Текст книги "Конь в пальто"

Автор книги: Ирина Лукьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

FAQ,

или Часто Задаваемые Себе Вопросы

1. Ты этого хотел, Жорж Данден?

2. В чем смысл такой жизни?

3. Чем бы сегодня накормить Мавру?

4. Чем бы сегодня накормить детей?

5. Чем бы сегодня накормить собаку?

6. Можно ли считать, что это мое призвание?

7. А что тогда?

8. Не попить ли антидепрессантов?

9. Переводить его в другую школу или как?

10. Интересно, я смогу еще сделать что-нибудь хорошее?

11. Какое сегодня число?

12. Что я забыла? Что-то же я такое помнила, а забыла?

13. Доколе?

14. Где опять мой пропуск?

15. Что мне скажет Бог, когда я умру?

16. Что я скажу Богу, когда я умру?

17. Когда я умру?

18. Что еще я забыла сделать?

При попытке пойти по любой из этих ссылок вы выходите на сообщение об ошибке 404: эта страница не существует. Или вам говорят: sorry, this site is under construction. Или, извините, сервер не в состоянии обработать ваш запрос. Или, что еще хуже, «у вас нет прав для просмотра этой страницы». Потому что страницу ROA, или Rarely Obtained Answers, она же РЕПО – Редко Получаемые Ответы – я еще вообще не придумала.

Великомученики педагогики

Саша и Маша. Она пристает к нему, а он кричит «отстань». Он высокий и нескладный, черноглазый и носатый, с сейчас уже большими ножищами. Он сидит за компьютером в наушниках, музыка грохочет ему в голову, он улыбается своим мыслям. Он будет очень красивый мальчик. Он будет вспыльчивый мужчина. Его будут любить и о нем плакать, а он будет кричать на них, а потом мучиться. А может быть, он переживет пакостный возраст и станет умным и спокойным. Будет изредка выныривать из кучевых облаков, где пребывает вечно, и говорить что-то мудрое.

– Мааааать?

– Чтоооо? – передразниваю я.

– Забери Мавру, она мне на уроки ложится.

– Иду. Это что – уроки? Это геометрия? Вот эти волосатые линии – это чертеж? У тебя геометрия или рисование? А где линейка?

– А ты у Машки спроси, она из нее катапульту делала.

– Ну можно же было, не знаю… по краю пенала прочертить…

– Можно… а зачем?

С отсутствующим выражением взирают на меня черные глаза боевика, хакера, мафиози, мерзавца. Знакомые глаза стрингера Бекешина. По Бекешину-джуниору будут плакать брошенки во всех уголках необъятной родины, а я, скрепя сердце, стану слать им денег на жизнь и внучатам подарочки ко дню рождения. За этими мохнатыми ресницами чужая душа, потемки, маленький и теплый босой Санек, приходивший ко мне ночью в кровать («мне снятся крысы»)…

Кем ты хочешь быть? – не знаю. Что ты хочешь делать? – не знаю. Саш, что ты делал весь день? Пожимает плечами, отстаньте от меня, осторожнее, он взрывоопасен. Иди ужинать, все на столе. – Задолбали вы меня все!

По телевизору Чурикова в роли Жанны д’Арк перед отправкой на костер взывает к святым: «Отчего вы не говорите со мной? Отчего вы оставили меня?»

Кто и зачем включил телевизор?

– Маня, где линейка?

– Не знаю. Я не брала.

Машка всегда первым делом все отрицает, энергично мотая головой. Черные кудри не слушаются расчески, косички торчат ершиками для мытья бутылок, поэтому мы делаем много хвостиков по всей голове. На лице выражение оскорбленной невинности.

– Да вот она у тебя!!! – обличает сын.

– Это моя линейка!

– У тебя нет своей линейки, это моя линейка. Видишь, подписано: Бекешин Александр, седьмой «бэ»…

Она моментально начинает плакать. Прибегает собака и скулит. Приходит кошка и мяучит. Бедлам. Я выключаю телевизор и разгоняю животных.

Машка рождена быть принцессой, и странно даже, что такое существо родилось в такой неподходящей семье. Ей нужен королевский развлекатель и подаватель горшка, три горничных и личный парикмахер, стилист и визажист. С тех пор, как она научилась ползать, она тщательно выбирает туалеты на каждый день, и надолго надуется, если к голубому платью ей подадут серые колготки, и неважно, что в принцессных туалетах она выйдет во двор и повиснет на турнике вниз головой.

– Ну и забери свою дурацкую линейку!

– Куда ты ее забросила? Вот сама теперь лезь под кровать!

Машка плачет еще горше. Принцессы не лазят под кровати.

– Я не полезу. Сама пусть лезет.

– Сам лезь за своей дурацкой линейкой.

Похоже, за линейкой полезу я. Но конь под кровать не пролезет, да и позорно как-то.

Дух Макаренко, услышь меня! Дай совет! Обоих загнать под кровать и держать, пока не запросят пощады?

– Одинокая и оскорбленная линейка, – начинаю я отчаянно, – лежит под кровати, обозванная и выброшенная. Хозяин ею пренебрег. Хозяйка назвала дурацкой… Под кроватью пыльно и плохо. Это вовсе не место для нужной, полезной, умной линейки…

Машка, сердито пыхтя, лезет под кровать. Сашка с брезгливой миной на лице стирает чертеж. Победу праздновать рано. Сейчас мы будем с ним решать задачу, а Машка – цепляться и ныть.

Макаренко морщится с небес. Все надо было делать не так. Он бы поступил иначе. Но как – он не говорит.

Макаренко и Сухомлинский! Ушинский и Корчак! Святые отцы и великомученики педагогики! Отчего вы не говорите со мной? Отчего вы покинули меня?

Роман в письмах

В журнал для любознательных «Пестрая лента» меня взяли замещать главного начальника. На практике это означало, что я становлюсь единственным подчиненным у веселого главного редактора, мрачного исполнительного директора, президента компании – толстяка по прозвищу «Эсэс», и куратора со стороны инвестора проекта; ни куратора, ни инвестора я никогда в жизни не видела.

Коллектив подобрался любознательный. Мы с восторгом изобретали темы для новых материалов в рубрику «Почемучка»:

– Давайте напишем, почему фиолетовые чернила отливают зеленым, – предлагала машинистка-наборщица. – А что, мне вот правда интересно.

– Не пойдет, этих чернил сейчас уже никто не помнит, – говорил главный художник, он же верстальщик. – А почему зимой снег хрустит?

– Дурак не знает, почему зимой снег хрустит, – назидательно качал головой системный администратор. – А вот почему у тебя на столе счета-фактуры валяются?

– Юля, у тебя глисты есть? – кричал через весь офис главный редактор бильд-редактору.

Редакция выставляла над перегородками восемь пар настороженных ушей.

– В смысле, ты нашла иллюстрации к паразитам? – поправлялся главный.

– Нашла, – отвечала Юля светски, покачивая ножкой в туфле на шпильке. – С меня еще обезьянья задница, а ржавый гвоздь я завтра из дому принесу.

Мы строили модели вулканов и клеили камеры-обскуры из йогуртовых стаканчиков, выдували гигантские мыльные пузыри, запускали волчки, ракеты, планеры, бумажные самолетики и воздушных змеев, раздували ватные хлопья феном, создавая метель. Устраивали конкурсы и детские праздники. Снег пололи, под окном слушали, кормили счетным курицу зерном, ярый воск топили… На гневные письма читателей «Что за фигню вы такую пишете?» отвечали: «А вы приходите и напишите лучше». Некоторые приходили и писали. Через полгода стало получаться почти хорошо.

И все это время гвоздем в башмаке, кнопкой на стуле у меня была бухгалтерия. При оформлении на работу меня предупредили: будете оформлять гонорарные ведомости: фамилия – название статьи. Первый месяц все так и шло. Затем бухгалтерия вдруг осознала, что ей слишком хлопотно с нашими гонорарами. И зазвонила:

– Сумму с учетом 13-процентного налога рассчитываем. Да вы где учились, такую простую вещь не сделать? Ну если на философском, то тогда все ясно, конечно.

– Номер страницы проставляйте и расписывайте авторов в журнале постатейно, прям на страницах пишите, кто автор, а то стоит Кудыкин, а в ведомости Федоренко, я знаю какой Федоренко, в журнале Кудыкин написано?

– На каждой странице надписать автора, двадцать страниц статья – двадцать раз пишите. А вот когда статьи вы свои будете писать, меня абсолютно не колеблет.

– Авторский договор нужен в двух экземплярах, подписать у исполнительного директора, а в ведомость номер договора.

– Ксерокс паспорта с каждого автора. Вот когда он с обмена паспорт заберет, тогда он и гонорар получит. Раньше не говорили, а теперь говорим: адрес по прописке в договоре и из паспорта страницу с пропиской ксерокопию.

– Вы чо мне за филькину грамоту прислали? ИНН и пенсионное страхование с прошлого месяца обязательно. А если не получено, то и денег не получено, и в другой раз не сотрудничайте с таким автором, у кого свидетельство не получено. А договор пусть заново подписывает, как получит, у меня уже просрочено будет за тот месяц.

– ИНН и свидетельства тоже ксерокопию. Ваш Федоренко сказал, пришлет по факсу свидетельство, а прислал полюс медицинский, где вы таких идиотов берете? Не знаю, какой он там доктор наук, пенсионного страхования от медицинского не различит. Сами ничего не соображаете и авторы такие же.

– И в договор все занести: номер паспорта, ИНН, свидетельства пенсионного, в ведомость номер договора и страницу, на странице написать имя автора!

У нас появилась форма инициации: каждый новенький в коллективе на второй день работы приходил из бухгалтерии злой и красный (если мужчина) или в слезах (если женщина). «Join the club!» – ржала редакция и наливала инициированному красного вина из трехлитровой коробки в пластиковый стаканчик.

– Там юристы форму авторского договора поменяли, мы вам вышлем, по последним двум номерам заново подпишите договорчики к следующей неделе, – радовала бухгалтерия перед длинными праздниками. – Ну и что, еще раз придут и подпишут ваши авторы. Не успевать ваше право, а наше – вам денег не начислить.

– Больше наличными выдавать ничего не будем, пусть авторы сберкнижки заводят. Наличными нам возни сильно много.

– Я, по-моему, русским языком сказала: номер сберкассы и филиал, расчетный счет, корсчет, лицевой счет, БИК и ИНН по каждому автору, и ксерокопию сберкнижки. Иначе сами с налоговой объясняйтесь.

– Перепроверьте у Макеевой две цифры лишние в лицевом счете, у нас компьютер не берет. Нам некогда копаться, у нас аудит.

– А не выплатили потому, что вы документы не предоставили. Ну я не знаю, кому предоставили, я их не видела. Теперь будете форму реестра заполнять, мы вам вышлем.

И на свет появилась Форма Реестра. Статьи писались в последний момент, заголовки не придумывались, полосы выходили с глупыми ошибками, – мне было некогда, главный не успевал все вычитать, сотрудника нам в помощь Эсэс брать не хотел – и так бездельничаете! Я ксерила паспорта, выверяла 85 цифр бухгалтерских реквизитов, считала гонорары, надписывала в предназначенных для бухгалтерии номерах журналов фамилии авторов на каждой странице и создавала реестры: «Сдано в бухгалтерию Кафтановой (Бекешиной), заместителем главного редактора:

авторский договор с Поливановым на 2 листах в 2 экз,

гонорарная ведомость от 22.11 на 2 листах в 1 экз…

итого 24 документа на 45 листах, Кафтанова (Бекешина), заместитель главного редактора, 25.11…»

– Кафтанова, я вам там обратно ваши документы вернула, вы бы хоть в реестре ошибок не делали, написано в реестре Полуванов, а договор на Поливанова, делать мне больше нечего в них разбираться. И решите, наконец, кто вы там по фамилии.

Говорить с ними у меня больше не было сил. Начался роман в письмах. Вот у меня осталась распечатка.

Я – бухгалтерии:

«Тема: Сколько можно?!

Коллеги, но ведь в документах-то было все правильно! Отправляю

документы с реестром обратно, опечатку в фамилии исправила».

Бухгалтерия – мне:

«Тема: Re: Сколько можно?!

Сообщаем что в виду несвоевременной подаче документов Кафтановой Е. и в виду не получения их бугалтерией в срок все авторские гонорары по последнему номеру будут начислены в конце следущего месяца».

Я – генеральному директору:

«Тема: должностные обязанности

Сергей Сергеевич, в журнале некому работать над содержанием, главный редактор делает это в одиночку, а объем увеличился. Все мое рабочее время уходит на оформление бумаг для бухгалтерии. Бухгалтерия предъявляет все новые требования и не выплачивает авторам гонорары, авторы отказываются от сотрудничества. Нельзя ли найти возможность взять на работу менеджера, хотя бы по совместительству или с почасовой занятостью, для выполнения требований бухгалтерии?

Кафтанова»

Генеральный директор – исполнительному:

«Тема: Fw: должностные обязанности

Копия: Кафтановой

Виктор разбирайся сам. Набрал дураков простую бумажку оформить не могут. Кстати пока счета-фактуры по фотобанкам не сдадите редакция зарплаты не получит. Бильд редактора нет пусть сдает кто хочет. Кафтанова у вас активная она пусть сдает, пока не сдаст зарплаты редакции не будет. С наступающим.

Абалов С. С.»

– А почему я, – возопила я, – почему не распространение, например, или не уборщица?

– Потому что этические отношения трудовым законодательством не регулируются, – устало пояснил исполнительный директор. – Ищите счета, Катя.

Последним документом, который родился под звездой бухгалтерии, стала Служебная Записка Завхоза, от которого эти добрые люди потребовали письменного обоснования покупки зеркал и жалюзи в редакцию.

«Президенту ЗАО Motley Band

Абалову С. С.

Служебная записка

Прошу выделить средства на приобретение зеркал в помещение туалетов редакции ежемесячника “Пестрая лента”. Согласно требованию бухгалтерии обосновать выделение средств на приобретение двух зеркал, привожу обоснование.

1. Наличие зеркал в туалетных помещениях позволит сотрудникам редакции поддерживать опрятный внешний вид, соответствующий уровню издания.

2. Наличие зеркал в туалетных помещениях позволит сократить потери рабочего времени за счет экономии времени, выделяемого на посещение туалетных комнат, оборудованных зеркалами, на других этажах офисного центра.

3. Сотрудники смогут приводить себя в порядок в специально отведенных для этого местах, а не на рабочем месте, что будет способствовать поддержанию рабочей атмосферы в помещении редакции.

4. Поскольку туалетные помещения имеют небольшую площадь (2,5 кв. м. каждое), наличие зеркал позволит зрительно расширить помещение, углубить перспективу и, таким образом, избежать случаев возникновения клаустрофобии у членов коллектива редакции при посещении туалетных помещений.

Прошу на вышеизложенных основаниях санкционировать выделение средств в размере 980 рублей 00 коп. на приобретение двух зеркал.

Офис-менеджер Колунов Б. Е.”

Зеркала так и не купили. Черную зарплату так и не дали, невзирая на своевременно предоставленные Кафтановой (Бекешиной) Е. счета-фактуры от фотоагентств. Инвестор потребовал у президента отчета о расходе средств, выделенных на журнал, и, сочтя этот отчет неудовлетворительным, прекратил финансирование. Редакция прощалась, как пионеры в конце третьего сезона. Записывали телефоны в память мобильных. Выпили две коробки вина. Унесли сменные туфли, зарядники, словари и кружки, стерли папки «Мои документы» и содержимое журнала в интернет-эксплорере, потерли «хистори», обзвонили друзей с вопросом «нет ли у вас ставочки?», сдали под расписку компьютеры, пропуски и ключи. Забрали в бухгалтерии трудовые книжки и белую часть зарплаты, две тысячи рублей за последние два месяца.

Катя, Катя, спрашиваю я себя, как же ты позволила превратить в этот роман целый год своей жизни – год, который мог быть самым лучшим – и уж самым смешным, это точно.

Кажется, я знаю ответ. Но пока мне проще позволять своей жизни превращаться в эту субстанцию, чем научиться держать ее в надлежащем агрегатном состоянии.

Где ключ?

Вечер. Тишина. За окном прогревает двигатель своего «Вольво» сосед, шоркает лопатой дворник, и беззвучно падает снег, совсем рождественский, а завтра он превратится в безобразную бурую кашу. Я подсчитываю потери. Мне жизненно необходимо отпроситься с работы, потому что я жду в гости сразу сантехника, газовщика, телемастера и слесаря-ремонтника. Стиральную машину я починила вчера сама, у нее там такой штырек один в крышке отходит, его просто надо поставить на место. В первый раз я еще, как дура, вызвала мастера и заплатила пятьсот рублей. Но если мастер может открутить крышку, посмотреть, поставить на место и закрутить, то неужели я не найду, что там надо поставить на место? Я нашла и теперь раз в полгода ставлю эту хреновинку на место, а то она разбалтывается от вибрации.

Утюг я тоже недавно починила сама. Разобрала его, повреждений не обнаружила, собрала опять. Он заработал. Контакт, наверно, отходил. Фен починить не удалось. Разобрать-то я его разобрала, при этом там что-то хрусь и пополам… переключатель мощности расплавлен и воняет. Выбросила в помойку и новый купила.

У Пелевина читала, что чем хреновей на душе, тем дороже покупку надо сделать для компенсации. Купила фен за 498 рублей. Не помогает. Судя по результату, мне хреново эдак тысячи на четыре долларов, как раз мой долг по зарплате с трех последних мест работы.

– Мама, почитай мне про Синюю Бороду, – просит Машка.

– Мам, нарисуй мне эти пестики-цветочки, – ноет Сашка. Как ни старалась я, как ни трепетала восторгом перед лезущими из земли былинками, перед бутончиками и цветочками, так и не научила его любить пестики-тычинки.

– Тогда сам читай про Синюю Бороду, – огрызаюсь я, хватаясь за карандаш. Мне что, мне пестики-тычинки только в удовольствие рисовать.

– «ГДЕ КЛЮЮЮЮЮЧ?» – ревет Сашка страшным голосом, это уже не Синяя Борода, это уже «Королевство кривых зеркал» получается, и Машка в восторге ужаса прячется под одеяло. Я рисую тычинки. Мавра дерет когтями диван. Одна Джесси не находит себе места, урррр, у нее течка, ей хочется гулять, ей хочется мужика, поэтому я беру тяжелую палку и оставляю детей с пестиками-тычинками и Синей Бородой.

Про это

Женихи ее ждут у самого порога. Они сидят у подъезда и ждут ее, чтобы устроить свалку. Я гоняю их палкой, я ненавижу гулять с этой сучкой, с этой течкой, с этой палкой, я ненавижу этих кобелей, ненавижу всех кобелей, и этого хромого далматина, и этого тощего сеттера, и этого миттельщнауцера с трясущейся бородой и огромными яйцами. Как-то странно даже, дураки они, что ли, как можно чего-то хотеть, когда конец ноября, зарплаты не дали, на улице мерзость, грязь, свинство, журналы, блин, один за другим закрываются, главных редакторов снимают, как шапки перед царским поездом… не понимаю, честное слово.

Кстати, про это. Иногда у меня бывает странное желание, не подумайте чего лишнего, просто купить себе женский журнал. Кони-то, как известно, женских журналов не читают, кони разве что «Коммерсант» себе иной раз купят, или «Ведомости», или «Секрет фирмы» для профессионального вдохновения. На худой конец, если начальник наорет, что-нибудь про комнатное цветоводство для успокоения нервов.

И вот я иду, как трясущийся подросток в аптеку за презервативом, в киоск за женским журналом, чтобы не думать про тухлый ноябрь и неприятности на работе. Чтобы почувствовать себя женщиной. Легкой, воздушной, ухоженной, принадлежащей к славному беззаботному миру, где люди делают то, что им хочется, и тратят на губную помаду столько, сколько я в месяц на еду для всех троих, – просто чтобы придать своим губам бриллиантового блеска. И вот я подхожу, тиская в кармане сторублевку и предвкушая блаженную пустоту в голове…

У женского журнала на обложке аршинными буквами: СЕКС! И у другого: СЕКСУАЛЬНЫЙ ГОРОСКОП! И у третьего: КАК СДЕЛАТЬ ВАШ СЕКС РАЗНООБРАЗНЫМ! О чем он думает, пока вас нет! Сто способов отвадить его от вашей подруги! В этом сезоне все должно блестеть! Сорок идей интимных подарков для него!

Чтоб вы провалились, думаю, я и знать не хочу, о чем он думает, пока меня нет. Отвалите от меня с вашими блестками и гороскопами, с вашим новым 2004 годом, какой в баню секс, какой гламур, какая ванна с лепестками роз, конец ноября, минус четыре, гололед и мокрый снег, правый ботинок промокает, у сына двойка в четверти по алгебре, на носу выборы, издания закрываются, половина знакомых каждый день звонит, работы ищет, – вы что, вы охренели, вы в какой стране живете? В берлогу, в спячку, на боковую, не просыпаться до весны…

А ближе к весне женский журнал посоветует валентинки: напомните ему о себе, суньте в карман его делового костюма свои шелковые трусики…

И я гоняю палкой кобелей: и хромого далматина, и бородатого миттельшнауцера, и… ой, мамочки, Джесси, а ну давай отсюда, дура, быстро пошла, это стаффорд без поводка, Джесси, живо, кому говорю, домой, домой, домой! У дверей подъезда, пока я лихорадочно набираю код замерзшими пальцами, они устраивают свалку, поводок запутывается, я падаю, они несутся внутрь, железной рукой я деру за поводок и кидаю Джесси в подъезд, а тигрового стаффорда, замирая от страха, гоню палкой вон на улицу. Перед носом неудачливого жениха захлопывается дверь. Уфф, я оседаю на корточки. Джесси с неуважением смотрит на меня: ханжа, старуха, дуэнья хренова. Скоро сын так начнет смотреть. За стеклом подъездного холла беззвучно разевает рот хозяин стаффорда, похожий на пиранью в экзотариуме.