Текст книги "Пламя и лёд"

Автор книги: Иван Беров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– У незнакомых людей – нет.

– Что ж, маги столицы в моем лице закончили все имевшиеся к вам дела. Вы можете быть свободны, мистер Летаврус. И… отдельное спасибо вам за службу королю.

– Еще не все здесь закончено, – выдавил из себя Летаврус.

– Ах, вот как! – Архатра поймала себя на том, что почти случайно картинно повернулась боком к непрошеному постояльцу, и на ее лице промелькнула озорная девичья улыбка. Быстро прекратив выглядеть глупой девочкой, волшебница подошла к своему широкому креслу и грациозно опустилась на мягкие подушки. – Означают ли ваши слова, что мы с вами где-то встречались?

– Нет, уверен, что нет.

– Но вы так смотрите на мои покои, будто что-то хотите увидеть или найти.

– Это место все создано с помощью сильной магии, и я чувствую бурлящие здесь силы, – Никсалорд не делал из своих ощущений секрета, поскольку волшебница уже прикоснулась к его памяти и многое знала о нем. То, что разум Никса сумел прочитать в мыслях самой Архатры, об этом Летаврус молчал. Но жившая в нем магия ламбирдов и магия этого места притягивались друг к другу.

– Вы способны чувствовать переплетение силовых линий?

– Да, – честно признался Никс.

– Страж Леса, чувствующий магию, это интересно. – Теперь волшебнице было уже самой любопытно, что за сила сокрыта внутри Летавруса. Отложив старую книгу и поставив чашку ароматного чая, успевшего остыть, на стол, женщина повернулась в своем широком уютном кресле так, чтобы продолжить разговор с гостем лицом к лицу.

– Значит, вы утверждаете, что мы с вами знакомы, но при этом ни разу не встречались. – Гость утвердительно кивнул. – Вы очень странный человек, рыцарь в не блестящих доспехах. Извините за мою неготовность, но я боюсь, что не могу привести в порядок ваши раны, поскольку я имею дело с сильной магией, а из готовых зелий ваше крепкое тело не сможет перенести ни одного. Поэтому, если вы ждете чего-то, то…

– Нет-нет, – Никсалорд сделал пару нетвердых шагов в сторону ароматных цветов.

– Вижу, на вас моя магия возымела слишком сильное действие. – Никс кивнул. – Вы понимаете в магии? – Летаврус сделал отрицательное движение головой.

– Но вас ведь обучали?

– Верно, – Никс кивнул опять. – Войт Мендир, местный маг Майри, проводил обучающие курсы для студентов школы Стражей Леса.

«Похоже, ты приходишь в себя, герой, но не так быстро. Неужели в тебе есть мощный магический зародыш? Надо будет расспросить мага Мендира о твоих успехах. А пока… хочешь поговорить и посидеть – я не против».

Летаврус уже дышал ровнее. Архатра видела это. Ей даже захотелось помочь этому размахивателю мечом пережить свое первое магическое крещение, но при таких последствиях от магического воздействия ее пациенту может стать только хуже.

– Что ж, рыцарь в не сверкающих доспехах, – начала Архатра, – может, скажешь что-нибудь о себе? Раз уж ты здесь застрял.

– Чтобы творить добро, не обязательно самому быть в золоте.

Архатра искренне рассмеялась:

– Если вы хотите поговорить о добре и зле и о классовом неравенстве, то могли бы и не утруждать себя забираться так высоко. На рыночной площади, в Палате Мыслителей и в Храме Солнца всегда много философов, мыслителей и купцов, готовых целые дни проводить в рассказах и беседах о том, что могло бы быть сегодня с миром Лаударума, если бы не было великих войн с горными племенами, нашествий гоблинов, троллей и всякой прочей нечисти. Уверена, что вам бы у них понравилось, а вы бы, в свою очередь, приобрели среди рассказчиков большую популярность.

– Для меня это слишком большая честь – посещать Палату Мыслителей. Рыночная площадь изобилует торговцами, продающими товары. Им все равно, что продавать – одежду или еду, правду или ложь, прибыль – вот, что для них главное. А в Храме Солнца и без меня много людей, нуждающихся в помощи.

– Именно поэтому вы отвлекаете от работы Первую Волшебницу королевства?

Последние слова магини вогнали Никсалорда в смущение, он даже на минуту потерял дар речи. Конечно, она сама настояла на этой процедуре, из-за которой у Летавруса перед глазами все плыло, но и он тоже хорош – зачем согласился открыть свою память Первой Волшебнице, да еще и в ее башне?

– Извините, – голос гостя дрожал, выдавая неподдельное чувство стыда за свои действия, – я не хотел вам мешать. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, продолжайте.

Архатра сделала все наоборот: легким и быстрым движением волшебница покинула своё уютное кресло, подошла к крепкому книжному шкафу, открыла стеклянную дверцу и поставила «Основы Призыва» на полку. Затем, не обращая внимания на гостя, нежно провела пальцами по ярким лепесткам цветов, разглаживая и распрямляя их – растения живо откликались на ласку волшебницы и наполняли комнату сладким ароматом.

– Так все же, какова цель вашего поиска? – Архатра продолжала аккуратно водить пальцами по мягким, нежным лепесткам цветов, успев заметить, что ее гость что-то внимательно искал среди стеблей травы и книжных полок.

«Я показал ей нечто, чего она не должна знать, – признался наконец себе Летаврус, устремляя взгляд верх, – не стоило так рьяно всматриваться в окружающие предметы в поисках того, чего нет».

А вот волшебница ждала ответа. В конце концов, совесть не позволяла Архатре просто взять и выкинуть Летавруса на улицу. Никсу оставалось только выкручиваться и ждать. Его мысли вот-вот должны были прийти в себя, а сознание – проясниться.

– Мне нравится смотреть, как вы работаете. – Опытная волшебница, повидавшая много вещей и привыкшая разрешать самые конфликтные ситуации, искренне рассмеялась от прозвучавших слов. Как это было сказано: по-детски обиженно, по-старчески грустно и по-мальчишечьи с вызовом. Как давно она в последний раз слышала подобные фразы в свой адрес. Сколько лет прошло с того момента, как ей в последний раз кто-то дарил цветы, ухаживал за ней. Воспоминания бурной волной вот-вот готовы были захлестнуть ее.

– Значит, вот в чем причина столь задержавшегося визита – вас просто привлекают зрелые женщины, не так ли? – эта догадка привела волшебницу в еще больший восторг, нежели слова незнакомца.

– Я не хотел оскорбить вас.

– А вы этого и не сделали, уважаемый Никсалорд Летаврус. Дело в том, что мы с вами очень хорошо знакомы. – Теперь Архатре нравилось видеть смущение на лице гостя. – Удивлены? – брови гостя слегка выгнулись вверх, – Что стоят отдельные слова, вырванные из контекста целой книги? Я начала задавать вам прямые вопросы и получала от вас столь же прямые ответы. Вы были искренны со мной, а я, в свою очередь, с вами, но искренны вы были не до конца.

Взгляд Летавруса резко остановился на волшебнице: он внимательно слушал ее.

Волшебницу только еще больше развеселило, что исследователь старины из таинственного незнакомца превратился в напроказничавшего ученика.

– Вижу, вам очень интересно узнать о наших с вами неявных встречах, – Архатра ловко прищелкнула пальцами и в ее руке появилась чашка с ароматным чаем. – Не хотите? – Летаврус отрицательно покачал головой. – Жаль. Ну, так вот. Наше знакомство происходило благодаря вот этим самым трудам прошлого, – свободной рукой волшебница медленно провела в направлении книжных шкафов с древними книгами, отчего рунные знаки на их корешках засветились. – Вы – единственный человек во всем королевстве, кто решился в одиночку прогуляться по старым кладбищенским катакомбам личей. Именно от вас ко мне попали такие шедевры древней магии, как «Основы Призыва», «Четыре стихии» и «Дитя магика».

– А вы, оказывается, не только умны, но и хорошо образованны, если сами проводите анализ древних текстов, – прозвучавший от охотника за стариной комплимент не просто перебил слова волшебницы, а вогнал ту в глубокие раздумья.

Для Архатры не являлось секретом, что по меркам магов ее стовосемнадцатилетний возраст не являлся критерием старости. Для старых магов она была, есть и будет еще не одну сотню лет цветущей женщиной, добившейся небывалых успехов в чародействе. Ее кожа была такой же бархатной и упругой на ощупь, как и сотню лет назад. Полные груди, которые со временем только стали пышнее и привлекательнее, озорно натягивали шелковое платье, превращая всех встречавшихся мужчин в потенциальных слуг, готовых на все ради сладкой награды. Стройные ноги и роскошные бедра никого не оставляли равнодушными к своей хозяйке. Сколько богатых купцов и лордов из самых знатных родов боролись за ее руку! Даже сейчас она находилась во всеобщем мужском внимании. Единственное, что для красавицы являлось сюрпризом, так это то, что…

– Что такой страстный любитель мертвых городов нашел особенного в не мертвой волшебнице? – Архатру этот вопрос очень интересовал, поскольку наемника влекло не к ней, а к ее магическим способностям.

– Мне интересно наблюдать за вашей работой. Я могу доставать разные диковины из подвалов разрушенных замков, но мне не хватает смелости открыть эти бесценные фолианты или прочитать содержимое древних манускриптов.

– Означает ли это, что вами движет простое любопытство?

– Я такой же живой человек, как и вы.

– В самом деле, – волшебница подошла поближе к окну, чтобы получше видеть своего собеседника, – только почему все свое время вы тратите на созерцание мертвых катакомб и подземных казематов? Я какое-то время была вами – не забывайте, пожалуйста, об этом, и поэтому я кое-что знаю о вашем далеко не таком ясном прошлом. В ваших жилах течет благородная кровь, но все в этом городе даже не знают о вашем существовании, хотя вам нет и тридцати от роду. Ваш век не так долог, как вам хотелось бы, поэтому для вас просто глупо тратить свою жизнь на созерцание древних фресок на стенах заброшенных городов. А теперь вы приходите ко мне с предложением провести для вас экскурсию работы с магией. – Архатра встряхнула головой, отчего волна густых рыжих волос водопадом рассыпалась по зеленому шелковому платью. – И что же я должна, по-вашему, делать?

– В своих суждениях вы ошиблись трижды.

– В чем же?

– Я не живу мертвой жизнью, я просто проникаю в секреты минувших эпох и беру от них…

– Сокровища, которые по чистой случайности не достались расхитителям могил, побывавшим там до вас, – Архатра отошла дальше от собеседника. – Вы простой охотник за наградой, испытывающий свою удачу и надеющийся, что рано или поздно ему повезет. Пока что удача вам не изменяла, но когда–нибудь придет час и на вашем пути встанет действительно грозный противник.

– Надеюсь, этого не случится.

– А – а – а… Надеетесь на свои крепкие бицепсы, – взгляд зеленых глаз волшебницы с неподдельным интересом пробежал по фигуре гостя. – Сказать по правде, не такие уж они у вас и большие, – Архатра издала издевательский смешок и пристально посмотрела на Летавруса.

– Сила в схватке не всегда все решает, – парировал Никсалорд, полной грудью делая вдох. Он уже чувствовал, что силы вернулись к нему и от последствий магического вторжения не осталось и следа. Но их беседа вдруг переросла в какое-то подобие домашней перепалки.

«Хорошо же откат от сопротивления дал мне по ушам», – хмыкнул Летаврус, в полной мере осознав, как он сейчас выглядит: как взъерошенный воробей после проливного дождя.

– Почему же? – волшебнице нравилось спорить с этим странным человеком, продлившим к ней свой визит столь необычным образом. Она нежно провела по своим волосам, распрямляя их. – Что держит меня от простого решения позвать прислугу или стражу? И даже если вам удастся быстро спуститься по натянутой веревке, то каким бы интеллектом и хитростями вы ни обладали, вас все равно схватит городская стража и затем оправит в темницу.

– Это будет неинтересно, – незнакомец в очередной раз ответил спокойно и точно – Архатру это только раззадорило:

– Вы полагаете, что ваш публичный арест будет для меня не очень интересным? – Летаврус отрицательно покачал головой.

Волшебница подошла почти вплотную к окну, о подоконник которого облокотился ее гость. Рана на голове уже не кровоточила, а ноги стояли ровно, пружинисто и сильно, обеспечивая крепкому телу надежную точку опоры.

– Вы меня плохо знаете, – Архатра со шкодливостью ребенка хлопнула в ладоши, и озорная улыбка промелькнула на уголках ее губ.

Молоденькая послушница открыла большую входную дверь и вежливо поклонилась своей госпоже. Волшебница быстро повернулась к вошедшей служанке.

– Что угодно моей госпоже? – девушка покорно сложила руки на груди в ожидании указаний хозяйки.

– Это вы плохо себя знаете, – монотонный голос гостя мгновенно испарился, уступив место игривому тону.

«И меня – тоже!» – хотелось добавить Летаврусу, но силой воли Страж Леса оборвал странный порыв чувств, внезапно захлестнувший его гигантской волной. Кантр всегда учил, как обойти стороннего наблюдателя. Урок, конечно, был не из легких, но Никсалорд не зря вызывал гордость старосты за своих воспитанников. С таким соперником, как разозленная Архатра или простушка Давиния, этот трюк запросто смог бы пройти, а вот как выйти из башни магини – это уже уроки Войтуса Мендира. Все, что требовалось от Никсалорда – это поставить легкий магический щит, ослабляющий заклинание поиска и «третье око». Само собой, рано или поздно Архатра догадается, как он это сделал, но на это у Первой Волшебницы королевства вряд ли появится время в ближайшие часы. Сам же Никс понимал, что его визит в башню столичной магини и так изрядно затянулся.

Волшебница очень хотела преподать урок дерзкому наемнику, посмевшему потревожить покой Первой Волшебницы королевства. Чутье ей подсказывало, что самодовольный лесной воин как раз хочет показать ей свою силу и отвагу. Архатра живо себе представила, как после крика прислуги ее тихие покои наводнят толпы стражников, и какая будет потасовка бравых гвардейцев с нарушителем покоя, но когда волшебница повернула голову в сторону окна – там уже никого не было.

– Что-нибудь случилось, моя госпожа? – служанка заметила резкую перемену на лице хозяйки.

– Ты свободна, Давиния, – Архатра небрежно взмахнула рукой, отпуская Давинию по своим делам.

Когда дверь хлопнула, волшебница бросилась к окну. Архатра сама не знала, что она хотела найти на месте задержавшегося гостя, но когда ее лицо обожгло холодное дыхание ветра, и ее взгляду открылся Мейриярд – главный город королевства, одна из великих столиц Лаударума, – волшебница была удивлена открывшейся ей панорамой.

Крепкие городские стены, выложенные из белого камня, словно руки матери, заключали в свои объятия многотысячный город. Грозные стены источали из себя поистине огромную мощь. Наставник Архатры говорил, что каждый из двенадцати сегментов городской стены был высечен из монолитной каменной плиты. Мощные стены за свою историю отразили не одну осаду и обломали снаряды не одной катапульты. Архатра пять десятилетий назад, во время войны с нежитью, сама стала свидетелем стойкости крепостных стен. Единственным местом, через которое можно было проникнуть в Мейриярд, были главные ворота. Белокаменные, с золочеными резными узорами ворота охранялись двумя сторожевыми башнями. Добрая сотня отборных солдат, стрелков, и алебардистов неусыпно вели службу на сторожевых постах. За неприступными белокаменными стенами аккуратные домики выстроились вдоль ровных живописных улиц. Своими крышами, покрашенными в разные цвета, жилища напоминали гигантскую цветочную клумбу, а вырывающиеся из труб дымки дополняли впечатление, создавая иллюзию взлетающих с клумбы пчел. Среди красивых цветных крыш большими кругами возвышались позолоченные купола церквей и храмов, блиставшие в утреннем свете, как маленькие небесные светила. А венчала прекрасный вид оживленного города главная башня дворца короля Эверхарда Акмальди, прозванного Великолепным за свою красоту и статность. Построенная по эскизам самих подгорных мастеров башня напоминала монолитный гигантский обелиск, на вершине которого вместо привычного тонкого шпиля стояла огромная малахитовая статуя рыцаря с телом человека и головой орла. Облаченный в красивые доспехи, с руническим щитом в одной руке и большим обоюдоострым мечом в другой сам Бог Солнца Родон охранял столицу своего государства. Мастера резьбы по камню сделали свою работу великолепно. Стоило только внимательнее приглядеться к стоявшему на страже порядка и справедливости воину, как под толщей слоев малахитового камня можно было заметить еле уловимое движение. Иллюзия отлично создавала эффект жизни внутри каменного гиганта. Это была самая большая статуя Бога Солнца во всем Лаударуме.

Строгое лицо каменного воина смотрело прямо на Архатру. Сколько раз Первая Волшебница встречала этот взгляд! Почти каждое утро, подходя к окну, она видела охранявшего город воителя. Она сама когда-то одобрила идею короля – возвести каменные изваяния древних героев и старых богов. «Пример мужества, запечатленный в неживом камне, может передаться смотрящим на него живым людям», – именно так она сказала королю Эверхарду. Как истинный знаток магии и науки, Архатра знала истинную цену всех этих памятников старины и относилась к ним как к обычным кускам камня. Пусть даже и дорогого и красивого. Но сейчас все было по-другому: ей было особенно хорошо. Раскинувшийся перед глазами город просто поражал своим великолепием. Волшебница с трудом удерживалась от того, чтобы не раскинуть руки и броситься вниз, в объятия белокаменных мостовых. Она чувствовала себя восьмилетней деревенской девчушкой, которую заботливые родители взяли с собой в большой город.

– Стоп, – вслух сказала Архатра, – это все не ты, это все Летаврус. Его визит принес в твою жизнь давно забытые чувства.Только сейчас Первая Волшебница вспомнила о своем утреннем госте. Взглянув вниз, она все еще надеялась увидеть спускающуюся по длинной веревке одинокую фигуру, однако ни веревки, ни фигуры внизу не было. Только многочисленные люди, проснувшиеся ото сна и теперь спешащие на работу. Казалось, Летаврус просто взял и растворился среди многочисленных людских масс. Конечно, это она во всем виновата, раз решилась на проверку достоверности слов о враждебно настроенном маге в Хатке. Ведь когда читаешь чужую память, то сам на краткий миг становишься этим человеком. Вот почему она вела себя так странно в присутствии гостя и вот почему ей хотелось вскружить ему голову и флиртовать с ним, словно он являлся ее идеалом. Из горла волшебницы вырвался звонкий смех.

– Так вот откуда все эти намеки и комплименты! – Архатра искренне веселилась, вспоминая, как частичка ее самой, осевшая в голове Никсалорда, высказывала слова восхищения собственной хозяйкой. Правда, веселье тут же прекратилось, стоило только волшебнице вспомнить, что еще чуть-чуть – и настойчивая часть мужского «я», осевшего в ней, тоже могла бы бросить ее в объятия этого мускулистого громилы с изумрудными глазами. «Стоп! – приказала волшебница сама себе. – А ведь я уже видела где-то этот взгляд. Но где?» Вернее, когда? Архатра вспомнила рыцаря Белых Грифонов, одного из немногих, кто вернулся из последнего похода магистра Мальвеуса Акмальди. Тогда этот сержант удостоился нескольких аудиенций у старой Матильды, носившей титул Первой Волшебницы королевства. Именно Матильда приказала тогда сделать для него и его спутника окно перехода в земли королевства. Щуплый мальчуган с белоснежными короткими волосами и полными восторга изумрудными глазищами как раз сопровождал того самого сержанта.

– Подумать только, – хмыкнула Архатра, качая головой. – Как быстро летит время. А ты молодец, Никсалорд Летаврус, если смог доучиться до такого красивого воина.

Глава пятая Принц

– Ха! – предводитель городской стражи нанес сокрушительный удар мечом плашмя. Его оппонент пригнулся и сместился в сторону, а затем ответил быстрым выпадом снизу. Лязгнул металл. Киринейл – сын короля Эверхарда и новый полководец Белых Грифонов – самого сильного ордена рыцарей во всем королевстве – проводил атаку за атакой, не давая своему сопернику ни одного мгновения на передышку.

Гнар – предводитель городской стражи – был опытным дуэлянтом и мог дать фору любому бойцу королевства, но, похоже, в этот раз ему попался достойный противник.

Сначала атаки обоих бойцов были всего лишь невинными движениями, но после первых пяти минут спаринга пространство вокруг тренировочной арены заполнилось зрителями. В основном на бой двух профессионалов пришли смотреть придворные дамы.

Киринейл проводил бой в своем стиле – его короткие и частые выпады жалили оппонента, точно смертоносные укусы пчел. Каждый раз, когда острие тонкого длинного меча едва не касалось торса начальника городской стражи, по рядам публики проходили волны восторженных вздохов.

Гнар, в отличие от предводителя Белых Грифонов, предпочитал крепкий двуручный фламберт с двумя тяжелыми крестами на конце рукояти и широким обоюдоострым лезвием. Ловко перебрасывая тяжелый двуручник из одной руки в другую и совершая при этом быстрые повороты корпусом, Гнар без труда парировал выпады Киринейла. Совершать контрвыпады стражнику мешала скорость, с которой Киринейл наносил удары, и вес собственного оружия. Если бы на месте королевского принца перед стражником стоял какой-нибудь заурядный хлопец из новобранцев, то Гнар бы уже давно свалил наглеца. Но когда тебе бросает вызов, пусть даже и в шутку, один из лучших воинов королевства, ситуация может принять непредсказуемый ход.

Принц был опасным оппонентом в круге мечника, так как владел оружием, точно собственной рукой. Опытный глаз Белого Грифона замечал слабые места не в самих движениях соперника, а в манере его действий. Видя, что сильные руки стражника успевают вовремя направлять лезвие фламберта как раз под его удары, Киринейл сделал ложный выпад вперед, а сам также перехватил оружие двумя руками, и, когда Гнар направил фламберт вниз, принц резко нанес удар навстречу.

Два меча звонко ударили друг о друга. По лицам бойцов можно было определить, что им стоило больших усилий не выронить оружие. Киринейл хотел таким образом резко отклонить лезвие фламберта вверх и открыть тем самым грудь стражника.

Но крепкие руки Гнара не только удержали оружие, но и продолжали давить на меч принца, опуская его лезвие вниз.

Принц спокойно выдержал натиск стражника; лезвие его тонкого меча, как и лезвие фламберта, не сдвинулось ни на миллиметр. Померившись силой, бойцы ослабили захваты, высвободили оружие и спокойно продолжили поединок.

Частые удары тонкого острия давили на Гнара отовсюду – меч Киринейла настойчиво искал слабые места в обороне стражника.

Когда в очередной раз короткий выпад тонкого лезвия был отбит фламбертом, Киринейл решил сделать развлечение для публики еще более зрелищным: уловив момент, когда Гнар поднял лезвие фламберта достаточно высоко над полом, предводитель Белых Грифонов быстро нырнул под руку стражника и, сделав кувырок, нанес легкий колющий удар в ребра.

Стражник взревел, когда острие меча укололо его в бок. Наблюдавшие за поединком зрители встретили маневр Киринейла бурными аплодисментами.

Гнар готов был разрыдаться от нахлынувшей на него обиды – только что его провели, как последнего новобранца, причем большинство знати и придворных королевского двора были тому свидетелями, а это означало, что уже к вечеру слухи о его оплошности поползут по всем тавернам и кабакам Мейриярда.

Подбадриваемый криками восторга, Киринейл продолжал наносить колющие удары по своему оппоненту. Принц понимал, что это подло и нечестно – зарабатывать популярность только за счет слабых качеств оппонента, но он также знал и возможности Гнара как мечника. Фламберт рубил быстро, но его колоссальная масса требовала больших усилий от фехтовальщика, чтобы удержать оружие в руках.

За час поединка Гнар пропустил всего лишь один удар, а лезвие фламберта все также продолжало очерчивать в воздухе непреодолимый защитный барьер. Струйки пота текли по лицу Гнара, в то время как Киринейл даже не запыхался. Принц очень хотел прекратить этот бой, пока тот не перешел в настоящий танец смерти, поскольку действия Гнара уже несколько раз едва не грозили серьезными последствиями. В конце концов стражник мог просто взять и грубо нанести своим оружием удар по мечу принца под нужным углом, и тонкий крепкий меч гномов из шестикомпонентного сплава мог бы превратиться в груду металлолома. Принц же этого не хотел, но и просто сдаться тоже было нельзя – об их поединке знал уже едва ли не весь город.

Проверив еще раз защиту Гнара, принц снова нанес колющий удар в пояс; боковым движением меча стражник отбил атаку – этого Киринейл и ждал: быстро подцепив лезвие фламберта, принцу удалось отклонить грозное оружие в сторону, открыв бедро Гнара для атаки. С быстротой молнии принц нанес скользящий удар по ноге стражника в надежде опрокинуть того на спину, но Гнар разгадал этот маневр и встретил плечо приближающегося принца тяжелой рукояткой своего меча.

Через мгновение Киринейл лежал на деревянном полу тренировочного зала. По рядам придворных дам прошлись вздохи разочарования – они очень хотели, чтобы победу одержал кумир их сердец, но поединщики распорядились иначе.

– Может, хватит на сегодня? – Гнар отложил меч в сторону и протянул руку своему боевому товарищу.

Откинув со лба прядь белокурых волос, принц задумчиво почесал нос.

– Согласен, – Киринейл ухватил протянутую ему руку помощи и с грацией кошки в одно движение встал рядом со стражником.

– Ну и задал же ты мне трепку, Кири, – когда удовлетворенные зрелищем придворные начали расходиться, принц подошел к стражнику и похлопал того по плечу в благодарность за интересный бой:

– Спасибо тебе, что сделал урок интересным.

– Меня благодарить не за что, – снимавший доспехи предводитель городской стражи молча улыбнулся принцу, – это тебе спасибо. Давно с меня так не сгоняли жир.

– С тебя сгонишь, – улыбнулся принц, показывая на крепкие бицепсы и перекатывающиеся под одеждой валики мышц на спине.

– Но все равно это того стоило, правда? – Гнар вытер вспотевший лоб и многозначительно посмотрел в сторону.

Киринейлу не требовались пояснения; мимолетного взгляда на входную дверь было достаточно, чтобы увидеть спешившую к своему мужу леди Аргаборн. Шелестя многочисленными юбками, дочь одного из самых богатых аристократов и верная жена заключила своего мужа в крепкие объятия.

Киринейл смущенно отошел от супругов. Линда и Гнар вот уже семь лет были вместе; у них уже подрастали двое сыновей, причем оба были такие же сильные и рослые, как и их отец, и подобно матери могли находить выход из любой ситуации без применения силы. Принц на собственном опыте знал, что значит вовремя получить хорошее воспитание. Когда принцу исполнилось двенадцать, Великий Король Эверхард Акмальди вынужден был принять участие в битве с иноземными захватчиками. Законный правитель Мейриярда отсутствовал долгие четыре года, выполняя свой долг чести и воина перед своим народом и государством. Киринейла как самого старшего наследника обучал один из лучших наставников – сам Рутгер – великий охотник Лаударума. Несколько лет назад его наставник сумел в равной борьбе побить лесного выскочку Кантра в финальном поединке за звание лучшего охотника королевства. Принц тогда был очень горд за своего учителя.

Будучи великим человеком и прекрасным воином, Рутгер научил принца самому главному – уважению к своему сопернику. Вот и сейчас принц молча смотрел на счастливую пару. Он не дал чести своего друга упасть в глазах друзей и близких. Если надо, принц был готов сделать то же самое где угодно, хоть на настоящем поле брани. Выручать друзей из беды, – вот то, что делало настоящего воина из обычного мускулистого вояки.

– Трогательно, не правда ли? – старый маг Ариниус вышел из тени, прятавшей его тонкую фигуру, и почти вплотную подошел к принцу.

– Какие новости? – Киринейл с охотой обнял своего наставника в области магии и взглянул в голубые, как небо, глаза старика.

– Изменений пока что нет, – в чистых блестящих в утренних лучах глазах старого мага Киринейл видел свое лицо так же ясно, как в зеркале, – Я никогда не лгал тебе, и ты это знаешь.

Принц отвел взгляд от лица мага. По лицу Киринейла текли слезы.

– К сожалению, – Ариниус положил руку на плечо принца, утешая своего лучшего ученика. – Он всегда возвращался, мальчик мой. Верь в него. Он сильный человек и за его плечами накопленный во многих битвах многолетний опыт. К тому же он вырос в тех краях. – Киринейл накрыл своей рукой ладонь старика и слегка сжал ее.

– Спасибо за поддержку, Ариниус.

Глава шестая Ариниус

Ночной воздух, пропитанный влагой и холодом, обжигал горло, со свистом влетая в легкие.

Посмотрев наверх, на светившие в небесной выси звезды, старик шумно вдохнул морозного воздуха, отчего его уже немолодые легкие ответили хриплым кашлем. Старик молча принял вызов недуга и непогоды; за свои долгие годы жизни старожил Мейриярда привык к капризам здоровья и осенней погоды.

– Ты бы пошел к себе домой, старче.

Поплотнее укутавшись в плащ с теплой подкладкой и закрыв воротником простуженное горло, одинокий старик, прозябавший под ветрами у белокаменных стен Мейриярда, повернулся в сторону появившегося из клубов мрака силуэта.

«Точно по времени», – старик еще раз посмотрел на две сияющие в ночном небе луны. Как и обещал, наемник явился ровно спустя час после того, как часы на городской ратуше побили полночь. Магический кристалл, приколотый слева от шеи вместо броши, сверкнул янтарным блеском – наемник пришел на встречу один и без оружия. Закутавшись поплотнее в теплый плащ, старик сделал шаг навстречу незнакомцу, выставляя перед собой в качестве опоры дубовую трость с набалдашником в виде треугольника.

– Дело есть, – прокаркал старик, подавившись очередным приступом удушающего кашля.

– Стой спокойно, дедушка, а то последний голос потеряешь, – темная фигура приблизилась к старику. Чистые изумрудные глаза незнакомца загорелись ярким светом, а на сером лице промелькнула белозубая улыбка. В один миг вокруг попавшего в сети простуды старика засверкало лиловое сияние. Воздух сразу стал заметно теплее, обжигающие порывы осеннего ветра затихли, а сжимающие старый организм тиски простуды в мгновение сняли свои оковы.

– Наивный глупец, – пробормотал старик, когда его трость звонко ударилась о твердую землю, превращаясь из мертвой толстой палки в сияющее белым светом восхитительное дерево с золотыми листочками, чей шелест был похож на звук девичьего голоса. Одежда старика также претерпела метаморфозы: крепкий теплый дорожный плащ разлетелся на мелкие кусочки, открывая закрытую под ним серебряную мантию мага.

– Меня зовут Никсалорд Летаврус. – незнакомец протянул магу свою руку для пожатия, сделав вежливый кивок головой. – Мечтал с тобой встретиться, конечно, но не при данных обстоятельствах.