Текст книги "Десерт для динозавра (СИ)"

Автор книги: Ива Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Десерт для динозавра
Джейд Дэвлин, Carbon

Глава 1

Жанна:

– Не хочу! – Я бежала по мокрой мостовой какого-то захолустного мирка, размазывая слезы с потоками воды и разводами от макияжа по лицу. – Не хочу! Не хочу так всю жизнь...

Элегантное платье, купленное и надетое по совету «подружек», измазалось в грязи, прическа распалась на мокрые бесформенные пряди, туфли на каблуках были потеряны уже минут десять назад.

Снова попытавшись стереть влагу с лица, практически с ненавистью уставилась на черные от косметики пальцы. Дура! Накрасилась, как… а они смеялись за спиной.

Артефакт сокрытия работал исправно, делая меня незаметной для местных жителей, что еще больше усиливало эту пустоту. Я понимала, что желание это до безумия глупое, но... нет, вряд ли хоть кто-то из этих бегущих серых теней попытается хотя бы поговорить с появившейся из ниоткуда девчонкой. А уж тем более понять или принять. Ведь даже родители и те... что уж говорить о чужом обществе.

– Не хочу так, – шепотом повторила я, опускаясь на колени и окончательно купая свое платье в грязной луже. Смысл беречь эту неудобную тряпку темно-болотного цвета, что «так хорошо подчеркивает твои глаза и статус»? Гадость редкостная, в которой даже сесть нормально нельзя, я уж молчу о том, чтобы поесть вдоволь.

Сердце потихоньку успокаивалось, сменяя обиду и ненависть на глухую тоску. И чего я психанула... будто это в первый раз. Родители постоянно пытались втиснуть меня в удобные им рамки. «Друзья», ради которых я попыталась впихнуться в эти дурацкие рамки сама, тоже, как оказалось, общались со мной только ради выгоды, ну и чтобы вдоволь посмеяться у меня за спиной. Ничего не изменилось, на самом-то деле.

Просто... просто в очередной раз поверила, что я нужна кому-то именно такая, какая я есть. И в очередной раз поняла – во ржу не сдалась никому. Не помогли ни щедрость, ни юмор, ни откровения... В открытую ладонь снова плюнули, когда выжимать осталось нечего. А предки лишь добавили масла в уже разведенный огонь отчаяния, и снова я всё всем должна: и быть приветливой, и поддерживать разговор, и молча слушать, и развлекать, и вести себя как леди, и наносить ежеутренний макияж, и притворяться… притворяться… притворяться!

– Не хочу-у-у, – снова взвыла я на всю улицу. Всё равно ведь никто! Никогда! Не слышит!!!

Да и не дам я, чтобы кто-то услышал... почувствовал мою слабость.

– Ур-кх, мои уши, – вдруг раздался сзади низкий мужской голос.

– А… – Я дернулась и быстро обернулась, чтобы уткнуться в чьи-то ноги. Огромные такие ноги в черных потертых джинсах, принадлежащие не менее огромному, по моим меркам, телу, которое возвышалось надо мной как неприступная скала. – Ик...

– Не лучшее место, – дернув рукой мокрый воротник, спокойно, но с легкой долей неодобрения сказал неизвестный. Причем ни один мускул на его буквально состоящем из углов лице не дрогнул. С длинных черных прядей, сейчас висевших угольными сосульками, стекала дождевая вода, отчего мокрые пятна на рубашке быстро разрастались.

– Тебя не спросила, и-ик, Оружие, – наконец сообразила я глянуть на ауру пугающего незнакомца. Но изобразить из себя самодостаточного Мастера мне не дала икота, оставшаяся после истерики, и мокрое платье, да и лицом, наверное, только в темных переулках пугать. Жалкая...

– Там, – Оружие будто и не заметило грубости и указало глазами направление, – взвар, теплая ванна и одеяло.

– А переодеться есть во что? – сама от себя не ожидая, спросила я у абсолютно незнакомого мужчины.

Скала чуть оттянул воротник своей рубахи. Ну да... если такую надеть на меня – неплохая сорочка выйдет.

– Зови меня Зефирка, – зачем-то представилась я своим детским прозвищем. А что мне терять, в конце концов? Ну нафиг, не буду больше притворяться. Пусть сразу видят и сразу отворачиваются, чем...

– Кетцалькоатль, – лаконично выдал громила.

– Язык сломаю. Будешь Кексом.

*******

«Там» оказалось в небольшой квартирке как минимум в другой системе. Во всяком случае в телепорте мы болтались столько, что ржавый гвоздь бы догадался – далековато занесло.

Возможно, кто-то посчитал бы мой поступок недальновидным и даже опасным: уйти в неизвестность с абсолютно незнакомым взрослым мужчиной? Но… я все же Мастер, хотя и недоучка.

Какими бы странными ни были его аура и поведение, я прекрасно чувствовала – передо мной Оружие, причем с неплохой совместимостью. Один импульс – и вместо мужика зашвырну куда подальше какую-нибудь железку. Слегка покореженную. Ну… в худшем случае он просто будет слишком навязчивым.

 Кстати, а кто он? Топор вроде, только уж больно мелкий, особенно по сравнению с его ростом. Вот ржа, да я ему даже стоя в живот дышу! Да он как минимум должен быть базукой, а тут такая мелочь непонятная!

– Душ там, – уже привычно коротко обратился ко мне Кец... Кетц… Кекс, в общем. Он явно спокойно воспринял свое прозвище, хоть оно и подходило ему как арбалетчику полуторник.

– В ионный не хочу, – чисто из вредности выдала я. – От него губы трескаются и волосы дыбом.

– Вода, – одним словом пояснил Кекс, даже не оборачиваясь и продолжая перебирать стопку рубашек. – Вот, – он протянул мне бледно-розовую мужскую сорочку в полоску.

Я даже опешила, и скорее даже не оттого, что он внезапно угадал мой любимый цвет, а оттого, что такая у него вообще есть! Он же в ней как клоун смотреться будет!

– Подарили, – развеял мои кошмары о скале в розовую полоску мужчина.

Самое интересное, что, войдя в довольно просторную ванную, я обнаружила вполне современный стиральный шкаф, который бы легко привел в порядок мое платье минут за десять… но… чтобы я еще раз по своей воле одела это убожество! Да и розовая мужская рубашка до колен… что еще женщине для счастья надо?

А может, действительно, плюнуть на все родительские планы и связать свою жизнь вот с этим, буквально первым встречным Оружием? Тем более подобравший меня перестарок наверняка на это и надеется… В таком возрасте и не иметь Мастера при его развитой ауре – это странно. Если уж мне не стать счастливой, то почему бы хотя бы слегка не подпортить счастье всем, кто решил, что я их собственность? А то задолбали кудахтаньем: того не привязывай, этого не трогай… наши кланы в сложных отношениях, мы тебе другого купим после выпуска. Эх… надоели. Вот возьму и...

Да не, глупости, конечно.

Быстро ополоснувшись под душем и высушившись, я, ни чуточки не стесняясь, вошла в комнату в одной сорочке и с распущенными волосами. Почему-то с этим незнакомцем я чувствовала себя намного уютнее, чем с собственной семьей. Скорее всего, проведя сегодня с ним ночь, в качестве благодарности для него и снятия напряжения для себя, я больше никогда с ним не встречусь. А потому… можно хоть по потолку бегать и петь неприличные песни. Никто не скривит презрительно лицо и не прошипит о том, что «Мастер Жанна ведет себя неприемлемо». Я ему даже имя свое не сказала, и на стукача он не похож.

Кекс, как по мне, занимался странным делом – он вдумчиво замешивал что-то в глубокой миске. Хм, то есть никаких шелковых простыней, свечей, романтичной музыки и чем там еще Оружия соблазняют юных дев-Мастеров... а серая помятая рубашка, свободные шорты, угрюмая рожа, черный передник и какая-то непонятная субстанция в глубокой миске. Меня тут соблазнять собираются или нет?

– Душ свободен, – ответила я на вопросительный взгляд, невольно натягивая полосатую рубашку пониже. Мужчина кивнул и продолжил свое практически медитативное занятие.

– Что делаешь? – спустя несколько минут снова задала я вопрос, не выдержав тишины.

– К чаю, – новый знакомый был все так же немногословен. Стряхнув ложку, он разлил жидкое месиво по круглым формочкам и поставил их в какую-то допотопную железную печку. – Через пятнадцать минут.

– Давай я лучше заказ оформлю, – достала я свою карточку Мастера и открыла сеть. Мужчина явно не ожидал гостей, раз у него нет ничего к чаю. Или, может, у него совсем нет кубов? Для одинокого Оружия – вполне реальная ситуация. – Как насчет кондитерской «Карамельная галактика», там очень вкусные торты!

– Не буду, – отрезал Кекс, кажется, даже слегка обиженно-укоризненно.

– Ты оржавенно многословен! – сама от себя не ожидала таких эмоций. Я тут ему помочь хочу, а он смотрит на меня как на тварь скверны, съевшую его бабушку!

– Мои вкуснее, – вот опять прямо образец лаконичности. Зато до меня доперло – он реально гордится своими кулинарными способностями и слегка оскорблен моим неверием в его силы. Оржаве-еть! Какое странное Оружие. А с его внешностью смотрится это реально… необычно.

– Ладно, тогда подождем, – вполне миролюбиво предложила я и забралась на высокую табуретку у барной стойки, которая в его тесной квартирке заменяла обеденный стол.

Уселась и стала беззаботно болтать босыми ногами, глядя, как он продолжает копошиться у духовки. Хотя, конечно, с его габаритами «копошиться» – неправильное слово.

– Ты один живешь? – решила я разрядить обстановку разговорами, а заодно и узнать побольше о «спасителе».

– Сейчас – да. – В его глазах мелькнула бездна, но уже через миг это ощущение пропало, а мужчина оторвался от белой пышной фигни, которую он очень ловко и быстро взбивал, и посмотрел на меня поверх нее. Оценивающе так. На его губах появилась усмешка, а в следующую секунду я поняла, что мой нос измазан этим белым… сладким… и вкусно пахнущим!

Глава 2

– Э! – возмутилась было я, но палец сам уже подхватил вкусняшку с носа, а язык сам ее слизнул. И я потрясенно замолчала, вытаращив глаза. Потом отмерла: – Вкусно! Дай еще! – и потянулась к миске.

– Приготовится – съешь, – обломал меня злой Топор. И стал чего-то шаманить над белой массой дальше, явно загораживая этот процесс от меня спиной.

Я надулась. Странный он. Вовсе не старается мне во всем угодить, ни капли не заискивает. И относится как… к маленькой девочке, которая потерялась на межмировом базаре, и ее надо чем-то занять до прихода родителей, чтоб не ревела, не верещала и не лезла везде.

Кстати, о возрасте.

– Тебе сколько лет? – я решила подыграть Оружию, изобразив детское любопытство.

– Много. – Эффект «больших и милых» глаз аннулирован, в мою сторону даже не посмотрели.

– И ты все еще не привязан?! – я удивилась. – Потенциал-то...

– Она ушла на перерождение. – Мои рассуждения резко прервали.

Ой…

– Э… соболезную.

М-да. А я еще ныла. Всегда надо сравнивать с тем, кому хуже. Этот вот вряд ли вообще долго проживет, если полная привязка была, а Мастер умерла.

Хотя не похож он на умирающего. И печеньем от него теперь пахнет вкусно, сил нет, как от самого что ни на есть живого!

В целом вечер прошел не так плохо, как начался. Меня вкусно накормили, напоили, и я уже начала думать, что, возможно... возможно… закончить все сексом не такая уж плохая идея. А что, выглядит Топор экзотично, но привлекательно. И хотя мне всегда нравились стройные невысокие молодые парни скорее субтильного телосложения, в его широченных плечах и могучих бицепсах и зрелости тоже есть некая прелесть.

К тому же бесхозное Оружие не наглело и не навязывалось, Кекс не заглядывал в глаза с затаенной надеждой, не старался словно невзначай продемонстрировать Мастеру свою соблазнительность и вообще вел себя так, словно и правда просто решил помочь… помочь чему-то маленькому, хрупкому и пушистому. Знаете, когда приносишь домой подслеповатого котенка и первое время даже складки на подстилочке разглаживаешь, вдруг споткнется.

Короче, заслужил.

Но только я собралась его этим осчастливить, как полоумный Топор взял и… все испортил. В смысле, он-то действовал так же, как и раньше, – приготовил приблудному котенку корзиночку. А вот я офигела!

Он мне постелил на диване! Разложил его, притащил чистое постельное белье, пушистое одеялко и две пышные подушки, бросил на всю эту красоту огромную плюшевую рыбу с нарисованными зверскими зубами и подтолкнул меня в спину. А сам ушел в спальню и закрыл дверь!

Это что, меня и тут отвергли?!

Или нет. Нет! Просто он не посмел, вот! И вообще, точно! Что взять с травмированного? Наверняка ведь еще по старому Мастеру слезы льет. Но все равно… обидно как-то. С чего он решил, что я такая малолетка, что мне в постель надо мягкую игрушку класть, а не мужчину?

От обиды я даже немного поплакала в эту дурацкую рыбу. Потом решила быть гордой, ржа его побери. Потом… потом устала и уснула. Я Мастер, а не железяка, имею право!

Странно, но спалось мне сладко и крепко. Даже лучше, чем дома. Поэтому и проснулась я удивительно рано – выспалась. Так вот что это за чувство! А вместе со мной выспалось мое неуемное любопытство, за которое меня все время гнобили и дома, и в академии – Мастеру невместно, Мастеру не подобает, что ты как маленькая…

А тут шпынять меня вместе с любопытством было некому – Топор мирно спал в своей постели, за прикрытой дверью. Конечно, первым делом я сунула нос в его спальню. Там пахло вчерашними печеньками и еще чем-то вкусным. Я же и раньше обратила внимание, что у этого Оружия непривычный запах: не металла и не искусственного мужского парфюма с «благородными» нотками старой бронзы или закаленной стали. Нет, Кекс пах… кексом. Или пирожными. Или еще чем-то таким же кулинарно-изысканным и десертным. Не приторно-сладким, нет… пикантным, скажем так. Вот и вчера его выпечка была такая же: не только таяла на языке сахарной пенкой, но и пощипывала слегка, как будто туда перца добавили и еще каких-то специй.

Во-от… Ладно, пусть пока спит, а я осмотрюсь. И заодно доем, что там осталось на противне. Да тут не только осталось, тут и новое появилось! Эклерчики! Когда он успел их приготовить? Но и они не задержали мое любопытство надолго.

Ну и долюбопытствовалась, ржа... Хотя он сам дурак, бросил приоткрытый пакет на пол в прихожей, прямо в угол между стеной и тумбочкой для обуви. А оно возьми и откройся еще больше.

Эти характерно свернутые зелено-серые пакетики я уже однажды видела. И знала, чем может кончиться употребление светящегося, легкого и тонкого, как пыль, порошка в них. У нас трое Мастеров с курса загремели к лекарям в медеску на три года, пока удалось вывести из организма эту дрянь и купировать привыкание… а пятеро Оружий так там и остались. Плавают до сих пор, потому что у них последствия оказались в разы тяжелее.

Ох, ржа-а! Это ж он, дурак такой, с тоски по Мастеру решил наркотой задвинуться! Думает, наверное, что легче станет… и наверняка раньше не пробовал – на Оружиях оно сказывается так быстро, что я бы наверняка определила.

Так. Гадость – в унитаз и смыть. Чтоб духу не было! А Топор мы… привяжем. Кто тут, в конце концов, почти дипломированный Мастер, а значит, отвечает за тех, кого приручили?

Папа, конечно, будет в ярости. Да и маман тоже… они мне весь мозг съели на тему того, как важен выбор первого Оружия, как тщательно надо его выбирать и ни в коем случае не кидаться на первых попавшихся смазливых мальчишек в академии. Просто задолбали этим. И домашних привязать не разрешали. Трахаться – сколько угодно, но без обмена скверной, прямо чуть ли не свечку, ржа, держали.

В результате я до выпуска дожила, а никого из ровесников с факультета Оружий так и не выбрала. Так, пару раз целовалась, и то, если вспомнить, реакция была странная. Парни-то натурально в обморок падали от счастья. Но потом к этим счастливчикам обязательно наведывался папан, и больше их рядом со мной не случалось. Бегали от меня, что ли, напуганные предком? Хорошо еще, что я ни к одному по-настоящему не воспылала. Ну отогнал глава клана неподходящих, по его мнению, Оружий от наследницы. Конечно, тиран и сатрап! Ну и фиг с ним!

Во! Так и скажу! Все сделала, как вы, дорогие предки, учили! Этот вон опытный, сильный, взрослый… и на меня ноль внимания, кхм, это опустим. Он просто не понял, что я сама хочу. Раз мне мальчишек в академии всю дорогу было нельзя, то я выбрала большого и старого! Все счастливы!

И мой повар… то есть Оружие, спасен. С новым Мастером он перестанет тосковать и нуждаться в наркоте. Решено.

Я змейкой проскользнула в дверь, на ходу избавившись от розово-салатовой рубашки, в которой спала. Под ней у меня ничего не было, так что все прекрасно совпало. Осторожно, чтобы не разбудить, я шмыгнула на кровать и сразу к Кексу под одеяло.

А потом, пока он не опомнился, уселась на него верхом – Топор спал голым, на спине, закинув обе руки за голову, – прижалась всем телом, поерзала… почувствовала оч-чень красноречивый мужской отклик на свои проказы и, уже не сомневаясь, обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала, толчком отправляя в Оружие изрядный кусок скверны, чтобы начать привязку.

Глава 3

Кетцалькоатль:

День выдался отвратительно насыщенным. Порой мне кажется, что мироздание специально издевается над старым мной, подкидывая под ноги многочисленные разноцветные грабли. И ты вроде даже уже не шагаешь вперед, застыл в состоянии полной стагнации… но не-е-е-е-ет, эти самые грабли начинают валиться на тебя сверху, хорошенько прикладывая по макушке.

Пройти мимо было бы неплохим решением. Отличным, я б даже сказал. Мало ли причин, по которым маленький Мастер может рыдать, сидя под дождем в луже. Ну, может, у нее любимый розовый цвирк помер или родители не купили истребитель последней модели, чтоб весело с друзьями сбивать шальные метеориты. Уж больно все эти дикие выкрики «не хочу» в пространство походили на обычные детские капризы.

Но что-то… что-то всë же заставило меня остаться и предложить воющей в голос девчонке помощь. Надо потом тщательно и с особым рвением снова упокоить эту воскресшую сволочь, совестью именуемую. Или то была не она? Наверное, я просто пожалел свои бедные уши, свернувшиеся от женских рыданий в трубочку. И организм принял единственно верное решение – заткнуть Мастера едой. Проверенный метод, помогающий порой даже в самых неподходящих ситуациях, на самом деле. Разве что… последнюю сотню лет я больше не ношу с собой полные карманы выпечки, не для кого больше.

Так вот о чем я. Может, опыт, а может, интуиция почему-то решили не действовать по стандартной схеме «нашел ребенка-дал леденец-нашел родителей-сдал ребенка». Возможно, я, сам того не осознавая, увидел в маленьком и ершистом Мастере остатки того беспричинного задора, который вновь хотел бы испытать сам. Жаль, в моей кузне не осталось даже углей, и я уже давно перестал об этом переживать. Поспать бы… да, вот именно так же, как, покусывая плавник плюшевой акулы, сейчас сопит этот ребенок, которого в детстве, видимо, случайно уронили головой в чан с единорожьим молоком. Иначе откуда бы еще взяться такому оттенку розового на волосах?

Но… на покупку ингредиентов для выпечки нужна скверна. А значит – работу никто не отменял. Эх, святые прародители, как же хочется уснуть. И возможно, даже не проснуться. Мечты. Придут ведь, разбудят, снова насыплют грабель на макушку, а потом и вовсе запрут под круглосуточное наблюдение, чтоб их. Благодетели хреновы. Порой даже не знаю, на фига я вам сдался…

Блаженная тишина комнаты после вспышки телепорта сменилась неприятным уличным шумом. И дождь в этом мире так и не закончился.

– Что-то случилось? – спросила меня подошедшая со спины Мастер.

– А должно? – не стал опровергать или подтверждать я.

– Ты опоздал. – Женщина пожала плечами, явно не проявляя особой заинтересованности.

– Решил испечь кексы, – снова искаженная правда.

Мастер посмотрела с легкой заинтересованностью и протянула руку, ожидая лакомство. Я скептически дернул уголком рта и отрицательно помотал головой.

– Сдайся уже. Все равно рано или поздно тебя привяжут. – Она недовольно поджала губы. – Ты прекрасно понимаешь, что лучше это буду я.

– Предпочту поздно, – не стал отпираться я, перекидываясь в оружие. И добавил уже по мыслесвязи: «Пошли быстрее. Я спать хочу».

«Это твое перманентное состояние, – ответил третий голос, принадлежавший Доспеху Мастера Наталии. – Дождешься, что сдадут на полгода в медеску, чтоб мозги поправили. Вот там выспишься».

«Бронелифчики не спрашивали», – огрызнулся я.

«Пф-ф-ф! Дровоколки тем более».

«Вы неплохо ладите, я смотрю, – добавила свою толику скверны Мастер. – Так что зря упираешься, зря. Но ничего, я подожду».

«Обдолбыш уже тут», – Доспех обратил наше внимание на появившегося в переулке дилера. Тот шел, неуверенно оглядываясь по сторонам, смотря на мир чуть затуманенными, но еще живыми глазами.

«Говорили ж ему, не трогать. Дебилоид ржавый, – проворчал мой невольный напарник. – Дилер, что торчит на собственной наркоте, это уже даже не наклонная дорожка, это обрыв».

«Стандартная схема, – мысленно пожал я плечами. – Могли и не спрашивая подсадить. Так они преданней. Пошли».

– Мастер Эн, – поклонилось чуть покачивающееся Оружие, воровато передавая девушке небольшой пакет. – Вот, вся сегодняшняя партия. Но… я больше так не… не смогу. Если не приведу новых покупателей, сами понимаете, босс заподозрит.

– Какой он у вас дотошный. Деньги ты ему тащишь и так, мы даже переплачиваем за товар.

«За нами слежка. Похоже, это реально последняя партия. Уходим, договоримся или попытаемся взять?»

«Уходим».

«Обдолбыша забираем? Все, отыграл свое. Спишут во ржу».

«Если отпустим свидетелей, пацана в покое не оставят, а по нему и на наш канал выйдут», – сделал дельное замечание Доспех.

«Насмерть, значит… – легко согласилась Наталия. – Ладно, Мастеров там нет. А эти трое сами не на наркоте, но в ней по уши, так что всë равно приговор на перевоплощение. Одного только оставь, что посильнее, может, инфу удастся выбить. Босс будет доволен, если отстоим территорию».

– Тихо, шкет, – перевоплотившись, поймал я качнувшегося придурка за воротник. – Пшел в портал. Не вздумай там дергаться.

Мальчишка вытаращился на меня мгновенно расширившимися глазами и судорожно сглотнул. И вот какого рженя они так боятся, если я голос подам? Ну и к лучшему, зато ни единой попытки дернуться, когда я его все за тот же шиворот выкинул в переход прямым проколом в закрытый клановый госпиталь. Там ему мозги прочистят и задницу надерут, чтоб неповадно было в такое дерьмо лезть поперек старших. Ржа! А вот это уже… даже немного интересно.

– Вам никто не говорил, что промышлять на чужой земле без спросу – не лучшее решение? – это Мастер спросила уже окруживших нас Оружий. – Тем более с такой низкосортной дрянью, – помахала Наталия пакетом.

– Как невоспитанно с нашей стороны, – издевательски поклонился их старший. – Именно поэтому наш Мастер очень хотел бы лично извиниться перед «хозяевами территорий».

«Ловушка», – прошипел Доспех.

«Даже куску металла понятно».

«Всех во ржу, Кетцаль. У них стоит самоуничтожение».

«Принято, Мастер», – устало выдохнул я, стараясь максимально отстраниться от происходящего. Когда приду, надо что-то испечь. Ненавижу, когда от меня несет кровью и ржавым железом.

****

Уже дома, выкладывая из сумки на кухонный стол свежекупленные ингредиенты для заварных пирожных, я с неудовольствием обнаружил среди них тот самый пакет с гадостью, похожей на радужный сахар. Вот же ж… как эта дрянь вообще тут оказалась? А, ржа! Наталия сунула перед тем, как я опять перевоплотился. Ну да, ей были нужны свободные руки, чтобы сражаться. Хотя это очень раздражающая привычка – использовать меня как свое собственное Оружие, даже в качестве запасного кармана. Могла и себе сунуть… Но всë намекает. Ладно, завтра отдам, ерунда.

Сейчас главное – душ и выпечка. Сладкое, оно хорошо поднимает настроение. Особенно с шоколадной крошкой. Главное сокровище далекой родины, то-се, сентиментальные воспоминания о запахе. Угу, под который мне когда-то решили вспороть грудную клетку ритуальным ножом. Это что, вечер воспоминаний? Ржафиг, ржафиг. Выпечку – и спа-а-ать...

Выполнив программу-минимум, наконец завалился спать уже ближе к утру. Напрочь забыв об одном маленьком, громком и розовом обстоятельстве. А зря. Потому что очнулся я оттого, что в меня резким толчком буквально вбили клин из высококонцентрированной скверны с обратным вектором, это, ржа.. это…

– М… Мастер?!

Этого не могло быть, она ушла, я точно знаю, и… и эта секундная растерянность спросонья дорого мне обошлась.

– Ты что творишь, ребенок? – прохрипел я, пытаясь продрать глаза. Но длинные розовые волосы, казалось, были везде и вкупе с ощущениями от формирующейся привязки превращали мир в какую-то фантасмагорию.

Глава 4

Жанна:

На его бормотание я не обратила ни малейшего внимания, потому что именно в этот момент пошел отклик на привязку и его тело подо мной выгнулось в пароксизме удовольствия.

И всë равно у меня было такое впечатление, что он сопротивляется. Ускользает, как вода между пальцами, не дает зацепиться.

Рассердившись, я сконцентрировалась и всадила в него еще один заряд скверны, в несколько раз больше, чем я обычно отдавала Оружиям. Он ведь старый… опытный, у него, наверное, емкость больше. И ему просто не хватает.

И сама испугалась – ой-ой! Забыла, дура, что именно после хорошего толчка скверной мальчишки из академии подо мной вырубались… ржа! Топорик тоже дернулся так, словно я его ударила током от неисправной антикварной фиговины из отсталого технического мира, и тоже, кажется, вырубился. Ну ржа-а-а-а-а!

Уф, нет! Пришел в себя! Глаза открыл и смотрит. А главное, вполне осознанно так, изучающе. Ну и слава прародителю, а то я уже думала – опять облом, придется лекарей звать. А те папочке настучат… ладно, дальше я осторо-ожненько. Подцепить за связь… сплести потоки… притянуть сущность… а больше не сопротивляется, надо же. Н-ну-у-у… дальше можно просто получить удовольствие!

С этой мыслью я отпустила все инстинкты и впилась в губы Оружия жадным поцелуем.

– Тебе не стыдно, ребенок? – Он окинул меня странным, но вполне доброжелательным взглядом. Спокойным, я б даже сказала. Э, непорядок!

– Ни капли, – обрадовала его я, снова целуя и нетерпеливо ерзая так, чтобы интенсивнее и провокационнее потереться о некоторые… интересные… части тела.

– Ну, сама напросилась, – сделал вывод Топор, и в следующую секунду я почувствовала, что лечу. У-ух! Спиной на постель, а он сверху, и придавил, и… непривычно так. Разве не Мастер должен «руководить процессом»? Но как бы то ни было мне… это… почему-то… нравится!

Спустя час я снова сидела на маленькой кухоньке и весело болтала ногами, уплетая прямо с противня вкуснейшее миндальное печенье.

– А вещи когда заберешь, сразу или потом, когда в клане устроишься? – спросила, наблюдая, как он спокойно возится с духовкой – достает решетки, чистит их как в каменном веке – какой-то железной мочалкой.

– Хм… с чего ты взяла, что я перееду? – кинул Топор на меня заинтересованный взгляд.

– Утонуть мне в сладкой вате! – опешила я. – Ты что, не понял с перепугу? Я же тебя привязала, и теперь ты не бесхозный, а мое Оружие, – я гордо указала пальцем в небо.

– Да я и раньше бесхозным не был, – пожал он плечами, ополаскивая решетку.

Я подавилась печенькой.

– Как это?! Ты же сказал, что твоя Мастер ушла на перерождение… – я на всякий случай еще раз всмотрелась в его ауру и самодовольно хмыкнула, увидев там только слегка розоватую связь со мной, – и у тебя точно не было привязки к другому Мастеру в ауре, иначе бы у меня ничего не вышло!

– Ушла, – тяжело вздохнул он. – Но ты ж вроде не совсем малышка. Понимаешь, что Оружие вполне может и без привязки работать и сражаться.

– Так ну и что? – не поняла я его тяжких вздохов. – После привязки же все меняется. – Я развела руки в стороны, держа в каждой по печенью. – Все прежние договоренности теряют смысл, кем бы ты там ни был. Новое имя – новая жизнь! Но не бойся, мне твое имя нравится. Оно тебе идеально подходит. – Я зажмурилась, снова откусывая печенье.

– Наивное существо. – Кекс вытер руки и взлохматил мне волосы. – Я благодарен за твой душевный порыв. Честно. Но поверь, со мной тебе лучше не связываться.

– Так, постой-постой, лакричный человечек. – Я выставила обе ладони в защитном жесте, а потом постаралась получше вглядеться в его лицо. – Хочешь сказать, тебя не отпустят какие-то злыдни, да? – Чуть ниже спины явно зашевелилось шило, предвкушая приключения. – Так ерунда, вместе со всем разберемся! Ну, точнее, я разберусь, я ж Мастер.

– Нет, Зефирка, никаких злыдней, – впервые назвал он меня по «имени». – Просто ты поступила достаточно… недальновидно. Не спрашивая, не предлагая, не узнав ситуации. Нагрезила чего-то...

– Какие, на фиг, грезы! – впервые рассердилась я и уперла руки в боки. – Я тебя спасала! Наглотался бы дряни и сгинул во ржу, как дурак!

– Дряни? Как... что? Ты что, «радужную пыль» нашла? – Его глаза непривычно округлились.

– Вот именно! – Я воинственно вздернула подбородок, чтобы этим самым подбородком доставать ему… ну хотя бы до груди. – Ты хоть понимаешь, что это за гадость? У Оружий к нему привыкание почти мгновенное! Разок бы попробовал – и пиши пропало!

– С чего ты взяла, что я ее употребляю? – строго спросил он.

– А зачем ты ее притащил, огурцы… или эти, как их… брамбрулеты на петеяровом масле солить?! На наркоторговца ты не похож, вот не настолько я маленькая, наивная и все такое прочее, – я недовольно фыркнула. – Немножко, но чую. Особенно по привязке. Всë, не нужна тебе больше всякая фигня, чтоб не было одиноко, теперь у тебя есть я! – Я потянула его за рукав футболки на себя, намекая на поцелуй.

– Это для… работы, – ошалело пробормотал Кекс, глядя на меня большими квадратными глазами. И вместо губ чмокнул… в макушку. – Сегодня в клан передам.

– Чего? Какая еще работа с пылью-то? – опешила уже я. – Кланам с ней тоже запрещено! Слушай… ты не волнуйся, – прикинула я в голове дальнейшие действия. – Сколько там эта фигня стоила? Я заплачу и выкуплю тебя у тех гадов, которые заставляли такими темными делишками заниматься. А если надо будет – сдам их Хранителям, чтоб неповадно было наркотой торговать!

 – Постой... ты что-то сделала с партией? – Он уронил на пол половник, который решил все же домыть во время разговора.

– Уф-ф-ф… в унитаз смыла, – призналась я чуть виновато, но потом снова рассердилась: – Туда им и дорога. Кекс, ты ведь большой и умный… вроде. Понимаешь же, что это не шутки! Это приговор на перерождение и вообще очень поганая пакость. Не надо тебе ее.

– Ты... дите ты неразумное, – внезапно успокоился Топор, накладывая мне на тарелку еще печенек. – Если б я действительно этой дрянью торговал, то, уничтожив такую партию… эх…

– Ну вот поехали домой, там не достанут, – предложила я, облизывая пальцы. Эх… дома так не покайфуешь, там этике-е-ет за столом.

– Откуда ж ты на мою голову взялась, нахальная конфета, – вздохнул Кекс. – Вот не было печали, а грабля все равно прилетела… Ладно, зато… впрочем, неважно. Посиди-ка тут пять минут, хорошо?