Текст книги "Козырная карта Апокалипсиса (СИ)"
Автор книги: Ирина Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 15. Прогулки перед сном полезны для здоровья
Вместо того чтобы бежать в замок, как с самого начала собиралась, неожиданно для самой себя я проплутала вместе с Фредо по лесу, пока окончательно не стемнело. Наручный артефакт, показывающий время, был у Тимошки, ему Фонзи подарил или расплатился за какую-то идею, – я не очень вникала. Мне же обычно хватало часов, развешанных на стенах замка. Но в лесу время посмотреть было негде, зато рядом был интересный собеседник, чей голос обладал надо мной какой-то завораживающей властью, да и глаза… Притягивающие и отпугивающие, одновременно. Прекрасный готический принц и я, совершенно простенькая, без всяких изысков, как внутри, так и снаружи. Что это Совершенство нашло во мне, не понятно. Почему я, как тупейший на всю голову мотылек, порхаю вокруг него – тем более не ясно. Ниммей проще, надежней, понятнее, в конце концов! Даже по менталитету ближе – нет у него никаких классовых предрассудков, не замечен. И гендерных тоже нет. Правда, и интереса ко мне, как к девушке, тоже нет. Вроде бы нет… Так и у Фредо – нет! Он вообще, к счастью, не знает, что я – девушка.
– Замри! Стой тихо и не шевелись. А теперь плавно, очень плавно скоси глаза влево и чуть вверх, – и все это мне на ухо, едва слышным шепотом, почти касаясь губами мочки, а ладонями крепко сжав мне плечи, чтобы и приятное спокойствие от его магической энергии, и тепло от его дыхания, и внутри все обмерло…
На ветке, едва заметная среди зеленой листвы, сидела остроклювая птичка, сочно-салатового цвета с иссиня-черными крыльями. Мы же замерли, не дойдя до нее пары метров. Она нас не замечала, любуясь заходом местного светила, ничем внешне не отличающегося от нашего. Его название наш встроенный в голову переводчик так и перевел – Солнце. Наконец, птичка присвистнула, потом издала забавный тренькающий звук, снова свистнула. Дальше раздалось что-то типа: «трищи-щищи», потом свист, треньк, свист, снова трищи-щищи… и дальше уже без пауз, быстро-быстро…
– Ее зовут почти как тебя, – едва шевеля губами и обжигая меня своим дыханием до мурашек, прошептал Фредо. – Ильринка. Птица заката.
– А сколько сейчас времени? – тоже вроде бы шепотом спросила я, но ильринка тут же замолчала, склонила голову на бок и возмущенно свистнула.
– Половина пятнадцатого где-то, – выдохнул Фредо. – Хорошо погуляли. Я все думал, как бы тебя выкрасть от твоих телохранителей, а тут такое везение.
Да уж, я сама прямо ему в руки и запрыгнула. А, главное, к природницам мы направились в тринадцать, то есть около восьми вечера по-нашему. И пусть где-то полчаса с ними проболтали, хорошо. Но все остальное время, два с лишним часа, я прогуляла с этим гендерным шовинистом и даже не заметила?! А ведь, правда же, хорошо было. И, спроси меня, о чем мы болтали – не вспомню, наверное. Нет, если напрячься…Начали мы с географии. Сначала я выяснила, наконец, как мир называется – Анардинья. Такое вот красивое женское имя у мира оказалось. Потом мне рассказали, что Надзихар – пограничная застава целой страны, Хитхгладэ. Самой большой страны в этом мире. Затем… Да, о том, что материков – восемь, морей – три, а стран – семь. А еще есть океаны, северный и южный, прямо как у нас. Только на полюсах жизни нет, никакой, потому что это – места для сражений.
Раз в пять сотен лет с северного полюса к крепости приходят проигравшие предыдущую битву и оставляют «Книгу пророчеств». Ровно в тот момент будущие воины осознают, за кого им придется сражаться, за светлых или за темных, а дальше цель одних – разгадать предсказания в книге и предотвратить их. А задача их противников, естественно, сделать все, чтобы сбылось как можно больше. Ну, а у оставшихся магов головная боль похлеще – сделать так, чтобы вся эта забава не отразилась на простых людях. Ведь «Книга пророчеств» – это только одна часть веселья. После того, как призванные бойцы будут ею озадачены, на полюсах Анардиньи начнутся сражения сил тьмы и света. Причем обе армии припрут в этот несчастный мир все свое тайное оружие массового поражения, которое напридумывали с прошлой битвы. Ну и старое, уже проверенное веками.
Что там с оружием, я не очень поняла, но Фредо и сам знал очень мало, пересказывая все с чьих-то слов или из книг. Так что тут, скорее, надо зажимать в углу смешливого дедулю – Сеттимайо Алюменио. Вот уж кто точно знает, как все в прошлый раз было. А еще мне очень не понравился один момент… Пока «Книгу» под ворота Надзихара не доставили, мы не знаем, кто за кого, а потом что? Сразу станем врагами? А если я – налево, а Тим – направо, то, что тогда?!
Так что, если бы ильринка запела минут на сорок пораньше, я бы пришла домой озадаченная всеми этими странными вопросами, а так они отложились у меня где-то в глубинах подсознания, потому что Фредо сменил тему и негромко продекламировал, глядя на меня:
Твои глаза – как моря глубина,
Твои черты – для восхищенья повод,
Твой взгляд – как чаша тёплого вина,
Она согрела мою душу в сильный холод.
Твоё лицо – светлей иконных ликов,
Твоё тепло – от сердца, изнутри,
Твоя улыбка, словно солнца блики.
Прошу тебя, смотри, смотри, смотри…
До этого я действительно смотрела, вернее, хотя бы решалась изредка посматривать на своего собеседника. Особенно, пока меня разрывало от кучи вопросов о том, как будет проходит эта их битва тьмы и света, – тогда я, вообще, всякий страх потеряла. Но после такого… только сверлить взглядом тропинку, освещая ее пылающей краснотой щек и ушей.
Чтобы раскрыть все чувства пред тобой,
Мне не хватает слов простых порою,
Они – как половодье раннею весной
Из сердца льются, как нектар, рекою.
– Это кто-то из ваших поэтов, да? – прохрипела я едва слышно.
– Да, сам я стихи писать не умею, к сожалению, – так, судя по голосу, улыбается. Конечно, ему смешно, это у меня муки смущения и совести.
Стихи же… Пусть не собственные, пусть чужие. И, с одной стороны, безумно приятно, а с другой – как будто украла. Ведь не мне же, не для меня, не девушке Ринке, а парню, Рину. И осторожные прикосновения к руке, и стихи, и нежное поглаживание по щеке, чтобы смахнуть несуществующую соринку, и… И ильринка эта, как последняя точка. Не знаю, кто меня добил – стихи или птица. А может, все вместе? Но прямо вот хоть садись под ближайшей сосенкой и вой на луну, большую такую, красную, просто созданную для того, чтобы на нее выли глупые влюбленные девчонки. В конец запутавшиеся…Убежать, ничего не объясняя? Иногда очень удобно быть истеричной и непредсказуемой, но я так не могу. Значит, надо успокоиться, соорудить на лице что-то условно независимое и… я неожиданно оказалась буквально вдавлена спиной в ствол ближайшего дерева, а Фредо навис надо мной. Потенциальная угроза. Способов, как вывернуться из такой позиции, знаю почти десяток, но… Стою и смотрю в его бездонные черные глаза и жду. Жду, что он сейчас сделает.
Секунд тридцать жду, пока до меня не доходит тот факт, что если вдруг… то фигурой я, может, и не сильно, но все же несколько отличаюсь от мальчика. Да, узкие бедра и почти плоская грудь. Да, кадык проявляется в двадцать четыре-двадцать пять, и щетина может в девятнадцать еще не пробиваться. Да, плечи у меня пока еще, примерно, той же ширины, что и бедра, так что сойду за тщедушного заморыша…Только грудь уже не совсем плоская, кстати. Не такая, как у Агаты, конечно, но… заметнее, чем у Санасара, точно. И, это… как бы… нет у меня кое-чего в штанах! А Фредо сейчас как раз туда и полезет, судя по…
– Рин… Ты же весь, как открытая книга, – отличное сравнение, корректное. Обычно мне говорили: «у тебя ж на роже все твои переживания, толстым маркером!». А тут… книга.
– Не бойся, я ведь даже за руку тебя стараюсь не брать без твоего разрешения, – наглые враки, между прочим. За время прогулки ко мне уже столько раз как бы невзначай прикоснулись, что я со счету сбилась! Хотя да, иногда происходил уже своего рода ритуал, когда Фредо интересовался моим мнением. Робкий вопросительный взгляд в глаза и негромкое: «Позволишь?» или «Можно?». Тогда мурашки по всему телу уже от голоса, а само прикосновение – удар током, а уже потом волна освежающий магической энергии.
А сейчас его губы так опасно близко от моих, что я уже чувствую его дыхание, такое же освежающе-прохладное… как мята. Да, даже пахнет чем-то очень похожим на мяту. Такой странный успокаивающий запах: смесь почти выветрившегося за день терпкого парфюма, въевшегося под кожу, потому что он им регулярно пользуется и его естественный, собственный… Даже пота немного чувствуется, если глубоко вдохнуть. Все равно приятно, потому что…Потому что я – дура! Нашла в кого… Толпа мужиков по Академии бегает, а я… А что я? Он первый начал… Точно, дура! Даже не сама выбрала, меня поймали, как рыбку на крючок. И что мне теперь делать? Есть только один способ быстро со всем этим покончить – признаться, что я девочка и сбежать. Трусливо сбежать, забаррикадироваться в блоке и не вылезать. Только… А если Фредо всем расскажет?! Не со зла, а потому что менталитет же, и вообще.
Надо просто держаться от него подальше, дать понять, что он мне не интересен, и все! Проще простого! С моей-то рожей, на которой толстым маркером уже все мои чувства к нему написаны?!
– Дракон, да? – неожиданно почти прорычал Фредо. – Ты сомневаешься из-за дракона, верно?!
– Из-за тебя, – ну надо же, и голос сразу прорезался, стоило лишь почувствовать потенциальную угрозу для близкого мне челов… оборотня. И обвинения несправедливы, потому что проблема, действительно, во мне и во Фредо, Ниммей тут совсем не при чем! Ну… почти не при чем.
– Я слишком тороплюсь, да? – спокойно, почти ласково, как будто только что проявившийся хищный оскал ревнующего альфа-самца мне показался. – Хорошо, прости. Я буду ждать рядом столько, сколько ты захочешь, – тут он ухватил меня за подбородок своими сильными пальцами, нежно вроде, но так, словно… словно у него есть на это право. Я недовольно нахмурилась и приготовилась ударить. Влюбленность – это зло, ее надо уничтожать на корню, как сорняк. Вот не успела прополоть грядку вовремя, и на тебе, меня уже хватают все, кому не лень! Усмехнувшись, Фредо потянулся своими губами к моим…
Я резко дернулась вбок, потом нанесла скользящий удар ребром ладони по его руке, освобождаясь от захвата, затем коленкой в пах, чтобы согнулся от боли, и толчок сразу двумя ладонями в плечи… Просочиться в освободившееся пространство и… почувствовать, как его тело прижимается ко мне со спины, а обе его руки обнимают меня крест на крест, как раз по груди, которой почти нет, но она есть… Так что надо быстро вывернуться, освободиться, скинуть эти руки… Хотя так и стояла бы… Дура!
– Все… прости! Прости, Рин… Я, правда, больше не буду! Клянусь!
Фредо, развернув меня к себе лицом, заглянул в глаза, робко и умоляюще. Ну да, поверила, как же!..
– Я договорился на завтра насчет тренировки, – теперь у него спокойно-деловой тон. – Взаимодействие подразумевает полную открытость друг перед другом. Надеюсь, мне удастся убедить тебя, что я не хотел ничего плохого. Просто… мне показалось, что ты был готов… прости!
Да ладно, мне самой тоже показалось… настолько, что если припоминать, как оно было, то… вроде даже успела губами к его губам потянуться, прежде чем впасть в панику и начать отбиваться. Но это все равно не повод! Мало ли кому там что-то показалось?! И нечего давить мне на совесть, ненавязчиво так потирая ушибленную мной руку. За второй удар мне гораздо больше стыдно. По уже возбужденному… наверное, очень больно.
И тут до меня дошло, как до жирафа… убиться плеером! Полная открытость друг перед другом? Так, закат, ильринка уже пропела, приличным девочкам… то есть мальчикам уже пора домой, рвать на себе волосы и искать выход из той задницы, куда она, то есть он… то есть я… падаю на всех скоростях. Немного ошалевши-задумчивые мы вместе дошли до замка. Дальше, по моему плану, Фредо сворачивал в сторону своей башни, а я отправлялась к себе, в гордом одиночестве, размышляя о тщетности всего сущего. Но не тут то было.
– Я тебя провожу, – просто поставил перед фактом, вот и все.
Пока мы шли через пустующий второй корпус, меня слегка отпустило, так что я даже начала что-то слабо мяукать, особенно когда увидела большущую полуоткрытую аудиторию, из которой дуло так, что меня к стене напротив буквально припечатало. Фредо, смеясь, пояснил, что это зал, в котором начинающие маги воздуха летать учатся. А потом вдруг схватил меня за руку и затащил во внутрь. И нас подхватила воздушная волна, закружила, понесла под потолок… И если бы не этот… серфингист… я бы точно расшиблась, а так мы очень весело прокатились через весь зал по кругу и потом без всякого ущерба для моего здоровья спрыгнули вниз.
– Ничего сложного, на самом деле, – гордо заявил мой спутник, довольный произведенным впечатлением. – Нас на первом-втором курсе всех сюда отправляли, равновесие и координацию движений тренировать. Очень полезное упражнение, – и он улыбнулся, совсем как мальчишка. Радостно и светло. – Мы на этих волнах и вдвоем, и втроем, взявшись за руки… А еще можно подпрыгивать и местами меняться. Попробуем?
Ну и как отказать, когда тебе уже протягивают руку? Да и саму распирает просто от желания полетать, покружить над полом, да еще под присмотром человека, которому… доверяешь? Странно, он же только что меня чуть не… ну, положим, он всего лишь хотел поцеловать, да еще и, по его мнению, с моего согласия… Короче, доверяю я ему! Вот не понятно почему, но, несмотря на все его гендерные заскоки, доверяю! Однако полного раскрытия он все равно не заслужил… Но разве это сейчас важно? Главное – не взвизгивать, как девчонка, не попискивать от счастья, не зажмуриваться, а стараться более-менее походить на парня. Контролировать свое поведение и при этом пытаться получить удовольствие. В целом, у меня получилось. Только круге на тридцатом голова закружилась, поэтому Фредо пришлось быстро спрыгивать и практически ловить мое укатанное тело, – координация движений у меня оказалась совсем не натренированная. И сделал он это очень осторожно, даже не воспользовался возможностью подольше поприжимать и уж тем более – потискать ослабленную полетами тушку.
Единственное, когда я заявилась в свой блок, угулявшаяся, укружившаяся и уподнимавшаяся после всего этого на десятый этаж, да еще в сопровождении Фредо, нас, буквально в дверях, встречал Тим с лицом ревнивой жены, руки в боки. Хорошо, второй шляется… в смысле в командных сборах участвует. Домовенок скандалить в открытую не рискнул, тем более у самого рыльце в пушку и мох в волосах, так что мы просто переглянулись, улыбнулись друг другу и расползлись по комнатам. По поводу моего прощания с Фредо ничего сказано не было, хотя мы очень невинно расстались, кстати: «Пока» и «Спокойной ночи». Даже за руку меня брать никто не стал.
Спала я крепко, сладко, а вот с утра проснулась и принялась нервно грызть ногти, обдумывая, как правильно выкручиваться из ситуации с полным открытием для взаимодействия. С одной стороны, мне скрывать от Фредо было нечего, ну вот почти совсем нечего, кроме… М-да… С Тимой советоваться я смысла не видела – начнет ругаться и пытаться тренировки запретить. Конечно, будет прав, но… Вот когда все говорит, что надо сделать именно так, а интуиция молчит, то почему-то я всегда делаю наоборот. Не знаю, из чувства противоречия или блондинистый ген так себя проявляет. Но, вместо того, чтобы ХОТЯ БЫ, как полу-умная, попросить Фредо подождать с тренировками до возвращения Ниммея, если уж поступить, как умной, и послать с тренировками совсем духу не хватило, утром я пошла сдаваться Агате. Я ее тайну несколько дней хранила, так что заслужила право озадачить своей собственной.
Правда, выловить ее одну, без Роберто, поглядывающего на меня после вчерашнего очень неодобрительно, оказалось задачей непростой. Тем более надо же было и от Тимохи избавиться, не вызывая подозрений. Но в обед я сделала это – тихо слиняла с занятия, которое вел очередной старшекурсник, занудный до противного, в отличие от Роджера. Он просто заставил нас решать рунные уравнения. Нет, если бы это сделал Демо, я бы сидела и решала, высунув язык от усердия. Потому что у него бы это получилось интересно и с личным вызовом, чтобы захотелось упереться рогом и решить все сразу. И вообще, он во мне синдром идеальной студентки разбудил.
А у старшекурсника оно вышло вяленько и нудненько. Ну да, воздух плюс вода дадут пар, а земля плюс вода – болото. И руны новые, опять же. Вроде рисовать учиться надо, но скучно. Не было в этом старшекурснике Демовской экспрессии при подаче материала. У него даже голос был какой-то… никакой. Поэтому, долей за пятнадцать до звонка на большую перемену, я сказала Тиму на ушко, что у меня живот прихватило, не сильно, но от занятий отвлекает. И совершенно честно призналась в своем желании найти Агату и попросить меня подлечить. А провожать меня не надо – лучше в столовой встретимся, а то чего мы животом страдать вместе пойдем? Сделав полдела, я быстро побежала делать другую половину – вылавливать Агату. Мне повезло – я нашла Санасара, грустно сидящего на подоконнике и листающего анатомический атлас. Я заглянула и полюбовалась на картинки. Каждый орган имел свое отдельное рунное обозначение. Вот уж гемор у целителей, почище чем у нас, оказывается.
– Младших раз в шесть дней экзаменуют всех, по очереди. Нас и первый курс. Но большинство на сборах, поэтому сегодня только нас мучают. Девчонки уже все сдали, а я сейчас пойду, – пояснил он мне и кивнул в сторону одной из аудиторий: – Агата – там, опыт какой-то захотела поставить.
Услышав про опыт, я предусмотрительно в дверь сначала поскреблась, а не сразу ее распахнула. А то мало ли, вдруг открою, а по мне здоровьем шарахнет так, что мало не покажется. После вчерашнего, даже я Агату побаиваюсь, а уж каково этим двум горе-дуэлянтам?
Пока, явно, шли теоретические выкладки, потому что девушка сидела за партой, полностью усыпанная исписанными крупным округлым почерком листами бумаги.
– О, Рин?! Что-то случилось?
Глава 16. Мужское воспитание
М-да, вот так вот прямо сразу с разбега информацию выдать или сначала подготовить? Прямо даже не знаешь, как лучше… Но, в итоге, решила все же сразу, а то начну реверансы и прелюдии разводить, и тут объявится тот же Робби, например.
Так что села я рядом с Агатой, вздохнула и выдала:
– Я не Рин, а Рина. Девушка.
Дальше мы какое-то время посидели вместе, молча. Потом Агата оглядела меня как-то странно, даже руну в воздухе нарисовала, после которой меня пару секунд откровенно мутило, затем кивнула, как будто сама себе:
– Подозрения вызываешь, но не сильные. А на фоне Санасара даже выигрываешь, – тут она хитро улыбнулась и снова стала серьезной: – Тим и Ниммей знают?
– Угу, – снова вздохнула я. – Они знают.
– Дай угадаю, Фредо не в курсе? – с сочувствием в голосе уточнила моя догадливая собеседница.
– Угу, – третий вздох у меня вышел наиболее жалобным. – А у нас сегодня тренировка по взаимодействию.
– Это вы сильно замахнулись, – искренне изумилась Агата. – А кто предложил? Хотя и так понятно… И отказаться ты не можешь?
Я помотала головой и в очередной раз горестно вздохнула.
– Тогда надо к моему учителю идти, потому что я блоки ставить еще не умею, а этот должен быть идеальным и незаметным. С таким даже Робби, боюсь, не справится.
– С чем я не справлюсь? – раздался от входа в аудиторию очень напряженный голос Роберто.
Вот ведь чуткий слух какой… А мы, наоборот, две глухие тетери, так увлеклись, что не заметили, как он появился. И хорошо, что он, а не другой кто-то. Агата, судя по лицу, начала быстро придумывать какую-то правдоподобную ложь, а мне вдруг стало настолько все равно, что я просто взяла и призналась:
– Поставить мне блок, чтобы скрыть от Фредо, что я девушка.
Роберто, в отличие от меня, дурынды, первым делом закрыл дверь на замок, потом повернулся, взял преподавательский стул, развернул его задом наперед, уселся и, облокотившись о спинку, уставился на нас пристальным немигающим взглядом. Минуты две изучал. Потом вздохнул.
– То, что вам обеим не стыдно, я понял. Но зачем тебе еще и Фредо, если ты и так живешь с двумя мужчинами?
У меня просто дар речи от возмущения пропал!
– Каждый думает в меру своей испорченности! – выплюнула, подскочила, до двери добежала, стараясь не разрыдаться заранее – ведь еще по коридору бежать до ближайшего туалета. Но пока пыталась открыть замок, мой обидчик уже оказался рядом. Развернул за плечи, голову за подбородок приподнял, в глаза посмотрел… А потом внутри у меня как будто какой-то маленький тошнотворный смерч пробежался. Без всяких там рун.
– Прости, был не прав, – нахмурившись и изучая что-то, видимое только ему, растерянно-виноватым голосом извинился Роберто. – Но вопрос: «зачем он тебе?» остается в силе.
– Потому что… – я задумалась, пытаясь поточнее сформулировать и заодно успокаиваясь. Организм уже настроился на истерику, бурную такую, с криками о том, что все кругом гады, и как я всех ненавижу. Нет, сначала полагалось порыдать о том, какая я несчастная и непонятная, и как он мог… А потом перейти к гадам. А Робби взял и все испортил своими извинениями, и послать его сейчас, стоящего рядом и серьезно смотрящего на меня сверху вниз, было очень сложно.
– Потому что…
Если я оттолкну Фредо, это будет жестоко? А если потом он узнает, что я девушка, и сам меня оттолкнет? Нет, причина не в жестокости, а в том, что я просто не могу это сделать. Вот сейчас, после всего того что между нами было, после разговора о книгах и маме, после прогулки по лесу, после того как я заглянула к нему в душу… оттолкнуть его я точно не могу. И сказать, что девушка, тоже не могу! После его пренебрежительных фраз? Нет, не сейчас, не…
– Не знаю, – горестно выдохнула я. – Просто нужен. Потому что нам хорошо вместе.
– И ты хочешь начать строить отношения на лжи? – в голосе Робби зазвучала обвинительная сталь, но разглядев очередной наплыв слез в моих глазах, он снова сбавил обороты и уже более спокойно уточнил: – Почему ты ему просто не признаешься?
– А ты знаешь, что он о женщинах думает?! – возмутилась я. Тоже мне друг, называется! Шесть лет вместе, а то, что Фредо женщин за друзей человека держит, не заметил?
– Но… – Робби задумался, снова уселся на стул и махнул мне, чтобы я села напротив, перед Агатой. Посекретничали девочки, называется. Надо же было так с дверью ступить! А с другой стороны, если бы Роберто обнаружил, что я с его девушкой заперлась, при этом считая меня парнем… тоже ничего бы хорошего не было.
– Просто он все равно же узнает, и будет только хуже.
– Может, не узнает? – жалобно так предположила я. – Может, я ему надоем, и он меня бросит…
– Так брось его первой, сейчас, – Роберто, нахмурившись, изо всех сил пытался осознать женскую логику влюбленной дурочки, то есть мою. Сочувствую, но если я сама в ней ничего не понимаю, то кто-то еще тем более не разберется.
– Не могу, – желание разрыдаться, не реализовавшись, сменилось на агрессию. Только пока с целью не определилась. – Ему будет больно!
– А потом ему больно не будет? – ехидно уточнил Робби, с таким выражением лица, как будто сейчас встанет и начнет биться головой о стену.
Тут не выдержала молчащая до сих пор Агата:
– Будет, но он уже к Рину привыкнет, позлится и простит.
– Как я тебя? – неожиданно улыбнулся Роберто, снова став родным и привычным. – Ладно, подойди и встань вот здесь, – кивнул он мне, указав на место рядом с собой. – Стой спокойно и думай о том, что ты девочка, только не паникуй, а просто думай об этом. Я источник попытаюсь уловить.
Какое-то время я думала, а Робби просто сидел на стуле и молча изучал меня. Ощущение было очень неприятное, если честно. Хуже, чем у врача какого-нибудь в кабинете. Вроде бы и одетая стою, а все равно взгляд у Роберто очень профессионально-раздевающий. Особенно не по себе стало, когда он встал и принялся вокруг меня кругами ходить, медленно, сверля взглядом то затылок, то лоб, то в глаза заглядывая.
– А теперь чуть погромче подумай, как будто где-то рядом Фредо, и ты боишься.
«Чуть погромче»? Да у меня в голове все мысли заметались в панике, сбивая друг друга. А этот начинающий садист-целитель начал надо мной руны рисовать. Много рун… Иногда одни и те же, иногда разные. Ходит, смотрит на меня и в воздухе узоры вырисовывает. Вот честно, еще бы немного, и послала всех… Семейка извергов. Два сапога-пара!
Но тут Робби вытер пот со лба, упал на стул и усталым голосом произнес:
– Все. На магистерскую я сдал…
Агата радостно взвизгнула и кинулась к нему обниматься и ластиться. А я села за парту, уткнулась лицом в стол, закрылась от них руками, чтобы не завидовать и не расплакаться снова… Тоже хочу! Хочу взвизгивать, обниматься, вешаться на шею, нести кокетливый бред… Хочу! Почему раньше можно было, но никакого желания не было, а теперь вот просто распирает, и человек подходящий рядом есть, а нельзя! Я же приличный парень, а не Эззелин какой-то там…И вообще, Тимошка, наверное, извелся уже весь, а я тут сижу, прохлаждаюсь.
– Спасибо, – благодарность вышла все же очень бурчательнообразная. Злость на Робби у меня еще не прошла. И настроение он мне своим подозрением сильно испортил.
Потом посмотрела на бледного парня, у которого капельки пота и над губой, и по скулам, и у висков снова выступили. Не помню уже, какой раз по счету вздохнула и улыбнулась:
– Спасибо большое! Ты мне очень-очень помог, и я буду очень-очень стараться доставить Фредо как можно меньше неприятностей, правда!
– Без проблем, – устало, но зато, как раньше, добродушно и дружелюбно улыбнулся мне в ответ Робби. – Ты лучше старайся, чтобы он тебе их не доставил. Особенно после того, как правду узнает.
Тимошке условно повезло встретиться с успевшим уже все сдать Санасаром, который честно отчитался, что меня видел, к Агате отправил, и мы там начали шушукаться, а он пошел знаниями с преподавателем делиться. То есть Тима, по крайней мере, знал, что до цели я добралась, и ждал меня в столовой, грызя ногти и локти.
– Ну вы там блин… Живот лечить! – фыркнул он при виде меня. – Есть-то тебе можно?
И-и-ить, я забыла предупредить Агату, чем мы с ней по легенде занимались! Не получится из меня «агента 007», туплю на каждом шагу. И, главное, только подошла моя очередь на раздаче, как нарисовалась эта парочка садистов-целителей. Тоже перекусить зашли, наверное. Увидели Тимоху и направились к нему, а мне как раз тарелки с едой на поднос ставят… Не бросать же все и бежать, размахивая руками, чтобы привлечь внимание? Ох, что сейчас будет, даже думать не хочу! Когда я с подносом уселась возле Тима, целительский дуэт уже отправился занимать очередь – опять разминулись, и не узнаешь, чего они тут уже успели наговорить. Но Тимошка выглядел вполне спокойным, даже заботливо предупредил, что мясо в этот раз какое-то странное, и лучше от него воздержаться, а то опять живот прихватит. Так что к моменту, когда Робби и Агата вернулись, я уже расслабилась и дошла до компота. Нет, потряхивало меня по-прежнему, в ожидании встречи с Фредо, но насчет проваленной легенды о болях в животе я уже не переживала. Поэтому, когда мы, пожелав парочке приятного аппетита, отправились в сторону нашей аудитории, и Тимка вдруг резко затащил меня за угол и залепил подзатыльник, ощутимый такой, между прочим, я от неожиданности только пискнула: «Идиот, да?!»
– Я?! Ты мозгами думать совсем разучилась?! Столько лет под нормальную косила, а тут за пару дней ошизела совсем?
– А драться-то зачем?! – обижено поинтересовалась я, потирая затылок.
– Можешь мне потом сдачи дать, – недовольно буркнул Тимка и снова возмущенно зашипел: – Знаешь, каким я себя дураком чувствовал, когда Агата мне начала про блок рассказывать?! Какой Робби умница, справился, и теперь Фредо не узнает, что ты девушка, даже во время тренировок по взаимодействию, подразумевающих полную открытость двух магов друг перед другом. Она, значит, щебечет, а я сижу такой и киваю, как болванчик! – тут Тимоха выдохся и уточнил: – Ты когда планировала мне правду сказать? Или вообще не собиралась?!
– Собиралась! – искренне возмутилась я, предусмотрительно повертев головой, разглядывая, что происходит слева и справа от домовенка. Потом встала на цыпочки и убедилась, что и за спиной у моего богатырского домового никто не стоит. – Еще как собиралась… Вот прямо сейчас и собиралась!
– Ну давай, говори, – Тимка сложил руки на груди крест на крест и встал передо мной так, что не вдруг-то проскользнешь. И обзор сразу сильно сузился. – Я слушаю.
– Эм… Ну так тебе Агата уже все сказала, – промямлила я, грустно сверля взглядом пол.
– То есть теперь всегда за сведениями о тебе к ней ходить? – опять взвился Тим.
– Нет! И вообще… Что вы все на меня орете сегодня?! – не выдержала я и тоже ощетинилась. Сначала один воспитывал, теперь вот второй начал, хорошо Ниммея нет, а то бы еще и этот полез со своими ящерицами и долбоклюями.
– Потому что мы за тебя переживаем! – рыкнул Тимоха и выдохнул, сдулся. Даже сдачу ему давать расхотелось… Так, вяло треснула по пушистой шевелюре, скорее для профилактики.
– Тим, ты прости, ладно? Естественно, ты должен ругаться и пытаться меня отговорить. Я все понимаю, но… Если я сейчас остановлюсь, потом всю жизнь жалеть буду. А если расскажу…
Наверное, мой лимит неприятностей на сегодня был перевыполнен, потому что стоящего неподалеку и греющего уши Эззелина я увидела раньше, чем закончила фразу и, главное, вроде бы… вроде бы я о себе в женском роде не говорила. Ну, после того, как в последний раз гордым сурикатом просканировала местность. Заметив, что его обнаружили, парень презрительно фыркнул и с независимым видом продефилировал мимо. Лицо у него при этом было очень… недоброе, так скажем. Тимошка понаблюдал за мной, напряженно провожающей взглядом этот не очень радующий меня довесок к Фредо и ехидно поинтересовался:
– Ты уверена, что понимаешь ВСЕ? Я вот охватить умом, как можно встречаться с одним и ухаживать за другим не могу. Это я такой приземленный, али как?
– Когда ты у меня таким язвой стал?! – горестно вздохнула я, про себя соглашаясь, что Тимка совершенно прав. Так – нельзя.
– Ой, да, Тим, что я тебе сейчас расскажу! – как-то вот совершенно неожиданно захотелось перевести стрелки и поговорить совсем о другом. Ну, или не совсем, но о другом.
Так что дальше мы спокойно шли до нашей аудитории, и я пересказывала все, что узнала от Фредо про надвигающийся катаклизм. И о том, что если мы окажемся не по ошибке закинутыми, а сознательно выбранными, то нас могут взять и поделить. И как это будет проходить, я не представляю, но не нравится мне это все ужасно. Ясное дело, Тимохе это тоже не понравилось. Вообще, конечно, с неприятностями надо разбираться по мере их появления и уж тем более не следует волноваться о них заранее. Но вот как-то у меня и так не слишком радужное настроение окончательно испортилось.
