Текст книги "Аномалия"

Автор книги: Искандар Тензор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 53 страниц)

Глава 7. Прогулки под луной и разбитое зеркало

В назначенное время четверо первокурсников собрались у хижины лесничего в ожидании наказания. Мысли по поводу ожидавшейся отработки были у всех разные, но реальность превзошла все ожидания. Им нужно было идти в лес, в Запретный Лес, ночью и выслеживать убийцу единорогов. Разбившись на две группы, ребята углубились в лес.

– И ладно бы грязнокровка и предатель крови, им достался великан, но мне досталась трусливая псина, – пробурчал Драко, идя вслед за Гарри, который вел за ошейник дрожащего Клыка.

– Как это ни удивительно, но насчет псины я с тобой согласен, Драко, – буркнул в ответ Гарри, не обращая внимания на возмущенный писк Клыка.

– Если мой отец узнает об этом… – начал было Драко, но Гарри его перебил.

– Ключевое слово – если. Давай сперва выберемся отсюда живыми.

– Как тебе удается оставаться спокойным ночью в лесу, полном опасных тварей, Поттер?

– Спасибо что напомнил про тварей, Драко. Но на то я и гриффиндорец, чтобы не боятся, – ответил Гарри а про себя подумал, что у него есть НД и какой бы не была сильной тварь, живущая в лесу, против плазменного сгустка температурой восемь тысяч градусов она ничего противопоставить не сможет.

Гарри к этому моменту уже начал работы по укреплению узлов плазменных пушек, делая из двух одинаковых пушек их штурмовую и снайперскую версию. Гарри старался делать это таким образом, чтобы не выводить из строя пушку на время работы. Но их пришлось носить в квантовом кармане, а для этого Гарри был вынужден выкинуть оттуда все, кроме мантии-невидимки, или как она теперь называлась, Селе-иоз. На иное другое название она просто не появлялась.

– Слушай, Поттер, как ты их вообще терпишь? И ладно бы грязнокровка, ее можно использовать как ходячий справочник, но Уизли то тебе зачем?

– С Гермионой ты угадал, иногда полезно узнать стороннее мнение, наиболее близкое к официально принятой точке зрения. А Рон хороший щит от фанатов. Или ты думал, что я не замечаю, как все пытаются найти шрам у меня на лбу даже спустя полгода? Я ценю спокойствие, и поверь, гораздо проще игнорировать Рона, держа его рядом, чем просто игнорировать.

– Умно, в духе моего факультета. Но где связь между гразнокровкой и официальной точкой зрения?

– Драко, скажи мне, кто пишет книги, что находятся в библиотеке Хогвартса вне Запретной секции?

– Волшебники, кто же еще.

– Поправка, волшебники, одобренные министерством. Ни в одной официальной библиотеке ты не найдешь что-то вроде «Отложенные проклятия» за авторством Филиппа Мак-Алистера.

– Это же книга по темной магии, Поттер.

– Вот именно. Темная магия под запретом, хотя там есть очень мощные исцеляющие ритуалы. Подумаешь, надо пролить кровь парнокопытного, не человека же. А Гермиона свято верит в то, что написано в книгах. Раз там написано, что Дамблдор это воплощение Мерлина, значит Дамблдор это воплощение Мерлина и никак иначе. Ты бы видел ее взгляд, стоит ей показать книгу из библиотеки, в которой вещь из учебника описывается по-другому.

– Мне кажется, или тебя не туда распределили?

– В Гриффиндоре много маглорожденных, а я вырос среди маглов. Там мне привычнее. Хотя, я последнее время думаю, что в Райвенкло было бы спокойнее, но шляпа сказала мне, что я не теоретик.

– Ты пошел на Гриффиндор только из-за того, что тебе обстановка там показалась привычнее? Ты идиот, Поттер.

– Частично согласен, Малфой. Но в Слизерине не любят полукровок.

– Забини – полукровка.

– При живой матери, у которой достаточное влияние. У меня нет ни первого, ни второго. Ты ничего не замечаешь впереди? – спросил Гарри, указав на серебряные пятна, видневшиеся на кустах. Клык выбрал именно этот момент, чтобы вырваться из рук Гарри и убежать.

– Проклятая псина. По ней не скажешь, что она боится каждого шороха!

– И снова согласен, мистер Малфой, – сказал Гарри, доставая палочку.

– Что дальше?

– Посмотрим, что там.

– Спятил? – спросил Малфой, тоже доставая палочку.

– Сгриффиндорил. Прикрой меня, – ответил Гарри и пошел в сторону кустов.

– Надо запомнить это слово, – ответил Малфой и пошел следом.

Пробравшись через кусты, на которых была серебряная жидкость, похожая на ртуть, Гарри резко остановился и потянул Малфоя за дерево.

– Ты чего? – прошептал Малфой.

– Там. Тело единорога и еще что-то, – показал за ствол Гарри.

– Он совсем спятил? Убивший единорога получает тяжелое проклятие на всю жизнь, а испивший крови единорога против воли еще одно. И ни одно из них не снимается.

– И убить единорога не так просто. О чем думала МакГонагалл и Дамблдор, посылая нас в лес искать того, кто убивает единорогов?!

– Я напишу отцу, как только выберемся.

– Если выберемся. О, Кексик! – прошептал Гарри, вызвав удивленный взгляд Малфоя. В ответ, он просто показал в сторону трупа единорога.

А там разворачивалась великая битва между огнедышащим кексом на ножках и черной фигурой, которая до этого пила кровь единорога. И самое удивительное, кекс выигрывал.

– Надо помочь Кексику! – прошептал Гарри и перекатился за другое дерево, послав в фигуру редукто. Фигура тоже достала палочку, но вместо Гарри она стала пытаться ликвидировать огнедышащий кекс, который видимо считала большей угрозой. Пока Гарри выжидал момент для атаки, фигура послала взрывное проклятие в кекс, уничтожив его.

– Ты убила Кексика! Сволочь! Редукто Мульти! – выкрикнул Гарри, посылая в фигуру сразу несколько лучей взрывного заклинания в мага, убившего творение Гарри. Несколько лучей задели мага и тот приготовился отвечать, как совсем рядом раздался конский топот, а со стороны Малфоя в фигуру прилетела какая-то фиолетовая дрянь. Услышав топот, фигура поспешила удалиться, а Гарри повернулся к Малфою.

– Мистер Малфой, что это было за заклинание? – тоном МакГонагалл, спросил Гарри.

– Проклятие кипящей крови. Ты точно спятил, если бросился на того, кто смог убить единорога. И что это была за тварь, что плевалась огнем?

– Не знаю. Меня больше волнует конский топот, а ведь здесь живут кентавры.

Опасения Гарри оправдались, когда на поляну вышло трое кентавров с луками наперевес.

– Что здесь делают человеческие жеребята?

– Нас отправили сюда искать убийцу единорогов, – ответил Гарри.

– Жеребят?! На поиск этого зла, что посмела убить единорога?

– Эй, Фаренз, похоже огнедышащий камень чем-то разозлил того, кто убил единорога, – сказал один кентавр другому.

– Одной проблемой меньше. Беин, нужно вернуть жеребят в их стойло.

– Не стоит, господа кентавры, мы сами в состоянии. Люмина. Укажи, Хогвартс, – сказал Гарри, произнеся заклинание светлячка и указывающее направление.

– Я пойду с вами, нужно сообщить Хагриду о еще одном убитом единороге. Марс сегодня ярко светит…

– Фаренз! Мы не выдаем своих секретов чужакам!

– Идем, Малфой.

Дойдя до хижины, Гарри и Драко увидели бегущего к ним Хагрида, который рассказал, что Рон подвернул ногу и его пришлось отнести его в больничное крыло, отправив Гермиону в гостиную. Кентавр Фаренз сообщил Гарри о единороге, и Хагрид отправился в лес, предварительно передав ребят в распоряжение МакГонагалл, которая отвела их по своим гостиным.

POV Альбуса Дамблдора.

Альбус Дамблдор снова мерил шагами свой кабинет, размышляя о главной фигуре своих многолетних планов, о Гарри Поттере.

Мальчишка получил мантию и нашел зеркало, но он появился у зеркала всего два раза. Причем, во второй раз он смотрел в зеркало с явной опаской, выставив перед собой Уизли и Грейнджер. Дальше все прошло как по нотам. Пара заклинаний и троица попадает прямо к церберу, предварительно усыпленному. Хагрид справился со своей ролью, когда, пусть и неосознанно, рассказал мальчишке о цербере и о Фламеле. Это должно было заинтересовать мальчишку запретным коридором.

Но мальчишка явно не хотел играть по правилам Альбуса Дамблдора. Вот почему кому-то вздумалось начать их травить всякой гадостью более семисот лет назад? И что, что это была кровная месть или еще какая-то месть, ведь вместо того, чтобы исчезнуть, Поттеры выработали сопротивляемость к большинству зелий, а к некоторым ядам у них вообще появился врожденный иммунитет. Не будь Джеймс дурачком, то его врожденная сопротивляемость стала бы помехой для привлечения Поттеров на сторону Света.

Но Северус смог же обойти ее, тогда почему зелья дружбы, которыми была обработана выпечка Молли, не работают? Мальчишка явно не считает молодого Уизли своим другом, а скорее использует его как щит от тех, кто хочет поближе познакомиться с мальчиком-который-выжил. Эх, если бы можно было обработать всю еду на столе гриффиндора зельем, но нельзя, иначе весь гриффиндор захочет подружиться с молодым Уизли. А это будет выглядеть крайне подозрительно. А обработка посуды даже самым сильным зельем приведет к эффекту только через год и его действие прекратится в момент прекращения подачи зелья.

Или Северус не стал варить действующее зелье? Он же ненавидел Джеймса и перекладывал эту ненависть на его отпрыска. Но если это так, тогда почему он дает дополнительные уроки зельеваренья мальчишке и не снимает с него баллы сотнями просто за то, что тот существует? Непорядок. Надо все хорошенько выяснить.

Или все дело в состоянии магического ядра мальчишки, которое, по словам Поппи, находиться в состоянии перенасыщения? Это может объяснить, почему перестают работать следящие заклинания на одежде мальчишки и спали чары внушения с мантии, а их было так трудно накладывать на столь древний артефакт. Проклятые Поттеры! Если мальчишка не войдет в запретный коридор, то он не сможет встретиться с Томом и не поверит в свою избранность.

Надо устроить все так, чтобы мальчишка оказался летом у Уизли, где все можно будет исправить. Он поверит, что есть дом, в котором его любят, и будет стремиться попасть туда и дружить с членами этой семьи. Решено. Надо все продумать.

Конец POV Альбуса Дамблдора.

Придя в гостиную факультета, Гарри понял, что после случившегося в лесу он немного проголодался. Но завтрак будет только утром, и тут Гарри вспомнил про рождественскую выпечку, полученную в подарок от матери Рона. Поднявшись в спальню и открыв тумбочку, Гарри был сбит с ног полупрозрачным синим шаром, который с гневным рычанием укатился по лестнице вниз.

– Пластик? – прошептал удивленный Гарри.

Заглянув в тумбочку, в которой он почти ничего не хранил, он увидел растерзанную упаковку с выпечкой. Сама выпечка выглядела так, словно она встретилась с голодной камнедробилкой. Убрав остатки выпечки заклинанием и устало вздохнув, Гарри лег спать голодным. На следующее утро за завтраком Рон потребовал от Гарри рассказа о том, что случилось в Запретном Лесу. И Гарри рассказал.

– Мы с Малфоем подошли к полянке, где куда вели следы крови и увидели из-за кустов тело единорога, над которым склонилась темная фигура, похожая на человека Лица не было видно из-за капюшона. Фигура с наслаждением рвала зубами нежную плоть единорога. Но сперва, она выдавила глаза единорогу и с чавканьем высосала их содержимое. Затем, она прогрызла дыру в брюхе и засунула голову в брюхо единорога по плечи. Послышались чавкающие звуки, и спустя несколько секунд фигура подняла голову к верху, вытянув ртом из брюха что-то, похожее на кишки. Затем, она стала засасывать эти кишки также, как ты, Рон, засасываешь спагетти. Было очень похоже. После этого, издав вздох удовлетворения, она снова нырнула в брюхо единорога, – рассказывал Гарри, с невинным видом намазывая джем на тост и попивая чай, налитый из своего термоса. Рон с каждой новой деталью становился все зеленее и зеленее.

– А потом представляешь, она вытащила что-то скользкое и хлипкое, похожее на печень, и стала вытираться им, после чего стала есть, забрызгивая поляну кровью единорога. Покончив с этим органом, фигура засунула руки по локти в брюхо единорога, и оттуда послышался звук, будто рвали что-то сочное. Потом, она вытащила оттуда…

– Мистер Поттер, прекратите сейчас же, – услышал Гарри над собой голос своего декана. Гарри посмотрел на нее, потом на стол своего факультета. И понял, что ему удалось совершить невозможное – он сумел отбить аппетит у Рона Уизли, который сейчас сидел с таким видом, словно его сейчас вывернет наизнанку.

– Простите, профессор. Я рассказывал, что случилось во время отработки, которую вы нам назначили, – ответил Гарри, и попытался очистить яйцо, сваренное в смятку.

Яйцо с хлюпаньем разбилось, забрызгав стол своим полусваренным содержимым, и несколько девочек выбежали из-за стола, держа руки у рта.

– Упс? – сказал Гарри, глядя на позеленевшую МакГонагалл невинным взглядом.

Профессор ушла от стола своего факультета, не сказав ни слова, а Гарри продолжил завтрак. Все-таки, сценка из того фильма ужасов, который смотрел Дадли, оказалась весьма кстати.

С этого дня большинство гриффиндорцев даже не прикасались к макаронным изделиям превышающих в длину десять сантиметров. Их радовало то, что макароны вообще были довольно редкими гостями на столах факультетов.

После прогулки по Запретному Лесу все вернулось на свои места. Гарри половину времени проводил в библиотеке, сканируя книги и делая домашнюю работу, так как в гостиной Гриффиндора это становилось делать все сложнее и сложнее в виду приближающегося матча с Райвенкло. Когда на улице стало теплее, а в библиотеке закончились книги, Гарри перебрался на свою полянку на берегу Черного Озера. Ни МакГонагалл, ни Снейп не подписали ему разрешение на допуск в Запретную Секцию библиотеки, аргументируя это тем, что Гарри еще слишком молод и что там находятся книги по сложным и опасным заклинаниям.

На этом фоне выделялась книга с описанием трех Непростительных Заклинаний, спокойно лежавшая в свободном доступе в количестве десятка экземпляров. И книга из Запретной Секции с названием «Противоядия» под авторством Горация Слагхорна, которую Гарри видел через решетку, ограничивающую доступ в Запретную Секцию. На вопрос, почему книга по противоядиям опаснее книги с подробным описанием пыточного заклинания ни один из профессоров не смог дать внятного ответа, кроме фразы «так решил директор».

Полетав немного с мантией-невидимкой, Гарри обнаружил еще одну проблему: реактивные струи двигателей перегревали материал мантии, и каким бы волшебным не был материал, он врятли мог долгое время выдерживать реактивную газовую струю температурой около тысячи градусов. Единственным решением, известным Гарри, был охладитель выхлопной струи, устанавливаемый на всех военных самолетах последних серий и снижающий температуру газовой струи на выходе из сопла двигателя. Но это делалось с целью защиты самолета от ракет с тепловым наведением, а Гарри нужно было защитить материал мантии.

Обследовав тяговые и маневровые двигатели, Гарри не нашел там сложной электроники, работа которой могла быть нарушена из-за близкого присутствия рун, и решил пока приостановить работу над плазменным вооружением, которое было готово на две трети. Использовать он решил тот же рунный массив, который был использован для охлаждения разгонного блока в плазменных орудиях. Но он решил снизить температуру, до которой охлаждалась струя, не до отрицательных значений, а до ста градусов выше нуля. Это значительно упрощало рунный массив и уменьшало его размер, что позволяло наносить его на небольшие сопла маневровых двигателей.

В конце апреля к Гарри подошла Гермиона с новостью, что она выяснила, кто такой Фламель. Им оказался Николас Фламель, создатель философского камня, магического артефакта, способного превращать свинец в золото и даровать бессмертие. Гарри не обращал на нее внимания, занятый своим новым проектом, пока о философском камне не услышал Рон. Случилось это по дороге на урок чар.

– Но Гарри, что если в запретном коридоре действительно спрятан философский камень? – спросила Гермиона.

– И что с того? Спрятан – и пусть.

– А вдруг Снейп хочет украсть его?

– Снейп то тут причем?

– Ну, он же декан Слизерина, а значит, темный маг! – полностью уверенный в своей правоте, ответил Рон.

Услышав ответ Рона, Гарри упал на пол лицом вниз, споткнувшись, когда услышал аргументы Рона.

– Рон, ты идиот? – спросил Гарри, поднимаясь на ноги.

– Я слышала, как профессор Снейп угрожал профессору Квиреллу.

– Может быть, Квирелл увел у Снейпа подружку?

– Гарри, ты совсем спятил? У Снейпа подружка – это смешно.

– Допустим, что это профессор Снейп, дальше что? Малфой, Гринграсс, Нотт, добрый день, – поздоровался со стоящими у класса слизеринцами Гарри.

– Поттер, – кивнули в ответ слизеринцы.

Рон демонстративно хмыкнул и прошел мимо, всем своим видом показывая Гарри как надо себя вести, на что тот лишь закатил глаза. Вечером этого же дня Гарри, скрытый мантией-невидимкой, прогулялся до класса с цербером. Напевая первое, что пришло в голову, а это оказалась Марсельеза, Гарри усыпил цербера и осмотрел помещение. Под лапой цербера оказался люк. Не найдя кроме этого никаких входов и выходов, Гарри накарябал на боковой стенке крышки с противоположной входу стороны рунную связку оповещающего заклинания. Довольный своей работой, Гарри отправился в спальню.

В мае на решающем матче по квиддичу между сборными Слизерина и Райвенкло Гарри посетила безумная идея, когда он смотрел на метлы. Его посетила идея скопировать зачарование с метлы на НД, ведь метла сама по себе летать не может, а никакой реактивной струи у нее нет. Идея сама по себе была безумной, ведь Гарри не знал, какой принцип магии используется в метлах, но он точно знал, что ему понадобиться купить несколько дешевых метел, чтобы разобрать их. И Гарри надеялся, что там используются только руны, и никакая магическая субстанция, как в волшебной палочке.

А 20 мая, когда Гарри испытывал в пустом классе модифицированные сопла двигателей, проверяя, насколько сильно снизилась температура реактивных струй, ему пришел сигнал от оповещающего заклинания. Отозвав НД обратно в состояние неполной частичной развертки, Гарри поспешил в запретный коридор. Гарри был уверен, что именно сигнатуру философского камня обнаружил НД в запретном коридоре. Более того, из того, что он смог найти в библиотеке о философском камне, он пришел к выводу, что именно этот камень находился в том зеркале, прикосновение к которому вызвало перезагрузку ядра НД из-за аварийного отключения.

Более того, у Гарри был даже подозреваемый, который мог заинтересоваться философским камнем. И им был профессор Квирелл. Гарри обратил на него внимание во время урока по защите от темных сил, когда НД выдал ему сообщение об обнаружении биологической аномалии. Прочитав сообщение, Гарри просканировал биоритмы учеников, и не найдя отклонений, посмотрел биоритмы профессора. К его удивлению, биоритмы профессора были почти нулевыми, а это означало, что профессор находится в состоянии клинической смерти. Более того, НД обнаружил у профессора два магических ядра, одно из которых тянуло энергию из второго и опутывало тело профессора словно паутиной. И что-то в поведении профессора показалось ему знакомым. Левая рука профессора безвольно висела, словно в ней перебили плечевой сустав. Такую же рану Гарри нанес темной фигуре в Запретном Лесу, которая пила кровь единорога. А согласно тем немногим сведениям о Эликсире Жизни, тот мог снять даже проклятие крови единорога.

В общем, Гарри решил проверить, прав ли он. При самом плохом сценарии развития событий, при котором его попытаются устранить как свидетеля, он возлагал все надежды на НД. Главное было не трогать зеркало и не брать в руки камень.

Забежав в комнату с цербером, Гарри увидел внутри Рона и Гермиону, которые явно кого-то ждали.

– Рон, мы должны сообщить Дамблдору, что Снейп хочет украсть философский камень.

– Гермиона, Дамблдор не успеет вернуться. Мы должны помешать Снейпу завладеть камнем. Если бы Гарри был с нами, он бы поддержал меня.

– Почему это?

– Он же мой лучший друг!

«Весомый аргумент», – подумал Гарри, нанося чары иллюзии на люк и открывая его. Спрыгнув вниз, Гарри в полете активировал частичную развертку ножных сегментов, что дало ему способность летать. Включив гиперсенсоры в режим ночного видения, Гарри увидел, что пол и стены подвала покрыты каким-то растением, которое шевелилось, словно это было не растение, а животное.

Аккуратно пролетев над растением, которые Гарри опознал как Дьявольские Силки, Гарри подлетел к двери и скользнул в нее. За дверью оказалась комната с ключами, которые парили под потолком. Закрыв дверь, Гарри снял мантию-невидимку и свернул НД в ставший обычным режим неполной частичной развертки в виде перчаток без пальцев. Закрыв за собой дверь, Гарри попробовал открыть другую дверь отпирающими заклинаниями, но безуспешно.

– Похоже, придется действовать грубо, – пробормотал Гарри, накладывая звукоизолирующие чары и разворачивая НД в виде перчатки на правой руке.

Гарри постучал по двери и попробовал ее поцарапать когтями. На двери не осталось ни следа. Гарри со всей силы ударил по двери. Кулак НД не оставил на двери ни следа, и Гарри удивленно присвистнул и посмотрел по сторонам. Под потолком Гарри увидел ключ с помятыми крыльями, похожий по форме на нужный. Но затем Гарри увидел, как стена вокруг двери потрескалась. Усмехнувшись, Гарри снова ударил, но в этот раз уже по стене возле двери. Каменная кладка разлетелась в труху, но дверной косяк так и остался нетронутым.

– Волшебники и их прямолинейность, – проговорил Гарри, пролезая в пробитую дыру.

Следующая комната оказалась гораздо больше первой и представляло собой огромную шахматную доску со стоящими на ней фигурами. Пройдя через доску Гарри был остановлен рядом белых пешек, стоявших с противоположной стороны, которые вытащили из ножен свои мечи, преградив ему путь. Едва Гарри отошел на метр назад, как пешки убрали мечи, освобождая проход. Гарри снова сделал шаг вперед и все повторилось. Обойти шахматное поле не было возможности, а дверь в следующую комнату была за двумя рядами белых фигур. Гарри не хотел лишний раз разрушать что-нибудь, и надев мантию-невидимку просто-напросто перелетел шахматное поле, полностью развернув НД. Он мог поклясться, что выражение лица ферзя белых на секунду стало напоминать выражение профессора МакГонагалл, когда он рассказывал о ночной отработке в Запретном Лесу.

Следующую комнату Гарри просто прошел, не снимая мантию-невидимку и наложив на себя чары бесшумной походки. В комнате не было ничего примечательного, кроме тролля, похожего на того, которого Гарри познакомил с плазменной пушкой. Пройдя мимо тролля, который что-то грыз, или кого-то, Гарри зашел в следующую комнату. В ней стоял стол со множеством склянок с зельями. Но только Гарри подошел к столу, как вокруг стола вспыхнула трехметровая огненная стена, которая не доставала до потолка каких-то полутора метров. Чем Гарри и воспользовался, повторив тот же фокус, что и в комнате с шахматами, правда, теперь ему пришлось использовать частичную развертку со снятой мантией, чтобы не повредить последнюю. Щит потерял двадцать пунктов, но Гарри без проблем перелетел препятствие и приземлился у двери в следующую комнату.

Зайдя в следующую комнату Гарри увидел знакомое зеркало, возле которого стоял профессор Квирелл.

– Я вижу камень. Я вижу, как отдаю его владыке. Но я не вижу, как его достать. А ты не знаешь, Гарри Поттер? – спросил Квирелл, повернувшись в Гарри.

– Профессор Квирелл, вы сумели исцелиться от заикания? Зачем же вам камень, если вы уже исцелились? – удивленно спросил Гарри.

– Мне нужен камень, чтобы возродить моего хозяина! Он рядом, я чувствую это.

– Используй мальчишку, – послышался хриплый голос.

– Инкарцеро, – кинул Квирелл в Гарри связывающее заклинание. Гарри увернулся и ответил своим связывающим, которое Квирелл даже не заметил.

– Покажи меня ему!

– Но хозяин, вы еще слишком слабы.

– У меня достаточно сил, чтобы справиться с мальчишкой!

– Слушаюсь, – сказал Квирелл и стал развязывать свой тюрбан.

Развязав тюрбан, Квирелл повернулся к Гарри спиной и он увидел на лысом затылке профессора необычайно уродливое лицо.

– Видишь, кем я стал, Гарри Поттер. Жалкая тень того, что было раньше. И все это из-за тебя!

– Но профессор, я не виноват, что ваша шиза рвется наружу.

– Я Темный Лорд Волдеморт! Величайший темный маг столетия! Из-за тебя, я лишился всего, мальчишка. Кровь единорога помогла мне вернуть силы, но чтобы окончательно вернуться, мне нужен философский камень. И ты его мне достанешь. Заставь его посмотреть в зеркало!

Гарри крепче сжал кулаки, когда понял, что перед ним стоит убийца его родителей. Из-за него, он остался сиротой. Из-за него он рос никем не любимый. Из-за него он рос в ужасных условиях, когда его заставляли работать круглые сутки и оставляли без еды за малейшую ошибку.

Квирелл резко подскочил к Гарри и рывком подтолкнул его к зеркалу. Но сейчас в зеркале была не четырехметровая крылатая фигура в броне, а отражение Гарри.

– Что ты там видишь, Поттер? – спросил Квирелл.

– Лунный пейзаж, – ответил Гарри, но тут его отражение подмигнуло ему и достало из кармана красный камешек. Снова подмигнув, оно положило камень обратно и Гарри почувствовал, как в кармане его мантии появилось что-то тяжелое. В ту же секунду Гарри ощутил удар током такой силы, что отпрыгнул от зеркала.

– Он лжет! – заорал голос из затылка Квирелла.

«Перегрузка системы помехозащиты. Отключение ряда внешних устройств», – появилось у Гарри перед глазами сообщение от Заклинателя.

Гарри, прочитав это сообщение, взбесился. Мало того, что Волдеморт лишил его родителей. Так теперь, из-за него он может лишиться своей единственной надежды на лучшую жизнь. Лишиться того, кто был все время рядом с ним. И все из-за того, что Волдеморт жаждет вернуться.

– Камень у мальчишки! Забери у него камень! – заорал голос Волдеморта и Квирелл бросился на Гарри.

Но Гарри в этот момент сорвал с себя мантию, в кармане которой находился камень, и бросил ее в лицо профессора.

«Зафиксировано снижение нагрузки на систему помехозащиты. Все основные системы в норме», – сообщил НД. Гарри материализовал плазменную винтовку, над которой недавно закончил работу и направил ствол в Квирелла, который пытался выпутаться из мантии.

– Жри плазму, Волдеморт! – проорал взбешенный Гарри и выстрелил.

Сгусток плазмы ударил в голову профессора, испаряя ее. Из тела профессора вылетела черная тень, но тут произошел мощный взрыв, и тело Гарри стало трясти так, словно он оказался на электрическом стуле.

«Критическая перегрузка системы. Экстренное отключение!»

НД мгновенно вернулся в неактивное состояние, и в следующую секунду раздался еще один взрыв, ударная волна которого растворила взорвавшуюся плазму и вытолкнула тень за пределы комнаты. Зеркало превратилось в пыль еще до того, как произошел второй взрыв, и теперь его остатки устремились во все стороны, толкаемые ударной волной второго взрыва. Гарри почувствовал, что из него словно выкачивают силы, и через секунду он отлетел к стене и потерял сознание.

POV Альбуса Дамблдора.

Альбус Дамблдор умело скрывал свое удовлетворение, когда спустя час после его отбытия из школы он получил сигнал от специальных чар, которые оповестили его о том, что Волдеморт начал действовать. Через десять минут чары оповестили его о том, что Гарри Поттер вошел в запретный коридор. Довольный Альбус Дамблдор вернулся в школу спустя час и поспешил в комнату с зеркалом Еиналеж.

Возле двери в комнату с Пушком Альбус встретил мистера Уизли и мисс Грейнджер, абсолютно невредимых, которые стали ему наперебой сообщать о том, что Северус хочет похитить философский камень и что мальчишка так и не появился. Это было странно, сигнальные чары не могли ошибиться.

Альбус спустился вниз и увидел нетронутые Дьявольские Силки, в соседней комнате его встретила нетронутая дверь с проломленной стеной возле дверной рамы. Удивленный Дамблдор открыл дверь и проследовал дальше, к нетронутым шахматам МакГонагалл, мимо тролля и к загадки Северуса, к которой никто даже не прикоснулся.

Войдя в комнату, где находилось зеркало, он увидел выжженное помещение, покрытое копотью. Создавалось впечатление, что здесь бушевало адское пламя, но по следам остаточной магии здесь произошел мощнейший магический выброс. И энергия этого выброса была слишком огромной для адского пламени. И остаточная магия была похожа на магию философского камня.

Воспользовавшись диагностическими заклинаниями, Альбус подтвердил свои догадки. Что-то уничтожило философский камень. Жаль, он бы оказал неоценимую помощь Свету. Но, радует то, что он не достался Тому. Тело Квирелла Альбус также не нашел.

Оглядевшись по сторонам, директор увидел лежащего у стены мальчишку, кожа которого была настолько бледной, что даже призрак на его фоне показался бы более румяным. Обеспокоенный Дамблдор поспешил к мальчишке и стал накладывать на него диагностические чары. Мальчишка не должен был погибнуть, ему суждено победить Тома, когда тот вернется. Ведь в пророчестве прямо сказано: «Ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой».

Диагностические заклинания показали, что у мальчишки сильное магическое истощение и легкое сотрясение мозга. Ничего такого, что не могла бы исправить школьная целительница. Но вот отсутствие ограничителя, который Альбус наложил на мальчишку перед тем, как оставить его на крыльце Петуньи было неприятной новостью. Но сейчас накладывать его было нельзя, иначе можно было совсем лишить мальчишку магии. А это было недопустимо. Руки мальчишки были обожжены, словно в них била молния. Похоже, защита крови, наложенная Лили на своего сына, действительно работает. Это хороший знак.

Подняв тело мальчишки, Дамблдор понес его в больничное крыло. Его план, несмотря на все трудности, претворялся в жизнь.

Конец POV Альбуса Дамблдора.

Гарри очнулся, лежа в мягкой постели. Повертев головой, он увидел рядом больничные койки, из чего сделал вывод, что находиться в больничном крыле, и что сейчас уже ночь. Гарри с большим трудом принял сидячее положение и осмотрел свои руки. Следы ожогов, которые появились у него, когда взорвался философский камень, исчезли. Напульсник НД тоже был на месте, но он молчал, не отвечая на запросы.

– Гарри, мой мальчик, как ты себя чувствуешь? – послышался добродушный старческий голос слева от Гарри. Гарри посмотрел в сторону, откуда звучал голос и увидел Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса. Помня о сообщениях о взломе внешнего ядра, которые возникали при зрительном контакте с директором, Гарри тут же отвернулся и стал смотреть на свои руки.

– Словно в меня врезался грузовик, господин директор. Все тело болит.

– Ты просто устал, мой мальчик. Расскажи, что произошло в комнате с зеркалом.