Текст книги "Поспорить с системой (Космический роман -2) СИ"

Автор книги: Иринья Коняева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Таня, давай только без обид, хорошо? – уточнил сразу Дамир и, дождавшись кивка, продолжил: – Ваша пара с Кириллом практически идеальная. Я сейчас не о ваших взаимных чувствах говорю, а о практическом применении. Кирилла готовят в Совет и ему нужна «правильная» жена. Ты понимаешь, о чем я?

– Угу.

– Молодец. Так вот, для того, чтобы вам с ним быть вместе, а в этом многие заинтересованы, поверь…

– Кто конкретно?

– Тань, прежде всего, вы сами.

– Дамир, не увиливай!

– Из нам знакомых – твой отец и адмирал Традониадаль.

– И ты.

– Я и не скрываю. Вы оба – небезразличные мне люди и я хочу, чтобы вы были счастливы.

– Ох, Дамир, – покачала головой девушка, – Плохо на тебя влияет работа с Советом, уже друзьями начинаешь играть.

– Это не игра, Таня, – жестко обрезал мужчина, – Это борьба. Ты живешь в своих розовых очках и ни черта не видишь! Не хочешь видеть. Нами всеми управляют. В глобальном масштабе это правильно, конечно, я полностью «за», но в частном порядке – ситуация выглядит уже по-другому, согласись? Если ты хочешь быть с Кириллом, надо очень постараться, чтобы у правительства не изменились планы на ваш счет и контролировать это непрерывно.

– Что ты хочешь сказать этим?

– Я уже сказал, Таня. Ты любишь Кирилла, он – тебя. Если вы хотите быть вместе, вам придется за это заплатить.

– Чем?

– У вас ситуация несколько проще, так как отец будет учитывать и твои интересы. Кандидатура Кирилла его устраивает, это очевидно. Тебе нужно просто вести себя разумно и сделать то, о чем попросили.

– И вот мы, наконец, подошли к твоей роли во всей этой истории.

– Моей роли? Тань, меня спросили, я ответил. Давай лучше подумаем, как надо себя вести, чтобы у вас с Кириллом все было хорошо и наши высокопоставленные интриганы этому «хорошо» не помешали. Думаю, это все-таки первоочередная задача. Согласна со мной?

– С тобой бесполезно спорить.

– Вот и молодец. Слушай, ты меня постоянно сегодня отвлекаешь куда-то не туда, сам себя не узнаю.

– Может, ты все-таки влюбился? – пошутила девушка.

– Ха-ха, это не обо мне. Возвращаемся к предмету нашего разговора: я правильно понял, что ты бежала в лабораторию все-таки не столько развлекаться со своими «кровавыми делами», сколько к Киру?

– Ты и об этом знаешь? – удивлению Тани не было предела.

– Только тссссс!

– Дамир! Ты с ума сошел? Не лезь в это! – не на шутку испугалась девушка.

– Ты же меня не выдашь, опасаться нечего.

Таня только глазами хлопала. Это легкомыслие, совершенно не присущее другу, настораживало, даже пугало. Он слишком много знал. Опасно много.

– Танюш, успокойся. Смотришь на меня, как на монстра какого-то. Не забывай, кто я и где работаю. Да у меня тут, – обвел ученый рукой свои владения, – Сосредоточены едва ли не все знания, необходимые членам Совета. Так что выключай фантазию и включай мозги, – закончил любимой фразой Дамир.

– Я не уверена, что даже мой отец в курсе об этом эксперименте, – ошарашено произнесла девушка.

– Даже не пытайся, – улыбнулся друг, – Все равно ничего тебе не скажу.

– Попытка не пытка, – захихикала Татьяна.

– Хитрюля. Ладно, вернемся к нашим баранам. С Киром тебе надо помириться, это раз. Ты идешь и честно ему рассказываешь о ситуации с Генрихом, это два.

– Подожди, я думала, мне наоборот нужен Генри, чтобы позлить Кирилла, вызвать ревность.

– Не перебивай меня. С Генрихом общаешься исключительно в дружеском ключе, никаких нежностей, лучше даже сразу ему признайся, что любишь другого. Это три. С Жан-Жаком не общаешься вообще, это четыре.

Таня сидела как громом пораженная. Она прибыла на бал, уверенная в себе, своих силах, воодушевленная. На бал, где буквально одной фразой Генрих Крауф едва не разрушил ее мир. Едва не разрушил. «Оставил эту почетную обязанность Дамиру», – горько думала девушка.

– Дамир, ты ведь знаешь, что мне сегодня сказал Генрих, да?

– Да.

– И это правда, – убито прошептала девушка.

– Да, малыш.

 

 

Глава 9.

 

– Сэм, страхуешь Мику. Селена, с тебя как обычно. Рика, замыкаешь.

– Есть!

– Так точно!

– Принято!

– Выдвигаемся.

Марш-бросок по заиндевелой планете. Огромные, острые как нож десантника, каменные глыбы, повсюду. Мелкие камешки перекатываются, ноги слегка вязнут, скорость падает. Ветер пока дует в спину, помогая, подгоняя, будто воя: «Скорее! Быстрее!». Куда ни глянь – всюду одинаковый серо-сизый пейзаж. Уныло.

– Тверже шаг! – бодро командует Кир, – Ускоряемся!

Группа подчиняется безоговорочно. Восемь часов непрерывной ходьбы по пересеченной местности – не повод для усталости и тем более жалоб.

– Кир, через полтора километра!

– Отлично! – хвалит Селену староста, получив фото предполагаемого места привала и координаты.

Выбирать особо не приходится и ближайшее каменное кольцо повыше – идеальный вариант для ночлега. Никто не ворчит, даже про себя. Кирилл отлично ощущает эмоциональный фон.

Спокойно поужинали, согласовали график дежурств на ночь, улеглись.  

«Кир, ты зашугал всю группу!» – прилетело от Рики.

«Рика, просто заткнись» – надеясь хотя бы грубостью прекратить регулярное нытье своего заместителя, ответил Кирилл.

«Хрен тебе! Посмотри по сторонам! Никто словом не перебросился, все заблокировались как на допросе! Бери себя, черт подери, в руки! Что с тобой происходит?» – ярилась девушка.

Рика психовала, Кирилл молчал. Не блокировался, но и не отвечал. Это происходило изо дня в день последние пару месяцев.

Ему было все равно. Он перегорел. Или выгорел.

«Кир, пожалуйста, поговори со мной» – посреди ночи раздался жалобный голос, – «Я не понимаю, что происходит. Чем тебе помочь? Не молчи, пожалуйста».

«Успокойся. Мне нужно еще немного времени, я уже почти пришел в себя. Спи».

Хотя Рика не спорит, Кирилл чувствует, что девушку не успокоили его слова. Она вертится и наверняка завтра будет плохо себя чувствовать, идти медленно, не приведи Звезды, покалечится.

«Ну чего тебе не спится, а»?

«Боюсь за тебя и не понимаю, что происходит».

«Помнишь ту девочку из лазарета»?

«Таня Монро» – тут же сообразила, что к чему Идарика, – «Вот же су…».

«Не ругайся. Она не виновата ни в чем».

«Насильно мил не будешь»?

«Нет, там в другом дело».

«Кир, сказал «а», говори и «б»! Все из тебя клещами тянуть надо» – завозмущалась Рика.

О романе Татьяны Монро с самым завидным холостяком Аруана Генрихом Крауфом не слышал только ленивый. Пару видели везде и всюду и отношения у них были самые что ни на есть близкие, судя по фотографиям и видеороликам. Молодые люди выглядели довольными жизнью и безумно счастливыми. Журналисты с удовольствием муссировали подробности каждой встречи и тот факт, что бизнесмен впервые за всю историю отношений с женщинами, не жалел на это времени, вызывал закономерные подозрения в серьезности его намерений.

«Не думай, что говорю это только, чтобы тебя поддержать, но я не верю в то, что у них любовь. Более того, они и не спят вместе, это фикция».

«Знаю» – Кирилл в очередной раз поразился проницательности Идарики. А ведь все поверили в этот фарс, даже в их группе! Не зря мать Тани – профессиональная актриса, девушка явно многое у нее переняла, уж больно натурально играла, про Генриха и говорить нечего – столько лет в Совете кого угодно закалят в этом плане.

«Тогда почему ты такой…»?

Кирилл едва не засмеялся вслух, когда услышал, как Рика подбирает нужное слово, забыв или сделав вид, что забыла, о том, что общаются они ментально.

«Какой? Бешенный, психованный или странный? Определяйся уже!» – не выдержал и едва слышно хмыкнул парень.

«Ну ты понял. Отвечай на вопрос» – ни капли не смутилась подруга.

«Она не пришла, понимаешь? Она знала, что нас отправляют на полгода сюда и не пришла попрощаться».

«У нее может быть уважительная причина».

«С трудом верится».

«Ты боишься, что опытный Генри все-таки нашел, чем ее увлечь»?

«Да».

«Кир, а ты не думал, что это запланированное мероприятие? Я ведь правильно понимаю, что Таня с Крауфом встречается не по своей воле, а по приказу»?

«Угу».

«Так может ей запретили с тобой видеться, например. Или ее дезинформировали. Или адмирал Монро решил проверить тебя на прочность. Это даже более вероятно, если честно, все-таки единственная дочь…» – Рика перебирала те же варианты, что и Кирилл ранее, только вот в ее исполнении все казалось разумным, а не бредом отчаявшегося. Это немного успокаивало.

«Надо было мне сразу с тобой посоветоваться» – признал очевидное парень.

«Вооооооот, наконец твою башкенцию посетила умная мысль» – довольно выдала Рика.

«Ладно, давай спать, вредность мелкая» – улыбнулся Кир.

«Ну и вредность, ну и мелкая, зато я клёвая» – как-то совсем по-детски закончила диалог девушка, мгновенно отрубившись.

Кирилл еще раз проверил контрольную сеть и впервые за последний месяц спокойно заснул.

Дежурный удовлетворенно выдохнул: мир в группе восстановлен. Что может быть хуже, чем вечно расстроенный и погруженный в себя командир? Испарина, проступившая на лбу, моментально остыла, и парень  дал команду скафандру повысить температуру на пару градусов. Ночи на Амираке комфортом не баловали.

Дитер прислушивался к завываниям ветра и периодически морщился. Неспроста психологи запретили Амирак к посещению обычным смертным, здесь даже у подготовленной команды сдавали нервы. Помимо бесконечной депрессивной серости, причудливой формы громадные камни рисовали тенями огромных, пугающих чудищ, порождали странные, навевающие жуть, звуки, во время сильного ветра. А ветер здесь был всегда… Низкие, темно-синие, до черноты, напоминающие штормовое море, облака, словно давили к покрытой изморозью земле. Изредка проглядывающие лучи холодного зимнего солнца, пугали, напоминая своими росчерками разряды молний. Казалось, вот-вот разразится что-то ужасающе масштабное.

Впечатление было обманчивым.

Поразительно, но на столь неприветливой с виду планете, в физическом плане человеку ничего не угрожало: бактерии и одноклеточные организмы, ее населяющие, не представляли угрозы, а природные явления легко прогнозировались и не доставляли особого беспокойства.

Другое дело психика.

Планета Стона, как ее прозвали курсанты, была одним из самых сложных испытаний Академии. Вспоминать о ней не любил никто. Натянутые улыбки, неестественный смех и бесконечная пустота во взгляде сопровождали короткие рассказы-отговорки старшекурсников любопытствующему молодняку. История борьбы с глубинными страхами у каждого была своя личная и делиться ею желающих не было.

Дитер никогда не боялся темноты. Точнее, он так думал. Совершая положенные обходы лагеря в кромешной тьме, парню казалось, будто он продирается сквозь плотную, вязкую субстанцию, в которой даже дышать затруднительно. Специальный шлем, обеспечивающий приток свежего, очищенного и нагретого до необходимой температуры, воздуха, не избавлял от этого в высшей степени неприятного ощущения.

Идти, ориентируясь только на данные сканнера, было не очень удобно, но в принципе привычно. Сделав очередной обход, Форрен, наплевав на здравый смысл и остатки логики, забрался на самую высокую глыбу камней и уселся в ожидании восхода. На его взгляд, это было единственное стоящее зрелище на Амираке.

Темнота ночи постепенно начала замещаться предрассветными сумерками. Лагерь пока было не видно, но умная техника показала, что кто-то уже проснулся и движется в его сторону.

– Привет, Рика. Чего тебе не спится? – поприветствовал незваную гостью Дитер.

– Доброе утро, – поздоровалась девушка по внутренней связи и лишь затем сняла шлем. Ветер радостно подхватил ничем не собранные волосы и тут же растрепал их за узкой спиной. – Только здешние рассветы спасают меня от желания убивать голыми руками.

Парень смотрел на кажущуюся безмятежной девушку и не мог поверить в то, что услышал. Какие демоны живут в ее душе? Он даже хмыкнул про себя. Высокие краснокожие и желтоглазые метраны были недовольны подобным сходством и слово «демоны» много лет назад объявили неполиткорректным и запретили к употреблению в Объединенных Землях. Почему, интересно, оно всплыло сейчас в его подсознании?

Вопрос так и остался без ответа. Ошарашенный парень позабыл о нем напрочь, пытаясь переварить услышанное:

– Дитер, на кого ты работаешь?

– Ты свихнулась что ли? На кого я работаю? Да на того же, кого и ты!

– Ты знаешь, о чем я сейчас, – Идарика по-прежнему не смотрела в его сторону.

«Плохой знак. Очень. Не лукавит, уверена в себе. Или все-таки играет? Нет, не играет. Заглянула бы в глаза, если… Хотя нет. Ай! Дамир мог ее научить… Дамир! Хм» – ответ был найдет практически сразу.

– Рика, ты только не злись, пожалуйста, – начал Дитер, внимательно следя за собеседницей, – Я… Меня попросили присмотреть за тобой и Киром.

– И?

– Что «и»? Ну вот, приглядываю.

– Если ты пытаешься убедить меня, что Дамир попросил приглядеть за нами с Киром, можешь не стараться, – кинула девушка, не оборачиваясь.

– Но это так! – Дитер был твердо уверен в том, что говорил и это всегда срабатывало. Люди слышат лишь то, что хотят слышать, а уж тем более влюбленные девушки.

«Беспокоиться не о чем» – довольно резюмировал Форрен.

– Нет, не так, – спокойно заявила Идарика, повернувшись и заглянув наконец в глаза предателю. – Мне повторить вопрос или ты еще что-нибудь выдумаешь?

– Звезды! Какая вы все-таки сложная группа! – не выдержал мужчина, – Не знаю, кого мне из вас больше придушить иногда хочется – тебя или Кирилла! И откуда вы такие на мою голову?

Звонкий девичий смех был ему ответом.

– Ой, не могу, – всхлипывала рыдающая от смеха Идарика, – Я себе такого навыдумывала! И ведь все так хорошо сошлось!

– Ладно тебе.

– Не хмурься, тебе не идет! Не расстраивайся! Все равно это рано или поздно случилось бы.

– Я из-за твоего любопытного носа, деточка, проиграл Тобсу ящик дорогущего коньяка! Как тут не расстраиваться!

– Тоже мне трагедия! Зато представь, как теперь тебе будет с нами комфортно работать.

– Не смей другим говорить, поняла? – тут же стал серьезным мужчина.

– За дуру меня не держи. Учитывая обстоятельства, я тебе и слова-то поперек не имею права сказать.

– Вот и молодец.

Идарика с удивлением поняла, что Дитер гораздо старше заявленного возраста. Как раньше они этого не замечали? Вот тебе и весельчак, вот тебе и затейник всех шалостей и глупостей! А кураторы, конечно, молодцы, ничего не скажешь. Присмотрели, так присмотрели. Кто бы мог подумать? Вот хитрецы!

– Идем к нашим, – бросил мужчина.

Идарика машинально последовала за одногруппником. Мысли ее были полностью сосредоточены на неожиданной развязке интриги с Дитером. Такие новости заслуживали тщательнейшего анализа. Кадр за кадром прокручивала она воспоминания с момента знакомства и внутренне содрогалась. Система была беспощадна к нарушителям, а они… Черт, да они прокололись едва ли не в самом начале! Это все меняло.

Рика шагала вслед за группой, уже не глядя по сторонам, не любуясь как ранее темным небом, не разглядывая необычной формы камни. Она была единственной из команды, кому посещение Амирака доставляло истинное удовольствие, хоть, из солидарности, она и делала вид, что это не так. Но сейчас ей было откровенно не до того. День проходил за днем, а выхода из сложившейся ситуации девушка все не находила. Это пугало.

 

***

– Таня, вернись, мы не договорили! – орал на весь дом Торвальд Монро.

– Мне не о чем с тобой говорить! – яростно отвечала ему дочь.

Таня вылетела из кабинета отца, хлопнув дверью так, что стены содрогнулись.

– Даже не спрашивай, – на ходу бросила сидевшей с открытым ртом в гостиной матери.

Ворвавшись в собственную спальню, рывком распахнула дверь гардеробной, замерла на мгновение. Взгляд выхватил огромный ярко-красный лаковый чемодан-гардероб, который мать привезла ей в подарок с очередных гастролей.

– Отлично! – сама себе кивнула девушка.

Через каких-то полчаса Таня, в удобном брючном костюме и любимых туфлях-лодочках, шла к ожидающему ее флаю.

– Привет, – кивнула она мужчине и обернулась к домашним роботам: – Грузите, ребята.

– Внушительная у тебя косметичка.

– Спасибо, что приютил, – игнорируя шутку, произнесла Татьяна.

– Всегда рад, дорогая.

 

***

 

Тиканье огромных напольных часов, полумрак, легкий запах дорогого алкоголя. В удобных глубоких креслах друг напротив друга сидят человек и метран.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Но как это могло произойти?

– Не знаю, – тарабанит пальцами по подлокотнику метран, – Но разберусь.

Человек устало проводит широкой, квадратной ладонью по лицу, разглаживая угрюмую складку на лбу, закрывая глаза, стирая сонливость. Огромная, массивная фигура непривычно сгорблена.

– Ты ужасно выглядишь, Тор. Езжай домой, тебе надо поспать.

– Не могу. Там Рита.

– Ты обязан ей сказать, Тор.

– Я знаю! – подскакивает мужчина, – Знаю, что обязан! Как ты думаешь, легко это сделать? Таня ушла! Она не отвечает ни мне, ни родной матери! И виноват в этом, черт подери, только я! Я один!

– Да при чем здесь ты? Мы слишком долго у власти, слишком привыкли распоряжаться чужими судьбами, забыли, что и мы – лишь пешки в этих грёбаных шахматах, – горько констатировал Традониадаль.

– Мерзко, да? – отхлебнул виски Монро.

– Не то слово, – кивнул метран, потянувшись за своим бокалом.

В кабинете адмирала Традониадаля вновь воцарилась тишина. Ситуация была нестандартная, непрогнозируемая, чересчур неожиданная. Старые интриганы давно отвыкли от подобного рода неприятных сюрпризов, контролируя свои ведомства и свои жизни с дотошностью заядлых педантов. 

Через какое-то время механическое тиканье антикварных часов зазвучало особенно громко, нарушая ход мыслей притихших мужчин.

– Эх, – выдохнул Торвальд Монро, – Ладно, не все так уж плохо, если посмотреть на это с другой стороны. Рита, конечно, не обрадуется, но по крайней мере теперь я знаю, с какой стороны подходить к дочери. Уже достижение.

– Вот это другой разговор, – улыбнулся друг, – Непривычно видеть тебя таким…

– Эмоциональным? Да брось! Ух кто-кто, а ты-то как раз обычно меня таким и видишь.

– Нет, потерявшимся.

– Отставить «потерявшимся»! – шутя скомандовал Монро, – Все, я снова в строю. Спасибо за поддержку, за виски, – отсалютовал стаканом мужчина. Отпив еще глоток, отставил в сторону, поднялся, – Я домой. Таню вернешь в Академию?

– Завтра свяжусь с ней.

– Отлично. До завтра!

– До завтра. Рите привет.

 

***

Дитер наблюдал за Идарикой еще тщательнее, чем раньше. Было совершенно очевидно, что Кириллу она не сказала. Это шло вразрез с его представлением о девушке, а потому настораживало.

Мужчина знал о планах властьимущих на эту парочку. Хотят они того или нет, но дальнейшая судьба ребят спланирована и прописана вплоть до внуков. Ему самому, можно сказать, повезло. Необычно высокая для пси стрессоустойчивость и неожиданная для ментала гибкость психики  – таков был результат тестирования при поступлении в Академию. О своих пси-способностях на тот момент парень был, что называется, ни сном, ни духом, но сразу понял, что учиться на общих основаниях ему не придется.

На тот момент никто не знал, что бывает слияние ментальных и пси– способностей и адмирал Традониадаль занимался с ним лично, прощупывая, выискивая сходства и различия, анализируя. Именно тогда Дитер понял, что скрывать от того что-либо бесполезно, не тот уровень. Данные были засекречены и у парня были все основания полагать, что наружу всплывут они еще очень и очень не скоро.

Помимо тренировок ментала с адмиралом, со временем ему добавили еще практические занятия по пси. Рита Монро, конечно, была великолепной актрисой и женщиной, но Дитер ее совершенно искреннее боялся и ни капли не гордился знакомством с знаменитостью. Воспоминания эти были не из приятных. После половины встреч со звездой парень часами восстанавливался в медбоксе, способности у дамы просто запредельные.

Привычно заблокированные воспоминания вдруг хлынули потоком и в какой-то момент Дитеру стало дурно. Парень побледнел, пошатнулся и чуть было не потерял равновесие.

– Ууу, дебильная планета, – недовольно приговаривал он, спускаясь на землю.

– Дитер, надо поговорить, – вынырнул из-за скалы Кирилл.

– Кир, – пряча штык-нож, невольно повысил голос Форрен, – Поосторожнее, пожалуйста.

Кир лишь ухмыльнулся.

– Идем.

«Черт, да что у них, обострение что ли?» – про себя возмущался недовольный Дитер, – «Все люди как люди, а эти… Ууу».

Удалившись от лагеря, Кир остановился.

– Удобно говорить, когда ветер, да? – начал он с улыбкой, – Не буду ходить вокруг да около. Знаю, что вы с Рикой уже побеседовали на эту тему. И не надо делать такое удивленное лицо, Дитер. Прокололся ты, а не она.

– Как? – совершенно искренне удивился Форрен.

– Рика привыкла хорошо блокироваться, а ты, дорогой друг, расслабился. Той ночью я проснулся от твоего страха, ты фонил на всю округу и потом долго не мог совладать с собой.

– Ясно.

– С этим разобрались. Я правильно понимаю, что ты с нами будешь до конца Академии, а потом останешься также в ней?

– Скорее всего.

– Ты же понимаешь, что не справился с заданием?

– С чего ты взял? Мы были уверены, что ты или Рика достаточно быстро раскроют тайну моей личности. И хочу тебе сказать, что ты лично меня очень здорово подвел, я ставил на тебя.

– Ну извини, – развел руками Кир. Ехидная улыбочка не покидала его лицо и он чувствовал, что от этого Дитер все сильнее и сильнее раздражается. Сам того не ведая, господин Форрен все больше и больше выдавал информации о своей персоне и своем месте во всей этой дурно пахнущей истории. – Только что-то не верю я тебе.

– Дело твое.

– Нет, дорогой друг, это наше общее дело, – прямо глядя сопернику в глаза, ответил Кир, – Сейчас мы побеседуем и если я не получу ответы на некоторые вопросы, тебя снимут с этого задания. Думаю, твои таланты не останутся в стороне.

Перед Дитером как наяву всплыла строчка из личного дела Кирилла, он еще тогда обратил на нее внимание из-за одного слова – «беспощадный». Обаятельный и благодушный Кир не производил впечатления беспощадного человека и два года круглосуточных тренировок, попоек, забегов по пересеченной местности на различных полигонах и планетах лишь подтверждали его внутренне несогласие с такой характеристикой.

– Вижу, ты удивлен, – доброжелательно улыбаясь, констатировал староста.

– Да, признаю, что заблуждался на твой счет.

– Опасное это занятие в нашей среде, не находишь? – холодно и чуточку зло произнес Кирилл.

Мужчина молчал. Расклад был не в его пользу. К сожалению, староста был прав и, кроме того, обладал достаточным ресурсом, чтобы испортить более-менее налаженную жизнь Дитера Форрена.

«Подрастает новое поколение интриганов и я им в этом помогаю, н-да» – подумал мужчина.

– Я готов к диалогу.

 

***

 

Генрих Крауф всегда просыпался очень рано. Тренировка, завтрак, кофе, просмотр новостей составляли его ежеутренний ритуал много лет подряд. Время было рассчитано с точностью до минуты и мужчину это устраивало, он любил стабильность и порядок во всем.

Но теперь его распорядок дня изменился, как и некоторые привычки.

Таня, его солнышко, его любимая маленькая девочка, его счастье, все изменила.

Каждое утро, надев строгий деловой костюм, перед самым выходом из дома, он тихо заходил к ней в спальню, садился на край кровати и просто любовался своей спящей красавицей. Суровое лицо мужчины освещала добрая, ласковая улыбка, разглаживая хмурую складочку на лбу и проявляя ямочки на щеках.

Иногда он опаздывал на работу, удивляя подчиненных, иногда улыбался невпопад, шокируя окружающих, не привыкших к подобному зрелищу.

Мир твердо уверился в его любви к Татьяне Монро.

Генрих и сам не сомневался в своих чувствах. Он был счастлив, безудержно счастлив, как ребенок, и не стеснялся этого.

 

Глава 10.

 

Студия Бобо Шанте наполнилась восхитительными запахами – терпкий кофе с тонкой лимонной ноткой пряного кардамона, сладкий аромат еще горячей выпечки и апельсины с обожаемой дизайнером корицей.

– Ты снова ничего не ел? – строго спросила Таня, раскладывая шуршащие и вкусно пахнущие пакеты на барной стойке.

Мужчина, не отвлекаясь от рисунка, только кивнул. Таня подошла,  заглянула через плечо, состроила скептическую гримасу:

– Куда-то не туда тебя несет, Бобо.

– Да знаю я! – рыкнул дизайнер, – Сил моих уже нет. Все идут и идут, каждой нужен уникальный рисунок!

– Тебе надо отдохнуть,  – положила ладонь на плечо мужчине Таня.

– Когда? – возмущенно выдохнул Бобо.

–  А как ты смотришь на то, чтобы объявить конкурс? Можно ведь дать клич художникам, да даже не художникам, а, – Таня на мгновение замерла, расцвела улыбкой и довольно закончила: – Детям!

– Детям? Ты смеешься?

– Да, Бобо, детям! Подросткам, например. Глядишь, найдем идеи или целого художника в штат! Рисунки ведь нам нужны постоянно, партис прочно вошел в моду, а учитывая сложность и длительность изготовления каждого наряда, рынок пресытится еще не скоро. Ну и леди Гольдштейн в полном восхищении от него! Лет двадцать спроса нам обеспечено, – ехидно хмыкнула девушка, припоминая постоянство почтенной дамы во вкусах.

– Слушай, а ведь это идея, – медленно дозревал дизайнер, – Дети ведь такие, такие, да как же это слово-то? Незашоренные, вот!

– Какие? Впервые слышу это слово.

– Да и откуда тебе его знать? Это я во время путешествий очередных услышал и запомнил, очень уж слово понравилось, особенно его значение, – многозначительно поиграл бровями мужчина, – На Селинтане верховым ящерам, – такие мерзкие, кстати, фу, – надевают специальное приспособление, не позволяющее смотреть по сторонам, чтобы лишний раз не пугаться, ну и не отвлекаться, наверное. В общем, они видят только то, что им позволяет видеть наездник. Аналогию уловила?

– Ага. Да мы все по сути своей – верховые ящеры, – Таня присела на диван, растеряв весь запал, и тяжело вздохнула.

Если Бобо переживал творческий кризис, то Таню раздирали внутренние проблемы и противоречия. Родные, знакомые, любимый мужчина – все играли по своим правилам, где Тане отводилась роль то приманки, то вообще подопытного кролика. Иногда ей казалось, что вот, ей все ясно, она прозрела. Долой шоры, так сказать. Но чем больше девушка получала информации, тем глубже закапывалась в этот беспросветный ворох смыслов, недоговоренностей, обмолвок, интриг.

– Куда ни посмотри, везде двойное дно, – под нос пробубнила девушка, кивая своим мыслям.

– Это точно, – подтвердил Бобо, вырвав девушку из пучины самоанализа, – Так, конкурсом для детишек займусь сам. У меня все равно сейчас такой упадок сил, что ничего толкового не нарисую, а так развеюсь немного, отдохну. С тебя реклама, поняла? Мало тебя водит Генрих по всяким злачным местам. Чем больше спрос, тем нам же лучше.

– Кто-то буквально несколько минут назад жаловался на этот самый спрос, – лукаво прищурилась Таня.

– Кто же это был, интересно? – совершенно натурально удивился Бобо и даже поглядел по сторонам в поисках кандидатур, которым можно было бы вменить столь ужасное действо, как жалоба на поток клиентов, жаждущих расстаться с деньгами.

– Ну да, действительно. Мне показалось, наверное, – состроила серьезное лицо девушка.

– Однозначно показалось. Так, что там у тебя в пакетах? Ты вообще меня кормить пришла или как? – с энтузиазмом переключился дизайнер на другую тему, принявшись демонстративно широко раздувать ноздри, принюхиваясь к запахам, доносившимся с барной стойки.

– Бобо, – всхлипывала от смеха девушка. Кое-как придя в себя, продолжила: – Тебе надо было идти в театральное, право слово! Там тебе мясо с овощами и булочки с кофе, но булки – это уже нам на двоих, понял?

– Не надо так укоризненно на меня смотреть! Я тогда не знал, что несчастные четыре булки – это не только мне. Они были такими малюсенькими!

– Вам, мужчинам, лишь бы пузо набить. Идем, покормлю тебя. Булочек много привезла и апельсины твои любимые.

– С корицей! – снова повел носом в сторону пакетов Бобо, вновь вызвав смех девушки.

– С корицей, – подтвердила Таня.

Настроение ее в последнее время было до ужаса переменчивым, но в студии Шанте больше склонялось к благодушному. Бобо – безумно милый, талантливый, обаятельный, такой увлекающийся и ранимый, притягивал девушку как магнит. С ним было комфортно, уютно, безопасно. Совместный проект еще сильнее сдружил их и Таня ощущала настоятельную потребность сбежать сюда, в эту уютную студию, к доброму, умному и все понимающему человеку, который никогда не будет ее использовать даже ради дела. Все вопросы, касающиеся бизнеса, они решали именно так – за дружескими посиделками с кофе и сладостями.

– Так Генрих нам поможет?

– Да, все документы он уже протащил через жернова бюрократии, нам нужно будет только подъехать в «Бюро по охране интеллектуальной собственности» и поставить подписи.