Текст книги "Поспорить с системой (Космический роман -2) СИ"

Автор книги: Иринья Коняева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– У него сейчас сложный период в личной жизни, предала любимая женщина. Нам нужно, чтобы ты отвлекла его внимание на себя, а потом познакомила с нужной нам девушкой.

– Пап, ты уверен, что у меня получится?

– Надо, чтобы получилось, родная.

– Ааааа… – постеснялась озвучить девушка вопрос, который беспокоил ее больше всего.

– Отвлечь его внимание, Таня, это значит сходить на пару-тройку свиданий: ресторан или кино, в парке погулять. Совершенно случайно вы встретите Анжелу, тебя вызовут на работу, потом сделаем вид, что ты улетела или заболела. Это уже не суть важно, посмотрим по ситуации. Выведем тебя из игры аккуратно. Ты постарайся остаться с ним в дружеских отношениях. По идее, он должен будет испытывать небольшое чувство вины перед тобой, а это может оказаться полезным в будущем.

– Папуль, а он не влюбится в меня?

– Шанс есть, но небольшой. Ты присматривайся осторожно и, если вдруг что, говори, мы подкорректируем. Сама не вздумай на него воздействовать, поняла? – заглянул в глаза дочери адмирал Монро, – Дочь, это важно!

– Да поняла я, па, – глаза Тани засияли. Она представила выражение лица Кирилла, когда он увидит заголовки новостей и ее фото с Генрихом, – Все сделаю.

«У Генри Крауфа никаких шансов» – хохотнул про себя Торвальд Монро.

 

Глава 6.

 

Ежегодный благотворительный бал леди Гольдштейн был одним из самых значимых мероприятий Аруана. Звезды спорта и шоу-бизнеса, политики, военная элита и бизнесмены всех мастей никогда не упускали возможности встретиться и пообщаться в неформальной атмосфере с деловыми партнерами и просто интересными им людьми без надзора вездесущих представителей СМИ. Как удавалось службе безопасности Гольдштейнов из года в год обеспечивать такой уровень защиты, оставалось едва ли не главной темой для обсуждения в салонах великосветских дам на протяжении последних лет пятидесяти. Чего только не приключалось на таких вечерах и никогда, ни единого разнесчастного раза не было утечки информации (к разочарованию некоторых дам, мечтающих перехватить пальму первенства)! Особняк семьи Гольдшейн всегда оставался неприступной крепостью для мошенников, журналистов и незваных гостей.

Приглашение Татьяна получила давным-давно и до разговора с отцом была уверена, что проигнорирует его. Теперь же ей необходимо было не только подобрать наряд и украшения, но и выработать стратегию поведения и общения с Генри Крауфом.

– Ох и задала же я себе задачку, – приговаривала Таня, разглядывая платья в гардеробной.

Она сама уже и не помнила, когда последний раз выбирала себе одежду или обувь просто потому, что ей захотелось чего-то эдакого. Основной ее гардероб шил мамин портной и девушка привыкла доверять его безукоризненному вкусу и чутью. Сейчас Таня поняла, что в последнее время надевала на себя едва ли не первые попавшиеся комплекты одежды и совершенно не ориентируется в собственном шкафу. Мамы дома не оказалось и пришлось звонить Бобо Шанте, надеясь, что он сейчас не в творческом поиске и сможет посоветовать ей, что выбрать из ее же одежды.

– Таня, сколько лет, сколько зим! – радостно поприветствовал девушку один из самых лучших дизайнеров одежды Аруана.

– Привет, Бобо.

– А я знаю, чего ты мне звонишь, – с улыбкой заявил мужчина.

– Да ну?

– Ага! Ты тоже решила открыть сезон охоты на старика Генри и тебе нужен самый лучший наряд в мире!

– Тоже? – выдала себя с потрохами Таня.

– Я так и знал! – даже захлопал в ладоши Бобо, – Так и знал!

– Подожди, я что-то не поняла. А почему на него открыт сезон охоты?

– Ты не знаешь что ли? – сменил довольную улыбку на удивленную дизайнер.

– Вообще не могу понять, о чем речь. Так, кто такой Генри, я поняла, что на него охотятся – тоже. А вот при чем здесь я? – попыталась реабилитироваться девушка. Подозрения ей были совсем ни к чему.

– Генри Крауф сейчас одинок, печален и везде ходит один. Все дамы просто с ума посходили и мечутся между ювелирными и косметическими салонами. Ну и про меня не забывают, конечно.

– Ну так тебе только радоваться надо, – дружелюбно улыбнулась девушка, – Деньги лишними не бывают.

– Что есть, то есть. Так, а ты что хотела, моя дорогая?

– Нужен твой совет, что надеть. Зашла в гардеробную и чуть не упала в обморок от того количества нарядов, что вы с мамой там поселили.

– Таня, у тебя все в порядке? Я же тебе это все месяца два назад прислал, больше заказов пока не было.

– Ох, Бобо! Я вся в работе, иногда даже на ночь в лаборатории остаюсь.

– Ты это брось. Молодая, красивая деваха, а гниешь в каких-то лабораториях. Фе, – скорчил мордочку дизайнер, – Так значит, наряд на бал. Хм.

– Да, только мне, пожалуйста, что-нибудь приличное.

– А как же красавчик Генри? – подмигнул мужчина.

– У меня есть свой красавчик, поэтому Генри мне в качестве дичи не интересен.

– Таня! Ну кто ж такие новости да по сети! Давай я к тебе приеду и ты все-все-все мне расскажешь! Привезу тебе пару нарядов, на тебе и подгоним, если что!

– Если тебя это не сильно отвлечет от других заказов.

– Смеешься? У меня было все готово еще месяца три назад. Я – профи, детка. Все, я выезжаю, открывай погреба, будем пить вино и сплетничать!

– Бегу за штопором и бокалами!

На такую удачу Таня даже не рассчитывала. У них с Бобо давным-давно установились ровные дружеские отношения и посиделки с вином, конечно, были обычным делом, но не за три дня до бала же!

– Ну ты даешь, Бобо! – обводя взглядом ворох упакованной в шелестящую пленку одежды, заполнившей почти всю ее комнату, протянула девушка.

– Здесь наряды на все твои противоречивые настроения. Уж не первый день с тобой знакомы.

– Дааааааа, – все еще ошарашено смотрела Таня на это пестрое безобразие.

– Эй, подруга, ты чего? Идем лучше выпьем винишка, а потом начнешь примерять мои шедевры.

Через три часа Таня пьяно рыдала на плече у едва не всхлипывающего тоже Бобо.

– …вот! И он меня не любит. И не звонит больше. И не пишет, – неэлегантно шмыгнула носом девушка.

– Почему не любит? Мне наоборот кажется, что любит.

– Не любит! Если бы он любил меня, сделал бы то, что должен был сделать!

– Танюш, подожди. Я что-то не понял, – вполне трезвым голосом уточнил друг, – Ты его специально дразнила весь вечер, но если бы он соблазнился, все равно не дала, правильно я тебя понял?

– Ну да, – утерла нос ладошкой девушка.

– А ты уверена, что сама не соблазнилась бы? – осторожно спросил Бобо.

– Ну конечно! – посмотрела полными слез глазами на друга Таня и моргнула, – Наверное.

– Ага. То есть парень был молодцом, не воспользовался ситуацией и не совратил тебя в отвратительно безвкусной обстановке, а ты недовольна.

– Значит, я ему не нравлюсь! – упрямо заявила Таня.

– Значит, наоборот, бестолочь, – мягко улыбнулся друг, – Ты нравишься ему достаточно сильно для того, чтобы он не стал портить ваш первый секс.

– А потом он не отпустил меня в лабораторию! – не сдавалась девушка.

– Ага, среди ночи. Ой, до чего же нехороший. Ай яй яй, давайте выразим ему общественное порицание, – паясничал дизайнер.

– Бобо! Мы живем не в каком-нибудь древнем веке, у нас современное общество и женщины имеют право делать то, что хотят и тогда, когда хотят! – пафосно заявила нетрезвая леди.

– А чего хотят эти современные женщины, Тань?

– Ну чего-чего? Карьеру сделать, добиться положения и уважения в обществе…

– Сама себе хоть не ври, а? –  перебил Бобо.

– Я дура, да? – сильнее прежнего разрыдалась девушка.

– Иногда. Немножко, – осторожно обнимая содрогающееся в рыданиях тело подруги, Бобо думал, как все-таки ему повезло, что свою половинку он нашел много лет назад, – Но тебе это даже полезно. Уж больно ты умная.

– Это да. Бобо, – умоляющим взглядом посмотрела Таня на друга, – Как понять, что ты чувствуешь к человеку?

– А ты точно не знаешь, как к нему относишься?

– Я не уверена.

– Я тут кое-что придумал. Точно! Классная идея, – даже подскочил начинающий авантюрист, – Это то, что тебе нужно, детка!

– Что? – хлопала ресницами Таня.

– Значит так, это безобразие я заберу, – махнул рукой в сторону привезенной и так и не распакованной одежды, Бобо, – А ты завтра приедешь ко мне в салон. Проработаем некоторые детали, образ в целом у меня уже готов.

– Ты про одежду… – разочарованно выдохнула Татьяна.

– Не только. В общем, ты слушай меня, плохого не посоветую. Сейчас ложишься спать, завтра с утра приводишь себя в порядок и дуешь ко мне, поняла?

– Поняла. А идея-то в чем?

– Ну чего ты такая несообразительная сегодня! – воскликнул дизайнер и даже руками всплеснул, чтобы выразить все свое негодование, – Ты пойдешь на этот бал и утрешь всем нашим зарвавшимся дамочкам нос!

– Как?

– Таня! Тебе нельзя пить! – вырвал бокал из рук девушки друг, – Включай мозг. Генри Крауф будет смотреть только на тебя, наши дамы сожрут свои веера от злости!

– Зачем мне Генри?

– О, Великие Звезды, за что мне это? Таня, представь картину: расфуфыренные дамочки в ортских шелках и раритетных драгоценностях заполняют роскошный зал Гольдштейнов, – словно волшебник из сказки Бобо делал пассы руками, обводя пространство воображаемого зала, – появляешься ты, безумно элегантная в темном, наверное все-таки даже в черном платье. Естественно, что на фоне этих сорок ты будешь выглядеть шикарно и привлечешь внимание Генри. Он любит все необычное, а роскошных женщин так вообще. Он весь вечер не отходит от тебя ни на шаг, ты проявляешь минимальную заинтересованность, отказываешься танцевать. Вы беседуете.

– О чем?

– Да какая разница о чем? Хотя нет, ты права, беседу тоже лучше продумать. Ты можешь ему сказать, что у тебя какой-то опыт важный и тебе не до него. Думаю, что так его еще никто не отшивал, должен клюнуть.

– Но зачем мне это?

– Слушай дальше, балда. Так вот, он заинтересован, заинтригован, очарован тобой. Дамы  в ярости. Весь высший свет бурлит новостью, что Генри в тебя влюблен. Рано или поздно эта новость дойдет до твоего ненаглядного Кирилла…

– И он ее проигнорирует, – снова захлюпала носом Таня.

– Ох, Таня-Таня, стукнуть бы тебя чем-нибудь тяжелым. Не проигнорирует! Слушай мудрого Бобо, он лучше тебя знает людей и жизнь.

– Я и не спорю.

– Ну-ну. Кирилл твой…

– Не мой, – заупрямилась девушка.

– Твой Кирилл, – выделил первое слово друг, – Узнает, что у него появился соперник, да еще такой богатый, знаменитый и влиятельный, ну и, конечно же, делает тот самый первый шаг навстречу. Хотя о чем я говорю? Какой первый? Очередной!

– Бобо, может быть, мне лучше просто самой сделать этот шаг? – начала приходить в себя Таня.

– Танюш, милая моя, можно, конечно, и сделать этот шаг. Но зачем? Такой план придумали! Пусть поборется за тебя. Ты вообще чего тут устроила? То слезы-сопли и феминистические лозунги, а теперь что, побежишь ему завтраки готовить в постель? – немного сумбурно высказался друг. План казался Бобо шикарным и он настолько уже проникся этой идеей, что возможность просто взять и отмести ее за ненадобностью, казалась почти преступлением.

– Наверное, ты прав, – согласилась, наконец, строптивица, – Давай так и поступим.

– Умничка! – похвалил несговорчивую девчонку Бобо, – Завтра жду.

Попрощавшись с другом, Таня убрала последствия пиршества и совершенно трезвым шагом пошла в лабораторию. О плане покорения неприступной горной гряды под названием «Крауф» позаботится Бобо, о путях отступления тоже, а у нее есть другие, более интересные ей занятия. Ее ждали маленькие, невидимые невооруженным взглядом, клеточки крови и внезапно пришедшая в голову идея.

«Моя дочь» – гордо подумал адмирал Монро, сворачивая изображение на мониторе, и вздохнул:

– Эх, жаль, что внуков придется долго ждать.

 

***

Мода Аруана последние годы была до ужаса однообразной. Что только не предпринимали дизайнеры, стараясь хоть немного расшевелить публику, все было бесполезно. Если повседневная одежда претерпевала хоть какие-то изменения от сезона к сезону, вечерние наряды уже лет двадцать шились из тяжелых, плотных, расшитых безумным количеством драгоценных и полудрагоценных камней тканей. Причина была банальной – законодателями мод была не современная, готовая к экспериментам молодежь, а богатые, знатные и очень немолодые дамы, бесконечно соревнующиеся друг с другом надетыми каратами и килограммами. Бобо с каждым днем, с каждым заказанным скучным, похожим на предыдущие, платьем, все больше и больше погружался в депрессию, как и все его коллеги и друзья по несчастью. Но теперь! Теперь все будет по-другому!

Бобо Шанте носился по студии кругами, выписывая невероятные пируэты, кружился, подпрыгивал, смеялся громко, весело, задорно, падал обессиленным в кресло и снова взвивался в воздух. Его посетило Вдохновение! Дизайнер торжествовал. Еще вчера он горел желанием помочь Тане из чисто альтруистических побуждений, ему в свое время никто не помог и не подсказал. Но уже сегодня план, который совершенно случайно родился в его изнуренном скукой мозгу, обрастал подробностями и наполнялся новыми смыслами.

Таня была достаточно зла для того, чтобы надеть то, что он ей предложит, и Генри Крауф непременно заинтересуется ею, в этом мужчина был уверен на все сто.

– Это будет революция! Прорыв!

Приехавшая девушка застала друга за работой. Бобо колдовал у манекена с ее размерами и даже не стал отвлекаться на приветствия.

– Налей себе кофе или чего там хочешь сама, не отвлекай только, – махнул в сторону барной стойки дизайнер.

– Хорошо.

Таня удобно устроилась на диване и молча любовалась творившимся безобразием. Хаотические, порывистые движения мужчины вызывали у нее легкую улыбку, но в целом картина скорее завораживала, чем смешила. Словно волшебник, Бобо слой за слоем укутывал прототип Татьяны во что-то воздушное и беспринципно-прозрачное.

– Нет, все не то! – резюмировал мужчина.

– Поддерживаю, – отсалютовала Таня чашкой чая, – Я в этом дальше спальни не выйду. Ты же планировал во что-то черное меня нарядить.

– Так, а ну-ка иди надень ту черную сорочку, – ткнул пальцем в кусочек шелка дизайнер.

– Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, – захихикала девушка. Настроение у нее было шальное, будто не чаю выпила, а шампанского, хотелось смеяться и хулиганить.

Через пару минут Бобо натягивал потрясающей красоты темно-фиолетовое, почти черное, кружево тончайшей работы, с изящным и очень необычным узором, на затянутую в черный ортский шелк фигурку.

– Какая красота, – заворожено прошептала красавица, стараясь не шевелиться и даже не дышать глубоко, чтобы не повредить это произведение искусства.

– Выдохни, – засмеялся друг, – Оно не порвется, не переживай. Это паутина, выдерживает сколько-то тонн живого веса.

– Ого! Никогда не слышала о такой.

– Ну это как раз и неудивительно. Нам рассказывали об этом материале на истории тканей. Из него шили свадебные наряды метраны, пока пауки, которые ткали партис, не вымерли. То, что я наткнулся на него, огромная удача. Так что имей в виду, платье у тебя напрокат.

– Партис?

– Да, так он называется. Его уже практически не осталось, это все – остатки роскоши.

– Жалко.

– Не то слово.

– А если скопировать и сделать из искусственных нитей?

– Я сейчас этим и занимаюсь, но тут есть несколько нюансов, главный из которых – узоры. У пауков каждая паутинка была уникальна, с безумно красивым и необычным рисунком. Мы можем скопировать только то, что уже есть, но уникальность тогда, как ты понимаешь, исчезнет.

– А если нарисовать?

– Можно, конечно, но это все-таки будут человеческие рисунки, в них не будет той сверхъестественной красоты, что ты видишь здесь.

– Все равно надо попробовать! Это что-то невероятное!

– Ну и надо нанять ученых, которые скопируют и воссоздадут эту нить. Обрати внимание, что она выглядит одновременно чуть пушистой и блестяще-гладкой. Присмотрись.

– Очень необычно. Бобо?

–  Да.

– Ты ведь хочешь, чтобы я пошла в этом к Гольдштейнам?

– Угу, – кивнул дизайнер.

– Значит так, твое завуалированное приглашение к сотрудничеству предварительно принимаю. Я сейчас возвращаюсь к себе в лабораторию, хотя нет, лучше в Академию, там база больше, и проверяю нити. Если это все реально, вывожу формулу, запускаем совместное производство. Генрих от нас никуда не денется, я думаю, – бросила хитрый взгляд на друга девушка, – Так что погуляю в кружевах, пока они прочно не войдут в моду, а потом помашу ему ручкой. Как тебе план?

– Мы всегда понимали друг друга без слов, – довольной улыбкой подтвердил проект Бобо.

– Вот и отлично. Надеюсь, эти дамочки не отравят меня общими силами. Ладно! Думаю, проблем с нитями не будет, можешь рисовать до потери пульса и радоваться, что твое имя войдет в учебные пособия по дизайну и моде.

– Так, ты чего стоишь? – едва ли не подпрыгивал от нетерпения компаньон, – Переодевайся и в лабораторию!

– Бобо, это вопрос не двух-трех часов, так что притормози. Время у нас есть.

– Если бы ты до бала все мне уже точно сказала, можно было бы пустить слух, заинтриговать публику, так сказать.

– Если бы, да кабы. Если получится, так и сделаем.

– Договорились, партнер! Ну иди же, иди уже, – не выдержал и стал подталкивать неторопливую девушку к комнате для переодевания.

– Бобо! – заливисто рассмеялась Таня, – Хоть кружево с меня сними. Мне это забирать?

– Нет, дам тебе небольшой кусочек.

– Жадина.

– Какой есть, такой есть. Хватит болтать!

 

***

Попасть на бал к Гольдштейнам наяву или втайне мечтала каждая молодая девушка Аруана. Каждая. Начиная со школы девочки шушукались, обсуждая наряды, украшения, фантазируя, как и с кем они бы танцевали, какими способами очаровывали мужчин, как их любезно привечала бы хозяйка бала. Для подавляющего большинства юных барышень мечта так и оставалась мечтой, но Татьяна в их число не входила. Высокое положение родителей делало ее желанной гостьей в любом, даже самом привилегированном обществе. Она просто заработалась и забыла.

– Дочь, ну наконец-то! Я тебе с самого утра звоню. Ты что, до сих пор в Академии? Ты дома вообще ночевала? – Рита Монро встревожено вглядывалась в изображение дочери на экране планшета. Картинка не радовала. – Таня, живо ложись в мед-бокс или я позвоню папе! Выглядишь ужасно!

– Да? – несколько заторможенным голосом отвечала ей дочь.

– Да!

– Ма, я просто посплю и все нормально будет.

– О, Звезды! Маленькая, бал через пять часов.

– Какой бал?

– Родная, послушай, пожалуйста, маму: иди в мед-бокс, тебе срочно нужно восстановиться. Мы сегодня приглашены к Гольдштейнам, а на тебе лица нет. Ты когда ела в последний раз?

– Ела? Да недавно я ела. Вроде бы. Ох, блин! – стукнула ладошкой по лбу девушка, – Точно! Бобо меня убьет! Все, мам, я в мед-бокс. Спасибо!

– Пока, маленькая моя.

Таня осторожно собрала и упаковала разложенные на столе предметы, спрятала в личный сейф. Предупредив Бобо, что платье, проект прически и макияжа ей нужно прислать в Академию, подошла к зеркалу:

– Зато сегодня я не упала в обморок! – сама себя подбодрила девушка, разглядывая отражение, – А это уже достижение, вот!

Ровно за полчаса до начала бала Таня была готова. Бобо, конечно, немного смухлевал и сменил сорочку на более откровенную, воспользовавшись моментом, но ситуация не располагала к выяснению отношений. Зато прическа и макияж дизайнеру откровенно удались, а робот-стилист не подвел. У Академии все всегда было самое лучшее.

– Иногда я все-таки красавица! – улыбнулась своему отражению Таня, подхватывая маленькую сумочку, декорированную фиолетовым партисом, и направляясь к выходу из лазарета. 

Скомандовав электронному стражу переадресовывать все вызовы на коммуникатор Лады, которая должна была подойти и заступить на вахту еще час назад, девушка нажала идентификатор. Пластиковая дверь почти бесшумно распахнула створки и прямо на девушку шагнул Кирилл.

Выглядел он даже хуже, чем в прошлое свое посещение лазарета: бледный, с носовым кровотечением, чуть пошатывающийся. Таня забыла обо всем на свете и, схватив за руку, поддерживая, потянула парня к мед-боксу, раздела, стерла кровь салфетками, помогла лечь в капсулу и запустила программу. Дисплей показал двенадцать с половиной часов.

– Обалдеть, – выдохнула девушка и опустилась на стул.

Не успела Таня что-то сообразить, как двери лазарета снова пришли в действие, уже без ее на то команды. Вошедший Дамир нес на руках вяло сопротивляющуюся девушку.

– Лада, – начал было мужчина, но тут же исправился, – Ой, Танюшка, привет. Я думал, Лада сегодня дежурит. Прими пациента.

– Лада-Лада, не пришла она еще. Давай сюда, – указала на соседнюю с Кирилловой капсулу, – Я так понимаю, что Кирилл – тоже дело твоих рук?

– Не совсем рук, – уточнил Дамир, – Но да, тренировались вместе. Тань, а можно мне тоже подлечиться?

– Ложись уже, болезный.

– Добрая ты, Таня. И красивая. Это ты куда в таком виде? – выпытывал ученый, раздеваясь и укладываясь.

– К Гольдштейнам.

– Аааа, ясно, – улыбнулся мужчина и подмигнул, захлопывая крышку – У старика Генри нет шансов.

– Откуда ты…, – начала было Таня, но осеклась, увидев, что собеседник уже недоступен для допроса. – Вот гад.

Несмотря на бесконечное пиликанье коммуникатора, девушка не удержалась и подошла проверить таймеры у новых пациентов. Блондинке, похоже, досталось не намного меньше, чем Кириллу, дисплей показывал ровно двенадцать часов, а вот с Дамиром была совсем другая история – полтора часа.

– Ух ты! Вот же Дамир…

– Дочь, – донеслось недовольное от двери, – Ты издеваешься?

– Ой, папа, привет. Иду.

– Кто? – кивнул адмирал на закрытые мед-боксы, сообразив, что дочь задержалась не просто так.

– Дамир, Кирилл и светловолосая девушка. Посмотреть данные в программе? – шагнула в сторону рабочего стола Таня.

– Нет, я знаю, кто это. Идем, у нас почти не осталось времени, опоздаем из-за тебя, а леди Оливия потом маме испортит настроение всерьез и надолго, ну а мама, естественно, мне.

– Папа, везде принято опаздывать на пятнадцать минут, ничего страшного.

– Везде да не везде.

– Будем надеяться, что нужный нам человек уже там и увидит мое появление, так что опоздание нам даже на руку.

– Дочь, видеть что-то хорошее в любой ситуации – это, конечно, неплохо, но давай в следующий раз обойдемся без опозданий.

– Прости, пап. Они так внезапно заявились, я полностью переключилась в рабочее состояние и автоматически игнорировала все внешние раздражители. Ты же знаешь, нас учат прислушиваться к дыханию пациента. Это все бессознательно происходит.

– Да понял я, понял. Не оправдывайся. Ты врач и все сделала правильно. Это я так, ворчу немного, – приобнял дочь за талию Торвальд.

– Всегда чувствую себя крохой, когда ты так делаешь, – прижалась Таня к отцу.

– Ты так быстро выросла, малышка, – вздохнул самый лучший папа на свете по мнению идущей рядом девушки. Такие моменты близости были безумной редкостью и бережно складывались в «копилку важных событий», которую Таня придумала в семилетнем возрасте.

– Вы не могли бы идти чуточку быстрее? – раздраженным тоном поторопила семью Рита Монро.

– Мамуль, не переживай, сегодня леди Оливии будет не до таких мелочей, как какое-то несчастное опоздание, – скинула накидку на сидение флая Таня.

– О!

– Ма, расслабься и дыши глубже, – с улыбкой посоветовала бессовестная дочь.

– Рит, ты вообще, главное, дыши, – через плечо поддакнул дочери отец семейства, поднимая флай в воздух. Адмирал не доверял автопилотам и всегда управлял транспортом самостоятельно.

– Это что? – пришла немного в себя женщина.

– Паутина такая, очень редкая. Мне ее напрокат Бобо дал.

– Бобо? Хм, – разглядывала кружево Рита, – Дочь, оно прочное?

– Да, можешь потрогать.

– Блестит так красиво.

– Блестит? Оно не блестело, – всполошилась Таня и принялась тоже себя разглядывать. Кружево в полутьме салона таинственно мерцало и создавалось впечатление, будто на ней не платье, а кусочек звездного неба, – Странно. Хотя я его днем примеряла, может оно только ночью блестит, внимание привлекает жучков всяких да животных, все-таки паутина не для красоты плелась.

– Вполне может быть. Я себе тоже такое хочу! – решительно заявила родительница.

– Ма, если у нас с Бобо… Нет, не так. Когда у нас с Бобо получится воссоздать эту нить, я тебе обязательно подарю хоть рулон такой красоты, а пока ты можешь только договориться с ним об аренде. И рекомендую поторопиться, после сегодняшнего вечера, на партис, скорее всего, будет очередь.

– Партис? – уточнил адмирал.

– Ага, материал так называется.

– Я понял.

Тане показалось, что отца взволновала информация о кружеве, но внешних подтверждений этому она не нашла и отвлеклась на разговор с матерью.

Товальд Монро всю дорогу судорожно вспоминал, где, когда и что именно слышал о партисе, но память, обычно услужливая, именно сегодня решила изменить своему правилу и подсовывала обрывки каких-то ненужных и бесполезных в данный момент сведений. Адмирал раздражался, пытался сосредоточиться, но управление флаем требовало внимания, да и притаившиеся на заднем сидении дамы обсуждали явно что-то интересное и не предназначенное для его ушей. Это интриговало.

– О чем секретничаете? – легкомысленным тоном спросил отец семейства.

– А, – махнула рукой супруга, – Обсуждаем наряды.

– Сделаю вид, что поверил.

– Вот и молодец, – не стала отпираться жена и продолжила шептать что-то дочери на ухо.

«Видимо, действительно что-то важное. Когда это Рита так легко сдавала позиции? Не нравится мне все это. Уж не Генриха ли? Или Кирилла? Таня молчит и вроде настроение у нее не очень, скорее всего, Кирилла» –  скакали мысли адмирала с одного на другое.

– Дочь, отвлекись на минутку. С Генрихом Крауфом никаких игр, поняла? Он тебе пока не по зубам, никакой самодеятельности. Ограничитель носи с собой, если вдруг вы окажетесь наедине, сразу включай, а еще лучше – включай его еще до встречи. Покажи ему милую богатую девочку или милую богатую девочку-ученого. По всем вопросам – сразу ко мне.

– Хорошо.

– И сильно с ним не спорь, но и не подлизывайся.

– Я бы и не стала.

– Тань, я в тебе не сомневаюсь ни капли, поверь. Хочу упростить тебе задачу.

– Спасибо, пап, я все поняла.

– Вот и молодец. Все, семья, на выход!

– И почти не опоздали, – встряла Таня.

– Ой, молчи лучше. Мне сейчас Оливия весь мозг проест за эти три минуты, – Рита Монро разгладила несуществующие складочки на платье и первой пошла к выходу с гостевой стоянки.

– Ну ладно тебе, мам, – догнала и взяла ее под руку дочь, – Мы же с тобой.

– Ага, ты уйдешь танцевать, папа сцепится с кем-нибудь из Совета, а мне отдувайся перед этими матронами.

– Мамуль, с каких это пор ты перестала получать удовольствие от пикировок с вашим серпентарием? – иронично хмыкнула Таня.

– Устала. Сейчас закончу съемки в «Океанах Ламеи» и утащу твоего отца в отпуск.

– Долго еще?

– Дочь, ну я все понимаю. Да, ты не интересуешься ни кино, ни театром, ни вообще какой-то светской жизнью, когда у тебя эти научные все, – покрутила в воздухе ладонью Рита, подбирая слово, – Изыскания, вот. Да, у тебя сейчас большие нагрузки по учебе и работе. Но, Таня, тебе разве совсем неинтересно то, чем я занимаюсь? Все кругом смотрят «Океаны» и в курсе, что сериал заканчивается через полгода. Все, только не моя родная дочь!

– Мамуль, я тебя люблю и как маму, и как актрису, честно-честно. Ты же знаешь, что сериалы – это не мое. Фильмы твои я все смотрю! Ты лучше настраивайся на вечер, танцы, дебаты с гарпиями и помощь неопытной в общении с зубастыми политиками дочери.

– Маленькая моя, – Рита быстро обернулась, чтобы удостовериться в отсутствии мужа за спиной, – Генриха обмануть практически невозможно, поэтому не строй из себя дурочку ни при каких обстоятельствах. Покажи растерянность, беззащитность, неуверенность, но не глупость, поняла?

– Да.

– И помни, чему я тебя учила, – подмигнула женщина, – Что-то папа наш там подвис.

– Позвонил, наверное, кто-то.

– Угу.

– Девочки мои, я вас сейчас проведу, покручусь минут десять-пятнадцать максимум и уеду в Академию. Справитесь без меня?

– Конечно!

– Вот и молодцы. Все вопросы потом, – скороговоркой проговорил мужчина и увлек своих красавиц в дом.

 

Оливия Гольдштейн направо и налево расточала улыбки и незаметно поглядывала на дверь. Она все силы вкладывала в каждый подобный вечер и не выносила, когда кто-то нарушал до секунды выверенный протокол мероприятия. И ладно бы опоздали Прусты или Моисеевские, этих можно было бы и не дожидаться, чтобы пригласить всех к столу. Так нет же! Член Совета и одна из самых популярных на Аруане актрис с дочерью! Торвальд Монро не выносил опозданий, как и сама леди Оливия, следовательно, случилось что-то очень серьезное и они или вовсе не придут или сильно задержатся.

– Ну что за невезение? – сокрушалась леди. Она рассчитывала, что именно этот прием будет иметь особый успех и запомнится надолго. Гвоздь программы, Генрих Крауф, явился на бал в одиночестве, оправдав надежды доброй сотни присутствующих женщин, что обещало в высшей степени нескучный вечер.