Текст книги "Академия Militas Dei. 1-й курс (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Затянувшиеся приглашение

Два месяца спустя.

В этом мире существует лишь один учебный предмет, от которого никуда не денешься, даже если ты студент академии при тайном ордене. Таковым являлась физкультура. Для тех, кто метил в дозор, она вопросов не вызывала, остальные же не понимали её важность. Но, так или иначе, этот предмет стоял в расписание первокурсников.

В этот прекрасный мартовский день стояла пара тренировок под присмотром главного инструктора. Кто-то, в основном мальчики, били боксёрскую грушу, кто-то занимался подтягиванием, другие же качали мышцы на тренажёрах.

В эту тренировку Нинель решила уделить внимание прессу. Девушка поднимала корпус в то время, как Алиса, сидя на её ногах, вела счёт, а Маша снимала весь процесс на телефон. В эти тяжёлые пять минут Воронцова надеялась на то, что Мирон, который стоял недалеко, смотрит на других студентов и в мыслях не насмехается над ней. Когда счёт достиг ста десяти, Воронцова с отдышкой упала на пол.

– Рекорд побит! – воскликнула Маша, закончив съёмку.

– Молодец, Ниночка. – Алиса протянула руку одногруппнице.

– Да, супер! – подняв туловище, Нинель почувствовала напряжение в прессе, – Главное, чтобы я завтра смогла встать.

– Молодец, Воронцова. – раздался голос Мирона, который видел всё действие, – Жалко, что свой мозг ты таким образом себе не подкачаешь. И тебя, Рязанова, это тоже касается, раз ты думаешь, что лазание в телефоне является частью тренировок.

Троица на это никак не ответила, ибо они уже привыкли к такому поведению мужчины. К тому же в этот момент главный инструктор нашёл новую жертву. Василий Гагарин уже продолжительное время пытался подняться вверх по канату, однако он дальше трёх метров не продвинулся.

– Правильно, Гагарин. – подойдя к студенту, Мирон и не думал отключать саркастический тон, – На кой фиг стараться? Ведь верёвка должна тебя поднимать, а не наоборот.

Как ни странно, но это с мотивировало юношу. Вася, собрав все свои силы, начал подниматься наверх. И на середине каната у студента начали таять внутренняя энергия. Казалось, он вот-вот упадёт на маты. И в этот момент его взгляд устремился на Нинель, которая с интересом на него смотрела. Это для Васи стало новым мотиватором. Открыв второе дыхание, студент за несколько секунд добрался до потолка и обессиленный упал на маты. Восторженные парни подбежали к одногруппнику. Мирон же, с усмешкой хмыкнув, ушёл в дальний угол тренировочного зала.

– Круто! – протянула Маша, продолжая смотреть на толпу одногруппников.

– Нинка, – Алиса слегка стукнула по плечу соседки по комнате, – Пригласи ты его на свидание, раз он не решается.

– Ага! – поддержала Рязанова, – После такого он заслужил приглашение.

Нинель сначала смущённо взглянула на Алису, затем на Машу.

– Ой, Нинка! – Свиридова устала закатила глаза, – Сколько можно ходить вокруг да около?

– Алиса, то, что мы один раз потанцевали на новогодней тусовке, ещё не значит, что я ему нравлюсь!

– Чё? – удивилась Маша, – Нинка, ты видела, как он на тебя посмотрел перед тем, как взобраться до потолка? Тут и думать нечего!

В итоге подруги убедили Нинель подойти к Васе после окончания тренировки. При виде одногруппницы Гагарин поначалу даже смутился, и это чувство быстро передалось девушке.

– Это… Было круто, Вася. – Нинель потупила взгляд, – Хоть Мирон и не самый лучший мотиватор, как мне кажется.

– Это правда. – Гагарин смущённо почесал затылок, – Нин, я…

Настрой Василия сбили Свиридова и Рязанова, которые, стоя вдали за спиной Воронцовой, весело перешёптывались. Сначала Нинель, которую начало это щебетание раздражать, хотела громким возгласом утихомирить подруг, но затем она быстро взяла себя в руки и предложила одногруппнику выйти в коридор, где девушка, наконец, уже получила затянувшееся приглашение на свидание.

Свидание

Во время подготовки к свиданию Нинель общалась с Алисой, Машей и Юлей. Сама атмосфера располагала только к одной теме: романтические подростковые истории.

– Мне было тогда четырнадцать лет. – вспоминала Нинель, завивая волосы на плойку, – В нашем детдоме проходила дискотека, и меня пригласил на танец Юрка Липатов. Мы какое-то время танцевали медляк, пока не включилась более намекающая песня. До сих помню… My first kiss went a little like this. And twist, and twist.

– А-а. – вспомнив песню, Алиса сама начала её напевать, – She won't ever get enough, once she gets a little touch, if I had it my way, you know that I’d make you say.

Остальные девушки залились хохотом.

– Да-а… Под эту песню я в первый раз и поцеловалась, – закончив с волосами, Нинель начала краситься, – И после этого поцелуя я и Юра целый месяц были парой.

– Хм, и что пошло не так? – спросила Юля.

– Его усыновила богатая пара из Питера. Мы ещё потом какое-то время переписывались, но потом всё сошло на нет.

– А Вася на него похож? – спросила Маша.

– Ну-у… Не сказала бы. Юрка мне казался более безбашенным.

Вскоре Нинель была готова к свиданию. Её образ был, по мнению подруг, достаточно скромен: чёрная шапка, синяя куртка, серая кофта с розовым рисунком цветка и джинсы, – однако в тоже время девушки согласились, что для скромного Василия Гагарина это в самый раз. Затем одногруппницы отпустили Воронцову, взяв с неё обещание рассказать о поцелуе с Васей.

Гагарин и Воронцова встретились у входа в академию. Юноша не растерявшись вручил девушке, красиво запакованный, тюльпан. Вдохнув аромат цветка, Нинель улыбнулась, что Василий расценил как хороший знак.

Студенты на маршрутке доехали до площади Карла Маркса после чего пешком продолжили путь до центра. Гуляя по Ярославлю, Нинель и Вася обсуждали разные темы. Как оказалось, у них было достаточно общего: любимые книги, фильмы и так далее. Дойдя до площади Волкова, молодые люди почувствовали голодные серенады от своих желудков, поэтому решили зайти в KFC. Заказав большой баскет и два стакана горячего кофе, парочка села за столик у окна. Теперь же их разговор невольно коснулся сиротства.

– Мне дали фамилию Гагарин, потому что, когда меня нашли на ступеньках дома малютки, я так протяжно залепетал, что воспитательницы услышали в этом Гагаринское: “Поехали!” – после этого рассказа Вася неловко рассмеялся.

– Так ты значит подкидыш. – заключила Нинель, держа над своим ртом кусок курицы.

– Да. Моя семья мне ничего не оставила на память. А ты, Нинель, помнишь свою?

– Если честно, то практически нет. Мне было два с половиной года, когда убили мою мать.

– Какой ужас! Извини, я не…

– Да всё в порядке! – на лице Воронцовой на секунду появилась неловкая улыбка.

– И убийцу нашли?

– Нет, хоть следователь Капшуков и пытался это сделать… Мне, знаешь, иногда кажется, что Иван Романович чувствует вину за это и пытается её загладить, проявляя ко мне что-то вроде отеческой заботы.

– Возможно. Всё-таки получается, что твоя мать была единственным близким родственником…

– Нет. На момент её убийства у меня ещё был дедушка, но по словам Ивана Романовича, он к тому моменту уже все свои мозги пропил. В общем, его лишили прав на опекунства. А через год мой дед, под белочкой, вышел на проезжую часть, где его и сбила машина.

– А твой отец?

– Ну-у… Судя по тому, что в моих документах стоит фамилия матери, а вместо отчества – матроним, можно сделать вывод, что он принял участие только в моём зачатие.

– И тебе никогда не было интересно кто он?

– Конечно, было. В детстве у меня был период, когда вместо игр со сверстниками, я стояла у окна и надеялась, что папа придёт и заберёт меня из детского дома… До сих пор помню, как воспитательницы на меня сочувствующе глядели… Но годы проходили, а папа так и не приходил ко мне. – Нинель опустила голову, – В итоге я однажды смирилась не только с тем, что я отцу нафиг не нужна, но и с тем, что меня никто и никогда не удочерит. Видите ли, окружающих смущало, что мой отец непонятно кто, а дед вообще сдох от пьянства.

– Ниночка, – Вася нежно взял девушку за руку, – Прости. Мне стоило догадаться, что это тема…

– Не самая подходящая для нашего первого свидания. – Нинель же взяла руку парня и вернула себе улыбку, – Давай найдём что-то более весёлое?

Вскоре парочка смогла вернуть свиданию более подходящую атмосферу. Когда же студенты вышли из KFC, Вася с большой нежностью во взгляде поправил шапку Нинель. Девушка же, поддавшись порыву, взяла парня за руки, и губы парочки слились в поцелуе, который Воронцова могла своим подружкам описать так: робкий и со вкусом сладкого кофе.

Отцовское тепло

Июнь 2015 года

Лекции и задания первого курса в академии остались позади. Теперь же перед студентами стояла преграда в виде первого итогового экзамена, до которого оставалось два дня. Нинель потратила на подготовку к нему неделю. Когда же её мозг начал изнывать от большого количество зубрёжки, девушка решила устроить один день отдыха и по телефону договорилась с Капшуковым о встрече. Когда Иван Романович приехал в квартиру Воронцовой, Нинель на кухне уже приготовила чай и насыпала в тарелку конфеты, а в воздухе ощущался аромат свежеиспечённых ватрушек.

– Ниночка, ты меня с каждым годом всё радуешь и радуешь. – похвалил Иван, обняв девушку, – Повезёт же твоему будущему мужу с такой хозяйкой как ты.

– Иван Романович, ну скажите тоже. – смутилась Нинель, – В наше время погуглить любой рецепт плёвое дело.

Сев за стол, Капшуков и Воронцова начали в своей привычной манере обсуждать прошедшее. Первое, что попало на язык следователя была личная жизнь.

– Надеюсь, этот Вася тебя не обижает? – заботливо, но в то же время строго спросил Иван.

– Не-ет. Он и мухи не обидит. – рассмеялась Нинель, после чего прервалась на глоток чая, – Умный, тихий и вежливый.

– Ну… Учитывая, что по предыдущим твоим парням детская комната полиции плакала, можно сказать, что ты молодец в плане выбора.

– Иван Романович, вы преувеличиваете… Хотя знаете, я рада, что у меня с ними дальше прогулок и поцелуев дело не доходило.

– Если мне память не изменяет, то с ними тебя Танька сводила. Извини, Ниночка, но у неё был очень специфичный вкус.

Нинель же, ничего не ответив, надкусила ватрушку. Любое упоминание о Тане, продолжало причинять ей боль, которую она уже давно научилась держать в себе.

– Иван Романович, – на лице Воронцовой, появилась нервная улыбка, – Скажите, что у меня получится сдать итоговый экзамен.

– Ты сдашь итоговый экзамен. – спокойно сказал Капшуков, – Ниночка, иначе и быть не может!

– Вы так уверено это сказали. Вы же даже не знаете, где я учусь.

– Зато я знаю тебя. – Иван заботливо провёл рукой по плечу девушки, – Такую девушку с большим упорством как у тебя ещё поискать надо.

Воронцова поблагодарила за поддержку, после чего ей стало неловко от того, что разговор ведётся только о ней.

– А как у вас дела на личном фронте с вашей медсестричкой?

– Всё прекрасно! – лицо мужчины начало сиять от счастья, – Я как раз по этому поводу хотел с тобой посоветоваться…

Немного промедлив, Иван достал из кармана тёмно-синюю бархатную коробочку. Открыв её, Нинель увидела кольцо с бриллиантом.

– Иван Романович, – восхитилась Воронцова, – Не уж то вы решились!

– Да. Думаю, она та самая. Да и родня говорит, что мне давно пора свою семью завести. – Капшуков смущённо перевёл взгляд на кольцо, – Как думаешь, Наташе оно понравится?

– Конечно! Да дело и не только в кольце. Я же вас тоже знаю. Такому мужчине как вы отказывать просто преступление против здравого смысла.

Иван залился хохотом. По-отечески обняв девушку, он пообещал, что на праздничном застолье выделит ей самое лучшее место. Нинель же сказала, что не поскупится на свадебный подарок.

Первый итоговый экзамен

В одном большом длинном коридоре собрались все первокурсники академии. Каждый в своём настроение ожидал приближение первого итогового экзамена, до начала которого оставались считанные минуты, но одно можно было сказать точно: волнение никого не обошло стороной.

Нинель вместе с Василием, которого она держала за руку, стояла, прижавшись к стене. Хоть парочка и пыталась невербально поддерживать друг друга с помощью милых жестов, однако мурашки продолжали бежать по телу. Затем Воронцова взглядом прошлась по коридору. Алиса и Анна продолжали зубрить конспект, как будто боясь, что стоит отвести взгляд от написанных слов, как информация тут же сотрётся из головы.

– Как думаешь, – Гаврина тихо обратилась к подруге, – Мирон послушается твоего отца?

– Сложно сказать. – Алиса убрала ниспадающую прядь за ухо, – Мирон та ещё заноза. Он иногда любит из вредности дерзить отцу, даже несмотря на то, что папа магистр штаба… Мне хочется надеяться, что и в этот раз Мирон пропустит его настоятельные рекомендации мимо ушей.

Нинель повернула голову в сторону довольно забавной картины. Кучка студентов, состоящая из Маши, Димы Урова, Эдика Назарова и Володи Чистякова, прятали свои бумажные шпаргалки под одеждой, зная, что телефоны перед экзаменом изымают.

“Вряд ли это сработает.” – подумала Нинель, снова повернув голову.

Юлия вместе с Ульяной Бекутовой, которая держала в руках маленькую деревянную икону, и Иракли Наскидашвили молились.

– А что это за икона? – спросила, подошедшая к троице, Тамара Перикова.

– Это образ святой мученицы Татианы. – объяснила Ульяна, – Она мне очень помогла, когда я ЕГЭ сдавала.

– Хоть бы она и нам помогла. – сказал Иракли перекрестившись.

– Она же покровительствует студентам. Конечно, она поможет! – была уверена Бекутова.

– Дай то Бог! – перекрестилась Юлия.

Нинель перевела взгляд на потолок. Василий же обнял девушку за плечи.

– Ты уверена, что хочешь пойти первой? – прошептал на ухо юноша.

– Да, это лучше, чем стоять в мучениях.

Вскоре над большой дверью загорелась красная лампочка, а после раздался звонок, который заставил студентов замереть на месте.

“Внимание, первый курс!” – последовало обращение, – “Первые шесть студентов, просим пройти в аудиторию для сдачи первого итогового экзамена.”

В одну линию выстроились: Нинель, Василий, Алиса, Анна, Ульяна и Тамара. На входе студентов ждал крепкий мужчина с металлоискателем в руке, тёмные очки прятали сератскую пелену на глазах.

“Ему эта голубая хрень нужна, чтобы найти шпоры в одежде?” – предположила Нинель.

Когда досмотр был закончен, а телефоны сданы в коробку, студенты встали в центре аудитории. Спереди от них стоял длинный стол, на котором сидели экзаменационная комиссия, состоящей из главных инструкторов первого курса, во главе с Мироном. Нинель обратила внимание на тонированное окошко за спиной комиссии. Догадавшись, кто за ним стоит, Воронцова окинула взглядом Алису.

– Ну что, бандерлоги, – к неудовольствию остальных протянула Мирон, – Кто первый?

Для Нинель это прозвучало как вызов. Когда она вышла первой, Ардашников лишь ухмыльнулся.

– Тяни билет. – Мирон указал на, разложенные на столе мелкие бумажки, – Только быстро и без игры в экстрасенса. Ваше псевдошаманство вряд ли поможет…

– Мирон Александрович! – возмущённо процедила сквозь зубы самая возрастная из комиссии.

– Ладно, молчу. – главный инструктор поднял ладони к верху, а затем снова обратился к студентке, – Что глазеешь, Воронцова? Тяни билет!

Подойдя к столу, Нинель без всякого промедления вытянула билет. Когда номер был продиктован, студентка получила на руки папку с заданием, после чего прошла в одну из шести кабинок. Внутри находились стол со стулом, кучка с чистыми листами, ручка с карандашом и ластиком, а также на верхнем углу была прикреплена камера видеонаблюдения. Неловко помахав в неё, Нинель закрыла дверь кабинки и села за стол. Задание состояло из трёх блоков: устные вопросы, письменные задания и практическая работа по базовым навыкам со Сератом.

Пока члены комиссии обсуждали что-то отвлечённое, Мирон сверли взглядом кабинки, гадая, кто первым выйдет для ответа. Прошло минут сорок после раздачи заданий, как дверь одной из кабинок отворилась. Алиса, уверено улыбаясь, широкой походкой подошла к столу комиссии и сдала одному из её членов письменные ответы на вопрос из второй части. Мирон, глядя на такую уверенность, невольно вспомнил Дарью. Воспоминания его так сильно поглотили, что он в какой-то момент перестал слушать то, что говорят другие члены комиссии.

– Ну что ж, голубушка. – обратился мужчина в круглых очках, – Мы вас слушаем.

– Ага. – Алиса взглянула на листок с ответами, – Первый вопрос: как сформировался критерий отбора неофитов, который существует до сих пор?

– Слушаем вас, Свиридова. – сказала долговязая сухопарая женщина из комиссии.

– Наверное, стоит начать с Белфесткого эксперимента. – преодолев краткое волнение, студентка продолжила, – В 1609 году великий магистр английского отделения ордена сэр Джеймс Дорманд инициировал эксперимент, который проходил в ирландском городе Белфаст. Для него набрали солдат из непосвящённых в возрасте от пятнадцати до сорока лет. Все они прошли через инициацию Сератом, однако она приняла только совсем юных солдат. Ну, тех, которым было от пятнадцати до восемнадцати. После этого эксперимента орден окончательно убедился в том, что Серат принимает только самых молодых непосвящённых. После уже на официальном уровне закрепилась система, по которой неофиты набирают из юных сирот.

– Молодец. – похвалил мужчина в очках, – Следующий вопрос.

– Да. Второй вопрос: продолжительность жизни пожирателя. – получив утвердительный кивок, Алиса продолжила, – В силу особенностей организма, пожиратели очень медленно стареют. К примеру, если человек был обращён в пожирателя в двадцать лет, то на тридцать он будет выглядеть лет так примерно через сто. Пожиратель может прожить от трёхсот до пятисот лет. Но есть и долгожители.

– Ты их знаешь? – с интересом спросила женщина в летах.

– Да, я читала про долгожителя, живущего в столице Сербии – Белград. Его зовут Янош Луневица, и ему больше трёх тысячи лет. – когда комиссия удовлетворилась ответом, Алиса приступила к последнему вопросу, – Вопрос третий: три главных правила формирования ковена пожирателей. Это совсем легкотня! В одном ковене недолжно быть более двадцати пяти человек. Чтобы ковен стал законным, его предводитель должен его зарегистрировать в отделе контроля, и ни сам предводитель, ни его члены не должны состоять в других ковенах.

И вот, когда комиссия осталась довольна, Алиса уже собралась идти в сектор для практического задания, но…

– Минуточка, Свиридова. – в этот момент Мирон снова включился в экзамен, – У меня будет дополнительный вопрос.

В этот момент Алиса почувствовала, как мурашки пробежали по её телу. Она убрала руки за спину, дабы комиссия не смогла увидеть дрожь в конечностях. Мирон же окинул скептическим взглядом студентку, а затем как бы случайно окинул его в сторону тонированного окошка.

– Думаю, тебе будет легко на него ответить. – просверлив девушку взглядом, Мирон сказал, – Расскажи о законе “46”.

Это удивило комиссию, поскольку такой вопрос им показался слишком лёгким, однако от него Алисе стало не по себе. Теперь ей было куда сложнее держать себя в руках.

– Голубушка, – удивился мужчина в очках, – Это же так просто.

– Ой, простите… Я… П-просто… Задумалась. Вот сейчас. – немного успокоившись, Алиса приступила к ответу, – Закон “46”, также известен, как закон об Освобождение. Был негласно принят в начале десятого века, но был закреплён в кодексе лишь 1055 году.

– Что подразумевает этот закон? – продолжил наседать Мирон.

– Если агент ордена будет опустошён пожирателем, то лидер дозорной группы или глава его семьи обязан… Обязан его “освободить”.

– А если это будет лидер дозорной группы? – не меняя тона, спросил главный инструктор.

– Тогда после совещания это делает кто-то из самой дозорной группы.

Утвердительно кивнув, Мирон молча указал на сектор для практического задания, после чего опять как бы случайно окинул взглядом тонированное окошко. Алиса же направилась к последнему заданию с мерзким чувством того, что её душу растерзали, а потом бросили в грязь.

Взгляд комиссии снова устремился на шесть кабинок. Вскоре после Алисы на устные вопросы ответили Анна и Ульяна. Нинель же была предпоследней. Отдав ответы на вопросы второй части, взгляд Воронцовой невольно упал на Мирона. Мужчина лишь хмыкнул, смотря на немного растерянный вид студентки, который ему показался знакомым. Устные вопросы для Нинель оказались достаточно лёгкими. Девушка даже сама этого не ожидала. Легко на них ответив, студентка получила одобрительные взгляды комиссии.

– Ну, Воронцова, мозг ты худо-бедно прокачала. – тихо молвил Мирон, – А теперь топай с глаз моих на практическое задание.

Поблагодарив комиссию, Нинель направилась в ярко освещённый сектор, разделённый на шесть частей, где должно было пройти последнее задание. Девушка зашла в одну из частей, где за белым столом сидела женщина, а в углу стояла, недавно родившая, медсестра Ия Бурджанадзе.

– Ия Леонидовна, – удивилась Нинель, сев напротив проверяющей, – Вы разве не в декрете?

– Меня Леонид Семёнович попросил. – с мягкой улыбкой объяснила медсестра.

– Думаю, ты догадалась, – проверяющая достала флягу с Сератом и два стакана, – Что Ия Леонидовна нам нужна на тот случай, если на студента Серат окажет слишком сильный эффект.

– Да, я поняла. – кивнула Нинель.

– Замечательно. – женщина разлила голубую субстанцию по стаканам, – На этой практической я проверю твои базовые навыки контактирования со Сератом.

Снова кивнув, Нинель протянула руку. Две капли её крови девушки упали в стаканы, после чего проверяющая туда капнула и своей.

– Надеюсь, ты всё сдашь. – это фраза женщины прозвучала как тост.

И снова то чувство, когда все извилины в голове напрягаются, а глаза покрываются пеленой. Пытаясь сконцентрироваться, Нинель невольно сжала руки в кулаки.

“Ты меня слышишь?” – раздалось в голове девушки мысль проверяющей.

“Очень чётко!” – взгляд Воронцовой устремился в потолок, – “Даже слишком.”

“Ментальная связь освоена.” – женщина достала большую коробку, – “Теперь я проверю твоё внутреннее зрение. Я буду глядеть на то, что в коробке, а ты должна будешь это описать.”

“Хорошо!” – Нинель закрыла глаза.

Когда Нинель опустила веки, она начала видеть мир глазами проверяющей. Женщина держала в руках карточки с геометрическими фигурами, которые студентка мысленно описывала.

Когда же проверяющая начала готовится для третьего приёма, Нинель почувствовала лёгкую мигрень.

– Ниночка, – обеспокоилась Ия, увидев поникший взгляд студентки.

“Не волнуйтесь.” – передала Нинель женщине, показав медсестре тоже самое жестом.

“Не волнуйся. Это нормальное состояние.” – заверила проверяющая, – “Скоро должно полегчать.”

Когда студентка дала понять, что ей лучше, она приступила к третьему приёму. Проверяющая, достав ноутбук, включила старую хронику восьмидесятых годов, на которой был запечатлен допрос пожирателя. Увидев, как Нинель прижимает руку к груди, Ия уже хотела к ней подойти, однако студентка снова жестом дала понять, что всё в порядке. Перед тем, как воспроизвести видео, проверяющая дала задание определить лжёт ли подозреваемый. Смотря через сератскую пелену на истинную личину пожирателя, Нинель видела, как из щелей его лица сочится очень яркий свет, который выдавал то, что подозреваемый успел кого-то опустошить.

“Он лжёт!” – таков был вердикт студентки.

От этого ответ Нинель стало на душе очень радостно, ибо не каждый неофит или тот, у кого служба была на роду описана, был способен овладеть таким приёмом.

Наконец, экзамен был закончен для Воронцовой, и она с чувством облегчения покинула аудиторию. Девушку тут же окружили Юля и Маша.

– Шпоры прятать бесполезно. – затем Нинель перевела взгляд с Рязановой на Каримову, – И это не так уж и сложно. Нормальный такой себе экзамен.

– Для какого как, Нинка. – с дрожью произнесла Юля.

Нинель оглядела коридор, однако Алиса не попала в поле её зрения. Ничего не понимая, Воронцова подошла к Гавриной.

– Ой, я сама ничего не поняла. – фыркнула Анна, – Мы вышли практически одновременно. Я хотела поговорить с ней, но Алиска куда-то умчалась, сказав, что хочет побыть одна.

Нинель задумчиво прижала пальцы к подбородку, однако обдумать полученную информацию она не успела. Василий, подойдя сзади, обнял девушку за талию.

– Страшно было? – ласково спросил он.

– Ой, как будто ты не испугался. – после Нинель поцеловала парня в губы.

Однако мысли о соседке по комнате никуда не делись. И Нинель даже не подозревала о том, что Алиса тихо плачет в самом тёмном углу коридора.

***

Андрей Свиридов, который всё это время наблюдал за экзаменом в маленькой комнате, едва дождался его окончания. Когда члены комиссии вышли из аудитории, магистр ярославского штаба за несколько резких шагов вышел в коридор. Мирон выходил последним.

– Задержись-ка! – рявкнул Андрей.

Повернувшись к мужчине, Мирон заметил, что тот весь пылает от ярости.

– Что ты себе позволяешь? – злобно процедил сквозь зубы Свиридов, подходя к Ардашникову.

– О чём ты? – спокойно спросил Мирон.

– Не строй из себя идиота! – воскликнул Андрей на повышенном тоне, – Как у тебя совести хватило задавать моей дочери такой вопрос, зная всю ситуацию?

– Остынь, Свиридов! Ты просил меня отвадить её от дозора, я это и делаю!

– Вот только не надо! Я видел, как ты смотрел на окошко. Почему ты мне хочешь досадить? За что?

– Андрюха, ну ты скажешь тоже. – рассмеялся Мирон, – Нам уже давным давно делить нечего!

Свиридов уже собирался потребовать объяснений, однако Ардашников, уходя по-английски, ясно дал понять, что не собирается продолжать тему.