Текст книги "Россия - преступный мир"

Автор книги: Исса Костоев

Соавторы: Виктор Викторов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

«Выходим», – скомандовал «диспетчер». Владислав 3. вылез из машины следом за Альметьевым, неторопливо вынул пистолет и трижды выстрелил в голову несчастного игрока.

И вот, наконец, настала очередь Второва. Каждый день в 12 он тренировался в спортзале одной из школ, машину оставлял на улице. Утром на это место приехал киллер. Было бы безопаснее установить «адскую машину» ночью, но в таком случае к двенадцати дня в блоке радиоуправления могло кончиться питание. Владислав 3. хотел добиться успеха с первого раза. Пакет со взрывным устройством он спрятал под трубу теплоцентрали, чтобы взрыв получился направленным.

С трудом вытерпев два часа, в полдень он направился к школе. Еще издали увидел толпу, в которой мелькали милицейские фуражки. 3. вышел из машины и затесался в толпу. Из разговоров зевак понял: школьники что-то взорвали и сами погибли.

Ликвидацию Фтора пришлось отложить. Но его все равно застрелили, хотя и немного позже. На курок нажал наведавшийся в квартиру авторитета молодой мурманский бизнесмен.

В результате расследований преступлений, совершенных командой «диспетчера» К., к уголовной ответственности привлечены 14 человек. Они действовали в Североморске, Мурманске, в Кольском районе, в Оленегорске. Возраст преступников – 33–36 лет, большинство из них ранее судимы. Что ж, таков среднестатистический киллер? Однако следователи считают, что они подняли лишь верхний пласт уголовной жизни города.

Когда Владислав 3. и другие члены банды уже находились в СИЗО, произошло еще одно убийство. В машине «Вольво-740» сотрудники милиции обнаружили труп 25-летнего мурманского бизнесмена – генерального директора фирмы «Команда». Его фамилия тоже стояла в списке киллера. А это значит, что убийства будут продолжаться.

АФГАНСКИЙ СИНДРОМ

Сейчас, когда еще не отгремело эхо взрыва на Котляковском кладбище, самое время разобраться, из-за чего были убиты люди. А для этого нужно «отмотать пленку» на несколько лет назад. Тогда, после образования Совета ветеранов Афганистана, летом 1991 года был учрежден Российский фонд инвалидов войны в Афганистане. Его руководитель, полковник Валерий Радчиков, не скрывает, что чиновники высокого ранга блюли интересы его товарищей вовсе не бескорыстно: максимальный размер подношений в этих кругах доходил до 800 тысяч долларов наличными. И это несмотря на то, что с самого начала деятельности фонд полностью поддерживало правительство и лично Президент.

Подобно Союзу ветеранов Афганистана, фонд инвалидов был организован как организация сугубо общественная, не имеющая права заниматься коммерческой деятельностью. Поэтому пришлось учредить предприятия, находящиеся в собственности фонда, – они были освобождены от НДС, налога на прибыль, таможенных пошлин и акцизов. Но у «афганских фирм» не хватало первоначального капитала. Поэтому они находили коммерческих партнеров, которые занимались экспортно-импортными сделками по льготному афганскому «режиму», а фонду возвращали часть сэкономленных платежей на программы реабилитации и лечения инвалидов войны, строительство «афганской деревни» под Москвой и на содержание санатория «Русь». Отчисления на нужды фонда составляли от 3 до 7 процентов таможенной стоимости товара (или 20–30 процентов таможенных платежей). Именно таким образом осуществляли заботу об инвалидах «ЛогоВАЗ», «Диал электронике», «Союзконтракт».

В 1994 году, когда Радчиков находился в командировке в США, его соперник Михаил Лиходей собрал конвенцию из делегатов, недовольных руководством фонда, и учредил другой, параллельный фонд под таким же названием. С этого момента развернулась борьба за признание и связанные с этим налогово-таможенные льготы. Министерство юстиции под давлением высокопоставленных лиц одновременно зарегистрировало две параллельные структуры с одинаковыми названиями. И каждая из них претендовала на льготы в соответствии с президентскими указами. У обеих были внешнеторговые контракты, хотя львиная доля денег проходила через фонд Радчикова. Но и его соперник проторил дорогу во властные структуры, и оба находили там понимание и поддержку.

Когда привилегии были приостановлены, под ударом оказался Валерий Радчиков, у которого были обязательства перед коммерческими партнерами, взятые на себя еще до раскола. Вероятно, «это и послужило причиной покушения на него в 1995 году, когда полковник был ранен шестью пулями и только чудом остался в живых. После этого Радчикову пришлось скрываться.

А Михаил Лиходей подписал себе приговор по другой причине.

Объемы его коммерческих операций были слишком малы, чтобы из-за них на него кто-то ополчился. Но Михаил вместе со своими сотрудниками начал активно докапываться до подлинного распределения финансовых средств, заработанных на льготных поставках. А это уже стало по-настоящему опасно для тех, кто реально приводил в действие весь механизм афганских льгот, – от правительственных чиновников до отставников из военной разведки, ушедших в бизнес и за короткий срок сколотивших на льготах немалое состояние. Сначала Лиходея предупредили. Но он не внял. Тогда организовали первое покушение. Произошло оно при весьма странных обстоятельствах: одноногий инвалид сумел на протезе убежать от нападавших на 20–30 метров, затем его догнали, сбили с ног, выстрелили в упор из ракетницы, после чего скрылись. И, наконец, осенью 1994 года Михаил погиб при взрыве в подъезде его дома. На посту председателя второго фонда его сменил Сергей Трахиров, два года спустя ставший одной из 14 жертв взрыва на Котляковском кладбище.

Хотя индивидуальные налоговые льготы для афганских организаций были отменены еще три, а таможенные – два года назад, власти продолжали делать ветеранскому движению щедрые подарки. Только одна из таких операций принесла фонду 287 миллиардов рублей чистого дохода. Но, несмотря на гигантские финансовые обороты, Радчиков, Лиходей, Трахиров были только исполнителями в хорошо отлаженной машине по превращению больших льгот в большие деньги. В свое время Радчиков предупреждал своих друзей-противников: ребята, не влезайте слишком глубоко в расследование, это слишком крутые разборки…

Акция на Котляковском кладбище была направлена прежде всего на устрашение. Она не просто ликвидировала руководство одного из фондов во главе с Трахировым, но еще и должна была запугать всех, кто пожелает докопаться до правды. Ведь очень солидные люди из числа «неприкасаемых» не хотят, чтобы в связи с афганскими льготами внимание было привлечено к их именам и деньгам.

А уж такие «детали», как кощунственное осквернение могилы и гора трупов после взрыва, это уже мелочи для больших людей и их больших денег.

Еще один отголосок страшного взрыва. В служебном кабинете председателя пермского отделения фонда инвалидов войны в Афганистане Николая Светушкова была обнаружена граната Ф-1, установленная на растяжке в оконном проеме. Она должна была взорваться, когда откроют окно. Но специалисты областного управления предотвратили беду. По словам ответственного работника Пермского УВД Виктора Руснакова, несостоявшееся покушение на Светушкова может иметь непосредственную связь с террористическим актом на Котляковском кладбище в Москве, в результате которого погибло практически все руководство фонда. Кстати, Николай не присутствовал в тот трагический день на столичном кладбище по весьма прозаической причине: телеграмма с приглашением опоздала в Пермь…

Ребята, выжившие в Афганистане, гибнут после войны. И, как тогда, мы задаем себе тот же вопрос: из-за кого?

Расследование трагедии на кладбище начали по горячим следам. Уж слишком широк был резонанс. Уже в первые часы после взрыва работал специальный штаб, были подключены эксперты. Сразу же составили фоторобот преступника, есть подозреваемые. Плюс десятки очевидцев, снимки и видеокассета, на которую снималась вся церемония поминок по Михаилу Лиходею, погибшему два года назад. Может быть, может быть…

Последние несколько лет прошли под знаком особо громких, словно бы демонстративных убийств. Сентябрь 1990-го – убит отец Александр Мень. Октябрь 1994-го – взорван журналист Дмитрий Холодов. Март 1995-го – погиб Владислав Листьев… Серия покушений и смертей, о которых упомянуто в этой книге, стоит в том же ряду. Один перечень уже слишком велик. Но общее одно: ни одно из преступлений так и не раскрыто. Почему?

Вот мнение старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры Бориса Уварова:

«Чтобы раскрыть преступление на Котляковском кладбище, необходимо прежде всего время, такие шансы есть. Есть зацепки, есть оперативные данные. У нас теперь все чаще повторяют, что подобные преступления, особенно заказные убийства, по роковому стечению обстоятельств не раскрываются вообще. Но это не совсем правда. Помните, какой резонанс вызвало убийство депутата Государственной Думы от Химкинского округа? Несмотря ни на что, оно в конце концов было раскрыто, кстати, я тоже принимал участие в работе над ним. А нераскрытых, конечно, значительно больше. Давайте с холодной головой порассуждаем на эту тему. Таких преступлений Россия раньше вообще не знала. Если в Союзе в былые времена по всем республикам фиксировалось за год около 14 тысяч убийств (заметим, слова «заказных» и вовсе не слышали), то сейчас только в одной России в год более 35 тысяч убийств. Мы уже перегнали Америку, которая казалась исчадием ада, – там 22 тысячи убийств в год. Но не сегодня и не мной придумано: раскрываемость преступлений напрямую связана с количеством капиталовложений в правоохранительную систему. Российская преступность изменила свой характер, равняется на мировые «образцы». Но если спросить, сколько средств тратят на борьбу с преступностью, например, в США, и сравнить наши траты – большая разница… Идет борьба за собственность, а в этой борьбе, как показывает практика, люди идут на все. Мы поменяли строй, но не поменяли подход государства к борьбе с преступностью. Не хотелось бы предрекать, но надо быть готовыми к подобным эксцессам – передел не закончен».

А вот что говорит известный сыщик Александр Гуров, которому в недавнем прошлом приходилось самому работать по многим тяжким преступлениям:

«Почти каждое из нашумевших в последнее время преступлений, уверен, могло бы быть раскрыто. Но что-то сдерживает. Возможно, кому-то невыгодно, чтобы подробности выплыли наружу, кто-то страдает за «престиж отечества», кто-то еще за что-то. Но не менее страшно то, что в обществе уже выработали привычку, никто почти не возмущается. Мотивы и причины преступления известны, известен даже круг – где искать. Но все дело в том, что в этих разборках участвуют не мелкие люди, не простые обыватели. Это – разборки в высших сферах. И никто в этих сферах не хочет, чтобы подобные преступления были раскрыты. А из трагедии на Котляковском кладбище нужно сделать прежде всего конкретные выводы: принять решение не только по подобным фондам, но и в принципе. Надо пресечь распыление средств по чужим карманам – денежный ручей должен течь только в закрома государства, а не распыляться призрачными льготами…»

КИЛЛЕР – РЕМЕСЛО ОПАСНОЕ

Какой бы крутой ни была акция, она всегда и везде предпочитает «беззаявочный материал» – то есть скрытые преступления, жертвы которого не побегут жаловаться в милицию. Именно этим, а не извращенной жестокостью объясняются дикие, на наш взгляд, методы, когда трупы утепляют, закатывают в асфальт, в бетон, расчленяют или растворяют в кислоте. Это чтобы никто не нашел тело.

Самые же профессиональные ликвидации вообще следует искать в статистике несчастных случаев – автокатастрофы типа «пьяный за рулем», бытовые поражения электротоком или переломы основания черепа в ванной. К этому же разделу «искусства убийства» относятся инсценированные самоубийства. На явные же, открытые ликвидации идут лишь тогда, когда нет возможности иначе убрать ненужного, мешающего человека. Например, когда жертву охраняют. И еще одно: убирают человека не за то, что он сделал или сказал, а за то, что он мог бы сделать или сказать, для пресечения будущих возможных шагов.

И все же киллеру не позавидуешь. Трудная работа, нервная. Это тебе не бандит, который живет легально, да еще и роскошествует, ни в чем себе не отказывает. С ликвидаторами дело обстоит иначе. Они должны быть надежно законспирированы. Никто и никогда не должен заподозрить в них убийцу. Это необходимое условие профессии. Нужно быть незаметным, неярким, легко растворяться в толпе. И еще – никто и никогда не должен связывать исполнителя ликвидации с заказчиком. Ну, излишне говорить о владении оружием. Это само собой разумеется. Не просто владение – виртуозное владение. Один из признаков профессионализма – брошенное на месте преступления оружие, потому что без него уходить легче. Контрольный выстрел в голову – из той же серии: чтобы жертва случайно не выжила. Случайностям в серьезном деле не место.

Из кого в основном вербуются киллеры? Это не всегда те люди, за плечами у которых опыт войны. Чаще всего ряды профессиональных убийц пополняют бывшие сотрудники спецподразделений правоохранительных органов и Министерства обороны. Самые же дорогие киллеры – бывшие мастера-биатлонисты, способные вести прицельный огонь по движущейся мишени. В последнее время наметилась тенденция привлекать к ликвидациям женщин и даже детей. По хладнокровию они ничуть не уступают взрослым мужчинам. И идеальны в смысле конспирации – от нежной красавицы или бойкого мальчишки никто не ждет пули в голову или ножа в сердце. И еще – этих исполнителей легче убирать, когда заканчивается «срок их годности».

А рано или поздно наступает момент, когда избавляются и от киллеров. По слухам, человек, расстрелявший в 1994 году «мерседес» Владимира Кумарина, чудом оставшегося в живых после множества операций и остановок сердца, после многодневной комы, так вот, этот человек уже покоится на дне одного из озер Ленинградской области.

Срок жизни киллера обратно пропорционален его известности. Например, как только Владимир Кривулин (кличка Людоед) получил достаточно ограниченную известность в Москве, он сам был уничтожен в марте 1993 года в своей же квартире. Любопытно, что на месте убийства исполнитель оставил… автомат. Этот характерный случай показывает, что от профессионала не защищен даже профессионал.

В нескольких делах фигурировали некие сообщества киллеров и «диспетчеры», выходящие с ними на связь. Что ж, и это имеет место в стране, в которой убийства поставлены на поток. Но для настоящего исполнителя участие в таком «колхозе» – это не класс. Киллер, как правило, волк-одиночка. Не случайно известный Сергей Мадуев рассчитывал, что из-за любой решетки его «вынут» те, кому он понадобится.

Аналогичная история повторилась с Александром Солоником, который с легкостью необыкновенной совершал побеги и из зала суда в родном Кургане, и из колонии в Ульяновске, и из Бутырки, из усиленно охраняемой камеры-одиночки следственного изолятора N1-из «Матросской тишины»…

После ареста Солоник брал на себя целый букет заказных убийств столпов криминального мира, таких, как Витя-Калина, Длукач-Глобус, ВинтерБубон, и других. Но где гарантия, что эти признания не сделаны с целью отвлечь внимание правоохранительных органов от чего-то или кого-то другого? Наконец, Солоника нашли мертвым в Греции. Обнаружили «тело мужчины, смерть которого наступила от удушения веревкой», который внешне был похож на Сашу Македонского и соответствовал ему по возрасту. Но что-то слишком быстро греческие полицейские признали в неизвестном трупе легенду российского преступного мира… Тем более что киллер N 1 успел себе сделать пластическую операцию… Ладно, допустим, отпечатки пальцев Солоника сохранились во всех странах – членах Интерпола. Но между тем руководство МУРа дактилоскопической экспертизе греков не слишком доверяет и желало бы удостовериться в смерти суперкиллера лично. Сотрудники Московского РУОПа выезжали в Грецию для ареста Солоника, но попали на его опознание. А если бы тело Македонского доставили на родину… Есть целый ряд формальных признаков, по которым можно было бы дать заключение, рост, след от операции и даже, как говорят, забытая врачами в теле иголка. Не говоря уж об отпечатках пальцев.

История нашей криминалистики знает немало примеров, когда окончательное заключение получить не удавалось, а преступники пользовались подобными ситуациями для заметания следов. Например, до сих пор далеко не все уверены в том, что бывший покровителем, а то и заказчиком у Солоника Сергей Тимофеев был тем человеком, который сгорел во время взрыва в его «мерседесе». Обожженный труп оказался в таком состоянии, что его не идентифицируешь. И, по странному стечению обстоятельств, именно в тот момент рядом с Сильвестром не оказалось ни одного из охранников.

Не является ли и «тело неизвестного» из Греции подобной же инсценировкой и мистификацией?

И еще одно, что не может быть случайным совпадением: в США объявили приговор Япончику, и почти одновременно весь мир узнал о гибели Солоника… Что-то не верится в случайности, когда речь идет о зубрах российской преступности.

По данным Ю. Лужкова, из 74 заказных убийств, совершенных в Москве в 1996 году, раскрыто лишь 4.

Ладно, хватит о грустном. Нет худа без добра: теперь следователи в каждом несчастном случае или «бытовухе» на всякий пожарный разрабатывают версию о возможном заказном убийстве. Так было, к примеру, после убийства замминистра юстиции России Анатолия Степанова. Сам факт его гибели не слишком отраден, но вот действия следствия вполне грамотны.

И еще из области оптимистического. Первый заместитель министра внутренних дел России генерал-полковник милиции Владимир Колесников сообщил, что по результатам 1996 года правоохранительными органами было раскрыто 20 тысяч убийств. Среди них и такие нашумевшие, как взрыв в автобусе на ВДНХ, совершенный в 1994 году, и поджог в московском клубе «Паб», при котором заживо сгорели 11 человек. Значит, работа идет.

Однако ни для кого не секрет, что истинного количества совершенных убийств в стране и количества раскрытых не знает никто. Каждое ответственное лицо подает эту статистику так, как выгодно в настоящий момент ему конкретно. Вот такие дела…

Глава 4
Менты в законе

КАК НАС «КИДАЮТ»

О каких-то вещах говорить и горько, и стыдно, и сложно. Поэтому сперва о другом… Для разгону, что ли.

В последнее время все чаще сталкиваюсь с тем, что некоторые из ушлых потомков Остапа Бендера, чтобы провернуть выгодное дельце или выйти сухими из воды, привлекают в сообщники правоохранительные органы. Рискованная затея! Как правило, эти горе-комбинаторы терпят фиаско…

В отделение милиции поступило письменное заявление от жительницы Казани: она слезно умоляла защитить ее от неизвестных рэкетиров, требующих 30 «лимонов» и вынуждающих в счет погашения долга продать квартиру. Милиция разработала оперативный план захвата вымогателей. Потерпевшей отводилась роль подсадной утки. В ее одежде замаскировали сверхчувствительный радиопередатчик и проинструктировали, как вести себя при передаче денег.

Операция «Захват» прошла как по маслу. Явившийся на свидание с дамой «клиент» был задержан оперативниками. Когда ему прокрутили запись разговора, он заговорил – и следователи схватились за голову. Оказывается, женщина их провела.

А предыстория сомнительного дела такова. Две подруги работали в овощном магазине, да так, что обнаружилась недостача товаров в 30 миллионов рублей. Оставив завмагу долговые расписки, торговки кинулись искать другое «хлебное» место. Заведующая же уговорила одного молодого предпринимателя в качестве компенсации за выгодную сделку выбить из должниц живые деньги. Тот стал навещать дам, звонить по телефону, напоминая о долге. И тогда сообразительные торговки решили сдать его милиции… «Рэкетир» отделался легким испугом, а история бойких подружек привлекла внимание сотрудников по борьбе с экономическими преступлениями.

Другой казанец, бывший прапорщик, действовал еще более нагло. Освободившись из колонии, куда он загремел за угон машины, Костя К. встретил знакомого по нарам и наплел ему про высокопоставленного дядю из МВД, который якобы вытащил его из зоны. И посулил знакомому, что «дядя» мог бы помочь его брату, отбывающему срок, и не бесплатно: по два миллиона рублей за каждый год свободы.

«Такса у них такая, – туманно объяснил «племянник». – Твоему брательнику сколько осталось трубить – шесть лет? Двенадцать «лимонов», значит, с тебя. Лучше, конечно, в долларах…»

Самое странное, что «клиент» легко проглотил нехитрую наживку и назавтра привез Косте К. 2200 «зеленых». Вместе они подкатили к зданию МВД, Костя скрылся за массивной дверью, а через полчаса появился радостный и заверил приятеля: «Все о'кей!» Но на следующий день заказчик вдруг потребовал деньги обратно – он решил действовать без посредников и хотел выйти на офицера милиции сам. Как ни крутил мошенник, как ни юлил, пришлось ему снова идти в УВД, но в… отдел по борьбе с организованной преступностью. Он заверил его сотрудников, что трое неизвестных требуют с него три тысячи баксов, угрожая жестокой расправой. Вот они, мол, под самыми вашими окнами… Оперативники не могли устоять перед искушением повязать зарвавшихся рэкетиров, которые сами идут в руки. Снабдив Костю «куклой» и инструкциями, они вслед за ним направились на улицу. Не успели сидевшие в машине пересчитать деньги, как их задержали с поличным. А Кости уже и след простыл. Но к вечеру его задержали на железнодорожном вокзале. Авантюра закончилась для Кости плачевно. Ему снова пришлось вернуться в зону, как раз на те самые шесть лет, которые он пообещал скостить своему приятелю: за мошенничество, посредничество и ложный донос…

Еще более опасную игру затеял с милицией бывший курсант Казанского танкового училища И. Макаров. Две недели он играл на нервах органов и всего города, то тут, то там подбрасывая образцы пластиковой взрывчатки. Первый пакет обнаружили в здании администрации Приволжского района. Внутри находилась записка с предложением обменять энное количество взрывчатых веществ, которых у автора якобы целый склад, на 157 400 баксов. Спустя несколько дней в подъезде дома нашли еще одно предупреждение: корпус видеокассеты с вмонтированным в нее пультом управления к самодельному взрывному устройству. В приложенной к предупреждению записке сумма выкупа была снижена на 20 тысяч долларов. Опасаясь, что шантажист устроит демонстрационный взрыв, высшее милицейское начальство согласилось на его условия. Однако теперь от сделки отказался сам владелец пластиката. Но кольцо вокруг него уже сжималось. Когда Макарова арестовали, выяснилось, что таким необычным способом он пытался достать денег, чтобы расплатиться с долгами. А взрывные устройства он приобрел у бывшего офицера. Тот, как сообщник, тоже был задержан. Кстати, пока искали Макарова, было изъято немалое количество оружия и боеприпасов, заведено полдюжины уголовных дел.

КАК «КИДАЕМ» МЫ

Во всех приведенных примерах работники правоохранительных органов брали верх над теми, кто пытался их использовать. И это отрадно. Но есть и другие случаи. Трудно, конечно, о них говорить, но нужно. Иного выхода нет. Ведь если радеть о чести мундира и загонять болезнь внутрь, здоровья от этого не прибавится.

Итак, место действия – Омск. Старший прапорщик Г. и старшина К., сотрудники дорожно-патрульной службы отдельного батальона оперативного реагирования при УВД области, охраняли ночной город. Тормознули первый попавшийся грузовик. Объявили трезвому водителю, что он пьян. И взялись все уладить без протокола за миллион рублей (речь здесь идет не о взятке, которой обычно откупаются водители за реально совершенное правонарушение, а о чистом грабеже на большой дороге). Растерянный водитель сказал вымогателям, что у него с собой только 100 тысяч. Подняв его на смех, рэкетиры в форме объяснили, сколько придется платить, если делу дать законный ход, учитывая к тому же, что доказать свою трезвость водителю не удастся. В конце концов, после хорошего нажима жертва согласилась платить. Ей назначили встречу на следующий день и обещали вернуть документы за тот самый миллион. Вымогатели были совершенно уверены в успехе операции. Но водитель обратился куда следует. Купюры были обработаны специальным порошком, их номера переписаны. И «стражей порядка» взяли с поличным. Не отрицая факт вымогательства, они в свою защиту выдвинули спекулятивный довод: нам не платят зарплату уже три месяца. Кстати сказать, «голодающие» рэкетиры в форме заплатили адвокатам гонорары в размере своих годовых заработков. Значит, все-таки подкармливались у себя на большой дороге.

Или вот слушалось дело дознавателя ГАИ капитана Ю. Бабинцева. В его обязанности входило принятие решений по материалам о дорожно-транспортных происшествиях. Незадачливого автовладельца, угодившего в аварию, Бабинцев огорошил заявлением, будто тому грозит три года тюрьмы. Хотя сам дело закрыл по причине отсутствия состава преступления. Но водителю этого не сказал и донимал его повестками, звонками по телефону и даже личными визитами, требуя четыре миллиона рублей. Но водитель тоже заявил куда следует, и деньги снова оказались мечеными. Капитана поймали, арестовали и… дали три года, хотя по его статье отсчет сроков начинается с пяти лет. Какие же смягчающие обстоятельства усмотрел суд? Верно, тяжелое материальное положение семьи обвиняемого. Кто спорит, оно, конечно, ухудшится, когда глава семейства, сидя за решеткой, не сможет шантажировать невинных людей.

Еще один эпизод. Милиционер проверял коммерческий киоск. По обнаруженным нарушениям составил протокол. А потом потребовал у продавца «взаймы» миллион рублей. Продавец бросился в компетентные органы, но те никакого состава преступления не обнаружили. Милиционер, мол, не покрывал нарушений, а в долг попросил как частное лицо. Это, дескать, не взятка. Мог ли продавец отказать в просьбе и был ли у него шанс вернуть деньги – об этом речь почему-то не шла. Таким образом, упомянутому милиционеру дали понять, что он смело может продолжать делать поборы.

Сотрудник милиции вроде бы беспричинно избил резиновой дубинкой задержанного подростка «кавказской национальности». Мальчик дал показания, что милиционер требовал у него на рынке несколько порций шашлыков. Естественно, бесплатно. А он не дал. За что и был задержан и избит.

Был случай, когда милиционер, добившись получения крупной взятки на дороге, через несколько минут обнаружил, что ему «недодали» каких-то 10 тысяч рублей, и, пылая праведным гневом, гнался за «жуликами» через весь город. Догнал и высказал все, что на душе накипело. Не знал «поборник справедливости», что все его обещания стереть обидчиков в порошок пишутся на диктофон сотрудниками УВД.

В списке должностных преступлений сотрудников милиции взятка вне конкуренции. Диапазон колеблется от 500 тысяч рублей до 10 тысяч долларов. Больше всего взяток дают и берут за прекращение дел.

Вот несколько историй из деятельности Главного Управления внутренних дел Москвы, которое борется с коррупцией в органах.

Не так давно задержали трех оперов на патрульных «фордах». Остановив очередную иномарку и обнаружив у водителя документ, разрешающий тому ездить без досмотра, они придрались к какойто незначительной погрешности: фотография вроде бы косо была приклеена. Всю свою наличность – две с половиной тысячи долларов – водитель тут же отдал милиционерам. Однако тем этого показалось мало, и они назвали свою «ставку» – 25 тысяч баксов. В конце концов, после «торга» сошлись на 12 тысячах. Водитель согласился и тут же, ночью, приехал в управление. Результат – вымогатели осуждены.

В другом случае только что назначенного начальника ОВД «Дмитревский» задержали в момент передачи взятки. Едва утвердившись в новой должности, он первым делом направился в ближайший супермаркет и затребовал с его директора ни много ни мало по 2 тысячи долларов ежемесячно. За первой взяткой торжественно приехало все руководство отделения: сам начальник, его заместитель по уголовному розыску, оперативники. Тут их всех разом и повязали.

ОБОРОТНИ

А вот немного о милицейском бандитизме.

В Санкт-Петербурге задержаны главари банды, в состав которой входило двенадцать человек, из них двое – сотрудники милиции.

В столице проведена операция по обезвреживанию банды вымогателей. Трое негодяев действовали на шоссе Москва – Волгоград. Все были в форме. Когда сотрудники ОВД решили проверить у них документы, те открыли огонь и тяжело ранили милиционера. В результате ответных действий один из бандитов был ранен и захвачен, двоим его подельникам удалось скрыться. С места преступления изъяты форма сотрудника ГАИ, помповое ружье и автомобиль «ВАЗ-2107». Вскоре были установлены личности бежавших. К сожалению, они оказались милиционерами – водителями двух отделений Московского ГУВД. Пока точно установлена причастность банды к двум вооруженным разбойным нападениям – на автомобили «фольксваген» и «газель», владельцы которых лишились 80 миллионов рублей. Не брезговали бандиты и мелким вымогательством у проезжающих по шоссе. Сейчас проверяется их участие в других тяжких преступлениях на территории Московской и Рязанской областей.

Да, это не взятки. Открытый разбой, насилие, убийства…

В Мордовии завершился процесс над милиционерами-садистами…

В Уфе обезврежена крупная преступная группа, состоявшая в основном из кадровых офицеров милиции.

Несколько лет назад по сельской глубинке Татарстана прокатилась волна воровских преступлений. Таинственная шайка грабила по ночам магазины и склады потребкооперации. Подчистую увозили радиоаппаратуру, ковры, швейные и стиральные машины, куртки, меха, пылесосы, обувь, водку, сигареты, мед… Действовала банда вполне профессионально, демонстрировала осведомленность, использовала внезапность, приезжала и уезжала на машине. А главное, не оставляла ни следов, ни свидетелей. Откуда взяться свидетелям, если грабились в основном неохраняемые торговые объекты? Лишь раз наткнулись воры на сторожа, да и то в стельку пьяного. Его связали, заткнули рот кляпом и накрыли сверху… флагом. Ну, какой же из него свидетель?

Ночной разбой продолжался до тех пор, пока кто-то из жителей не сообщил в РОВД об очередном ограблении склада. Назвал и приметы автомобиля. Милиция, не мешкая, объявила операцию «Перехват» и вскоре на одном из проселков «села на хвост»… милицейскому «уазику»! Заметив погоню, преступники стали избавляться от вещдоков, выбрасывая на ходу из окон орудия взлома и мануфактурные трофеи. Но на этот раз скрыться им не удалось. Выяснилось, что пресловутая банда – это инспектор приемника-распределителя для «пятнадцатисуточников» Саттаров и двое братьев Машиных, милиционер-водитель и охранник кооператива. На служебной машине, с которой предварительно снимались номера, троица отправлялась на «охоту». Пользуясь рацией, они настраивались на местную милицейскую волну, что помогало им выходить сухими из воды. На суде в качестве смягчающих вину обстоятельств эти оборотни ссылались на… доступность складских помещений, отсутствие охраны и сигнализации: не хочешь, мол, да возьмешь! Но на приговоре это никак не отразилось. Все трое были осуждены.