Текст книги "Экстази"

Автор книги: Ирвин Уэлш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Джона Богхэда, что ли? Да дерьмо собачье.

– Ну?

– Бывает, а что.

– Ну да… я так и не врубился до конца в то, что он крутит… но кое-что на самом деле ничего… ах ты, все-таки какой сучара…

– Да знаю, ладно. Слушай, ты просто должен трахнуть Эмбер. Она тебя хочет, парень.

– Иди ты, Ллойд, я еще тебе здесь Эмбер трахать стану. Мне и так уже стыдно бегать за девчонками, запаривать и трахать, а потом прятаться до следующей пятницы, хватит, уже достало. Как будто мне пятнадцать, блин, лет, когда только и ждешь, как бы потрахаться и поскорее свалить. Я просто возвращаюсь обратно в сексуальное младенчество, правда, слушай.

– А что там дальше бывает, за младенчеством?

– Ну, ты уже так не спешишь, ласкаешь девчонку сколько нужно, доводишь до оргазма, находишь клитор, лижешь… это у меня было с шестнадцати до восемнадцати. А после, уже до двадцати, мне нравились позы. По-разному пристроиться, и сзади, и на стуле, и в задницу, и все такое – сексуальная аэробика. Следующий этап – найти девчонку, с которой можно настроить друг друга в такт внутреннего ритма. Будто вместе играешь музыку. Но вот что я тебе скажу, Ллойд, по-моему, я прошел и эту ступень, и теперь по кругу возвращаюсь к началу, а мне бы хотелось двигаться вперед, вот как.

Я пытаюсь его утешить:

– Может, ты просто уже все попробовал?

– Да нет, не может быть. Мне нужна такая близость, чтобы под кожу проникала – прямо в мозги, как в астрал выходишь. – Он приставил свой указательный палец к моей голове. – И теперь должен начаться именно этот этап, пока я такую близость не найду. Но пока у меня такого не получалось. Внутренний ритм был, но до духовного слияния еще ой как далеко. Таблетки, они, конечно, помогают, но полное слияние возможно, только если вы одновременно позволите друг дружке прямо в головы свои забраться. Это настоящая коммуникация, парень. И ни с какой Тусовщицей у тебя такого не выйдет, пусть вы оба и в экстази будете. Тут нужна любовь. Вот что я хочу найти, Ллойд, – любовь.

Моя улыбка отражается в его огромных зрачках, и я говорю:

– Да ты, блин, настоящий философ секса, мистер Бойл.

– Да нет, я сейчас не шучу. Я на полном серьёзе любовь хочу найти.

– Наверное, мы все ее ищем, а, Алли?

– Понимаешь, Ллойд, вполне возможно, что ее не надо искать. Может, это она сама тебя должна найти.

– Ну да, но пока не нашла, трахаться ведь с кем-то надо, а?

Позже Эмбер плачется мне, что Алли ей отказал, не стал с ней спать и еще сказал, что любит ее не как любовник, а как друг. Ньюкс с нами на кухне разводит руками, будто все это ему тяжело переносить, и говорит:

– Все, пора идти… до встречи…

Но я замечаю, что он, сука, валит вместе с этой девчонкой, и для всех это как будто знак расходиться по домам, но я остаюсь и пытаюсь объяснить Эмбер с Хэйзел, что в голове у Алли, и мы делаем себе по паре дорожек кокса, встречаем рассвет и болтаем про все на свете. Хэйзел идет-таки спать, а Эмбер хочется еще говорить. Но и она наконец срубается, сидя прямо на кушетке. Я лезу во вторую спальню, беру там плед и накрываю ее. Она смотрится так безмятежно. Ей, конечно, нужен хороший парень, который будет заботиться о ней, а она о нем. Я подумываю, а не пойти ли и мне завалиться спать с Хэйзел, но чем меньше в наших организмах МДМА, тем большая пропасть вырастает между нами. Иду домой, и, хоть я в церковь не хожу, все же молюсь за Эмбер, чтобы у нее появился парень, а у нас с Алли по той единственной подруге. Я не верю в бога, но мне нравится мысль, что друзья должны желать друг другу хорошие вещи; мне нравится верить в доброту, которая рассеяна повсюду вокруг нас в нематериальной реальности.

Дома съедаю пару яиц, запивая их бутылочкой «Бекса», и валюсь в постель, где на меня находит странный, беспокойный сон. Я в Сучьем городе, в знакомом мне районе Трахну-во-все-дырки-блин.

Часть первая. Всепоглощающая любовь экстази

1. Хедер

Печатаешь свой отчет в редакторе, зашитом в программный пакет персоналки, и Брайен Кейс, мистер Кейс, оборачивается на тебя и, похотливо улыбаясь, произносит:

– Ну и как сегодня чувствует себя свет моих очей?

Но что ты думаешь на самом деле, так это то, что я вовсе не «свет твоих очей», а если ты серьезно так считаешь, то тебе он скоро понадобится, ты, тормоз и жалкий придурок, но мне нужна работа, а не заморочки, приходится просто улыбаться и выводить тупые данные на монитор.

Только очень обидно внутри.

Обидно, потому что ты не та, кем тебя назвали, не такая, какой тебя видят. Это обидно.

По дороге домой я решила заглянуть в паб. В этот бар в Ист Порте. Последние две недели я каждый день подходила к дверям, пробовала набраться храбрости и зайти внутрь. Смотрела на всех этих пьянчуг, прислушивалась к шуму, странному отвратительному гоготу, принюхивалась к вонючему дыму. Когда я, наконец, решилась и вошла, со мной, вопреки ожиданиям, не произошло ничего необычного, никакого потрясения. Я даже не поняла, что нахожусь в баре, пока не попросила морщинистого старикана за стойкой налить мне джина с тоником. Что я все-таки здесь делаю?

Я никогда не хожу в

Я никогда

Это Лиз попросила меня встретиться с ней. Лиз. Но ее самой еще нет.

Похоже, днем в баре бывают одни мужики, хоть они тут все и отделали по-современному. Один членовоз глядит на меня, будто я снимаюсь. Вот прямо здесь. В баре Ист Порт. В Данфермлайне. Здесь – ха-ха, смешно! Должно быть смешно! Но мне почему-то не до смеха. Свое я уже отсмеялась. Потому что слишком много смеялась, когда смеяться было не над чем.

А вот и Лиз. Беру с ее джином еще один для себя. Мы с Лиз все еще дружим, хотя нас и развели по разным офисам. Официальное обоснование – для профессионального роста необходимо уметь работать с новыми людьми в новой команде в новой области. Умение приобретать новые навыки. Вот что наш профсоюз выторговал для наших боссов – более гибкое руководство. И теперь нужно вводить старые данные в новую машину в новом офисе. Разумеется, на самом деле нас перевели просто потому, что нам хорошо работалось вместе, а им не нравится, когда людям слишком хорошо на работе.

Лиз старше меня. Она не вынимает сигарету изо рта и беспрестанно пьет джин. Живу я с Хью, а для души у меня Лиз. И Мэри…

2. Ллойд

Крыша у меня малость съехала, скорей всего из-за того, что я схавал пару тазепамов, чтобы сняться. Тупость и убожество – вот что меня окружает. Новостройка. Я гляжу на мир из трущобного окошка. Рядом с кроватью звонит телефон. На том конце провода Ньюкс.

– Привет Ллойд… это я.

– Ньюкс. Привет. Ну что, отпустило вчерашнее… или сегодняшнее уже? Я чего-то убитый, на хрен, а. Нажрался сраных транков, чтобы сняться…

– Слушай, не гони, а. На футбол чапаешь?

– Не-а… лучше пивка попью.

– А я бы сходил заценил видуху с новых трибун, а чего.

– Да пошли они в зад, эти новые трибуны.

– Вроде они и ничево… да уж, блин, получше старого дерьма Джамбо.

– Ага, эта дешевая плоская фигня из пластика. Гэри Маккей как-то расхерачил одну, когда в Скайе не было игры. Я, по-моему, больше полутора часов на таких и усидеть не мог, знаешь, Ньюкс…

– Ну что, дружок, оттянемся там по полной?

– Заметано.

– Тогда забьемся в Виндзоре через полчаса. Но только Алли не звони, а. А то если я еще раз услышу, как этот гад опять треплется про то, как круто было на Джоне Дигвиде на прошлой неделе или о прекрасном Тенерифе, я его просто из лобового окна под автобус выкину.

– Ну ладно… хотя мне этот везунчик прогнал, что Дигвид был говна пирога.

– Да он и про Тони Хамфриса то же самое несет. Каждый вечер начинает с одного и того же – и то дерьмо, и это дерьмо. Потом позже слышишь, что вроде не так уж плохо, а под утро – так просто все было зашибись.

Иду в душ, стараюсь хоть как-то взбодриться. Чертовы транки, больше ни в жизнь принимать не буду. Выползаю на аллею и сталкиваюсь с Ньюксом. И вдариваем по алкашке. Да еще по паре транков, чтоб денег поменьше тратить. Ньюкс объяснил это так: если пару таблеток запить четырьмя пинтами, то эффект тот же, что и от тридцати. На кой дарить деньги сукам-пивоварам, да еще и время почем зря тратить?

День превращается в мутный вечер.

– Слушай, Ньюкс, по-моему, мне уже совсем голову сшибло, – говорю я.

И вот я снова в городе убранных, в стране пустых голов, я с трудом осознаю, как бармен из Планеты Лит затягивает меня внутрь. Он чего-то говорит мне, но я ни фига не могу разобрать. Вываливаюсь наружу. За дверью я слышу, как Ньюкс выводит Хибсовые [прим.13]прим.13
  Хибсы – название футбольного клуба.


[Закрыть] марши, но ублюдка нигде не видно. Кто его разберет, куда мы забрели, ясно, что где-то в центре. Слышу, как надо мной смеются, пижонские голоса. Потом я снова оказываюсь в такси, и снова – в каком-то литском пабе. Слышу, как какой-то парень кричит, указывая на меня:

– А вот чувак, который трахнул свою сестру, – пытаюсь что-то сказать в ответ, но я слишком пьян, а тут другой парень и говорит:

– Да нет, это же Ллойд Буист, брательник Воана Буиста, слышишь. Ты спутал его с другим Ллойдом, а того зовут Биатти.

– Слушай, не лепи нам, что в Лите найдется целых два Ллойда, – говорит один из ребят.

После этого я только помню, что общался с одним своим приятелем, Вудси, не видел его уже тыщу лет, и он гонит мне что-то про Бога, выпивку и экстази. Потом отвозит меня к себе, и я выключаюсь.

3. Хедер

Хью дома. Он возвращается с работы позже меня. Работа более ответственная. Он ответственный. За что он там отвечает?

– Ну, как был день? – улыбается мне он, на секунду прекращая насвистывать своих Дайер Стрэйтс «Деньги впустую».

– Нормально, – говорю я, – неплохо. Что будешь к чаю?

Нужно было, конечно, раньше чего-нибудь приготовить. Но мне было абсолютно по фиг.

Я почти целый час занималась ногтями: стригла, полировала, красила, на все нужно время. Которое просто летит.

– Все, что есть, – отвечает он, включая новости.

– Яичница на тосте подойдет?

– Супер.

Отправляюсь готовить яичницу и кричу с кухни:

– А как у тебя?

– Нормально, – кричит он в ответ из гостиной, мы с Дженни делали презентацию по зонированию для районного управления. Мне кажется, все прошло хорошо, – его голова высовывается из-за двери, – по-моему, мы их сможем убедить.

– Молодцы, – отвечаю я, пытаясь придать своему тону хоть каплю убедительности.

Мы с Хью вместе закончили университет и сразу же стали работать в разных отделах местной администрации. Он теперь – начальник строительного общества, а я – абсолютно там же, где и начинала шесть лет назад.

И в этом никого, кроме меня, винить нельзя.

Все еще было бы ничего, если бы я и в самом деле любила его. Когда-то мне казалось, что так оно и есть. Он воплощал в себе все то, что входило в мои представления о настоящем бунтаре: рабочий класс, студенческое движение. Какая долбаная чепуха.

– Я сегодня иду веселиться, – говорю ему я.

– Вот как…

– С Лиз. Которая с работы. А то мы теперь работаем в разных офисах и поболтать даже нормально не получается. Просто к ней схожу. Может, куплю чего-нибудь съесть по дороге, бутылочку вина.

– Сегодня по второму каналу хороший фильм, – говорит он.

– Какой?

– Уолл Стрит. С Майклом Дугласом.

– Ну вот. Но только я уже обещала Лиз.

– Ну да, понятно.

– Ну тогда, пока.

– Пока.

Пока. Встречаемся с Лиз в Макдоналдсе, потом едем в Ист Порт бар – вливаем в себя по паре джинов с тоником, потом – на такси в Келти, в клуб.

– Что вам в Келти приспичило, девчата? – пугает нас водитель. – Там же одни шлюхи да шахтеры живут.

– Да ладно тебе, хорош трепаться! Я сама оттуда! – говорит ему Лиз.

– В какой шахте работала, киска? – спрашивает ее водила и высаживает нас на клубной парковке.

Находим свободные стулья и садимся в углу. Посреди танцпола – огромный зеркальный шар. Лиз показывает взглядом на столик у самой стойки.

– Мой бывший, Дэйви. Красавец, а? – Она кивает парню, занимающемуся своей карточкой Бинго, тот сразу же подходит к нам.

Я киваю в ответ на замечание Лиз, изо всех сил стараясь поддержать ее, но в глубине души я не могу с ней согласиться. Глядя на Дэйви, можно было сказать, что когда-то он и в самом деле выглядел ничего себе, но это ощущение скорей объяснялось его самоуверенно-игривыми манерами, нежели следами былой физической привлекательности, пережившими мясорубку времени и алкоголя. Он посмотрел на меня и наградил улыбкой отморозка. Хотя все же что-то такое в нем было.

– Голубые глаза – вот на что я запала, – шепчет мне Лиз, пока Дэйви пробирается в нашу сторону через

толпу.

– Как поживаешь, малыш? И что это за милая дама с

тобой сегодня?

– Знакомься – Хедер, с работы.

– Привет, – говорю я.

– Счастлив познакомиться с вами, Хедер. Могу ли я предложить нашим милым дамам чего-нибудь выпить?

– Два джин-тоника пошли бы неплохо, – отвечает

Лиз.

– Будет сделано, – с улыбкой отвечает Дэйви, отчаливая к стойке.

Ах, эти голубые глазки. А больше-то ему и взять нечем. Не тянет, и чем больше он ходил кругами и стрелял глазками, тем больше превращался в натурального кретина.

– Главная проблема, – подтвердила мои подозрения Лиз, когда он отвалил в туалет, – что за этими прекрасными глазками практически ничего не стоит.

4. Ллойд

Просыпаюсь на кушетке у Вудси, чувствую себя – дерьмовей не бывает. Тошнит, в голове сверлит, как у зубного, губа распухла и раздулась, а под правым глазом бесформенное фиолетовое пятно, будто тушь размазана. Вспоминаю, что закинулся классом А вместо алкашки. Да, вроде мы с Ньюксом порезвились на славу. Вот только – друг с другом или с каким-нибудь посторонним мудилой? Судя по легкости повреждений, должно быть, с посторонним мудилой, а то у Ньюкса рука тяжелая, он бы мне похлеще засадил.

– Нарезался вчера, а? – подкалывает меня Вудси, наливая чай.

– Угу, – отвечаю, но еще не протрезвел настолько, чтобы переживать по этому поводу. – Мы с Ньюксом как въехали в эти спутниковые темы, так и пошло-поехало. Кончилось оно, конечно, дракой.

– Вы, бакланы, просто долбанутые. А алкашка – оружие сатаны, парень. А уж что до транков… я, скажу тебе, не часто готов согласиться с этим дутым Тори, что по телеку выступает… но вот, мать твою, скажу тебе – на Ньюкса я уже не удивляюсь, фан поганый, но ты-то, Ллойд, мне казалось, сечешь поляну как-никак.

– Да ладно, слышь, Вудси, хорош уже.

Этот чел Вудси все из своей религии выбраться не может. Удивительно, как он долго держится, а началось все еще прошлым летом. Он утверждает, что видел Бога после двух Супермарио и пары «снежков» на опенэйере Резарекшн. Мы скинули его на танцполе Гэрэдж, пусть парень расслабится, а то он вроде как совсем перегрелся. Я сунул ему в руку минералки и оставил разглядывать розовых слонов. Нехорошо, конечно, но я сам был настолько уколбашен, а светошоу в главной палатке настолько заманчивым, что мне не терпелось попасть обратно в колбасню. Пара Тусовщиц с материнской заботой вызвались приглядеть за ним, пока нас нет.

Но только весь ваш хитрый план, мистер Фикс, накрылся медным тазом, когда внезапный приступ возмущения в желудке заставил Вудси оторваться от своих Тусовщиц и посетить сортир – покататься на фарфоровом автобусе. И как раз в одной из этих зловонных ловушек его и посетил сам Большой Вождь.

Хуже всего было то, что Боже, по-видимому, сообщил ему о том, что экстази – Его дар врубающимся, которые просто обязаны донести до остальных Его святое слово. И наказал Вудси строить клуб Святого Техно Благовещения.

Сейчас уже неясно, то ли голова у Вудси вскипела, то ли его прикололо других подурачить, – вроде культовой запары а-ля Кореш, – получать себе девчонок-с-вечерины сколько душа пожелает. Вы принимаете меня, девушки? Вы и в самом деле готовы принять меня, вместе со всем моим мозгоебским дерьмом, шайзе, мерде, шитом? Но, так или иначе, для культовой запары он явно выбрал не тот наркотик. Единственный, кого можно под экстази запарить, – так это ты сам. Кореш и пяти минут не продержался бы, если бы его свора в Вако на Е сидела. Хватит с нас твоей религиозной фигни, Дэйви-приятель, мы просто пришли сюда потанцевать…

– Слушай, Ллойд, те деки Технике все еще у тебя, а?

– Ага, но только это деки Шона, а у меня они, пока Шон из Таиланда не вернется.

Шона не будет еще около года, но если он сечет поляну, то лучше ему не возвращаться вовсе, а Шон поляну сек. Он нормально поработал в паре с тем парнем из Ланкашира, которого звали Вороной, и они неплохо поднялись, обчищая дома разных жирных ублюдков. Пораскинув мозгами, они решили завязать, чтобы с азарта не вписаться уже во что-нибудь совсем левое, и намылили лыжи в Таиланд через Гоа. И им хорошо, и мне неплохо – поскольку от Шона мне достались в наследство те самые деки и его коллекция пластинок, среди которых были крутейшие coyльные раритеты.

– Ты уже на них, наверное, неплохо насобачился, а?

– Да уж, неплохо, – соврал я. На самом деле деки у меня лежали всего пару месяцев. У меня практически не было чувства времени, моторных навыков и не так уж и много винила. Я, конечно, хотел попрактиковаться на них побольше, но много времени съедала халтура на стороне с моим дружком Друзи, и я к тому же реально много торговал, работая на Злобную Сучку.

– Слушай, Ллойд, я тут одну вечерину устраиваю в клубе «Рек-тангл» в Пилтоне. Хочу тебя позвать поиграть. Сначала ты, потом я. Что скажешь?

– Это когда?

– Через месяц. Четырнадцатого. Времени еще навалом.

– Четко. Вписываюсь.

Я, конечно, полное дерьмо на деках, но мне подумалось, что, может, какое ни на есть обязательство заставит меня напрячься и сварганить себе программу наконец-то. Хоть я кипятком и не писал, когда Вудси заявил, что хочет, чтобы я замикшировал в техно, хаус, гэрэдж и амбиент всякие сэмплы с гимнами и песнопениями, я все равно понял, что хочу играть.

Тогда же я решил для себя, что теперь буду сидеть дома и мучить деки. Все мои дружки, особенно Ньюкс, Алли и Эмбер, старались меня поддерживать. Когда они заходили ко мне немного пошуметь, то часто приносили с собой взятые у кого-нибудь напрокат пластинки. Я и сам теперь ходил в клубы больше смотреть на игру ди-джеев. Я совершенно офигевал от Крейга Смита, эдинбургского ди-джея из Соулфьюжн, – он каждый раз по-настоящему оттягивался, когда играл. Хотя многие ди-джеи оказались настоящими занудами с умными лицами, что особенно было заметно в Милхаузе. Когда самому не прикольно, то и народ разогреть не получится.

Однажды днем, только я включил себе Ричарда Никсона, как кто-то постучал в мою дверь. Вообще-то музыка вроде и не орала, но я все равно подумал, что это тот козел-яппи из соседнего подъезда, которому все вечно не по кайфу.

Открываю дверь и вижу перед собой миссис Маккензи из квартиры ниже этажом.

– Суп, – с перекосившимся лицом выплевывает в меня она.

И тут я вспоминаю. Вот беда – забыл сбегать в супермаркет за нужными продуктами для кастрюльки супа. Я всегда навариваю себе целое ведро по четвергам, пока не начинаются безумные излишества в пятницу и субботу, так что если мне совсем херово или готовить вломак, то у меня всегда найдется что-нибудь питательное дома. И я немного отношу миссис Маккензи в эмалевой кастрюльке. И теперь то, что когда-то было единичным проявлением доброй воли, стало традицией и ритуалом и начинает меня уже доставать до чертиков.

– Извините, миссис Мак, не успел еще сготовить.

– Я… просто подумала… супчик… парнишка сверху супчик-то по четвергам приносит… вот Гектору своему на днях говорила. Супчик. Парнишка сверху. Супчик.

– Ладно, щас, скоро сготовлю.

– Суп, суп, суп… захотелось супчику.

– Все под контролем, миссис Мак, точно вам говорю.

– Супчик…

– СУПЧИК ЕЩЕ НЕ ГОТОВ, МИССИС МАККЕНЗИ, КОГДА ПРИГОТОВЛЮ, А ЭТО БУДЕТ СОВСЕМ СКОРО, ПРИНЕСУ ВАМ ВНИЗ, ДОГОВОРИЛИСЬ?

– Супчик. Скоро.

– ИМЕННО ТАК, МИССИС МАККЕНЗИ. СУПЧИК. ГОТОВ СКОРО.

От меня, должно быть, было много шума, потому что тетка типа Домоседки Праведной из соседней квартиры подходит к своей двери и спрашивает:

– С вами все в порядке, миссис Маккензи? Вам тоже мешает эта музыка? – спрашивает она у этого божьего одуванчика, у этой долбаной бездушной сучки, для которой на всем свете не существует ничего, кроме ее собственных желаний и запаривания окружающих.

– Супчик скоро будет, – сипит ей миссис Маккензи повеселевшим и довольным тоном, с трудом спускаясь по ступенькам лестницы к своей двери.

Я иду обратно к себе, вырубаю Ричарда и мотаю на улицу покупать ингредиенты для супчика. Пока я выхожу из квартиры, слышу сообщение на автоответчике. Ньюкс долго и нудно рассказывает о том, как в его дом вломились мусора и перевернули все вверх дном.