Текст книги "Сказ о Лебедином женихе (СИ)"

Автор книги: Ирина Жалейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

  «Га-га-га», – вслед ему что-то рассказывая.

  В это время над головой звук стаи лебединой зазвучал. Лебёдушка как загогочет им в ответ, крылья свои расправляя. Агний в высь уставился да так и застыл. К нему народ из кузни вышел да в небо вглядываться начал. По весне на их озере стая лебедей всегда на постой останавливалась, перед следующим перелётом отдыхая. Агний свой взгляд на лебедя перевёл. А та всё крыльями машет да гогочет.

  – Что крыльями машешь? Ты же уже летать можешь. Так лети к родичам своим да селезня своего там отыщи, – он махнул ей рукой, в небо показывая.

  Та покричала на него, крылья разминая, разбежалась да к стае своей полетела. Красиво так, плавно. Крыло её уже полностью зажило да перьями обросло. Лебедь круг над кузней сделала, а потом ввысь поднялась да к своим и присоединилась. После того лебеди ещё неделю на озере были. Любояр постоянно с детьми на эту красоту посмотреть бегал. То́ Величавые птицы были. Гордые. Он всё лебедя с ожерельем высматривал. Думал, что та подплывёт да узнает его. Но не подплыл никто к нему. А Агний вообще в сторону озера в те дни пытался не смотреть и к нему не хаживать, пока лебеди одним утром дружно не сорвались с места да к гнездовьям своим не отправились. Он в то утро долго стоял, в небо вглядывался, а потом в дом вошёл. Сито вместе с рубахой и лентой голубой в огне сжёг. Словно от всех воспоминаний избавиться старался. Люди часто потом в его глазах тоску видели. Остался лебединый жених без лебёдушки своей один, бобылём.

  ***

  Вот и последний месяц весны к концу подходил. В садах деревья зацвели, духмяный аромат на всю округу пуская да новый урожай хороший предвещая. Стрижи домой вернулись, гнёзда вить начали. А за стрижами и лето пришло, в права свои вступило. Посевная уже прошла. В огородах первая зелень пробилась. Детишки на озеро носились, вода уже прогреваться там начала. То рыбу половят, то в воде поплескаются. Матери их гоняли оттуда да без толку. Малышня лету радовалась. В селе у молодой семьи уже все пополнения ждали. Не зря им люди добрые дом ставили. Не зря на свадьбе той веселились да счастья им желали. Один Агний временами понурый ходил. Вздыхал, когда его никто не видел. То ли по лебёдушке, то ли по Светозаре. Но люди к нему с расспросами не приставали. Старались его от мыслей дурных отваживать да в тоске не оставлять.

  – Всё. Лето в права вступило. Зло должно развеяться, – сказал Любояр за столом под навесом, пирожок пережёвывая. – Смотри, какую я цепочку для сестры своей сделал.

  – Глупый, не исчезнет зло, потому как его никто не сотворял. А работа хороша. Сбереги её. Своей любо́й подаришь, – похвалил работу Агний.

  – Неа. Это для сестрицы моей. Я загадал, что если красиво всё с первого раза получится да, как задумал сделается, то вернётся она. Не отнимай у меня этой веры. Это моё право. Право брата, – серьёзно на Агния посмотрел Любояр. – Я уже не ребёнок. И свою голову на плечах имею.

  – То́ твоё право. Я его у тебя и отнимать не хочу, – грустно улыбнулся ему в ответ Агний. – Это твоё право в чудо верить.

  – А ты бы сестру мою в жёны взял? – серьёзно посмотрел в глаза Агнию Любояр.

  Тот свой взгляд на Любояра перевёл. Глаза его голубые огнём пылали. Была в них и боль, и счастье. И Любояр взгляда своего серьёзного не отвёл, так же глазами сверкая.

  – Если бы ты мне сказал, где та́ гора находится, куда её злой колдун заточил. То прямо сейчас бы в путь пустился. И назад бы без сестры твоей не вернулся. Я бы любых татей на той дороге одолел, лишь бы в её глаза опять посмотреть, руки её к своей груди прижать, своей женой назвать. Но нет того колдуна на этом свете. Понимаешь? Нет! – Агний вскочил из-за стола. – За мной не ходи. Кузню сам запри. Сегодня у нас с тобой работа больше не заладится.

  Агний пошёл быстрыми шагами к дому, а Любояр кулаком своим по столу стукнул.

  – И я бы за ней пошёл.

  Затем вскочил и в кузню пошёл, огонь тушить да инструмент по местам раскладывать. А после дверь запер, снедь так на столе и оставил, а сам на озеро отправился. Он любил на воду смотреть, она его успокаивала.

  Агний в дом вошёл да дверью хлопнул. И завыть бы впору, да слёзы не лились. Он походил кругами по дому, вышел во двор, курам корма кинул да на лес посмотрел, что с его холма виден был. Зелен он уже был. Берёзовая роща вся листами молодыми украсилась, глаз радуя. Но потом он в другую сторону глянул. Туда, где дуб старый стоял. Уже никто и не помнит, сколько поколений назад он вырос. Его и девять взрослых мужчин обнять не могли. Потом на небо глянул. Ни облачка, ни ветерка. А после подумал о чём-то да к тому дубу быстрыми шагами и зашагал. Если с Богами разговоры вести, то лучшего вестника для них и не сыщешь.

  Спустя время на огромную поляну вышел Агний к дубу большому, под кроной его постоял, молодыми листками любуясь. Потом подошёл к стволу босым да всем телом к нему прижался, руками обхватывая, насколько мог, и зарыдал. Всю душу свою дубу наизнанку вывернул, все печали свои выплакал, всё горе своё поведал. Шумел дуб над его головой тихо, словно старец, внимательно слушая внучка любого да по голове гладя.

  – Верните мне её, Боги, прошу. Почто её у отца с матерью забрали? Почто стольким людям горя доставили? Верните мне мою, Светозарушку. Я жить без её глаз светлых не могу. Верните! – крикнул Агний и с силой по стволу кулаком стукнул.

  Тут как громыхнуло в чистом небе, как молния в ту поляну вдарит. Аж землю тряхануло. Аж глаза Агнию ослепило. Он подошёл к обугленной земле, глазами не верящими глядя. То на небо глянет чистое, то на дуб, то на руки свои. А потом словно о чём-то понял и со всех ног к дому своему побежал. Да так быстро, что и ветер догнать его в тот раз не смог бы. Вбежав на холм к дому, во дворе лебёдушку свою увидел. На шее её ожерелье блестело. Она ему крылья распахнула да к ногам побежала.

  «Га-га-га», – всё гомонит да гомонит без умолку.

  – Ах, ты ж, лебёдушка моя не разумная. Тебе бы к селезню своему. Да к семье своей. Почто ты ко мне вернулась? – а сам крепко её руками обнял да отпускать не хотел.

  «Га-га-га», – словно поддакивая ему, лебедь гоготала да объяснить что-то пыталась.

  – Это где ж ты так извозгалась? – Агний на лапы с её животом посмотрел, что в грязи были. – Я тебя такую в дом не пущу. Сейчас в баню воду натягаю да в корыте помою. Пойдём со мной, змея ты моя шипучая, мыть тебя станем, – улыбнулся Агний да пошёл баню топить.

  Скоро и вода погрелась, и в бане пар пошёл. Агний в корыто большое воды тёплой налил да лебедя туда поставил. Сам в подштанниках одних стоит, чтобы забрызгать не жалко было. Лебедь когда мылась, то страсть как плескаться водой любила. Так он уже к этому делу привычный был.

  – Мойся давай, а я сейчас парку поддам да тёплой водой тебя умою, – сказал Агний и на камни ковш воды плеснул.

  Заклубился пар по бане, завертелся кругами да на пол опустился вокруг корыта. Агний в ту сторону глянул и застыл. Онемел, что и слова сказать не мог. Ковш на землю выронил. А в корыте лебедя уже и не было. Там Светозара на корточках сидела. Волосы простоволосые, да и сама без одежды, в чём мать родила, была. Только вот ожерелье на груди красивое с тремя бусинками сверкало.

  – Да как же это? Да что же это? – чуть вымолвил Агний. – Светозарушка, ты ли это? Или то́ морок какой злой, – он по сторонам оглянулся да руку свою ущипнул.

  А Светозара то на руки свои глянет, то на Агния. Сама ни слово произнести не может. С корыта стала подниматься. Волосы златые по телу рассыпались, наготу девичью прикрывая. Агний подбежал к ней да к груди своей руками крепкими прижал.

  – Светозарушка, лебёдушка моя. Живая? Да как же это? – он в глаза ей посмотрел, всё ещё в себя не придя, а у самого слёзы по щекам катятся. – А я тебя искал везде. Уж и не чаял увидеть. А ты всё это время со мной была?

  Он по волосам её руками водить стал, не веря ни глазам своим, ни рукам.

  – А я, змеюка шипучая, всё на тебя сердилась да шипела, – вдруг весло произнесла Светозара да на Агния посмотрела.

  Агний её лицо руками обхватил и поцеловал что было сил, а потом к себе прижал.

  – Лебёдушка ты моя родная. А я уже весь извёлся. Столько слёз по тебе выплакал, – не отпуская Светозару из рук, вздохнул Агний. – Столько слёз пролил.

  – Я знаю, лю́бый. Я на руках твоих сидела, когда ты по вечерам плакал, – прижалась она к нему всем телом.

  – Да как же это? Расскажи, что случилось с тобой в тот день? – Агний в глаза ей глянул.

  – Я и сама ничего толком не помню. Помню, как к озеру побежала. Там у меня место любимое есть. Туда ходила, ежели поплакать да поостыть надобно было. Сколько раз я с того холма сбегала, ни разу не упала. А тут ногу подвернула и кубарем покатилась. А когда очнулась, то лебедем по озеру плыла. Мне страшно тогда стало. И сказать ничего не могла, и к людям подойти. Когда в озере люди моё тело искали, так я к ним подплыть пыталась. А они гнали меня прочь. Я уже думала улететь куда. Так летать не умела. Училась крыльями махать. А как над лесом поднялась, так тебя там углядела да улетать передумала. Ты каждый день туда ходить повадился. А я над головой твоей кружилась, да ты в небо и не смотрел.

  – Так я тебя не на небе искал, а на земле, – улыбнулся Агний. – Зачем мне было в небо смотреть? А крыло как сломала? – он взял её левую руку, а на ней шрам в мизинец длиной виден был.

  – А я решила, что раз с горы упала и лебедем обернулась, то ежели ещё раз с горы так же спущусь, то назад обернуться смогу. Вот кубарем оттуда и покатилась. Крыло тогда и сломала. А потом за мной лиса погналась. Я от неё бежать. Да много ли на крыле сломанном полетаешь, далеко ли убежишь? Я к лесу и бросилась, в кустах от неё схорониться. Ну, а дальше ты и лучше моего знаешь, лю́бый, – Светозара Агния по щеке погладила да в глаза его ясные посмотрела.

  – Выходит, всю мою жизнь ты теперь без утайки знаешь. Обо всём сама слышала. Я тогда тебя саму спрошу. Вот тебе моя рука, верная да крепкая. Но готова ли ты такому человеку, как я, женой назваться? То́, что твой отец на мне вины не видит, то́ его решение. Но жизнь брата я всё равно своей рукой прекратил. И помнить о том до конца своих дней буду. Так ты согласна стать моей женой? – голубые глаза Агния с надеждой всматривались в зелёные очи Светозары.

  – Вовек с тобой не расстанусь, Агний. Вовек с тобой буду, – её лицо счастьем озарилось.

  Агний прижался к губам девичьим, а потом крепко руками Светозару обхватил. Она к нему что есть силы прильнула. Так и стояли молча, в счастье своё не веря.

  – Ты умойся, Светозара, а я тебе сейчас свои штаны с рубахой принесу. В дом к отцу отведу, – отпуская лебёдушку свою из рук, сказал Агний и к двери направил.

  – И гребень прихвати, мне косу заплести надобно, – улыбнулась она ему вослед.

  Агний опять к ней подбежал, в уста сахарные поцеловал и выбежал из бани. Когда Светозара себя в порядок привела, то косу он ей сам заплёл. А потом на руках своих к отцу в дом принёс. Ведагор когда дочь свою увидал, то никак поверить глазам не мог. Долго потом расспрашивал их двоих за столом. Любояр своей сестре цепочку вручил и сказал, что не зря он в чудо надеялся и верил. Агний только благодарственно ему в ответ улыбался. Он бы и рад в тот день со Светозарой ни на миг не расставаться, да жизнь молодую нужно было по-людски начинать. С благословения отца да матери. С обетов перед Богами да предками. Со свадебным весельем да пожеланием вечного счастья молодых. Летом свадьбы редко играли. Но на Купалов день то позволительно было. Дом молодым ставить не надобно было. Родня Агния дальняя в соседнем селе жила. На свадьбе той гуляла. Златан в ту Купальскую ночь и себе невесту присмотрел. Он её и раньше заприветил, да она всё отшучивалась, да посмеивалась. Но в ту ночь её сердце девичье дрогнуло. И по осени решили ещё одну свадьбу устроить. Так в то село пришёл мир да счастье. И жил тот народ не тужил. Горя и беды больше не знал.

  Эпилог

  Хотите – верьте тому сказу, хотите – нет, то дело ваше. Да только мой прапрадед на той свадьбе сам гулял да молодых поздравлял. И дожили Агний со своей Светозарой вместе до глубокой старости. Детишек много народили. Внуков и правнуков на коленях нянчили. Так в любви всю свою жизнь и про́жили. Сказывают, что они умерли в один день. Ведь не может лебёдушка без селезня своего жить, да и сердце мужское без света очей своих жить не захочет.

  30.05.2019г.

  –

  1. Крынка – глиняный кувшин.

  2. Тятя – папа, в белорусском языке – тата.

  3. Вышива́нка (белорусское слово), вишива́нка (украинское слово) – современный аналог – вышивка. Ранее вышива́нками называли также незаконченное изделие из вышивки (пояса, полотенца они же рушники, платья, рубахи и прочее). Сейчас это современное разговорное название восточнославянской традиционной вышитой рубахи.

  4. Тать – разбойник.

  5. Сородные – родичи через жён своих.

  6. Весь – в современном понятии область.

  7. Клеть – это холодная часть избы

  8. Мешанина – кормовая смесь из свежескошенной травы или сена, с добавлением печёных корнеплодов (картошки, свёклы и т.п.), вареных постных каш, хлеба или муки и воды

  9. Подклет, подклеть, подызбица – устаревшее название, которое использовалось по отношению к нежилому (цокольному) этажу жилой деревянной или каменной постройки.

  Славянские имена

  Ведаго́р – ведающий, ведающий о высшем, многознающий.

  Лада – любимая, милая.

  Светоза́ра – озарённая светом.

  Горы́ня – громадный, несокрушимый.

  Злата́н – драгоценный, солнцерожденный.

  Любоя́р – любящий Ярилу – солнце.

  А́гний – огненный, светлый, чистый («агни» – огонь).

  Воя́н – воинственный.