Текст книги "Петр I. Добрый или злой гений России"

Автор книги: Иван Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Следом за царем в Амстердам прибыло и Великое посольство. Состоялось очное знакомство Петра и бургомистра Витсена, большого друга России, с которым царь уже давно состоял в переписке. Будучи одним из директоров голландской Ост-Индской компании Витсен оказал содействие в обучении корабельному делу русской бригады плотников. Чтобы познакомить ее со всем процессом строительства и оснастки корабля, руководство компании распорядилось заложить на своей верфи фрегат. Под руководством корабельного мастера Класа Поля царь и десять волонтеров немедленно приступили к работе на верфи.

Для жадного до наук Петра Голландия представляла собой обильную ниву знаний. Его интересовали самые разнообразные области. Но не отвлеченные научные теории, а те знания, которые можно применить с пользой в реальной жизни. Витсен, сам не чуждый науке человек, активно содействовал жажде познания царственного друга, познакомил его с местными учеными, исследователями, мастерами промышленных ремесел.

Петр изучал китобойный промысел, прошел мастер класс по архитектуре, математике, астрономии, рисованию, гравировке, механике, инженерному и типографскому делу. Под руководством Левенгука заглянул в тайны микробиологии с помощью изобретенного великим ученым микроскопа, прослушал курс лекций по медицине профессора Рёйса, знаменитый анатом Бургаве дал царю несколько уроков особо заинтересовавшей его хирургии – необычный «студент» хотел знать, как устроен человеческий организм, приникнуть в тайну назначения внутренних органов. Потому он пожелал принять участие во вскрытии трупов, что для русского человека было делом немыслимым, в России оно запрещалось под страхом смертной казни. Однажды присутствующим при этой сцене двум сопровождавшим Петра боярам стала дурно. Раздраженный слабостью духа своих спутников, царь заставил их кусать мертвое тело. Царь освоил несложные операции, особенную склонность проявил к удалению зубов. Он купил набор хирургических инструментов, которые всегда носил с собой. Считая себя превосходным практикующим врачом, с удовольствием применял полученные навыки при каждом удобном случае. С тех пор никто не мог противиться воле государя вылечить подданного, желает больной того или нет.

Посещал Петр музеи и театры. Он с интересом рассматривал древние монеты, оружие, скульптуры, живопись, редкие археологические находки. Только к сценическим постановкам царь отнесся прохладно: его не слишком интересовали развлечения, в которых он не мог принять самое активное участие.

Уже в то время, в возрасте двадцати пяти лет, Петр отличался удивительной работоспособностью и умением одновременно успешно решать комплекс самых разноплановых задач – характерная черта многих гениальных людей. Он не только интенсивно работал на верфи и осваивал «нанотехнологии», но, оставаясь в тени, полностью руководил деятельностью Великого посольства, работой по найму многочисленных специалистов на русскую службу, закупкой оружия, пристально следил за событиями в Европе и делами в России. Как раз в это время под Гаагой, в Рисвике, проходил конгресс, завершившийся мирным договором между Францией и Аугсбургской лигой[26]26
  Аугсбургская лига – военный союз Священной Римской империи, Англии, Голландии, Швеции, Испании и ряда других государств против Франции.


[Закрыть]. Рисвикский мир свел на нет все усилия Великого посольства добиться военной помощи христианских стран в борьбе против Османской империи – союзницы Франции. Странам Аугсбургской лиги не имело никакого смысла снова ссориться с Людовиком XIV и его друзьями из-за России, которая находилась на периферии большой европейской политики.

Впрочем, провал дипломатической миссии Великого посольства не повлиял на дальнейшие развитие дружественных отношений между Россией и многими странами Европы. Вильгельм III Оранский, штатгальтер[27]27
  Штатгальтер – глава правительства страны, провинции.


[Закрыть] Нидерландов и одновременно король Англии, подарил русскому царю великолепную яхту новейшей конструкции, сочетавшей изящество, скорость и комфорт, вооруженную двадцатью пушками. Петр был в восторге как от подарка, так и от короля, пылким поклонником которого являлся еще со времен морских потех на Переславском озере.

Радовали вести и из России: работы по строительству флота, гавани и крепостей на новых южных границах страны шли полным ходом, все попытки турок вернуть утраченные территории были успешно отбиты, юный шведский король Карл XII подарил триста пушек для вооружения будущих кораблей. Разъехавшиеся по всей Европе агенты Великого посольства завербовали на русскую службу семьсот иностранцев, в основном моряков. Среди нанятых капитанов и офицеров преобладали голландцы, низших чинов – датчане и шведы. Наиболее ценным приобретением оказался норвежец Корнелиус Крюйс – будущий первый командующий Балтийским флотом. Для перевооружения армии, оснащения и отделки кораблей было закуплено пятнадцать тысяч ружей новейшего типа со штыками, сотни пистолетов, пушки, картузная[28]28
  Картузная бумага – грубая, толстая, оберточная бумага, использовавшаяся для изготовления пороховых зарядов.


[Закрыть] бумага, морские навигационные приборы и оборудование, инструменты, парусина, якоря, ценные породы древесины, мрамор… Петр тщательно вникал во все детали сделок, особенно внимательно отслеживая цены и качество товаров.

В 1697 году случилась ранняя зима, морозы сковали каналы Амстердама, по которым голландцы с удовольствием катались на коньках. Царю понравилась эта забава, сочетавшая отдых, развлечение и физические нагрузки на свежем воздухе. Он сам встал на коньки, быстро освоил диковинную потеху и позже ввел ее в российский обиход с рационализаторской идеей – крепить полозья к подошвам, а не привязывать веревками к обуви.

В середине ноября на воду торжественно спустили фрегат, над которым более двух месяцев трудились царь и волонтеры. Среди них особенное усердие, сноровку и сообразительность проявил Александр Меншиков, чем заслужил похвалу Петра. Царь получил диплом и звание мастера искусства кораблестроения. Денщик государя приобретал все большее его доверие и расположение, становился наиболее ему близким человеком после Лефорта. Еще в процессе работы на верфи Петр понял, что голландские судостроители больше опираются в своей работе на традиции и практический опыт, строят корабли на глазок, без подробных чертежей и теоретических обоснований. С их помощью царю удалось стать хорошим корабельным плотником, но не инженером. Такой подход к делу его не устраивал: Россия не располагала большим количеством мастеров, как Голландия, чтобы за короткий срок построить большой флот подобным способом, требовался более совершенный и универсальный алгоритм решения насущной задачи.

Ключи к решению возникшей проблемы можно было приобрести в Англии: британская школа судостроения еще четверть века назад разработала самые передовые технологии с использованием математических расчетов в проектировании, детальных чертежей, строго регламентированных инструкций. Вильгельм III с готовностью откликнулся на просьбу царя продолжить образование в Англии, прислал за ним королевскую яхту в сопровождении трех линейных кораблей.

К берегам Туманного Альбиона Петр отправился в сопровождении двадцати семи человек. Великое посольство осталось в Голландии, в том числе и Лефорт, с которым царь трогательно простился на причале со слезами на глазах. Впрочем, в Англии фаворита государя с успехом заменил лорд Кармартен, приставленный к Петру Вильгельмом III, человек общительный и веселый, любитель джина и бренди, кутила и конструктор подаренной царю яхты.

Всю дорогу Петр провел на палубе, вконец утомив адмирала Митчелла бесконечными вопросами об устройстве линейного корабля – вершины инженерной мысли того времени. Охваченный восхищением, не в силах устоять на месте, царь полез на мачту, призывая адмирала последовать за ним. Митчелл, ссылаясь на свою дородную комплекцию, вежливо уклонился от столь высокой чести. Этот случай, как и многие другие причуды московского государя стали предметом шуток при английском дворе, породили ряд анекдотов, которые казались сдержанным и чопорным англичанам весьма забавными.

Лондон конца XVII века – бурно развивающийся крупнейший город мира, с населением в семьсот тысяч человек. Как и Амстердам – порт мирового значения. Не уступая Голландии в мировой торговле, Англия значительно превосходила ее в промышленном производстве. Знакомство с Британией Петр начал с осмотра роскошных дворцов и великолепных замков столицы, богатейших музеев, театров и библиотек, поразивших его количеством книг. Бегло ознакомившись с произведениями искусства, царь уделил более пристальное внимание предметам практическим и насущным – изучал работу Монетного двора, которым в то время заведовал великий Исаак Ньютон, и производство пушек в Вулвиче (Вулидже), королевском Арсенале. Несколько раз посетил обсерваторию в Гринвиче, Королевское общество и Оксфордский университет, где познакомился с выдающимися английскими учеными. Математика Эндрю Фарварсона государь лично завербовал на русскую службу, который впоследствии преподавал в Навигацкой школе и Морской академии. В мастерской Картье Петр так увлекся тайнами часовых механизмов, что несколько дней посвятил сборке и разборке часов. Британский парламент позабавил царя тем, что поданные короля во время заседаний говорили правду своему монарху, не опасаясь за свои головы, что соответствовало склонностям самого Петра: оставаясь полновластным самодержцем, он требовал того же от собственного окружения.

Большой интерес царь проявил к вопросам идеологии и устройству англиканской церкви, главой которой являлся сам король. Петр уже сталкивался с противодействием православной церкви своим замыслам. Английский опыт полного подчинения церкви государству в лице монарха казался ему привлекательной, здравой и полезной идеей. Царь неоднократно встречался и подолгу беседовал с епископом Солсберийским Бёрнетом, который так охарактеризовал русского царя: «Это человек весьма горячего нрава, склонный к вспышкам гнева, страстный, жестокий и грубый. Он еще более возбуждает свою горячность пристрастием к водке, которую сам приготовляет с необычайным знанием дела. В нем нет недостатка в способностях; он даже обладает более обширными сведениями, нежели можно ожидать при его недостаточном воспитании и варварском образовании. Особую наклонность он имеет к механическим работам; природа скорее создала его для деятельности корабельного плотника, чем для управления великим государством. Главным его развлечением было строительство собственными руками и составление корабельных моделей. Я не мог не удивляться глубине Божественного промысла, который вверил такому свирепому и неуравновешенному человеку неограниченную власть над весьма значительной частью мира. Он или погибнет или станет великим человеком». Этот образ настолько не укладывался в традиционные английские представления о сущности и назначении разумного человека, что епископ считал русского царя почти сумасшедшим.

В вопросах религии Петр больше всего ценил основополагающие нравственные принципы христианства. Оставаясь искренне верующим человеком, он не мог не видеть, как учение Христа цинично попирается церковными институтами, будь то православная, католическая или англиканская церковь. Критично настроенный к бросающейся в глаза демонстрации церковного богатства, пышных, но бессмысленных, на его взгляд, обрядов, Петр явно испытывал симпатии к немецкому протестантизму, отвергающей при богослужении излишнюю роскошь, пропагандирующей простоту и доступность общения с богом, сводящего роль священника к статисту. В этом отношении царя заинтересовала возникшая в Англии в середине XVII века христианская секта квакеров, отвергавшая церковность и обряды, проповедовавшая веротерпимость, миролюбие, всеобщее братство и нравственное совершенство человека. Петр посещал их молитвенные собрания и встречался с одним из крупных идеологов и организаторов движения – Уильямом Пенном, основателем квакерских поселений в Северной Америке[29]29
  Именем Уильяма Пенна назван штат США Пенсильвания.


[Закрыть].

Царь везде успевал – учился, познавал, наносил визиты, бражничал, посещал боксерские поединки, предавался блуду, дивился на показанную ему гигантскую женщину, под горизонтально вытянутой рукой которой он прошел не сгибаясь, позировал известному художнику Готфриду Кнеллеру, ученику великого Рембрандта. По многочисленным свидетельствам современников портрет Петра работы Кнеллера является наиболее достоверным, который полностью совпадает с описанием внешности царя, сделанным в тоже время оперным певцом Филиппо Балатри: «Царь Петр Алексеевич был высокого роста, скорее худощавый, чем полный; волосы густые, короткие, темно-каштанового цвета, глаза большие, черные, с длинными ресницами, рот хорошей формы, но нижняя губа немного испорченная; выражение лица прекрасное, с первого взгляда внушающее уважение. При его большом росте ноги казались очень тонкими…».

После месячного пребывания в Лондоне, царь отправился в Дептфорт – крупнейший центр британского кораблестроения, где приступил к изучению научной теории морской архитектуры под руководством инспектора королевского флота Энтони Дина, который еще в 1666 году первым рассчитал осадку будущего корабля, чем вызвал немалое удивление современников. В Портсмуте Вильгельм III устроил для высокого гостя показательные военно-морские маневры самых мощных и крупных в то время линейных кораблей, вооруженных 80-100 пушками. Петр настолько восхитился слаженными действиями английских эскадр, что по легенде воскликнул: «Если б я не был русским царем, то хотел бы быть английским адмиралом!».

К концу английского вояжа казна Великого посольства оказалась на грани истощения, а впереди было еще запланировано путешествие в Вену и Венецию. Чтобы решить финансовый вопрос, лорд Кармартен, оказавшийся в дополнение к своим многочисленным достоинствам еще и оборотистым дельцом, предложил Петру продать ему монопольное право ввоза табака в Россию. Для царя это было не совсем простое щекотливое дело: курение на родине официально преследовалось не только законом, но и православной церковью. Незадолго до отъезда Великого посольства патриарх Адриан предал анафеме за торговлю «дьявольским зельем» купца, его детей и внуков. И все же Петр, взяв на себя договорные обязательства отменить все ограничения на торговлю табаком в России, заключил выгодную коммерческую сделку и получил двенадцать тысяч фунтов аванса. Полученные деньги позволили царю нанять еще сорок специалистов, в основном мастеров рудных дел, известного кораблестроителя Осипа Ная и инженера Джона Перри, возглавившего по прибытии в Россию строительство Волго-Донского канала. На карманные расходы Петр заработал пятьсот гиней[30]30
  Гинея – английская золотая монета весом 8,5 граммов.


[Закрыть], заключив пари с герцогом Лидсом на боксерский поединок между сильнейшим английским бойцом и рослым солдатом Семеновского полка, имевшим за широкими плечами богатый опыт традиционных в России кулачных побоищ стенка на стенку. В течение нескольких минут гвардеец порвал англичанина, как тузик грелку.

Петр был очень доволен своим пребыванием в Англии, считал, что, если б не выучился у англичан научной теории кораблестроения, навсегда остался бы только плотником. Во время прощального визита он преподнес английскому королю необработанный алмаз невиданных размеров[31]31
  Полулегендарная история, в другом ее варианте фигурирует рубин.


[Закрыть].

Приятное впечатление от подарка испортил иск от владельца дома в Дептфорде к английскому правительству, арендовавшему жилище для проживания русского царя и его свиты. Разгромленный особняк словно пережил нашествие гуннов: дверь и окна были выбиты или сожжены, обои ободраны, картины изрешечены пулями, зеркала разбиты, паркетные доски выломаны, мебель изуродована, в полную негодность приведены ковры и постельные принадлежности, прилегающий сад вытоптан. Ущерб составил 350 фунтов. Хозяин дома полностью получил компенсацию, а русские гости репутацию варваров на многие годы. Вопрос принимал ли участие в «нашествии гуннов» сам русский царь история корректно умалчивает.

На пути в Вену Петр получил сведения, не оставляющие никаких сомнений в том, что Священная Римская империя и Венецианская Республика, его союзники в войне с Турцией, ведут с ней сепаратные переговоры о заключении мира. Политическая ситуация в Европе кардинально менялась: здоровье не имевшего наследников короля Испании Карла II стремительно ухудшалось. Одна его сестра была замужем за французским королем Людовиком XIV, другая – за австрийским императором Леопольдом I, и обе имели сыновей, которые могли претендовать на корону Испании. Некогда могущественная пиренейская держава находилась в упадке, но оставаясь крупнейшей колониальной империей, представляла собой лакомый кусок мирового пирога. По Европе бродил призрак войны за испанское наследство. Австрия стремилась как можно быстрее заключить мир с Османской империей, чтобы принять самое активное участие в судьбе испанской короны.

Все попытки Петра призвать союзника к выполнению прежних обязательств ни к чему не привели. Будучи наслышаны о неуравновешенном характере и экстравагантных манерах русского царя австрийцы опасались публичного скандала, но в Вене Петр проявил удивительную для себя выдержку и благоразумие, что, вероятно, стоило ему немалых душевных сил. Рушились его планы выхода в мировой океан через Черное море, перечеркивались Азовская победа и уже потраченные огромные ресурсы в подготовке к большой войне с Турцией. Справиться без сильных союзников с могущественной Османской империей, поддерживаемой Францией, Россия не имела шансов. В этой непростой ситуации, впервые столкнувшись с цинизмом и прагматизмом в политике, Петр, человек прямой и бескомпромиссный, сумел обуздать свое возмущение, демонстрировал на официальных венских приемах любезность и учтивость. Разум подсказывал ему, что ради будущего России следует смирить свою гордость и сохранить хорошие отношения с бывшими союзниками. Австрийцы в свою очередь постарались сделать пребывание в Вене русского царя как можно более приятным, специально для него устроили бал-маскарад в императорском дворце, на который Петр явился в костюме фрисландского[32]32
  Фрисландия – провинция Нидерландов.


[Закрыть] крестьянина.

После Вены Великое посольство намеревалось посетить Венецию, Рим и Париж, но полученное письмо от Ромодановского, в котором князь-кесарь сообщал о движущихся на Москву взбунтовавшихся стрелецких полках, заставила царя кардинально изменить планы. Депеша Ромодановского шла до Вены целый месяц, и Петр не знал, что произошло в России за это время. В плену самых дурных предчувствий он поспешил домой.

Налегке, в сопровождении десяти человек, Петр мчался в Москву днем и ночью, почти без отдыха, останавливался только для смены лошадей. На пятые сутки бешеной гонки уже в Польше под Краковом кортеж государя догнал курьер, доставивший новое послание из Москвы. В нем Ромодановский извещал о разгроме стрелецких полков и казни главных мятежников. Опасность миновала. Царь подумывал о возобновлении путешествия в Венецию, но все же принял окончательное решение возвращаться домой.

В местечке Рава[33]33
  Ныне Рава-Русская, город в западной Украине.


[Закрыть] состоялась встреча и знакомство Петра с Августом II, во многом обязанного польской короной русскому царю. Примерно одного возраста, оба высокие и полные энергии, они сразу понравились друг другу и быстро нашли общий язык. Как личность Август Сильный в избытке обладал тем, чего лишен был Петр, но стремился это приобрести: совершенными светскими манерами, виртуозным обворожительным обхождением, искусством увлекательной беседы, богатой фантазией на изобретения удовольствий. Курфюрст саксонский и король польский имел репутацию повесы европейского масштаба, неистощимого в любовных интригах и утехах, по преданию стал отцом более трехсот внебрачных детей. Но как показало время, русский царь превосходил своего нового друга в куда более достойных качествах мужчины и государя.

Сближению двух монархов способствовали и политические цели, стоявшие перед их странами, как никогда еще в истории они совпадали по многим направлениям. Россия и Речь Посполитая стремились обезопасить свои границы на юге от набегов крымского хана и вернуть отторгнутые Швецией территории на севере, ранее им принадлежавшие. Много времени Петр и Август провели в конфиденциальных беседах, вероятно, обсуждая создание нового военного блока, направленного против Швеции. Окончательное решение смены политического вектора внешней политики двух стран во многом зависело от того, как будут развиваться события в западной Европе в связи с вопросом наследования испанской короны. Поэтому никаких скоропалительных официальных соглашений монархи подписывать не стали, скрепили заверения в дружбе устной клятвой и побратались, поменявшись платьем и шпагами.