Текст книги "Каблучок на удачу (СИ)"

Автор книги: Ирина Стриж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Предатель!

– Да, да! Полный.

– Сволочь! – я сглотнула вязкую слюну с привкусом крови.

– И это так! Да где, черт возьми, скорая! – неожиданно громко и зло крикнул он, продолжая гладить меня по голове.

– Гад.

– Тише, милая, ты повторяешься. Скотины ещё не было, – нежно сказал он. Как же бесит меня.

– Скотина.

– Приехали! – судя по топоту – в помещения вбежала женщина, караулящая врача на пороге.

– Наконец-то. Сейчас тебе легче будет, моя хорошая!

– Отвали! – зло прохрипела я. Силы на разговор неожиданно стали заканчиваться и в нескольких местах волнами стала прибывать боль, постепенно усиливаясь. И я не выдержав – застонала. На что услышала:

– Тиш, тише….все хорошо..

– Что тут у нас? Ага, вижу. Расступитесь. Ой, какая красавица! Не спите? – мужской баритон пробрался в мутное сознание, и я ответила, с трудом ворочая потяжелевшим языком.

– Красавица почти спи…т – фразу я прошептала, вновь наблюдая, как сквозь полузакрытые веки весело вертятся солнечные зайчики. Я всех слышала, но пошевелиться не могла.

– Это оттуда леди спикировала? – поинтересовался врач в виде мутного пятна закрывающего люстру.

– Оттуда! – горько сказал белобрысый гад.

– Ясно. Как зовут нашу летчицу? – задорно спросил врач, измеряя мне давление или не измеряя – в голове была каша. Ох уж эти врачи и их странный юмор. Летчица! Если бы могла, закатила б глаза.

– Наталья.

– Наташа, вы вообще прирожденный каскадёр. Всего-то возможный перелом и пара ушибов на первый взгляд, ну и маленький вывих и судя по всему сотрясение. Я застонала.

– Видите, Константин, ваша невеста со мной согласна, – когда это я ей стала. Такое ощущение, будто какой-то кусок разговора я пропустила. Я попыталась открыть глаза – не получилось.

– О! Как вы на неё влияете. Сразу очнуться захотела, – и поставил мне укол. – Носилки. – Послышалась суета, мне зафиксировали конечности. И ловко переложили на неудобную поверхность.

– Константин, вы как жених едете с нами. Нужно оформиться!

– Хорошо. Вадим позаботься здесь обо всем

– Неееет! – возмутилась я, но меня никто будто не расслышал. Не хочу я никуда ехать с этим предателем.

– Не переживай. Я рядом! – Он точно слышал, но не послушался. Меня загрузили в машину, следом залезли врач и "жених".

Глава 11

Уже некоторое время наша скорая на помощь машина прорывалась сквозь светофоры и улицы ночного города. Разговаривать не хотелось, и я лежала и вслушивалась в окружающую действительность

– Что-то наша летчица притихла? – тихо прошептал доктор.

– Устала. – Костя все это время гладил мою неподвижную руку своими горячими ладонями.

– Доктор, а доктор, – это я решила подать голос, – мне домой надо, там Нюфик, – мысли у меня немного путались, но я точно знала, что мой малыш дома один.

– Ничего не будет с вашим Пуфиком. Вон, жених ваш присмотрит, – спокойно проговорил доктор.

– У меня нет жениха, – недовольно пробурчала.

– Дорогая, полежи спокойно. Сумочка твоя у меня я за Нюфом присмотрю и за квартирой.

– Док-тор, послушайте, он мне не жених. Он мне совершенно чужой.

– Наташа, видимо сильно головой ушиблась. Поспи. – Костя ещё более активно начал меня гладить по руке – больно.

– Предааатель, – и я уснула.

На удивление мне снились волшебные сны. Яркие. Я летала по поляне над клумбами пёстрых цветков, я была пчёлкой, удивительно бодрой и весёлой.

Очнулась я уже в Поликлинике, в отдельной палате, которая была заставлена цветами – белыми астрами. И все от Константина Демидовича. Откуда мне был известен отправитель? Да по разноцветным, многочисленным карточкам, которые пестрели среди белоснежной волны: "С любовью, твой жених. К.С."

Сдаётся мне, в моем стане завёлся предатель.

Осмотрев себя в небольшое круглое зеркало, которое было любезно кем – то предоставлено и лежало на тумбе. После нескольких волнительных минут разглядывания себя, я сделала вывод, что классики не врут: красота – страшная сила, синяки под глазами, разбитая и опухшая нижняя губа, синяк на скуле. Я нервно вздохнула – не зря я не любила корпоративные вечеринки не мое это. Не мое.

Осмотрела палату, все такое беленькое: белая тумба, белый стул, белый комод, и "синяя" девушка с белым гипсом на ноге на белой кровате в единственном экземпляре, то есть я. Было две двери, по-видимому, тут отдельный санузел: – Ё-ху!

А в целом картина очень милая, особенно астры.

Ну, это мне так казалась три дня назад. Сейчас я готова была уже завыть от тоски. Костя меня навещал каждый день подолгу сидел и разговаривал сам с собой, ну я иногда все – таки вставляла словечки типа: «Константин Демидович, я вообще-то увольняюсь. Вот выйду с больничного и сразу заявление вам на стол» или «Константин Демидович, как там мой пёсик? Вот поправлюсь, получу больничный и сразу с вами рассчитаюсь за то, что ухаживаете за моим несчастным сироткой».

А он терпел, выслушивал и уходил, а я начинала рыдать. Дура!

Вчера забегала Маргарита Васильевна после работы, принесла мне целый пакет фруктов и зачем-то каблук от моих туфель с вечеринки.

– Наташа, у тебя туфельки были такие красивые, быть может, какой-нибудь умелец сможет приклеить назад. Только не стоит больше прыгать по лестницам на такой высоте, – она с утвердительно-скептическим видом покрутила в воздухе остатком от обуви.

– Спасибо, Маргарита Васильевна, попробую найти такого умельца.

Еще немного послушала сплетни из первых уст, она ушла, оставив на прикроватной тумбе, одиноко лежащий каблучок, что с ним делать я не представляла.

Константин вчера не приходил – я даже начала волноваться, но сегодня пришел и вот сейчас, сидит на стуле и ест яблоко, которое мне помыл, а я не взяла.

– Константин Демидович, не ходите больше сюда. У меня на ложь аллергия. Вот чешусь даже вся, – и почесала руку.

Он устало вздохнул:

– Наташ, может, хватит?

Выглядел он, надо сказать, измученным. Мятая, небесного цвета рубашка, темно-синий костюм были изрядно поношенными и неаккуратными.

– Не хватит, – надулась я. – Не я на тебя спорила…на Вас. Это подло.

– Знаю.

И тяжёлая тишина. Если честно, я не так уж и злилась, просто очень сильно обиделась. И хотела сама не знаю… помучать, позлить, а лучше взять и надавать по его физиономии.

– Ну, хочешь, стукни меня, – нарушил он тишину.

– Хочу! – и стукнула его книгой, лежавшей тут же у меня на кровати.

– Полегчало? – с надеждой спросил он, потирая лоб, в который я угодила.

– Нет.

– Жаль.

– Наверное.

И тишина. Почти. Костя сидел смачно хрустел зелёным яблоком.

– Константин Демидович, я тоже теперь хочу яблоко.

Костя ухмыльнулся, но встал и пошёл мыть яблоко.

– Знаешь, по-моему, у меня теперь аллергия на собственное отчество. Давай по старому – «Костик», а? – жалобно сказал он, протягивая мне яблоко. Я протянула руку взять зеленый манящий фрукт, но он не отдал, крепко сжав в руке – играется, но увидев мой жалкий взгляд провожающий фрукт, все-таки сжалился.

– Ну, уж нет, Константин Демидович.

И вновь тишина, только теперь хрустят два яблока. Пришла мой лечащий врач – Анастасия Павловна – блондинка, сорока с хвостиком лет, слегка полноватая и доброжелательная женщина.

– Здравствуйте, молодые люди. Как настрой? Вижу. Что болит? – она зашла с карточкой в руках и, не теряя времени, ушла мыть руки.

– Чувствую себя хорошо. И готова отправляться домой. Хоть сейчас, – бодро отрапортовала я. Костя лишь с улыбкой наблюдал за происходящим.

– О! Какая быстрая. Ну, давай посмотрим.

Она аккуратно прощупала живот, в одном месте у меня была большая гематома.

– Так, тут все уже хорошо, как я и думала. Температура тоже нормальная, давление. Было сотрясение – последствий не осталось. Так, анализы, – она перелистала мою амбулаторную карту, – тоже в норме. Понаблюдаем ещё пару дней и отпустим, – она что-то написала в карте и закрыла.

– Не. не надо пару дней. Я завтра домой хочу. У меня там пёс без меня ничего не ест – скучает бедолага.

Ага, как же он не ест. Он жрет, если судить, по словам Кости. Я на Костю посмотрела с нажимом. Он поднял брови, затем улыбнулся, и прошептал, так что бы слышала только я:

– Если будешь называть меня Костей, – я поджала губы, но кивнула.

– Анастасия Павловна, – встал Костя, – пёс действительно скучает, да и я тоже. Я, как жених буду присматривать. Лично лекарства выдавать буду и уколы ставить, если нужно будет, – я закатила глаза, но на мое удивление Анастасия Павловна расплылась в очаровательной улыбке, смотря на "жениха".

– Ну, что ж, молодёжь, завтра можете собирать вещи. Отпущу, так и быть. Уговорили. Но под вашу ответственность, Константин Демидович.

– Конечно, – ответственно кивнул он головой.

– Невеста у вас хрупкая. Берегите друг друга. Приятно посмотреть на влюблённых людей. Сейчас такие нравы у молодёжи, что… Ай, не важно. Всего хорошего. Завтра ещё зайду. – Как это ее проняло, не ожидала. Я с уважением посмотрела на "жениха", как тот невозмутимо сел на свой стул и захрустел яблоком.

– Хот-дог хочу, – вздохнула я, с тоской глядя на яблоко в руках.

– И я хочу.

Я подняла взгляд на Костю, он, не отрывая взгляд, смотрел на мои губы, я нервно сглотнула и откусила яблоко, что бы скрыть волнение, облизав брызнувший сок. Костя вздохнул и отвернулся в сторону двери.

Дурдом какой-то!

Немного еще посидели – помолчали. Я зачем-то пыталась воссоздать наш единственный поцелуй перед падением. Константин все это время вертел в руках мой отломанный каблук, который обнаружил на тумбе.

И уже когда собрался уходить спросил:

– Он тебе нужен? – поднося его почти к моему носу, спросил.

– Нет, можешь выбросить, – поняла я его.

– Я хочу его себе забрать, можно?

– Зачем он тебе? – мое воображение сразу нарисовало, как Костя крепит каблук к своим лакированным ботинкам и я улыбнулась.

– Будет моим «каблуком на удачу».

Увидев мое вытянувшееся лицо, улыбнулся и вышел, перед этим спрятав каблук в карман.

***

Я вышел из палаты от Наташи, поглаживая карман со сломанным каблуком. На кой черт я его взял, ведь всего лишь хотел помириться и вернуть наши, так толком и не начавшиеся, отношения?

К этому я пришел не сразу, лишь проведя несколько одиноких и чем-то не-уютных вечеров и так, даже не поняв, что не так с моей жизнью и почему она вдруг стала казаться черно– белой и лишилась ярких красок.

Вчера даже позволил Вадиму вывести меня в один из его любимых ночных баров, но смотря на танцующих, полуголых девиц, ощущая поглаживания чу-жих, нежных, соблазняющих рук по спине одной из знакомых брата, до меня дошло, что это больше не может меня удовлетворить. Нет, даже не так. Я просто почувствовал – мне это не надо. И поспешно вернулся назад в офис. Пусть это выглядело, как побег – плевать.

Последней каплей стал визит ко мне в кабинет Маргариты Васильевны, которая незабвенным крейсером почти снесла дверь в мой кабинет и бросив мне в лицо короткую, но емкую фразу: «Ну и сволочь же ты, Константин Демидович. Обидел невинное дитя, что та сломала ногу», – гордо удалилась, хлопнув дверью.

Я бы не сказал, что должен считать себя сволочью. В конце концов, я взрослый состоятельный мужчина. Нужно исправлять ошибки, а не корить себя за них.

А Наталью Попову я верну или я не Константин Савельев! И ее лучший друг мне в этом уже пообещал помочь.

Глава 12

На следующий день меня выписали и доставили домой.

И вот, я уже четвертый день дома. Пересмотрела все любимые фильмы и сериалы, убралась, кушать наготовила на себя и на того парня, который взял привычку ужинать у меня. Я же терплю его присутствие лишь по тому, что он помогает мне с Нюфом. Сегодня с утра возил его к ветеринару – все хорошо, там что-то с животом, но подлечим.

А сегодня возникла ещё одна проблема, позвонила мама – завтра ждёт домой на юбилей к деду. Хотя юбилей только через четыре дня. Будто нужна я ей больно.

– А как я поеду? – жалобно пискнула я, Нюф внимательно поднял уши. – На электричке?

И я представила, как я ковыляю по перрону одна нога в ботинке, на другой пакет маячка (ну что бы гипс не перепачкать), под мышками костыли – одним из них я отталкиваю прохожих, что встречаются на пути, и кричу: – Пропустите, хромую, одинокую женщину с собачкой. Про Нюфа забыла, – он шёл сзади огромной чёрной тушей. Я даже помотала головой. Бррр! Жуть какая. Не вариант.

На такси. Дорого, а я жадная на деньги.

На машине, можно было бы, если бы я ездила не на механике.

Женька должен на днях вернуться. Может он сможет?

Допрыгала до телефона, оставленного на диване, и плюхнулась рядом, взяв аппарат в руки. По квартире я передвигалась исключительно прыжками. Скоро одна нога будет больше – накачаю, а вторая усохнет в гипсе.

От скуки, у меня развивается явно ненормальная фантазия.

– Алло, – раздался в трубке голос друга.

– Женек, привет. Я по делу. Ты когда к нам?

– Завтра вылетаю. И буду… через 43 часа.

– Блин. А почему так долго? Я соскучилась.

– У меня ещё дела появились, раньше никак. А что случилось? Как нога?

– Нормально, – Про перелом я никому не говорила, даже маме. – Так это ты меня сдал? – вот и выяснился предатель. А для родителей будет сюрприз.

– Нет! – слишком поспешно, на мой взгляд, ответил он.

– Евгений Анатольевич, да какое право….

– Ой, Наташ, меня зовут, там… срочно. Давай я позже позвоню, – и положил трубку,

– Вот же мужжжицкая порода. Гад. Все гады! Нет, Малыш, ты представляешь? Сводник.

Посмотрела на Малыша, на мои жалобы он не то что не среагировал, а развернулся ко мне задом и продолжал безмятежно дремать.

– И ты типичный мужик!

Обиделась я и на недостаточно чувствительную собаку.

Послышался стук во входную дверь и звук открывающегося замка – Костя вернулся.

Я похромала к прихожей:

– Привет, Наташ. Как себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Мы гулять. Малец, пошли. – Пёс радостно подскочил и понёсся к входной двери. Все-таки – предатель!

– Хочешь с нами.

– Не хочу, – и попрыгала к своему дивану. Думать дальше. Входная дверь закрылась. Ушли.

Не удержавшись, я подошла к окну понаблюдать за прогулкой.

Красивый, высокий блондин в строгом, черном костюме выгуливает большую, чёрную собаку и разговаривает по черному же телефону.

Я недовольно про себя отметила, что на время выгула собаки во двор вот уже второй день стали захаживать все, по-видимому, незамужние девушки района: кто на пробежку, кто тоже живность выгуливает (даже котов), а кто и мусор выносит. Мне – то сверху хорошо все видно. Может, где объявление весит:

" Внимание! Холостяк! С 17:30–18:00."

Я усмехнулась своим мыслям и пошла, точнее, похромала, разогревать ужин.

Вечер прошёл как обычно: совместный ужин, немного телевизора и проводы Кости.

Сегодня я приняла водные процедуры, насколько это позволяла загипсованная нога, улеглась спать в 21:00 и самое странно – уснула почти сразу. Все последние вечера я долго мучилась, ворочалась в кровате, придумывала умные слова, которые можно сказать Косте, умные поступки. Тысячу раз перекручивала наши разговоры, придумывая тысячи отговорок и миллионы оправданий. И в конце – концов засыпала в тревожном сне, но и в нем не находила покоя. Во снах я то его страстно целовала, то била что есть мочи пытаясь выместить тем самым свою боль и обиду.

И когда он с утра являл себя своей блистательной персоной, всегда с улыбкой, шуточками или забавными комментариями я его, честно сказать, встречала не совсем благодушно. Ну, я себя представляла такой Бабой Ягой, которую разбудили, а он королевич, который собственно и разбудил. Не была бы я так хорошо воспитана, отлупила бы метлой. Ну, да, не справедлива я к мужику, а нечего тут… сниться и улыбаться.

Утром, ещё до того момента как я открыла глаза, на меня упало чувство полного трагизма той ситуации в которой я оказалась.

Начиная с того, как же я маме скажу, что не приеду, ладно маме – деду. Они ждут, зная, что я ещё в магазин заеду, докуплю продуктов.

Зазвонил телефон, по-прежнему не открывая глаз ответила:

– Да.

– Доча… – послышался шёпот в трубке, – слышишь?

– Слышу, мам, я еще сплю, но вести диалог могу.

– Доченька, купи своей мамочке с тётей Верой Асти, как мы любим. Одну. Нет, лучше три бутылки.

– Мам, а почему ты шепчешь?

– Ой, доча, это все из-за твоего отца. Он нам с Веруней запретил пить. Представляешь? Мол, у нас потом рот не закрывается, а у него нервы слабые… это у него – то слабые да он мне всю жизнь…

– Марин, ты с кем? – послышался папин голос.

– Ни с кем. – Мамин голос зазвучал колокольчиком, но как-то приглушенно, видимо, мама прикрыла трубку рукой, а потом совсем тихо мне, перейдя на уровень ультразвука: – Ну, мы договорились. Мы тебя ждём. Особенно тётя Вера и я.

В трубке что – то заскрежетало, стукнуло, и звонок отключился. Вот, как я так могу, поговорила, наобещала, сама даже ехать не собиралась. Было плохо – стало ещё хуже. Я застонала и засунула свою бедовую голову под подушку.

Телефон вновь ожил, доставляя ко мне мамино смс с полным списком товаров, которые нужно купить. Последним в списке значилось: "то о чем нельзя говорить – 4 шт."

Ну, мама в своём репертуаре.

Пару лет назад я привезла маме на пробу шампанское "AstiMondoro" и с того самого времени это любимый мамин напиток, причем теперь и тёти Верен (жены дяди Стаса), а я неизменный поставщик к столу этого напитка.

И чем мама папе не угодила? Нужно выяснить.

Я поднялась, приводя себя и комнату в божеский вид, на ходу пыталась выдавить из своего еще спящего мозга хоть один телефон подходящего и не дорогого такси.

Так я и прослонялась почти до десяти часов по квартире, даже забыв про выгул Нюфа, который с несчастным видом лежал в прихожей и неотрывно смотрел на входную дверь круглыми глазами.

Так – с, а где наш нянь для собаки? Вопиющая безответственность!

Сегодня пятница – рабочий день, значит, он уже на работе и не придёт. Я обреченно начала собираться на улицу. Пёсика жалко – поведу.

Только с трудом натянула на гипс спортивные штаны и поднялась, как в двери быстро провернулся ключ и ко мне без стука ввалился наш потеряшка.

– Доброе утро. О! Ты уже одеваешься.

Я осмотрела Костю и немного растерялась, кажется, я что-то напутала с днями недели: он был одет в голубые джинсы и белую тенниску, сегодня что суббота?

– Привет. Одеваюсь.

Волосатый мученик уже так настойчиво рвался за дверь, что широким лбом самолично подталкивал няня за дверь. А нянь переводя взгляд то на меня, то на собаку быстро говорил:

– Так. Я пока гуляю. Ты собирай вещи свои и Нюфа. Нас уже ждут твои родные. – А я просто открыла рот и молчала. – Да потерпи ты! – он дёрнул собаку на себя.

– Я совсем тебе забыл рассказать, нужно собаке по утрам капать в воду десять капель вот этого, что – то у него с пищеварением доктор сказал, – и положил на стоящий рядам с входной дверью пуфик бутылочку из темного стекла.

– Х – хорошо.

И он убежал выгуливаться. Со стороны это так и виделось: впереди бежала огромная псина, таща на поводке сопротивляющегося мужчину.

Так, теперь другой вопрос. Да какого черта? Кто опять мне "помог"? Убью Женьку! Я не утерпела ему так в смс и написала: "Ты – труп, Суровый!"

Ответ пришёл почти сразу:

"Я не виноват! Это он сам. Я всего лишь рассказал про твои трудности! Помочь хотел. А про жениха он сам придумал… сильно меня не бей! Я же любя!"

Я: "КАКОГО ЖЕНИХА????!"

Вот от возмущения у меня даже руки тряслись, когда смс набирала. Спелись мужики!

Раздался сигнал входящего смс: "Упс!"

– Вот тебе и Упс. Все равно прибью. Обоих. Интриганы.

Но писать я это не стала, а высказала вслух ни в чем не виновному телефону и пошла капать лекарство и собирать вещи.

Домой хочу, поэтому пока промолчу, но потом всё равно прибью.

Когда разновидовые мужики вернулись с прогулки, я сидела ждала, а когда они прошли ко мне на кухню я мило улыбнулась и предложила:

– Давайте перекусим и в путь.

Костя настороженно отсоединил поводок, не сводя с меня внимательного взгляда:

– Хорошо. Лапы вытер, пойду, руки помою.

– Угу.

За время прогулки я дожаривала гренки и одновременно заинтересованно наблюдала, как пёс пробует воду с лекарством. Лизнул, видимо, понравилось, и за пару широких махов языка осушил тарелку.

– Вот и молодец. Теперь не будет тебя тревожить животик. – Выключила плиту и приласкала пёсика. Хороший он.

Привычку детства, после животных мыть руки, не искоренить. Итак, я помыла руки, выложила на тарелки гренки, поставила варенье и мед, когда пришёл все такой же насторожённый Костя. Я предполагаю, разведка доложила, что я все знаю.

– Кушай, – я положила в рот первый кусочек. Костя настороженно проследил за моей вилкой и решился, осторожно отрезал. Ах, он решил, что я буду мстить и подпорчу еду. Фи… портить продукты ради мести – не достойно и по-детски. Лучше потом скрепку в ботинок подложить – это, конечно, «по-взрослому». Я про себя усмехнулась и продолжила трапезу.

Убрав со стола, мы долго не задержались и сразу собрались и направились в гараж; я несла себя на костылях, Костя нес сумки, Малыш бежал налегке.

В гараже я с удовольствием наблюдала, как Босс Всего пытается разобраться с механикой и даже подсказывала за что и ловила недовольные взгляды из-под нахмуренных бровей.

Нюф удобно развалился на заднем сиденье. Мы не стали его беспокоить и сложили вещи в багажник. Хотя для костылей ему все же пришлось потесниться. Ещё меня стало беспокоить бурчание у пса в животе, но тревожным он не выглядел и я успокоилась.

Удобно расположила себя на пассажирском сиденье; Костя неудобно за рулем, все же старые автомобили не совсем комфортны для крупногабаритных мужчин, и мы тронулись в путь.