Текст книги "Адам (ЛП)"

Автор книги: Ив Лангле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Каковы были его приказы? Если Лаура попытается избежать обеззараживания или проявит признаки болезни, то он не выпустит ее из комнаты. А если она предпримет попытку к бегству, то он просто пристрелит ее. Военные заверяли, что образцы были безвредными, но их меры безопасности говорили об обратном.

Положив очки на полку, Лаура закрыла глаза, приготовившись к первому этапу очищения. Струя холодной воды, хлынувшая сверху, окатила ее с головы до ног, утекая через водосток в полу. Дальше последовал туман – очищающее средство, которое предположительно убивало любые живые бактерии.

А вот при следующем шаге Лаура должна была раздеться. Учитывая то, что образцы, с которыми она работала, не считались мега опасными, Лауре, в отличие от других ученых, не выдали защитные очки и воздухоочиститель. Тем не менее ее волосы были спрятаны под шапочкой, руки заключены в резиновые перчатки, а тело скрывалось под длинным лабораторный халатом, устойчивым к воздействию жидкости, но не непроницаем.

Обычно она проходила поверхностную процедуру прямо в своей повседневной одежде и сразу уходила, но сегодня процесс должен был быть более тщательным. Как только Лаура сняла халат и шапочку, снова включился душ.

Прекрасно. Вот тебе и шелковая блузка с пометкой «только для сухой чистки».

Поток воды прекратился. Но, как оказалось, процедура еще не закончилась.

– Пожалуйста, снимите одежду и положите ее в мусоропровод.

Раздеться догола? Но он же не мог заставить ее, верно? Она встретилась взглядом с солдатом, но его спокойное выражение лица ничего не выражало.

– А я должна? – спросила она. – На халат ничего не попало, поэтому моя одежда не представляет опасность.

– Приказы, мэм.

Военные и их проклятые приказы.

Сжав губы в тонкую линию, Лаура скинула промокшую одежду и бросила ту в желоб, ведущий к герметичной духовке, в которой для разложения загрязненных предметов использовался сильный нагрев. Стоя в лифчике и трусиках, Лаура даже не знала, что еще могла сказать.

Зато солдат не растерялся. Ублюдок.

– Всю одежду, мэм.

– Ты не мог бы отвернуться?

– Извините, мэм. Мне приказано наблюдать за вами, чтобы вовремя заметить признаки инфекции.

«Чего? Больше похоже на хитрость, извращенец».

И подумать только, у нее еще были похотливые мыслишки в отношении данного солдата. Больше нет. Внутренне ворча, Лаура сбросила нижнее белье и, не встречаясь с ним взглядом, не сумела скрыть смущение.

Трусики и лифчик были выброшены в мусорное ведро. Она обняла себя руками и посмотрела сквозь мокрую прядь волос на охранника. Возможно, на его лице и не отражались эмоции, но взгляд стал более пристальным, нежели обычно. Несмотря на раздражение из-за того, что он настаивал на исполнении приказов, Лаура сильно смутилась. А еще она не смогла удержаться от неуместного мысленного вопроса.

«Нравилось ли ему увиденное?»

Как врач, пусть и профилирующийся на науке в молекулярном уровне, Лаура знала, что не обладала идеальными пропорциями тела. Определенно не модельный тип. В лучшем случае, ее можно было бы назвать симпатичной благодаря невысокой и пухленькой фигуре. Слишком много времени в лаборатории и игнорирование беговой дорожки. Ее молочно-белую кожу редко касалось солнце, а флуоресцентное освещение не помогало исправить бледность.

Румянец на ее щеках, вероятно, распространялся и на другие части тела.

«Надеюсь, он думает, что это из-за детоксикации, а не из-за его пристального внимания».

Да, смущение играло основную роль в сложившейся ситуации, но возбуждение тоже проявилось.

Жаль, что Лаура возбудилась от такого пустяка, как раздевание перед незнакомцем.

Избавившись от одежды и снова ополоснув тело, она взяла и надела чистые очки, а затем встала под поток теплого воздуха, чтобы обсушить тело. После холода едкого антисептического спрея тепло приветствовалось.

Развернувшись на триста шестьдесят градусов по приказу автоматической системы, Лаура нечаянно поймала взгляд солдата… и уже не отпустила.

Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза рассказывали совсем другую историю. Женщина всегда поймет, когда ею восхищаются. Несмотря на эпизодический опыт общения с противоположным полом, Лаура не была исключением.

Ему нравилось увиденное.

Жаль, что у них ничего не получится.

Раздражающий компьютерный голос объявил:

– Детоксикация завершена. Пожалуйста, пройдите в кабинет вашего руководителя для выяснения обстоятельств случившегося.

– Сразу после того, как найду какую-нибудь одежду, – проворчала Лаура, открывая шкаф и доставая свежий лабораторный халат. Обернув его вокруг обнаженного тела, она надела одноразовые тапочки, все еще слишком остро ощущая отсутствие трусиков и всего остального. Хорошо, что в ее шкафчике хранилась запасная одежда. Лаура усвоила урок уже после своего первого несчастного случая. Возвращение домой в одном лабораторном халате и с вьющимися волосами, заставило соседей слишком много болтать.

Опустив глаза, Лаура встала перед дверью, ожидая, пока солдат ее откроет. С шипением воздуха дверь открылась.

Девушка вышла.

– Пожалуйста, проследуйте за мной, мэм, в кабинет начальника, – отчеканил голубоглазый солдат. О боже, ранее Лаура шутила с Тиш, что этот парень был обязан иметь хоть один недостаток, поэтому, вероятно, обладал каким-то писклявым голосом, который разрушил бы всю его привлекательность, но она ошибалась. Так ужасно неправильно.

Глубокий тембр без фильтра интеркома поразил ее чувства, как нежнейший шоколад, эротично растекаясь по ее коже и пробуждая стремление к большему.

Лаура не смогла скрыть дрожь.

– Брр. Мне кажется, или здесь холодно? – спросила она, пытаясь отвлечь его внимание. – Мне нужна какая-нибудь одежда. Итак, если не возражаешь, то сначала заглянем в раздевалку.

– Мне приказано доставить вас непосредственно в кабинет.

Может он и был красивым, но Лаура не собиралась подчиняться приказу.

«Ни за какие коврижки. Никуда не пойду с обнаженной задницей».

– Нет, пока я не переоденусь в какую-нибудь нормальную одежду. Собрание не состоится, пока я одета только в халат, – она встретилась взглядом с солдатом, вспомнив годы общения с мужчинами, которые думали, что имеют право запугивать женщину только потому, что она выбрала науку и карьеру вместо домашнего хозяйства.

– Нет? – намек на улыбку изогнул уголки его губ. – Ты же понимаешь, что я могу применить силу.

– Ага. Даже не сомневаюсь. Но ты так не поступишь.

– Тогда ускорься. Бегом в раздевалку. Если мы делаем крюк, то будем максимально быстры.

Он пошел быстрым шагом, а Лаура поспешила следом.

– Спасибо.

– Пока не за что. Я рискую своей головой, ослушиваясь приказа.

– Зато ты проявляешь человечность.

Солдат напрягся.

– И что это значит?

– Ничего. Просто я привыкла, что ты такой безэмоциональный и похожий на робота стоишь на страже возле лаборатории. Приятно видеть, что у тебя есть чувства.

«И сексуальный голос под стать обалденному телу. Боже, мне нужен выходной. С сексом», – сегодня ее мысли были в плохом настроении.

Он рассмеялся.

– Я совсем не похож на робота. И я могу заверить, что совершенно определенно умею чувствовать.

Черт, он был таким твердым и сильным, по крайней мере его пальцы, которые обернулись вокруг ее ладони, таща за собой по коридору. Только Лаура не понимала, зачем он вообще вел ее за руку. Она не собиралась сбегать. Возможно, солдат поступил так для того, чтобы операторы, наблюдающие за происходящим с многочисленных камер, вмонтированных в потолок, считали, будто он контролировал ситуацию.

Когда они завернули за последний угол перед раздевалкой, он остановился, из-за чего Лоре пришлось резко затормозить. Бросив испуганный взгляд в его сторону, она спросила:

– Почему мы остановились?

– У тебя идет кровь, – заявил он.

– Нет, я не… – Лаура замолчала и в ужасе уставилась на то, как он поднял ее руку. На кончике указательного пальца сверкала маленькая капелька крови. Должно быть, она порезалась о стекло от разбитой колбы.

«О нет».

Она встретилась со взглядом солдата. Ее сердце учащенно забилось.

Лаура порезалась, но не заметила этого во время обеззараживания. Нехорошо. Теперь ее отправят на карантин как минимум на пять дней, чтобы исключить возможную инфекцию.

«Я не хочу в карцер».

Дерьмо, она ненавидела маленькие помещения и кабельное телевидение. Лучше читать или работать в лаборатории, но ей бы не позволили.

Такая крошечная рана, но выбор солдата был очевиден. Он должен был доложить.

Или нет.

Удерживая ее взгляд, мужчина поднес кончик ее пальца ко рту и провел по нему языком. По телу Лауры пробежала дрожь, которая была вызвана определенно не холодом.

– Зачем ты это сделал? – спросила она хриплым голосом.

– Разве поцелуй не исцеляет?

– Касание губ не может вылечить.

– И все же, ты более расслаблена, чем была минуту назад.

– Не совсем. Трудно расслабиться, когда в перспективе тебе грозит быть запертым в камере для наблюдения почти на неделю, – Лаура не сомневалась, что они посадят ее под замок, хотя образец якобы был безвредным.

Он выгнул бровь и улыбнулся.

– Я никому не скажу, только если ты проговоришься.

Серьёзно? Ослепительная улыбка озарила ее лицо.

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей. Тебе все равно нужно одеться и поспешить, если мы не хотим, чтобы начальник надрал нам обоим задницы.

– Я всего на минутку. Еще раз спасибо, – повинуясь импульсу, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. В любом случае операторы не засекли бы их, потому что умный солдат остановился между камерами, чтобы сообщить о ранке.

Кстати, как он узнал, что она поранилась? Порез был размером с булавочный укол. Лаура даже не почувствовала боли. Должно быть, он мельком заметил выступившую кровь.

Проницательный взгляд. С другой стороны, Лаура и раньше понимала, что он замечал все вокруг, вплоть до мельчайших деталей.

Личная встреча с этим мужчиной подняла уровень ее заинтригованности на ступеньку выше. Отличное телосложение, привлекательная внешность, свежий, чистый аромат – да, она отметила и запах, пока они шли по коридору, – внимательность и голос, предназначенный для страстных ночей.

У него должен был быть какой-то изъян. Лаура была полна решимости найти недостаток сразу после того, как отыщет свое нижнее белье и оденется.

Глава 3

Стоя на страже в раздевалке, Адам изо всех сил старался не думать о симпатичном докторе, надевающем нижнее белье. Но в его сознании постоянно всплывал образ того, как она снимала трусики, чтобы пройти детоксикацию.

Не нужно было обладать блестящим умом, чтобы понять, что ситуация сильно смутила доктора. Красные щеки, опущенный взгляд, учащенное сердцебиение. Даже если бы ему не приказали наблюдать, он бы все равно не сумел отвести взгляд.

Когда зазвенел сигнал тревоги, Адам развернулся, но не из-за протокола, а потому что хотел убедиться, что девушка не пострадала. Хотя еще предстояло выяснить, почему его так интересовало ее благополучие.

К его облегчению – странная эмоция, которую он еле распознал, поскольку никогда раньше не испытывал, – Лаура просто разбила колбу. Но данная человеческая оплошность привела к некоторым стрессовым моментам, например, множеству уровней обеззараживания.

Настоящий джентльмен отвернулся бы. Настоящий солдат ухмыльнулся бы. Но Адам был киборгом. Он контролировал свои эмоции и поступки. Киборги всегда действовали в зависимости от того, какой курс был наиболее правильным в соответствии с анализом ситуации.

За исключением данного момента. Когда он увидел обнаженную женщину, которая его очаровала, то вспомнил, что был в первую очередь мужчиной, а не машиной. Он смотрел, замечал, вожделел и чувствовал. В основном возбуждение.

В тот миг не имело значения, сколько обнаженных женщин он видел за всю жизнь. В том, как доктор Лаура Коуэн застенчиво раздевалась, было нечто гипнотизирующее, из-за чего Адам не мог отвести взгляд и оставаться бесстрастным.

Когда девушка вышла, одетая только в тонкий лабораторный халат, то Адам начал мысленно спорить со своими желаниями.

«Никаких прикосновений. НЕТ. НЕ ПРИКАСАЙСЯ».

Компьютер боролся с низменными желаниями. Но Адам не позволил своему первобытному инстинкту победить.

Если не считать того, что он схватил ее за руку перед всеми камерами, хотя это можно было списать на слишком рьяное выполнение работы, ему удавалось оставаться сосредоточенным… пока он не уловил намек на рану.

Запах крови. Тогда Адам остановился в слепой зоне и поднес ее палец к губам, облизав ранку. Его накрыло волной страсти от простого прикосновения и от вида того, как ее глаза расширились, но не от ужаса, а от ответного чувственного интереса.

По сути, Адам убил двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, рецепторы на его языке могли распознать след содержимого в пробирке. Над чем работал доктор? Достаточно ли этого попало в ее кровь, чтобы он мог это выяснить?

И данные доводы были вполне логичны. А вот «во-вторых» имело эгоистичный налет. Ему просто нужен был повод к прикосновению. Его губы на ее коже.

Лаура не вздрогнула и не отстранилась. Напротив, ее губы приоткрылись, взгляд смягчился, а температура тела повысилась.

«Ее влечет ко мне».

Пьянящее откровение, которое подначивало его к действиям. Ну а этот поцелуй в щеку? Хорошо, что она сразу ушла переодеваться в женскую раздевалку.

Наверное, было неправильно с стороны Адама желать, чтобы вместо органических глаз у него была пара более продвинутых роботизированных, которые могли бы видеть сквозь стену?

Что с ним не так?

«Держи себя в руках. Или, по крайней мере, притворись, что контролируешь порывы».

Он был солдатом, выполняющим приказы. Киборгом с миссией. Очевидно, не очень сообразительным, раз пообещал женщине скрыть факт пореза.

Если его поймают, то не просто накажут. А если его переведут на другое место? Тогда он потеряет шанс узнать секреты военного объекта.

Более умный киборг выполнил бы работу, что означало сдать доктора. Адам, однако, не всегда поступал по инструкции. Ему нравилось думать о себе как о более развитом и разумном, нежели об обычном компьютере.

Его человеческая половина помогала ему воспринимать события иначе, чем это делал ИМК, отсюда и предложение хранить молчание. Обещание, которое служило двум целям.

Первая – завоевать доверие Лауры, чтобы, возможно, завязать дружбу и, в свою очередь, получить некоторую информацию о проекте, над которым она работала. Вторая – капля крови, выступивший на ее коже, которая должна была опровергнуть заражение.

Забудьте о научной лаборатории, анализирующей кровь и проводящей анализы, вкусовые рецепторы на языке Адама за считанные секунды сделали то, на что обычно уходили часы. У Лауры не было никаких инфекционных заболеваний.

В данном случае нарушение правил, которое всегда вызывало у него легкий трепет, сыграло на пользу миссии. По крайней мере, так себя убеждал Адам, пока ждал Лауру. Хотя стоило отдать девушке должное, так как она оделась в рекордно короткие сроки.

В отличие от других человеческих женщин, доктор избегала макияжа и сложных причесок. Она стянула влажные волосы резинкой, образовав на макушке беспорядочный пучок.

Очаровательно. Как же ему хотелось застонать от увиденного. Адам не понимал, насколько беспорядок мог казаться сексуальным на таком организованном человеке. Также он не мог отогнать образ, как стягивает резинку и запускает пальцы в волосы Лауры, которые ниспадают на ее лицо.

«Стоп. Хватит. Сосредоточься на задаче».

Когда Лаура подошла, он едва заметно принюхался. Запах крови отсутствовал, значит крошечная ранка затянулась. Никаких улик, которые могли бы их выдать.

– Готова встретиться с начальником?

– Не совсем, – ответила она, наморщив нос.

Следуя за ней – и пялясь на открывающийся вид, – Адам сопроводил ее в кабинет начальника, расположенный недалеко от раздевалки. Оказавшись там, он ожидал приказа вернуться на пост и проконтролировать, как команда по детоксикации очищает пораженный участок. К его удивлению, генерал встал у стола секретарши и обратился к нему:

– Останься, капрал. Я не задержу доктора. Как только мы закончим, я хочу, чтобы ты сопровождал ее.

– Сопровождал меня? – Лаура нахмурилась. – С каких это пор мне нужен эскорт?

– Поскольку наши источники утверждают, что мы стали объектом интереса террористической группировки.

– Террористы? Но мы же научная организация. В которой даже не проводятся испытания на животных. Не говоря уже о секретном статусе. С какой стати они нацелились на нас?

Бросив взгляд на Адама, генерал жестом пригласил Лауру войти в кабинет.

– Заходите. Поговорим внутри.

Подтекст? Где никто больше не мог их услышать.

Адаму хотелось широко улыбнуться, когда тяжелая дверь закрылась. Ведь он мог услышать диалог благодаря улучшенному слуху. Забудьте о секретах.

Непринужденно стоя перед столом секретаря, он настроил слуховые имплантаты на происходящее внутри кабинета.

– Так что там за чушь насчет террористов? – спросила доктор Лаура.

– Вероятно, это просто слухи, но, учитывая стоимость оборудования и совершенно секретную классификацию работы, нам нужно быть осторожными.

Заметил ли кто-нибудь, кроме него, что генерал беспокоился не столько о жизнях, сколько о материальных ценностях?

– Насколько осторожнее? С чем мы вообще имеем дело? Организованные протесты? Граффити? Вандализм?

– Я бы не волновался, если бы дело было только в чем-то подобном. Источники утверждают, что угроза исходит от одной из тех групп, которые любят киборгов и вопят об этичном обращении. Очевидно, они подняли шумиху вокруг лаборатории и стали распускать слухи, якобы мы проводим тесты на кибернетических организмах.

Как лидер единственной настоящей группы по этичному обращению с киборгами, Адам знал, что предположение генерала было ошибочным… Но сам слушок его заинтересовал. Он не видел и не слышал о том, чтобы здесь содержались какие-либо киборги. С другой стороны, Адам находился на службе менее месяца. До сих пор его осторожные вылазки в сеть не выявили никаких признаков присутствия киборгов, но взлом некоторых уровней требовал времени. И речь шла не только о физических препятствиях, но и о виртуальных.

– Киборги? Здесь? – рассмеялась доктор Лаура. – Смешно. Их объявили вне закона много лет назад. Они настолько опасны, что правительство решило уничтожать каждого без разбора полетов. Никто не может быть настолько безумным, чтобы счесть, что мы прячем киборга.

Адама разозлило ее высказанное мнение. Почему-то он надеялся, что доктор была достаточно умна, чтобы не обращать внимания на пропаганду, распространяемую о его виде.

«Да, мы убиваем, но только когда дело касается выживания».

– Знаю, и все же существуют люди, которые верят, что мы удерживаем здесь убийц. Полнейшая глупость.

Забавно, что генерал согласился с ней. Вот только анализатор голосовых паттернов Адама распознал его слова как ложь.

«Записал и сохранил для более подробного изучения».

– Итак, я предупредил вас, дело сделано. Теперь вернемся к нашим задачам, – заявил генерал, меняя тему. – Как продвигается исследование? Есть успехи в реанимации образцов, которые мы передали?

– Нет. На данный момент я прогнала полученные образцы через несколько тестов. Подвергла их воздействию различных энергетических фаз и уровней. В общем пытаюсь запустить. Но пока ничто не привело к повторной активации. Мы вообще уверены, что они работают?

– Работают.

– Что же тогда убивает их?

– Это…

– Засекречено. Я уже выучила концовку. Вы реально максимально усложняете ситуацию, – со вздохом пробормотала она.

Да, они оба усложняли ситуацию. Адам заинтересовался диалогом. Что они пытались реанимировать? Мгновение спустя он понял, в чем дело, и забыл, как дышать… конечно, на самом деле ему не нужно было дышать через рот, так как его тело поглощало необходимый кислород через поры кожи.

– Считай, что тебе повезло вообще увидеть наночастицы.

– Повезло? Я и так знала, как они выглядят. Но вот подтверждения их работы пока нет.

– Если ты таким образом пытаешься выпросить доступ к источнику образцов, то по-прежнему отказано.

– Можно хотя бы объяснить, активны ли они в источнике образцов?

– Я не могу ответить на данный вопрос.

«Интересно, генерал слышал, как доктор скрипела зубами?»

– Какой неожиданный ответ.

– Что даст наблюдение за активными наночастицами?

– Я могла бы лучше понять, как они функционируют. Но что более важно, мне необходимо выяснить, как они отключаются. Если бы я знала, что вызывает их, за неимением лучшего термина, смерть, тогда, возможно, можно было бы разработать метод реанимации или предотвращения данного инцидента.

Звук пальцев, барабанящих по дереву, был явным признаком раздумий генерала. Его слова подтвердили теорию Адама:

– Я посмотрю, что могу сделать. Но имей в виду, что наличие образцов засекречено. А ты всего лишь гражданское лицо, привлеченное для проведения экспертизы. Предоставление доступа означает гору бумажной работы и еще более строгие меры безопасности.

– Как хорошо, что у меня нет личной жизни, – усмехнулась Лаура.

И она не шутила. Проверка, проведенная Адамом, оказалась короткой и простой. Девушка занималась только работой и даже не посещала магазины. Когда она вспоминала, что снова забыла поесть, то заказывала доставку. Было только одно исключение – встреча с подругой за поздним завтраком каждое второе воскресенье. В одно и то же время. В одном и том же месте. Один и тот же завтрак.

Доктор придерживалась очень обыденного распорядка дня. И у нее не было бойфренда.

Его не удивило, что Лаура сразу отправилась в лабораторию, как только закончила разговор с генералом. Сопровождаемая Адамом и молчаливая, она вернулась на убранное рабочее место.

Перед тем, как войти, Лаура положила руку на его плечо и одарила улыбкой, произнеся одними губами:

– Спасибо.

Он мог бы придумать для ее рта более занимательное занятие, но для этого требовалось уединение.

Как будто инцидента никогда не было, девушка вернулась к исследованиям, а Адам встал на свой пост, ожидая окончания смены.

После он отправился на аэродром, чтобы поприветствовать старого друга.

Глава 4

На борту судна за пределами орбиты Земли…

Полагаться на органы чувств было ужасно. Черт бы все побрал. Авион не привык к бездельничеству. Когда-то, во время революции, он был боевым пилотом, солдатом, киборгом, постоянно принимающим участие в боевых действиях.

Больше нет.

Теперь он являлся умирающим киборгом.

Никто прямо так и не признался, но Авион знал. Его собратья лгали, произнося бессмысленные оптимистичные слова ободрения. Но не стоило беспокоиться. Авион все понимал. Наночастицы, которые заставляли работать все его тело, погибли, поэтому и сам он медленно угасал.

Человек, склонный к эмоциям, отчаялся бы и покончил с собой.

Но даже несмотря на то, что шансы на выздоровление были невелики – по расчетам, они составляли менее пяти процентов – Авион держался и надеялся. Одно из человеческих качеств, которые у него остались.

Он позволил надежде привести его к последней миссии… миссии по возвращению на Землю. Найденные улики навели их на мысль, что источник происхождения был скрыт именно там. Переливание крови с действующими наночастицами не помогло Авиону, поэтому Эйнштейн предположил, что им нужно было определить происхождение технологии, чтобы предпринять еще одну попытку к спасению друга.

Но Авиона одолевали сомнения. И если теория была верна, то каждый час с мега скоростью приближал его к смерти.

Одним странным, но интригующим побочным эффектом потери наночастиц были сны. Воспоминания о жизни, в которой он когда-то жил. Как человек, а не машина.

Он лелеял эти яркие проблески прошлого.

Но еще в его сознании начало происходить нечто таинственное. Не так давно, во время одного из периодов сна – настоящего сна, а не запрограммированного или выключения системы для перезагрузки – ему кто-то приснился. На самом деле данную ситуацию было сложно назвать сном. Чужое сознание сплелось с сознанием Авиона.

«Кто ты?» – спросил он.

Ее ответ был более загадочным, чем их мысленное общение.

«Я известна как Первая».

Первая из кого?

«Где ты?»

«Спрятана. Скрыта. Одна без надежды»

«Всегда есть надежда» – забавные слова от человека, который находился на волосок от смерти.

«Не для меня».

Печаль, прозвучавшая в ее признании, заставила его слабеющее сердце заколотиться быстрее.

«Не сдавайся. Я…»

Контакт внезапно оборвался.

– …найду тебя.

Но она так и не услышала последних слов. Авион не знал, как расценивать этот короткий диалог с женщиной. И да, он был уверен в половой принадлежности собеседника, потому что, несмотря на странность контакта, совершенно отчетливо ощутил женскую сущность.

Что еще более интересно, Авион мог поклясться, что она оставила после себя след. Он не признался остальным. Его бы просто сочли сумасшедшим. И, возможно, так оно и было.

Военные, безусловно, сделали все возможное во время его заключения, чтобы сломить дух и тело Авиона.

«Но они никогда не получат мою душу».

Если, конечно, у киборгов вообще была душа. Противники яростно утверждали, что киборги были лишены всего святого. Они почему-то забыли, что кибернетические единицы начинали такими же людьми.

Рождались людьми и росли в условиях свободы, пока военные не прибрали к рукам Авиона и остальных. Похитители подвергали их лечению и операциям. Улучшали способности. Или, как военные изначально преподносили все СМИ, расширяли способности. Киборги были созданы, чтобы быть умнее и сильнее.

А теперь вернемся к действительно интересным событиям. Переполох на борту замаскированного корабля поднялся на несколько уровней, когда они вышли на орбиту Земли. Команда собиралась выяснить, были ли повстанцы на поверхности настоящим союзником киборгов.

Арамус, командир космического корабля, в точности следовал инструкциям. Скрыв истинное название корабля, «Выкуси», он ввел новое имя «Звездный Танцор». Даже будучи слепым, Авион прекрасно представлял гримасу Арамуса всякий раз, когда кто-то произносил это название. А еще появился логотип: «Звездный Танцор, обслуживание шаттлов».

Скрежет зубов Арамуса был особенно забавным, когда Сет предложил изменить название на «Шаттл Любви», чтобы все желающие могли провести здесь меловый месяц. Хорошо, что человеческая любовница Арамуса был рядом, помешав раздраженному киборгу затеять драку. Просто хрупкое бортовое оборудование не могло справиться с несколькими тоннами разгневанной мужской плоти.

Пробираясь к командному центру единственным доступным ему медленным темпом, Авион подслушал разговор Сета. Киборг утратил свое обычное хладнокровие и хорошее настроение. Редкость, но, с другой стороны, Сет не привык иметь дело с ревностью.

– Я все еще не понимаю, зачем встречаться с твоим бывшим. Можем просто приземлиться и самостоятельно разобраться с миссией.

Жена Сета, Анастасия, вздохнула, а затем произнесла:

– Давай повторю еще раз. Несмотря на твою решимость стереть из памяти эти факты, но только Адам может провести нас в засекреченные места и предоставить доступ к информации, тем самым сэкономив наше время.

– Потому что он выдающийся руководитель земного движения сопротивления киборгов. Знаю. Мистер альтруист.

– На самом деле нет. Он кровожадный, холодный и расчетливый киборг.

– Хреново. Разве не я самый крутой киборг-убийца, которого ты знаешь? – Сету не нужно было притворяться оскорбленным. Он действительно был искренне обижен.

– Не ревнуй. И дай мне закончить. Он и вполовину не так интересен и определенно не так сексуален, как ты.

Авион понял, что они поцеловались, не только благодаря возмущенному воплю:

– Убирайтесь в гребаную комнату, извращенные секс-дроиды.

Осторожно пробравшись вдоль задней стены, Авион сел на свободное сиденье. Но его появление не осталось незамеченным.

– Эй, Авион, – окликнул Сет. – Ты как раз вовремя, чтобы узнать, превратят ли нас в груду обломков, парящих по всей галактике.

– Сет!

– Что, дорогая женушка? Это ведь возможно. В конце концов ты бросила бедного парня. Откуда нам знать, что он не затаил обиду? Ты ведь такая офигенная, какой мужчина смог бы смириться с твоей потерей?

Анастасия фыркнула.

– Какой же ты идиот.

– Согласен, но не могли бы вы оба заткнуться, пока я не взял паяльник и не заварил к черту ваши рты? – зарычал Арамус. – Я тут пытаюсь сосредоточиться.

Авион улыбнулся. Их ИМК были более чем способны к многозадачности. Арамус ворчал ради ворчания.

Как бы хотелось Авиону подключиться к беспроводной сети и понаблюдать за тем, как корабль выполняет различные проверки и приветствия, подтверждая разрешение на вход в воздушное пространство Земли и посадку. Но данное желание осталось несбыточным. Авион не мог выполнить даже самые обычные действия киборга. На самом деле он скучал по постоянному шуму в своей голове, который создавал ИМК, впитывающий информацию из всего окружения. А еще он скучал по мысленным беседам, которые заставляли его чувствовать себя частью чего-то большего. Хотя многим не нравилось сравнение с коллективным разумом, но Авиону не хватало возможности делиться мыслями с собратьями.

– Пока все хорошо, – пробормотал Арамус, вероятно для Авиона, поскольку все остальные могли видеть и слышать с помощью беспроводных органов чувств. – Входим в атмосферу Земли через три, два, один.

Маленький толчок и шаттл задрожал, обозначая прорыв сквозь плотное атмосферное давление родной планеты.

Мгновение никто не произносил ни слова. Пока Авион продолжал набирать полные легкие воздуха – проклятая человеческая система требовала насыщения кислородом, – остальные не дышали, сосредоточившись на чем-то другом.

– Не вижу никаких приближающихся ракет или угроз, – объявил Кайл.

– Сканирование поверхностных коммуникационных частот не выявило необычных сообщений или признаков того, что кто-то подозревает нас в терроризме, – добавил Афелион.

– Черт. Возможно, Сет был прав. Этот Адам неравнодушен к тебе, Анастасия. Он определенно подготовил почву для нашего прибытия.

– Меня так и подмывает пробить твоей головой экран, – проворчал Сет.

Арамус усмехнулся.

– Круто, что я вызвался добровольцем на миссию. Я долго ждал, чтобы найти хоть что-то, способное пошатнуть твое самообладание.

– Если бы у нас было время, то я бы продемонстрировал, как ты можешь шататься, – пообещал Сет.

– Обещания, обещания. Полагаю, тебе придется вернуться живым, раз ты планируешь встретиться со мной в спортзале.

– Ты так просто от меня не избавишься, мой самый лучший друг.

Недовольный ропот донесся от Арамуса:

– Сколько раз я просил не называть меня так?

– Прости. Я забыл, что мы тайные лучшие друзья.

Кто-то рассмеялся.

– Я бы с радостью отдал эту роль кому-нибудь другому. Через час ты встретишься с бывшим своей жены, может предложишь дружбу ему?