Текст книги "Детская библиотека. Том 1"

Автор книги: Иван Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Приказал барин кучеру остановиться. Остановил кучер коней, подозвал барин мужика:

– А, – говорит, – добрый человек, вижу ты на чужой стороне бывал?

– Да, точно так, – говорит, – бывал.

– И много народу видал?

– Видал порядочно.

– Скажи, пожалуйста, кто лучше – поп, или судья, или из нашего брата, барин?

Мужик думал-думал и говорит:

– Из попов так половина дураков.

– Как так?

– А потому, что иной поп служит-торопится – чего не пропоет!

– А из судей?

– Из судей две трети дураков есть.

– Почему же?

– А потому что судьи – кто их подпоит, так они по тому и судят, а кто не подпоит, так на того ровно воду льют.

– Ну, и это хорошо! А из нашего брата, из бар?

– Из вашего брата две трети дураков да треть безумников.

Барин говорит:

– Кучер, погоняй! – и поехал. Отъехали недалеко – говорит барин кучеру:

– Кучер, а кучер, ведь он нас ни во что поставил!

– Да я давно думаю, что он вас ни во что поставил, да не смею сказать.

– Ой ты чудак! Ты бы давно сказал! Давай поворачивай коней, да спросим, почему он нас ни во что поставил.

Заворотили конел и поехали.

Завидел мужик барина, скоро снял черный армяк и черный башлык, надел желтый армяк да желтый башлык, подошел к сосне и подпер сосну плечом, а сосна та наклонилась на озимь.

Подъехал барин и спрашивает:

– Не видал ли мужичка в черном армяке да черном башлыке?

– Да, – говорит, – сейчас мимо прошел.

– Можем мы его догнать?

– Догнать-то можно, да вот дорог-то много.

– А не знаешь, которой он дорогой пошел?

– Как не знать! Я бы сразу нашел его.

– Так сделай милость, приведи его сюда.

– Мне нельзя уйти-то: сосна на озимь упадет.

– Ну мы с кучером подержим сосну.

– Давай, могу сходить. Пешком-то вот только не догнать – надо лошадь.

– Кучер, отстегни ему лошадь.

Барин взялся за сосну, а кучер отстегнул лошадь. Мужик сел на лошадь и поскакал.

Съездил в лесок – и назад скачет.

– Вот что, – говорит, – я там его догнал, посадил на лошадь, он поехал было да неладно, а как ежели мне сидеть, так он за мной не идет. Давайте другую лошадь, мы скоро приедем.

Велел барин выпрячь и другую лошадь. Сел мужик на одну, а другую в поводу рядом погнал.

Приехал в то село, из которого был барин. Пришел к барыне и просит пять тысяч денег.

– Барыня, – говорит, – давай скорее пять тысяч, барин купил сто десятин лесу.

А та говорит:

– Давай записку.

– Какая записка?! Видишь, его кони!

Принесла барыня пять тысяч денег и отдала мужику. Он еще у нее спросил какую-нибудь повозку. Барыня говорит:

– У нас худых повозок нет, вон возьми ту, стеклянную.

Заложил мужик коней да и говорит:

– Эти две лошади, пожалуй, не потянут, давайте еще лошадь.

– Запрягай в корень молодого сивка, – говорит барыня.

Сел мужик в повозку и поехал домой.

А барин с кучером стояли, стояли, вот и говорит барин кучеру:

– Не обманул ли нас мужик-от?

– А я давно думаю, что обманул, да вам не смею сказать.

Барин и закричал:

– Ой ты фирюль! Я бы давно оставил сосну, пускай на озимь падет. Отбегай, чтобы не задавило.

Кучер отскочил, а сосна и не думает валиться.

– Что же сосна-то не падает? Давай, – говорит барин, – столкнем.

Толкали, толкали – не могут спихнуть.

– Давай, – говорит барин, – разбежимся да толкнем, она и слетит.

Как ни разбегутся, кучер все раньше барина прибежит. Говорит барин кучеру:

– Ты отойди подале, а я стану поближе, так вместе к сосне и прибежим.

Отошел кучер подальше, стал барин поближе, побежали к сосне. Подбегает кучер к сосне и упал, а барин через него да лбом о сосну, лоб-от весь и расшиб.

Встал и пошел к своей повозке. Спрашивает у кучера:

– Что тяжелее: тарантас везти или хомуты нести?

Говорит кучер:

– Конечно, сами знаете, лошадь в тарантасе идет, так никогда не вспотеет, а под хомутом всегда мокро. Как хомут не тяжелее?!

– Так неси ты, кучер, хомуты, а я тарантас повезу: мне тяжелого не унести.

Надел кучер на обе руки по хомуту и легошенько пошел, а барин тарантас потащил – потом обливается.

Отстал барин от кучера – из виду потерял, кричит:

– Подожди, подожди! Остановился кучет – подождал барина. Подвез барин тарантас и говорит:

– Клади-ка хомуты в тарантас да повезем вместе. Кучер положил хомуты в тарантас, а сам сунул в колеса по толстой палке – стягу. Взялись за тарантас. Барин понатужился – не может с места сдернуть.

– Нет, – говорит, – возьми ты хомуты, а я опять тарантас повезу.

Кучер выдернул стяги, взял хомуты и пошел вперед.

Доехал барин до своего села. Выскочила барыня навстречу и говорит:

– Поздравляем вас с новой купчей! Барин вытаращил глаза и спрашивает!

– С какой купчей?

– Да ведь вы послали мужика, он увез пять тысяч денег на ваших конях да стеклянную повозку.

Барин отдышался да и захохотал:

– Ну, хоть не одного меня обманул, а и барыню.

Барин и плотник

Ехал плотник из лесу, толстое бревно вез. Навстречу ему барин на тройке катит.

– Эй, мужик, вороти с дороги!

– Нет, барин, ты вороти. Я с возом, а ты порожняком – тебе и воротить.

Не стал барин много разговаривать, крикнул кучеру да слуге:

– Свалите, ребята, воз с дороги да всыпьте мужику хорошенько, чтобы знал, как барину перечить!

Слуга с кучером не посмели барина ослушаться, с козел соскочили, воз опрокинули в канаву, а плотника побили. Потом сели и поехали, только пыль столбом завилась.

Бился, бился плотник, вызволил кой-как воз из канавы, а сам думает:

«Ладно, барин, даром тебе это не пройдет, будешь помнить, как мастерового человека обижать».

Добрался до дому, свалил бревно, захватил пилу да топор и отправился в помещичью усадьбу. Идет мимо барского дома и кричит:

– Кому теплые сени сработать, кому баню срубить?

А барин строиться любил. Услыхал и зовет плотника:

– Да сумеешь ли ты хорошо сени построить?

– Отчего не сумею? Вот неподалеку отсюда такой лес растет, что коли из того леса сени построить, так и зимой их топить не надо, всегда будет тепло.

И зовет барина:

– Пойдем со мной строевой лес выбирать.

Пришли в лес. Ходит плотник от дерева к дереву да обухом поколачивает. Ударит, потом ухом приложится, послушает.

– Это нам не годится. А вот это – в самый раз подойдет.

Спрашивает барин:

– Как это ты можешь узнать, какое дерево годится? Научи и меня.

Подвел его плотник к толстому дереву:

– Обними вот это дерево и ухом крепче приложись. Я буду постукивать, а ты слушай, только крепче прижмись.

– Да у меня рук не хватает обнять дерево.

– Ничего, давай тебя привяжу.

Привязал барина за руки к дереву, выломал березовый прут и давай его тем прутом потчевать. Бьет да приговаривает:

– Я тебе и еще взбучку дам, будешь знать, как мужика напрасно обижать.

Бил, бил и оставил барина к дереву привязанным. Сам ушел.

Только на другой день нашли барина, отвязали его и привезли домой.

Слег барин с тех побоев в постель, хворает.

А плотник прикинулся знахарем, переоделся так, что узнать нельзя, и пришел в усадьбу.

– Не надо ли кого полечить, поправить?

Барин услыхал и зовет:

– Полечи, братец, меня. Кони понесли, да вот упал и с тех пор ни сесть, ни встать не могу.

– Отчего не полечить? Прикажи истопить баню да скажи, чтобы никто к нам входить не смел, а то сглазят и все лечение пропадет, еще хуже тебе будет.

Баню вытопили, привел плотник барина, двери запер и говорит:

– Раздевайся и ложись на скамью, буду тебя едучей мазью мазать да парить; придется тебе потерпеть.

– Лучше ты меня привяжи к скамье, а то как бы не упасть.

Плотнику того и надо. Привязал барина к скамье крепко-накрепко и давай ремнем стегать. Бьет да приговаривает:

– Не обижай напрасно мастерового человека, не обижай мужика…

Напотчевал барина сколько надо и ушел домой.

На другой день приехал барин в город, увидал на базаре плотника и спрашивает:

– Скажи, мужичок, ты ведь вчерашний?

А плотник смекнул, в чем дело, и отвечает:

– Никак нет, мне сорок шесть лет, какой же я вчерашний!

Барин и собака

В одной деревне был крестьянин, а тут недалеко жил барии в своем имении. Крестьянину случилось раз пройти мимо имения. А у барина собака была злющая. Собака накинулась на крестьянина, а он ударил собаку посохом и убил ее.

Барин подал в суд. Позвали этого крестьянина судиться с барином. И вот когда пришли на суд, судьи спрашивают барина:

– Что ты хочешь от этого мужичка, какое наказание ему дать?

– А я вот что хочу сделать – лишить его человеческого звания и голоса, и пусть он станет собакой, охраняет мое имение и живет у меня при дворе.

Ну конечно, суд это и решил. Лишили мужичка человеческого звания и заставили жить у барина, охранять барское имущество.

Мужичку пришлось прийти к барину и стать вместо собаки: лаять по ночам и охранять его имущество.

И вот в одно прекрасное время сговорился он с ворами:

– Приходите, воры, в такую-то ночь, пограбите, а там раз делим.

И вот в одну ночь приехали воры. Когда барин утром встал – видит, что имущества у него увезли много. И он подает на собаку в суд, что она худо охраняла: были воры и ограбили. Когда пришли на суд, то судьи стали спрашивать барина:

– Ну, барин, скажи, лаяла ли у тебя в ту ночь собака?

– Очень хорошо лаяла, сильно лаяла в ту ночь, когда была покража.

Тогда судьи отвечают барину:

– Так что же тебе надо от собаки? Что же она могла еще сделать, раз она лишена человеческого голоса?

И решили судьи, что собака права, и дали ему право человеческим голосом опять говорить.

Тогда барин был недоволен судом и повез этого мужичка в город, на пересуд. И поехали они с ним вместе. Заехали в лес. А уж было темно. Мужик и говорит барину:

– Смотри-ка, барин, медведь стоит на дороге!

– Ну, мужичок, пугай!

– Да нет, я теперь лаять не стану – я получил человечье право. Лай, барин, сам, а то медведь-то может нас съесть.

– Мужичок, полай немножко, хоть поучи меня. Мужичок полаял немного и говорит:

– Теперь лай сам, а то медведь нас съест.

И вот барин начинает лаять. А мужик ему говорит:

– Лай, барин, лай, медведь-то ближе подошел!

А сам сидит, не смеется. И барин до того долаял, что рассвело. Мужичок и говорит:

– Стой, барин, стой, не лай! Это ведь не медведь, это нам повиделась кокора.

Тогда барин заговорил:

– А, так ты меня обманул! Теперь я тебя отдам под суд.

– Ну ладно, барин, отдавай, а я всем скажу, что ты всю ночь по-собачьи лаял.

– Послушай, мужичок, я тебя отпущу домой и дам тебе денег и корову. Иди, живи с богом, только никому не рассказывай, что я по-собачьи лаял!

И вот они вернулись домой. Барин дал мужичку корову да денег, и мужичок пошел домой.

И стал он жить, ни в чем нужды не знать с тех пор, как барина обдурил.

Барин и мужик

Поехал старик в поле пахать и выпахал клад денег, много золота – целый воз. Привез клад домой и спрятал его. А сам говорит жене:

– Старуха, никому не сказывай! – И начал он следить за старухой.

А старуха-то пошла к соседке и говорит:

– Соседка, старик клад нашел, только ты никому не сказывай.

Старик услыхал, что она про клад рассказывает, и велел ей напечь пирогов и блинов. Утром, как встал, позвал старуху, сели они в телегу и поехали в поле. И пироги с блинами старик захватил. А старуху посадил задом наперед. Раскидал он пироги по дороге. Старуха увидала и кричит:

– Старик, пирогов-то сколько!

А он говорит:

– Собирай, старуха, это туча пирожная. Старуха собрала и поклала все в мешок. Поехали дальше. А старик и блины раскидал. Старуха кричит:

– Старик, а блинов-то сколько!

А старик говорит:

– Это туча выпала, старуха, блинная, собирай. Старуха и блины собрала.

Поехали они лесом.

– Погоди, старуха, – говорит старик. – Я пойду погляжу: сеть тут у меня стоит.

Пошел и принес рыбу. До речки доехали. Старик пошел и принес оттуда капкан с зайцем.

День проработали. Вечером с поля поехали. Старик повез старуху мимо барского дома. А у барина бал был. Старик и говорит:

– Вон как орут: видно, барина черти дерут.

Через несколько дней разнеслась молва и дошла до барина: старик деньги нашел. Захотел барин этот клад отобрать. Призывает он старика и спрашивает:

– Ты, старик, клад нашел?

– Какой, – говорит старик, – клад? Я никакого клада не знаю.

– Как не знаешь? Твоя старуха говорит, что нашел. Призвали старуху. Стали ее спрашивать:

– Ведь правда, бабушка? Старик говорит:

– Нет, я никакого клада не знаю.

А старуха заверяет старика:

– Как не нашел? Нашел ведь, старый. Помнишь, старик, когда мы с тобой поехали в поле, пирожная-то туча выпала?

– Не знаю, – говорит старик.

– Как не знаешь? – уверяет старуха. – А блинная-то туча выпала? Забыл, старый?

Старик все отказывается.

– А помнишь, – говорит она, – когда мы рыбу-то поймали в лесу, а капканом-то зайца в речке поймали?

– Не знаю, – твердит старик.

Старуха рассердилась:

– Как не знаю? Помнишь, мы ехали мимо баринова двора, когда барина-то черти драли?

Рассердился тут барин и говорит:

– Выгнать ее в шею!

Так у старика деньги и остались.

Барин-кузнец

Позавидовал один барин кузнецу: «Живешь-живешь, еще когда-то урожай будет и денег дождешься, а кузнец молотком постучал – и с деньгами. Дай кузницу заведу!»

Завел барин кузницу; велел лакею мехи раздувать. Стоит ждет заказчиков. Едет мимо мужик, шины заказать хочет на все четыре колеса.

– Эй, стой! Заезжай сюда! – крикнул барин. Мужик подъехал.

– Чего тебе?

– Да вот, барин, шины надо на весь стан.

– Ладно, сейчас, подожди!

– А сколько будет стоить?

– Полтораста рублей надо бы взять, ну да чтобы народ привадить, возьму всего сто.

– Ладно.

Стал барин огонь раздувать, лакей – в мехи дуть. Взял барин железо, давай его ковать, а ковать-то не умеет: ковал, ковал да и пережег железо.

– Ну, – говорит, – мужичок, не выйдет тебе не то что весь станок, а разве один шинок.

– Один так один, – согласился мужик. Ковал, ковал барин и говорит:

– Не выйдет, мужичок, и один шинок, а выйдет ли, нет ли сошничок.

– Ну ладно, хоть сошничок, – отвечает мужик.

Постучал барин молотком, еще железа испортил много и говорит:

– Ну, мужичок, не выйдет и сошничок, а выйдет ли, нет ли кочедычок.

– Ну хоть кочедычок!

Только у барина и на него железа не хватило: все пережег.

– Ну, мужичок, – говорит барин, – не выйдет и кочедык!

Получился у барина один «пшик»: сунул он в воду оставшийся кусочек раскаленного железа, оно и зашипело – «пшик!».

Как барин овцу купил

Жил-был мужик; имел у себя много овец. Зимним временем большущая овца объягнилась, и взял он ее со двора в избу с ягненочком. Приходит вечер. Едет барин, попросился к нему ночевать. Подошел под окошко и спрашивает:

– Мужик, пустишь ночевать?

– А не будете ночью озоровать?

– Помилуй! Нам бы только где темну ночку проспать.

– Заезжай, барин.

Въехал барин с кучером на двор. Кучер убирает лошадей, а барин в дом пошел. На барине был огромный волчий тулуп. Взошел в хату, богу помолился, хозяевам поклонился:

– Здорово живете, хозяин с хозяюшкой!

– Добро жаловать, господин!

Сел барин на лавочку. Овца волчий тулуп увидала и глядит на барина; сама глядит, а ногой-то топ – и раз, да и два, да и до трех. Барин говорит:

– А что, мужичок, овца ногой топает?

– Она думает, что ты волк, волчий дух чует. Она у меня волков ловит; вот нынешнюю зиму с десяток поймала.

– Ах, дорого бы за нее я дал! Не продажна ли она? Для дороги мне она хороша.

– Продажна, да дорога.

– Эх, мужичок, да не дороже денег, у барина хватит.

– Пожалуй, уважить можно.

– А сколько она стоит?

– Пятьсот рублей.

– Помилуй, много! Возьми три сотенки.

Ну, мужик согласился, продал. Барин ночь переночевал, на зорьке встал и в путь собрался; хозяину три сотенки отдал и овечку взял, посадил в санки и поехал. Едет. Идут навстречу три волка. Вот овца увидела волков, так и прыгает на санях. Барин говорит кучеру:

– Надо пускать: вишь, она как раззадорилась. Сейчас поймает.

А она боится. Кучер и говорит:

– Постой немножечко, сударь, она раззадорится.

Сверстались волки с ними ровно. Барин выпустил овцу;

овца испугалась волков, в лес полетела, коротким хвостом завертела. Как волки за ней залились, только снег раздувается, а кучер за ней собирается. Поколе лошадушек выпрягал, в погонь за овцой скакал, волки овцу поймали и шкуру с нее содрали, сами в лес убежали. Кучер подскакал – овца на боку лежит, а ее шкура содрана лежит. Подъезжает к барину. Барин его спрашивает:

– Не видал ли чего?

– Ах, сударь, хороша овца! Вся изорвалась, а волкам не поддалась.

Мужичок три сотенки получил, сидит теперь, барину сказочки рассказывает, а три сотенки в кармане лежат.

Ночь на Ивана Купалу

Был у одного барина холоп кабальный. Вот и вздумал этот холоп на Ивана Купалу, в самую ночь, сходить в лес, сорвать папоротник, чтобы клад достать.

Дождался он этой ночи, уложил барина спать и в одиннадцать часов пошел в лес.

Входит в лес. Раздался тут свист, шум, гам, хохот. Жутко стало, но он все ничего: хоть жутко, а идет. Глядит – черт на индейском петухе верхом едет. И это ничего: прошел холоп – слова не сказал.

И тут увидел: растет вдали цветок, сияет – точно на стебельке в огне уголек лежит.

Обрадовался холоп, бегом к цветку побежал, а черти ну его останавливать: кто за полу дернет, кто дорогу загородит, кто под ноги подкатится, чтобы он упал. Уж почти добежал холоп до цветка, но тут не вытерпел да как ругнет чертей:

– Отойдите, – говорит, – вы от меня, проклятые!

Не успел выговорить, его назад отбросило.

Делать нечего, поднялся, опять пошел, видит: на прежнем месте блестит цветок. Опять его стали останавливать, опять дергают. Он все терпит; идет и идет, не оглянется, словечка не скажет, не перекрестится, а сзади его такие-то строют чудеса, что страшно подумать!

Подошел холоп к цветку; нагнулся, ухватил его за стебелек, рванул, глядит – вместо цветка у черта рог оторвал, а цветок все растет по-прежнему и на прежнем месте. Застонал черт на весь лес.

Не вытерпел холоп да как плюнет:

– Тьфу ты!

Не успел проговорить, вдруг его опять назад отбросило. Убился больно, да делать нечего.

Он встал, опять пошел. Опять по-прежнему блестит цветок на прежнем месте. Опять его стали останавливать, дергают. Все стерпел холоп, тихонько подполз к цветку – и сорвал его!

Пустился он со цветком домой бежать и боль забыл. Уж на какие только хитрости ни поднимались черти – ничего; холоп бежит, ни на что не глядит – раз десять упал, пока домой прибежал.

Прибегает к дому, а из калитки барин выходит и давай ругать холопа на чем свет стоит:

– Алешка! Где ты, бездельник, был? Как ты смел без спросу уйти?

Злой был барин у холопа да и вышел с палкой. Повинился холоп.

– Виноват, – говорит, – за цветком ходил, клад достать.

Пуще прежнего барин озлился.

– Я тебе, – говорит, – дам за цветком ходить, я тебя ждал-ждал! Подай мне цветок! Клад найдем – разделим.

Холоп и тому рад, что барин хочет клад разделить с ним. Подал цветок – и вдруг провалился барин сквозь землю. Цветка не стало! Тут и петухи пропели.

Глянул холоп кругом – стоит он один; заплакал, бедняга, побрел в дом. Приходит, смотрит – а барин спит, как его уложил. Потужил, потужил холоп, да так и остался ни с чем – только лишь с синяками.

Лихо одноглазое

Жил кузнец припеваючи, никакого лиха не знал.

– Что это, – говорит кузнец, – никакого я лиха на веку своем в глаза не видал! Хоть посмотрел бы, какое там такое лихо на свете.

Вот и пошел кузнец лиха искать. Шел, шел, зашел в дремучий лес; ночь близко, а ночевать негде и есть хочется. Смотрит по сторонам и видит: неподалеку стоит большущая изба. Постучал – никто не отзывается; отворил дверь, вошел – пусто, нехорошо. Забрался кузнец на печь и лег спать не ужинавши.

Стал было уже засыпать кузнец, как дверь отворилась, и вошло в избу целое стадо баранов, а за ними Лихо – баба огромная, страшная, об одном глазе. Понюхало Лихо по сторонам и говорит:

– Э, да у меня, никак, гости; будет мне, Лиху, что позавтракать: давненько я человеческого мяса не едала.

Вздуло Лихо лучину и стащило кузнеца с печи, словно ребенка малого.

– Добро пожаловать, нежданный гость! Спасибо, что забрел; чай, ты проголодался и отощал, – и щупает Лихо кузнеца, жирен ли, а у того от страха все животики подвело.

– Ну, нечего делать, давай сперва поужинаем, – говорит Лихо.

Принесло большое беремя дров, затопило печь, зарезало барана, убрало и изжарило.

Сели ужинать. Лихо по четверти барана за раз в рот кладет, а кузнецу кусок в горло не идет, даром что целый день ничего не ел. Спрашивает Лихо у кузнеца:

– Кто ты таков, добрый человек?

– Кузнец.

– А что умеешь ковать?

– Да все умею.

– Скуй мне глаз!

– Изволь, – говорит кузнец, – да есть ли у тебя веревка? Надо тебя связать, а то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз.

Лихо принесло две веревки: одну толстую, а другую потоньше. Кузнец взял веревку потоньше, связал Лихо да и говорит:

– А ну-ка, бабушка, повернись!

Повернулось Лихо и разорвало веревку.

Вот кузнец взял уже толстую веревку, скрутил бабушку хорошенько.

– А ну-ка, теперь повернись!

Повернулось Лихо и не разорвало веревок.

Тогда кузнец нашел в избе железный шкворень, разжег его в печи добела, поставил Лиху на самый глаз, на здоровый, да как ударит по шкворню молотом – так глаз только зашипел. Повернулось Лихо, разорвало все веревки, вскочило как бешеное, село на порог и крикнуло:

– Хорошо же, злодей! Теперь ты не уйдешь от меня!

Пуще прежнего испугался кузнец, сидит в углу ни жив ни мертв; так всю ночку и просидел, даром что спать хотелось. Поутру стало Лихо выпускать баранов на пашню, да все по одному: пощупает, точно ли баран, хватит за спину да и выкинет за двери. Кузнец вывернул свой тулуп шерстью вверх, надел в рукава и пошел на четвереньках. Лихо пощупало: чует – баран; схватило кузнеца за спину да и выкинуло из избы.

Вскочил кузнец, перекрестился и давай бог ноги. Прибежал домой, знакомые его спрашивают:

– Отчего это ты поседел?

– У Лиха переночевал, – говорит кузнец. – Знаю я теперь, что такое лихо: и есть хочется, да не ешь, и спать хочется, да не спишь.

Клад

В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много, ни мало прошло времени – померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.

Пошел старик по соседям да по знакомым, просит, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу; только и соседи и знакомые, знаючи его великую бедность, все начисто отказали. Пошел старик к попу; а у них на селе был поп куда жадный, несовестливый.

– Потрудись, – говорит, – батюшка, старуху похоронить.

– А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед!

– Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки! Обожди маленько, заработаю – с лихвой заплачу; право слово, заплачу!

Поп не захотел и речей стариковых слушать:

– Коли нет денег, не смей и ходить сюда!

«Что делать, – думает старик, – пойду на кладбище, вырою кое-как могилу и похороню сам старуху».

Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище; пришел и стал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся. Копал, копал и выкопал котелок, глянул – а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят! Крепко старик возрадовался: «Слава тебе господи! Будет на что и похоронить и помянуть старуху». Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.

Ну, с деньгами знамое дело – все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили; старик послал невестку купить вина и кушаньев и закусок разных – всего, как должно быть на поминках, а сам взял червонец в руку и потащился опять к попу. Только в двери, а поп на него;

– Сказано тебе толком, старый, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!

– Не серчай, батюшка! – просит его старик. – Вот тебе золотой – похорони мою старуху, век не забуду твоей милости!

Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить:

– Ну, старичок, будь в надеже, все будет сделано.

Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стал про него разговаривать:

– Вишь, говорят: беден, беден! А он золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал.

Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.

После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу. Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось: и вино-то, и кушанья, и закуски разные – всего вдоволь! Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.

Отобедали гости и стали по своим домам расходиться; вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор, поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:

– Послушай, свет! Покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха – все равно как перед богом, так и передо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь, на поди, откуда что взялось! Покайся-ка, свет! Чью загубил ты душу, кого обобрал?

– Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого; клад сам в руки дался!

И рассказал, как все дело было.

Как услышал эти речи поп, ажио затрясся от жадности; воротился домой, ничего не делает – и день и ночь думает: «Такой ледащий мужичишка и получил этакую силу денег.

Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?»

Сказал про то попадье; стали вдвоем совет держать и присоветали.

– Слушай, матка! Ведь у нас козел есть?

– Есть.

– Ну ладно! Дождемся ночи и обработаем дело, как надо.

Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру – со всем, и с рогами и с бородой; тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье:

– Бери, матка, иглу с ниткою, закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась.

Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою.

Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе, подошел под окно и ну стучать да царапаться. Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает:

– Кто там?

– Черт…

– Наше место свято! – завопил мужик и начал крест творить да молитвы читать.

– Слушай, старик! – говорит поп. – От меня хоть молись, хоть крестись, не избавишься; отдай-ка лучше мой котелок с деньгами, не то я с тобой разделаюсь! Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал – думал: немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил!

Глянул старик в окно – торчат козлиные рога с бородою: как есть нечистый! «Ну его совсем и с деньгами-то! – думает старик. – Наперед того без денег жил и опосля без них проживу!»

Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил наземь, а сам в избу поскорее. Поп подхватил котел с деньгами и припустился домой.

Воротился.

– Ну, – говорит, – деньги в наших руках! На, матка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.

Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать – как польется кровь, как заорет он:

– Матка! Больно, не режь! Матка! Больно, не режь!

Начнет она пороть в ином месте – то же самое! Кругом к телу приросла козлиная шкура.

Уж чего они ни делали, чего ни пробовали, и деньги старику назад отнесли – нет, ничего не помогло: так и осталась на попе козлиная шкура.

Чёрт и мужик

В некотором царстве, в некотором государстве было озеро. Берега у этого озера были высокие, обрывистые. Повадился ходить на берег черт. И ходил каждую ночь. Как только настанет полночь, выходит из воды косматый, седой старик, сядет на берег и закричит:

– Год года хуже! Год года хуже!

Надоело это мужику – он жил недалеко от берега. Припас мужик березовую дубину и стал ждать.

Вот наступила полночь, выходит из воды черт. Сел на берег, поджал ноги под себя и ну кричать:

– Год года хуже! Год года хуже!

А мужик подкрался сзади да как тяпнет дубиной черта по затылку, тот только и крикнул:

– Хуже не будет!

И скрылся в воде.

Больше с той поры черт не выходил на берег.

Церковная служба

Говорит поп в церкви дьякону:

– Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?

– Старуха идет, крынку масла несет! – отвечает дьякон. А дьячок поет:

– Подай, господи! Поп опять:

– Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?

– Старуха идет, ржи мешок несет! – отвечал дьякон. Дьячок опять поет:

– Подай, господи! Поп опять говорит:

– Дьякон, дьякон, посмотри в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?

– Идет мужик, несет дубину на поповскую спину! – отвечает дьякон.

Тут поп и дьякон как запоют:

– Тебе, господи!

Поп и батрак

Потребовался одному попу батрак. Но так как поп был очень скупой и все искал, чтобы кто к нему пошел как можно подешевле, то никто к нему не нанимался.

Вот раз приходит к нему мужик-шутник и просит сена для лошади.

А поп ему говорит:

– Ты такой здоровый, молодой, а ходишь собираешь. Наймись-ка, свет, ко мне в работники.

– Можно. А сколько дашь?

– Буду платить смотря по твоей работе.

И сказал мужику цену. А как был тогда сенокос, то поп накормил его и повел в луга указывать свой покос. Работник осмотрелся, а когда поп ушел, лег на траву и проспал весь день до вечера.

Каждый день мужик-шутник ходил на покос, и поп всегда давал ему с собой хлеба и сала. И вот раз батрак говорит:

– Больше я у тебя работать не буду, давай мне расчет. Траву я у тебя всю скосил до единой травинки.

Дал ему поп всего несколько копеек. Работник остался недоволен и говорит:

– Прибавь еще хоть кусок сала.

Но поп ему отказал наотрез:

– Я и то тебе переплатил, дал больше обещанного.

– Ну, раз ты мне не дашь сала, – сказал работник, – так пусть вся твоя травонька обратно встанет как некошеная!

И уехал. А поп пошел на луга, посмотрел и удивился: «Этот батрак не простой, а колдун: в самом деле стоит трава как некошеная».

Похороны козла

Жили старик со старухою: не было у них ни одного детища, только и был, что козел: тут все и животы. Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти – только тем и питался. Привык козел к старику: бывало, куда старик ни пойдет из дому, козел бежит за ним.

Вот однажды случилось идти старику в лес за лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес; старик начал лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет; щипал, щипал, да вдруг передними ногами и провалился в рыхлую землю; начал рыться и вырыл котелок с золотом.

Видит старик, что козел гребет землю, подошел к нему и увидал золото; несказанно возрадовался, побросал свои лыки, подобрал деньги – и домой. Рассказал обо всем старухе.

– Ну, старик, – говорит старуха, – это нам бог дал такой клад на старость за то, что столько лет с тобой потрудились в бедности. А теперь поживем в свое удовольствие.

– Нет, старуха! – отвечал ей старик. – Эти деньги нашлись не нашим счастьем, а козловым; теперича нам жалеть и беречь козла пуще себя!

С тех пор стали они жалеть и беречь козла пуще себя, стали за ним ухаживать, да и сами-то поправились – лучше быть нельзя. Старик позабыл, как и лапти-то плетут; живут себе поживают, никакого горя не знают.