Текст книги "Пруст, или чулан как спектакль (Эпистемология чулана, Глава 5)"

Автор книги: Ив Сэджвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

"фигура бисексуального мужчины, окутанная мифом и его собственной скрытностью, стала жупелом 1980-х, приводя [женщину] в ужас при мысли как о прошлых, так и о будущих сексуальных контактах.

Ее также может неприятно поразить то, что бисексуалы – зачастую скрытные и сложные мужчины, которые, как говорят специалисты, скорее всего не будут признавать свой гомосексуальный опыт даже при прямом вопросе. Некоторые из них не могут допустить даже мысли о том, что они этим занимаются".

Под именем неосведомленности и несогласия женщины, не могущей знать, под иконой женщины-специалиста, говорящей, что она не знает, в назидание нам со скрежетом разворачивается вся дискурсивная машинерия, которой конструируются новые сексуальные идентичности. Мы узнаем, что надо говорить бисексуальному мужчине ("Ты не мужчина!" – так сказала одна женщина своему мужу, раскрыв "истину"; по крайней мере, об этом нас информирует "один психотерапевт"). Мы узнаем, что их ухаживания оставляют у женщин "чувство глубокого унижения". Мы узнаем, что у бисексуалов (например, у "Стюарта"), в отличие от специалистов по ним ("доктора Альфреда Кинзи", "доктора Брюса Фёллера", "доктора Терезы Криншоу"), нет фамилий. Мы узнаем, что изучение их имеет свою историю. Что самое важное, мы узнаем, что бисексуалы разделяются на пять категорий: "женатые мужчины ... живущие потайной гомосексуальной жизнью и в гетеросексуальных отношениях состоящие практически только со своими женами"; "открыто гомосексуальные мужчины, промискуитетные только в своей гомосексуальной ориентации и взаимодействующие с женщинами только в хаотической, импульсивной манере, возвращаясь в компанию мужчин, когда отношения с женщиной заканчиваются"; "мужчины, дестабилизированные проблемной идентичностью, которые, по словам одного из специалистов, "прыгают туда и сюда и возвращаются обратно""; "четвертая группа, юноши, экспериментирующие с сексуальностью в колледже или в другом окружении, где к этому относятся терпимо или где легко это скрыть"; и, в конце концов, ""амбисексуалы", небольшая, но "опасная" группа мужчин, имеющих очень частые сексуальные контакты как с мужчинами, так и с женщинами". Последняя из этих категорий выглядит менее социопатично, чем остальные; однако их и вообще как-то трудно разделить. Однако это неважно: ведь это чистое существование множества категорий, что гарантирует легитимность процесса классификации. В этом сертифицирующем процессе мы, как женщины, узнаем о еще одном аспекте своего бессилия, – разве что мы в конце концов постигнем непостижимую карту мужской сексуальности.

Но мы, как читатели исторически грамотные, отмечаем, что это уверенное предложение "новой" экспертизы не знаменует никакого продвижения в двух аналитических блокировках – ровесницах [двадцатого] века: ни в вопросе транзитивности / сепаратности гендерной идентичности, ни в вопросе миноритизации / универсализации сексуального определения. Эти мужчины, характеризуются ли они "некоторой женоподобностью", или наоборот, "очень маскулинны"? Далее, составляют ли они крошечное замкнутое на себе меньшинство, как считает доктор Ричард А. Айсей из Корнелльского медицинского центра? Или же они скорее представляют, как уверяет доктор Фриц Кляйн, "самый авторитетный в Калифорнии специалист по бисексуальности", обширный потенциал "многих мужчин" "вокруг нас" "практиковать сексуальную активность как с мужчинами, так и с женщинами".

"Число бисексуалов, – дважды цитируется в статье высказывание доктора Джун Райниш, – всегда было проблемой". Проблема "числа бисексуалов" – это что угодно, только не проблема числа бисексуалов. Статья направлена на конвертацию признания доктором Райниш концептуального тупика в обоснование некого окончательного решения, проецируя на женщин собственное закоренелое невежество тем же жестом, которым вся совокупность лицемерия мужчин и угрозы с их стороны проецируется на наскоро сформированную группу мужчин, что сами подвергаются серьезной опасности.

В общем, что я хочу сказать: то, как женские фигуры неслышно или псевдо-неслышно как будто контролируют как гомосексуальную, так и гомофобную конструкции мужской гендерной идентичности и тайны, – входит в набор фатальных отношений, драматизированных в A la recherche и вокруг нее. Я не считаю (и хочу это подчеркнуть), что попытка со стороны женщин достичь манящего пространства и занять его – со всем вдохновением наших знаний и желаний, пространства, которое мы уже занимаем – пассивно, фантазматично, но тем не менее подавляя все вокруг, не считаю, что это процесс более безобидный, – со стороны ли читателя-женщины или стороны текста Пруста, чем опасная энергетизация читательских отношений мужской направленности, которые мы здесь обсуждали. Волей-неволей, однако, я конечно же такой оккупацией занималась все время; борьба в таком движении этого будоражащего могущественного текстуального мира, вероятно, не может быть предметом моего рассмотрения в этом тексте, – как была она моим проектом.

–

[1] "Вы, барон, лучше меня умеете общаться с морячкaми. ... Вот книга, которую я только что получила, – по-моему, она должна вас заинтересовать. ... Заглавие прелестное: "Среди мужчин"". – Пруст М. Содом и Гоморра / Пер. Н. М. Любимова – М.: Республика, 1993, стр. 401. – Прим. перев.

[2] J. E. Rivers, Proust and the Art of Love: The Aesthetics of Sexuality in the Life, Times, & Art of Marcel Proust (New York: Columbia University Press, 1980), p. 14. Дальнейшие цитаты из этого тома будут снабжены указаниями на номера страниц непосредственно в тексте.

[3] Я вот подумала над этим несколько больше минуты, и, должна признаться, все же не понимаю, почему это должно быть очевидным.

[4] Т. е. "проклятое племя" – Прим. перев.

[5] Leo Bersani, "'The Culture of Redemption': Marcel Proust and Melanie Klein," Critical Inquiry 12, no. 2 (Winter 1986): 399-421; цит. по стр. 416. Дальнейшие цитаты из этой работы будут снабжены указаниями на номера страниц непосредственно в тексте.

[6] Жест Берзани по расчленению и обратному восполнению этого текста также рифмуется с дихотомизацией и двойной оценкой race maudite, проделанной Делезом и Гваттари: "Пруст... противопоставляет два типа гомосексуальности, или, скорее, две области, лишь одна из которых эдипальна, исключающая и депрессивная, другая же – анэдипально шизоидна, включенная и включающая" (Anti-Oedipus, p. 70).

[7] Поучительно, например, что поспешная и практически единодушная культивация напускного общественного агностицизма в отношении "случаев гомосексуальности" превратилась в чреватый столь большими возможностями момент в развитии ориентированных на гражданские права гей-политик. Риторический эффект такого стабильного агностицизма носит типически двойственный характер: во-первых, нивелирование исторического отчуждения определенными толковательными дисциплинами и экспертами в этих дисциплинах прав гомосексуалов на самоописание; во-вторых, оттеснение вопроса о причинно-следственной связи, с сопутствующей ему мобилизацией аналитической очевидности и уязвимости, обратно в направлении гетеросексуального объектного выбора.

[8] Александр Колдер (Alexander Calder, 1898-1976),  американский художник и скульптор-абстракционист, придумавший "мобили" – подвижные скульптуры из металлических пластин на проволочных каркасах и подобные им, но неподвижные "стабили", где господствовал "объем без массы"; от комбинаций этих объектов перешел к монументальным конструкциям в том же стиле. Одним из первых ввел в скульптуру время и движение. – Прим. перев.

[9] Цитируется (первая часть) и пересказывается (вторая часть) Риверсом, стр. 150-151, по Maurice Bardeche, Marcel Proust, romancier, 2 vols. (Paris: Sept Coleurs, 1971), pp. 216-217.

[10] Везде, где не указан другой источник, я цитирую Пруста по изданию Remembrance of Things Past, trans. C. K. Scott Moncrieff and Terence Kilmartin, 3 vols. (New York: Ranom House/Vintage, 1982). [Мы пользуемся переводом первых 6-ти томов, выполненным Н. М. Любимовым: первыми четырьмя томами в издании "Республики" 1992-1993 годов; "Пленницей" в издании "Художественной литературы" 1992 года; "Беглянкой" в издании "Крус" 1993 года; источник цитат из последней книги – Пруст М. Обретенное время / Пер. А. И. Кондратьева – М.: "Наталис", 1999. – Прим. перев.]. Цитаты в тексте маркируются сокращением от названия соответствующей книги и номером страницы в этой книге, а именно: Swann's Way – S [По направлению к Свану – С] , Within a Budding Grove – W [Под сенью девушек в цвету – Ц] , The Guermantes Way – G [У Германтов – Г] , Cities of the Plain – C [Содом и Гоморра – СГ], The Captive – Cap [Пленница – П] , The Fugitive – F [Беглянка – Б] , и Time Regained – T [Обретенное время – В].

[11] См. сноску 2 к главе 2. – Прим. перев.

[12] Французский текст цитируется по трехтомнику Плеяды. (Paris: Gallimard, 1954), 2:1043. Дальнейшие цитаты из этого издания будут снабжены указаниями на номера страниц непосредственно в тексте.

[13] Marcel Proust, Cities of the Pain, trans. C. K. Scott Moncrieff (New York: Random House/Vintage, 1970), p. 314. Дальнейшие цитаты из этого перевода будут снабжены указаниями на номера страниц и пометкой Cities непосредственно в тексте.

[14] Например, когда Шарлю обменивается гей-слухами с некоторыми другими гостями на вечере: "Каждый многолюдный вечер в светском обществе, если только сделать разрез на достаточной глубине, похож на те вечера, когда врачи принимают больных и те ведут рассудительные речи, прекрасно себя держат и обнаруживают свое помешательство не прежде, чем шепнут вам на ухо, показывая на проходящего старика: "Вот Жанна д'Арк"" (Cap 245 / П 238). Еще примеры: С 1083 / СГ 407; Т 868-69.

[15] В пассаже С 1075-88 / СГ 398-412 находим немало примеров действия такого эффекта.

[16] Если необходимо выбрать один пассаж, вот этот может подойти:

"Г-жа Вердюрен обратилась к нему с вопросом: "Вы пробовали мой оранжад?" Де Шарлю, подойдя к креслу, очаровательно улыбнулся, поиграл губами и, покачивая бедрами, ответил звонким голосом, каким говорил редко: "Нет, я предпочел его соседку; по-моему, это земляничная; какая прелесть!" Странное дело: некоторые внутренние переживания выявляются в манере говорить или в жестикуляции. Если какой-нибудь мужчина верит или не верит в непорочное зачатие или в невинность Дрейфуса, или в множественность миров, но хочет об этом умолчать, то ни его голос, ни его телодвижения не выдадут его мыслей. Но вот, послушав, как де Шарлю с улыбочкой, жестикулируя, произнес тонким голосом: "Нет, я предпочел его соседку, земляничную", можно было предположить: "Эге, да он любит сильный пол!" – предположить с такой же уверенностью, с какой судья не колеблясь выносит обвинительный приговор ни в чем не сознавшемуся подсудимому, с какой врач приговаривает к смерти паралитика, который, может быть, даже и не подозревает, что он болен, но который допускает ошибку в произношении, дающую возможность определить, что он умрет через три года. Быть может, людям, угадывающим по тому, как мужчина говорит "Нет, я предпочел его соседку, земляничную", что тут скрывается так называемая неестественная любовь, не требуется научных познаний. Тут есть более непосредственная связь между внешним признаком и тайной. Не отдавая себе ясного отчета, человек чувствует, что ему отвечает милая улыбающаяся дама, которая выглядит аффектированной, поскольку притворяется мужчиной, а видеть мужчину манерничающим в таком духе непривычно. [Здесь сильное расхождение между английским переводом и версией Любимова. – Прим. перев.] Если б мы хотели облагородить подобного рода мужчин, то могли бы, пожалуй, нарисовать себе такую картину: будто во времена незапамятные некое число ангелоподобных женщин по ошибке было отнесено к мужскому полу, пребывая же в изгнании, вотще простирая крылья к мужчинам, которым они внушают физическое отвращение, они постигают искусство устраивать салоны, создавать "интерьеры"". (С 999 / СГ 333-4)

[17] Килмартин переводит "ridicule" как "fatuous" [англ. дурацкий, у Любимова – смешной], что усиливает эффект "fat"="smug" [англ. чопорный, у Любимова – фатоватый], но не воспроизводит особый акцент на прилагательных во французском тексте, на который я хочу указать [апелляцию к аудитории, см. далее – Прим. перев.].

[18] Еще прустианские утверждения и примеры мощи прилагательных-предикатов: "безумный" (G 394), "беременная" (С 636 / СГ 27-28).

[19] Попытаюсь объяснить, что значит в той же тональности и на тех же нотах: например, на протяжении длинного абзаца нам рассказывают, что мужчины говорят друг с другом, но мы не слышим ничего из их речи; вместо этого мы слышим речь рассказчика о том, о чем примерно они бы говорили, так что все более невозможно представить, что же они могли бы говорить на самом деле. В результате мы убеждаемся, что мужчины практически молчат (добавляя сцене ощущение магии, красоты, потусторонней вневременности, но также и театральной пантомимы) в то время как все кругом залито голосом спрятавшегося рассказчика. И снова речь, посвященная якобы двум мужчинам, все-таки еще лучше описывает все длящийся шедевральный образец дескриптивной постановки, сверхъестественно разглагольствующую – саму тишину: "ощущение того, что все в жизни мимолетно, ... вот почему нас так волнует спектакль всякой любви" (СГ 21):

"Вот так через каждые две минуты, казалось, упорно возникал один и тот же вопрос... и напоминало это вопросительные музыкальные фразы Бетховена, без конца повторяющиеся через одинаковые промежутки и служащие для того, чтобы – после чересчур пышных приготовлений – ввести новый мотив, подготовить переход из одной тональности в другую, возврат к основной теме. Но только взглядам де Шарлю и Жюпьена придавало особую красоту то, что они по крайней мере в данное время, – казалось, не стремились к чему-либо привести. Такого рода красоту я впервые уловил именно в том, как смотрели друг на друга де Шарлю и Жюпьен". (СГ 22)

Настойчивое прикосновение к одной и той же струне, "красоте", производит как раз эффект, описанный выше, зависание между стазисом и инициацией, организованное на базе действующих законов визуального потребления.

[20] Примеры: Cap 74, F 512.

[21] Rivers, Proust, pp. 2-9, 247-54 (где он настаивает на прочтении Альбертины как полностью андрогинной).

[22] Речь идет о сленге субкультуры "девушек Долины" (т. е. богатых предместий, например, Долины Сан-Фернандо под Лос-Анжелесом), проводящих свое время в рейдах по магазинам и общению в "стильной" и "прикольной" манере; одна из особенностей их речи – использование таких усилительных конструкций, как "or what" или "whatever". – Прим. перев.

[23] Эту формулировку мне подсказал Стивен Шавиро. Разумеется, здесь под "женственностью" я подразумеваю не сцепление стереотипных гендерных ролей (слабость, пассивность, миловидность), но некую женскость, сконфигурированную как форма власти – и в частности власти того, что иное чем сам (сконфигурированный по-мужскому) субъект. Эта атрибуция восходит к Прустовому специфично эпистемологическому и специфично мужскому определению женщины как того, что невозможно познать (через гетеросексистскую петлю определения женщины как, по определению, объекта любви и потому – объекта незнания). Насколько "женственность" или "женскость" у Пруста может рассматриваться как синтаксическое позиционирование (что примечательно, в падеже винительном как противоположном именительному) и насколько далеко оно заходит в захвате семантики – остается для дальнейшего обсуждения, возможно, опирающегося не только на Барта, но и на замечательный абзац в эссе Берзани, посвященный "онтологической необходимости гомосексуальности [у другого пола] в некоем универсальном гетеросексуальном отношении всех человеческих субъектов к их собственным желаниям" (416).

[24] Так Скотт Монкриефф переводит прилагательное "bedonnant", столь часто применяемое по отношению к Шарлю; например, Cities, 4.

[25] Эту мысль мне подсказали два историка сексуальности, Генри Эйблав и Кент Жерар.

[26] Richard Ellmann, Oscar Wilde (New York: Random House / Vintage, 1988), pp. 460-61.

[27] Г-жа Вердюрен в конце концов относит Шарлю к изобличающей и очерняющей категории "довоенного" (Т 787; В 76).

[28] Marcel Proust, The Captive, trans. C. K. Scott Moncrieff (New York: Random House / Vintage, 1970), 238-39.

[29] И в то же время этот сигнал крайнего неприятия Альбертиной той диффузной сексуальности, что они до сих пор практиковали, позволяет ретроспективно расслышать, насколько полно требование рассказчика и ее нахождение в его плену оформили ее артикуляцию этой сверкающей оральности. И он так и говорит – в то время, когда эта артикуляция происходит:

"я был, несмотря ни на что, растроган; я думал: "Конечно, я не буду так говорить, как она, но все таки без меня она бы так не говорила, она находится под сильным моим влиянием, значит, она не может не любить меня, она – мое творение"". (Cap 125; П 133-134)

[30] T. S. Eliot, "The love song of J. Alfred Prufrock," in The Completed Poems and Plays 1909-1950 (New York: Harcourt, Brace and World, 1952), p. 6. Я использую выражение "мужская гомосексуальная паника" в смысле, объясненном в главе 4: для обозначения панического ответа на шантаж, ощущаемый в гомо / гетеросексуальном определении всеми кроме мужчин, гомосексуально идентифицированных. [Все доступные нам русские переводы этого стихотворения далеки от буквальности, потому не цитируются. – Прим. перев.]

[31] Параллель к популярному в 1980-х деловому пособию для бизнесменов, которое называлось "Управляющий за шестьдесят минут". И. К. С. намекает на то, что советы Пруста не менее практичны, но на их усвоение потребуется не час, а целая жизнь. – Прим. перев.

[32] Бодрящая рыцарская бесшабашность самого слова "карьера" (career), что я могу проассоциировать только со словом "крен" (carren), дает пищу моему воображению, и я вижу себя одной из тех мосластых и шатких повозок, чья чересчур быстрая езда по плохим дорогом всегда заканчивается (в романах восемнадцатого века) шумным превращением в кучу обломков, и единственное, что с очаровательной расточительностью извлекается из останков катастрофы, это начало романтического эпизода.

[33] Жюльен Сорель – герой романа Стендаля "Красное и черное"; другой, российский исследователь Пруста, Мераб Мамардашвили, часто вспоминает о другом подобном персонаже, бальзаковском Растиньяке, смотрящем на Париж с холма. – Прим. перев.

[34] Конкретно в данном случае, [историю] о новых возможностях для женщины – т.е. для той, которая в свои 20 лет может выбирать, стоит или не стоит инвестировать жизненную энергию в карьеру. Еще более конкретно – для женщины из класса профессионалов [professional-class female, наиболее близким русским словом будет "интеллигентка", – если лишить его всех внепрофессиональных коннотаций, что невозможно – Прим. перев.], для которой избираемым катексисом будет не торговля или работа как таковая (job), но карьера.

[35] Например, Энди Руни в своей авторской колонке, расходящейся по многим изданиям США, 9 августа 1986 года дал список тех "мерзостей", которые Кон отрицал, но в которых тем не менее был виновен: Кон "отрицал свое участие в охоте на ведьм, которой несправедливо были разрушены карьеры сотен {!} добрых американцев"; он "отрицал, что задолжал невыплаченными налогами миллионы долларов"; он "отрицал, что надул престарелого мультимиллионера на его смертном одре"; и наконец, разумеется, он "отрицал, что был гомосексуалом и был болен СПИДом. Смерть стала решающим контраргументом этому последнему отпирательству".

[36] Albin Krebs, "Roy Cohn, Aide to McCarthy and Fiery Lawyer, Dies at 59," New York Times, August 3, 1986, pp. 1, 33.

[37] Это обсуждается в Steakley, The Homosexual Emancipation Movement in Germany, pp. 32-40; цит. стр. 33.

[38] О дискурсивных сложностях этого случая см. James Steakley, "Iconography of a Scandal: Political Cartoons and the Eulenburg Affair," Studies in Visual Communication 9, no. 2 (Spring 1983): 20-49; о мотивах и последствиях участия Хиршфельда см. стр. 30, 32, 42-44; о деле "Бранд против Бюлова" стр. 30-32. Шарлю следит за делом внимательно и, восхищаясь волей Эйленбурга и других обвиненных дворян не впутывать в него императора (С 979; СГ 317), сам, по видимому, проявлять таковую не заинтересован.

[39] Об этом см. Richard Plant, The Pink Triangle: The Nazi War against Homosexuals (New York: Henry Holt, 1986), pp. 45-49.

[40] За этим эпитетом, "Alice Blue Gown", длинная история. Сам цвет, "Алисо-голубой", обязан своим обозначением дочери Теодора Рузвельта, Алисе, всенародной любимице, носившей платья светлого серо-голубого цвета в тон своим глазам, каковой цвет немедленно вошел в моду. В 20-е годы прошлого века была чрезвычайно популярна песенка "Alice Blue Gown"; и тогда же в гей-барах и кафе это был условный знак вокалиста клиентам, означающий приход полиции. Сами полицейские заработали эту кличку, вероятно, за серо-голубой цвет своей униформы. – Прим. перев.

[41] Вот показательный абзац из МакДональда, который вел постоянные колонки в Christopher Street и Native, автора книг о кино и вдохновляющих подборок сексуальных анекдотов:

"Эти губы, эти бедра

В новостях Пятого канала гомосексуалы, протестующие против приезда 11 августа судьи Бюргера, выглядели отлично. Единственным вопиющим гей-стереотипом в репортаже был, как это иногда случается, предполагаемый гетеросексуал, да вдобавок анти-гомосексуал: сам судья Бюргер. Он не приближался к демонстрантам, но показали как он семенит по коридору бабьей походочкой, вразвалку, вихляя задом. Он выглядел как надменная старая королева. Он был окружен четырьмя телохранителями. Хорошо бы было всегда пользоваться им как защитой от "мочителей голубых", которые могут не знать, кто он такой". (New York Native, no. 175 {August 25, 1986}: 17)

А вот его же данное ранее объяснение тому, как он предпочитает распределять эпитеты:

"Слово "сука" столь радиоактивно и заразно, что возвращается бумерангом и инфицирует всех, кто им пользуется. ... В крайнем случае я бы предпочел называть человека существительным, связанным с противоположным полом; такие "охотники за голубыми", как Эдди Мерфи, Кардинал О'Коннор, Уильям Ф. Бакли Мл., не отличающиеся особой маскулинностью, были бы, может, и рады услышать в свой адрес "вот чертов хер!", но я сомневаюсь, чтобы кому-нибудь из них понравилось быть названным "сукой". Потому-то я их так и называю.

Если бы действительно была такая вещь на свете, как настоящий охотник за голубыми, не думаю, что это меня беспокоило бы; но все такие охотники, о которых я знаю, похоже, имеют личные причины для своих атак – причины тайные, унизительные и подсудные, связанные с их реальным отношением к мужчинам, – а в некоторых случаях и с соответствующим опытом.

Увы, я не всегда действую согласно своему высокому идеалу не давать женщинам женских обозначений. Я называл Бэбс Буш старой кошелкой, хотя это обозначение больше подошло бы Бобу Хоупу, и Нэнси Рейган я называл старой каргой, хотя это больше пристало бы Дику Кейветту". (New York Native, no. 163 {June 2, 1986}: 18)

Неудивительно, что МакДональд живо и радостно ухватился за утечку медицинских сведений о Рое Коне ("Охотник за голубыми болен СПИДом", гласил заголовок его статьи в New York Native, no. 173 {August 11, 1986}: 16), с тем же равнодушием к конфиденциальности относящихся к заболеванию СПИДом сведений, что и в "Таймс", но с поправкой на гей-аудиторию гей-позитивной газеты.

[42] Разработкой этой связки мыслей я обязана содержательной дискуссии с Джеком Камероном.

[43] "Before Nightfall" ["Перед наступлением ночи"], переведено в качестве приложения к Rivers, Proust, pp. 267-71; "A Young Girl's Confession" ["Признание девушки"], Pleasures and Regrets ["Утехи и дни"], trans. Louise Varese (New York: Ecco press, 1984), pp. 31-47. Хотя последняя из этих историй посвящена взаимоотношениям с мужчиной юной женщины, она чаще и правдоподобнее прочитывается как рассказ Пруста о своем страхе, связанном с ранним периодом его гомосексуальных отношений – страхе того, что мать их обнаружит.

[44] Дэвид Левитт (David Leavitt, 1961), современный американский писатель-гомосексуал, заметная фигура в американской художественной гей-литературе. – Прим. перев.

[45] Джеймс Инграм Меррилл (James Ingram Merrill, 1926-1995), один из наиболее признанных американских поэтов 20-го века, гомосексуал. Основатель фонда "Инграм Меррилл Фаундейшн", награждающего грантами художников и писателей. – Прим. перев.

[46] С помощью которого (а также Дэвида Джексона, постоянного друга Меррилла) и был написан сборник (а также два последующих); само это блюдце называется Ouija, то есть "да (фр.) – да (нем.)", что особенно знаменательно для Меррилла, знавшего оба языка с детства. – Прим. перев.

[47] James Merrill, "The Book of Ephraim," Divine Comedies (New York: Atheneum, 1976), p. 128.

[48] См. сноску 1 к главе 2.– Прим. перев.

[49] E. M. Forster, The Life to Come and Other Short Stories (New York: Avon / Bard, 1976), p. 206.

[50] Ирвинг Бибер (Irving Bieber, 1911-1991), американский психоаналитик, в 1952 году начавший длившийся 9 лет проект, в котором участвовало 77 аналитиков, работавших со 106-ю гомосексуалами-мужчинами и контрольной группой из 100 мужчин-гетеросексуалов. В результате проекта почти 30% процентов гомосексуалов "излечилось". Бибер однозначно связывал мужской гомосексуализм с нарушением семейных отношений (мать-соблазнительница и враждебный отец) в детстве; его имя часто упоминается в связи с представлением о том, что гомосексуализм – это болезнь, подлежащая излечению. – Прим. перев.