Текст книги "Перед смертью не надышишься"

Автор книги: Ив Пауэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

Он не ожидал, что окажется здесь. В небытии. Только не сейчас и не так. С пустыми руками. В бешенстве и отчаянии.

Сикс едва сдержал готовые сорваться с губ проклятия.

– Смерть! – позвал он, и многократное сухое эхо вернулось к нему. Тогда он попробовал еще раз, громче: – Смерть!!!

Посреди небытия, полной тьмы и безграничности того места, где обитала Смерть, послышался ее голос:

– Итак. – Фигура Смерти материализовалась, и туман расступился, пропуская ее вперед. В этот раз на ней не было плаща, но черное, как ночь, платье развивалось позади нее вместе с совершенно белыми волосами. – Где моя душа?

– Ее здесь нет.

– Это я вижу, – глубоко вздохнула Смерть. – Но ты не переживай. Она будет здесь. Я ведь говорила, что Эйт позаботится о ней, если ты не сможешь…

– Пожалей ее.

Смерть издала звук, похожий на резкий вдох.

– Если ты ищешь чуда, то пришел не по адресу.

– Пожалуйста, – попросил Сикс, и голос дрогнул от переполнявших его чувств.

– Ее уже ждут.

– Отпусти ее, – снова попросил он, на этот раз намного тише.

Смерть уставилась на него, а потом рассмеялась, закрыв лицо руками.

– Не могу поверить, что вообще обдумываю это. Нет, Сикс. Тебе известен порядок вещей.

– Не забирай ее. Дай ей прожить эту жизнь до конца.

– Это и есть ее конец. А ты позволяешь своим чувствам вмешиваться в работу. Ты не должен этого делать. Это первое правило жнецов: ты должен оставаться безучастным, должен…

– Я знаю правила!

– Тогда почему нарушаешь их?

Ее бровь выгнулась, и озвученная словами проблема четко отобразилась в выражении ее лица. Сикс выпрямился, молчаливо давая ей понять, что не сдастся.

Смерть всплеснула руками:

– Что я скажу другим жнецам? К тому же, Эйт уже спустился за ней.

– Останови его! Сейчас же!

Смерть задохнулась от возмущения. Когда такое было, чтобы жнец отдавал приказы?

– Ты хоть понимаешь, что за все время моего существования – за все время! – ни один жнец не просил меня о таком? Оставить душу в покое по чьей-то просьбе? Должно быть, ты спятил, Сикс.

Сикс заговорил тише:

– Я прошу отпустить не только ее. Мне нужно… Я умоляю тебя отпустить и меня тоже.

Казалось, Смерть поражена. Она тряхнула головой, и ее белесые волосы растрепались.

– Отпустить тебя?

– Я хочу жить внизу. Как человек.

– Много лет назад ты оставил ту жизнь и не хотел возвращаться.

– Теперь хочу.

Смерть так сжала губы, что они потеряли цвет.

– Нет.

– Другие жнецы возвращались, – надавил на нее Сикс.

– Они не были тобой!

Он поднял голову выше, показывая тем самым, что принял решение и уже не отступит.

– Я снова хочу жить.

Смерть сморщила лоб, глядя прямо ему в глаза.

– Тебе придется родиться. Мне нужно найти для тебя тело новорожденного. Таков порядок вещей.

– Нет. Я хочу жизнь с ней. И мне нужно это тело, мое рабочее тело.

– Какой абсурд!

– Ты можешь это сделать, Смерть. Можешь.

– Могу, но не должна! – Она отвернулась. – Скажи мне, почему я должна это сделать? – Ее голос изменился, стал мягче.

– Ты знаешь почему.

– Любовь? – Смерть снова повернулась к нему, и Сикс мог поклясться, что ее губы дрогнули, как будто она хотела улыбнуться, но не знала как. – Каково это?

Каково это – любить? Это чувство переполняло его тело и душу, было таким же великим, непостижимым и волшебным, как сама вселенная.

– Если бы я попытался описать любовь, то не знал бы, с чего начать. Прошу тебя, Смерть. Эйт там, внизу – я должен вернуться. Скажи да.

– Нет.

– Скажи да. Скажи, что отпускаешь ее. И меня.

– Я не собираюсь отпускать своего шестого жнеца. Что, спрашивается, я буду без тебя делать? У тебя легкая рука по сравнению со всеми остальными жнецами во вселенной. Твои цели считают меня милосердной благодаря тебе. Благодаря тебе они любят меня. Ты приносил мне даже самые сложные души и…

– Отпусти нас. Нас обоих.

– Нет, нет и нет!

– Скажи это, черт побери! Я знаю, что ты этого хочешь!

– Да! Да!!! Я отпускаю вас сегодня, но однажды я заберу вас обоих – тебя и Шелби Моррисон!

За этими словами последовала тяжелая тишина, пока они оба пытались осмыслить всю значимость того, что она только что сказала. Смерть отпустила их. Сикс едва сдержался, чтобы не улыбнуться.

– Сделай так, чтобы этот день наступил еще очень и очень нескоро.

И в этот миг он впервые увидел ее улыбку. Кривоватую, полную сухого юмора, но это дало ему возможность восхищаться ею еще больше.

– Я попытаюсь, Сикс. – Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. – Я пошлю за вами двадцать первого, чтобы это действительно растянулось надолго.

– Я думал, что уже украл у него прозвище Тормоза.

Взгляд Смерти стал задумчивым, когда она сказала, глядя на него:

– Сикс, ты же понимаешь, что… твое тело изменится?

– Надеюсь, не очень сильно? – Он усмехнулся, вспомнив, что творил с помощью этого тела. – Похоже, оно ей нравится.

– Мне тоже, – проговорила Смерть и, заметив, как его брови поползли вверх, добавила: – Да! Мне нравится! И не волнуйся, ты едва заметишь перемены. Просто однажды, посмотрев в зеркало, ты поймешь, что состарился.

– Спасибо. Я с нетерпением буду этого ждать.

Смерть рассмеялась.

– Но, Сикс, ты же осознаешь, что в таком случае выбор останется за ней?

– Да.

– Что если она предпочтет тебе меня? Может, она хочет умереть.

Мысль об этом встревожила его больше, чем могла предположить Смерть.

– Тогда я попрошу тебя отправить меня за ней.

– Тем не менее, – продолжала Смерть, – если она захочет остаться, мне придется стереть твои воспоминания. А это может занять несколько дней или даже недель.

– Я понимаю, – кивнул Сикс.

Она чуть приподняла голову, пристально глядя на него.

– Через несколько недель я стану для тебя лишь смутным воспоминанием. Я знаю, что ты забудешь обо мне.

– Сомневаюсь, что смогу забыть. Я ведь всегда буду знать, что ты рядом, верно?

– Но ты не будешь знать, что я очаровательная, симпатичная… женщина.

– Ты ошибаешься, Смерть. Уверен, когда ты придешь за мной, я узнаю тебя. И твоего жнеца.

– Когда я приду, – улыбнулась Смерть, – я позабочусь о вас. О вас обоих.

Сикс погладил ее по щеке. Она была холодной, совсем не такой, как Шелби, но он не убрал руку, осторожно касаясь ее, словно она была бесценной хрупкой вещью.

– Я знаю, Смерть. Ты великодушная благородная леди.

Смерть фыркнула и отстранилась, будто его прикосновение было неприятным.

– Скажи это людям. День ото дня они делают меня все страшнее и страшнее! Они даже не понимают, что я оказываю им огромную услугу. Только представь, если бы у их жизней не было конца. Все одно и то же, никаких изменений, никакого движения вперед… И так целую вечность. От одной мысли об этом меня пробирает дрожь. Им тоже следовало бы это понимать.

– Однажды они все поймут, – тихо отозвался Сикс, и Смерть кивнула.

– Теперь ступай, – сказала она и махнула рукой. – И скажи Эйту, чтобы возвращался ко мне немедленно. Его список становится длиннее, пока мы тут с тобой разговариваем.

Так сразу уходить Сикс не собирался. Он схватил Смерть за плечи и заглянул глубоко в эти знакомые серые глаза, не имея ни малейших сомнений в том, что будет по ней скучать.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он.

Смерть не подняла лица и не ответила. Сикс уронил руки и развернулся, чтобы уйти.

– И, Сикс…

– Да?

Смерть помолчала, колеблясь, потому что не привыкла открывать свое сердце, а потом сказала:

– Ты был замечательным жнецом. И я знаю, что ты станешь прекрасным человеком.

Они привычно, по-рабочему, кивнули друг другу, и Сикс в последний раз видел, как женщина, которую боятся все на свете, растворяется в тумане.

Глава 11

В воскресенье утром Шелби проснулась с улыбкой на губах, которая испарилась, как только она поняла, что спала одна. Сикс ушел. Она обвела глазами комнату, выбежала в коридор, спустилась по лестнице, заглянула в кухню, в гостиную, в ванную. Все подтвердилось.

Сикс ушел.

Никакие дела не могли избавить Шелби от ужасного сдавливающего грудь чувства. Словно что-то сломалось внутри нее и теперь не подлежало ремонту. Это чувство уже завоевало все ее тело и заставляло сердце отдаваться глухой болью.

Странная опустошенная женщина, в которую превратилась Шелби, безразлично читала стихи, смотрела сопливые мелодрамы или что-то вроде того и сто раз обходила свой дом в надежде, что он оставил ей записку. Адрес. Номер. Фамилию. Или банальную ложь в два слова «Я позвоню». Но о нем напоминал только тяжелый мужской запах, льнувший к простыням, и томительное ощущение внизу живота, которое свидетельствовало о прикосновениях мужчины.

Да, именно поэтому Шелби больше не хотела ни с кем встречаться. А теперь только посмотрите на нее – валяется в постели в обнимку с подушкой, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок горечи, вместо того чтобы праздновать большой успех, который получила «Цветочная поляна», обслужив свою первую свадьбу.

Ясное дело, женщина, переспавшая с мужчиной, о котором ничегошеньки не знает, должна быть готова к последствиям. Вполне вероятно, она еще легко отделалась. Разбитое сердце – не самый худший сценарий. В мире полно серийных убийц, мошенников и Бог знает каких психов. Даже Фрэнк мог оказаться божьим одуванчиком по сравнению с тем, какие скелеты могли храниться в шкафу у мистера Таинственного Сикса.

Не будь она такой легкомысленной, то наверняка бы подумала об этом до того, как упасть в его объятия.

И все же Шелби отказывалась думать о Сиксе плохо. Она знала этого человека. Может, ей не были известны такие мелочи, как его любимый цвет или в какую школу он ходил, но она его знала. И, черт возьми, он был идеальным. Почему же он поступил так, как поступают только последние козлы?

Чего ей точно не хотелось, так это оставаться в воскресенье дома, погрузившись с головой в пучину страданий.

Шелби не стала принимать ванную, боясь смыть с себя его запах, но не выпить кофе не могла, иначе не простила бы себя. После этого она надела шорты цвета хаки, темно-оранжевую футболку с треугольным вырезом, обула удобные сандалии и вышла прогуляться в парке.

* * *

По воскресеньям парк был переполнен людьми. Шелби всегда нравилось наблюдать за семьями, пришедшими сюда на пикник, за велосипедистами, за собаками, которых выгуливали их хозяева. Сейчас она пыталась найти во всем этом привычное удовольствия, медленно ступая по асфальтированной дорожке. Солнце грело кожу и чуть-чуть припекало макушку. Увидев знакомую скамейку, которая каким-то чудом оказалась никем не занята, Шелби присела на несколько минут, стараясь выкинуть все мысли о нем из головы и вообще ни о чем не думать.

Занятие оказалось совсем не веселым.

Неподалеку какой-то мужчина прислонился к сучковатому стволу дерева. Шелби заметила его, только когда он отлепился от дерева и пошел к ней. Прикрывая ладонью глаза от слепящего солнечного света, она подумала, что его силуэт ей смутно знаком.

– Шелби Моррисон, – проговорил он, и что-то в незнакомом баритоне встревожило ее.

Это был уже второй незнакомец, знавший ее имя, в то время как она точно не говорила ему, как ее зовут. И Шелби прекрасно знала, что случилось с первым.

Она поднялась на ноги, может, для того, чтобы иметь возможность убежать, и сделала шаг назад. Под ее ногами захрустели опавшие сухие листья.

– Мы знакомы? – нервно спросила Шелби.

– Лично – нет. Но позвольте представиться.

Незнакомец схватил ее за руку, и, как только это случилось, Шелби словно тряхнуло изнутри, парализуя все органы. Глаза широко распахнулись от того, что она никак не могла сделать вдох. Боль пронзила все тело, словно тысячи острых ножей, но даже кричать было бесполезно.

Когда темнота окутала Шелби, она с радостью приняла ее. Потому что в этот самый момент боль прекратилась. Глубокая бархатная ночь поглотила ее.

Шелби окунулась в ощущение покоя и полета. Она как будто плыла в море таком же темном, как глаза Сикса. В мыслях появились разные образы. Мама. Сестры. Брат. Макс и улыбающаяся Олли, которая рассказывает свои остроумные анекдоты. Свадьба. Цветы. Снова цветы. И Сикс. Его поцелуи. Его руки. Его идеально красивое лицо. И каждое слово, которое он шептал ей на ушко прошлой ночью. А потом все это исчезло, вытеснилось совершенной пустотой. Такой необъятной, что ей конца и края не было.

Шелби застонала, отчаянно желая снова увидеть все это – увидеть его и людей, давно имевших свои уголки в ее сердце.

– Привет, Шелби, – четко и ясно услышала она сквозь затуманенные чувства.

Голос принадлежал женщине, определенно уверенной в себе и наделенной властью. Шелби попыталась оглядеться, но вокруг, как и прежде, была полная пустота.

– Г-где я?

Ей не ответили. Пустота заставляла нервничать и, казалось, начала заполнять Шелби изнутри.

– Где я? – снова спросила она, срываясь на крик. – Пожалуйста, ответьте!

– Далеко впереди путь света. Ты его видишь?

Как только эти слова прозвучали, вдалеке показался свет, становившийся все ярче и ярче. Шелби никогда не видела ничего подобного. Этот свет был ярче и яснее солнечного.

– Да, я вижу.

В этом свете крылась невероятная красота, приятное мягкое тепло, и отголоски смеха звенели внутри него.

– Он здесь для тебя. Я спрошу только один раз. Ты хочешь принять его сейчас?

Первой мыслью было согласиться. О да. Свет был прекрасен. Шелби тянуло к нему, и все инстинкты кричали ей ступить на этот путь и следовать за светом. Она осторожно сделала шаг вперед, потом еще один, зная, что идет по воздуху, потому что внизу не было никакой твердой поверхности. Она смотрела только на свет. Он был похож на песню, обещавшую что-то невероятно прекрасное. Шелби всем сердцем верила этому обещанию и в глубине души знала, что все по-настоящему. Но было что-то еще, такое же настоящее и такое же сильное. Что-то чудесное. Что-то такое, чего она хотела, в чем нуждалась. Кто-то, с кем она хотела быть. Шелби остановилась и покачала головой.

– Нет. Я… нет, не хочу. – Пока нет. Не сейчас.

– Нет? Значит, таков твой ответ?

Шелби несколько раз покрутилась вокруг себя, пока не увидела вдалеке размытую фигуру, стоявшую напротив света. Голос как будто стал звучать ближе, когда фигура медленно обрела четкие очертания, и Шелби затаила дыхание при виде говорившей женщины.

– Тогда возвращайся к своей жизни, Шелби Моррисон. Возвращайся к моему жнецу – пока он твой.

Женщина подняла руки, и разноцветные движущиеся спирали собрались вокруг Шелби, закружили ей голову, лишили дыхания, привели в полнейшее отчаяние. А потом она упала.

* * *

Шелби ударилась головой и всхлипнула:

– Нет!

– Шшш. Теперь ты здесь. Со мной.

Сильные теплые руки гладили ее шею, ее лицо.

– Сикс? – Шелби моргнула, села и стряхнула запутавшиеся в волосах листья. – Что случилось?

Он вытащил из ее волос оставшиеся листья и пригладил рукой растрепавшиеся локоны. Его мягкий, как зефир, голос не сказал ничего, что могло бы успокоить ее мчавшееся вскачь сердце.

– Теперь ты здесь, – сказал он и прижался губами к ее лбу.

– Но… Мне показалось, что я… умерла.

Он тихо рассмеялся и чуть отстранился, чтобы посмотреть на Шелби. Его глаза светились нежностью.

– Не думаю, что ты была бы здесь, если бы действительно умерла.

У Шелби вспотели ладони, и она положила руки на колени.

– Ты не понимаешь. Я ее слышала. Мне даже показалось, что я ее видела. Она была… прекрасна.

– Прекраснее, чем ты?

– Да! Да! Она намного красивее!

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, и Шелби вмиг забыла, что собиралась сказать, потому что внезапно его поцелуй стал самым важным на свете. Она обвила руками его шею и пылко поцеловала в ответ. Их губы словно таяли в этом поцелуе. Она чувствовала его сладкий теплый вкус, а от нежного прикосновения его губ каждая мышца в ее теле превращалась в податливое желе.

Тем не менее, мозг Шелби не желал так легко сдавать позиции. Она оттолкнула Сикса с такой силой, что удивила его, и, прищурившись, заглянула в его глаза.

– Где ты был? Из-за тебя я сюда и пришла! Ты ушел, даже не попрощавшись. Я думала, что никогда больше тебя не увижу! – Сказав это, Шелби рывком поднялась на ноги и поразилась тому, как твердо стоит на земле. Похлопав себя по бедрам, чтобы смахнуть пыль с шортов, она впилась в Сикса взглядом. – И, черт возьми, какая у тебя фамилия?

На секунду он задумался, склонив набок голову, а потом улыбнулся:

– Моя фамилия Джонсон. Да. Джонсон. Сикс Джонсон.

– Сикс Джонсон? – недоверчиво переспросила Шелби. Такое необычное имя и такая простая и старая как мир фамилия. Такой красивый и загадочный мужчина для такой затасканной до дыр фамилии, как Джонсон.

– Да, – повторил он. – Сикс Джонсон. К вашим услугам.

Она с сомнением посмотрела на протянутую им руку. Решив поиграть с ним в эту маленькую игру, Шелби пожала большую теплую ладонь.

– Ну что ж, приятно познакомиться, мистер Джонсон.

– О, думаю, мы можем обойтись и без Джонсона, мисс Моррисон.

Сикс обнял рукой ее за плечи, и они пошли по дорожке.

– Вот и славненько, – согласилась Шелби, улыбнулась так широко, как улыбался и сам Сикс, и обняла его за талию.

– Итак, теперь, когда вы знаете обо мне все, что должны знать, как насчет второго свидания, мисс Моррисон?

– Уверена, оно мне очень понравится. Сикс Джонсон…

В уме Шелби уже примерила эту фамилию к своему имени. Шелби Джонсон. Джонсоны. Звучало приятно.

Разумеется, Шелби еще многого не знала о нем, и кое-что из этого наверняка было важным. Допрос с пристрастием уже был внесен в повестку дня сразу после более неотложных дел. Решено: сразу после секса она составит длиннющий список того, что ей нужно о нем выяснить. Однако спешить было некуда. У Шелби имелась куча времени – целая жизнь – на то, чтобы узнать все, что она должна была знать о Сиксе Джонсоне.