Текст книги "Обречённые на исцеление (СИ)"

Автор книги: Ирина Волохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Я обернулась, полная удивления.

– Калим. А что?

– Нет, ничего. – Асакура смотрел на зелёную долину внизу, завязывая волосы в хвост, – Реку видишь? От неё и дальше – прерии. Территория резервации Лакота.

– Не темни, кленовый лист*. Жаль, мы сейчас не сможем увидеть традиционных Лакота, – отвечаю ему, Хао оборачивается, со смесью негодования и интереса глядя на меня, – Ну, тех самых, что и по сей день живут по своим древним традициям.

– С чего бы я темнил? – на лице наигранное удивление, в глазах засели смешинки. Издевается.

– Я вижу тебя, как облупленного. Говори давай! – принимаю выжидательную позу, скрестив руки на груди.

Он закатил глаза и фыркнул. Я приподняла брови. Конечно он не признается, что ревнует! Или признается? В любом случае, свадебный роуч, моё заявление по поводу Вегаса… Я его спровоцировала буквально, хоть и не догадалась сама изначально, и он, в результате, отреагировал вполне адекватно. Правильным ли было на него обижаться? Нет, но я же женщина, в конце концов!

– Рано тебе с роучем носиться. – нехотя вякнул он, сморщив нос.

– Я, вроде как, нифига не маленькая, как и ты! – я прищурила глаз, – Или ты опять забыл, что я – вполне себе взрослая, состоявшаяся тётка?

– Блять… – Хао сказал это одними губами и отвернулся, но я успела увидеть.

Я наконец хихикнула, подскочила к нему и обняла со спины. Асакура шумно выдохнул и положил свои руки поверх моих. Упираюсь лбом между его лопаток. Даже этот брутальный тысячелетний засранец иногда, всё же, вызывает умилённую улыбку.

– Дурак ты, Хао-чан! – он резко напрягся от моего оскорбления, но следующая фраза перенаправила напряжение в ступор, – И как я в тебя, такого дурака, влюбилась?

Хриплый смешок и спина расслабилась.

– За власть?

– Неа.

– За силу?

– М-м, нет!

– Тогда я не знаю. – он рассмеялся и развёл руками, но после вновь сжал мои ладони, обнимающие его.

– За то, что ты, взирая со страниц книги, перевернул привычный мир. – я потёрлась щекой о его плечо и зашептала ему на ухо, – За все знания, что пронёс сквозь века. За всю мудрость на дне твоих глаз.

Он удивлённо промолчал, глядя куда-то вперёд.

– Все говорят, что любят просто так. Если любят за что-то, то это уже не любовь. – прижимаюсь щекой к его лопатке и прикрываю глаза, – А я люблю за это. Разве это неправильно?

Молчит.

– Хао…

Тишина.

– Хао-чан…

Снова тишина.

– Аса! – лиса материализовалась перед мной, – Я ему тут в любви признаюсь, а он молчит! – она пожала плечами, и всмотрелась в лицо сына, – Если ты сейчас же мне не ответишь, я тебя защекочу. А лучше укушу!

Лиса вдруг тихо-тихо хихикнула, глядя на Хао. Он резко повернулся в кольце моих рук и крепко прижал к себе. Да так, что трудно дышать стало. Осторожно глажу его по спине.

– Я никуда не убегаю. – звучу задушенно, объятия слегка ослабли, – Спасибо.

– Мгм. – его подбородок приземлился мне на макушку.

– Так и будешь молчать?

– А что я должен сказать?

– Например, что тебе было приятно это слышать или неприятно…

– Ты принимаешь мои заслуги и хвалишь меня за них. Как такое может быть неприятно?

– На свете существуют люди, которым не нравится, когда их хвалят.

– Я не человек, Аи.

– А кто же? Шаман? Оммёдзи? Даос? Монах? Основатель клана? Старый дух в новом теле? – выкрутившись из его объятий, спешу посмотреть в глаза, – Призрак прошлого? Мстительный дух? Заклинатель? Учитель? Духовный лидер? Кто ты, Хао Асакура? Скажи мне, я желаю знать.

– Сын лисы, демон-патч, Величайший…

– И давно ты этой грязью сам себе мозги промываешь? Вот уже тысячу лет, верно? – он зажмурился, будто от боли, но я продолжила, – Но находятся и те, кто видит, какой ты на самом деле. Или будешь утверждать, что я вру? Матамун, Опачо, Йо…

– Ты. – он открыл глаза, перебив, – Ты бесстрашно и открыто пытаешься меня понять.

– Если бы я скрывала это своё намерение, ты бы меня даже близко к себе не подпустил, верно? С вами, мужчинами, по другому нельзя – или скажешь всё в лоб, или тебя не поймут, осмеют и обхамят. Ты взрослый мужик, Хао, но навсегда остаёшься обиженным ребёнком в большой песочнице, под названием Жизнь. Хорошо, что я понимаю твою мстительность и озлобленность, это в принципе отдельная тема для разговора. Ты хочешь стать Королём Шаманов, чтобы вновь увидеть Асаноху, я правильно говорю? – вид у него сделался, будто Асакура мне сейчас голову откусит, – Так почему ты ни разу не позвал её, особенно живя свою предыдущую жизнь? Почему не зовёшь её в этой? Потому что боишься, что она осудит твой план по геноциду планеты? Боишься признавать, что не прав?

– Боюсь, что кроме неё меня никто не сможет остановить!!! – проорал он мне в лицо и встряхнул за плечи, больно сжав пальцы, – Боюсь сорваться и спалить всю планету к чертям! Боюсь убить родного брата, которого так и не узнал поближе! Боюсь потерять тебя, единственную тонкую нить, связывающую меня с прошлым и будущим, и здравым рассудком! Я бою-М!!!

Я не выдержала и заткнула его отчаяние поцелуем. Асаноха культурно растворилась в воздухе. Сначала во взгляде Асакуры было негодование, затем в глазах появилось понимание, что произошло. Слегка куснула его нижнюю губу, прикрыла глаза, скользнула языком внутрь и… провалилась в ощущении полёта. И если с моей стороны в этом поцелуе читалась нежность и самоотдача, то Хао был жадным, нервным, но таким трепетным, что не верилось, будто это действительно он здесь сейчас, а не кто-то другой под его личиной. И это я первая его поцеловала. Через какое-то время поцелуев и движений шёлковых и горячих губ по шее, до меня дошла реальность – я сижу верхом на его бёдрах, отчетливо ощущая, как сильно он возбуждён, как неприятно давит ширинка джинс мне в пах, и как мне хочется её расстегнуть. Хао оттягивает мою косу назад, заставляя выгнуться, пока второй рукой развязывает шнуровку платья. Я, всё так же выгнувшись в спине, расстегиваю рубашку, попутно скользя пальцами по его телу, ощущая острые ключицы и выступающие рёбра на подрагивающей груди. Справившись с несколькими пуговицами, скользнула ладонью по его спине. Асакура замер.

– Аи, – он выдохнул, стараясь сдержать стон, когда я “совершенно случайно” царапнула его ногтями по лопатке, – Ты уверена, что нам правда это нужно?

Весь туман из головы резко выветрило, оставляя ощущение желания, которое снова приносило физическую боль. Я серьёзно посмотрела в его потемневшие от возбуждения глаза.

– Хоть один признак кицунэ во мне сейчас проявляется? – он отрицательно качнул головой, – Тогда не задавай глупых вопросов.

– Ты девственна.

– Плевать. К тому же это должно только больше поджигать твою кровь.

– Верно. – он склонился к моим губам и хищно улыбнулся, – Но не думай, что я так просто лишу тебя данного преимущества!

Платье было снято одним движением и откинуто в сторону, полностью оголяя белую кожу.

– Наха-ал!

Попытка пристыдить не увенчалась успехом, возмущенный возглас перешёл в короткий стон, когда Хао накрыл губами мою грудь. Я не знаю, что именно он вытворял языком, но от каждой волны возбуждения, уходящей вниз и затягивающей узел туже, вызывалась физическая боль. Асакура сознательно доводил до исступления, до последней грани безумства. Покончив с пуговицами на рубашке, я, наконец, ухватилась за тяжёлую пряжку ремня и ловко расстегнула её. Ещё одна пуговица, короткая молния… Хао перехватил мою руку, когда ладонь почти обхватила налившийся член. Секундное замешательство, тяжёлое дыхание. Он прижался своим лбом к моему и прикрыл глаза.

– Нет.

– Нет? – из меня будто выжали обиженный писк.

– Позже. – шаман аккуратно подмял меня под себя, мягко опустив спиной на выглаженную ветром скалистую поверхность, – Доверься.

– Хорошо. – всхлипываю от укуса в плечо, – Делай, что хочешь.

Дорожка поцелуев опустилась на грудь и лишь немного задержалась там, продолжив путь по животу. Я захихикала и сжалась, щекотно было – жуть. Хао шкодливо оскалился и, глядя в глаза, переплёл наши пальцы. Ухватил покрепче, надёжно фиксируя за руки, вытянутые вдоль тела, и кончиком языка провёл влажную дорожку от пупка вверх, глядя в глаза. Я снова захихикала, извиваясь, но он держал крепко. Эта пытка продолжалась какое-то время – возбуждение немного отпустило, мышцы внутри больше не так болели, а я продолжала извиваться, слабо сопротивляясь. Внезапно он задел одну из особо чувствительных точек, заставляя громко взвизгнуть, и молниеносно переместился ниже. Влажное прикосновение языка превратило визг в протяжный, грудной стон. Спина самопроизвольно прогнулась в пояснице. Язык бешено мечется по клитору. Предчувствие почти мгновенного оргазма заставило грудную клетку замереть на вдохе и тут язык скользнул внутрь, хоть и не глубоко… Я вскрикнула, на тело обрушились приятные конвульсивные подрагивания, в широко открытых глазах забегали разноцветные точки.

– Аи-тян…

Я зажмурилась, стараясь ровно и глубоко дышать носом, “слушая” этот долгожданный оргазм. Спустя время тело расслабилось.

– Аи, – в строгом голосе сквозило беспокойство, – Что-то не так? Тебе плохо?

– Мне хорошо-о-о! Только голова сильно кружится… – я попробовала посмотреть на Хао, но глаза разбегались. И, лишь снова зажмурившись, поняла, что именно разглядела – шаман вытирал рот внутренней стороной нижнего края рубашки. Тихо прыснула, угарнув над ним.

– Что?

– Я получила удовольствие. А ты?

– Пока только эстетическое.

– Как на счёт физического? – осторожно приоткрываю один глаз, чтобы понять, что земля никуда не делась, и только тогда открываю второй.

– Хм, – он усмехнулся, – Есть одна задумка.

– Второй раунд? – спрашиваю, прикусив указательный палец.

– Второй раунд! – с самодовольной и наглой ухмылкой, Хао скинул рубашку с плеч.

Комментарий к Глава 10. Никто не против. *“If your sprit be strong, You could be The One!” – перевод строчки из английской версии фанатского Опенинга к Королю Шаманов. Тот самый, который “Взгляни вокруг, оглянись назад!..”

*Кленовый лист – каламбур смыслов. Имя “Хао Асакура” было дано семнадцатилетнему Маппе Доуджи императором того времени – событие произошло тысячу лет назад. Данное имя несло в себе и скрытый, и поверхностный смысл и имело дословный перевод – “король листьев”. Это первое.

Второе: изначально, когда Хао стал основоположником клана, он выбрал символ пятиконечной звезды, означающий фундамент основ учений Оммёдзи. Воспротивившиеся его воле и учениям потомки, посчитавшие Хао злонамеренным, а его учения – опасными, изменили символ. Теперь пятиконечную звезду снизу разбивал “клинышек” или “стрела”, разделяя звезду на ромбики – каждое из пяти учений/стихий теперь пребывали отдельно от остальных. Так образовался новый символ, одновременно похожий и на дерево, и на кленовый лист.

====== Глава 11. Давай приостановим время? ======

Комментарий к Глава 11. Давай приостановим время? Всем “вкусняшек” в этой главе! :)

Очень надеюсь, что порадую вас!

Рубашка отправилась в короткий полёт. Хао встал на колени и приспустил джинсы. Налившаяся плоть слегка качнулась, истекая смазкой. Кто видел будущего Короля, глаза которого темнели от желания? На него было приятно смотреть, сейчас он казался особенно властным и мужественным.

– Хочу тебя… – я мягко улыбнулась и протянула ладонь к его груди, – Иди ко мне.

Он не заставил ждать. Он сам не хотел ждать. Склонился и навис надо мной. Я заправила прядь, выбившуюся из хвоста, ему за ухо. Его горячий член опустился и прижался к такому чувствительному сейчас клитору, что я невольно вздрогнула. Лицо Асакуры озарила самодовольная ухмылка.

– Аи. – он медленно-медленно качнул бёдрами, задевая бугорок клитора уздечкой и выпуклым краем головки.

– М-м?

– Как именно ты меня хочешь? – почти промурлыкал он, совершая ещё одно медленное движение, – Ну же, скажи.

“У каждого свои фетиши.” – усмехнулась про себя и развязала язык до тех пор, пока не покраснею от собственных непристойностей.

– Хочу, чтобы ты ко мне прикасался так, как захочется…

Он накрыл мою грудь ладонью и немного сжал, вырывая из груди неровный вздох.

– Хочу целовать тебя…

Хао склонился для долгого поцелуя, всё так же двигая бёдрами.

– Хочу обнимать тебя. – обвиваю его руками и сжимаю ногами, продолжая шептать на ухо, – Хочу знать, что ты здесь, рядом.

– Я здесь. – хриплый выдох мне в шею. Ладонь скользнула от груди вниз и сжала бедро.

– Хочу заниматься этим только с тобой.

– М-м! – он не сдержал стон и вцепился зубами в моё плечо. Не причиняя дискомфорта, но ощутимо.

– Хочу, чтобы никто не имел права меня касаться, кроме тебя.

– Мгм! – движения бёдрами стали чуть быстрее.

– Хочу попробовать с тобой всё, что только пожелаешь.

– Да! – он расцепил зубы и выгнулся в пояснице, взгляд похотливый, почти безумный.

– Хочу кончить вместе с тобой…

Резкое движение и мои перекрещенные ноги оказываются у него на плече. Хао крепко держит одной рукой мои лодыжки, другой слегка задаёт ритм, взяв за за бедро. Член ритмично скользит меж скрещенных ног. Немного стыдно осознавать, насколько я сейчас мокрая.

– Направь меня! – рыкнул он сквозь зубы, крепко зажмурившись, прижавшись щекой к моим ногам и сосредоточенно сведя брови, – Покажи, как тебе будет приятно!

Протискиваю руку и прижимаю движущийся член к себе так, чтобы полностью чувствовать его движения по раскрывшимся влажным лепесткам лона. Это вызывает новый стон.

– Да-да, хочу сильнее! – глаза закатываются, тело выгибается навстречу.

Моей последней фразой будто у обоих сорвало башню. Хао сорвался в бешеный ритм, заставляя кричать. Я свободной рукой вцепилась в собственную грудь. Низкие, хриплые стоны переплетались с моими тонкими вскриками, создавая причудливую комбинацию, эхом раздающуюся вокруг нас по каньону. А на бедре у меня назавтра синяком расцветёт асакуровская пятерня. Его бёдра стали мелко подрагивать, а это означало только одно – скоро, очень скоро он достигнет своего пика. Осознав это, я будто взорвалась изнутри, новый оргазм был жарким, продолжительным, пришлось зажать рот рукой, чтобы не ругаться матом ни на одном языке мира, лишь бы не испортить момент кульминации. Руку и живот оросили тягучие, белёсые капли, которые моментально остывали, стоило соприкоснуться с кожей. Асакура замер, открытым ртом глотая воздух. Я подумала продолжить его удовольствие – покрепче обхватила истекающий член и медленно провела рукой пару раз.

– Аи… тян…

– Что?

– Продолжай. – Хао наконец отдышался и посмотрел на меня, глаза полыхали, а губы требовали подчиняться, – Не останавливайся!

– Хорошо.

Убрала ноги с его плеча, чтобы в следующий миг опрокинуть шамана на спину и нависнуть над ним. Теперь его тело расслаблено, организм может спокойно сосредоточиться на приятных ощущениях. Вновь провела пару раз рукой по напряжённой плоти, срывая с приоткрывшихся губ стон удовольствия. Накрыла выгнувшуюся навстречу шею губами. Горячие ладони скользнули мне на талию и чуть сжали, оглаживая. Моя рука скользнула к затылку Асакуры, пальцы запутались в волосах. Его глаза превратились в щёлки, полыхающие рвущимся наружу пламенем… В момент, когда наши губы встретились, я потеряла ощущение себя. Будто сорвалась в пропасть.

_**~*~

– Хао-чан.

– М?

– Мы собирались к Лакота в гости.

– Мгм.

Мы уже минут двадцать просто лежали абсолютно обнажённые, удовлетворённые, ленивые и перепачканные друг в друге. Устроившись головой на плече Асакуры, медленно вывожу узоры кончиками пальцев на его груди. Он поглаживает мою талию.

– Аи-тян…

– Что?

– Надо к реке. Привести себя в порядок.

– Мне сейчас лень шевелиться, точно как и тебе.

– Мы никуда не пойдём?

– Пойдём. Просто дай мне ещё немного полежать…

А в долине нас встретили, как дорогих гостей. Племя не было кочевым – здесь ютились небольшие, добротные и уютные домики. Индейцы Лакота разводили альпак, кур, коз, кроликов и лошадей, а так же ловчих птиц. Их вождь – старик Квахху – не имел сильно смуглой кожи, был жилистым и сильным и имел живые, поблёскивающие глаза. Носил перо в седых волосах и обожал ковбойские сапоги. И тоже оказался шаманом из неслабых. На мой вопрос, почему он или представители его племени не участвуют в битве, ответил просто – племя Лакота довольствуется тем, чем одарят духи природы и души предков.

Мы поведали о Макапичу в резервации Патч, посоветовали не выходить из дома по ночам и не шуметь, если поблизости станут пропадать люди, на что в благодарность получили сытный… ужин уже в сумерках у большого костра. Мы так долго собирались к ним, а потом долго беседовали с Квахху, что и не заметили, как наступил вечер, а солнце склонилось к закату. Лакота закатили праздник с песнями и танцами вокруг кострища в честь гостей из дальней страны. Девушки цветами и перьями украсили мне волосы, на ноги повесили звенящие браслеты. И вот я – босоногая и почти простоволосая – с настоящим шаманским бубном в руке стою у костра в растерянности, а Хао пытается подавить улыбку. Вокруг раздаются возгласы:

– Спой для наших духов!

– Станцуй для них!

– Мы будем благодарны тебе!

– Ну же, не стесняйся, белокожая!

И они начали синхронно хлопать, когда я была готова зареветь в голос. В смятении оглядываюсь вокруг. Что ж, есть у меня одна песня, но не обижайтесь, если она придётся вам не по вкусу.

Подхожу к ребятам, играющим на барабанах и задаю ритм одному, второму, третьему… Для всех разный. Индейцы с удивлением прислушиваются, когда начинаю поворачиваться вокруг себя, огибая кострище и позвякивая браслетами на ногах, когда мне это нужно. Провожаемая заворожёнными взглядами, поднимаю бубен над головой и делаю первый удар, расходящийся волной фурёку. Те индейцы, что обладали шаманскими способностями, слегка заёрзали и забеспокоились. Пламя в костре взвилось ввысь, ударяя в небо снопом искр, затем утихло, будто вот-вот потухнет.

– “Именем Одина:

Друзей оберечь

В битве берусь я.

И в звонкий щит пропою –

Одержат верх,

В боях закалённые,

Из битв невредимые

Возвратятся с победой!

От Лодура знаю:

Коль пустит стрелу

Враг мой в сражении,

Взгляну – и падёт та стрела,

Взору покорная.”*

Снова совершаю удар в бубен, и огонь в костре взметнулся вновь, вызывая удивлённые возгласы. Пламя вернулось в норму, в своём обычном состоянии с треском пожирая сухие поленья и ветки. Это всего лишь маленькое представление для хозяев. Ловлю понимающий и снисходительный взгляд Квахху. Вождь Лакота кивнул мне и зааплодировал. Племя, будто очнувшись от ступора, подхватило одобрение вождя, выкрикивая слова благодарности. Праздник продолжился. Я села возле Асакуры и отложила бубен, приняла от подошедшей девушки запечёное на углях мясо дикого бизона и стала потихоньку кушать, наблюдая за “танцем плодородия” – вроде, это был он.

– Аи, на каком языке была песня? – Хао чуть склонился ко мне, чтобы я смогла услышать вопрос.

– На скандинавском, а что? – я положила кусочек сочного мяса в рот, на язык попал привкус лимона, сметаны с горчицей и лука.

– Звучит необычно.

Отщипываю ещё кусочек, протягиваю Асакуре.

– Нет-нет, я не могу это есть! – он так рьяно запротестовал, что я отшатнулась.

– Почему? – вид, наверное, у меня был ошарашенный.

– По традиции всех племён, блюдо, подаренное женщине-гостье, танцевавшей для духов племени, неприкосновенно. Никто не имеет права пробовать его, ни представители племени, ни чужеземцы. А того, кто осмелится и нарушит этот непреложный закон, девять лет станет скитаться в несчастьях и неудачах, изгнанный с индейских земель навсегда…

– Верно, чужеземец Хао. – глубокий голос Квахху прервал его, вождь опустился рядом с нами на бревно, – Да только не смей утаивать от своей белокожей девы, что женщина-гостья, поделившаяся ритуальным блюдом по своему желанию с мужчиной на виду у племени, нарекает его своим спутником перед Великими Духами.

У меня с языка слетел тихий “ой”. Чувствую, как запылали щёки, и решаю заткнуть себя едой, набив рот.

– Не смущайся, Аи. Ты же не знала. – усмехается Хао, а Квахху по-отечески хлопает меня по спине.

– Да, но ты мог бы и съесть, даже учитывая моё незнание! – возмущаюсь, едва прожевав.

– А ты хочешь, чтобы он съел? – серьёзно спрашивает вождь.

– Уже не очень. – сварливо ворчу в ответ, скривив губы. Уж слишком Асакура против, чтобы я с ним делилась.

– Кхм-кхм! – раздалось у нас за спинами.

Мы втроём обернулись. У меня сквозь сжатые зубы вырвалось: “Вот, сука…”

Силва прожигал меня взглядом, скрестив руки на груди. Рядом с ним стоял Хром и виновато улыбался. Квахху насупил брови и призвал своего духа-хранителя – огромная гремучая змея, издавая характерный звук погремушкой на конце хвоста, свернулась за его спиной, готовая к молниеносному броску, стоит вождю шевельнуть мизинцем.

– Аи. – тихий голос сидящего рядом шамана.

– М..?

– Мясо.

Я живо оторвала кусок и протянула Хао:

– Ешь.

Он обхватил мою руку и аккуратно забрал шашлык ртом, после чего выжидательно посмотрел на Квахху. Лакота усмехнулся, вытянул из нагрудного кармана атласную карминовую ленту, обернул ей наши запястья, повязав узелок, и коротко молвил:

– Духи предков – ваши свидетели.

– Спасибо, вождь Квахху! – искренне отблагодарила я.

И всё это за пару секунд. Я вновь повернулась в сторону танцующих.

– Вкусно?

– Мгм.

– Ещё хочешь?

– Хочу.

Квахху, искоса глядя на нас, расхохотался.

– Почему у меня такое ощущение, что вы с самого рождения были вместе?

– Кто знает? – пожимаю плечами, глядя, как Хао съедает новый кусочек мяса из моих рук, будто прирученный дикий зверь, – Мы, по сути, совершенно не похожи, а бывает, что ведём себя одинаково. Даже мысли сходятся…

– Доуджи! – рыкнул Силва у нас за спинами. Полное игнорирование с моей стороны его совершенно не устраивало.

– Ты не поприветствовал вождя, Силва. Какое неуважение! – подаю новый кусочек мяса Асакуре и вздыхаю, – К Хрому это тоже относится.

Индеец за нашими спинами возмущённо фыркнул. От костра подошли несколько мужчин, поигрывая серебряными брелоками. Вокруг них вилась сила, сразу ясно – шаманы. В боевой готовности. Кажется, назревает конфликт.

– Хром, забирай Силву и уходите. – стараюсь говорить как можно более спокойно, но Асакура чувствует до микрона, как я взбешена. Осторожно гладит пальцами моё запястье, пытаясь отвлечь.

– Ты пойдёшь с нами! – уже громче рыкнул Ниумбатч. Видать, Хао его спровоцировал. Вопрос в другом – специально?

– Мы с вождём Квахху ещё не всё обсудили. – отрываю новый кусочек мяса и жую.

– Я сказал…

– Плевать мне, что ты сказал! Не строй из себя няньку. Выбирай: или ты провоцируешь вражду между племенами, с которой Голдве разбираться, или я лично выкидываю тебя с территорий Лакота за шиворот! – резко взорвалась я.

– Аи, ты..! – он не успел закончить. Асаноха, бесшумно пришедшая из темноты за его спиной, схватила патча одним из многочисленных хвостов и откинула от поляны в стог сена рядом с курятником.

Я покатилась со смеху. Хром спрятал улыбку и пошёл выуживать друга за ногу. Аса уменьшилась и разлеглась у моих ног. Мужчины-воины Лакота разошлись, видя, что тут и без них на незваных гостей управа найдётся. Квахху уважительно хмыкнул.

– Браво! Вот уж не ожидал, от такой маленькой, хрупкой девочки.

– Сама себя порой боюсь… – я поджала губы в улыбке.

Хао сжал мою ладонь, пытаясь успокоить. Да, внешне и не скажешь, но во мне сейчас всё просто клокочет от злости. Силва выбесил. В очередной раз.

– Пора прощаться. – Асакура поднялся, утягивая меня за собой, – Не нужно, чтобы из-за нас у вашего племени возникли проблемы.

– Проблемы – громко сказано. – рассмеявшись, махнул рукой Квахху и стиснул ладонь Хао в крепком рукопожатии, – Живите счастливо, молодые люди! Мои двери навсегда открыты для вас.

– Позовите нас через год, вождь Квахху, – я улыбнулась, пока мне на шею ложились медные индейские монисто в цветастом ожерелье, – Мы явимся прохладой в жаркий день и плодородным дождём в засуху…

– Прощайте…

_**~*~

Было как-то грустно осознавать, что мы больше не увидимся. Когда языки пламени опали, я увидела над собой сияющее Святилище. Босых ног касалась теплая кромка воды. Озеро подле Святилища отражало сияние, от чего здесь было светло, как днём.

– Аса…

– Что, Аи?

– Я не хочу, чтобы Квахху умирал. Хороший он дядька. И умный.

Хао переплёл пальцы наших связанных рук, чувствуя моё настроение.

– Я бы тоже не хотела. – лиса ткнулась носом в моё плечо, – Он и впрямь хороший, хоть и диковатый.

Мы втроём побрели вдоль берега. Сна не было ни в одном глазу. Асакура молча поглаживал мою руку большим пальцем и думал о своём. Асаноха, подозрительно разглядывавшая нас, наконец не выдержала:

– Вы переспали.

– Если это можно так называть, то пусть будет “переспали”.

– В смысле? – она мотнула головой, – Не поняла…

– Ну, мы вроде и переспали, и… – внизу живота сладко потянуло, Хао повернулся и улыбнулся мне глазами, – Я всё ещё девственница.

– А пахнешь, как женщина. Как так может быть?

– Блин, как-как… не внутрь! – я всплеснула свободной рукой, – Твой сын оказался очень изобретательным с его-то тысячелетним опытом! У меня от него просто башню рвёт.

– Э-э… – кажется лису перекосило.

– Вот то-то и оно!

– Аи-тян.

– Да, Хао-чан? – я обернулась к нему.

– Я возьму ленту себе?

– Конечно! Почему спрашиваешь? – улыбаюсь ему, – Пусть у тебя о Квахху тоже будет память.

Он мизинцем потянул ленту возле узла, и она тут же соскользнула с наших запястий.

– Стой-стой! Как ты это сделал сейчас?

– Индейская тайна! – Он широко и искренне улыбнулся мне. Впервые за день. Подхожу ближе и обнимаю его, привстав на цыпочки. – Не боишься, что нас увидят?

– Нет. – Асакура положил руки мне на талию, пока я уткнулась носом в его шею, – Я люблю тебя.

– Что ты сказала?

– Я. Люблю. Тебя. – чётко и раздельно повторила для него, – Сможешь повторить?

– Я… любльйю… тебьйя… – немного сбивчиво проговорил он, – Что это значит?

– Настанет момент, когда ты будешь знать.

– Это ещё одно учение?

– Нет-нет, что ты! – я рассмеялась, прижавшись щекой к его груди, – Просто небольшой секрет.

Сердце у Асакуры стучало ровно, спокойно, лишь раз пропустив удар. Сегодня был хороший день. Мне всё понравилось. Это – как прыгнуть с парашютом, только во много раз лучше. И интересней. Моя прошлая жизнь не была такой в детстве. Сейчас мне стало интересно просто жить.

Отстраняюсь от шамана и снова смотрю на Великих Духов.

– Ты так улыбаешься… – Хао внимательно разглядывает моё лицо, – О чём ты сейчас думаешь?

– Балансируя на грани жизни и смерти, – не знаю, почему сейчас меня потянуло философствовать, но хотелось сказать именно это, чтобы он меня понял, и точно знаю – он поймёт, – Я смело иду навстречу вечности и не оглядываюсь назад. Смеюсь над опасностью, хоть мне и страшно. А когда страх сковывает сердце – не робею, не убегаю. Лишь делаю шаг шире и уверенней, чтобы дрогнули те, что стоят на моём пути. И если они не отступят, то будут повержены одной только силой целеустремлённости. А когда я приду к своей цели и достигну абсолютной гармонии, мой дух ничто не сможет удержать. Я буду свободной.

– Это сказал кто-то из неизвестных мне мудрецов?

– Не-ет, – я улыбнулась широко и открыто, – Это я написала. Давно. Мне было скучно. А после много раз перечитывала, когда мне было плохо изнутри.

– Тогда, можешь сказать, стала ли ты свободной? – Асакура протянул руку и коснулся шерсти Асы, чем поверг нас обеих в шок. Лиса изобразила застывшую статую и внимательно следила за сыном, готовясь в любую секунду скакнуть мне за спину. Я не сильно напрягалась, но чувство беспокойства за Асаноху было ярко обострено.

– Нет, не стала. За то гармонии с самой собой достигла. – я мысленно обратилась к Великим Духам, дать мне сил выдержать этот долбаный турнир и не убить никого из-за вспыльчивого характера, – Это не то, что может оказаться столь желанным, ведь свободы жаждут все. Свободу от забот и проблем, от мнения окружающих… Много от чего. Я не свободна сейчас, меня связывает клятва, которую дала сама себе уже достаточно давно. Но, внезапно, обнаружила, что выполняя эту клятву, становлюсь гораздо счастливее. И ни о чём не жалею.

– Что же это за клятва такая? – Хао поджал губы и выгнул бровь.

– Вновь и вновь заново влюбляться в себя. Сначала думать о своём собственном комфорте и только потом об окружающих. Не зависеть от толпы. Уметь говорить “нет”. Защищать себя. – я загнула все пять пяльцев на руке, – Просто и понятно. Очень помогает по жизни.

“Фигушки я признаюсь, что задумала моральных лещей тебе надавать! Можешь называть меня предательницей, но клин клином вышибают! Ну, да, беспокоиться об этом сейчас не имеет смысла, нам с тобой, Величество, до этого ещё идти и идти.”

– Ты не умеешь отказывать?

– Не умела. Была слишком доброй, открытой, даже когда это откровенно мешало жить. Это было давно.

Мы расположились у кромки озера. Я стала рисовать веточкой на влажном песке. Получались только завитушки, листья… и какой-то смутно знакомый знак всплыл из памяти. Он был похож и на руну, и на герб, заключенный в окружность, не имеющий ни верха ни низа. Асакура принёс дров и разжёг костёр.

– Ты знаешь, что это за символ? – он плюхнулся рядом.

– Нет. Просто вспомнила. Уже видела его.

– Когда видела?

– В предыдущей жизни.

Хао поджал губы и направил на меня настороженный взгляд.

– Что?

– Постарайся вспомнить, где именно, при каких обстоятельствах и у кого ты видела этот символ.

– Ты знаешь, что он значит?

– Да. – я открыла рот чтобы уточнить, но шаман жестом остановил меня, – Если тебе не сказали значение тогда, когда ты увидела его, то и я не имею права.

– Почему?

– Негласное правило. – он поморщился, – Так как я пятьсот лет назад породнился духовно и кровно с индейцами-организаторами, то не имею права говорить об этом.

– Этот символ связан с турниром?

Хао напряжённо промолчал. Я вздохнула.

– Ладно, не буду спрашивать. Постараюсь вспомнить.

Комментарий к Глава 11. Давай приостановим время? *Перевод песни Heilung – Othan.

====== Глава 12. Они начали прибывать. ======

Через пару дней Хао действительно показал мне Южную Мексику и её подземные пирамиды, скрытые от глаз туристов и исследователей. Там, конечно, механизмы наладом дышали, но всё равно мы облазили все комнаты, до которых смогли добраться, едва не угодили в ловушку с ядовитыми дротиками, я чуть не свалилась с ветхого навесного моста, а Асакура почти лишился своей шикарной шевелюры, когда в одном из гротов внезапно случился обвал. Нет, он собирал волосы в хвост, но… В какой-то момент над головами начала крошиться гора. Хао отпихнул меня, рванул прочь и подскользнулся сам. Его хвост придавило огромным куском породы (хорошо – не голову). Ситуация была патовая – или резать и стать похожим на младшего брата, или остаться жить среди руин майя наслаждаясь тишиной и одиночеством. Ни тот, ни другой вариант ни меня, ни его не устраивали, и было принято решение перемещаться в пространстве. Прямо так, с гигантским куском скалы на волосах. У меня случился фейспалм, сквозь зубы вырвалось нечто среднее между “Два дибила – это сила!” и “Зачем я с тобой связалась?!”, а в следующий миг мы уже падали в Атлантический океан на побережье Юкатана.