Текст книги "Если он оборотень (СИ)"

Автор книги: Ирина Снегирева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

 -Отец? Ты считаешь, что этот кобель является истинным отцом?– Удивление так и лилось из когда-то карих, а ныне выцветших глаз матери. В последнее время она вообще была полна загадочности, что так присуща умным женщинам. Вот только в любовника как-то не верилось, ведь последнему Артём самолично перекусил горло ещё полгода назад, когда тот пытался забить матери голову на тему жить отдельно от сына и потребовать долю на содержание. Такого он допустить не мог, видя этого проходимца насквозь, а, значит, участь новой игрушки тогда была лишена.

 – Мам, как ни крути, но ведь именно он мой отец, так,– вопросительный взгляд на маман и та сдалась, утвердительно кивнув головой.

 – Посмотрим, – она поджала сухие губы и покинула комнату.

 Так-то лучше. Ему до одури надоело сидеть в доме, но и  выходить на улицу не хотелось. Отчаянная злость пропала вместе с разорванным соседским котом, а мысли об отце занимали всё большее время. Хотелось чего-то нового и как ребёнку верилось, что тот приведёт эти ожидания в действие.

 И ожидания не обманули. Примерно вначале четвертого Артем с удовлетворением посмотрел в окно, пытаясь понять тут волк, или его уже нет. Тот взял странную привычку, то показываться, то пропадать с поля видимости и это несколько нервировало. А кнопку звонка с улицы и вовсе пришлось отключить, чтобы не пиликала без толку, всё равно не откроют. Волка-оборотня уже не было, но подъехала машина, из которой вышел высокий мужчина с проседью в волосах, осматривающий забор и видневшийся из-за него дом. Курский напрягся, ожидая от этого визита не письма, ведь этот незнакомец отчего-то казался знакомым.… пёс заворочался, требуя превращения и свободы. Он просто рвался подбежать, обнюхать этого мужчину и пометить. Как своего. Своего отца. Глупость, воспитанные собаки так не делают, но отчего бы не попробовать?... Артём забил на это детское желание, вовсю сосредоточившись на визите долгожданном и страшном, потому что неизвестно, чем он мог закончится. Подключенный вновь звонок оповестил о намерениях незнакомца не ходить кругами, а войти как нормальные не-люди, то есть через дверь, после чего она медленно приоткрылась, приглашая войти.

 – Не смей! – Закричала Вероника Аркадьевна сыну, но было уже поздно. Тот шел открывать входную дверь в дом, да и не собирался вечно прятаться от того, на кого он, казалось так похож…

 Артём распахнул дверь, за которой уже стоял он, отец. Минута тишины, ушедшая на изучение друг друга.… И, кажется, тот остался доволен, потому как ухмыльнувшись, с гордым видом вошел внутрь.

 -Ну, здравствуй, сын,– широкая улыбка расплылась по лицу отца, а рука потянулась к пожатию, но Курский не сдержался и прижался к мужчине.

 -Здравствуй, отец,– Артём был рад. Очень. И этому тяжелому собачьему запаху, который самому приходилось скрывать  и касаться того, незнакомого не-человека из своей детской мечты,  всё-таки приехавшего к ним, разыскавшего сына и бывшую подругу. Сам он никогда не спешил искать отца, твёрдо веря матери, что встреча с ним и стаей не принесёт ничего хорошего. И вот  теперь стало казаться, что всё дурь и пустая бабская ревность, присущая абсолютно любым особям.– Проходи.

 Отец не отрывал глаз от сына, и вместе с тем было  понятно, что он хочет поговорить, обо всём и сразу. И Артём с этим был согласен, вот только мать не выходила, не показывалась, и это выглядело неправильно. Он едва удержал себя, чтобы не поморщиться от этой женской глупости и тут же предложил отцу распить коньяк на террасе, в честь встречи. Но тот, махнув рукой, сказал, что лучше на кухне, так проще.

 -Как ты нас нашел?– Курский привычным жестом вскрыл бутылку и сосредоточенно разлил янтарную жидкость, с усилием заставляя себя контролировать руку, чтобы не тряслась.

 – А я и не терял,– мужчина с самодовольно приподнял ажурную стопочку, покручивая в руке, – точнее потерял, но лишь на время.

 -Вот как,– Артём рассеянно посмотрел на отца.– То  есть ты знал, что я есть и не приближался?– Поверить в то, что тот был в это время где-то рядом  и не обнаруживал себя, не хотелось. Значит, он, сын, не настолько нужен? Мать говорила, что у оборотней не так много детей, чтобы ими разбрасываться, тогда почему? Или, возможно он не один , поэтому нет смысла общаться со сбежавшей женщиной и её отпрыском?

 -Не совсем. Я не знал о твоём существовании довольно долго. Точнее, вообще узнал о нём не так давно.

 – Откуда? Ведь мать сделала всё, чтобы скрыться.

 – Ну, начнём с того, что в этот раз она пряталась недостаточно хорошо, возможно со временем расслабилась. После её побега я хотел вновь найти и разыскать, потому, как не понял, почему она опять сбежала.

 -Она видела паспорт, где указано, что ты женат и есть сын,– прервал Артём отца, разъясняя давние действия матери.

 -Возможно,– кивнул мужчина, –  и даже зная Нику, легко в это верю. Когда я вернулся, то её уже не было, а записку отдала соседка. На какое-то время было не до неё, опять волнения в стае и гибель сына.

 -Мой брат?– Курский говорил слова, но не мог в них поверить. Всё было новым и таким необычным. Семья до сих пор была неполной, а тут… стая… другой сын отца. Другой мир.

 – Да, по глупости, связался с человеческой женщиной, но не это сейчас важно. Стаю удержал, виновных наказал , и тут пришёл запрос по каким-то пенсионным делам от Ники. Мои люди доложили, так, на всякий случай, зная, что я когда-то интересовался ей. Вот, собственно говоря, и всё. А дальше совсем несложно было сделать свои запросы по определенным каналам, узнать новое место жительства. Чисто ради интереса нашел тех, кто мог собрать информацию, без того, чтобы мне лично приезжать сюда. Вот, собственно говоря, и всё.

 -Как давно ты знаешь, что я есть?– Артёму было интересно и вместе с тем обидно. Отец знал и не подошел, не прислал письма. Только после гибели брата понадобился?

 – Года два,– он достал из нагрудного кармана несколько фотографий сына разного периода и бросил на стол.– Но не думай, что ты мне не важен. Важен, просто в то, что ты именно мой сын поверить не мог, пока не узнал дату рождения. Сопоставил и,… в общем, твоя мать в очередной раз сбежала, причем беременной, это очевидно. Я писал тебе, но, как мне кажется, этих писем ты не получал, так?

 -Нет,– после этих слов отца Курский почувствовал злость, понимая, кто именно брал эти письма, предназначенные для него. Он оправдывал мать, но как она могла? Ведь если для неё Игорь был любовником, то для него отцом!

 – После третьего письма я так и подумал,– мужчина кивнул и сам разлил оставшийся коньяк, удивленно обнаружив, что тот практически закончился.

 Артём молча достал вторую бутылку и поставил на стол. Мать так и не приходила, но он был уверен, она рядом и слышит каждое слово. Может, притащить её, хватит прятаться по углам, ведь прошло столько времени?

 – Но не приехал.

 -Не приехал. Ситуация в стае была сложной и я решил тебя пока не  показывать в качестве своего наследника. Чтобы не навредить. Ты оторван от нашего мира, много не знаешь, поэтому потерять тебя для меня означало полный крах.

 -Теперь всё изменилось?– Злость на отца и на мать сменилась непонятным теплом, которое он обозвал благодарностью. Мужчина его не проигнорировал, он, как умел, защищал своего сына, на расстоянии.

 – Да, я, наконец, разобрался с теми, кто несколько лет пытался внести в стаю раздор и будоражил моих псов. И теперь приехал познакомиться, а заодно предложить переехать ко мне. Бизнес, ещё какие дела захочешь, откроешь. У меня и своё дело есть, небольшой цех по сборке мебели, можешь вкладываться при желании. Ника, если посчитает нужным, поедет с нами. Как я понимаю, она сейчас тут, дома?

 Артём мотнул головой, задумчиво рассматривая фотографии, что выложил отец. Он знал о нём, оберегал…. А, может и впрямь рвануть? Что его тут ждёт? Разборка с волком, вполне ожидаемая.  Место, подобающее ему в стае? Его надо заслужить, отработать, доказать, что достоин, но отец, столько лет стоящий у руля в этом поможет, сомневаться не приходится. Внутренний зверь, столько лет ощущавший опасность и сейчас был уверен, мужчина не врёт.

 -Ты женат?– Артем задал вопрос далеко не праздный, ведь появись новый щенок у отца кем быть ему там? Ведь тут всё налажено, быт, работа и прочее имущество. Поломаешь, вернуться и создавать все гораздо сложнее.

 – Теоретически да,– отец усмехнулся, не отводя своего взгляда от глаз сына,– я был поставлен в такие условия, что должен был. Родственники жены многочисленны, сильны и в обмен на фиктивный брак когда-то оказали большую помощь в поддержании порядка. Моя жена та самая самка,  которую твоя мать видела в паспорте. Но это чисто формально. На деле у меня нет постоянной пары, и не вижу в ней смысла, думаю у тебя тоже, так?

 -Так, – поразился Артём. Он знал всё про свою природу, по крайней мере то, что рассказывала мать или вычитанные в интернете крупицы полуправды-полувымысла. О многом догадался сам, но не это главное. – А женщины, человеческие, они тебя тоже не привлекают? Я был женат, и надо сказать раньше думал, что это навсегда.

 -Хм, как и твой погибший брат,– глубокая морщинка залегла между черных бровей отца и только тут Артём обратив внимание на то, что мать выглядит гораздо старше. Вот оно, природное. Жизнь с оборотнем имеет свои плюсы. И уж если они поедут вместе, то вряд ли мать заинтересует отца, он выглядел как сын, как младший брат, но никак не ровесник.– Твой брат тоже считал, что жизни без человеческой бабы нет, а потом не смог от неё отделаться и она, в порыве ревности пристрелила его, а потом себя. Знала, чем нас можно достать вот и отомстила, гадина.

 Артём завис от такого потока информации и пропустил момент, когда раздались неспешные и осторожные шаги матери. Она вышла из-за угла, но не просто так. В руке маман держала ружьё, охотничье, заряженное простыми патронами. Убить отца такое не убьёт, но на какое-то время выведет его из строя, в крайнем случае, покалечит.

 – Отойди от него,– приказала Вероника сыну, но тот не шелохнулся, продолжая сидеть почти рядом с отцом.

 -Здравствуй, Ника, – глаза отца засветились теплом, глядя на постаревшую бывшую подругу, и на какой-то момент Артём засомневался в правильности выбора, сделанного когда-то матерью. Ведь если много лет назад выжил тот брат, которого пристрелила жена, то и он мог пусть не спокойно, но существовать с себе подобными.

 – Убирайся,– ствол, нацеленный на отца, несколько вибрировал, что говорило о состоянии матери, не сводящей глаз с мужчины. И Артём решился, быстро вскочив и выхватив у неё ружьё. Выстрелом разбило вазу, стоявшую на полке, но отец так и остался на месте, лишь жесткая усмешка перекосила его лицо, прибавляя десяток лет к внешнему виду.

 – Всё никак не успокоишься. А если бы ты и этого сына убила? Жить-то смогла бы, а? Ника?

 -Заткнись, – прошипела старуха, бессильно стиснув кулаки,– если бы он погиб, то все из-за тебя. Всегда всё из-за тебя.

 – Не понял, причем тут "и этого сына убила "?– Артём не верил своим ушам или это только показалось? Игра слов или реальный смысл?

 – Ника, неужели сын не в курсе, как погиб наш первый ребенок?– Громкие ноты в голосе и ни капли удивления.– А, впрочем, разве о таком рассказывают, правда?

 -Это был несчастный случай,– взвизгнула мать и попятилась к двери, не сводя страдающих глаз с сына, – всё вышло случайно.

 -Я  бы поспорил про случайность, но не в этом дело,– мужчина посмотрел Нику, перевёл взгляд на Артёма и в его глазах промелькнул гнев, удерживаемый годами и на расстоянии.– После того, как на её дом напали, ребенок ещё был жив. Она задушила его, чтобы суметь сбежать, чтобы тот не был обузой. Или так отомстить мне.

 -Неправда!– Вероника смотрела на сына умоляющими глазами, просящими поверить ей, которая не жалея себя оберегала его от всех невзгод эти годы,– я никогда бы не смогла его убить, даже ненавидя тебя. Он сильно плакал, и я ели смогла встать и положила его к себе на кровать, так мы и лежали. Но беда в том, что сама потеряла сознание, а когда пришла в себя, младенец не дышал. Думаю, что придавила его в беспамятстве.

 -Допустим, правда и в этом я сомневаюсь, слишком много синяков на шее младенца, но тебе виднее,– кивнул отец, – но почему не сказала, что вновь беременна? Я ведь приехал к тебе!

 -А мы тебе были нужны?– Сухие губы старухи искривились,– я нарочно уехала, чтобы ты никогда нас не нашел. Его и меня. И я всё сделаю, чтобы расквитаться с тобой и ещё кое-кем,– мать повернулась и ушла. Через какое-то время хлопнула дверь, раздался шум на улице, говорящий о том, что мать что-то разбила, а после покинула территорию. Пусть прогуляется, это ещё никому не мешало, может, сходит к соседке. Или просто пройдётся, в любом случае именно сейчас ему хотелось тишины, чтобы разобраться, переварить услышанное.

 – Ты думаешь, это она убила ребенка,– Артём не верил, но не спросить не мог,… всё казалось просто чудовищным. Ведь на его месте он мог оказаться сам…

 – Почти уверен,– сверкнул глазами отец, – но я простил её , пусть не сразу, но попытался. Характер травм был такой, что щенок остался бы недвижимым инвалидом, возможно, именно поэтому Ника так поступила. Но у нас так никто не делает и даже не один член стаи не пнёт хромую собаку, не говоря о себе подобных. И всё же я простил её, ведь в ней больше от людей, чем от нас.

 И опять тишина, но только внешне. Внутри Курского кипело, переплавляясь всё, что он знал, предполагал о себе, о матери и вообще, о её прошлом. Тишина, которую нарушил отец.

 -Скажи, а что за история с твоей женитьбой и разводом? Она ведь человек, я правильно понял? И детей нет?

 – Да, Лика человек. Без детей. Понимаешь, мне казалось, что любил её, – Курский рассказывал историю, которая как будто его не касалась, настолько именно сейчас волновало другое. Как быть дальше, во что верить? – А потом она застала меня с… с одной девицей и всё. Разошлись. Мириться не желает.

 -А ты хотел бы?

 – Да как сказать. Наверное, уже нет.

 -А ненависть? Ты мечтаешь её убить?

 – Откуда ты это знаешь?– Артём смотрел пораженный на отца, неужели следил? Но почему он не почувствовал постороннего запаха, ведь тот, которым обволакивает сейчас просто не скрыть.

 – Брось эту затею, если девчонка жива, оставь её,– отец серьёзно посмотрел, желая и вместе с тем, не желая о чем-то сказать. Но сын не торопил, он просто сидел, пригвождённый к стулу. Откуда он столько знает?– Я и сам по   пе́рвости испытывал такое к особо понравившимся смазливым красоткам, да только если каждую из них, не желающую ко мне возвращаться, потом убивать, то этак и баб нормальных не останется.

 – Ты такое испытывал? Ненависть?– Не поверил Артём отцу, раскладывающему сейчас все его чувства, сомнения по полочкам.

 -О, сколько раз. А уж с псицами, так и подавно. Только ты не представляешь, сколько из них потом всё же спустя приличное время хотели вернуться, а ведь как кочевяжились. И скольких оставил я, этих вообще не считал. Так что забей на неё, приползёт, никуда не денется. Хочешь?

 -Нет, не хочу. Уже не хочу. А псицы, они все, как мать?– Артём невольно повернул голову в сторону входной двери, где скрылась Вероника Аркадьевна.

 – Характером? А всякие. Как обычные бабы, только с ними веселее. Ведь и по-человечески с тобой могут и по-собачьи,– отец вначале хитро подмигнул , а затем стал серьёзен. – Е сть такая примета, вынесенная из жизненного опыта не одного пса. Если ты связан с женщиной, пусть не любовь (нормальный пёс и любовь, крайне редкое явление), а всего лишь навязчивая идея, болезненное увлечение, перешедшее в ненависть, то на третьей попытке жди беды. Обычно неудачник гибнет. Даже если пытаешься пришить не сам, а по твоему наитию, всё равно результат тот же. Сколько раз ты пытался её убить?

 -Два,– Артём мысленно посчитал неудачный случай на машине, облом в подъезде. Была ещё шутка с бараном, но убивать тогда он её не хотел, а только напугать. Или хотел? Да нет, не помнит он таких мыслей.

 -Тогда остановись, плюнь на неё. Вот увидишь, наши женщины гораздо лучше.

 Курский вновь завис, обдумывая последние слова отца. И действительно, стоит ли убивать Васильеву? Но ведь наплевала в душу, зараза, своим отказом! А вдруг с себе подобными ему больше понравится , а ведь он с ними ещё никогда,… от подобных открывающихся перспектив он не заметил, что тот, чьи шаги раздались на ступенях, в прихожей был вовсе не родной матерью. Отец поднял голову и напрягся. Артём очнулся и посмотрел в ту сторону, куда и отец.

 В дверях стоял Петров, собственной персоной, а в руке держал пистолет, направленный на него, Артёма. Вот и довякался пёсик со своими мечтами в светлое будущее, выстроил планы по завоеванию территорий.

 – Где Лика?

 ***

 Я подтянула к себе коленки и обняла их руками, пытаясь согреться. Сколько уже времени нахожусь тут, в этом странном месте? Два часа или четыре? Глаза давно привыкли к полумраку  и изучили всё насквозь. Комната, примерно пятнадцать квадратных метров, допотопная железная кровать с панцирной сеткой, привинченная к полу и больше ничего. Ни стула, ни стола, голый пол и лампа накаливания, чуть свисающая с потолка.  На противоположной стороне от кровати расположены окна, заколоченные так плотно, что подозреваю, это сделано изнутри и снаружи, вероятно чтобы пленница, то есть я, не сбежала и не увидела то, что происходит на улице. Тусклый свет, проникающий сквозь единственную узкую щель в самом верху окна, говорил лишь об одном – уже темнеет.

 Помню, как позвонил кто-то из бывших студентов, что учились у ПА и предложил забрать совместные фотографии, якобы давно хотели поделиться, а только сейчас выдалась возможность. Ну, а кто бы отказался? Память о родителях, для меня это важно. Я вышла из проходной, но никого не увидела, на всякий случай прогулялась до конца здания, потому что там тоже есть запасной выход, вдруг именно там и поджидали. Напрасно всё это сделала, именно за углом  стоял небольшой серый автомобиль с затемнёнными  стёклами, куда меня и затолкнули, скрутили, завязали глаза и привели сюда. Думаю, что человек было двое или максимум трое, не больше. Ехали недолго, всё время молча, и только по прибытии неприятный мужской рык с нервической нотой в голосе потребовал, чтобы я шла сама, а не сидела как дохлая рыба на заднем сиденье. Рыбы не сидят как в принципе, но возражать не стала, себе дороже. Затем довольно грубо впихнул в эту комнату, да так, что пришлось пролететь пару метров, опять ободрав свои многострадальные коленки. Дверь с противным скрипом за спиной захлопнулась в тот момент, когда я попыталась сесть. Но естественно, едва сняла повязку, уже никого рядом не было.

 После того, как похитители удалились, стих шум отъезжающей машины я встала, попыталась открыть дверь, с размаху навалилась плечом – бесполезно, даже не дёрнулась. Два окна, напоминающих по форме деревенские, заколочены наглухо, но на слово этому не поверила, решила убедиться лично. Я втянула руки в рукава тонкой кофточки, попыталась подцепить пальцами зазубренную доску, а ногой упёрлась в стену – пустое дело. Занозы впивались в ладони, как в родные, им и тонкая ткань не помеха, но я продолжала и продолжала упираться.  Небольшие каблуки и вовсе не позволили выполнить хоть какую-то операцию по отрыванию нестроганых досок. Прошлась по всем стенам в поисках выключателя, но тоже напрасно. А после в бессилье сползла, прислонившись спиной к деревянной бревенчатой стене. Судя по внутреннему строению, это какая-то изба, а, значит, должен быть лаз в подпол, то есть как вариант ещё один выход (например, в соседнюю комнату) или хотя – бы возможность увидеть, что творится вокруг. Мысль на пять минут согрела, но поиски не принесли результата. В этой странной избушке, полумрачной комнате была только металлическая кровать и я, не имеющая ни малейшего понятия, кто и за что меня сюда поместил. Правда события последних дней просто кричали, что всё это звенья одной продуманной цепи, а я и не возражала. Не может один человек постоянно влипать в подобные неприятности, если только они заранее кем-то не спланированы. Как-то верить в то, что именно я, причина чьей-то злости не хотелось, но факты не смыть и не спрятать.

 В углу послышалась возня, раздался весёлый писк, ужасно похожий на мышиный. И первой моей мыслью было подскочить, завизжать, а после передумала, решив направить свой голос исключительно в нужное русло. Я  закричала, пыталась звать на помощь, барабаня по доскам и вообще хоть как-то привлечь внимание случайных прохожих.  Бесполезно. Похоже из живых тут только я и вертлявые мыши. И всё же, что бы ни делала, а думала о нём, о Севке. Найдёт ли? Обязательно, рано или поздно. Но лучше пораньше, пока кое-кто в разуме и жив.

 Темнота наползала, заслоняя собой то, что ещё недавно мне удалось различать и тут мне показалось, что где-то скрипнула дверь. Первым моим желанием было вжаться в стену, отодвинуться в самый дальний угол, но не стала, только приподнялась, тупо поджидая тех, кто сейчас войдёт. Какая разница, где я буду, гораздо важнее кто это, а уж мечтать о доброте душевной похитителей не приходится. Раздался глухой скрежет, напоминающий отодвигаемый засов и дверь медленно раскрылась.

 – Ну, вот и встретились, тварь,– раздался каркающий голос… Вероники Аркадьевны и тут же зажегся свет. На миг, всего на миг я непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то в двух метрах от меня стояла не прежняя горделивая женщина с безупречной для нее возраста осанкой и непримиримым взглядом, а жуткая фурия. Глаза матери Артёма горели злобой, что казалось, искры летят из них.  Седовласый комель  рассыпался, будто его хозяйка и вовсе позабыла, что на голове есть ещё волосы и их рекомендуется хотя бы расчесывать. В руках она держала…пистолет, которым орудовала весьма уверенно, возможно это иллюзия, созданная выражением превосходства на старческом лице, и всё же. Самоуверенная воительница не прикрыла дверь, но за спиной маячила не улица, а подобный сруб, как и тут.  Можно было проверить, насколько тверда её рука, держащая оружие, вот только пострадавшей, а уж тем более трупом из этой схватки выходить не хотелось. Да и неизвестно, есть ли кто ещё там, в той части дома.

 -Вероника Аркадьевна, какая встреча,– может быть, сейчас моё лицо напоминало гримасу, но яда в свои слова я припустила, постаралась. Улыбнулась, а как же иначе, не рыдать же у ног этой сумасшедшей. – Не желаете ли присесть? Нет? Чем обязана вашему визиту?

 -Кривляешься, дрянь,– прошипела мать Артема и сделала пару шагов ко мне, но следует заметить, её рука даже не дрогнула и ствол был нацелен где-то в районе моего живота. Как-то прямо мастерски это у неё выходит. – Я посмотрю, как ты будешь жалеть, и просить пристрелить тебя поскорее, после того, как вначале попаду в левую руку,– она медленно приближалась, а я отступала. Не улыбка перекосила женское лицо, а, оскал так нехарактерный для пожилых женщин её возраста,– потом в правую ногу, возможно наоборот.

 – У вас что, осеннее обострение? Может в больницу? Артём вас возил к врачу?– Мои предположения были идиотскими, но всё же, как вариант. Они могли её раззадорить, разозлить, но упоминание о сыне должно было отвлечь от наступления. И это сработало.

 -Артём? Меня, к психиатру? Да никогда, сын всё сделает для меня, а я для него. И сейчас сама освобожу его от зависимости.

 -Какой? Разве два года назад я это не сделала?– Говорить, о чем угодно, оттягивая тот момент, когда ей захочется нажать на курок. Возможно, и ждать осталось немного, но ведь конкретно моя надежда ещё не умерла, в отличие от её разума. Нет, я никогда не питала иллюзий относительно матери бывшего мужа, но честно первые три года старалась если не понравиться, то хотя бы подружиться и найти общий язык. Вот только любое моё проявление внимания воспринималось наоборот, высмеивалось, так что в скором времени я забросила это неблагодарное дело, себе дороже выйдет.

 – Сделала, но только для видимости. Из-за тебя,– бывшая свекровь тряхнула рукой, в которой было совсем не игрушечное оружие, и как бы, на мой непрофессиональный взгляд, не муляж, и я отпрянула. Мало ли что у неё на уме, да и есть ли он вообще,…– из-за тебя он не женится, бесконечно таскает этих,… этих женщин.

 -Да ладно, из-за меня. А кто его подбивал на такое, разве не вы? И разве не вы постоянно лезли в нашу жизнь?– Я хотела сказать, что думала все эти годы, даже поначалу появился какой-то запал, но потом вдруг резко передумала. Перегорело. И плевать мне на Веронику Аркадьевну вместе с её ненаглядным сыночком. Всеволод, вот с кем мне хотелось бы оказаться. И сегодня, и завтра тоже.– Ну, мы давно не вместе. А теперь-то что надо от меня?

 – Теперь? А ничего, – пожилая женщина равнодушно передёрнула плечами,– и от тебя тоже не останется ничего. Дача заброшена, в округе урожай тоже уже собран, вывезен  и людей нет. Так что готовься, милочка.

 -Вы думаете, он, ваш сын не узнает? Мне всегда казалось, что он более человечен, чем вы и, похоже, я действительно права.

 – Наивная, ты думаешь мой сын человек? – Она ехидно улыбнулась, – хотя при твоей внимательности и отсутствующем обонянии в этом нелепом выводе можно не сомневаться.

 -Да, неужели,– огрызнулась я. Честное слово, не понимала речи Вероники, стало как-то даже обидно. Причем тут мой нос? И чего такого не заметила.

 – Не увидишь, не поверишь, да? А смотри, – она, ловко сунув пистолет в карман пиджака, вытянула обе руки с пухлыми пальцами вперед.

 Мне бы бежать, оттолкнуть её в этот момент, но ноги словно приросли к полу. А глаза не могла оторвать от рыжей шерсти, что стала покрывать её ещё недавно голые руки, всё более смахивающие на…лапы! Я сглотнула, моргнула пару раз для верности, но ведь для миража ещё рано, голод не почувствовался, да и обезвоживание пока не грозит. Но теперь появилось новое чудо– нижняя челюсть пожилой женщины неестественно выдвигалась вперед, приобретая исключительно рыжий оттенок, голова как будто врастала в плечи… Процесс замедлился и женщина с торжеством взглянула на меня.

 -Ё-ё-ё-лки, эдак вас плющит,– вот правда, мне ужасно захотелось выругаться от накативших чувств-с, а вместо этого я стояла с раскрытым ртом и хлопала глазами.– Просто жуть как красиво. И что, А-а-артём тоже так может?

 – Конечно, он ведь мой сын.

 -Ага, ну да, ну да, сын. Кобель!

 -А хоть бы и так! Вот только тебе его никогда не увидеть, – рыжая лапа-рука втиснулась в карман пиджака, а оттуда вынырнула уже обычная конечность с надоевшим мелькать перед глазами пистолетом,– потому что считай до десяти и всё, прощайся с жизнью…

 Я не успела съязвить, ответить колкость, да и вообще ничего произнести не успела, потому что, словно тень из дверей метнулся Севка, за долю секунды выросший за спиной Вероники Аркадьевны.  Одной рукой он ухватился за оружие и дёрнул его на себя, другой попытался оттолкнуть Веронику Андреевну , тут же упрямо сросшуюся с железом. В се было почти идеально, ведь пожилая женщина не ждала такого оборота, а внезапность и сила давали преимущество. Т олько Артём как всегда все испортил, влетел вслед за Севкой и направился к ним.  На миг взгляд Курского задержался на мне и вот он, как показалось , тоже мечтает завладеть оружием, которое уже перешло к Севе. Как в замедленном кино Вероника Аркадьевна протянула скрюченные руки, вновь оскалилась ,… Артём с дикими глазами рванул пистолет на себя ,…  руки сплелись в непонятном клубке. Раздался выстрел, и я как-то очень быстро заметила , что с правого бока светлая ветровка Всеволода пропиталась кровью, сверху вниз…  Он не осел , не упал, нет, всего лишь схватил за шиворот  Веронику, решившую отстать от мужчин и направившуюся ко мне , нервную, с раскрытым деформирующимся ртом , и швыркул её в сторону. Я поспешила к Севке и заодно заметила , как женщина сползла по деревянной стене , оказалась сидящей на полу.

 Артём бросился к матери,  упал на колени, стал звать её, тормошить…

 – Ты пришёл,– я коснулась лицом родной спины , обняла , облегченно вздохнула и только тут дошло , у Севы не царапина, он действительно ранен. Затрудненное дыхание, дрожь, принадлежали не мне, ему !

 -Лика, разве я мог тебя здесь оставить?– Вполне серьёзный тон, но понятно , слова Всеволоду произнес непросто,– уходим , моя машина недалеко.

 Мы вышли из комнаты, в которой мне пришлось провести несколько часов, но я точно знаю , что шаги дались ему с трудом, а потому подставила свое  плечо. Он обнял меня, даже повис , другой рукой придерживаясь за стену, но пусть так, если это хоть сколько-нибудь да поможет.

 – Вы куда-то собрались?– Уверенный голос мужчины, преградившего дорогу, и вот опять в мою сторону направлено оружие. Да что за день-то такой , не в тире !

 – Мне нужно её увезти, нам тут больше делать нечего,– низкий рык, не голос, принадлежал сейчас моему мужчине и я отчего-то уверенна, что сил у него осталось не много.

 -Не спорю. Это из-за неё весь сыр-бор? – Незнакомец, удивительно похожий на Артёма с ухмылкой оглядел меня, но одобрительный взгляд заставил покраснеть. Вот ведь, мужики.– Не шали, парень,– мужчина повысил голос на какое-то движение Всеволода, – ты ранен, и я выстрелю быстрее, даже без вариантов. К тому же у меня исключительно серебро.  Вы выйдете отсюда, как обещал. Как только удостоверюсь, что с моим сыном всё в порядке. Он ведь там? Вот и оба отправляйтесь обратно.

 -С сыном?– У меня не было слов. Перед нами стоял тот отец, про которого Вероника Андреевна только однажды с гримасой упомянула, которого Артём очень хотел увидеть.

 -Назад,– он повёл стволом, указывая обратно на дверь,– стрелять не буду, даю слово. Не дури, волк, не дёргайся ! И я обещаю не трогать эту девку, а ты мне спокойный выход с вашей территории, идёт?

 -Но если ты её тронешь, выйти не сможешь точно.

 – Возможно, но сдаётся, что именно ты до этого не дотянешь,– отец Артёма указал глазами в сторону красного пятна на ветровке и хмыкнул.– Подозреваю, что это тоже  серебро, однако ты всё ещё жив , а это, как правило, длится недолго. Ну, так что, договорились?

 Нахмуренный Всеволод кивнул и с непонятной тоской посмотрел на меня. Да я в этот момент была готова любого убить, разорвать, лишь бы не видеть этой боли, промелькнувшей в глазах. Но странное трудно было не заметить, мужчина руководил ситуацией, а, тем не менее, спрашивал разрешения у Петрова.

 Мы с трудом вернулись туда, откуда отчаянно хотелось сбежать. Севе было сложно, подозреваю, что дело не только в ранении, а ещё и в задетом самолюбии, подчиняться вооруженному незнакомцу, но стиснув зубы , он прислонился к стене , ведь конкретно сейчас так будет правильно. Я прижалась к нему, поддерживая и вместе с тем ища утешения, зарывая свой страх и напряжение. Он пытался задвинуть меня, прикрыв собой, но конкретно сейчас я сильнее, а потом устав со мной бороться, оставил всё как сеть.