Текст книги "Том 2. Драматургия"

Автор книги: Иван Крылов

Явление первое

Театр представляет залу в доме графа. Жульета сидит на софе и спит, в углу стоит туалет. И две женщины.

Паулин

(входя).

Она совсем убрана, пойду сказать графу, что теперь он сам может притти к Жульете. Ладно, уж она просыпается.

№ 13

Жульета

(поет).

 
Ах, что зрю! где я? ах, все ужасает!
Какой блеск окружает, —
Может он ослепить!
Я бодрственно желаю,
Вновь чтоб сонной быть. (Встает.)
Но что, глаза мои хотят себя раскрыть!
Ах, что за диво! ах, и что надето!
Мне бедство ждати,
Ах, не я уже это, как, не я уже это,
Ах, что начати? стой, сс!
Что я там, что вижу,
То барыня проходит,
Сходна ко мне лицом,
То сама я, нет, нет, то в страх приводит.
Себя я зрю во всем и не узнаю.
Ха, ха, ха! вот славно,
Причесана забавно, весьма исправно,
Меня кто мог бы в дуру превратить,
То, знать, колдунья хотела подшутить.
 

(Садится за туалетом.)

 
В себе я зрю прекрасность,
Румяность, свежий цвет,
В глазах отменну ясность,
И темности в них нет.
Ах, перья вот какие,
Вот кружева драгие,
Но жду напасти злые,
И грусть мне сердце жмет.
Что будет со мною?
Печалиться о чем?
Лишаюся покою,
Мне мыслью такою
Лишаться покою
Не должно совсем.
Себе предвещаю,
Себя ободряю,
Что то, что считаю,
Опасность в чем —
Так я ощущаю,
Не будет совсем.
 

Явление второе

Жульета и граф.

Жульета

Ах, сударь, это вы?

Граф

Так, любезная моя, так, это я, ты в моем доме.

Жульета

(с удивлением).

Я в вашем доме? (Особо.) А, теперь-то я начинаю догадываться.

Граф

Видишь ли, как ты прелестна в этом платье?

Жульета

Да, да, сударь… но мне как будто кажется… а Филипп?.. а свадьба? а батюшка?.. да как же мне появиться в этом платье в деревню – мне все смеяться станут.

Граф

Да я и не хочу, чтоб ты когда-нибудь туда возвратилась, – мы должны всегда жить неразлучно.

Жульета

А батюшка, а жених мой?

Граф

Об отце твоем я уже буду иметь попечение; что ж касается до жениха, то ему ж никогда тебя не видать.

Жульета

Как? так я не, выйду замуж? да почему же – за что же?

Граф

Не говори об этом ни слова, надобно забыть Филиппа.

Жульета

Ах, боже мой, что мне делать? скажите, сударь, скажите, да зачем меня сюда привезли?

Граф

Если б ты меня любила, то бы об этом не спрашивала.

Жульета

Я вас почитаю как моего господина, как моего благодетеля. Но Филиппа я люблю как мужа, и если он не будет здесь тотчас, то я сказываю вам, что я не хочу у вас более ни минуты остаться.

Граф

Выбрось это из головы! я уж приказал, чтоб его даже, и к дому близко не подпускали.

№ 14

Жульета

 
Коль не варвар ты родился,
Тот приказ твой, чем разлучился,
Со мной разлучился мил, со мною,
Оставь его, это нам милость.
Я на колени, на колени упадаю,
Милости сей умоляю.
Я у сердца твоего, и у сердца твоего,
Так, сударь, я умоляю, я у сердца твоего.
Умоляю так, я и колена обнимаю
И умоляю у сердца твоего,
Но, ах, ты варвар,
Ты тоске моей смеешься,
И моим мученьям рад,
Ты слезами не тронешься.
Смех тебе мое смятенье,
И тоске моей ты рад.
Слезы лишь ожесточенье,
Ищешь в них себе отрад, так, отрад, —
Ты смеешься, супостат!
 

Явление третье

Паулин, граф и Жульета.

Паулин

Ваше сиятельство, человек, который сказывается бароном, вошел почти насильно и хочет вас непременно видеть.

Граф

Любезная Жульета, войди в эту комнату; надобно, чтоб тебя не видали.

Жульета

Нет, отпустите меня лучше домой.

Граф

(провожая ее в кабинет).

Войди, войди сюда, после этого несносного посещенья я тотчас к тебе приду.

Явление четвертое

Филипп, граф и Паулин.

Филипп одет деревенским бароном, смешным образом, в большом парике; входя в комнату, делает смешные поклоны и хочет казаться петиметром.

Филипп

Ваше сиятельство, кланяюсь вам, кланяюсь и желаю доброго здоровья.

Граф

(к Паулину).

Он очень похож на деревенского барона! Какая странная фигура!

Филипп

Вы видите перед собою барона Кардомома.

Граф

Я радуюсь сердечно – господину барону Кардомому, но что мне доставляет честь вашего посещения?

Филипп

(берет стул и садится).

Я тотчас скажу – садитесь… для того, что, вот видите, я не люблю чинов.

Граф

(садясь).

Да, я очень это вижу.

Паулин

Барон этот не церемонен, как кажется.

Филипп

Мне захотелось приехать к вам позавтракать.

Граф

Паулин, прикажи!

Паулин

Господину барону угодно ли кофе?

Филипп в сторону.

Филипп

Кофе, кофе, вот те чорт, – что это такое? (Вслух.) Да, да, кофе, кофе, дай! дай! О, я люблю кофе.

Паулин отходит.

Граф

Вы, верно, не за одним этим приехали?

Филипп

О, нет, я приехал к вам с просьбою. Я слышал, что вы барин ученый, то хочу, чтоб вы мне дали несколько уроков, как мне обращаться в свете; потому что, сказать вам правду, я только что в первый раз выехал из своей деревни.

Граф

Да это и видно, правду сказать!

Филипп

И мне кажется, что чего-то во мне кой будто недостает, однако ж я имею способности. (Он берет у графа руку и жмет ее изо всей мочи.) Не правда ли, граф?

Граф

Потише, потише, ваши ласки очень чувствительны!

Слуга входит с чайным прибором, на котором две чашки, и просит графа, наливает Филиппу кофе; Филипп удивляется его черному цвету; он подражает с великою точностью всему, что делает граф, пивши кофе, посматривая часто на все стороны.

Филипп

Но… ваше сиятельство, если б я не пришел, то неужли б вы одни завтракали?

Граф

Конечно.

Филипп

О, это скучно; я думал, что вы, знатные господа, всегда держите какую-нибудь пригодную женщину, то есть для компании. Вот как я дома, даром что я деревенский, не могу ни пить, ни есть, не имея возле себя какого-либо прекрасного личика, которое бы мне придавало аппетиту.

Граф

О, вы имеете вид большого волокиты!

Явление пятое

Паулин, граф и Филипп.

Паулин

(графу).

Ваше сиятельство, одно слово!

Граф

(вставая).

С вашего дозволения!

Филипп также встает и осматривает кругом, в то время как граф говорит.

Паулин

Ваш дядюшка внизу с отцом Жульеты, который ему жаловался, что вы похитили его дочь, и дядюшка клянется, что он лишит вас наследства, если вы не возвратите Жульету ее родственникам.

№ 15

Граф

 
Слышу, опасность мне угрожает,
Любовь меня смущает,
И дядя ужасает,
И строгий нрав его, досада и страсти,
В своей, казнь, ты власти,
Вы сердца моего любовь, досада,
Опасность, страсти,
У вас я во власти,
Вы казнь сердца моего.
 

(Паулину.)

 
Послушай, поскорей, не трать ты время,
Беги из мук извлечь, вниз беги,
Так, так! нет, стой…[78]78
  Далее неразборчиво.


[Закрыть]
Сношу жестоко бремя,
Смятенье чем пресечь?
Скоро, беги так, так, нет, нет!
Остановися, так, дождися,
Кружится голова, кружится,
Чем из бед себя извлечь?
Досада, ужас, страсти,
В своей, в своей вы власти,
Досада и страсти, в своей вы, ах, власти,
Казнь сердца моего, беги…
Нет, постой, нет, нет, беги,
Беги, нет, стой ты, нет, беги,
Нет, нет, остановися!
Так, постой, так, голова
Кружится, ах, голова кружится!
Увы! увы! досада, казнь ты,
Казнь ты сердца моего!
Ах! любовь, досада, страсть,
Вы, вы сердца моего,
Мучители, вы казни, страсти,
Вы сердца моего, вы сердца
Моего, вы сердца моего!
 

Паулин

Я, сударь, советую вам сойти самим, для того что дядюшка ваш может войти сюда: когда он вздумает у вас обыскивать, то вам будет очень хлопотно.

Граф

(Филиппу).

Позвольте мне вас оставить.

Филипп

А вы позвольте мне здесь остаться, для того, что я имею много кое-чего с вами переговорить.

Граф

(выходя с Паулином).

Охотно.

Явление шестое

Филипп и Жульета.

Филипп

Я нашел способ в этом платье войти к графу; но это еще не все, надобно мне отыскать Жульету, она у него, верно, где-нибудь спрятана. Я не знаю никого в этом доме, мне и в голову сначала этого не вошло. Но вот двери, постучусь иль постараюсь ее отворить: может быть, я найду что-нибудь. (Стучится сначала в той комнате, против которой Жульета.) Посмотрим здесь. (Стучится у той комнаты, где Жульета, которая тотчас и выходит.)

Жульета

Чего вы еще хотите, сударь?

Филипп снимает парик и кладет в карман.

Жульета

Ах, это ты, любезный Филипп!

Филипп

Любезного Филиппа больше уж нет, ты ушла с мужчиною; а это никуды больше не годится.

Жульета

Да они вить, друг мой, увезли меня насильно!

Филипп

А эти боярские уборы? Смотрите, какова она стала! Поди же, пожалуй, прочь, мне уж все теперь ясно!

Жульета

Ясного нет ничего; я уверяю тебя…

Явление седьмое

Граф, Паулин, Жульета и Филипп.

Граф

(входя поспешно).

Как, этот негодный Филипп осмелился войти ко мне таким образом!

Паулин

Я не понимаю, как я его не узнал!

Филипп

Да, это я, я, – я – пришел сюда за моею женою, какое в том худо?

№ 16

Граф

 
Какое дерзновенье.
Тебя достойно бить, сейчас велю.
 

Филипп

 
Мое в чем преступленье,
Не можно ль объявить?
Иль мог тем раздражить,
Что к вам осмелился приттить?
 

Паулин

 
Я в шею протолкаю,
Когда нейдешь ты вон.
 

Жульета

 
Смягчись, я умоляю,
Иль мой невнятен стон?
Прогневал он чем вас,
Ах, чем он вас прогневал,
Чем вас он?
 

Граф

 
Пойдешь ли вон?
Ты гнев мой презираешь,
Но будешь ты тужить!
 

Паулин

 
Пошел, пора иттить,
Пошел, пора, велят,
Поскорей, не внимаешь его гнев,
Презираешь его гнев, презираешь!
 

Граф

 
Но будешь ты тужить, пошел.
Пошел, пошел, пора, велят иттить,
Пошел, пошел, пошел скорей, велят иттить!
 

Филипп

 
Меня не испугаешь, мне нужда здесь побыть,
Зачем, зачем, зачем мне вон иттить,
Зачем, зачем, зачем мне вон иттить,
Иттить, начало мне грудь щемить!
 

Паулин

 
Напрасно труд теряешь,
Полезней вон иттить.
 

Жульета

 
О страх, как ты терзаешь,
Грудь начало щемить!
 

Паулин

 
Напрасно труд теряешь,
Полезней вон иттить,
Ты пошел, пора, пошел, пора, пора иттить скорей.
 

Филипп

 
Мою, ах, грудь щемит!
 

Паулин

 
Полезней вон иттить, полезней вон иттить.
 

Филипп

 
Нужда здесь побыть, здесь побыть,
Мне здесь побыть. Ревнивость, грусть,
Любовь, досада терзают душу,
Наместо ада,
Ревность, любовь, досада, —
Сдержать себя, сдержать, —
Ревнивость, грусть, любовь, досада…
 

Все

 
Терзают душу, ах, вместо ада,
Терзают вместо ада,
Нельзя себя сдержать,
Мне много, много так страдать,
Ревнивость, грусть, любовь, досада
Терзают душу вместо ада,
Мне много, много так страдать.
 

Граф

Ступай за мною, твой отец там внизу и хочет тебя видеть.

Жульета

Ах, я лечу туда.

Филипп

И я также. Граф, делая знак Паулину, чтоб остановить Филиппа.

Паулин

(останавливая Филиппа).

Остойся, остойся немного, деревенское баронство!

Граф

(говорит).

Ты останешься здесь, когда ты этого хотел, по тех пор, пока я тебя упрячу в доброе местечко. Паулин, ты слушай и достань повеление, чтоб этого человека взяли в тюрьму.

Паулин

О, я это сверчу в четверть часа!

Явление восьмое

Филипп

(хотел итти за ним, но Паулин дверь за собою запер; возвращаясь в страхе).

Что он говорит? меня в тюрьму, в тюрьму за то, что я пришел сюда за моею женою! О, это станется, это знатные бояре таковы, когда чуть с ними пойдешь поперек, то они, не говоря ни слова, тотчас тебя упрячут… да эта Жульета с своим хорошим нарядом, я чай, теперь не захочет и воротиться в свою деревню – видно по всему, что она променяла меня на этого собаку графа; а со всем тем я еще-таки ее против воли моей люблю. Но нет, мне надобно убить себя до смерти, я в отчаянии – невеста мне изменяет, любовник ее хочет посадить меня в тюрьму. Убиться, убиться, чем скорее, тем лучше! Так, это решено, но подумаем же, как бы за это взяться. Дело, правда, мне еще не очень знакомое, посудим, посмотрим.

№ 17

 
Чтобы себя убить,
Потребны тут притравы,
И нож в себя всадить,
Иль выпить чтоб отравы,
Нужнейше, может быть,
Отвагу чтоб явить,
Железом, мню, славнее
И поступить смелее,
Но… но дело чтоб скончать,
Где смелости мне взять?
Вот здесь готова шпага,
Но надобна отвага.
Но дело чтоб скончать,
Где смелости мне взять?
Чему, посмотрим, сбыться,
Мне жить ли иль убиться?
Не трус, чего робеть,
Почтимся умереть!
Прощайте!
Я умираю, не плачьте вы,
Друзья, прощайте,
Я жизнь кончаю.
 

(Чужим голосом.)

 
Прощай, Филипп, мой друг!
Кто говорит вокруг?
 

(Своим голосом.)

 
Прощай, Филипп любезный,
Друзья мои, простите,
Друзья мои, прощайте,
Прости, Филипп любезный,
Филиппа поминайте,
Поминайте, прощайте!
Ах, друзья, прощайте, ах, прощайте!
Иль взбесился, на стать остановился?
Зачем мне умирать,
Я смерти свободился,
Мне лучше жив страдать,
Я жизнью вновь пленился,
Зачем мне умирать?
В моей имею власти
То, чем мне умереть,
Сносить умей напасти,
Полезнее терпеть,
Сносить умей напасти,
Полезнее терпеть!
 

Явление девятое

Жульета и Филипп.

Жульета

Между тем, как граф – со своим дядею, я убежала к тебе от женщин, которые меня стерегли, и решилась с тобой более не разлучаться, чтоб граф ни делал.

Филипп

А если он меня посадит в тюрьму?

Жульета

Я решилась и туда итти с тобою.

Филипп

Правду ль ты говоришь?

Жульета

Правду.

Филипп

Только у меня скребет по сердцу, что ты так разряжена, и мне казалось, что тебе это очень нравится; так что я не хотел более на тебе жениться, но по теперешнему доказательству я вижу твою любовь; может быть, и простил бы тебя в том, что ты была у графа, если бы я уверен, что это сделалось не по твоей охоте… но…

Жульета

Ах, боже мой, конечно, нет, я тебя уверяю!

Филипп

Расскажи мне чистосердечно, как все это было.

Жульета

О, я сама хорошенько о том ничего не знаю.

Филипп

(потирая лоб).

Ой!

Жульета

Я только могу вспомнить, что он ухватил меня в свои руки.

Филипп

Ги!

Жульета

Что отнес меня в коляску, в которой были женщины.

Филипп

Ах, женушка, ах, я отдыхаю!

Жульета

Потом я заснула.

Филипп

Ай!

Жульета

А когда я проснулась, то увидела, что я в этой комнате лежу переодетая, как теперь.

Филипп

А граф, что он тебе говорил, что делал?

Жульета

Он меня бранил за то, что я ему говорила, что я тебя больше люблю, нежели его.

Филипп

Он тебя бранил? Ну это-таки ничего! А после?

Жульета

После? ничего, сказали, что приехал барон, и он услал меня в кабинет, где ты меня нашел.

Филипп

И все тут?

Жульета

Право, все!

Филипп

(обмахиваясь шляпой).

Уф, как гора с плеч свалилась! Ну, Жульета, помиримся, дай мне руку. (Жмет у ней.)

№ 18

Жульета

 
Ты зря усмехнулся,
Насилу очнулся,
Став руку лобзать.
 

Филипп

 
Коль сердце то ж страстно,
Могла ты всечасно
Меня понимать.
 

Жульета

 
Я страстно всечасно…
 

Филипп

 
Могу понимать,
Но что б ты желала?
 

Жульета

 
Чтоб ссора престала,
 

Филипп

 
А потом чтоб настала.
 

Жульета

 
Нежность, любовь наша вечна,
И нежность сердечна.
 

Филипп

 
Ты разумеешь,
Но только не смеешь,
 

Жульета

 
Того мне сказати,
Того мне сказать, сказать.
 

Филипп

 
А потом я разумею, но только не смею
Того вам сказати.
· · ·
 

Филипп

 
Еще раз позвольте
Мне поцеловать.
 

Жульета

 
Извольте, извольте, поцеловать,
Лишь тем мне ты плотишь!
Но руку ты проглотишь,
Еще раз, еще раз, проглотишь,
Проглотишь, пора перестать.
С такою усмешкою,
Как бы мне с насмешкой,
Зачем руку взять?
Когда сердце страстно,
Ты мог бы всечасно
Меня понимать.
А! страстно всечасно
Могу понимать!
Что ты объявляешь,
Что ты не желаешь,
А потом забываешь
 

(вздыхает)

 
А потом что по мне не вздыхаешь,
Вздыхает, не забывает
 

(и воздыхает)

 
Милена твоя,
Мы благополучны
И век неразлучны.
 

Оба

 
Я твоя, ты мой,
Равно тобою, как я по мне,
Не вздыхаешь тобою, как я,
Сколь ты не забываешь,
Коль ты моя, мы благополучны.
Н век неразлучны, ты моя, я твой.
 

Явление десятое

Блез, Филипп, Жульета.

Блез

Ты ушла сюда к бедному Филиппу, это очень натурально. Ну, любезные дети, я принес вам очень худые новости – граф спорит там изо всей силы с своим дядею, я было старика склонил на нашу сторону, и он очень на племянника напустился, да тот говорит, что с ним ничего не можно сделать силою, и я очень понял, что гнев дядин только портит дело вместо того, чтобы его поправить.

Филипп

Надобно, чтоб я с Жульетой убежал хоть в какое-нибудь окно.

Блез

(смотря в окно на низ).

И подумать нельзя, такая вышина, что сердце замирает.

· · ·

№ 19 (речитатив)

Паулин

 
Филипп, коль не предался,
Ты не предался
Советам толь ума,
Теперь ты попался,
И бедства тебе тьма.
Приказ вот состоялся,
Мой друг, Филипп, тебе,
Тебе житье тюрьма.
 

Жульета

 
Ах, насилие такое, Филипп!
 

Филипп

 
Ужас злой, жестокость, ужас злой!
 

Блез

 
Какая жестокость наказанье такое!
 

Жульета

 
Лишь за то, что милый мой
Возлюблен пред ним так мной,
Возлюблен пред ним так мной…
 

Паулин

 
Жалобы-сии скончайте
И послушность изъявляйте,
Я согласен, это знайте,
Я за несчастье, друзья, то счесть.
Жалобы свои скончайте,
Ну, послушность изъявляйте.
 

Все

 
Да за что так наказати?
 

Жульета

 
Мог что он меня пленяти…
 

Паулин

 
Вот указ, вы понимайте,
Вот указ, кой состоялся,
Надобно то исполнять,
Я согласен, это знайте,
За несчастье то считать.
 

Жульета

 
Лишь за то, что милый мой
Возлюблен пред ним столь мной.
 

Все

 
Мог что он ее пленить,
Лишь за то, что больше мил,
Чем барин твой, лишь за то,
Что больше мил, чем, чем
Барин твой, барином(?) ему быть должно.
 

Жульета

 
С ним и я хочу иттить,
Не хотев разлучна быть.
 

Филипп

 
О, любви знак не ложно,
Каковой лишь может быть!
 

Все

 
С ним я рад в темнице жить.
 

Блез

 
Вот от бар чего нам ждать,
Придет с девкой пошутить,
А потом рад погубить.
 

Паулин

 
Тщетно слезы вы здесь льете,
Перестаньте вы тужить,
Лоб хотя себе разбейте,
Нечем мне вам пособить.
 

Филипп

 
Преступленье ль, чтоб влюбиться
Как вам (можно) то мнится,
Иль во мне и сердца нет?
 

Жульета

 
Иль во мне и сердца нет,
Иль во мне и сердца нет?
 

Граф

 
Перестань же ты гордиться,
Гнев мой больше то зажжет.
 

Филипп

 
Это правда говорится,
Барам скажешь что в ответ?
 

Оба

 
Преступленье, чтоб влюбиться…
 

Граф

 
Перестань же ты гордиться,
Сделаю тебя госпожею,
Полно быть его женою,
Счастья более мне нет,
И владеть моей душою.
 

Блез

 
Доброй ту лишь чту женою,
Коя лишь с одним живет.
 

Граф

 
После сделаю женою
 

Филипп

 
Ныне быть вить ей за мною
В доме нашей госпожей —
Это кажется верней.
 

Блез

 
Дочь моя, зри, как стенает,
Зри, как слезы проливает,
Лучше ль то как жизнь скончает
Или разлучится с ней,
Милости прошу твоей.
 

Граф

 
Бедняка предпочитаешь…
 

Жульета

 
Так, его я предпочту!
 

Граф

 
Столько счастья отвергаешь.
 

Блез

 
Льзя то счесть все за мечту!
 

Жульета

Нет, нет, сударь, так, сударь, так, сударь, так, сударь!

Блез

 
Но послушай, презирает, презирает.
 

Граф

 
И считает за мечту.
 

Все

 
Нет, сударь, так, сударь!
 

Граф

 
О, невинность, добродетель,
Силе нашей я свидетель,
Победил любовь сейчас,
Оставляю вольных вac.
 

Блез

 
Благодарным снисхожденьем.
Отойдем со утешеньем,
Придем же с благодареньем,
Веселы пойдем от вас.
 

Жульета

 
Что сказать вам, не умею,
С благодарности не смею.
 

Граф

 
Оставляю вольных вас,
Оставляю в веселье вас в сей час,
Лучший способ считаю.
 

Все

 
Милость вашу чтоб вкусить,
Нам в веселье пойтить,
Нечего нам время длить,
За двери пора, считаю, нам уйтить,
Нечего нам время длить.
За двери пора иттить.
 

Примечания

Редакция текста и примечания Н. Л. Бродского

Во втором томе Собрания сочинений помещены все драматические произведения И. А. Крылова. В основном разделе – оригинальные пьесы, в дополнительном разделе – оставшаяся незаконченной пьеса «Лентяй», комическая опера «Американцы», написанная совместно с А. И. Клушиным, и опера «Сонный порошок или похищенная крестьянка», переведенная И. А. Крыловым с итальянского.

Пьесы Крылова – важный факт как в биографии Крылова, в его литературной деятельности, так и в истории русской драматургии, русского театра. Выдающийся журналист и гениальный баснописец, Крылов начал свою творческую жизнь драматургом: первая его пьеса («Кофейница») была написана им, когда ему было около пятнадцати-шестнадцати лет. Первые литературные неудачи Крылова были связаны с театральной администрацией, его первыми литературными советниками и друзьями были замечательные актеры и одновременно драматурги И. А. Дмитревский. П. А. Плавильщиков. Крылов пробовал свои силы в качестве актера: он играл в двух из своих пьес (в «Подщипе» и в комедии «Пирог»); он выступал в печати с театральными рецензиями и статьями о театре, в которых обнаружил свою большую осведомленность в европейской драматургии, четкое понимание просветительной задачи театра, высказал меткие замечания о драматургических жанрах, о сценических образах, о приемах актерской игры, о зрителях. По мнению Крылова, «театр есть училище нравов, зеркало страстей, суд заблуждения и игра разума» (Соч., т. I, стр. 250), действующие лица в пьесе должны быть «ближе к природе» (там же, стр. 398). Таким образом, реализм содержания и социальная направленность темы выдвигались Крыловым в его театральной эстетике как главенствующие стихии драматургии. Его пьесы своими отдельными сторонами отвечали его теоретическим взглядам. Как ни далека была от правды переживаний, от естественной жизненной ситуации ранняя трагедия Крылова, сочиненная по всем правилам «высокого штиля», она была полна «игры разума», разума века просвещения с его «судом» над тиранами. Превосходное знание русской действительности, ее социальных противоречий, ненависть к «дикому барству» и демократические симпатии, сочувствие к подневольной крестьянской массе отличали первый драматургический опыт Крылова («Кофейница»). Эволюция Крылова-драматурга шла именно в расширении круга наблюдений над русским бытом, в обогащении пьес красками живой разговорной речи, в нарастании мастерства лепки характерных образов разных общественных классов, в углублении пафоса сатирического осмеяния командующего класса. Крылов-драматург примыкал к демократическому крылу русских драматургов; театр Крылова занимает свое, оригинальное место между Фонвизиным и Грибоедовым. В каких бы жанрах ни писал свои пьесы Крылов – комическая опера, комедия, трагедия, волшебная опера, шуто-трагедия, – везде проявлял он свое вольнолюбие, протестующее настроение против разных форм насилия над человеком, против подлости и пошлости, чванства и глупости бар-крепостников и их прихлебателей, свою любовь к закрепощенному народу, его языку, фольклору. Антикрепостническая тема в первой написанной Крыловым пьесе («Кофейница»), тираноборческая тема трагедии «Филомела», соединенная с темой народного восстания против тирана и особенно ярко раскрытая в «Подщипе», этом социально-политическом памфлете не только против гатчинской системы императора Павла, поклонника немецких порядков, но и против самовластья царей, вельмож, против того «самодурства», от которого страдал столетия русский народ; большой цикл комедий («Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», «Пирог», «Лентяй», «Модная лавка», «Урок дочкам»), посвященных теме разоблачения дворянского быта – городского и усадебного, причем последняя по времени написания комедия, осмеивавшая барскую галломанию, пристрастье к иностранному с забвением и пренебрежением к своему родному, отечественному, во время войны России с наполеоновской Францией превратилась, по верному замечанию советского литературоведа, в «урок патриотизма»,[79]79
  С. Дурылин, И. А. Крылов, Гослитиздат, 1944, стр. 24.


[Закрыть] патриотическая тема на основе русского былевого эпоса в опере «Илья богатырь», – все это придает драматургии Крылова большой идейный смысл. Крылов выбирал и для перевода или переделки иностранных образцов темы гуманистического содержания: сюжет пьесы Вольтера «Альзира и американцы» дал повод Крылову и Клушину, двум писателям, разночинцам XVIII века, выступить в комической опере «Американцы» в защиту индейцев в их борьбе с бесчеловечными «гишпанцами»; неизвестный итальянский автор дал повод Крылову в опере «Сонный порошок или похищенная крестьянка» затронуть типичный для крепостнической России эпизод «барской любви», дворянского разврата.

Современник Новикова и Фонвизина, Крылов уже в первой своей пьесе («Кофейница») остро воспринимал главную социальную тему русской действительности – гнет крепостного права над народной массой. Эта заостренность социальных и политических характеристик, резкое осмеяние тогдашнего быта дворянского общества, прозрачные выпады против литературных недругов, пользовавшихся весом и влиянием в тех общественных кругах, которые были антагонистичны молодому драматургу, сделали невозможным появление на сцене многих пьес Крылова. «Кофейница», «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники» и другие не были представлены в театре. Драматург Я. Б. Княжнин, не без основания увидевший в «Проказниках» пасквиль на себя и свою семейную жизнь, мог повлиять на театральных чиновников, чтоб они запретили к постановке комедию Крылова, в которой сам автор, как он писал Я. Б. Княжнину, описывал «пороки» общества, а не «личности», не «картину (его) дома». Но письмо Крылова от 1789 года П. А. Соймонову, заведывавшему театром, показывает, что решающую роль в неудачах с постановкой пьес на сцену сыграло «неблаговоление» административных лиц, хотя П. А. Соймонов и давал Крылову театральные заказы (до нас не дошел крыловский перевод с французского оперы «Инфанта Замора»).[80]80
  По признанию Крылова, «сия опера упала на французском театре и, следственно, также и на русском…» Осталась неизвестной также трагедия Крылова «Клеопатра».


[Закрыть] Тот же руководитель театра своим приговором, что опера «Американцы» – «из числа творений, не имеющих ни содержания, ни связи», решил судьбу пьесы, одобренной Дмитревским, чей вкус, по словам Крылова, «всегда согласен со вкусом просвещенной публики».[81]81
  Эта опера (с музыкой Е. И. Фомина) увидела свет рампы только в переделке Клушина: двенадцать лет оригинальное либретто Крылова пролежало без движения в дирекции театров.


[Закрыть]

О постановке на императорской сцене «Подщипы» не могло быть речи: лишь на домашнем театре у опального павловского вельможи князя С. Ф. Голицына в его селе Казацком была поставлена эта шуто-трагедия, ставшая известной в списках. О популярности ее среди «либералистов» александровского времени рассказал юный Пушкин в своем стихотворении «Городок».

На домашнем театре в доме А. Н. Оленина была разыграна комедия «Пирог».

Едва ли не первой из всех пьес Крылова попала на сцену переводная опера «Сонный порошок»: 9 февраля 1800 года эта опера шла в Москве «в пользу актера и актрисы Сандуновых». Следующими пьесами, поставленными в театре, можно считать оперу «Американцы» (24 января 1801 года) и комедию «Пирог» (20 июля 1802 года).

Шумный успех сопровождал три последних пьесы Крылова. 27 июля 1806 года впервые была поставлена в Петербурге комедия «Модная лавка». Рецензент первой постановки, отметив, что в пьесе «характеры прекрасные, и притом пьеса написана чистым русским языком и весьма нравоучительна», что «актеры отменно хорошо играют эту пьесу», признавался, что благодаря комическим эффектам «почти в продолжение всей пиесы смеешься».[82]82
  Журнал «Лицей», 1806, ч. III, кн. III, стр. 100–103.


[Закрыть]

В журнале «Драматический вестник» (ч. I, 1808, стр. 14–15) была напечатана рецензия по поводу этой комедии нравов, где автор (А.), указывая на ее разнообразные «красоты», писал: «все любители театра (исключая тех, которые не хвалят ничего, чтобы не показаться невеждами) находят ход, комическую цель, завязку и слог пиесы достойными похвалы. Хотя в развязке… сцена сначала несколько порастянута, но комическое положение последнего явления, быв естественным следствием происшествий и характеров, заслуживает неумолкаемые рукоплескания, которыми партер ее удостаивает. Множество острых слов, кои не токмо имеют связь с действием или разговором, но кажутся даже необходимыми и как будто без намерения сказанными, были чувствуемы и приносили удовольствие зрителям… Игра актеров и их общее действие (l’ensemble), споспешествуя успеху пиесы, служат к показанию всех ее красот». Один из завзятых театралов того времени, С. Жихарев, писал в своем дневнике 26 мая 1807 года: «Наконец, видел «Модную лавку» и насмеялся досыта. Как эта комедия ни хороша в чтении, но она еще лучше на сцене, потому что разыгрывается отлично. Рыкалов и Рахманова в ролях Сумбурова и Сумбуровой превосходны. Мало того, что они смешат, но вместе заставляют удивляться верности, с какой представляют своих персонажей. Это настоящие провинциалы совершенно русские, и кто живет в отдаленных губерниях, тому, наверное, удавалось не раз встречать подобные оригиналы…».[83]83
  «Записки», М., 1891, стр. 442–443.


[Закрыть]

31 декабря 1806 года была поставлена в Петербурге опера «Илья богатырь» (музыка Кавоса). По свидетельству М. Е. Лобанова, современника И. А. Крылова, «игривое воображение автора, волшебства, превращения, остроты, шутки, куплеты и живость разговоров делают эту пиесу весьма приятной».[84]84
  «Жизнь и сочинения Ивана Андреевича Крылова», Сочинение академика Михаила Лобанова. С.-Петербург 1847, стр. 37.


[Закрыть]

Автор «Летописи русского театра», П. Арапов, писал, что «Илья богатырь» очень понравился публике и долгое время делал сборы» (стр. 175–176).

18 июня 1807 года впервые была поставлена на петербургской сцене комедия «Урок дочкам». По словам некоего Н., автор комедии «колол не в бровь, а прямо в глаз» светскую чернь, бывшую в театре и не смогшую своею «бранью» заглушить «смех зрителей», которые вместе с автором комедии были возмущены «модным воспитанием».[85]85
  «Драматический вестник», 1808, ч. I, стр. 72.


[Закрыть] Восторженную оценку этой комедии дал М. Е. Лобанов («изобретение в этой комедии очень удачно, ход ее занимателен, характеры верны, разговоры превосходны»), который в заключение своего обзора деятельности Крылова-драматурга писал: «Модная лавка» и «Урок дочкам» имели удивительные успехи, игрались беспрестанно на театре и – что производит только могущество великого таланта – привлекли в театр, для выслушания уроков автора, высшее сословие публики».[86]86
  Указанное сочинение, стр. 44.


[Закрыть]

В. В. Каллаш в своих комментариях пьес Крылова собрал много фактов о сценической судьбе драматургии Крылова в XIX веке.[87]87
  Полное собрание сочинений И. А. Крылова, томы I и II, С.-Петербург, 1904. См. также у М. Загорского в примечаниях к статье «Крылов-драматург» в сборнике «И. А. Крылов. Пьесы», изд. «Искусство», М. – Л. 1944. Дополнительно укажем, что в связи с пятидесятилетием со дня смерти И. А. Крылова Литературным фондом в Петербурге была поставлена 10 ноября 1894 года комедия «Урок дочкам»; Александрийский театр и актеры Малого театра (в Большом театре) сыграли 2 февраля 1895 года комедию «Модная лавка» («Артист», 1895, № 46, стр. 188–189; «Русское слово», 1895, № 37; «Московские ведомости», 1895, № 34; «Ежегодник императорских театров», сезон 1894–1895 гг… СПБ. 1896, стр. 147–149).


[Закрыть] Революционные события 1905 года освободили от театрального забвения шуто-трагедию «Подщипа», которая под заглавием «Трумф» шла в Петербурге и в Москве в театре «Кривое зеркало» в 1910 году (см «Театр и искусство», 1910, II, стр. 232–233; «Речь», 1910, № 70 от 13 марта; «Русское слово», 1910, № 80 от 8 апреля; «Русские ведомости», 1910, № 80 от 8 апреля). Этому народному фарсу с ярко гротескными образами-масками суждено было стать одним из любимых зрелищ советского зрителя. Вскоре после Октябрьской революции в театральных журналах заговорили о своевременности включения драматургии Крылова[88]88
  Л. К. Ильинский сообщил в «Бирюче» 1919 года (июль – август) о попытке поставить в Петербурге оперу «Американцы».


[Закрыть] в репертуар новых столичных и периферийных театров. «Трумф» (или «Подщипа») был признан наиболее доходчивым до массового зрителя не только потому, что памфлетно изображал былых заправил старого режима, но и потому, что давал возможность продемонстрировать оригинальный спектакль, связанный с балаганным стилем, с веселой народной буффонадой, раскрывал перед режиссером и актером заманчивые перспективы воскресить старинные ухватки скоморошьего искусства, шутейной игры, разрывающей каноны «камерной» манеры и утонченного психологизма во имя жесткой правды, резкого жеста, дерзкого смеха. «Трумф» часто ставился в студийных и самодеятельных театрах.[89]89
  «Жизнь искусства», 1919, № 156 (в театре «Студия»); «Театр и музыка», 1922, № 11 (в «Свободной драматической студии имени Ф. Г. Волкова»); «Театр и музыка», 1923, № 9 (22), стр. 748–749; «Правда», 1923. от 25 февраля (спектакль в московском клубе «Красный Перекоп»); «Новый зритель», 1927, № 3; «Правда», 1927, № 19 от 25 января; «Советское искусство», 1938, № 42 (в драматическом кружке Дзержинского клуба в Орехове-Зуеве). См. также сборник «Театры Москвы, 1917–1927», стр. 187, 199.


[Закрыть] В юбилейные крыловские дни 1944 года были поставлены комедии «Урок дочкам» и «Пирог» в Ленинграде в Академическом театре драмы имени Пушкина (21 ноября), «Урок дочкам» в Харькове в Русском драматическом театре (21 ноября),[90]90
  «Красное знамя» от 23 ноября.


[Закрыть] «Модная лавка» в Калининском областном драматическом театре, «Урок дочкам» в Молотове в драматическом театре[91]91
  По словам рецензента, спектакль был сделан «в плане гротеска», постановщик Микеладзе проявил «большой вкус и культуру», актеры показали большую работу над речью («Звезда» от 24 ноября).


[Закрыть] и др.

Театральная стихия драматургии Крылова живо принималась актерами дореволюционного и советского театра. В числе актеров, которые играли с успехом в пьесах Крылова, были крупнейшие мастера русского театра – Яковлев, Рыкалов, Пономарев, Каратыгин, Мартынов, Самойлов, Варламов, Правдин, Рахманова, Семенова, Валберхова, Никулина и многие другие.

Драматургия Крылова в своих лучших достижениях – подлинно театральное явление, сохраняющее вместе с историческим значением и художественную действенность большого искусства. Драматургические элементы басенного творчества Крылова были подготовлены Крыловым – автором комедий. От драматических сочинений Крылова тянутся нити к классическим образцам русского театра не только в отдельных сценических находках, в литературно-театральных ситуациях (напр., сцена с письмом в «Пироге» припоминается в «Ревизоре» Гоголя, в комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты»). Реалистическая основа драматургии Крылова входила в основное русло всего русского национального театра. Белинский, основоположник русской театральной критики под знаменем реализма, превосходно понимал театральную стихию в творчестве Крылова, когда в 1840 году писал: «Если бы Крылов явился в наше время, он был бы творцом русской комедии».