Текст книги "Киллер на удалёнке (СИ)"

Автор книги: Ирма Хан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Пролог.

«Вот нынче открыл мне глаза Всемогущий Сэдд на один обряд колдовской. Сделаю его и – нет человечка. Ни один дохтур не дознается до причины гибели его. Слава тебе, Всемогущий Сэдд, управляющий всеми духами земли, огня, воздуха и воды! Сила твоя, как и власть, безгранична. И я, верная слуга твоя, внемлю твоим указаниям и творю дело своё с твоей помощью. А дело-то и не сложное. Прост обряд. Ох, как прост! Главное, заклинание правильно произнесть, а уж куклу из теста я запросто состряпаю. Куклу из теста любая крестьянка необразованная слепить может, а вот дальше только мне под силу. Значит так: куклу сделала, волосы или ногти жертвы ей прицепила, да вещь каку жертвы приладила, и пошло дело. Нож в руки взяла и с помощью силы, что дал мне Великий Сэдд, начала заклятье произносить. А слова заклятья просты донельзя… Главное, имя жертвы знать…»

Ведьма кропотливо записывала в тетрадь то, что открыл ей Всемогущий Сэдд после принесения в жертву чёрной курицы нынче в полночь. Луна осветила опушку, на которой стояла с виду ветхая лачуга ведьмы. С виду-то она была ветхая, мхом поросшая, а на самом деле бревно было не просто крепкое, а заговорённое против бурь, дождей, огня и металла. Если бы кто по злому умыслу решил лачугу подпалить или топором изрубить – ничего бы у него не вышло. И что хуже, сам бы пал от руки неведомого врага. К ведьме той лишний раз да без надобности никто не заглядывал. Ведьма замерла на мгновение. Лоб наморщила, вспоминая наказ Сэдда. Наказ его был такой – передать знания, полученные от него, мужчине, что придёт к ней зимой. «Как узнаю я его?» – спросила она, и тут же в голове у неё прозвучал голос: «Знак у него на ладони будет. МОЙ знак». Подумала: «Где ж его взять, смельчака этого, что решится ко мне наведаться?» Обмакнула перо в чернила, смешанные с кровью той самой курицы, да принялась дальше выводить корявые буквы, что бы уже на века сохранить откровения духа Всемогущего да Всевидящего Сэдда, управляющего всем живым и мёртвым на земле…

Часть 1 глава 1

Год тысяча девятьсот одиннадцатый.

Ведьма взяла щепотку порошка и бросила его в огромный чан с водой, где плавали лепестки ночной фиалки. Затем, запрокинув голову назад, подняла руки к верху и произнесла: «Духи воды и огня! Духи воздуха и земли! Я силою своей призываю вас в помощь! Придите ко мне и примите в дар жертву во имя исполнения желания! Примите ли вы дар? Дайте знак!» Ведьма замерла, прислушиваясь к происходящему в её лачуге. Вдруг свечи на столе затрещали. Ветер с силой ударил в закрытое окно. Вода в чане заволновалась. Лепестки хаотично забегали по воде, прибиваясь к краю чана.

– Всё в порядке, госпожа! – радостно воскликнула ведьма, глядя на юную особу, сидящую в углу и кутающуюся в шаль. Девушка, затаив дыхание, наблюдала за действиями ведьмы. – Духи с радостью примут жертву, дабы исполнилось твоё желание!

– А какова жертва? – голос прелестницы дрогнул.

– Всего лишь капля твоей крови, Светлейшая Анна! Всего лишь капля. Подойди ко мне.

– А точно ли всё получится? – приблизилась юная особа к ведьме.

– Не сумлевайся в моих способностях и силы тех Духов, что творят свои дела по твоей просьбе! Смелее! Иль передумала? Хочешь смерть сестры своей неотомщённой оставить? Ты скажи – я остановлю обряд.

Анна уверенно протянула руку пожилой женщине, которая держала нож:

– Не передумала. Делай своё дело, ведьма! И да будет так, как я хочу!

Взмах рукой – и капли тёплой крови стали капать в маленькое блюдце. Затем ведьма присыпала рану порошком:

– К утру и следа не останется от пореза. А сейчас положи деньги и ступай. Видеть происходящее тебе не след.

– А когда я узнаю, что задуманное мной случилось?

– Санкт-Петербург – город маленький. Вести быстро распространяются. Ступай, госпожа. – С этими словами ведьма проводила девушку до дверей.

Как только юная особа исчезла, пожилая женщина спрятала деньги в коробочку и приступила к выполнению заказа Анны. Из теста слепила куклу. Приложила ей к голове волосы, принесённые девушкой. Из куска ткани, которую так же принесла юная особа, ловко раскроила платье и надела на куклу.

– Нарекаю тебя именем Наталья. Носить его будешь от сего часа до самой смерти, а смерть твоя уже стоит на пороге.

Потом ведьма полила куклу специально приготовленным снадобьем. Положила её на деревянный круг, по краям которого располагались ножом высеченные знаки. Густо посыпала круг сушёными травами и кореньями. Несколько раз произнесла заклятье на одном ей известном языке и приступила к завершению обряда. Она взяла нож с толстой деревянной ручкой, на которую были нанесены такие же знаки, как на круг, и стала методично вонзать нож в грудь куклы, сделанной из теста. Нож проходил насквозь и упирался в дерево, оставляя после себя видимый след. Когда круг из разрезов на груди куклы замкнулся, ведьма стала наносить удары в область живота, приговаривая при этом:

– Была жива, да вся вышла. Жизнь уходит, дух выходит, тело остаётся да земле предаётся. Такова воля всесильного духа Сэдда! Не моими руками, а твоими, Всемогущий Сэдд, дело делается. Не как я хочу, а как ты хочешь! Ныне и присно обращаюсь к тебе, Сэдд, за помощью.

Затем стала пританцовывать и негромко напевать:

– Наношу я удар последний, удар роковой. В руках моих сила самого Сэдда. Твориться дело моё при его помощи. Да завершится дело моё смертью Светлейшей Натальи! Да не останется на теле жертвы ни одного следа от ножа моего, как не останется следа от куклы!

Затем ведьма ножом провела по своей руке, капли её крови упали на куклу. Ведьма снова запела, только теперь уже на одном ей понятном языке.

Тесто стало сохнуть прямо на глазах. Платье скукожилось, волосы с головы упали, а кукла рассыпалась в прах. Ведьма воскликнула:

– Слава тебе, Всемогущий Сэдд, управляющий всеми духами земли, воздуха, огня и воды! Силой своей и могуществом убираешь ты всех врагов, стоящих на пути к исполнению желания прекрасной Анны! Жизнь за жизнь! Смерть за смерть!

Как только ведьма произнесла последние слова, окно в избе распахнулось, и ворвавшийся через него ветер унёс прах куклы с деревянного круга.

– Да будет тааак! – казалось, сами стены дома произнесли эти слова…

Часть 1 глава 2

*** Наше время.

… Дверь за Олегом закрылась, и Катя осталась одна в пустой квартире. Тишина пугала. Надо что-то делать… Что?.. Она схватила телефон и набрала Зойкин номер, но Зоя трубку не взяла. Сбросила её звонок. Наверно, Игорь был рядом, а она не захотела с ним ссориться. Конечно! Муж важнее лучшей подруги. Катя разревелась. Больше из-за злости на себя, чем из-за ухода Олега. Ругала себя последними словами за то, что плохо спрятала дневник. Скинув шубку прямо на пол, Катя смотрела на себя в зеркало. Да… Можно сто раз сказать себе, что ты красавица, но отражение быстро вернёт тебя к действительности. Молодая женщина вздохнула. Всего у неё было слишком. Слишком большой нос. Слишком высокий рост. Слишком маленькие глаза. Да ещё и зад плоский. Немудрено, что Олег от неё ушёл. Хотя, ушёл он не из-за этого, а из-за того, что нашёл и прочёл её дневник. Катя, шмыгнув носом, вытерла слёзы и включила кофемашину. Открыла бутылку ликёра, что купила в дьюти фри для них с мужем на Новый год. Налила рюмочку и выпила залпом. Злые слёзы рвались наружу. Как она могла так опростоволоситься с этим дневником!? Хорошо хоть Олег, уходя, всё ей оставил: и квартиру, и технику, и мебель. Ничего делить не стал. Правда, машину забрал, ну так он её ещё до брака купил. Взяв чашку кофе, рюмочку и бутылку ликёра, Катя отправилась на балкон. Балкон был большой и Олег (не только голова светлая, но и руки у мужа, теперь, к сожалению, бывшего, были золотые) сделал из него нечто среднее между кабинетом и комнатой отдыха. С одной стороны стоял компьютерный стол и стул, с другой он сделал каркас для кровати от стенки до стенки, только без спинки. На матрас Катя постелила большой пушистый плед и положила несколько подушечек разного размера. Когда Олег работал, она забиралась с ногами на эту кровать, куталась в махровый халат мужа и читала. В отличие от современной моды, где большинство людей читали книги в интернете, она предпочитала бумажные носители. Она любила делать заметки на полях и подчёркивать понравившиеся фразы. Муж всегда высмеивал эту её привычку, а она на него злилась. Теперь мужа нет. Злиться, даже в шутку, не на кого… Катя поставила рюмку и чашку на маленький круглый столик. Бутылку на компьютерный стол. Взяла сигарету. Закурила. Олег не разрешал курить в квартире, и она выходила на лестницу. Теперь же она спокойно курила на балконе, устроившись в подушках. Как там говорила героиня фильма «Девчата»? Одной лучше. Хочу халву ем, а хочу варенье. Может, не совсем так, но что-то вроде того. Катя выпила очередную рюмку ликёра и, утирая слёзы, предалась воспоминаниям…

… Отец ушёл из семьи, когда Кате было шесть лет. А когда Кате исполнилось двенадцать, мама снова вышла замуж. С отчимом Сергеем отношения не заладились сразу. Сейчас, с позиции взрослого человека, Катя понимала, что была неправа. Сама провоцировала скандалы. Пыталась ссорить Сергея с мамой. Не могла простить ей, как тогда считала, предательства. Катя была категорически против маминого замужества, а та её не послушала и вышла замуж. Отчим был человеком незлобивым и терпеливым, но даже его золотому терпению пришёл конец, когда пятнадцатилетняя Катя попыталась обвинить его в домогательстве. Сергей работал в компании по установке видеоаппаратуры и на его счастье у них в квартире стояли камеры, о которых девушка не подозревала. Хорошо ещё, что она выбрала для обвинений комнату, а не ванную. В ванной, по понятным причинам, камер не было. После такого выпада разладились отношения с матерью. И, как только Кате исполнилось восемнадцать лет, мама и Сергей вручили ей ключи от однокомнатной квартиры, куда она и переехала.

Подруги и сокурсницы ей завидовали. Ещё бы! Своё жильё в восемнадцать лет! Только Катя была недовольна.

– Как ты не понимаешь, – говорила она Зойке Павловой, своей подруге со школьной скамьи, – они меня выкинули, как собачонку из своей жизни!

– Ты тоже хороша была! Зачем тогда про домогательство выдумала? Ты понимаешь, что дядю Серёжу посадить могли?

– Я же только матери сказала. Я же не в милицию пошла. – Оправдывалась Катя.

– А если бы мать, не разобравшись, в милицию побежала?

– Ну, ведь, не побежала, – отбивалась Катя от нападок подруги.

– Хорошо ещё, камеры были в комнате установлены, а то бы точно дядя Серёжа в тюрьму загремел.

Никто из её подруг тогда такой поступок не одобрил. Тем более что к тёте Жене – Катиной маме – все девочки относились хорошо. Знали её с первого класса. И с Сергеем отлично общались. Он и уроки делать помогал, и Зойку с Маринкой в парк брал в выходные дни, и в кино они все вместе ходили. А когда Зойка влюбилась, то первой об этом узнала тётя Женя, а не её мама.

Часть 1 глава 3

Кате исполнилось двадцать пять лет двадцать пятого ноября. Вот тогда Зоя и предложила ей поехать к одной «бабушке».

– Зачем?

– Смотри, твои знакомые девчонки, включая меня, уже давно замужем, а Рита и Оля даже успели развестись и снова создать семьи. Только ты одна. Вдруг у тебя венец безбрачия?

– Не говори ерунду! Все эти венцы безбрачия придумали всякие проходимцы, что бы деньги с доверчивых людей снимать.

Но Зойке было не занимать упрямства, и в выходные она повезла Катю в Стрельну, к бабушке Клаве.

Баба Клава была очень бойкой и поворотливой старушкой, несмотря на свою полноту. Зойку она сразу выставила из комнаты. Катю посадила на стул лицом к дверям. Сама встала за её спиной и стала что-то шептать, водя вокруг головы горящей свечой.

– Всё, вставай. – Сказала она и подошла к столу. Присела на узкий диванчик около стола и постучала рукой рядом с собой:

– Садись.

Катя послушно села рядом с бабушкой Клавой.

– Нет у тебя никакого венца безбрачия. И порчи нет. И сглаза. Чистая ты.

– Тогда почему же мне замуж никак не выйти?

– У каждого своя судьба. Кому-то суждено всю жизнь прожить в браке, кому-то быть одиноким. – Уклончиво ответила та.

– Моя судьба в одиночестве? – с испугом выдохнула девушка.

– Дай-ка, руку гляну. Да не эту. Правую давай. Ого‼ Вот это дааа… Твоя судьба в другом, – баба Клава смотрела на девушку удивлённо и недоверчиво, – но тебе пока рано об этом знать. Время твоё ещё не пришло. Ты ко мне через год обязательно приезжай. Не важно, как жизнь у тебя сложится. Ну, а если уж так хочется замуж сходить, то вот… на, сходи…

Она встала. Подошла к старому, видавшему виду, серванту и, открыв дверцу, достала маленький пузырёк.

– Сходи. Посмотри, как там замужем, – усмехнулась она. – Капнешь в бокал со спиртным понравившемуся мужчине, и свадьба не за горами, – подала она пузырёк с прозрачной жидкостью.

– А что это?

– Приворотное зелье. Только запомни, пить вы должны вдвоём, без посторонних и надо обязательно чокнуться бокалами-то.

– Это как же я с ним наедине окажусь? В гости, что ли с бутылкой напроситься?

– Можно и в компании. Главное, что бы только ты одна с ним бокалами чокнулась, без других девушек. Запомнила?

Катя кивнула и, убирая пузырёк в сумку, спросила:

– Сколько я Вам должна?

– Сколько не жалко.

Девушка вынула тысячу рублей и положила их на стол. Бабушка Клава усмехнулась:

– Что ж так дёшево счастье своё женское ценишь? Или не веришь мне, девонька?

Катя покраснела.

– Давай так договоримся: как только мужа найдёшь – принесёшь мне тысячу долларов.

– Долларов? – Катя аж подпрыгнула.

– А ты себе в мужья мужчину-то побогаче выбирай. – Клава пристально смотрела на девушку. Вроде улыбается, а взгляд холодный, до костей пробирает.

– Я принесу. Обязательно принесу. Честно, – прижала руки к груди Катя.

– Конечно, принесёшь, – снова усмешка. – Кто ж это ведьме долги не отдаёт? Только глупец да самонадеянный человек.

– А вы, что – ведьма?

– А сама-то как думаешь? – баба Клава легко поднялась и махнула рукой на дверь:

– Иди уже. Подруга заждалась. Да про зелье никому ни слова, поняла?

– И даже Зойке?

– Никому.

– Спасибо, бабушка Клава, – и Катя бочком, бочком вышла из комнаты.

– Ну, что? Что? – теребила её Зойка.

– Нет на мне ничего, – отмахнулась Катя. – Я же говорила, что ерунда это всё.

Часть 1 глава 4

Придя домой, Катя открыла пузырёк. Понюхала. Ничем не пахнет. Неужели это и, правда, приворотное зелье? Девушка задумалась. С первым встречным жизнь связывать не хотелось. Она закрыла пузырёк и поставила на кухонную полку. Затем налила себе чаю. Села за стол и стала перебирать в памяти знакомых мужчин.

– Нет. Лучше не так, – сказала она вслух. Прошла в комнату. Покопалась на книжных полках.

– Вот то, что надо! – глядя на маленький блокнот, решила она. – Ведь недаром мудрый русский народ придумал поговорку: «Что написано пером, то не вырубишь топором». Да и всякие продвинутые психологи рекомендуют вести дневник. Говорят, это дисциплинирует и помогает потом анализировать происходящее.

Она вернулась на кухню и написала: «С сегодняшнего дня начинаю записывать свои мысли и действия. Благодаря бабе Клаве моя жизнь изменится в лучшую сторону».

Потом она припомнила, что психологи и коучи рекомендуют пользоваться аффирмациями, и записала несколько жизнеутверждающих фраз. Перечитала. Затем стала припоминать всех мужчин, которые ей когда-то нравились. И только потом записала несколько мужских имён. Из одноклассников никто внимания не привлёк. В институте ей симпатизировал Андрюшка Кошкин, так он женился на третьем курсе. И видела она его последний раз года два назад. Ещё Павел Горшков на работе… они с ним пару раз просыпались вместе, но потом как-то всё само собой на «нет» сошло. Да и не перспективный он. Сидит на окладе. Двигаться вперёд не хочет. Стремлений никаких. Нет… не то… Она вычеркнула его из списка. В отпуске в этом году с Артёмом познакомилась, так только в отпуске любовь и была. В Питер вернулись, в кафе один раз сходили и он пропал. Дааа… тяжёлый случай. Тоже не вариант. И тут она подумала про брата Зойкиного мужа, Олега. Олег и Игорь были двойняшки. Они с ними в кафе познакомились. У Зои с Игорем любовь с первого взгляда случилась, а Олег на Катю тогда внимания не обратил. И после тоже, когда они встречались все вместе, хоть Катя прозрачно и намекала на отношения. Олег ей нравился. Не то, что бы она была в него влюблена, но… Катя несколько раз обвела его имя, написанное в блокноте. Он не женат – это точно. Машина у него хорошая. Вроде, он компьютерщиком работает. Если так, то это очень хорошо. Двум людям, отлично владеющим компьютером, всегда будет о чём поговорить. В семье обязательно должны быть общие интересы. Это она в какой-то книге вычитала. Вот на Олеге Катя и решила остановить свой выбор. Встретиться с ним очень просто. У Зойки совсем скоро день рождения. Правда, на день рождения Зоя с Игорем поедут в Сочи, кататься на лыжах. Зато Новый год на носу. И хотя Катя обычно встречала Новый год с Таней и Мариной, то ради своего счастья она решила изменить этим правилам. Зойка обязательно её к себе пригласит, если узнает, что в новогоднюю ночь подруга останется одна. А то, что Олег присоединится к ним, Катя даже не сомневалась. Братья были очень дружны и не только праздники, но и выходные часто проводили вместе. Она тут же позвонила Зое:

– Как добралась, Зайка?

– Нормально добралась. – Слегка удивилась та. Никогда Катя раньше не интересовалась такими мелочами. – Правда около дома с трудом припарковалась. За день столько снега намело, что дворники убирать не успевают.

– Вы с Игорьком никуда на Новый год не собираетесь? В кафе там или на лыжную базу?

– Собираемся. А что? Хочешь с нами?

– Хочу, если ещё не поздно.

– Молодец, что сказала. Игорь сегодня будет места на базе отдыха бронировать.

– А что же ты мне не предложила? – обиженным тоном спросила Катя.

– Так я думала, ты, как всегда будешь с Мариной и Таней справлять.

– Маринка пойдёт с будущими родственниками знакомиться. У них с Лёшей всё серьёзно. А Таня в какую-то новую компанию идёт. Она меня пригласила, а я отказалась. Не хочу с незнакомыми людьми Новый год отмечать. С вами кто ещё поедет?

– С работы Игоря два парнишки будут. Ты помнишь, наверное. Они на дне рождения у него были. Юра и Костя. Потом Олег с девушкой. И ты.

– У Олега девушка есть? – равнодушно поинтересовалась Катя, хотя внутри всё оборвалось.

– Да. Познакомился с ней не так давно.

– А ничего, что я одна буду?

– Почему одна!? Со всей компанией, – засмеялась Зойка. – К тому же будут свободные молодые люди! Тебе же сказали, что венца безбрачия нет, вот и действуй. Держи нос по ветру, подруга!

– Ты скажи, сколько номер будет стоить. Я тебе денежку переведу.

Попрощавшись с Зоей, Катя закурила. Была прелесть в том, что она жила одна. Ни отчим, ни мать не курили. И эту её привычку не одобряли. И в квартире курить никогда бы не позволили.

Костика и Юру она помнила отлично. Юра был весёлый, чуть полноватый балагур, а Костя, наоборот, худой и слишком серьёзный. Нет. Она хотела Олега! Тот и воспитанный, и весёлый в меру, и симпатичный. И, судя по всему, зарабатывает хорошо. Машина у него не из дешёвых. «Лексус». Он Катю однажды до дома подвозил. Правда, за то время, что они были знакомы, он не оказывал ей никакого внимания, да и девушка эта ещё у него появилась… но если зелье настоящее, то всё не важно. И Катя твёрдо решила испробовать приворот на Олеге. Приняв такое решение, она записала в дневнике: «Ну, вот я и ступила на путь колдовства. Если приворотное зелье подействует, будет у меня тот муж, которого я сама себе выбрала. Удачи мне!»

Перед Новым годом они с Зойкой несколько магазинов оббегали, пока платья себе нашли. Катя хотела купить платье зелёного цвета. Спереди под горло воротник, а сзади почти до пояса вырез, но Зоя её остановила:

– Куда тебе зелёное, подруга! Оно твою бледность подчеркнёт.

– А чёрное? – Катя повертела в руках платье со шлейфом.

– Нет. Оно тебя старить будет. Вот. Смотри! Это точно твоё. Под цвет глаз! – и Зоя показала подруге платье синего цвета. – А к нему ещё пояс, клатч на изящной цепочке и болеро серебристое. Давай мерь!

Кате платье очень понравилось.

– Надо же, – разглядывала она себя со всех сторон перед зеркалом. – И как ты только его увидела? Ведь на вешалке оно совсем не смотрелось, а на мне сидит идеально!

– И глаза у тебя, словно васильки в нём, – подхватила Зоя.

Себе она выбрала платье бордового цвета, а к нему переливающийся палантин.

– Теперь за обувью, а потом за нижним бельём и чулками. Новый год надо встречать во всём новом! Тогда и счастье будет.

Ох, как хотелось Кате этого счастья! Она была рада, что к платью прилагался клатч. Будет, куда зелье приворотное положить.

Часть 1 глава 5

Год тысяча девятьсот одиннадцатый.

Князь Иван Алексеевич Разумовский каждый вечер по четвергам играл с друзьями в винт. В этот четверг ничего не предвещало неприятностей. Княгиня Наталья Павловна, не одобрявшая карточных игр, ушла в свои покои. Все расположились за столом с картами. Слуги подходили с подносами, на которых стояли бокалы с вином, стоило только кому-то из присутствующих поднять руку. Всё шло, как обычно. Неожиданно с испуганным лицом к князю подошла служанка и быстро зашептала на ухо:

– Иван Алексеевич! Наталье Павловне плохо… похоже, умирает княгиня наша…

– Что значит – умирает!? – растерянно спросил князь.

– Не могу знать, Ваша Светлость. Стонет да вскрикивает, бедняжка.

– Что-то случилось, друг мой? – заметив тревогу на лице Разумовского, поинтересовался князь Размахов.

– Пока не знаю. – Ответил Иван Алексеевич. – Извините меня, господа. Я вынужден покинуть вас на некоторое время.

Он встал из-за стола и быстрым шагом направился в покои своей жены Натальи Павловны.

Наталья Павловна металась по кровати, держась рукой за живот. Волосы разметались по подушке. На лбу выступил пот. Стоны её перешли в крик, когда князь сел рядом с ней на кровать.

– Что с тобой, милая!? – он взял жену за плечи и приподнял.

Женщина вскрикнула и вдруг замерла. Лицо её, искажённое от боли, побелело. Только кровавая пена выступала на губах. Голова запрокинулась назад. Князь наклонился к ней – она не дышала.

Иван Алексеевич на деревянных ногах спустился в зал, где его ожидали друзья.

– Извините, господа, игру придётся прервать. Наталья Павловна только что скончалась у меня на руках.

…

– Что вы скажите? – обвёл Разумовский угрюмым взглядом трёх докторов, находясь в больнице.

– Странная смерть, – сказал один из присутствующих. – Точнее, так: странная картина открылась при вскрытии.

– В чём странность?

– Видите ли, Иван Алексеевич! На теле Вашей супруги нет ни одного следа от порезов. Всё тело её в абсолютной целостности, кожные покровы не повреждены, а вот внутренние органы, особенно область сердца, напротив, все изрезаны и исколоты. Словно кто-то ловко поработал ножом, там, внутри.

– Как вы это можете объяснить? – Разумовский нахмурился.

– Увы, Ваша Светлость, сей факт не имеет объяснения с точки зрения не только медицины, но и здравого смысла. – Смущённо пробормотал профессор Митковский, один из самых уважаемых хирургов Санкт-Петербурга, служивших в этой больнице.

– Значит, установить, как такое могло случиться, нет никакой возможности?

– Нет, Ваша Светлость. – Митковский съёжился под тяжёлым взглядом князя.

– Хорошо. – Князь встал. – Я могу забрать тело, что бы предать его земле?

Доктора переглянулись.

– Когда сочтёте нужным. – Сказал молодой доктор. – Только… – он слегка замялся, – только как обозначить причину смерти?

– Сердечный приступ, возможно… – робко предложил профессор.

– Пусть будет сердечный приступ. – Согласился князь и покинул кабинет.

Он спускался по лестнице, когда его окликнули:

– Ваша Светлость!

Он оглянулся. К нему спешила субтильная старушка в белой косынке.

– Я вот что хочу сказать, – обратилась она к князю. – Уж больно странная смерть у супруги Вашей. Ой, странная. Такие знающие доктора в полном изумлении прибывают. Никакому объяснению смерть её не поддаётся. Я вот что думаю… Уж не сотворил ли кто дело чёрное?

– Дело чёрное? – Иван Алексеевич с удивлением смотрел на старушку. – О чём ты речь ведёшь? Что-то не пойму никак…

– О колдовстве, Ваша Светлость. Есть в нашей округе такие колдуньи, что убить могут на дальнем расстоянии. Сделают так, что человека нет и убивец неведом. Такие чёрные дела творить могут, что и в голову добрым людям не придёт. Думаю, жену Вашу при помощи чёрного колдовства извели.

– Да за что ж кому-то мою Наталью Павловну изводить!? Она добрая женщина… была… Душой щедрая. Приютам помогала. Опять же, в богадельню отсылала денег. На Храм никогда не жалела. Светлая душа, чистая… была…

– Колдуны злых людей, что по их подобию сотворены, не изводят. Как раз вот такие светлые да Богу угодные, как супруга Ваша, им, словно кость, поперёк горла. Оттого добрые люди от их рук и гибнут.

Разумовский задумался.

– Может, ты, матушка, что сказать имеешь в связи с такими мыслями?

– Есть одна женщина… – санитарка замялась.

– Что замолчала? Что за женщина?

– Знахарка Марфа. Она в деле лекарском дюже сильна. Тяжелобольных на ноги ставит да от смерти детишек уводит. Даже тех, на кого доктора рукой махнули.

– Откуда ведаешь про неё?

– Так ведь, Ваша Светлость, слухами земля полнится.

– А на что мне теперь Марфа, раз супруга моя в иной мир отошла?

– Она Вам скажет, кто зло сотворил. Да об опасности предупредит, если угроза какая Вам самому предназначена.

– Так, может, ты знаешь, где она проживает?

– Знаю. В Старой Ладоге.

– Путь не близкий.

– Это верно, но только, если правду хочешь узнать, в любую даль отправишься.

… Иван Алексеевич крепко задумался, приложив руку ко лбу и прикрыв глаза. В колдовские дела он не верил. Хоть разговоры такие от супруги своей слышал, да всё отмахивался:

– Господь с тобой, Натальюшка, ну, какие такие колдуны? Что ты бабские сплетни слушаешь да повторяешь.

– Так ведь люди зря говорить не будут… – робко возражала Наталья Павловна.

Он только смеялся в ответ…

– И адрес этой Марфы знаешь? – убрал князь руку от лица и замер в удивлении – не было рядом никакой старушки. Он огляделся вокруг. Никого. «Неужто привиделось?» – обомлел князь.

Всю дорогу к дому он вспоминал разговор с пожилой сестрой милосердия. Или не сестра она вовсе?.. Тогда кто?

Вернувшись домой, он первым делом направился на кухню. К поварихе. Надо сказать, к большому неудовольствию Ивана Алексеевича, Наталья Павловна частенько с ней на кухне чаи распивала.

– Что ж ты, голубушка моя, с прислугой дружбу водишь? – бывало, пожурит её.

– Так ведь Гликеша из деревни. Столько она интересного мне рассказывает. Предания всякие, да случаи какие… то с домовым, то с кикиморой…

– Ох, заморочит тебе голову Гликерия, – вздыхал Иван Алексеевич…

Гликерия была женщина не то, что бы в годах, но за сорок лет ей уже перевалило. Приехала она в город как раз из той самой Старой Ладоги на заработки. Князь был ещё отроком, когда она появилась у них в доме. Готовила она отменно. На руку была чиста. По характеру незлобива.

– Скажи-ка мне, Гликерия, не приходилось ли тебе слышать о знахарке Марфе? Говорят, она в Старой Ладоге проживает.

– Да как же не слыхать, если мы с ней, почитай, выросли!? – всплеснула руками кухарка. – Я вот летом-то поехала сестрицу навестить, так видела её. Беседовала даже. А что это Вас Марфа заинтересовала? Вы, вроде, колдовство да знахарство не приветствуете… ой… – Гликеша прикусила язык. Ещё не хватало, господину на его сомнения указывать да в такое тяжёлое для него время! Все знали, как нежно любил он Наталью Павловну.

– Хотел бы я навестить её… – медленно, словно в раздумье, сказал князь.

– Обязательно навестите. Уж больно странно как-то Наталья Павловна, голубушка наша, померла. Буквально в одночасье скончалась. Марфа всю правду скажет. Ничего не утаит. Только Вы портрет Натальи Павловны с собой возьмите.

– А платить сколько?

– А сколько не жалко. Марфа почти все деньги сиротскому приюту отдаёт. У самой детишек нет, так она о брошенных заботится.

– И как же мне найти эту Марфу?

– Я, Ваша Светлость, сейчас Вам расскажу…

Часть 1 глава 6

Разумовский из Санкт-Петербурга с утра пораньше выехал, что б засветло в Старую Ладогу добраться. Дом, возле которого он остановился, находился в самом конце поселения. Ближе к лесу. С виду домик был неказист. В глаза не бросался. Забор вокруг него был не высокий. У порога стояла будка. Рядом с будкой сидел большой мохнатый пёс. Стоило Разумовскому открыть калитку, как пёс встал и зарычал утробно, не раскрывая пасти. Иван Алексеевич калитку быстренько закрыл и позвал громко:

– Хозяюшка! Хозяюшка!

Дверь распахнулась. На порог вышла женщина в ярком сарафане и меховой безрукавке:

– Ищешь кого, добрый человек?

– Мне бы Марфу…

– Проходи. Собаки не бойся. Она добрых людей не трогает.

Разумовский снова открыл калитку и пошёл по дорожке к дому. Пёс сел и внимательно смотрел на приближающегося мужчину. Князь поднялся по ступенькам.

– Проходите, Ваша светлость, – распахнула перед ним дверь женщина. – Из сеней прямо в комнату ступайте да за стол присаживайтесь.

Разумовский присел на лавку и оглянулся. В комнате помимо стола и лавок располагалась большая печь. На окнах занавески белые. В углу комод. У стены сундук. В доме было чисто и пахло пирогами.

– Я Марфа, – сказала женщина, подходя к столу, и присела напротив князя.

– Не знаю, как и начать… – смущённо проговорил Иван Алексеевич.

– Вижу, смерть стоит за тобой, Ваша Светлость. Об этом хочешь говорить?

– Да… – растерянно произнёс Разумовский.

– Ну так говори.

– Жена моя, Наталья Павловна, умерла на днях… смерть больно странная… доктора не знают, как объяснить. Мне про Вас сестра милосердия рассказала, а адрес знакомая Ваша дала. Гликерия Степанова. Говорит, Вам многое под силу. Может, скажете, отчего жена моя так внезапно скончалась?

С этими словами князь раскрыл медальон, в котором находилась фотография его супруги. Подал его Марфе.

– Может, и скажу…

Она взяла медальон в руки, и долго смотрела на лицо молодой женщины. Затем положила медальон на стол, закрыла глаза и стала что-то шептать, прикрыв фотографию рукой. Потом встала. Подошла к комоду. Взяла что-то оттуда и вернулась к столу. Князь увидел в её руках колоду карт. Марфа стала тасовать карты и по одной выкладывать их на стол. Эти карты совсем не были похожи на игральные.

– Смерть вижу…

– Я же сказал, что супруга моя скончалась…

– Не её смерть. Другую… Вот, – указала Марфа на три карты. – Некоторое время назад умерла юная особа, и Вы в той смерти повинны.