Текст книги "Пламя и лёд"

Автор книги: Иван Беров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Ты предала великого короля! – хрипел Дрениган.

– Ты специально дала согласие на открытое вторжение в Лаударум для того, чтобы взять сердце древнего короля мертвецов! – выпалил магистр.

Магиня только рассмеялась, выслушав претензии в свой адрес с обеих сторон конфликта.

– Банг провел много лет, собирая информацию из архивов магов Лаударума, и за это ему многие личи сказали спасибо. Но потом среди высших сословий начал зреть заговор – им нужна была лишь сила Драйга, но не сам король, возвращенный к жизни. Банг ведь тебя этим купил, не так ли? Силу и власть – вот что он вам обещал?

Дрениган заскулил, как прибитый пес. Собственно, магиня открыла ему глаза на многие вещи. Но тогда почему вообще он здесь один и еще живой? Маг попытался все еще раз взвесить и понять, в чем он ошибся.

– Защитник имел силу и армию, вполне достаточную, чтобы сразить твое войско, – продолжила Шедире, обращаясь к магистру. – Но за артефактом пришла в это место именно я. Так что именно мне и достанется приз этой партии.

– Как ты могла?!

– Только не это!

Акмальди и Дрениган кричали воплями протеста, интуитивно понимая, что магиня из мира ламбирдов оказалась в этой игре за власть не просто влюбленной дурашкой. Не-ет, теперь они увидели Шедире совсем в ином ключе. Коварство, ум и сила, приправленные изрядной долей опыта и хитрости – вот кто перед ними стоял. Противник, стоящий целой армии.

– Я, конечно, извиняюсь, но мой народ хоть и находится на пятой ступени эволюции, от породивших нас древних вампиров нам все же достались кое-какие недостатки в виде постоянной потребности в чужой жизни и крови.

– Неблагодарная тварь! – бросил маг, сообразив, с кем именно он столкнулся.

Магиня улыбнулась своими белоснежными зубами, среди которых хорошо выделялись острые клыки.

– Я вовсе не хочу никого убивать, – успокоила всех Шедире. – Да к тому же ламбирды уже превзошли вампиров-полукровок и дампиров в совершенствовании своего морального облика. Мы не испытываем ярость и не впадаем в животное безумие, как наши предки. Также в виду адаптации к суровым условиям нашего мира на нас не действуют многие премудрости магов-охотников, поэтому для нас не вредна соленая вода, серебро или осина. Мы даже можем брать в руки некоторые символики магии Света. Но мы все же не можем отойти от нашего мира далеко, так как отсутствие важного компонента в пищевой и энергетической цепочке приведет нас к смерти. Своими частями сердца Драйг даст нам исцеление от последних напоминаний о наших корнях, а это означает расцвет новой эры для всех жителей наших земель.

– Вот, значит, как…

– Двойное предательство, – закончил за магистра Дрениган, чье тело уже было готово к бою.

– Я лишь провела эту партию с выгодой для себя, – спокойно ответила магиня.

– В конце концов, я же навязывалась помогать вам, – Шедире кивнула скрюченному магу. – И уж тем более я не собиралась прыгать к вам в постель! – магистру достался холодный обжигающий взгляд изумрудных бездонных глаз.

Да, лорд сейчас все бы отдал за поцелуй этой женщины.

– Только вот мой хозяин был немного осмотрительнее тебя и того тупого качка! – магистр с удивлением обнаружил, что Дрениган начал вставать.

– Ах, вот как?

– Да! – маг почти что пришел в свою оптимальную форму. – Он почувствовал твое коварство и перед самой смертью в пасти роглира он сумел передать свою силу мне!

Друид легко оторвался от своего места и как кошка прыгнул на магиню.

Шедире без труда остановила своего врага, заставив мага замереть в полете.

– Я все еще жив! – пролаял Дрениган, когда на его спину со звоном упал острый осколок льда.

– И я все еще контролирую эту башню, – лаял друид. – Контролирую, хоть она и рушится!

Акмальди с интересом наблюдал, как внутри него просыпаются новые силы. Близился его главный бой.

– И я отправляю тебя туда, где тебе и место! – Магистр так и не понял, куда делась Шедире, и почему Дрениган так легко ее сумел одолеть. Просто один лишь раз моргнуть глазом – и волшебницы нет!

Сила, державшая мага, тут же исчезла, и Дрениган плавно опустился на пол.

– Справиться с вами двумя будет для меня сложновато, – скалился маг. – Поэтому я отправил твою подругу в ее родной мир, чтобы лишить тебя помощи!

До магистра не сразу дошел смысл слов мага. Шедире! Его Шедире больше нет! Она не с ним!

– Она опять не со мной! – Магистр, как раненый лев, вскочил, и мощный удар латного кулака рыцарской перчатки поразил мага в живот.

Каким бы могуществом Дрениган ни обладал, он все же был уязвим и смертен.

– Я доверял тебе! – кричал Акмальди, обрушивая на спину бывшего друга могучие удары.

– Ты мне был как старший брат! Ты был мне кем-то, кто мог заменить мудрого отца! – металлическая перчатка всей своей тяжестью спадала на плечи и шею мага. Плечи тяжелые, упругие, с покатой рельефной формой.

Мальвеус в пылу боя не сразу заметил, что его противник далеко еще не повержен. Медленно и плавно Дрениган поднимался.

Наполнявшееся силой тело мага справлялось с ударами рыцаря так же легко, как старый дуб с атакой ребенка.

Мантия мага начала трещать под напором прораставших мышц. Акмальди не знал, что за существо сейчас предстанет перед ним, но рыцарь не сомневался, что этот бой будет для него очень даже не легким.

– А я всегда тебя уважал, Мальви, – Дрениган еще не до конца распрямил ноги, а его плечи уже были выше головы магистра, так что Акмальди приходилось смотреть на мага сверху вниз.

– Разделить свое войско на две части – было хорошей идеей, – похвалил маг. – А отверг ты мое предложение относительно временного лагеря только для того, чтобы предполагаемый диверсант не сумел сообщить своему господину о твоих планах. Умно, ничего не скажешь. Я сначала дико разозлился на тебя, когда ты и пара твоих мужланов с мечами просто взяли исход спора в свои руки. К тому же Банг строго хотел меня наказать за твою выходку против полярных крабов. Признаюсь, я даже немного испугался, когда Наблюдатель показал свою ярость. Во мне тогда бурлило одновременно два чувства: ненависть и уважение. Я к тебе относился как к своему меньшому брату, поэтому на первый раз уважение взяло верх. Потом ты преодолел засаду и вошел за крепостную стену. Тогда я уже получил почти все, что хотел, я думал, что с моей стороны будет незазорно помочь тебе преодолеть последнее препятствие на пути к сердцу ледяной башни.

– Спасибо за все! – Мальвеус не стал растрачиваться на пустые слова, а точным ударом отправил острие своего кинжала магу точно в горло.

– Это я помог тебе сразить защитника башни в поединке! – Дрениган удивленно посмотрел на мелькнувшее у его лица оружие.

– Серьезное препятствие, – заметил маг, перехватывая руку рыцаря. – Для моего накаченного силой тела оно бы не доставило никаких неприятностей.

Магистр почувствовал на своем теле, каково это: держать удар мага.

Вывернутое запястье хрустнуло, причинив немалую боль, а вдобавок к этому мощный кулак Дренигана врезался в грудь Акмальди, выбивая из рыцаря весь воздух.

– Я не мог предвидеть только того, что ты окажешься сильнее нас, – произнес вопрошающий, ударяя магистра лбом в лицо. – Мы все в этом виноваты. Все! Все, кто недооценивал тебя и твое мастерство.

Акмальди пытался смахнуть заливавшую кровь глаза. Все лицо было залито огнем. Мышцы превратились в один болящий синяк, а свистевший нос и льющаяся из ноздрей кровь яснее всего свидетельствовали о наличии перелома.

«Против тебя обычное оружие бесполезно», – магистр вовремя успел уклониться от падающего фрагмента ледяной стены.

– Х-ха! – друид с легкостью выбросил кулак вперед, разбивая полуметровую толщу льда на мелкие осколки.

– Я теперь намного сильнее вас! – хвастал маг, потрясая в воздухе огромными кулачищами и любуясь, как его растущие мышцы разрывают его одежду. – Даже ты не в состоянии помешать мне!

– Разве?

Акмальди мигом встрепенулся, услышав этот голос.

– Ты отправил меня в мой мир, Дрениган, – голос Шедире был вполне миролюбив, а интонация не выдавала никакого беспокойства.

– Я получил свою силу! – пролаял маг, вызывая на своих ладонях кислотный туман.

– И ты забыл еще кое-что.

Дрениган на миг ослабил свой порыв, прокручивая все события в голове.

– Укус моего зверя не был случайным.

Маг чувствовал, что его тело подвергается быстрой трансформации.

– Ч-что это?

– Вирус оборотня, – спокойно произнес голос магини.

– Но…

– Отлично дополнит твою силу, что дал тебе Наблюдатель.

Дрениган дико закричал, когда его левый глаз пронзило обжигающей болью. В маленькой глазнице вращался огромный звериный зрачок, пылающий огнем ненависти. Маг очень хотел что-то произнести в ответ, но утолщившиеся клыки помешали ему, разорвав язык и губы. Вместо хрипа из горла чудовища вырвался вой. Магистр не понял, как Шедире это сделала, но то, что его бывший друг сейчас превращался в кровожадного монстра – это было фактом. До меча Солнца рыцарю было не дотянуться – тяжелые ледяные обломки навсегда погребли под своей толщей магический меч. Оставался только обыкновенный кинжал. Сделанное гномами из крепкого сплава, это оружие было всего лишь искусно обработанным куском металла. Но Акмальди хватало и этого.

– Это тебе не поможет! – словно читая его мысли, Дрениган соединил две свои руки и опустил их на грудь магистра.

Под Мальвеусом проломился лед, Белый Грифон падал.

Поднимая тучу обломков и водяных брызг, Акмальди, как тяжелое ядро, пролетел несколько этажей вниз. Грифон его доспеха, верно служивший своему хозяину, выполнил свое предназначение и в этот раз. Отбросив ударом ноги мощную глыбу льда, упавшую рядом с его плечом, рыцарь высоко вскинул оставшийся в его арсенале кинжал и громко выкрикнул:

– Иди сюда!

Магистр Белых грифонов уже понимал, что это начало великого мира в большом мире под названием Лаударум. Больше не будет ламбирдов и личей, а также их защитников и крепостей. Но до полной победы оставалось пройти самую малость – победить Дренигана.

Клыкастое существо летело на одинокого рыцаря. Сквозь трещавший лед и колдовское пламя умиравшей твердыни вопрошающий приближался к тому самому игроку затянувшейся партии, который мог быть на его стороне.

На руках Дренигана плясали язычки огня. Не решив встретить этот бой, как подобает доблестному воину, подлый маг решил перестраховаться.

– Не ты один, приятель, – как бы в приветствии говорил противнику Белый Грифон.

Собрав последние силы своего магического доспеха, Мальвеус бросил в приближавшегося врага заклинание «плача коррозии». Призванная медленно растворять любую субстанцию, эта волшба действовала как кислота. Кислота, которую не могла удержать ни одна емкость.

Фигура мага загорелась зеленым огнем, едва только магия Мальвеуса пришла в действие.

Словно метеорит с небес, Дрениган кричал, дымился и пылал, приближаясь к своему врагу.

– За Драйга! – вопрошающий навалился на магистра, которому некуда было отступать. Дымящиеся лапы человека-зверя обхватили фигуру в доспехах. На миг Мальвеус вскрикнул, почувствовав, как его кости сжимаются в чудовищном захвате. Последнем захвате, который ему доведется перенести в жизни.

– За Родона!

Из зубастой пасти брызнули капли крови. Дрениган слишком поздно заметил спрятанный магистром кинжал. Верное оружие вошло точно в середину живота, погрузившись в крепкую плоть по самую рукоять.

– Тебе н-не выжить, – хрипел человек-зверь, выплевывая из пасти едкий дым и липкие зеленоватые сгустки. – Ч-что это…

– «Плач коррозии» внутри тебя, – Акмальди из последних сил изобразил дружескую улыбку. – Я специально наложил основную часть своей оставшейся магии на лезвие этого клинка. Теперь разъедающая отрава внутри тебя. От этого нет защиты.

Портал, через который ушла Шедире, должен был уже закрыться, Робар и маленький Никс наверняка спаслись – Акмальди был уверен в своем боевом брате, а «плач коррозии» сейчас наверняка доедал последние слои жизни в теле того, чье вероломство привело к гибели почти всего войска. Зато теперь это место оставит после себя только голые покатые камни. Теперь можно было не опасаться за судьбу его возлюбленной и его сына. Шедире ушла в свой мир, а верный своему бывшему командиру Робар уже наверняка шел неспешной походкой по хрустящему снегу, присматривая за маленьким человечком, впервые оказавшимся в этом мире. Так что Акмальди мог не беспокоиться за своих верных друзей. Они все находились в безопасных местах. Единственный, о ком еще тревожился бывший рыцарь – был эльфийский маг Дрениган. Шедире предупреждала, что его организм поврежден каким-то опасным вирусом, а отсюда выходило, что предавший его друид может преподнести еще много нехороших сюрпризов. Однако тут у Мальвеуса был шанс все исправить. Эльфийский маг дрожал. Отравленный клинок делал свое дело отлично, поражая измененный магией организм.

– Кажется, у тебя закончился поток лживых слов, прикрывавших твою слабость и человеческое бессилие перед жаждой плотских наслаждений.

– Умно, Мальвеус, – хрипел маг, ломая рыцарю спину, – но последний ход я оставлю за собой!

Магический грифон на ярком доспехе громко вскрикнул, когда острые клыки оборотня разорвали магистру Белых Грифонов горло. Последний миг магистра в Лаударуме сопровождался громоподобным раскатом от плавящихся и обрушавшихся глыб синего светящегося льда.

– Когда воители покоренных нами народов прибудут в твои покои с целью уничтожить тебя, я буду радоваться жизни. Пусть даже и останусь навсегда в этих ледяных просторах. Ты хотел узнать причину моего внезапного ухода из твоей армии – ты узнал ее. Доволен?! А теперь кому-то пора исчезнуть! – вскричал Дрениган, свято веря в силу короля мертвых Драйга.

– Присоединяйся к нам! – призвал фанатичным голосом маг, обращаясь уже к умиравшему рыцарю.

– Нет, – было ему ответом.

– Ты понимаешь, что только что расписался в собственном приговоре, рыцарь? Я могу быть точно уверенным в том, что наши маги и верная мне сила древнего короля разом покончат с вами! Посмотри: в этой необычной постройке сплетены магические силы, принадлежащие существам из другого мира. А точнее сказать, из мира кровососов ламбирдов. Это все может принадлежать нам!

Встав перед несложным выбором, Акмальди не стал задумываться о своей будущей жизни. В конце концов, с другой стороны стоял вопрос о жизнях во всем Лаударуме и жизни его сына. И в этой битве магистр все еще мог оставить за собой последнее слово.

Превратившись в большую яркую точку, магистр стал похожим на упавшую с неба звезду. Его сила души и благородства просто ослепляли своей силой и красотой, а распространявшийся от белой фигуры жар грозил вот-вот покончить с последним слугой короля мертвых в этих землях Лаударума.

Дрениган завизжал, когда лучистый белый свет ударил в него ослепляющим дождем. Маг пытался воспользоваться своей магией и уйти, но не мог. Сила магистра приковала его к полу, оставив в эпицентре зарождавшегося взрыва.

Оглушающий треск, сопровождавшийся шипением плавящегося льда, и целый дождь из тающих осколков накрыл лагерь Белых Грифонов, когда все рыцари увидели, как в центре ледяной башни загорелась яркая звезда. Ее лучи пробивались сквозь толстый лед, разрушая стены чужой твердыни, а, вырываясь наружу, волшебные лучи несли с собой свет и тепло.

И каждый в оставшемся войске знал, что этот поход был для их верного магистра последним.

На скорбящие головы рыцарей опустилась первая снежинка. Крупная и мягкая, как перо, она влекла за собой своих подруг, накрывая свежее поле брани белоснежной шапкой.

– Вся природа этого места провожает тебя, – произнес один из выживших рыцарей, победно вскидывая руки. – Ура лорду Акмальди – магистру рыцарей Белого Грифона! Ура королю Эверхарду!

– Ура! – поддержал своих собратьев Робар. Но, несмотря на это, сержант рыцарей ордена Белых Грифонов все еще долго стоял с опущенной головой, тайно надеясь на то, что его брат, так страстно полюбивший иномирянку, вот-вот встанет. Но белый доспех все еще лежал на уже почти замерзшей земле. Это последние следы пребывания в этих землях могучего полководца и храброго воина Бастиона Духов. Два десятка Белых Грифонов, еще сохранивших способность к активным действиям, пройдя через сложную битву, гордо отсалютовали парившей высоко в небе белоснежной птице. Грязная вода превратилась в лед, а в снежных просторах ледяной пустыни поднималась метель, принося с собой крупные хлопья снега. Но магистр, даже уйдя в иной мир, все равно был с ними.

Он любил снег, так же, как его любила его Шедире. Робар готов был так стоять целую вечность в томительном ожидании чуда. Но затрещавший лед заставил сержанта Белых Грифонов быстро выбраться из-за стенок кратера. Его эффектное приземление никого не оставило равнодушным. Стать живым воплощением Белого Грифона и спасти чужую жизнь выпадает не каждый день, тем более не каждый рыцарь может совершить, точно птица, полет в воздухе. Но тяжелые испытания утомили рыцаря. Ему нужна была помощь даже для того чтобы держаться на ногах. Крепкие руки его товарищей помогли своему командиру подняться. Теперь он, Робар Алльгейерон – сержант рыцарей ордена Белых Грифонов – был полноправным командиром оставшегося войска. Опыт, звание и сила – все указывало на его кандидатуру. Оказавшись на твердой ледяной земле, Робар оглянулся и увидел, как толстые ледяные стены странной крепости рушатся, распадаясь на большие куски, и медленно сползают внутрь кратера, погребая храброго воина. Скоро от ледяной крепости не осталось и малейшего следа, ровно, как и от кратера. Десятки пришедших в себя рыцарей во главе со своим предводителем остались стоять посреди снежной пустыни. Впереди на протяжении трех сотен метров виднелись только грубые треугольники осколков льда, и поднявшаяся метель принялась заметать их.

– Какие будут приказы, командир?

Робар повернулся к одному из тех счастливцев, что до сих пор держались на ногах.

– Сколько нужно времени, чтобы приготовить раненых к обратному переходу?

– На наше удивление выживших после ранений не так много, – грустно сообщил рыцарь. – В лучшем случае дееспособных людей наберется около четырех десятков. Остальных мы сможем транспортировать.

– Обратный переход до кораблей мы не выдержим без предварительной подготовки.

– У нас есть парочка уцелевших магов из Мейриярда. Создать целительный щит они пока еще не могут, но развести огонь и подлечить пару человек им вполне под силу. Разбивать лагерь?

Робар молча согласился.

– А мама спаслась?

Робар утвердительно кивнул, хотя ему трудно было это сделать. Сержант Белых Грифонов с легкостью вспомнил, как его, Дренигана и Акмальди лично провожали господа из столицы. Вспоминалось ему и то, как магиня Шедире тащила его вперед, помогая быстро преодолеть хитросплетения ледяных коридоров. Было, правда, и немного грустно вспоминать, как Шедире незадолго до обрушения ледяной башни явила им свой облик. Она подарила всем одну из самых своих теплых улыбок, сказав напоследок, что все еще надеется увидеть их снова. Робар еще тогда пытался убедить мальчика, что все уже позади, но для малыша здесь все было ново, да и обстоятельства его появления в этом мире были мрачноваты.

– Рад снова видеть вас.

– Акми? – Робар как ужаленный обернулся, едва эти слова достигли его ушей. – Как тебе удалось выжить?

На всегда приветливом лице промелькнула грустная улыбка.

– А я и не выжил.

Робар только сейчас понял, что видит перед собой призрака.

Светящийся силуэт его бывшего магистра подошел к сержанту вплотную.

– Я попросил у Родона пару мгновений, чтобы уладить кое-что.

Его друг, только что отдавший жизнь за правое дело, получил от Родона несколько секунд для последнего прощания. Робар потом себя неоднократно ругал за то, что разговор проходил в такой странной манере. Они были больше чем подчиненный и солдат, сержант и магистр, они еще были друзьями, и у них было так много мыслей и идей, а теперь они ничего не могли друг другу сказать, кроме как задавать глупые вопросы и получать на них бессмысленные ответы. Неожиданно Робар спросил:

– Почему Шедире не смогла взять вас с собой? Ведь портал все еще был открыт?

– Потому что без должной защиты мы там все моментально замерзнем, – Акмальди печально улыбнулся. – Когда я туда в последний раз проникал, то со мной был верный магический грифон, сила которого сейчас, увы, не поможет. Тем более что Никс является отчасти человеком.

– Но неужели вы не могли вдвоем избавиться от Дренигана? Отправили бы его. Пусть не в мир ламбирдов, так куда-нибудь еще.

– Не все в жизни бывает так просто, брат. Но Бастион Духов готовил нас к этому, верно?

Робар грустно кивнул, соглашаясь.

– Если бы я остался – исход боя был бы другим.

– Если бы ты остался, – успокаивал друга призрак, – в бою было бы и жертв больше.

– Здесь ты полностью прав, Мальви.

– Сбереги моего сына, Робар.

– А разве ты не сможешь попросить Родона, чтобы он вернул тебя? Куда же ты теперь? – этот вопрос волновал многих Белых Грифонов.

Но магистр не зря носил свой титул, и до срока открывать сержанту великие тайны не торопился.

– А ты, – он лишь шутливо подмигнул своему верному другу, – у тебя ведь есть монастырь Трех Стихий, куда ты все еще можешь вернуться. Так чего грустить? – Робар не хотел этого делать, но ему пришлось согласиться. Староват он стал для таких авантюр, как последний поход.….

– Верно.

– Тогда я приказываю тебе, капитан рыцарского ордена Белых Грифонов, взять маленького Никсалорда Летавруса и воспитать его как собственного сына!

– Спасибо за повышение, друг. Я тоже успел привязаться к твоему мальчугану, Мальви, но ты не забывай, что теперь я уже могу быть не Белым Грифоном и не рыцарем, и ты не сможешь отдавать мне приказы. Но я все равно выполню твое поручение. – Старые братья по оружию скрепили свои последние слова крепкими объятиями. Робар позволил своим ребрам затрещать от радости, когда верная рука командира по-братски стиснула его торс. Рыцарь Белых Грифонов Робар Алльгейерон – так звучало его полное имя вместе со всеми регалиями. И вот в последний раз его бывший командир назвал его рыцарем. Лорд Акмальди, коему он верно служил, отдал свой последний приказ, и Робар обязался выполнить его с честью.

– Счастливой дороги, брат, – торжественно произнес Мальвеус Акмальди, почти что растворившись в воздухе.

– И тебе пусть сопутствует удача на пиру у Родона, – гордо ответил ему Робар, почувствовав, как нечто тяжелое упало с его сердца.

Через два месяца несколько десятков рыцарей Белых Грифонов во главе с сержантом Робаром Алльгейероном добрались в Мейриярд, чтобы доложить королю Эверхарду об успешном завершении миссии и о том, что лорд Акмальди геройски пал на поле боя. Эта новость должна была немного утихомирить воинственного правителя. А весть о разрушении башни сводила на нет все старания шпионов и магов.Следуя указаниям короля, Первая Волшебница королевства с помощью своей магии уничтожила все следы, когда-либо напоминавшие о существовании ледяной башни.

– Ну, вот мы и дома! – торжественно произнес Робар, держа в своей ладони маленькую ручонку. Малыш с копной бело-голубых волос крутил во все стороны головой, впервые увидев зеленые деревья больших лесов, сочные зеленые поля, полные хрустящих стеблей свежей травы, и ласковое свечение солнца, приятно согревающее кожу на маленьком личике. Большие изумрудного цвета глаза смотрели на окружавший мир с неподдельным восхищением. Никс немного дернулся в сторону, когда дорогу им перебежала большая желтобрюхая ящерица.

– Аккуратнее, Никс, – предостерегающе сказал Робар, – она может быть ядовитой.

– Матильда говорила, что природа Лаударума не обижает детей, – почти на одном дыхании выпалил юный ученик, явно гордый тем, что ему уделила внимание сама Первая Волшебница королевства.

– Положи пресмыкающееся на землю.

– Но… – Никс попытался возразить, но опекун его не слушал.

– Я тебя прошу отпустить это создание, – отставной капитан Белых Грифонов сказал это, не обращая внимания на слабый протест со стороны мальчугана. Любопытный ребенок буквально вырывался из рук, но Робар не придавал этому никакого значения. Бывший рыцарь Белых Грифонов быстро обернулся назад – врата магического портала, через который они прошли, уже закрылись, хотя они должны были функционировать еще пару минут – так обещала Архатра, молодая волшебница, которая в скором времени может занять пост Первой Волшебницы, потеснив пожилую Матильду. Акмальди как-то давно предупреждал Робара, что магия – вещь непостоянная, и ее действие бывает обманчиво, но опекун мальчика прекрасно понимал, что в данном случае исчезновение врат означает только одно.

– Прощай, Мальви, – одними губами, так, чтобы маленький Никс не слышал, прошептал Робар на прощание своему другу, командиру и брату по оружию, вспомнив про то, как пользовался подобным способом перемещения в последний раз.

– Смотри, Робар, какая она большая! – маленький Летаврус с гордостью показал своему воспитателю честно добытый трофей.

Длинная ящерица с гибким хвостом с интересом взирала на мальчугана, чьи ладони легко сжимали ее тело.– Молодец, Никси! – улыбнулся Робар, радуясь тому, как его друг Кантр обрадуется такому смельчаку в своих классах.

Часть вторая Хатка и Мейриярд

Глава первая Первое задание

Старый ворон сидел на обычном для себя месте в этот предрассветный час.

Тяжелая ветка древнего дуба мирно покачивалась в нежных руках утреннего ветерка. Старому хищнику, помнившему всю историю мрачного леса, снились высокие чертоги поднебесья. Когда-то старый ворон страстно любил путешествовать по бесконечным небесным просторам. Ему было что терять и что вспоминать, и теперь в его снах воспоминания о молодых годах перелетных странствий умиротворяли душу мудрой птицы.

Ворону снилось, как он, подобно великим орлам, срывается с высокой горы, камнем бросаясь вниз, подставляя себя воздушной стихии. Все было как будто наяву. Старые кости еще помнили, как воздух внутри них вибрировал в такт диким необузданным потокам. Старый ворон видел этот сон уже не один раз и знал всю хронологию событий далеко наперед. Именно сейчас, когда стремительный обжигающий встречный ветер плотно пригладил его перья, опытный летяга вот-вот должен был распустить свои огромные крылья и воспарить в небесную высь, навстречу сияющему солнцу.

Но в этот раз сновидение было не таким. Какое-то ощущение беспокойства охватило птицу. Даже хорошо знакомый сон начал казаться ворону в чем-то плохим. В этом сне ворон стремительно падал, никак не в силах справиться с тянувшей его вниз силой. Он отчаянно махал крыльями, но тщетно; острые, как бритва, скалы неумолимо приближались. Отчаянно взмахнув крыльями в последний раз, старая птица почувствовала, как все вокруг нее начинает вибрировать.

Неожиданный звук прервал плен кошмарных сновидений. Взъерошенная после столь раннего пробуждения птица теперь явно чувствовала, как в окружавшем воздухе появился странный запах. Ворон хорошо знал этот запах – это был запах смерти.

Внизу что-то зашумело, а потом чуткий слух птицы уловил чье-то дыхание. Сомнений быть не могло – по его заветному дубу кто-то лез наверх, и очень быстро. От незваного гостя пахло человеком и страхом.

Мир запахов и ощущений, мигом вернувший ворона в реальный мир, подсказывал – надо поскорее убираться в другое место, пока еще не поздно.

Что-то скользкое и теплое обхватило ветку рядом с его лапой. Сначала ворон хотел клюнуть непрошеного гостя, но когда он наклонился ближе, чтобы своим острым клювом прогнать нарушителя спокойствия, глаза птицы увидели его морду.

Это было лицо человека. Человека, напуганного до смерти. Весь в царапинах и кровоподтеках, человек источал страх. В темных, расширенных от ужаса зрачках отражалась уходящая луна. Человека преследовал кто-то, и этот кто-то не был человеком. Это был зверь, страшный и ужасный; зверь, какого еще никто не видел в этом дремучем лесу. И сейчас этот человек укрылся от своего преследователя на его дубе. Старая птица прочла все это в глазах испуганного человека.

– Помоги… – бледные от страха губы произносили эти слова как спасительное заклинание.

К сожалению, ворон не понимал человека. Он мог думать только о своей безопасности, находясь в обществе испуганного человека. Инстинкт ясно говорил ворону, что самое время улететь прочь, но опытному охотнику за падалью не терпелось узнать, от кого же скрывался человек – самый опасный из всех живущих существ.

Ворон слышал громкие крики и вопли, адресованные ему, но он никак не мог и не хотел отвечать на них, он просто смотрел. Смотрел и ждал.

– Не дай другим пойти по моим стопам, – отчетливо произнес беглец, взирая на мудрую птицу перепуганными глазами. – Скажи, чтобы не смели приходить сюда, ибо в этих землях живет древнее зло.

Неожиданно все пошатнулось. Ворон почувствовал, как дерево шатает из стороны в сторону, словно при сильнейшем урагане. Цепкие лапы держались из последних сил, но дерево продолжало раскачиваться все сильнее. Казалось, что могучий дуб, простоявший не одну сотню лет, вот-вот рухнет и погребет под собой и испуганного человека, и глупого старого ворона, чья любовь к приключением помешала ему вовремя улететь прочь со злосчастного дуба.

Человек начал громко кричать и отчаянно хвататься руками за ветки, пытаясь залезть как можно выше.

Ворон попытался взлететь, но в этот момент что-то большое и сильное сбило его с ветки, и, подобно камню, он упал на землю.

Ворон хотел прокричать громкое «к-а-р-р», но тут его взгляд уловил что-то очень большое, силуэт какого-то существа. Внешне очень похожий на медведя, весь покрытый черной шерстью, хищник ловко и быстро взбирался вверх, раздирая когтями прочную, как сталь, кору и ломая ветки. Старый ворон смотрел на нового обитателя леса как завороженный. Теперь его даже не волновало падение: новый хозяин дремучего леса – вот что ограничивало в данный момент его интерес.

Только уловив запах сосновых иголок и копошащихся в них насекомых, ворон отчаянно начал делать какие-то движения крыльями в надежде спастись. Мягкий удар о мох, растущий у подножия дуба, никак не повредил птице.

Ворон перевернулся со спины на бок, а затем встал на лапы.

Наверху раздавался треск ломаемых веток и громкие крики человека. Ворон не мог видеть происходящего, но громкий рык возвестил его об опасности, а зоркий птичий глаз заметил спускающуюся сверху огромную тень.

Перепуганная птица резко взлетела с земли, запуталась в переплетении веток.

Зверь неумолимо приближался. Ворон ощущал исходивший от него запах крови и жажды охоты.

Мощная туша зверя пронеслась рядом с трепыхавшимся вороном.

Старая птица не надеялась на спасение, когда рядом с ее головой пронеслась огромная когтистая лапа, сминавшая все на своём пути. Один из когтей все же слегка задел ворона, отчего на землю вместе со сломанными ветками полетели черные как ночь длинные перья.