Текст книги "Блюз осенней Ялты"
Автор книги: Ирина Потанина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Господи, стар я уже гоняться за киномонстрами. В любом случае, считаю Владиславу Раевскую отличной приманкой.
– Согласен.
* * *
Едва Сергей зашел в участок, как дверь одного из кабинетов отворилась и на пороге появился молодой человек в форме.
– Кто тут за Раевскую залог собирался внести?
– Я! – ошарашено ответил Сергей «Вот это милиция, что они, мысли, что ли, научились читать?», – промелькнуло у него в голове. Стильно одетая женщина, лет сорока, с удивлением повернула голову на Сергея.
– И вы тоже? – низким грудным голосом спросила она.
– Проходите сюда, – их обоих запустили в кабинет, – сейчас оформлять все будем, – их оставили одних.
Женщина держалась очень спокойно. Ничуть не смущаясь присутствия посторонних, она принялась разглядывать документы на столе.
– Ничего интересного, – сообщила она тихо и еще раз взглянула на Сергея, – А вы, собственно, кто? – тон ее звучал холодно и не слишком дружелюбно.
– Я – друг Владиславы… А вы?
– Я тоже. Ну, и по совместительству еще и мачеха.
«А у Олега Раевского губа не дура», – Сергей усмехнулся.
– Рая, – женщина каким-то совершенно восточным жестом прижала ладони к груди и едва заметно кивнула.
– Сергей, – Сергей неуклюже ткнул в себя рукой, – Вы позволите мне внести залог?
– Нет, – женщина хитро прищурилась.
– Но почему?
– Зачем Владиславе от кого-то зависеть?
Сергей насупился и стал молча ждать развязки. Оформление документов заняло около получаса. В коридоре зазвенели ключами и послышался звонкий голос Владиславы.
– Нет, ну это просто смешно, я ж не напильник у вас просила, – девушка стремительно ворвалась в кабинет, – у кого есть ручка и листик.
Раевская–старшая, ничем не выдав своего удивления, протянула Владиславе блокнот. Девушка быстро сделала какие-то пометки, облегченно вздохнула, вырвала листик и вернула блокнот владелице.
– Рая, я так рада тебя видеть, – девушка прижалась головой к плечу мачехи, – представляешь, я только что брала эксклюзивное интервью у убийцы. Он сидел рядом со мной в коридоре, ожидая своего следака. Парень по пьяни зарубил топором собственного брата. Не следак, а тот, который ждал в коридоре. А они мне ручку не хотели давать, – Влада кивнула на все еще оформляющего какие-то бумаги лейтенанта.
– Да врал он вам все, – лейтенант оказался вполне разговорчивым парнем, – он за мошенничество взят, прямо с рынка забрали. А про убийство, это он цену себе набивает.
Владислава как-то сразу поникла и беспомощно оглянулась. Сергей приветливо помахал рукой из дальнего угла комнаты. Глаза девушки округлились.
– Здравствуй… Какими судьбами?
– У тебя хорошие друзья, Лада, – мачеха погладила Владиславу по волосам, – он пытался сам внести за тебя залог.
– Очень мило с твоей стороны, – Влада наиграно улыбнулась, – вы знакомы?
Сергей кивнул.
– Не могу сказать, что рада месту нашей встречи, – Раевская-старшая наконец-то улыбнулась Сергею.
– Вы можете идти.
– Но, я хотела бы все-таки пообщаться со следователем, – Рая требовательно посмотрела на лейтенанта.
– Хм, – милиционер явно замялся, – следователя сейчас нет на месте, он… – Рая посмотрела на молодого человека как-то очень пристально, и Сергею показалось, что тот изменился в лице, – Деркач боится с вами встречаться, говорит, что вы все время сбиваете его с мысли, просил, чтобы я тихо выпроводил вас вместе с девушкой…
Рая громко засмеялась.
– Послушайте, вы очень восприимчивы к гипнозу, – наконец, обратилась она к совершенно ошарашенному лейтенантику, – вы – первый человек с которым у меня получился этот трюк. Не расстраивайтесь, не хочет меня видеть, не надо. Зайду в другой раз. Идемте?
Все трое вышли из участка.
– Свобода! – как-то слишком беззаботно прокричала Владислава и, подобрав с земли целый ворох опавших листьев, зашвырнула его в открытую форточку милиции.
– Раевская! – полушутя крикнули изнутри, – сейчас привлеку за хулиганство!
– Рая, солнце, дай сигарету, а? – Влада присела на край одиноко стоящей под участком лавочки. Сергею казалось, что девушка специально не обращает на него ни малейшего внимания.
– Ладушка, – Рая тоже закурила. Сергея поразила неестественно прямая осанка женщины, – мы-то с тобой знаем, что никакого завещания ты не крала… Если бы ты умела взламывать сейфы, разве тебе пришлось бы зарабатывать на жизнь литераторством? Девочка, что же все-таки произошло?
– Понятия не имею, – рядом с мачехой Влада почему-то становилась похожа на подростка. Она сидела, потупившись, и нелепо ковыряла носком ботинка в грязи, – Как только что-то выяснится, я сразу же расскажу тебе. Все как-то слишком непонятно…
После напряженной паузы Влада решила, видимо, разрядить ситуацию:
– Представляешь, сейчас было так смешно. Я думала, они будут спрашивать у меня год рождения, приготовилась ответить, а они…
– Что, спросили год смерти?
Владислава захохотала, а Сергей отметил про себя, что черный юмор, видимо, отличительная черта Раевских.
– Ладушка, твоя машина за перекрестком. Я подумала, что ты согласишься меня подвезти. Обожаю, как ты водишь, – Рая встряхнула блестящими черными кудрями и Сергей узнал в этом жесте привычку Владиславы.
– Рая, ты пригнала мою «Хонду»?! Вот спасибо, – Влада мельком и как-то отчужденно глянула на Сергея, – куда тебя отвезти? – премило спросила она его.
– Куда угодно, лишь бы я мог там с тобой спокойно пообщаться, – Сергей начинал закипать. Влада на секунду задумалась.
– Ну хорошо, давай отвезем Раю, а потом поговорим, – Раевская-старшая уже направилась к машине. Воспользовавшись отсутствием мачехи, Владислава очень серьезно взглянула на Сергея, и, медленно выговаривая слова, произнесла, – только учти, пожалуйста, что я больше не верю ни одному твоему слову.
Сергей решил, что оправдываться будет позже.
– Влада, зайди со мной на пару минут, – попросила Рая, когда «Хонда» припарковалась возле дома Раевских, – Вас, молодой человек, не приглашаю. У меня в доме сейчас собрание академии йоги, боюсь, вас могут шокировать некоторые вещи.
– Ничего, я подожду, – Сергей вычурно учтиво склонил голову в качестве прощания.
У входа в дом Владислава остановилась как вкопаная. Ее начало мелко трясти.
– Что? – Рая в испуге схватила ее за руку.
– Рая, я, я не могу, – глаза девушки расширились, – после того, что случилось с отцом, мне очень сложно заходить сюда, ведь для меня все это, – Влада показала на дом, – все это – он.
– Надо бороться с собственными слабостями, – мачеха нежно обняла девушку за плечи, – пойдем, я должна тебе кое-что показать. Я нашла записку отца, адресованную тебе, написанную за день до его смерти.
Истерика Владиславы мигом испарилась. Девушка, почти бегом, влетела в дом.
– Как? В доме ведь был настоящий обыск, сначала искали следы убийцы, потом рылись в бумагах, и милиция ничего не обнаружила…
– Твой отец всегда отличался умением прятать вещи, чаще всего он это делал помимо собственной воли, и потом сам не мог их найти, – Рая грустно улыбнулась, – ты же знаешь, в молодости он работал видеооператором, видимо поэтому ему пришла в голову идея так спрятать записку. Недавно мне стало совсем тоскливо, и я решила пересмотреть нашу семейную кассету. Она каким-то образом оказалась у меня в личных вещах, вместе с кассетами академии, поэтому милиция ею особо не заинтересовалась. Ну, помнишь, там на кассете ты маленькая, потом наша с твоим отцом свадьба, еще любительские съемки всяких пикников…
– Конечно, помню. Ну?
– Магнитофон отказался принимать кассету. Я очень удивилась, подумала, что что-то с пленкой, открыла кассету и нашла записку.
– Он что, спрятал ее в пленку? Вот уж действительно оператор!
– Держи, – Рая протянула девушке тетрадный листок, свернутый в узкую полоску, – почитай пока, я пойду посмотрю, как там мои гости.
Рая ушла. Дрожащими руками Владислава развернула письмо с того света.
«Ну наконец-то кто-то соизволил просмотреть эту кассету! Я вообще не понимаю, вы тут без меня скучаете или как?!» – с первых же строк возмущался Раевский. Влада, как бы оправдываясь, взглянула на потолок. Ну, конечно же отец знал, что рано или поздно кто-нибудь из домашних решит пересмотреть эту кассету, и, конечно, предвидел, что сразу после его смерти руки до этого ни у кого не дойдут. «Ладушка, доча, солнце мое, если ты читаешь все это, значит я не зря так перестраховался. Имеются кое-какие факты, утверждающие, что мне грозит опасность. Не хочу, чтобы ты действовала сгоряча. Поэтому и просил огласить завещание только через время после моей смерти. Теперь перейду к делу. Предвижу проблемы с моим завещанием. Есть люди, которым невыгодно, чтобы акции фирмы попали в надежные руки. Копия завещания, оформленная по всем правилам, хранится у нашего доброго Феликса. В моем ящике его стола. Он об этом не догадывается. Огромная к тебе просьба, будь предельно осторожна. Постарайся не продавать акции. И вообще, не развали мне фирму, пожалуйста. Вот вроде и все. За меня не переживай. Ты же знаешь, в раю, не в раю, – я везде устроюсь. Да, кстати, зная твой характер, уверен, что ты кинешься расследовать обстоятельства моей смерти. Очень тебя прошу, не лезь». Владислава сквозь слезы смотрела на этот листок. «Зная твой характер…» – одними губами прошептала девушка, – «Эх, папочка, если б ты знал, как ошибся во мне. Я и пальцем не пошевелила, чтобы что-то выяснить. Я сидела в плену собственных страхов и тупела от мимолетных влюбленностей».
– Думаю, надо отдать это письмо милиции, – Рая, как обычно, бесшумно подошла к Владиславе. Девушка вздрогнула.
– Да. Но позже. Сначала я хочу забрать завещание. Пока о его местонахождении знаем только мы, и это меня устраивает.
– Поехать с тобой?
– Нет, нет. Спасибо. Ты не помнишь, где у отца валялся ключ от этого дурацкого ящика?
Рая молча протянула девушке знакомый серый ключик.
Из дома Владислава выходила с уже твердым намерением расследовать обстоятельства смерти отца.
– Поехали перекусим куда-нибудь? – предложил Сергей.
– Не могу, – Влада смотрела прямо перед собой, вцепившись обеими руками в руль, но машину почему-то не заводила, – У меня много дел.
– Таких срочных?
– Да очень срочных. Так куда тебя подвезти?
Сергей уже собирался дать себе зарок никогда больше не пытаться делать кому-либо добро, как вдруг Влада подняла глаза, и он, осознав, что девушка только что плакала, почувствовал какой-то совершенно непривычный, всепоглощающий прилив нежности. Очень осторожно он провел кончиками пальцев по щеке Владиславы. Девушка вздрогнула и резко убрала его руку. На миг их взгляды скрестились и окружающий мир перестал существовать для обоих… Сергей целовал каждую соленую капельку на ресницах Владиславы и горячо шептал о том, что из этих глаз никогда больше не будут литься слезы. Влада, уткнувшись губами в его теплые сильные ладони, тихо плакала и недоверчиво качала головой.
– Господи, что со мной происходит… – девушка, наконец, нашла в себе силы отстраниться, – я уверена, что не должна верить ни одному твоему слову, но, стоит мне увидеть тебя…
– Ладушка, я люблю тебя.
– Замолчи! – почти крикнула Владислава, потом быстро взяла себя в руки, закурила и совсем другим тоном произнесла, – Тебе не кажется удивительным сам факт того, что я с тобой здесь разговариваю?
– Что же в этом удивительного? – Сергей старался говорить как можно мягче, чувствуя, что девушка совсем на взводе.
– Ничего?! – Влада саркастически приподняла брови, – конечно, ничего. О том, что я не скажу о тебе в милиции, ты, конечно же, прекрасно знал заранее. Весь этот антураж, – Влада посмотрела на руки Сергея, – и твой влюбленный взгляд… Это ведь не могло не сработать. Так ведь? Покорил девочку, вот она теперь и молчит… И многих женщин ты убеждаешь действовать по-твоему таким образом?
– Влада, ты говоришь глупости, – несмотря на трагичность ситуации, Сергей был искренне польщен.
– Возможно. Если не возражаешь, буду продолжать это делать, – Сергей решил дать Владиславе выговориться, – В совокупности все наталкивает меня на мысль, что тебе очень хотелось засадить меня за решетку. Ты выкрал завещание моего отца, да еще и свалил эту кражу на меня.
– Ты в своем уме? Каким образом?
– Не знаю. Но сейф, из которого я вчера брала деньги для тебя, оказался сейфом, в котором хранилось завещание. А папка, на которой вчера вечером я так любезно оставила отпечатки пальцев, рассматривая твои открытки – папкой нотариуса. Интересно, скольких женщин, кроме меня, тебе пришлось охмурить, чтобы они помогли тебе так ловко вернуть сейф и папку обратно в кабинет нотариуса?
Сергей вспомнил о Люське и нахмурился.
– Я ничего не понимаю… – сказал, наконец, он.
– Я вообще-то тоже, – Влада завела машину, – но факты остаются фактами.
– Послушай, – Сергей решил стоять на своем до конца, – В твоих рассуждениях огромное количество нестыковок. Получается, я краду сейф, кладу вместо завещания солидную сумму денег, позволяю тебе их забрать… Потом еще и пытаюсь выкупить тебя из участка, куда, по твоей версии, так хотел тебя засадить. Где логика?
– Не знаю. Может ты просто не в своем уме, вот и делаешь кучу никчемных гадостей…
Мысленно Сергей согласился с Владиславой.
– Во всяком случае, – продолжала девушка, – хочу тебя предупредить, что в любой момент могу пойти в милицию и все им рассказать. Так что теперь ты у меня на крючке.
«И ты, Брут? Как-то я теперь одновременно у всех на крючке» – подумал Сергей, но решил доиграть свою роль до конца.
– Тут мы в равных условиях, в сейф ведь лазила ты. Так что я тоже могу все рассказать…
– Ах вот, как ты теперь заговорил!
– Влада, я всего лишь самообороняюсь. Кстати, когда бы я успел вернуть сейф обратно к нотариусу, если весь вечер мы были вместе?
– Пока покупал цветы!
– Точно. Именно тогда. Взял такси, сказал «Шеф, подвези-ка меня тут в одну квартирку, мне тут надо сейф выкрасть».
– Ты смеешься?
– Ну ладно, ладно, такси не брал. Попросил одну знакомую, охмуренную, как ты говоришь, она и подвезла.
Влада резко ударила по тормозам. Сергей невозмутимо глядел в окно.
– Красивое место! – он кивнул на живописный санаторий.
– Если ты думаешь, что я от удивления аж машину остановила, то ты не прав. Все. Приехали. Я через пять минут буду. Можешь пока обдумать план своей подробной объяснительной, ибо если ты мне ничего не прояснишь, соблазн попросить милицию разобраться будет для меня уж слишком велик.
– Кто тебя научил блефовать, девочка? – крикнул Сергей ей в след. Влада резко обернулась, потом улыбнулась, и, просунув руку в приоткрытое окошко «Хонды», вынула из зажигания ключ.
– Ох, – Сергей покачал головой, – как же ты мне не доверяешь!
– Я ее никому не доверяю, – Влада провела рукой по машине, – это как с гитарой.
И девушка исчезла за массивной оградой санатория. Сергей пододвинулся ближе к водительскому сидению и, нагнувшись, просунул пальцы под панель управления. Через минуту он соединил два нужных проводка и завел машину. Затем оглянулся и довольно хмыкнул: принятое решение сбросило с его плеч огромный груз.
Владислава очень любила Феликса – взбалмошного и немного сумасшедшего друга отца. Феликс с Раевским учились когда-то в одном классе, и, чуть позже, в одной группе симферопольского Университета. Потом, когда отец всерьез занялся бизнесом, а Феликс, ни за что не желающий хоть как-то соприкасаться с законами этого государства, стал вольным художником, пути друзей несколько разошлись. Но это абсолютно не испортило их отношений. Владислава всегда обожала наблюдать их общение и споры. Феликс твердил, что не в деньгах счастье, что в этой стране невозможен ситуация, в которой деньги работают на тебя, а не ты на них, «ты пашешь на них, как проклятый», и что за материальное благополучие человек всегда расплачивается собственной свободой. «Все правильно», – улыбаясь, отвечал другу Раевский, – «Но мне, в отличие от тебя, надо кормить семью». Семьи у Феликса, действительно, не было, ибо все, даже самые любящие, его женщины рано или поздно сбегали, не выдерживая бытовой неустроенности. Жил Феликс в сарае, собственноручно построенном под окнами страстно любимой когда-то им женщины. Она проживала прямо за территорией санатория, от которого Феликс провел себе в жилище воду и электричество. Летом свободный художник вырезал из дерева всякие безделушки, которые Владислава в душе считала шедеврами, и продавал их на набережной отдыхающим. В другое время года он делал весьма успешные копии с работ знаменитых художников и мучительно пытался реализовать их в художественном салоне. Владислава была уверена, что, относись Феликс к жизни несколько иначе, он давно сам стал бы известнейшим мастером, потому что все, что он делал, было по-настоящему прекрасно. Но Феликс категорически отказывался встречаться с именитыми московскими мэтрами, и вообще с кем-либо, кто мог повлиять на дальнейшую карьеру художника.
– Тук-тук-тук! – громко прокричала Владислава, подойдя к знакомой дыре в заборе санатория, – есть кто живой?
– А, – на пороге сарайки – так Феликс называл свою обитель – тотчас же появился улыбающийся бородатый великан с всклокоченными вихрами черных волос, – Ладушка, заходи. Рад тебя видеть. Рад безмерно, бесконечно, безгранично, безаппелляционно…
– А также бездарно, безвозмездно и безвременно, – закончила ритуал приветствия Владислава, спускающаяся по шаткой лестнице во двор сарайки. Дворик был очень маленький, но уютный. Наличие массивного щелястого стола позволяло переносить во дворик все чаепития. Из сарая высунулись три хитрые детские физиономии. В свободное время Феликс учил соседскую детвору рисовать.
– Господа, – строгим тоном обратился он к ученикам, – по-моему вам есть чем заняться. Вы же «сарайтино»!? Как можно отвлекаться от работы на каких-то дам? Даже на таких гармоничных! – физиономии мигом исчезли за дверь. Шутя, Феликс называл всех обитателей сарайки – а в сезон здесь останавливались толпы народа – «Сарайтино де Уроданто». Звучало очень гордо, в итальянском мафиозном стиле, правда расшифровывалось смешно «Уроды на Сарайке», но об этом непосвященным людям знать не полагалось.
– Вот, – Феликс рассеянно пожал плечами, – подрастающие сарайтинцы. Охломоны правда, но может толк будет. Чайку изволите?
– Да я, честно говоря, на секунду. Мне нужно кое-что из папиного ящика забрать. Вот ключ. Ты же не обижаешься, Феликс? – когда у Влады вышла первая книжка, Феликс потребовал, чтобы девушка обращалась к нему на «ты».
– Я?! Помилуй Боже… Да если бы все, кто сюда приходит, заходили только на секунду, да я бы… Я был бы счастлив.
Влада рассмеялась. Феликс всегда говорил очень громко и эмоционально, смешно жестикулируя и гримасничая. Общаться с ним без улыбки было абсолютно невозможно.
– Я уже отвыкла от твоей манеры говорить, Феликс.
– А ты вот завтра вечерком заходи будешь привыкать. Потолкуем кое о чем, есть у меня мысли по поводу смерти Олежки.
Влада вся напряглась.
– Зайду. Обязательно зайду.
Феликс зашел в сарайку, чтобы вынести Владиславе ящик ее отца. На пороге тотчас же показался один из ребятишек. Он подошел к девушке, потом изумленно вскрикнул и расширенными глазами уставился в центр стола.
– Что?! – Влада проследила за его взглядом и брезгливо поморщилась.
– Ну надо же! – подросток все еще не сводил глаз с центра стола, – это все кошки дяди Феликса. Дожили! Гадят прямо на столе. Скоро на голову срать начнут, – подросток подошел ближе и вдруг взял в руки кусок отвратительной коричневой кучки, потом понюхал ее, и положил себе в рот, после чего поморщился, выплюнул, и очень озабоченно произнес, – так и есть, какашка.
Владислава почувствовала приступ тошноты. В этот момент в дверях появился Феликс, с ящиком от письменного стола в руках. Мгновенно оценив ситуацию, он подошел к столу, отвесил подростку легкий подзатыльник, затем, к ужасу Владиславы, в точности повторил действия ребенка,
– Так и есть, пироженное «картошка». Мы в детстве тоже так над взрослыми издевались.
До Владиславы с трудом дошел смысл сказанных Феликсом слов.
– Ну и детки, – только и смогла произнести она.
– Ялтинская шпана в зачаточном состоянии. Не расстраивайся, этот теракт они с каждым вновь пришедшим проделывают. Это не лично против тебя.
Влада натянуто улыбнулась и принялась рыться в принесенном Феликсом ящике.
– Слышь, Влад, ты только не все забирай. Отбери, что тебе нужно, а, что не нужно, оставь. Некрасиво как-то, что Олежкин ящик пустой будет, – сказал Феликс, потом стушевался от собственной сентиментальности и деловитым тоном добавил, – может пригодится что кому, мало ли.
«Тетрадь для сочинений по русской литературе, ученика 9-а класса Раевского Олега» Владислава удивленно взглянула на Феликса.
– А, это я его попросил сохранить. Твой отец интересные вещи писал в школьных сочинениях. И твое литераторство ведь тоже от него. Храню для будущих поколений, – Феликс забрал тетрадь из рук Влады, – не возражаешь?
– Нет. Бери. Я же знаю, у тебя сохраннее.
Влада с не скрываемым интересом перебирала бумаги. В этом ящике хранились все написанные когда-то отцом стихи. О существовании ящика Влада знала всегда, и очень хотела ознакомиться с его содержимым, но отец раньше не позволял. Влада, наконец, наткнулась на копию завещания. Быстро пробежавшись глазами по строчкам, девушка положила находку в свою сумочку. Остальные листики сгрузила в целлофановый кулек. И, оставив Феликсу лишь школьную тетрадку Олега Раевского, попрощалась.
– Ну, до завтра. Спасибо тебе Феликс. Ты хороший.
– Счастливенько, – Феликс помог Владиславе вскарабкаться по лесенке, ведущей к забору санатория, – только обязательно зайди, не забудь. А то будешь как Олежка: он обещал зайти, обещал… А сам помер…
Сердце Влады больно сжалось.
– Слушай Феликс, у тебя язык от типунов не болит?
Феликс громко расхохотался. И поклонился в знак извинения.
Миниатюрная фигурка Владиславы появилась в воротах санатория. Сергей завел машину и подъехал ближе к девушке.
– Прошу, – он вышел из машины и галантно отворил перед Владой водительскую дверцу. Ни один мускул на лице девушки не пошевелился в знак удивления. Сергей одобрительно улыбнулся.
– Мерси, – Владислава выключила машину и завела ее своим ключом, – Только не говори, что ты еще и машины воруешь.
– Просто много с ними возился, помогая отцу в мастерской.
– Да уж, с тобой надо держать ухо востро. И почему я раньше об этом не подумала, – Влада пристально смотрела на дорогу, – ну что, ты готов объяснить мне все происшедшее.
– Да, – Сергей не сводил глаз с ее профиля, – все объясняется очень просто. Я влюбился… Влюбился, потерял голову, натворил глупостей…
– Объяснение не принимается, – холодно сообщила Владислава.
– Знаешь, вот сидел сейчас в твоей машине и думал, – Сергей не обратил на ее слова ни малейшего внимания, – ну что меня держит? Вот как поеду сейчас куда-нибудь.
– Тебя держит мое обещание сообщить о тебе органам, – тактично напомнила Влада.
– Ну да. Вот и я думаю, раз я такой несчастный, у всех на крючке, всем что-то должен… Может и не стоит влачить такое существование. Представляешь, ты выходишь из санатория, нет ни меня, ни машины. А потом узнаешь, что я героически покончил жизнь самоубийством… Ну, скажем, развернул машину мордой к обрыву и нажал на газ. И не как-нибудь, а из-за великой неразделенной любви к тебе…
– Черный юмор.
– Я думал, тебе такой нравится, – Сергей все собирался с духом.
– Машину зачем гробить?
– Видишь, про юмор я не ошибся.
– Не заговаривай мне зубы.
– Не буду, – Сергей покорно замолчал, – а куда мы едем?
– К нотариусу.
Но это Сергей и так понял, потому что «Хонда» уже припарковалась на том самом месте, где два дня назад стоял Люськин москвич.
– Подождешь еще две минуты?
Нехорошее предчувствие охватило Сергея.
– Влада, стой, сначала я должен кое-что объяснить тебе. Ты что не хочешь узнать правду? – как можно спокойнее произнес он.
Владислава, испугавшись серьезности его тона, остановилась. Потом мрачно усмехнулась, отрицательно помотала головой и резко хлопнула дверью. Сергей кинулся следом за ней.
– Остановись, я тебе говорю, – он схватил ее за руку. Влада вырвалась и почти бегом влетела в подъезд нотариуса, – Стой! – Сергей развернул девушку к себе, – ты не пойдешь туда, пока не выслушаешь меня.
– Пусти, – Влада попыталась оттолкнуть его, – ты делаешь мне больно! Я не желаю больше тебя слушать! Я делаю то, что считаю нужным. Оставь меня в покое!
Сергей, буквально силой, потащил упирающуюся Владу к выходу.
– Пусти!
– Какие-то проблемы, Раевская? – ухмыляющийся Дэн стоял на пороге подъезда. Он знал, что преступник клюнет на приманку. Сергей моментально отпустил девушку.
– Нет, – Влада нервно улыбнулась, – просто семейная сцена. Ничего такого, во что требовалось бы ваше вмешательство, Денис Игоревич. Я вот нашла копию завещания, несу ее нотариусу, а Сергей пытается мне объяснить, что нести ее надо сразу вам. Мол, у нотариуса ее опять украдут, – Влада несла первое, что придет в голову. Она и сама не знала, зачем защищает Сергея. Просто отдавать его милиции, не разобравшись до конца в степени его виновности, было бы не честно… Или, может, просто Владе хотелось первой услышать его объяснения… Или… Владислава сейчас сама себя не понимала,
– Милый, – она нежно взяла Сергея за руку, очень больно при этом впившись ногтями ему в ладонь, – видишь, наша милиция сама приехала, теперь все, как ты хотел, да?
– Конечно. Теперь все будет хорошо, – Сергей чувствовал себя совершенно опустошенным, – идите отнесите завещание, я подожду здесь.
Дэн не особо расстроился. Он и не рассчитывал на то, что преступник проявит себя так скоро. Да и кандидатура Сергея, после того, как тот самолично приходил выкупать девушку из участка, не казалась больше следователю подходящей на роль преступника.
Владислава, бледная и решительная, смотрела, как Сергей медленно открывает подъездную дверь, почему-то девушка была уверена, что видит его в последний раз.
Оглашение завещания назначили на завтрашнее утро. Владислава, и так прекрасно знавшая, что станет владелицей отцовских акций, особого значения завтрашней процедуре не придавала. Выйдя из подъезда, девушка огляделась по сторонам. Сергея, конечно и след простыл. Влада медленно подошла к машине.
– Я думал, ты там осталась жить, – Сергей сидел в машине.
На этот раз Владислава не стала скрывать своего удивления.
– Ты чего такая ошарашенная?
– Думала, никогда тебя уже не увижу…
– Чего это вдруг?
Владислава вспомнила чего, и сочла необходимым обидеться.
– Извини, если сделал тебе больно, – Сергей взял девушку за руку, Влада не сопротивлялась, – кажется, настало время действительно все тебе объяснить, – очень серьезно проговорил он.
– Давно пора, – Влада спокойно завела машину. Он никуда не сбежал, почему-то это казалось ей сейчас главным.
Море, в сильнейшем приступе безумия, билось о камни. Казалось, оно ожесточенно хочет разбиться. А может, мечтает оторваться, наконец, от постылого берега и, превратившись в огромную черную птицу, улететь в далекое звездное небо. Сергей и Владислава стояли на самой верхней из каменных ступенек, ведущих к воде, но холодные брызги все равно иногда касались их ног. Несмотря на довольно холодный ветер, уходить не хотелось, слишком уж завораживающей казалась сейчас стихия. Безлюдная мокрая набережная скалилась отражением бесконечного коридора фонарей. Почему–то от этой картины Владислава погрузилась в мрачные мысли. Девушка почувствовала, что очень боится предстоящего разговора.
– Подожди-ка, – Сергей положил на ступеньку свою сумку, – вот так будет удобнее, можно и присесть.
– Сереж, – Влада присела, зябко кутаясь в свой плащ, – послушай, если ты собираешься рассказать мне что-то уж совсем ужасное, то лучше молчи… Больше всего на свете я боюсь разочаровываться в людях.
Сергею показалось, что Влада прекрасно понимает, о чем им придется сейчас разговаривать.
– Не будь ребенком, – он прижал девушку к себе, и на миг стало уютно, тепло и спокойно, – я обязан все тебе рассказать. У нас нет выбора, тебе придется узнать обо мне ужасные вещи.
– Ты женат и у тебя двое детей? – Влада намеренно пыталась уйти от предстоящего разговора.
– Скажи, если я сейчас поддамся на твои провокации и ничего не объясню тебе про завещание, тебя это устроит? – Сергей даже немного вспылил.
– Нет, – Влада бессильно опустила плечи, – извини, я, как ты обычно говоришь, заигралась.
Я тебя внимательно слушаю.
– Начинать придется издалека. Только не перебивай, мне очень сложно обо всем этом тебе рассказывать.
– Ну?
– Все началось с того, что помимо обычной для полиграфической фирмы продукции, ну, календари, плакаты, открытки, мы решили выпускать специализированные вещи для баров и ресторанов.
– Кто это мы?
– Я и мои компаньоны. Историю про то, что кто-то кому-то должен я придумал сам, чтобы…
Влада резко встала.
– Тьфу. Я же просил, выслушай меня, – продолжил Сергей.
– Извини.
– Так вот, мы решили печатать обычные и самокопирующиеся бланки счетов для официантов, меню с фирменными логотипами, ну и всякое такое. Сразу же появилась клиентура, не то чтобы крупные заказчики, но работа пошла. Как ты понимаешь, рестораны «For you» были бы очень выгодными клиентами для нас. И тогда я отправился разговаривать с хозяевами. Сначала поговорил с Журавлем, его вроде все устраивало, и цены и качество, но для оформления заказа необходимо было согласие твоего отца. Журавель переговорил с ним и ответил мне очень вежливым отказом, ну, то есть, «если вдруг нам что-то понадобиться, мы перезвоним, но пока у нас есть другой поставщик». Как ты понимаешь, такое положение дел меня не устраивало, и я настоял на личной встрече с Раевским. Твой отец был очень интересным собеседником, мы прообщались минут сорок на всякие общие темы и, как мне показалось, очень друг другу понравились. Но делать заказ он не стал, объяснил, что у него есть уже давно налаженные контакты, какая-то харьковская фирма, поставляющая такую же продукцию. Я предложил очень хорошие скидки, но Раевский лишь отмахнулся, сказав что-то вроде «коней на переправе не меняют».
Сергей повернулся к Владиславе. Девушка не мигая, расширенными от ужаса глазами следила за собеседником.
– Господи, – Сергей догадался, о чем она думает, – не делай скоропалительных выводов. Неужели ты думаешь, что я мог из-за какого-то заказа…
– Продолжай рассказ, я ничего пока не думаю, – соврала Владислава.
– Понимаешь, я сразу почувствовал в твоем отце азартного человека, любителя «красоты сюжета», как ты это называешь. Такого человека нельзя перетянуть на свою сторону денежной выгодой. Но, стоит вытворить что-нибудь экстраординарное, поражающее его воображение, он сразу начнет относиться к твоим предложениям по-другому. Мы расстались очень тепло, хотя ни о какой дальнейшей работе Раевский и слышать не хотел. Но я уже наметил себе цель, а отступать не в моих правилах. О мифических харьковских поставщиках я слышал и раньше. Пора было выяснить кто же они такие. Все оказалось очень просто, 20-летняя девчонка ездила автостопом по ЮБК и собирала заказы для харьковчан. Конечно же, твой отец предпочел работать с ней.
