Текст книги "Итоги № 9 (2014)"
Автор книги: Итоги Журнал
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Потому что мы пилоты / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Потому что мы пилоты
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Премьера www.nibelungopera.ru в «Геликон-опере»
«Геликон» не из пугливых, вот он и взялся за Вагнера, хотя его справедливо боятся и более благополучные театры. И не важно, что новоарбатский зал предназначен для производственных собраний, акустики никакой, а два оркестранта просто вмурованы в стену. Главное – у театра созрело желание сделать что-то такое, о чем все заговорят. И о «Геликоне» вспомнят не как о страдальце, что никак не может въехать в собственное здание на Никитской, а как о театре, готовом даже к Вагнеру. Кто-то скажет, что поступок подростково-хулиганский, а по мне – очень взрослый. Только взрослый может делать свое дело вопреки любым обстоятельствам.
Подход к www.nibelungopera.ru даже отдавал отчаянием. Каково – переслушать наново все 13 опер классика и нарезать из них одну, тотальную, чтоб и «Смерть Изольды», и «Полет валькирий», и заслушаться «Тангейзером». Подход на беглый взгляд постмодернистский, потому и названо www, но на премьере становится очевидным не сегодня замеченный парадокс: Вагнер всю жизнь словно писал одну и ту же оперу, все тринадцать раз. Да и герои в них часто бывали друг другу не чужие, почти все, в конце концов, обживали небеса и леса суровых германских мифов. Режиссер-постановщик Дмитрий Бертман сравнил героев в вагнеровском мире и, поняв, что скорее простые смертные вели себя как боги, чем боги как жители земли, поместил всех без исключения на небеса: в салон самолета. К зрителю обращен с десяток рядов настоящих самолетных кресел (б/у, отлетавших 10 миллионов километров), узкий проход, иллюминаторы, все как надо. А режиссер чистосердечно признался в программке, что официальный партнер спектакля – известная авиакомпания.
Собственно «вагнеровское избранное» прихотливо, с одной стороны, уже помянутые безусловные хиты, с другой – незаношенные фрагменты «Риенци» или «Фей», в театрах (не только российских) редко исполняемые. Как часто бывает в наших широтах, женские голоса оказались гораздо богаче мужских, сопрано Марина Карпеченко, Елена Михайленко, Карина Флорес во главе с опытной Светланой Создателевой тащили на своих связках сложнейшие арии и дуэты. Режиссер одел их в униформу стюардесс со всеми вытекающими каблучками-юбками и поручил соблазнение легендарных героев – Зигмунда, Зигфрида и так далее, – на фоне дам слегка терявшихся. Но отзвуки «Гибели богов» и нуаров Лилианы Кавани не испортили общего веселья, пик которого пришелся на «Полет валькирий». Под него в зал высыпал полный хор стюардесс-стюардов, в такт показывая жестами, как надо надевать кислородную маску и как не надо пить и курить.
Налицо натуральный авторский театр, чистая режиссерская опера. Дмитрий Бертман всерьез обижается за этот лейбл, приклеенный к нему в самом начале карьеры. Да, изначально «Геликон» стоял на пресловутой режопере, но ведь в его истории были серьезные в музыкальном плане «Диалоги кармелиток» Пуленка и «Средство Макропулоса» Яначека, так что обижается Бертман ненапрасно. И все же в случае с www.nibelungopera.ru кидать шишки можно только в оркестр, и то с оглядкой. Как ни крути, бытие музыкального театра определяет его сознание. Чтобы фантазировать, Бертману никакие условия не нужны. А оркестру подавай условия для репетиций, да с негарантированным результатом. Если все будет благополучно и театр таки въедет в родные стены, через год придем слушать местного Вагнера еще раз. А пока, по воле режиссера, самые скользкие симфонические моменты публика заглушала шуршанием: стюарды разносили по рядам на подносах «взлетные» леденцы.
Носы и носики / Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!
Носы и носики
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!
Детская литература сегодня место, где преломляются копья: эпоха осознанного родительства породила одновременно и колоссальный спрос на книги для детей, и горячие споры о том, какими им надлежит быть – добрыми или жесткими, правдивыми или уводящими в мир волшебства и фантазий. Видимо, для того, чтобы подвести в этой области некие промежуточные итоги, оргкомитет литературной премии «НОС» объявил о старте разового премиального спецпроекта с условным названием «Baby-НОС». На соискание награды в размере 200 тысяч рублей будут приниматься книги, опубликованные по-русски с начала XXI века и рассчитанные на детей в возрасте от 5 до 12 лет.
Традиция помимо основной награды (напомним, в этом году ее получил Лев Рубинштейн за книгу эссе «Знаки внимания») вручать еще и дополнительную существует в рамках «НОСа» уже три года. Так, в 2011-м жюри определило лучшую книгу 1973 года – ею стали «Прогулки с Пушкиным» Андрея Синявского, обошедшие в непростой борьбе «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера, «Москву – Петушки» Венедикта Ерофеева и «Колымские рассказы» Варлама Шаламова (трудно поверить, но все эти эпохальные тексты в самом деле были опубликованы практически одновременно).
В 2012-м поводом для дискуссии стал русский нон-фикшн ХХ века – пальма первенства на этот раз досталась мемуарной прозе Лидии Гинзбург, а конкурировали с ней «Другие берега» Владимира Набокова и «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. В нынешнем году, как уже было сказано, в фокусе внимания окажется детская литература.
В отличие от традиционных соревновательных премий, остающихся по сути дела разновидностью культурного спорта, спецпроекты «НОСа» – «Baby-НОС» не исключение – имеют скорее исследовательскую направленность. То есть стремление присудить кому-нибудь 200 тысяч рублей является для организаторов премии куда менее существенным, чем желание разобраться, чем же примечательна и как, в сущности, устроена (или должна быть устроена в идеале) актуальная литература для детей.
Именно в нулевые годы после более чем десятилетнего спада в сфере детского чтения стали появляться новые специализированные издательства, новые тенденции, новые имена. Эти-то свежие веяния и станут главной темой публичных дебатов премии, которые пройдут 23 апреля в Москве. В ходе диалога друг с другом и со зрительным залом жюри «Baby-НОСа» доподлинно установит, кто же все-таки является главным детским писателем наших дней – Андрей Усачев или Линор Горалик, Артур Гиваргизов или Дина Сабитова, Наринэ Абгарян или Владислав Крапивин.
Ну или хотя бы сделает честную попытку это выяснить.
«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / «Итоги» представляют
«Итоги» представляют
/ Искусство и культура / Художественный дневник / «Итоги» представляют
Есть женщины...
8 марта в Музейно-выставочном центре «Рабочий и колхозница» откроется выставка «Международный женский день. Феминизм: от авангарда до наших дней». Выставка приурочена к 100-летию Международного женского праздника в России и посвящена теме феминизма в искусстве. В экспозиции работы последних нескольких десятилетий и самый широкий набор авторов: от «амазонок русского авангарда» и первых активисток западного феминизма до современных художниц. Экспонаты для выставки предоставлены Государственной Третьяковской галереей, Музеем современной истории России, Музеем В. В. Маяковского, Государственным выставочным центром РОСИЗО, Институтом русского реалистического искусства, Музеем-усадьбой «Кусково», Музеем МАРХИ, а также некоторыми частными коллекционерами.
Бодрая дюжина
В рамках года Германии в России 4 марта в Большом зале консерватории играют «Двенадцать виолончелистов» Берлинской филармонии. Оркестр очень авторитетный в своем формате. В 1972 году для разовой записи в Зальцбург пригласили группу виолончелей одного из лучших немецких оркестров, Берлинской филармонии. Запись стала сенсацией, а музыканты превратились в самостоятельный ансамбль. Дюжина много и очень успешно гастролирует, репертуар ничем не ограничен, специально для «Двенадцати виолончелистов» писали Янис Ксенакис и Удо Циммерманн. Нынешний, второй приезд в Москву предполагает программу-лайт: романтику Шумана, мистическую «Павану» Равеля, немного Бизе, Леграна и джазовых стандартов.
Как ссорились Лев Николаевич с Петром Аркадьевичем
Название нового спектакля Театра.Doc говорит само за себя: «Толстой – Столыпин. Частная переписка». По мнению автора Ольги Михайловой, это рассказ о том, «как заспорили между собой два человека, по происхождению помещики-крепостники, а по сути два таланта, больше всего озабоченные судьбой России. Оба были убеждены, что знают, как спасти страну от революции. Один из них оказался прав. Но как это чаще всего бывает – правого никто не желал слушать. И случилось то, что случилось». Поставил пьесу Владимир Мирзоев. 3, 4 марта.
Гуру на проводе
В марте в книжных магазинах появится новый роман Виктора Пелевина «Бэтман Аполло». Книга, по информации издателей, обещает быть «очень толстой». Ее читатели среди прочего получат ответы на животрепещущие вопросы: «Кто стоит за московскими протестами?» и «Что объединяет Дракулу с Кришной?». «Бэтман Аполло» – одиннадцатый по счету роман Пелевина. Еще в 90-е годы писатель получил негласный статус «всероссийского гуру», а его романы «Чапаев и Пустота» и «Generation П» стали классикой отечественного литературного постмодернизма.
Долго сказка сказывается... / Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено «Итогами»
Долго сказка сказывается...
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено «Итогами»
Сказка «Иван и Данило» Бориса Гребенщикова с иллюстрациями Александра Флоренского вышла в формате коллекционной книги
Презентация роскошного издания сказки знаменитого музыканта и лидера группы «Аквариум», выполненного творческой мастерской «Ручная печать», состоялась в Новом музее – одновременно с презентацией книги открылась выставка графики Александра Флоренского и предметов старого типографского производства. Издание книги – одно из первых масштабных юбилейных мероприятий этого года: в ноябре БГ отметит свое 60-летие.
Сказку про Ивана и Данила, живущих в лесу, вдали от цивилизации и государства, и очень напоминающих своими взглядами знаменитых питерских художников-митьков, Борис Гребенщиков написал в 1986 году, в разгар перестройки. Это был его первый писательский опыт: в то время среди митьков, с которыми БГ дружит уже не одно десятилетие, возникла такая мода – все начали писать какие-то неофициальные книжки. Владимир Шинкарев, Виктор Тихомиров, даже жена Александра Флоренского, Ольга, писали книги. «Однажды в 1986 году мне позвонил Витька Тихомиров и сказал, что Гребенщиков тоже написал небольшую сказку и просит меня сделать к ней иллюстрации, потому что прежде видел мои картинки к другим книжкам и они ему очень нравятся», – рассказал Александр Флоренский. Художник предложил музыканту действовать в жанре импровизации: устроить встречу с выпивкой и чтение книги, а он по ходу чтения будет делать рисунки к тексту. В результате таких теплых посиделок получилась веселая книжка, которая сначала ходила в самодельном варианте среди друзей. Первым через несколько лет ее опубликовало митьковское издательство «Красный матрос».
На презентацию в Новый музей пришли почти все митьки, их многочисленные друзья и единомышленники. К сожалению, сам БГ на презентации отсутствовал: как рассказали друзья, он должен был уехать на несколько дней в Москву. Известный искусствовед Александр Боровский, заведующий отделом новейших течений Русского музея, сказал, что сегодня жанр повести «Иван и Данило» можно определить как экосказка. «Потому что главная ее тема – экологическая, – уверен Александр Боровский. – Как говорят ее герои: «Нет такого закона, чтобы в природе чего-либо не было».
Персонажи экосказки Иван и Данило не ходят на работу, но у них есть своя служба: «Вот земля стоит, вот ветер дует, вот ручей журчит, вот огонь горит. А наша служба – сердце к этому приложить».
Совместная книга Гребенщикова и Флоренского издана в технике шелкографии, на английской бумаге ручного литья с использованием рукописных шрифтов. Тираж – всего 36 экземпляров, каждый имеет свой индивидуальный номер, подписан издателем, автором текста и художником. Под кожаным переплетом собрано около100 полос с текстами и иллюстрациями. Весит одна такая книга почти 4 килограмма. По мнению знатоков редкой книги, стоимость одного экземпляра сказки «Иван и Данило» в коллекционном формате вполне можно приравнять к цене приличной, пусть и подержанной иномарки.
Угадай мелодию / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге
Угадай мелодию
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге
Чем больше погружаюсь в историю по поводу плагиата песни, которая должна представлять в этом году нашу страну на «Евровидении», тем больше поражаюсь своеобразным нравам, царящим в нашем шоу-бизнесе. Вроде бы уже все яснее ясного – довольно безликая песня под названием What if, даже без всяких изысканий похожая на секонд-хенд, каким заполнены эфиры поп-радиостанций, является отголоском нескольких более или менее известных шлягеров. И спорить с этим может только человек, которому медведь наступил на оба уха. YouTube полон убедительных доказательств, и народная игра «Угадай мелодию» продолжается. Началось все после того, как песня в исполнении Дины Гариповой прозвучала в телеэфире, а блогер из Вологды вывесил в своем Живом Журнале похожие ролики далеко не самых известных исполнителей. Совпадения были обидными, а возмущение масс неподдельным. История покатилась как снежный ком, и вот уже стали всплывать новые и новые песни, похожие на What If. Речь уже идет о таких звездах, как Сара Коннор и Бритни Спирс.
На громкий скандал пришлось откликнуться Александру Градскому, наставнику молодой певицы, в конце прошлого года победившей в суперпопулярном телешоу «Голос». Он рьяно бросился защищать композицию от обвинений в плагиате, уверяя, что создать из 12 нот (с учетом полутонов) что-то оригинальное невозможно, а все это затеяно исключительно, чтобы дискредитировать выбранную всенародным голосованием артистку. И по принципу «нападение лучший способ защиты» обругал британскую диву Адель и ее исполнение песни Skyfall на недавнем вручении «Оскаров». Это особенно странно, учитывая, что Дине Гариповой с самого начала дали звание «русской Адель» как некий аванс. Зачем же превращать скромную талантливую девушку, за время своей короткой славы не сказавшую ни одной глупости в эфире, в Эллочку-людоедку, которая соперничает с Вандербильдихой, размахивая крашенным акварелью мексиканским тушканом? Впрочем, я понимаю, почему Градский кипятится. Он профессионал высокого класса, но невольно оказался крайним в этой ситуации. Песню выбирал не он. К самому конкурсу «Евровидение» он относится прохладно. А попса, само собой, вся сделана из вторсырья. Но все-таки отрицать совпадение записанной песни с множеством других при теперешних возможностях Интернета как-то не комильфо.
Однако в этой истории есть и другие странности. По идее процесс выбора песни должен быть прозрачным. Но нам ее предъявили как безальтернативную. Я даже могу предположить, что композицию заказали двум неизвестным в нашей стране шведам, потому что «Евровидение-2013» пройдет в Мальме – типа подмазать хозяев конкурсной площадки. Но почему именно этим шведам? Карл Йоаким Бьорнберг в составе дуэта занял 4-е место на каком-то шведском любительском конкурсе. Габриэль Аларес из уже распавшейся группы Fast Forwards недалеко от него ушел по достижениям. Самый солидный из авторов песни – Леонид Гуткин, бывший бас-гитарист легендарной группы «Автограф». Но как они сочиняли вместе? Разве что действительно собирали песню, как пазл, из роликов. А главное – не понимаю, неужели у нас не осталось композиторов, способных написать просто красивую песню для красивого голоса Дины Гариповой?
А ведь шоу «Голос», в котором она победила, стало настоящим событием. Его смотрела без всяких преувеличений вся страна. Почему был столь дружный отклик? Да потому что мы увидели, что есть в России отличные голоса, непохожие на те, что крутятся без перерыва на ТВ и радио. Однако, даже если их пустят на большую сцену, станет очевидной другая проблема – репертуар. Известные хитмейкеры, как Константин Меладзе или Игорь Матвиенко, пасут лишь своих исполнителей. А кто еще? Мы не знаем. Лично я после «Голоса» предлагала устроить такой же конкурс для авторов песен – композиторов и поэтов. Поскольку не верю, что в таком простом деле надо снова призывать варягов.
Матч-пойнт / Спорт / Exclusive
Матч-пойнт
/ Спорт / Exclusive
«После тенниса не хочу больше ни с кем конкурировать. Мне так это надоело: 20 лет в постоянной борьбе, в напряжении...» – рассказывает Анастасия Мыскина
Чемпионка, телеведущая, мама троих детей и просто красавица – это все об Анастасии Мыскиной. Сейчас ее чаще можно увидеть на трибунах теннисных соревнований, хотя совсем недавно она и сама играла – да еще как! На протяжении карьеры Анастасия выиграла девять одиночных турниров WTA и два парных. Наибольший ее успех состоялся 5 июня 2004 года, когда она вошла в историю как первая российская теннисистка, выигравшая турнир «Большого шлема». Тогда же, в 2004-м, она была впервые в истории российского тенниса официально признана чемпионкой мира по версии Международной федерации тенниса (ITF). Переход из спортивной жизни в обычную у нашей героини, кажется, произошел неожиданно: только что выигрывала призы и кубки, и вдруг – уже на телеэкране в качестве ведущей...
– Анастасия, как вам удалось так грамотно подготовить плацдарм?
– На самом деле мне очень повезло, потому что после насыщенной спортивной жизни, когда ты в течение 20 лет вообще ничего не видишь, кроме корта, найти себя необычайно тяжело. Особенно в нашей стране, где все меняется со скоростью света. У нас быстро забывают знаменитых спортсменов, олимпийских чемпионов, уже не говоря о победителях турнира «Большого шлема», хотя в теннисе это очень значимая профессиональная победа.
Мне повезло в том, что благодаря знакомым телевизионщикам появилась возможность попробовать себя в новом амплуа. Сначала я комментировала матчи на открывшемся теннисном канале, потом меня взяли «свежим лицом», не примелькавшимся на экране, в футбольную программу, затем был проект «Семейный размер», посвященный проблемам полных людей, и, наконец, «Главные люди» – про детей. Я не боюсь пробовать новое, может быть, поэтому у меня что-то и получается, хотя поначалу не очень хорошо понимала, во что ввязываюсь. На первый эфир пришла в джинсах и уггах, хотя следовало выглядеть поэлегантнее. Я не знала телевизионной культуры, не представляла себе технологический процесс. Этот суфлер бегающий... Глаза – в одну сторону, строчки – в другую. На футбольной программе перепутала имя Антона Шунина, вратаря из «Динамо». Наверное, во время первых передач в глазах футбольных болельщиков я выглядела совершенным дикарем, потому что только кивала головой и говорила два слова – «да» и «ура». «Как зовут этого мальчика?.. М-м-м». «А это команда «Шинник», да? Сейчас запомню». Мне гораздо проще было выйти на теннисный корт, даже если бы весь стадион болел против меня, чем сидеть перед четырьмя камерами. Но что было, то было. Я получила бесценный опыт.
– Можете провести какие-то параллели между миром спорта и миром телевидения?
– Я для себя очень четко поняла: после тенниса не хочу больше ни с кем конкурировать. Мне так это надоело: 20 лет в постоянной борьбе, в напряжении... И воюешь, точнее, соревнуешься, не с командой, а с нашими же девчонками, чтобы попасть в сборную. Я очень устала от соперничества. И когда пришла на телевидение, то для себя сформулировала: мне важно, чтобы руководству и зрителям нравилось то, что я делаю, чтобы рейтинги были высокие. Хотя, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что хороших ведущих очень много и что конкуренция неизбежна. Но по мне лучше не бороться с кем-то, а просто делать свою работу.
– В какой момент вы твердо решили уйти из спорта?
– Случилась травма ноги, которая оказалась серьезнее, чем предполагалось. Доктор, который мне сделал в Германии операцию, предупредил: может быть, у вас не получится вернуться на корт. Я не восприняла его слова всерьез, думала, что возьму небольшой перерыв для восстановления и все обойдется. Пробовала возобновить тренировки, но нога так и не восстановилась, к тому же обострилась боль в плече – сказалась старая травма. И все равно я надеялась: еще чуть-чуть, и вернусь. А потом в моей жизни появились дети, и я поняла, что семья перевешивает. Когда родился первенец, Женя, мне было 26 и еще теплилась мысль, что можно попробовать поиграть. Но через два года родился второй сын, и я сильно изменилась. Например, я не могу поступать так, как многие европейцы – подхватили сумки, поехали в аэропорт, ребенка отдали кому-то, сами в теннис поиграли. Мы живем по режиму. Мои дети кушают и спят по расписанию. Я не могу куда-то стартануть ни с того, ни с сего. Мы и поездку на отдых готовим заранее, ездим со всеми нянями-бабушками. Стало очевидно: прежняя спортивная жизнь теперь слишком сложна для меня. И это, пожалуй, было главным препятствием для того, чтобы начать заново тренироваться и участвовать в соревнованиях.
– Став мамой, вы сильно изменились? В спортивном мире требовались собранность, жесткость. А теперь?
– Раньше я думала: спортивная жизнь – такая сложная, лишает многих удовольствий, подчиняет графику и режиму. Но теперь я поняла, что спортивная жизнь по сравнению с моей нынешней – с ее бытовыми проблемами, детскими болезнями – на самом деле была простой и понятной. Надо уметь ценить то, что имеешь. Теперь мне труднее, потому что надо все время думать о детях. С одной стороны, они растут в достатке и имеют то, чего не было у меня. Но в то же время нельзя допустить в них вседозволенности, распущенности, тем более что у каждого сына свой характер. И это гораздо труднее, чем заставить себя тренироваться.
– Если не ошибаюсь, вы тренироваться начали лет с трех?
– С трех до четырех лет я занималась танцами, но почти не помню этого. Затем два года были занятия фигурным катанием. Потом стало некому меня водить в секцию, поскольку бабушки были заняты на работе. Но родители все равно хотели меня отдать в какой-нибудь вид спорта, чтобы куда-то направить мою энергию. Мы жили в Сокольниках, рядом со «Спартаком», и там открылся набор в теннисную секцию. Мне исполнилось шесть лет, одна из бабушек как раз ушла на пенсию и начала водить меня на тренировки. Родители и сами по выходным любили поиграть. Никакой цели поначалу никто не преследовал, но потом, когда начались успехи, и папа, и мама положили все на мою спортивную карьеру. Точно могу сказать: без них не было бы моих побед. Как не было без помощи родителей побед и у Лены Дементьевой, с которой мы вместе занимались с восьми лет. Чем нашим родителям только не приходилось заниматься, чтобы мы состоялись как теннисистки: находить спонсоров, деньги, выбивать корты, поездки на турниры... Мой папа рано утром вставал вместе со мной и заставлял меня бегать в парке перед школой, чтобы я развивалась физически, потому что я всегда была очень худой. Потом возил меня на ОФП, позже стал выезжать со мной на турниры, все лично контролировал. Мама устраивала для меня домашний комфорт. А сейчас очень помогает с детьми.
Когда я уже начала зарабатывать деньги, папа говорил о том, что надо заранее подумать, чем я буду заниматься после спорта. Мама всегда мечтала, чтобы я закончила какой-нибудь очень умный институт, кроме института физкультуры. И когда я поступила на журфак МГУ, для нее это было более ценным, чем выигрыш в крупном турнире. Правда, потом родились дети и уже просто нереально стало его закончить.
– Помощь родителей – это, конечно, здорово. Но чтобы стать хорошей теннисисткой, наверняка в характере следовало иметь стервозность.
– Я согласна. Но сейчас я стала гораздо стервознее из-за того, что жизнь в Москве все время заставляет быть в тонусе, держит в напряжении – то какие-то проблемы с ЖКХ, то на дороге встретится грубый водитель. Но вообще характер у меня мягкий – может, поэтому все и сложилось не так, как хотелось. Например, не далась победа на Олимпиаде в Афинах – пожалуй, единственное, о чем я жалею, за всю мою спортивную карьеру. В полуфинале я выступала против бельгийки Жюстин Энен, сначала вела, но в результате проиграла. Возможно, будь я жестче, выиграла бы.
– Но вы же были вторым номером в мировом рейтинге, и этот результат долгое время оставался непревзойденным для российских спортсменок?
– Потом Маша Шарапова стала первой, Вера Звонарева была второй, так что у наших спортсменок тоже есть хорошие результаты.
– А после какой победы вы осознали, что из обычной теннисистки превратились в спортсменку высокого класса? – Пожалуй, переходный момент произошел, когда мне было 18 лет и я выиграла свой первый профессиональный турнир, обойдя Лену Дементьеву. Тогда я очень четко почувствовала вкус победы, поняла, что хочу играть на турнирах «Большого шлема», которые показывают по телевизору. Помню, мне всегда очень нравилось смотреть на новые мячи в руках теннисисток – хотелось иметь такие же. Ведь в нашем теннисном детстве они были в дефиците. Мы их стирали и сушили на батарее, чтобы они выглядели как новые. Смешно, но этот детский стимул меня двигал к тому, чтобы попасть на крупные турниры. Потом уже стала интересовать спортивная одежда. Когда мы росли, у всех форма была одинаковая вплоть до кроссовок, от которых красились носки. А когда стали выезжать за границу, то увидели модную экипировку – это тоже послужило мотивацией.
– Свои первые крупные призовые помните?
– Конечно, это было событие! Но, во-первых, у меня на тот момент еще был спонсор, которому следовало отдавать деньги. А во-вторых, я была еще мала и моими финансами всецело занимался папа. Поэтому не помню больших трат – может, какую-то одежду себе купила.
– То есть вкус к большим деньгам не сразу пришел?
– Нет, не сразу. Кстати, хорошо, что в теннисе призовые дают чеком и ты не можешь деньги быстро потратить. Да и времени нет – сыграла, а на следующей неделе уже начинается другой турнир. Некогда наслаждаться выигрышем. А если на следующем турнире проиграла, то настроение портится – опять не до этого.
– Вокруг миллионных призов теннисистов ходит много слухов.
– Теннис – это не командный вид спорта вроде хоккея или футбола, когда люди получают зарплату, заключают контракты, но при этом ни за что не платят. Теннисист сам себе оплачивает переезд, проживание, питание, услуги тренера, массажиста, доктора, спарринг-партнера. На самом деле только кажется, что в теннисе огромные заработки. Например, из 200 тысяч долларов, которые недавно заработала в Дубае Агнешка Радванска, я уверена, что тысяч 50, если не больше, она потратила на то, чтобы эта победа осуществилась в ее жизни.
– Кто из теннисных звезд стал лично для вас если не образцом для подражания, то, может быть, спортивным ориентиром?
– Мне всегда очень нравилась Моника Селеш. Я восхищалась даже не манерой ее игры, а характером. Ведь она пережила нападение на корте в Германии, и даже трудно представить, через что Моника прошла после этого удара ножом в спину. Но она восстановилась и вернулась. Причем случившееся совершенно ее не обозлило, она осталась очень открытым человеком. Я была безумно счастлива, когда познакомилась с ней.
– Неужели дружба вне корта возможна?
– На мой взгляд, предыдущее поколение спортсменок – Чанда Рубин, Амели Моресмо – как-то дружнее жило, чем нынешнее. Мне кажется, сейчас юных спортсменов уже с детства начинают настраивать друг против друга: надо выиграть, друзей не может быть, вы все конкуренты... Азарт ушел в большие финансы. Раньше, мне кажется, дышалось легче, игралось больше в кайф, каких-то интриг было меньше, мы могли вместе сходить покушать, многие друг с другом до сих пор общаются. Например, я знаю, Света Кузнецова близко дружит с Сереной Уильямс, у меня очень хорошие отношения с Аней Курниковой – когда она приезжает в Москву, обязательно видимся. Жаль, она довольно рано ушла из спорта. У нее была очень серьезная травма спины, которая беспокоит ее до сих пор. Врачи не советуют Ане играть даже показательные матчи. Но она все равно идет на это – видимо, когда желание велико или требуется по контракту.
– А вот, например, с Еленой Дементьевой вы знакомы с детства, но часто соперничали за самые престижные теннисные награды.
– Мы с Леной были близки, пожалуй, только в детстве. Но мы все-таки разные люди – и по характеру, и по взглядам на жизнь. Мы прекрасно понимали, что по прошествии какого-то времени наши дороги наверняка разойдутся. Так и произошло. Может быть, отсутствие тесной дружбы и помогало нам в матчах всегда хорошо играть друг против друга, потому что, естественно, каждая хотела стать первой. Между нами существовала хорошая здоровая конкуренция, которая помогала двигаться вперед.
Я много раз слышала про то, что в фигурном катании, гимнастике соперницы могут испортить ботинки, инвентарь. У нас никогда такого не было. Подпиливать струны или подкладывать дырявые мячики в теннисе не принято. Выясняют, кто сильнее, только на корте. Да и случаев некорректного судейства, когда кого-то засуживали, не могу припомнить. Бывают моменты, которые мы называем не очень спортивными: например, игрок начинает по нескольку раз вызывать врача – специально, чтобы сбить твой ритм, если ты выигрываешь. Берут туалет-брейк или останавливают игру по любому поводу – понятно, что это может вывести из себя. Но такие уловки – просто детский лепет по сравнению с тем, что случается в других видах спорта. Всего лишь небольшие хитрости.
– Правда ли, что спортсменки специально слишком громко кричат, чтобы психологически воздействовать на соперниц?
– Кричали всегда, раньше меньше, сейчас больше. Но это не может сильно мешать игре. Я играла и с Машей Шараповой, и с Моникой Селеш, которая первая начала кричать на корте. Была еще такая теннисистка – Елена Докич, она вообще во время игры издавала специфические шипящие звуки – ее папа научил боксерскому дыханию. У каждого свои особенности. Аргументы насчет того, что криком можно заглушить удар, чтобы не было понятно, куда летит мячик, просто смешны. По звуку удара вообще мало что можно понять – ты слишком далеко находишься. В общем, надуманная проблема. Точно так же, как одно время велось много глупых разговоров по поводу Каролин Возняцки – будто она стала первой ракеткой мира незаслуженно, не выиграв турнир «Большого шлема». Но она же не сама себя назвала первой ракеткой, она заслужила это игрой. И обсуждать, честно или нечестно, – дикость. Особенно, когда к разговорам подключились известные теннисистки прошлых лет. Также и про их победы можно сказать, что они были незаслуженными, поскольку раньше мячи были «медленнее», а корты не такие «быстрые». Придраться можно к чему угодно. Но спорт не знает сослагательного наклонения: победа есть победа.