Текст книги "Из жизни непродажных"
Автор книги: Ирина Волчок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 6
Был седьмой час вечера, в редакции стояла тишина. Олег с повышенным вниманием вычитывал готовые полосы перед тем, как написать на них «В печать!» и поставить свою подпись. От этого занятия его отвлек телефонный звонок.
– Олег Дмитриевич Камнев? Следователь Приходько беспокоит. Мне необходимо с вами побеседовать.
– Хорошо, я буду у вас через… – Олег окинул взглядом фронт работ, – через полтора часа. Вас устраивает?
– Вполне. Кабинет номер пять.
В условленное время Олег сидел в кабинете, стены которого скупо украшали настенные часы да портрет президента.
Следователь Приходько встретил его без улыбки и без рукопожатия. Сухо кивнул из-за своего помпезного стола, указал рукой на единственный стул.
– Сразу скажу: отпечатки на бутылке с кока-колой принадлежат вашему сыну, в напиток подмешано снотворное. Само по себе не опасное, но доза там большая, хорошо, что мальчик не допил. Все данные говорят за то, что вашего сына везли на машине, в которой обнаружили труп женщины. Можно предположить, что именно она выманила его из кафе, тем более, что мальчик уверенно опознал ее по фото.
Все это, даже фразу «хорошо, что мальчик не допил», следователь произнес монотонно, словно молитву прочитал. Олег молча ждал продолжения.
– Посмотрите на фотографию. – Приходько перевернул один из снимков, лежащих перед ним изображением вниз, и придвинул ближе к Олегу. – Вы узнаете эту женщину?
Олег удивленно посмотрел на следователя:
– Я узнаю фотографию, поскольку Васильев мне ее уже демонстрировал. Я и ему сказал, и вам повторяю: женщину эту я не знаю.
Приходько нахмурился, перевернул и придвинул ему другую фотографию.
Олег посмотрел.
– И это фото мне знакомо. Такое же недавно прислали мне по почте.
– Вы узнаете женщину?
– Нет.
Приходько фыркнул и с презрением в голосе спросил:
– Но ведь это вы с ней… кувыркаетесь?
Олег внимательно посмотрел на сидящего против него человека. Он не только сидит против – он почему-то вообще… против него.
– На фото действительно я, но женщина мне незнакома.
Приходько не мигая уставился на Олега, странно кривя рот то в одну, то в другую сторону.
«Глаза как у снулой рыбы, – брезгливо подумал Олег. – И рот как-то странно дергается. Тик у него, что ли?»
Если бы он не был так настроен, Олег рассказал бы ему, что они с женой поняли про эти фотографии. А этому… нет, этому рассказывать ничего не хотелось.
– Вот что я думаю, Олег Дмитриевич, – заговорил следователь, все так же не сводя с него глаз. – Эта убитая дама не только вам знакома – она ваша любовница. – Его губы снова дернулись справа налево. – Она украла вашего сына, скорее всего, чтобы за что-то – вам лучше знать, за что! – наказать вас. – Он резко подался вперед, налег грудью на стол, приблизив свое лицо очень близко к лицу Олега. – И вы ее… убили. Я вас задерживаю. До выяснения обстоятельств.
Следователь удовлетворенно, как-то сыто откинулся в кресле и с торжеством уставился на Олега рыбьими глазами. Даже странно, какое торжество могут выражать рыбьи глаза…
* * *
С самого детства Лане время от времени снился один и тот же сон: будто она упала в какую-то расщелину между скал, похожую на колодец, и эту расщелину медленно заполняет вода. Лана пытается карабкаться по скале, но она такая гладкая – не уцепишься. «Ничего, сейчас меня вода поднимет», – думает Лана, но вдруг наверху раздается ужасный грохот и наступает темнота. Лана понимает, что оказалась в ловушке, словно мошка в закрытой кастрюле. А вода все прибывает… Лана всегда в ужасе просыпалась в последний момент, когда неизбежно должна была захлебнуться. «Надо сердечко проверить», – озабоченно сказала мама, когда Лана рассказала ей этот сон. Проверили – сердце оказалось в полном порядке. Но сон, с легкими вариациями, нет-нет да и приснится.
Зная, что Олег ушел на встречу со следователем, Лана ждала его, сначала спокойно, потом все больше волнуясь, до тех пор, пока не уложила мальчишек спать. Потом не выдержала и позвонила в милицию, и там ей сказали, что Олег задержан.
– За что?! – крикнула она в трубку.
– Не имеем права говорить, – равнодушно ответили ей и прервали связь.
Вот тут на нее и обрушился ужас, до этой минуты знакомый только по снам.
Всю ночь она проворочалась на перекрутившейся простыне, несколько раз вставала, тихонько прокрадывалась па кухню, чтобы выпить воды… корвалолу… даже курить пробовала, но с отвращением потушила едва зажженную сигарету. Еле выдержав до шести утра, встала, приняла контрастный душ и… начала прибирать квартиру – только бы отвлечься.
К половине восьмого она уже навела порядок везде, кроме детской, только пылесос не включала, приготовила завтрак и пошла будить мальчиков, стараясь, чтобы традиционный напев: «Мальчишки, подъем!» – звучал бодро и весело.
Но в комнате мальчиков уже горел ночник, и с постелей на нее смотрели совсем не сонные глаза – два синих глаза сверху, два синих глаза снизу. Все-таки разбудила их ее возня по дому! Или они что-то почувствовали?
– Мам, что случилось? – хором спросили они. Значит, почувствовали…
– Ничего, все нормально, – спокойно ответила Лана и поторопила ребят: – Скорее собирайтесь, а то завтрак стынет!
За завтраком Лана пыталась быть такой, как всегда, – веселой и спокойно-заботливой, но, честно говоря, это плохо получалось. Платон молча и быстро проглотил немного каши, отхлебнул чаю и, пробормотав неразборчиво: «Спасибо, мам, мне надо…», почти убежал из кухни. Тимка сосредоточенно строил в каше арыки и смотрел, как они опять зарастают.
– Мам, а почему папа дома не ночевал? – не отрываясь от своего занятия, спросил он задумчиво.
– Интересно, Тимоша, почему ты не ешь такую полезную кашу? – словно не слыша его вопроса, строго сказала Лана. – Совсем мой труд не ценишь?
Тимка вскинул на нее виноватые глаза:
– Мамочка, я ценю! – и начал торопливо глотать уже остывшее варево.
– Не торопись, что ты, мой хороший! – испугалась Лана. Но сын уже справился с кашей и взялся за сок.
– Ма, я пошел, – заглянул в кухню Платон.
– Нет, Тоша, поедем на машине все вместе. Мне будет спокойнее.
– Ура! Мы опять с братом поедем! – обрадовался Тимка. А Платон нахмурился. Обхохочутся в школе – Платона Камнева маменька в школу возит, как мелкого…
* * *
В коридоре редакции Лане встретилась секретарша Ниночка.
– Здрасте! А шеф приехал?
Лана начала что-то искать в сумке, чтобы спрятать глаза.
– Привет, Ниночка, ты на сегодня отмени, пожалуйста, все встречи, Олега некоторое время не будет…
– Как это? – ахнула секретарь. – А в мэрию кто пойдет? Там в девять тридцать начинается…
– Пусть идет Борис Викторович, – торопливо ответила Лана, скрываясь за дверью своего отдела.
Нина поглядела ей вслед растерянным взглядом, пробормотала: «Во дела!» – и пошла к заму.
Лана, очутившись у себя, бросила в пространство «Доброе утро», включила компьютер, не отрывая глаз от монитора, пристроила на вешалку куртку, вывела на экран начатую в пятницу статью. Пусть думают, что по дороге ее озарила какая-то мысль и она боится ее потерять… Только бы с ней никто не заговорил… Горло разъедали – аж шипели! – сдерживаемые слезы, сердце то замирало, то начинало трепыхаться, как тот птенец, которого она однажды подняла и держала меж ладоней, соображая, как же вернуть его в гнездо.
В комнате, впрочем, был только практикант Сергей что-то тихонько кропавший за своим компьютером. Он встрепенулся при появлении Ланы и очень удивился: где ее обычные энергия и приветливость? Что-то не так…
Сегодня ей не тридцать с хвостиком, а намного больше. Она похожа сейчас на его маму в те дни, когда она уже заболела, но никто этого еще не понял… У Сергея защемило в груди.
Шумно протопала по коридору и ворвалась в комнату Татьяна, крикнув: «Хай, коллеги!» Лана, не оборачиваясь помахала ей рукой. Что-то бурно обсуждая на ходу, вошли Саша с Костиком… «Господи, я не выдержу!» – панически думала Лана, гоняя несчастный текст вверх-вниз. Снова приоткрылась дверь, и голос Ниночки позвал:
– Лана! Тебя дядя Боря просил зайти.
– Да-да, сейчас, – торопливо ответила она, закрывая файл. – Иду.
Борис Викторович нервно слонялся по коридору вблизи приемной. Увидев Лану, нелепо взмахнул рукой, а когда она подошла, уцепил за локоть и повел в свой маленький кабинет.
– Садись-ка, садись, – подвел он ее к старому креслу, сработанному еще в семидесятые годы прошлого века, и крикнул: – Ниночка, чаю нам сделай! Сладкого!
Сел во второе такое же кресло, побарабанил пальцами по облезлой столешнице тонконогого журнального столика, суетливо зашарил по карманам заслуженного твидового пиджака. – Я закурю, разрешишь?
Лана кивнула, не поднимая глаз. Не могла она сегодня ни на кого смотреть! В поле ее зрения были руки старенького зама, и эти руки дрожали, разминая сигарету и щелкая зажигалкой.
– Видишь, какое дело, – начал он фразой, которая мелькала в его речи, только когда он сильно волновался. – Я сейчас был в мэрии, и мне там сказали, что Олега… задержала милиция. Кулагин говорит – его в убийстве подозревают? А?!
Лана пружиной взвилась из кресла:
– Как – в убийстве?! В каком еще…– и рухнула обратно в кресло.
– Тише, тише, доченька, не надо так, услышат… – испугался Борис Викторович. Кинулся к двери, распахнул ее и сердито закричал: – Нина! Сколько можно чай ждать?!
– Сейчас будет! – откуда-то из глубины коридора откликнулась секретарша.
– Слава Богу, не слышала, – пробормотал Борис Викторович. – Ланочка, ты как? Ты этого не знала, девочка моя?
– Я знала только… – начала Лана, но в это мгновение в кабинет влетела Ниночка.
– Борис Викторович, что же происходит? Мне Сейчас Клара газету «Параллель» сунула, почитай, говорит, что про вашего редактора пишут… Ужас! Ой… – Она увидела Лану, закрыла рот ладонью и виновато вытаращила глаза: – Извини, забыла, что ты здесь…
– Иди-иди, Нина, свое дело ты уже сделала, с досадой сказал Борис Викторович, отбирая у нее газету и быстро сворачивая ее трубочкой. И совсем другим, ласково-заискивающим тоном обратился к Лане: – Сейчас Витя тебя домой отвезет, хорошо?
Но Лана, протянув руку, решительно потребовала:
– Дайте мне газету.
– Нет, лучше…
– Дайте.
– Не надо тебе это читать!
– Борис Викторович, не смешите меня. Я сейчас пойду и куплю такую же. Что вы мне хвост по кусочку рубите?
– Да бери, бери, еще чего не хватало – на эту гадость деньги тратить, – сдался зам.
Лана развернула скатанную в тугую трубку газету. Аршинные буквы на первой полосе: «РЕДАКТОРА «Объектива» ЗАКРЫЛИ». Вторую полосу заняла статья под названием «Объективно об «Объективе». Она была щедро расцвечена фотографиями Олега: с семьей, с коллегами, в кругу власть предержащих… Было здесь и фото Стечкина. «Спасибо, хоть порноснимка не поместили», – подумала Лана, бегло читая текст. В начале статьи были реальные факты: похищение Тимки, убитая женщина, оказавшаяся той самой похитительницей… А дальше корреспондент «Параллели», всегда такая приветливая с Ланой, со сладострастным удовольствием повествовала о том, что при осмотре квартиры потерпевшей были найдены фотографии, на которых она (потерпевшая) заснята в момент соития с О.К. У следствия есть версия, что потерпевшая была любовницей О.К., что, совершив киднеппинг, она за что-то ему мстила, а он ее за это смертью покарал… И это было еще не все. Дальше говорилось, что газету свою О.К. создал на грязные деньги колбасного олигарха Павла Стечкина (фото прилагается) и все якобы объективные статьи публикуются в этом издании после того, как их щедро оплатят враги тех, о ком статьи написаны. Не удивительно, что О.К. с чадами и женушкой обитают в пятикомнатных апартаментах. (Хм… Это не совсем так. Квартиру, которая числилась как одна, а на самом деле состояла из двух, между которыми просто прорубили отверстие и поставили дверь, им «сдал» Павел. Но они занимают трехкомнатную, а двухкомнатная стоит, закрытая с обеих сторон, и ждет приездов хозяина.) Это не считая большой квартиры в Подмосковье! (Что есть, то есть.) А еще его семья владеет двумя автомобилями иностранного производства! (И здесь не соврали: у Олега «форд» 93-го года, а ей отец, который давно уже в Париже живет и вообще востребованный художник, «пежо» подарил как раз четыре года назад).
Лана бросила газету на стол, брезгливо вытерла руки о джинсы и посмотрела на Бориса Викторовича.
– Вы это уже читали, – утвердительно сказала она.
– Ты же знаешь, «Параллель» всегда брешет как сивый мерин!
– Брешут кобели, мерины ржут, – усмехнувшись, поправила Лана. Она почему-то совсем успокоилась и уже не прятала глаз.
В дверь робко заглянула Ниночка: – Лана, тебе звонят… из милиции.
– Так переведи сюда звонок! – взъярился Борис Викторович. Ниночка, испуганно вытаращила глаза, быстренько захлопнула дверь и из-за нее виновато пропищала:
– Уже перевожу…
Звонил следователь Приходько, назначил Лане встречу в своем кабинете № 5 «на двенадцать дня». Она глянула на часы: пора ехать.
– Витя тебя отвезет, – сказал зам.
– Я на своем «автомобиле иностранного производства», – хмуро сказала Лана.
– Давай я с тобой поеду? – предложил Борис Викторович.
– А кто в лавке останется? – старательно улыбнулась Лана.
Борис Викторович облегченно вздохнул:
– Ну, вот и молодец, так и держись. Я сейчас твои вещи принесу.
На лестнице ее догнал Саша, подхватил под руку:
– Ничего не говори. Я с тобой.
Она кивнула. С ним и вправду легче.
Кабинет, который единолично занимал старший следователь Приходько, был невелик и давно не переживал ремонта. Следователь, однако, восседал в отличном офисном кресле за дорогим столом, на приставке – новенький дорогой компьютер со всем необходимым к нему оборудованием. А вот стульчик, на который он жестом предложил Лане сесть, был глубоким старцем.
– Светлана Платоновна Камнева? Я Илья Петрович Приходько. Располагайтесь, будьте как дома. – Он неприятно улыбнулся. – Если хотите, можете курить.
– Я не курю.
– Да? Это похвально. – Приходько туда-сюда подергал губами, словно у него нестерпимо чесался кончик носа. – Я тоже не курю. Так вот, Светлана Платоновна, разговор нам предстоит деликатный, вы уж заранее меня извините, если обижу… Как вы думаете, муж вам изменяет?
Он снова улыбнулся, и Лана поняла, на кого он похож – на гиену!
«Лобовая атака!» – крикнул в голове у Ланы мультяшный голос. Спокойно глядя на Приходько, она ответила:
– Не изменяет.
– О, как вы уверенно это сказали!… А если я представлю вам фотофакты?
И он эффектным жестом, каким игрок в карты вскрывает коронного туза, перевернул лежащий перед ним вниз лицом снимок.
Лана глянула, не прикасаясь и даже не наклоняясь к снимку.
– У вас только одна? Я могу вам еще штук пять принести – в разных позах.
– У-у вы какая! – осклабился Приходько.
– Какая есть, – равнодушно бросила Лана. – Лучше скажите, на каком основании задержали моего мужа.
– На основании подозрения в убийстве любовницы. Вот этой, – ткнул пальцем в фото Приходько.
– Так… Скажите, это вы давали интервью газете «Параллель»? Они так оперативно сработали: Олега вчера вечером задержали, а утром уже статья… Вы, видимо, торопились им помочь? Даже забыли спросить Олега Дмитриевича, как он провел ту ночь, когда убили эту женщину? Иначе вы знали бы, что он со мной и старшим сыном сидел всю ночь у постели Тимки. И никто из нас никуда не отлучался.
Лана уже сидела очень прямо: так ей было легче говорить, не повышая голос до крика. Но глаза ее метали синие искры, щеки горели… Приходько вдруг встал, зашел ей за спину и положил руки ей на плечи.
– Вы такая красавица, Светлана Платоновна… А знаете, я ведь могу и освободить вашего муженька… при определенных условиях…
Он наклонялся все ниже, почти неразборчиво что-то бормоча у нее над ухом. И вдруг она почувствовала на своей шее чужие, мерзкие, мокрые губы!
Она вскочила, отшатнулась, с отвращением отталкивая Приходько, но он все лез ней, хватал цепкими руками, бормоча что-то вроде: «Будьте умницей…»
– Пустите меня сейчас же! – заорала в отчаянии Лана, видя, что следователя ей не остановить… И тут дверь открылась, и в ее проеме замер Матросов. Приходько отпрянул от своей жертвы, прошипел, бешено глядя на Сашу:
– Как вы смеете?! Вон отсюда!
Саша, не сводя со следователя грозного взгляда, медленно закрыл дверь. А Приходько, приосанясь, обошел свой грандиозный стол, спокойно уселся в кресло и с улыбкой как ни в чем не бывало спросил:
– Кто-нибудь может подтвердить ваши показания?
Да вы садитесь, Светлана Платоновна, что же вы стоите?
Лана, подавив гадливость и усилием воли демонстрируя хладнокровие, присела на краешек стула и ледяным голосом начала «давать показания»:
– Мы нашли нашего сына спящим у дверей квартиры. Уложили его в постель и сразу вызвали «Скорую помощь». Бригада приехала через пятнадцать минут, было без пяти одиннадцать. Врачи пробыли у нас минут двадцать пять – тридцать. Я не знаю, когда была убита эта женщина. Но до половины двенадцатого алиби моего мужа подтвердят и в «скорой», и в нашем райотделе милиции. Потом мы втроем до утра сидели в детской комнате, отлучаясь разве что в туалет. Хотите – верьте, хотите – не верьте, – холодно закончила она.
– Все ясно, Светлана Платоновна, все проверим. Можете быть свободны. – Он снова оскалился в улыбке голодной гиены.
Лана вышла, чуть не ударив дверью Сашу Матросова.
– Подслушиваешь? Ну и правильно делаешь. Если
бы ты не вломился – я бы его убила. Ты его спас.
– Какая жалость! – всплеснув руками, дурашливо пропел Саша и уже серьезно добавил: – Напиши на него жалобу. Сексуальные домогательства, превышение служебных полномочий…
– Саша, ты думаешь, с этим будут разбираться? Нет, ты серьезно так думаешь? – с сарказмом спросила Лана.
– Вот если бы в отношении кого другого – то могли бы и заняться. А насчет Приходько – сомневаюсь. Мутный человечишко… Ему всегда все мерзости с рук сходили, – вздохнул Саша.
Они подошли к машине, и Лана разблокировала двери.
– Может, пустишь за руль? – с надеждой спросил Саша.
– Садись, конечно, управляй моей «машиной иностранного производства».
– «Параллель» цитируешь? – Саша с видимым удовольствием завел и тронул с места Ланин «пежо». – Читал, читал…
– И что скажешь?
– Скажу, что не вчера статейка написана, давно готовились, сплетни собирали. И фотографии тоже. Но про подозрение в убийстве и арест добавили уже в верстке. А может, даже переделывали полосы аварийно, ночью, в типографии.
– Я тоже так думаю. Саш, тебя в последний месяц, случайно, никто не тревожил? Может, угрозы какие поступали?
– А как же! По «мылу» прислали: «Высокое напряжение. Не копай – убьет!» И кости-череп. А когда я про переселение писал… помнишь? У-у-у! Тогда на меня братков наслали. Вроде бы просто случайное ограбление – мобильник, часы, кошелек… А по ходу дела припугнули: пиши, дескать, поаккуратнее…
– Помню, ты тогда с вывихнутой рукой и фингалом ходил. Только про «пиши аккуратнее» ничего не рассказывал.
– А зачем? Не в первый раз… Это мои проблемы.
В феврале прошел его материал о том, как строительная компания Царькова уговорила владельцев частных домов в тихом центре города переехать временно в «капитально отремонтированный дом». Место под застройку компания «Рассвет» приобрела тогда высококлассное. И тем, кто поддался на уговоры отдать свои дома под снос, обещали квартиры в домах, которые вырастут на этом месте. Правда, сроки назвали туманно… На протяжении следующих месяцев Саша Матросов наблюдал за «капитально отремонтированным» домом, где ждали своих улучшенных квартир бывшие домовладельцы, и писал репортажи. Дом рушился: потекла крыша, стены пошли трещинами шириной в ладонь. В аварийном состоянии был водопровод. В общем, это было здание, давно предназначенное под снос. А между тем на выкупленной у владельцев земле с невероятной скоростью росли два пятиэтажных дома… Саша сумел проникнуть внутрь одного и убедился, что строятся дома не для простых людей. Стоимость двухэтажных квартир в нем гораздо выше той, во что можно было оценить снесенные домишки.
Сейчас его материалы были о тех, кто уже приобрел жилье в строящихся домах. Две недели назад – о директоре самого большого рынка – бывшем криминальном авторитете (да и бывшем ли?). Неделю назад – о владельце сети магазинов – зяте Царькова. Сейчас писал о хозяине двух ресторанов и трех кафе, на сей раз – родственнике самого губернатора.
– Сань, вон кафешка неплохая, давай тормознем? Я что-то есть хочу… И поговорить с тобой тоже. Угощаю я.
– Фигушки! Я – мужчина, и мы не в Соединенных Штатах. Только… дальше ты поведешь, я пиво пить буду.
За обедом Лана подробно рассказала Саше обо всем, что произошло с их семьей в последнее время: и о фотографиях, которые потом всплыли на допросе у Приходько как косвенная улика, и о похищении Тимки.
– Тебе не кажется, что это делает кто-то из героев твоих статей? – закончив свой невеселый рассказ, спросила Лана.
– Похоже… И я даже… Нет, сейчас не скажу. Подожди, еще подумать надо.
– Ну, Са-аш!
– Светлана Платоновна, я бывший сыщик и я должен врага вычислить точно! Ясно, что кому-то хвост прищемили, но кому?… Я буду думать.
– Ладно, мсье Пуаро, поехали в редакцию, нас уже потеряли.
Когда Лана с Сашей уехали в прокуратуру, Борис Викторович собрал коллег на летучку.
– Все читали? – Он брезгливо, как кот намокшей
лапой, потряс свернутой в трубочку «Параллелью».
– Читали, конечно, – за всех ответил Костик.
Борис Викторович демонстративно выдвинул из-под стола мусорную корзину и, страстно скомкав газету, бросил ее туда.
– Надеюсь, никому не показалось, что там напечатано хоть слово правды? – указал он на корзину подбородком.
– Почему ж не показалось? – с усмешкой сказала Татьяна. – Там есть некоторые правдивые сведения.
Борис Викторович гневно уставился на нее.
– Какие это сведения?!
– Ну, какие… Что нашего редактора зовут Олег Дмитриевич Камнев… Что у него есть жена и двое сыновей… Что он ездит на машине и живет в квартире, – под общий смех закончила она.
Борис Викторович, первые слова слушавший настороженно, потом тоже засмеялся. Но тут же помрачнел, строго сказал:
– Я вот почему вас собрал… Не надо об этом говорить с Ланой. Хотя бы до завтра. Договорились?
– Могли бы и не предупреждать, Борис Викторович! – обиженно сказала Татьяна, хотя вот в ней-то пожилой зам был не уверен в первую очередь. Слишком эмоциональная дама… Неужели сдержала бы свое возмущение и не бросилась к Лане со слезами сочувствия? Тем не менее, когда Лана с Матросовым, о чем-то на ходу болтая, вошли в рабочую комнату, их встретили спокойным: «Привет!» Только Сергей бросил гневный взгляд на Сашу.
