Текст книги "Три опалённых грозою года"

Автор книги: Ирина Шумилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Я человек, – тихо сказала Мара. – Тогда, в лесу, я думала, что всё кончено. Но меня нашёл странствующий рыцарь. Дал глотнуть коньяка, отдал свой плащ. Он отвёз меня в ближайший город, научил фехтованию. Когда его убили в пьяной драке, я зарабатывала на хлеб наёмницей. Я купила себе зачарованные алмазные клинки. Смотри – они ведь так похожи на ледяные! Такие же прозрачные… такие же прекрасные… и не растают, – девушка простуженно засмеялась.

Арахель бережно принял из её рук один из клинков. Он погладил рукоять; оружие было великолепно.

– А ещё они всегда возвращаются к владельцу, – сказала Мара, и клинок растворился в руках у эльфа.

– Как насчёт всего остального? Ведь в лёгком платье в такой мороз неудобно. И твоя кожа…

– От холода помогает хорошая гномья настойка, – широко улыбнулась девушка, – ну а кожа… немного краски, вот и всё.

Горизонт светлел. Погасли звёзды, и на востоке тоненькой полосочкой занималась заря. Наступил момент прощания.

– Ты умеешь играть вслепую? – спросила Мара.

– Да. Послушай, мне без разницы, постареешь ты или нет. Езжай со мной, ты можешь…

– Не надо, – ладонь девушки мягко опустилась ему на рот, прерывая поток слов.

Арахель отпрянул, обречённо покачал головой. Что он скажет человеку, который не желает даже слушать его?

– Закрой глаза и сыграй, – попросила Снежная Дева.

Эльф послушно закрыл глаза. Рука нащупала струны.

Вставай, мой друг, взгляни на гор вершины

Заря ущелья красит цветом алым

Там грозные рождаются лавины

И гордые ветра берут начало…

Он чувствовал её тёплое, живое дыхание рядом со своим лицом. А может, это первые лучи солнца подарили ему свой согревающий поцелуй?

Дай руку мне – пойдём на встречу солнцу

Пойдём на встречу ласковой заре

И если в тебе что-то отзовётся…

Слёзы навернулась на глаза певца, и он встряхнул головой, отгоняя их. Что, если она всё ещё рядом, всё ещё слушает его? Она не должна видеть эльфа таким.

Давя слёзы, Арахель упрямо пропел:

Дай руку мне, дай руку мне…

И вдохновенно продолжил, сочиняя прямо на ходу:

Когда заря растопит холод,

И горы вспыхнут как в огне,

Ты тихий мой услышишь голос:

Дай руку мне, дай руку мне…

– Дай руку мне, дай руку мне, – повторил он. Но никто не протянул ему руку, только утренний холод вцепился в певца ледяными когтями.

Арахель открыл глаза. Как он и ожидал, Снежной Девы рядом с ним уже не было.

Анжела

Когда Лэдлек увёл полумёртвого от шока Риделла, Сэм наконец-то затихла. Анжи повела затёкшим плечом и обнаружила, что её плащ весь промок от слёз подруги. Следователь с нескрываемой жалостью смотрел на них. Наконец он изрёк:

– Вот такая она – взрослая жизнь, девчонки. Хотите чаю?

Анжи кивнула, продолжая обнимать Сэм. Следователь ушёл за чайником, а девушка тихо спросила у Саманты:

– Не слишком ли ты жестоко с Ридом?

Сэм устало посмотрела на подругу и неожиданно спокойно сказала:

– Иначе бы он не ушёл.

– Что, прости? – изумилась Анжела.

– Риделл. Он не хотел уходить без меня. Но нас бы не отпустили. А если бы он не ушёл под защиту Академии, его бы закрыли за убийство.

– О Боги, Сэм… Так ты его защищала?

Сэм тряхнула чёрными косами:

– Я действительно на него злюсь и хочу сломать ему нос. Но лучше, если хотя бы он спасётся, верно?

– Надеюсь, он сможет жить после твоих слов, – хмыкнула Анжи.

Следователь принёс чай и тарелку с полузасохшими бисквитами. Анжела только сейчас поняла, насколько она голодная. Почти не обращая внимания на подругу и следователя, она схомячила не меньше десятка кусочков сухого печенья. Следователь смотрел на неё потрясённо.

– Прекрасная госпожа, – сказал он, помолчав, – бросайте эти глупости, эту политику, и выходите за меня замуж. У меня дома тепло и много кормят.

Анжи смутилась и отложила надкушенное печенье. А следователь посерьезнел:

– Как я понимаю, вы обе состоите в организации «Зеленый отряд»?

Началось! Настоящий допрос, а не детская беседа за чаем.

Не глядя на Саманту, Анжела быстро сказала:

– Мы там не состоим, мы только сегодня пришли посмотреть, для интереса. Мы почти ничего не знаем про организацию, честно! Мы обе знакомы только со Смитом. Это парень, который погиб сегодня.

– Что вы делали в доках? Кто вас туда пригласил?

– Смит. Он толкал какие-то речи, но мы же девочки, мы в мужских вещах не понимаем…

– Сколько в организации людей?

– Не знаем.

– Когда вы познакомились в Риделлом Вейном?

Анжела потёрла виски руками и сказала устало:

– Господин следователь, я уже ничего не соображаю, а Сэм на грани истерики и сейчас заплачет. Вам тут два сердечных приступа не нужно, верно? Отпустите нас домой, пожалуйста. Всё равно мы ничего ценного не вспомним, мы очень-очень устали и перепугались.

– В камере переночуете, а завтра продолжим.

– Пожалуйста, господин следователь, пожалуйста, пустите нас домой, мы больше не будем в политику ввязываться! Родители волнуются уже, пожалуйста, можно нам домой?

Следователь махнул рукой:

– Продиктуйте мне свои адреса, послезавтра вас вызовут на повторный допрос.

Анжела чересчур устала, поэтому продиктовала и свой адрес, и адрес госпиталя, при котором жила Саманта.

– Я развезу вас по домам, – сжалился следователь.

Анжи поняла, что следователем движет не только и не сколько доброта, сколько желание убедиться, что ему дали верные адреса. Но ей было всё равно – она только хотела, чтобы этот бесконечный день поскорее закончился.

Домой её привезли за полночь. Родители уже спали, уверенные, что их умница-дочка ночует у подруги. Старший брат храпел, устав после трудного дня, младшие братишки набегались за день и теперь тихонько посапывали в кроватках. Анжи проскользнула в свою комнату и закрыла дверь. Не раздеваясь, она упала на постель прямо поверх одеяла.

Увы, сон не шёл, несмотря на то, что она смертельно устала. Она смотрела в потолок, но видела портал, в котором исчезали фигурки рабочих, снова и снова видела яростное лицо Рида, пившего силу Смита, и видела, наконец, самого Смита, бессильно падающего на холодный пол. Она непроизвольно прокручивала это в голове десятки, сотни раз. На глазах девушки уже выступили слёзы – она забывала моргать, но резь в глазах была пустяком по сравнению с отчаянием и безнадёжностью, плотно засевшими в её душе. Она понимала, что никто из них троих уже не будет прежним после этой ужасной ночи.

Анжела не знала, сколько времени провела так, глядя в потолок. Позже она рассчитала, что прошло около двух часов, прежде чем отчаянный стук в дверь вывел её из забытья.

«Кого там ещё принесло? Неужели жандармы?» – в панике подумала Анжи. Нет, она не должна бояться. Она обязана быть сильной. Ради Саманты. Ради Рида. Ради живых товарищей, и ради тех, кто уже покинул этот мир… Только бы перестать бояться каждого стука в дверь. Только бы сердце перестало так холодеть в предчувствии беды и боли.

Анжи встала и вышла из комнаты в коридор. Она увидела растрёпанную, зарёванную Саманту, бледную, как привидение, а за спиной молоденькой сестрички милосердия маячили лица проснувшихся родителей Анжи и маленького братишки Игаля.

– Редиска, кто это? – бодро спросил Игаль у сестры. В семье Анжи в шутку звали Редиской, потому что в детстве она ходила с забавным хвостиком на затылке. Когда Игаль родился, Анжеле было уже двенадцать и она не ходила с такой прической, но прозвище прикрепилось к ней, как репейник, и братик звал ее так.

– Прости, – неловко, заспанно сказала мама, – эта девушка так барабанила в нашу входную дверь, что пришлось её впустить. Она сказала, что она твоя подруга…

– Да, так и есть, – кивнула девушка, впуская Сэм в комнату.

Было темно, и Саманта вцепилась в Анжи, как в спасательный круг. Её руки дрожали.

– Рид… погиб, – только и смогла она произнести.

– То есть как погиб? – опешила Анжела.

Минуту Сэм молчала, не могла вымолвить ни звука, но потом собралась с силами и сказала:

– Когда следак отвёз меня в госпиталь, я сразу побежала в Академию. Я решила, что нужна Риду… но я пришла слишком поздно. Там уже были жандармы, члены Магического Совета, врачи… Уэверли хватил удар, его повезли в больницу для магов.

Во рту пересохло, и Анжи с трудом выдавила:

– Как он погиб?

– Говорят, самоубийство… на полу в его комнате нашли след Портала Смерти и записку.

Анжела заставила подругу сесть рядом с ней на кровать. Обессилевшая Саманта положила голову ей на колени, и Анжи долго гладила её по растрепавшимся волосам. Сэм беззвучно плакала; потом затихла. Её дыхание выровнялось, и Анжела поняла, что девушка спит.

Сквозь приоткрытые шторы просочился первый лучик солнца. Светлело. Осторожно выпутавшись из объятий спящей подруги, Анжи скользнула к письменному столу. Раз уж она сегодня не уснёт, можно использовать последние часы с пользой. Её рука сама потянулась к карандашу, потом к холсту.

Хаос в голове девушки воплотился на бумаге. Из пустоты на листе возникли склоненные друг к другу фигуры мужчины и женщины. Они сидели рядом, их пальцы сплелись. Лица… рисовать лица для Анжи всегда было сложным и любимым делом. Сейчас она не думала, не пыталась ничего рассчитать – просто творила. Лицо мужчины получилось похожим на лицо Смита и Рида, и её отца, и тысячи её знакомых мужчин. Анжи не любила мальчишек, но толк в мужской красоте она знала. Она сперва не нарисовала мужчине никакой одежды, но потом всё-таки решила одеть его в рубашку, обтягивающие брюки и высокие сапоги. Длинные седые волосы своего творения она оставила спокойно лежать по плечам. Глаза она любовно подчеркнула черным карандашом, для контраста, чтобы взор горел.

С девушкой было сложнее – с девушками всегда сложнее. На листке появилась пышногрудая, широкобедрая девушка с лицом ребёнка, одетая в лёгкое белое платье. Анжела бросила взгляд на всё ещё спящую Саманту – и нарисовала своей героине такие же длинные черные косы, спутанные с белыми кудрями мужчины.

Рисунок в карандаше был готов, и плохо соображающей Анжи он показался ужасным. Он был мёртвым. Следовало оживить его. Девушка потянулась к краскам, взяла первый попавшийся цвет – красный – на сухую кисть, хорошо, что краска была жидкой.

Или…

Не хорошо.

Капля краски упала рядом с фигурой мужчины, туда, где Анжи хотела нарисовать травы и цветы. Она разочарованно посмотрела на кровавое пятно. Обидно, одна капля – а всё испорчено.

А может и нет.

Пятно показалось неожиданно правильным, уместным. В запале Анжи заполнила пятнами красного цвета весь фон. Потом она осторожно и бережно накрасила алым губы девушки. Сильно разбавленный красный нанесла на веки мужчины – и его взгляд из страстного стал больным, усталым и воспалённым. Последний штрих… на белой рубашке своего героя Анжи нарисовала неправильной формы красное пятно. Форма получилась некрасивой, странной, и Анжеле пришлось поработать, чтобы превратить его в звезду – след от Портала Смерти.

Картина лежала перед ней почти готовая, и Анжела увидела, что её творение чудовищно. Хотелось всё порвать и выбросить за окно, но сил не хватило. Девушка опустила голову на руки и провалилась в сон без сновидений.

Её разбудил отец-художник ласковым прикосновением к плечу. Анжи обернулась, протирая глаза.

– Анжи… – тихо сказал отец, – это лучшая твоя работа. Ты разрешишь мне выставить её на продажу в своей студии?

Конечно, девушка разрешила. Отец унёс картину, и Анжела забыла о её существовании – хватало других дел. Спустя два дня состоялись похороны Рида.

Хоронили пустой гроб – тело Риделла навсегда сгинуло в портале. Церемония проходила на кладбище для членов Магического Совета, и Анжела не представляла, какими правдами и неправдами Уэверли добился погребения нерадивого ученика здесь. Сэм рыдала в объятии других девушек из Зелёного отряда, а рядом с ямой уже стояла чёрная могильная плита с высеченным на ней рисунком, и Анжи подошла поближе, чтобы рассмотреть.

Неизвестный художник необычайно реалистично изобразил большую семью. Они все улыбались: молодая мать в голубом платке, широкоплечий отец, дети – малыши от двух до тринадцати лет, с каштановыми волосами и блестящими тёмно-зелёными глазами. Рядом с отцом и матерью стоял высокий юноша, в котором угадывался сам Рид.

– Семья, которой у него никогда не было, – услышала Анжела и обернулась. Перед ней стоял магистр Лэдлек. От преподавателя несло дешевой выпивкой, он постоянно вытирал глаза платочком.

– Они очень красивые, – тихо сказала Анжи.

– Да, магистр Уэверли воссоздал их в памяти и мысленно передал художнику. О боги, – Лэдлек содрогнулся, – бедный Рид, и зачем я ему сказал…

– Что сказали? – с нажимом спросила девушка.

– Он маг не по случайности, не по праву рождения. Чтобы стать магом, нужен ритуал и кровавая жертва, а ещё те, у кого можно магию забрать. Уэверли убил родителей, братьев и сестёр Рида, чтобы малыш стал самым сильным магом тысячелетия.

Анжи ахнула. Она обернулась и окинула взглядом скорбящих сокурсников Рида: высоких и серьёзных юношей в аккуратных черных рубашках. Знают ли они, какую цену платят за свою Силу? Взгляд Анжелы скользнул по бледному, постаревшему лицу Уэверли, и девушке захотелось подойти и плюнуть ему в лицо.

Когда Анжи пересказала Саманте, как легко на самом деле стать магом, девушка отреагировала удивительно безучастно: совершенно утонувшая в своём горе, она плевать хотела на какую-то там магию или превращение в магов.

…Анжела вспомнила о своей страшной картине лишь через несколько дней, когда отец торжествующе протянул ей тяжёленький мешочек с деньгами.

– Это твои, – гордо сказал он, – честно заработанные!

Анжела стояла молча и прижимала к груди мешочек с деньгами, не веря, что это происходит сейчас и с ней. Она думала – что же делать с деньгами?

Ответ пришёл к ней сам собой.

Она должна отомстить за Рида этим заносчивым ублюдкам, которые ради своих Сил убивают людей. Зелёному отряду нужны маги, да и самой Анжеле с самого детства хотелось научиться колдовать… Она не признавалась в этом себе, но всегда мечтала попробовать на вкус истинное могущество.

Узнать у прислуги Академии место жительство Лэдлека стоило ей три серебряные монеты. Она дождалась преподавателя на пороге его небогатой квартиры и сразу перешла к сути:

– Здравствуйте, господин Лэдлек. Вы не могли бы провести надо мной ритуал, делающий человека магом, и влить в меня немного Силы? Я щедро заплачу вам.

От преподавателя зоологии ощутимо несло каким-то дешёвым гномьим пойлом, он нетвердо стоял на ногах, поэтому предпочёл вцепиться в рукав девушки и обдать её своим смрадным дыханием.

– Простите, госпожа, – икнул он, – я немного… не в том состоянии. Пью с самой гибели Рида… не надо было тогда оставлять его одного… ты представляешь, – маг заглянул в глаза девушки, – когда мы нашли звезду на полу, рядом лежала книжка. Моя книжка. Ты представляешь?

Анжела представляла, ей было очень жаль, но её время не резиновое.

– Вы можете провести надо мной ритуал? – терпеливо повторила она.

– На это нужно специальное разрешение. Я…

– Сколько стоит разрешение?

– Запрещено превращать женщин и взрослых людей! Мне очень жаль, Анжела, я…

– Я доплачу.

Его принципиальности хватило ровно на три минуты препирательств.

Ритуал проходил в маленькой каморке Лэдлека. Туда же Анжела привела несколько бродяг с улицы – у них придётся забрать часть сил, но зато деньги свои они честно получат. Теперь они стояли в углу и нервно курили самокрутки, и у девушки голова кружилась от этого запаха.

– Не нравится мне всё это, – пробормотал Лэдлек, рисуя чёрной краской круг на полу.

– Какой кровавый ритуал потребуется? – по-деловому спросила Анжи.

– Когда Уэверли превращал в мага Риделла, он использовал для кровавого ритуала его сестрёнку. Она была старше Рида на несколько минут. Но нам с тобой хватит и пары капелек крови… Давай сюда руку.

Анжела закатала рубашку и протянула Лэдлеку руку. Тот достал из-под полы плаща чёрный кинжал с зазубренным лезвием и рассёк кожу предплечья девушки, потекла кровь, неожиданно много крови.

– Вставай в круг! – крикнул чародей.

Девушка послушалась.

– Опусти руку! Пусть кровь стечёт на пол!

Чтобы кровь текла быстрее, Анжела сдавила руку повыше раны. Она не могла ждать, её трясло. Несколько алых ручейков текло по девичьей коже, один из них наконец-то достиг сперва тыльной стороны ладони, потом стёк по пальцам… и вот несколько капель упало на пол.

– Тут вам полагается прочитать какое-нибудь непонятное и красивое заклинание на эльфийском, – нервно предположила Анжи, чтобы разрядить обстановку.

Маг злобно глянул на неё.

– Адалэйни! – крикнул он, и стена огня поднялась из контура круга. Из-за пляшущих вокруг языков пламени Анжи ничего не видела, но её обдавало реальным жаром, настолько реальным, что его не подделаешь никакой иллюзией.

Алое пламя почернело, потом последний раз блеснуло серебряным светом – и растаяло. В воздухе пахло гарью, масляной краской, дешёвым алкоголем и куревом.

А потом в грудь девушки ударила горячая волна силы. Лэдлек побледнел, покачнулся, но даже в таком состоянии смог забрать Силу у бродяг – у всех сразу. Анжи увидела, как их глаза померкли от внезапной слабости. Горячая волна захлестывала девушку, Силы было слишком много, и Анжи закричала от боли. Ей казалось, что она горит. Контур на полу вспыхнул золотым, девушка, продолжая кричать, упала на пол…

Она не помнила, сколько длилась эта пытка, но когда она подняла голову, то увидела взволнованного Лэдлека. Он помог ей подняться со словами:

– Я думал, ты умерла… – на его глаза блестели слёзы.

– Со мной всё нормально, – улыбнулась Анжела.

– Ты чувствуешь Силу?

Анжи прислушалась к себе. Она ощущала, что нечто обжигающе-тёплое течёт по её жилам, наполняет каждую клеточку её организма. Сознание собственного могущества ударило ей в голову. Она расправила плечи, глубоко и спокойно дыша.

– О да, ты её чувствуешь, – обрадованно заметил Лэдлек, – поздравляю… Ты стала настоящей чародейкой.

Глава 2

Риделл

Аргор посмотрел на Риделла так, будто тот букашкой, упавшей в суп и посмевшей поучать человека правильно есть. Но Рид бесстрашно повторил свою просьбу:

– Научите меня драконьей магии.

– С чего это я должен тебя учить, а не испепелить или съесть, например? – удивлённо спросил дракон.

Сквозь чешуйки на его горле проступили отблески зарождающегося в теле пламени. Риделл поднял руки в защитном жесте:

– Стой-стой-стой, если захочешь убить меня – лучше выпей. Незачем такому количеству Силы превращаться в пепел.

– Как всегда, думаешь о ближнем, – хмыкнул дракон. Пламя в его горле погасло.

Риделл и Меддок гостили у драконов уже около недели, и Рид осмелел настолько, что решил воспользоваться своим положением:

– Я же не вечно буду торчать тут, – пояснил он, – рано или поздно я вернусь в большой мир и сделаю всё возможное, чтобы у людей перестали отбирать Силу.

– Ты не задумывался, почему у нас нет чародеев? – спросил Аргор.

Риделл покачал головой.

– Мы живём очень просто, наш образ жизни не менялся сотни лет. У нас нет денег, нет богатых и бедных. Наша Сила – это общая Сила. Кажется, что это прекрасно, но нет, мальчик, всё не так просто. Мы устарели. Прежде мы безраздельно владели Югом, наши собратья-драконы собирали кровавый урожай над просторами Севера… Сейчас нас оттеснили на этот клочок земли, а скоро лишат и его. Эльфийские и людские чародеи нам не по зубам. У нас нет прогресса, нет развития. Мы неизменны, постоянны и почти вечны, хотя последнее под вопросом. От нашего огромного народа осталась лишь жалкая сотня…

Риделл слушал, кусая губы. На словах всё казалось так просто – запретить чародеям забирать у людей Силу, и мир изменится к лучшему. Но увы, в жизни всё куда сложнее.

– Вот тебе задачка, подумай на досуге, – Аргор вытянул вперед шею, так, что его глаза оказалась на одном уровне с глазами Рида, – подумай, как совместить общую Силу и развитие? Как вам, людям, не повторить наших ошибок? Это и правда сложные вопросы. Я искренне желаю тебе удачи, мальчик.

Задача и в правду была интересная, но одно Риделл понял точно – пока что Аргор, вождь драконов, первый среди равных – не горит желанием его учить. Что ж, есть план «Б».

– Лилит, – Рид подошёл к бело-золотой драконице, полировавшей свою чешую.

– Ты самоубийца, – прошипела Лилит. – И у тебя наглости хватает подходить ко мне, маленький глупый мальчишка?

– А что ты мне сделаешь? Моих родичей убили из-за меня, я сам убил человека, моя любимая меня ненавидит. Ты не сможешь сделать мне хуже.

– О, мой мальчик, – Лилит обнажила огромные, страшные клыки, – ты просто ещё не знаешь, что такое боль. Только скажи, и я покажу тебе все её грани, всё оттенки, заставлю сперва захлебнуться ею, а потом молить о пощаде или смерти…

– Да-да, спасибо, я понял. Но я вообще-то просто хотел попросить научить меня драконьей магии.

Лилит хитро посмотрела на него:

– С радостью, малыш. Откройся мне и позволь пить твою Силу. Ты ведь знаешь, что драконы делятся друг с другом Силой, верно?

– Сперва ты поделись со мной, – весело отозвался Риделл.

– Ах ты наглая козявка…

Драконица не договорила. В её взгляде отразился страх. Рид обернулся и увидел нацеленный на них арбалет. Вернее, арбалеты – за спиной рыцаря маячили двое его дружков.

В горле драконицы зародилось пламя, и Риделл едва успел прыгнуть в сторону и не попасть под струю огня. Когда он поднял голову, то увидел, что огненный поток, не долетая до рыцарей, разбивается о незримую преграду. У них с собой амулеты, понял Рид. И оружие, скорее всего, заговорённое.

Арбалетные болты черным облаком полетели в драконицу. Лилит нелепо взмахнула крыльями, такая прекрасная и такая беззащитная в солнечных лучах. Риделл подумал, что она похожа на лебедушку и взмахом руки остановил арбалетные болты. А потом отправил их обратно.

Жаль, до рыцарей болты не долетели, были остановлены амулетами.

– Лилит! – закричал Рид. – Лети, предупреди остальных!

Драконица взвилась в небеса, и Риделл создал щит, закрывая от выстрелов себя и её.

– Ты человек, – услышал он крик кого-то из рыцарей. – Зачем ты защищаешь этих тварей?

– А зачем вы хотите их убить?

– Они опасны, мир будет лучше без них!

– Да? – с сомнением покачал головой Рид, вливая в щит ещё Силы, – а мне кажется, мир будет лучше без ублюдков вроде вас!

Один из рыцарей опустил арбалет и полез в сумку. Зелёный камешек блеснул на солнце. «Нет! – подумал Риделл. – Только не это!» Рыцарь швырнул артефакт в его сторону, тот упал на голубой песок – и взорвался, поднимая волны пыли. Рид с трудом устоял на ногах, в глазах защипало. Совсем рядом от него приземлился второй камешек, и взрыв, оглушительнее и сильнее первого, отбросил мага в сторону. Щит пропал, и арбалетные болты засвистели над его головой.

Рид понимал, что должен подняться, должен восстановить щит, иначе смерть, но всё его тело болело, словно его избили палкой, а в ушах звенело. Он провёл ослабевшей рукой по лицу и увидел кровь на своих пальцах.

Надо восстановить щит. Восстановить щит…

Рид выбросил вперёд дрожащую руку и создал невидимую стену. Нет, не стену. Скорее, тоненькую завесу – на большее сил не было. С трудом удерживая защиту, Рид посмотрел на Лилит, которая уже превратилась в чёрную точку на фоне красного неба. Лети, лебёдушка, лети скорее.

«Малыш, – услышал он вдруг голос драконицы в своей голове, – не бойся. Возьми».

Он вскрикнул от неожиданности, когда чужая, инородная, но такая нужная сейчас Сила потекла по венам.

– Спасибо, – прошептал он.

«Спасибо тебе,» – отозвалась драконица.

Рядом прогремел ещё один взрыв, но Рид, накачанный Силой под завязку, даже не заметил этого. Борьба шла не на тактику или военное искусство, не на доблесть и благородство, а на истощение; кто истощится раньше – Риделл или рыцарские амулеты?

Рыцари опустили амулеты и взялись за руки. Три взрослых мужика, трогательно сцепившие руки, выглядели бы очень мило, но Рид понял, что это значит. Они обменивались силой амулетов. И наверняка цель у этого обмена очень простая – сокрушительный удар. Маг влил ещё Силы в щит, боясь думать, выдержит ли.

Выдержит. Тело Рида прошило болью от макушки до пяток, но щит устоял, хотя содрогнулся, покрылся красными искрами. Сквозь два щита – свой и чужой – маг увидел, что рыцари переговариваются между собой, изредка указывая рукой в его сторону. Наконец один из них сложил руки рупором и крикнул:

– Эй, маг! Ты очень хорош! Переходи на службу в Магический Совет Сиракизиса, там тебя на руках носить будут!

– Зачем тебе прозябать тут, защищать этих гнусных тварей? – поддакнул другой.

– Отправляйся с нами туда, где твои таланты оценят по достоинству! – добавил третий.

– Лучше вы убирайтесь домой! – заорал Рид и скорее почувствовал, чем увидел, два огромный чёрных крыла за спиной. Рыцари отшатнулись.

«Пригнись,» – мысленно приказали ему.

Рид упал на землю, всё ещё прикрывая щитом и себя, и того, кто был у него за спиной. Небо почернело от драконьих крыл, и Риделл увидел, как руки рыцарей опускаются в отчаянии.

Их амулеты были на исходе. Они явно не рассчитывали столкнуться со всеми драконами сразу: как шакалы, они хотели подкараулить и убить одного-двух и вернуться домой с добычей – драконьей головой или когтями. А сейчас столкнулись с неприятным сюрпризом. Их щит, порядком потрепанный Ридом, искрился и дрожал, шёл трещинами… У одного из рыцарей не выдержали нервы: он выхватил из кармана золотой кулон с красненьким камнем, раздавил его двумя пальцами в металлических перчатках, – и шагнул в появившийся портал, бросая товарищей на растерзание драконам.

Щит захватчиков мигнул и погас, амулеты на их телах завибрировали и треснули, и десятки потоков огня устремились беззащитным теперь рыцарям. Те заорали в непередаваемых мучениях, и Рид не хотел смотреть на них.

Он лежал на песке, закрыв голову руками. Всё вокруг него горело. Он скорее слышал, чем видел плавящихся, горящих рыцарей, их вопли разрывали ему голову. Спиной и затылком он ощущал жар. Даже закрыв глаза, он не мог перестать видеть обугленные трупы, которые разлетались на клочки пепла под напором огненного урагана.

Когда всё прекратилось, он ещё долго не мог заставить себя встать. Ему казалось, что сам воздух вокруг него горит. Отвратительно воняло дымом и сгоревшим мясом, и желудок Рида скрутило в спазме, юношу вырвало.

– Мальчик, – услышал он голос драконицы. – Как ты себя чувствуешь? Вставай…

– Меня зовут Риделл, – сказал маг, .

– Мальчик…

– Риделл!

Он с трудом поднялся на ноги. Пошатнулся, но устоял. И столкнулся с со смеющимся взглядом огромных прозрачно-голубых глаз Лилит. Она склонила голову и сказала, соглашаясь:

– Хорошо. Риделл так Риделл. Спасибо, и… я научу тебя драконьей магии.

Рид благодарно кивнул и побрёл к горам, где в пещерах жили драконы. Идти пришлось долго, ноги увязали в голубом песке, а ветер с примесью пыли царапал лёгкие. Песок хрустел на зубах и залетал под одежду, и Риделлу стоило большого усилия не сплёвывать каждые пять минут.

До пещер оставалось не более двухсот шагов, когда к Риду подскочил Меддок. Рид ожидал чего угодно – объятия, криков, рукопожатия. Но не ожидал, что его болезненно толкнут в плечо, а потом лицо орка окажется очень близко к его лицу.

– Зачем ты снова пытался убить себя? – злобно прошипел Меддок.

После того неловкого разговора на спине дракона они больше не возвращались к этой теме. Но сейчас орчонка словно прорвало:

– Агго, твою мать, ты понимаешь, что мог подохнуть?! Ты больной на голову! А ещё мир хотел освободить, змей тебя дери! Да не доживёшь ты не до какого спасения мира!

– Меддок, – Риделл пытался говорить тихо и вежливо, – у меня не было выбора. Рыцари прихватили амулеты против драконьей магии; они бы убили Лилит, если бы я не вмешался.

– Ну и наплевать на неё! Если ты забыл, она хотела выпить тебя до капли!

– Меддок…

– Агго, ты должен был свалить оттуда через портал! Лилит бы не обиделась, она была бы слишком мертва. Думай о себе хоть немного!

Риделл посмотрел на товарища, как на надоедливое насекомое и с трудом сказал:

– Когда я предложил драконам взять мою Силу, я и вправду хотел умереть. Но это слишком больно, и я решил жить. А сегодня я просто сделал, что должен был.

– Ты неисправим, – грустно ухмыльнулся Меддок, обнажая подросшие за неделю клыки, – но всё же спасибо.

– За что?

– Ты впервые говоришь со мной так честно.

Певец

– А зачем ворота запираете? Волки? Лихие люди? – спросил эльф у молодого парня, запирающего ворота в деревню. Впервые бард видел деревеньку, огороженную забором по периметру, и впервые видел часовых с вилами у ворот.

Ильмерия не переставала его удивлять.

– Завёлся у нас оборотень в округе, – пояснил юноша, – скот ворует, людей пужает, на девчонок нападает… Вот придёт снова – уж мы его вилами-то отделаем!

– Не сомневаюсь, – кивнул Арахель.

Уж что-что, а убивать всё необычное люди умели, и неплохо. Но если это действительно оборотень… тогда у жителей серьёзные проблемы. Оборотни и вампиры – это первые, кто научился присваивать Силу. В стародавние времена они раздирали врагов и вместе с их кровью и мясом забирали Силу. Они становились вождями племён, могли защитить своих соплеменников от драконов. Потом на смену им пришли маги, которые обращались с Силой более тонко, филигранно и умело, а оборотней и вампиров почти всех перебили, также, как они сами ранее перебили драконов. Но кто-то, видать, уцелел, и сейчас угрожал безопасности целой деревушки.

– Можно с вами в дозор? – спросил Арахель у ребят.

Вилы – неплохое оружие, но голодный оборотень быстрее и сильнее этих детишек. Скорее всего они даже не услышат его приближение, пока не станет слишком поздно. А вот у эльфийского лучника есть шанс.

Парни с сомнением посмотрели на обманчиво хрупкого златовласого эльфа, но потом согласились:

– Ладно уж, давай… только не лезь под руку-то, когда всё начнётся, не то огребешь…

Посмеиваясь, Арахель кивнул.

Ждать пришлось недолго – видать, оборотень был очень голоден. Эльф заметил тень у чащи леса и скользнул туда. Он хотел избежать кровопролития, поэтому пошёл один. Мальчишки курили и не обращали на него внимания.

Оборотень заметил Арахеля лишь тогда, когда тот уже стоял с луком на изготовку, стрела направлена на монстра.

– Тихо, – сказал эльф, – не делай глупостей. Ты меня понимаешь?

И тут случилось неожиданное. Оборотень упал на колени и зашептал испуганно:

– Не убивай меня, пожалуйста! Не убивай, умоляю! Пожалуйста!

– Да тихо ты! Я не убью тебя.

– Меня заколдовали… я не виноват…

Арахель поднял брови:

– Заколдовали? Кто?

– Не знаю… Просто однажды проснулся, и все от меня разбегаться стали. Я посмотрел в воду и увидел, что похож на чудище заморское… что делать – не знаю.

– А зачем нападал, воровал?