Текст книги "Файл №113. Перевертыш"

Автор книги: Ирина Андронати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Файл 113
Перевёртыш

Ночной клуб «Привет, Шизофрения!»

Германтаун, штат Мэриленд

Первый день

22:00

СВЕТ мерк, ВСПЫХИВАЛ, гас, ПОЛЫХАЛ, умирал, РАЗГОРАЛСЯ и таял, РЕЗАЛ глаза, сОтнЯмИ крОхОтнЫх ЗаЙчИ-кОв РасСыПаЛся, МетАлСя пО стЕнаМ...

Но никто не обращал на это внимания. Чего еще ждать от дискотеки в ночном клубе среднего пошиба? Да еще с таким названием? Китайских фонариков, что ли? Все как положено, и даже сверх того: потный полумрак, размешанный десятками тел до полужидкого состояния; ошалевшие от собственного мигания разноцветные лампочки и перегревшиеся прожектора; захватанные тысячами рук скрипучие «однорукие бандиты»; облака сладковатого вязкого дыма пополам с бессмысленными воплями; плотные полосы звука, которые заставляли вибрировать не то что барабанные перепонки, но даже кости черепа; и, наконец, гордость и фирменный знак заведения – в клетке, подвешенной под потолком по соседству с давно ополоумевшим зеркальным шаром, извивалась, раскачивалась, завязывалась в узлы, билась о металлические прутья фигуристая полуголая девица. Корчило ее так, словно она и вправду вознеслась над толпой не по своей воле и теперь рвалась на свободу. Но и эту райскую птицу, увешанную побрякушками и блестящими лентами, уже давно перестали замечать.

Все, кроме одного-единственного существа. Напротив входа в клуб неизвестный не то талантливый, не то обкурившийся художник нарисовал портрет своеобразно красивой женщины. Ее рыжеватые волосы волнистым ореолом вздымались на голове, как у Горгоны Медузы. Узкий треугольный провал с неровными краями рассекал лоб надвое – почти точно посередине. Завсегдатаи, как правило, здоровались с нарисованной женщиной традиционным «Привет!» – а вот прощаться с ней считалось дурным тоном.

У стены с фреской, чуть в стороне от общей сутолоки, стояла молодая брюнетка в легком неброском темном платье. Она казалась здесь чужой, чужеродной, не захваченной общим ритмичным безумием, и потому завсегдатаи скользили взглядами по ее плотноватой фигурке без интереса, не задерживаясь. Внимательный наблюдатель – какие, уж конечно, не ходят по дискотекам среднего пошиба – сразу заметил бы, что женщина поглощена яркими и необычайно сильными переживаниями. Вот только какими, господи боже мой?! Ноздри ее трепетали, огромные широко расставленные глаза неотрывно следили за шевелящейся в полутьме человеческой массой. Судороги райской птицы под потолком отзывались мелкими, почти незаметными сокращениями мускулов темноволосой незнакомки, которая, казалось, всей кожей впитывала душную атмосферу дискотеки.

В нескольких шагах от этой странной женщины самый обыкновенный парень пытался устроить личную жизнь. Не то чтобы глобально – всего лишь на одну ночь. Но ему не везло. Уже третья – по всем статьям подходящая – девчонка отказывала ему, не затрудняясь даже формальной вежливостью. День, что ли, невезучий? Парень расстроенно передернул плечами и поплелся к игровым автоматам. Выбрал электронный гороскоп, бросил жетон... Может, и вправду лучше сегодня не ерепениться. Выспаться как следует, утешая себя сознанием вынужденной супружеской верности.

Рослый, стройный. Скорее симпатичный, чем наоборот. А главное – от него исходил легко различимый запах возбуждения, слегка горчащий от примеси обиды и разочарования. Пьянящий, неповторимый запах...

Темноволосая незнакомка оставила свой наблюдательный пост. Проскользнув сквозь толпу, она легко коснулась плеча избранника. Тот недовольно оторвался от экрана, бросил косой взгляд... Ай, оставьте! ничего особенного: удлиненное, не слишком красивое лицо, пышные вьющиеся волосы. Блондинка, которую он только что пытался снять, была куда эффектней. И парень снова уткнулся в текст.

Настойчивая незнакомка завладела его рукой. Молодой человек хотел было одернуть нахалку, но вдруг понял, что наглости в ее движениях вовсе нет, а есть чувственность и страсть, и эта самая нежная настойчивость, с которой женщина ласкала его руку – тыльную сторону ладони, ложбинку между указательным и большим пальцами, – стремительно туманила голову сильнее любого спиртного. Незнакомка, не переставая гладить уже дрожащую мужскую руку, чуть заметно качнула головой. Парень неуверенно улыбнулся и наклонился к ней.

– Пойдем к тебе? – просто спросила она. Не отпуская его руки, женщина медленно отстранилась и так же медленно начала пятиться к выходу. И у ее избранника не появилось даже тени мысли, что можно не следовать этому неодолимому призыву.

Гостиница « Бавария »

Германтаун, штат Мэриленд

Ночь

...Он даже не успел ее толком раздеть. Бешеное возбуждение, охватившее его, уничтожило все привычки и ухищрения, оставив одну только животную страсть. То, что сам он оказался в постели без одежды, было заслугой женщины, а не его собственной. Два тела метались и корчились на широкой кровати дорогого гостиничного номера, пока общая судорога не вплавила их друг в друга... Парень обессиленно упал на подушки. Женщина поцеловала его, неторопливо поднялась и пошла к стеклянной двери в ванную. Ее черная шелковая комбинация плотно охватывала грудь и тугие бедра, оставляя открытыми полноватые ноги.

Парень забросил руки за голову и заговорил – так же сбивчиво, как и дышал:

– Боже, это было что-то!.. Ты мне не веришь?.. Ты слышишь меня, нет?

Ответа не последовало. Женщина, невидимая теперь для своего партнера, неподвижно стояла в коридоре, прислонившись к стене. Словно чего-то ждала.

– Эй, я даже не знаю, как тебя зовут! Дыхание все никак не желало успокаиваться. Наоборот, оно становилось все более рваным и беспорядочным. И сердце билось быстрей и быстрей, оно колотилось уже, казалось, не в грудной клетке, а в горле. Парень закашлялся. Глаза в ужасе округлились. Нет, это был не только ужас, но и боль – непонятная, но сильная, почти нестерпимая. Задыхаясь и давясь, он упал на подушки. Грудь судорожно вздымалась. На губах показалась кровавая пена. Еще один выдох – и красный пузырящийся сгусток, показавшийся изо рта, стал больше, перевалил за край губ и медленно пополз по щеке. Еще один выдох. И еще. Последний. Голова парня чуть опустилась, когда пробежавшая предсмертная судорога отпустила шейные мышцы.

Молодая женщина бесстрастно стояла у стены. Смерть любовника не заставила ее даже вздохнуть – хотя бы от облегчения. Только теперь она неторопливо принялась стягивать с себя комбинацию, чтобы позволить разгоряченной коже целиком соприкоснуться с воздухом, напоенным терпким ароматом недавней страсти. Сдвинула с плеч лямки, потянула вниз. Тонкая шелковая ткань ласкающе заскользила по бокам, по бедрам и икрам. Тело дрогнуло. Волна пробежала по взбугрившимся мышцам, удлиняя, меняя, наращивая, огрубляя их, и шелковая тряпочка упала на пол уже не к округлым женским, а несколько сухощавым мужским ногам с узкими лодыжками. Бедра сузились, уплотнились. Длинные стройные ноги уверенно перешагнули через уже бесполезную для их владелицы... владелицы? – владельца вещь и, легко переступая, понесли оборотня в комнату. На тело несчастного любовника он даже не посмотрел. В неподвижном, скрученном предсмертной болью комке плоти очарования оставалось не больше, чем в тряпичной кукле, залитой французскими духами.

Оборотень нагнулся, поднял с пола брошенный мужской пиджак и стал одеваться. Теперь одежда незадачливого Дон Жуана была этому странному созданию как раз впору. Дорогой мягкий пиджак лег на плечи ласковым объятием, и расставаться с этим ощущением не хотелось. Совсем не хотелось. Оборотень помедлил несколько секунд, затем напомнил себе, что холодок легкой рубашки может оказаться не менее приятным, и с сожалением стал переодеваться как полагается. Задерживаться здесь не стоило.

Потом он обыскал комнату и, уже готовый к выходу, немного задержался перед зеркалом. В мужском облике он нравился себе больше, чем в женском. Тонкие черты лица, изящная посадка головы – возможно, он ошибался, но таким можно было бы нарисовать ангела... – он оглянулся на остывающее тело – ...Ангела Смерти. Да, пожалуй, так будет точнее всего.

Место преступления

Гостиница «Бавария»

Германтаун, штат Мэриленд

Второй день

10:15

По дороге в Мэриленд они, главным образом, молчали. Скалли отнеслась к вызову «приезжайте, тут, в общем, такое странное дело» несколько скептически, а Фокс, который явно что-то знал, так и не сознался, какой информацией располагает. Дэйна собралась было сказать ему, что она думает по поводу его методов добиваться незамутнен-ности восприятия у напарников... Но, подумав, решила не начинать день с перепалки.

Зато на месте преступления они, не обменявшись ни единым словом, уже привычно разделились: Скалли отошла к окну вместе с офицером полиции, который должен был ввести агентов ФБР в курс дела, а Молдер без колебаний свернул к чемоданчику криминалиста, извлек оттуда резиновые перчатки и приступил к осмотру трупа: «Около тридцати, черноволосый... Неплохая мускулатура... Особых примет нет... если отмыть ему физиономию —не урод, но не больше, впрочем. смерть никого не красит, а этому парню перед смертью было очень больно...» Все эти замечания автоматически проскочили по самому краю сознания Молдера, поскольку никакого значения не имели. Специальный агент ФБР Фокс Уильям Молдер в данном случае совершенно точно знал, куда смотреть, что искать и как поступить с находкой.

Полицейский – подтянутый сухощавый субъект средних лет, похожий на неестественно дисциплинированного итальянца, – обстоятельно докладывал немногочисленные подробности, сверяясь с материалами дела:

– Парень сначала звонит жене, болтает с ней как ни в чем не бывало, говорит ей: «Спокойной ночи». Вообще-то он бизнесмен из Нью-Йорка. Затем спускается вниз, в клуб, и снимает себе телку. Дальнейшие события лишены какого бы то ни было смысла.

– Что вы имеете в виду?

– Монитор охраны записал, что в десять тринадцать в эту комнату вошла женщина. Тот же монитор записал, что сразу после полуночи отсюда вышел мужчина.

– Может быть, женщина просто переоделась? – уточнила Скалли.

– Я уже проверил. Мужчина – совершенно точно другой человек. Короткие прямые волосы, абсолютно другое лицо, ни малейшего сходства, и он, по меньшей мере, на тридцать фунтов тяжелее и на пятнадцать сантиметров выше. На видео не записано, как он входил. И неизвестно, куда подевалась эта девчонка.

Фокс аккуратно взял пробу подсохшей кровавой пены на щеке жертвы.

– О боже мой! – вздохнула Дэйна. – Тридцать этажей – и больше никого. А что, патологоанатом установил причину смерти?

– Разрыв артерии. Бедняга. Наверное, для него это было полной неожиданностью.

– Лучше бы он вчера, чем искать приключений, вспомнил, что в наши дни секс с прекрасной незнакомкой может иметь весьма неприятные последствия. Признаки ограбления есть?

Молдер сдвинул простыню ниже, обнажив торс мертвеца – как и следовало ожидать, исцарапанный. Глубокие параллельные ссадины от ногтей тянулись через грудь, по левой стороне живота и до середины бедра. Такие же должны были быть и на спине, но переворачивать труп, только чтобы убедиться в незначительной подробности, не хотелось. Фокс присмотрелся и аккуратно сделал еще один соскоб.

– Мужчина вышел одетым в костюм жертвы. Кроме того, украден бумажник. И дипломат тоже исчез, – ответил полицейский.

– Я даже не знаю... – Дэйна пожала плечами. – А чего нас вообще вызвали-то?

– В самом деле? Некто в Бюро решил передать все подобные дела проекту «Секретные материалы», и я подумал, что вам полезно будет побывать на месте последнего...

Вежливого полицейского бестактно перебил Молдер – он как раз закончил работать и прикрыл труп простыней:

– Спасибо, что позвонили. Скалли выразительно посмотрела на напарника. «И какие такие подобные дела, а?»

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

Второй день

14:20

Миловидная – даже после смерти – блондинка, закутанная в простыню. Вспененная запекшаяся кровь на губах и подбородке. Карие глаза, не успевшие остекленеть.

Щелчок диапроектора.

Обнаженный брюнет. Лежит на кровати ничком, повернув голову влево. По белой простыне расползлось кровавое пятно у рта. На загорелой спине глубокие царапины от женских ногтей. Щелчок.

Молодая женщина, примерно в такой же позе, что и предыдущая жертва, только голова и руки свешиваются с кровати...

Молдер снова щелкнул пультом диапроектора, не переставая говорить:

– Это уже пятая смерть. Четыре трупа обнаружили за последние шесть недель между Вашингтоном и Бостоном. В каждом случае жертва умирает после бурно проведенной ночи – точнее, думаю, двух-трех часов. Две женщины и трое мужчин, включая последнего.

– И во всех случаях – одна и та же клиническая картина?

– Точь-в-точь то же, что показало вскрытие нашего клиента. Острая сердечная недостаточность и ураганный отек легких.

– Новые наркотики на улице не появлялись? – Скалли скорчила скептическую гримаску.

– Наркотик старейший. И абсолютно легальный. В каждом трупе найдено до черта феромона.

– Минутку, это ведь... гормон? Впервые найден у животных, его секреция резко повышает привлекательность особи для представителя противоположного пола, – с удивлением сообразила она.

– Он самый. Приворотное зелье – как немедленно окрестили его журналисты.

– А, да. И эпидемия в рекламе: духи без запаха, от которых партнер сходит с ума. Правда, как-то все очень быстро закончилось.

– Видимо, «без запаха» получилось, а с остальными эффектами не очень.

– Подожди, но ведь феромоны насекомых получают синтетическим путем? – Больше ничего припомнить Дэйне пока не удавалось.

– Человеческие тоже, но универсального эффекта достичь не удается. Слава богу. Кроме того, в организме человека феромоны в таких концентрациях никогда не обнаруживали. Хотя бы потому, что его ведь надо совсем чуть-чуть, чтобы подействовал. И хотя бы потому, что в больших дозах подобные вещества могут вызвать анафилактический шок и коронарную недостаточность – что мы и имеем. Легкие всех четырех исследованных трупов были буквально нашпигованы феромонным коктейлем. Обширные участки кожного покрова – тоже. Собственно, в противном случае его бы и не заметили. У нашего будет то же самое. И наконец вот что. Скалли, слушай внимательней, тебе понравится. – Молдер уселся напротив нее в кресло, легкий и изящный. Скалли уже знала, что означает вот такая азартная улыбка:

Фокс взял след. – Любой естественный – то есть не синтезированный в пробирке – феромон является многокомпонентной системой. Так вот: те, которые обнаружены в наших трупах, содержат человеческую ДНК.

– Ты хочешь сказать, что убийца вырабатывает собственные феромоны?

– Причем в очень широком спектре. Я думаю, он способен воздействовать на любого, независимо от физиологических различий.

– А такое вообще возможно?

– Не знаю. Но если это правда, наш парень – просто ходячее приворотное зелье, – Фокс сиял так, словно сам это зелье выдумал и теперь участвовал в рекламной кампании. – Секс-магнит, равного которому просто не существует.

– Он или она? – Скалли включилась в обсуждение, улыбаясь, но вполне серьезно просчитывая варианты. – Ведь жертвы относятся к обоим полам. На мониторе охраны зафиксированы и мужчина, и женщина. Оба они были в гостинице.

– Вот этого я не знаю. Загадка, – Молдер улыбался все шире.

– Хорошенькое получается описание у нашего убийцы: неопределенного роста, неопределенного пола, невооруженный, но исключительно привлекательный.

– Дальше все страньше и страньше. – Фокс вскочил на ноги, перешел к карте Соединенных Штатов и быстро очертил фломастером несколько кружков, не переставая говорить: – За последние шесть недель зафиксировано четыре подобные смерти: в Бостоне, Хартфорде, Филадельфии и здесь, в Вашингтоне.

– Убийца перемещается на юг вдоль побережья, – подытожила Дэйна.

– Была и еще одна смерть, примерно год назад. Я нашел это дело в архиве. – Молдер протянул ей архивную папку. – Обстоятельства, при которых погиб этот человек, сходные. Томас Шайрентон, организатор труда, тридцати двух лет, был найден мертвым в лесу близ маленького городка под названием Стивстон, в лесах Массачусетса. Там неподалеку обосновалась религиозная секта – секта отшельников. Эти люди называют себя «родственниками», – он щелкнул обоймой диапроектора.

На экране появились два человека в старомодной черной одежде. Не так давно Скал-ли видела именно эту фотографию в мусорных залежах, которые Молдер упорно именовал своим рабочим столом.

– Они живут без электричества и телефонов, никакого современного оборудования у них нет, быт – строго патриархальный, – начала припоминать она. – Больше всего они похожи на квакеров.

– Известны тем, что производят на продажу глиняные горшки ручной работы из белой глины, которую добывают в горах, – добавил Призрак так невинно и в то же время торжественно, что Дэйна мигом заподозрила неладное.

– А что в этом такого особенного?

– А то, – посерьезнел Молдер, – что массачусетская белая глина – это уникальный минерал. Больше нигде такой нет. И именно эту глину я соскреб с тела последней жертвы.

– Минуточку-минуточку! Если не ошибаюсь, эти люди известны абсолютным воздержанием и ревностным поклонением Христу!

– Да, – Призрак согласно закивал головой и перегнулся к Дэйне через стол, – но один из них, кажется, забыл почистить ногти, перед тем как отправился на дело.

Стивстон, штат Массачусетс

Третий день

После полудня

А Стивстон, наверное, в глубине души считал себя не таким уж маленьким городком. В его активе, кроме обычных домиков и коттеджиков, насчитывалось до черта (примерно два с половиной десятка) двухэтажных зданий, четыре трехэтажных, собственная школа, церковь, супермаркет и целых две автозаправки. Все это размещалось на трех улицах: одной длинной авеню и двух стрит – правда, совсем коротеньких.

Спецагенты припарковались у почты и разошлись пооглядеться. Длинноногому Молдеру для осмотра своей половины городка не понадобилось и четверти часа. Ничего интересного он так и не нашел, а на обратном пути еще издали заметил, что Скалли машет ему от дверей маленького магазинчика.

Внутри продавалась всякая всячина, а на стене прямо напротив входа... «Пять баллов, Скалли!» – мысленно произнес Фокс. На стене против входа было развешано с десяток фотографий в простеньких деревянных рамочках. И красовались в этих рамочках угрюмые люди в черной одежде.

Навстречу вошедшим поднялась из-за кассы приветливая сухонькая пожилая женщина:

– Здравствуйте.

– Простите за беспокойство, мэм. Это федеральный агент Скалли, я – агент Молдер. Мы расследуем возможное убийство.

– Но здесь никого не убивали в последнее время, – улыбчиво удивилась старушка.

Молдер мотнул головой в сторону фотографий:

– А что вы мне можете рассказать о «родственниках»? Они ведь себе на уме, не правда ли?

В глубине загроможденного полками зала послышался шум. Федералы оглянулись. Лысый худой старик в очках – видимо, хозяин магазина – направился к жене, отвечая на заданный ей вопрос:

– Некоторые и впрямь так говорят, но это из-за того, что они устраивают церемонии, которые считаются колдовскими или что-то в этом роде. Лично я ничего против них не имею. Они привлекают сюда туристов.

– Разве они позволяют себя фотографировать? – спросила Скалли.

Удивленный явным невежеством гостьи, хозяин пожал плечами, затем оглянулся и сообразил, что глупый вопрос имеет под собой весьма веские основания.

– А-а... Нет, эти фотографии старые, еще с тридцатых годов остались.

– Здесь нескольких не хватает, – встрял дотошный Молдер. – Где они?

– Я как раз решил заказать новые рамки. А пока снял, вон они под прилавком.

– Можно посмотреть?

– Да, конечно.

Старик нагнулся, продемонстрировав совершенный овал облысевшей головы, отороченный по самому краю густыми черными кудрями. Извлеченные фотографии ничего нового к знаниям федералов, к сожалению, не прибавили. Фокс добросовестно рассмотрел все три: общая на фоне природы, почти неразличимой за десятком сбившихся в плотную кучу людей; два здоровенных уродливых амбала, сидящих у дощатой стены; портрет женщины вполоборота, черный капор затеняет лицо... И что теперь?

Следом фотографии взяла Скалли – и тоже ничего интересного не увидела.

– Как мне к ним добраться? – Молдер надеялся, что местонахождение секты, привлекающей в город туристов, не окажется военной тайной. – Я бы хотел на них посмотреть.

– Они очень не любят, когда к ним приходят незнакомые люди. Мы и сами туда не ходим. – Старик извлек из-под прилавка небольшую карту окрестностей города, явно собственного изготовления. – Вот смотрите:

Стивстон... Если честно, дорога там не самая лучшая.

За окном прогрохотала древняя колымага, запряженная парой белых лошадей. Все четверо, включая старушку, которая после появления мужа так и не произнесла ни единого слова, обернулись на шум. Фокс успел разглядеть черные силуэты пассажиров.

– Кстати, вот они! – без удивления прокомментировал старик неожиданное совпадение. – Они обычно приезжают покупать продукты во-он в том магазине.

Колымага проехала еще немного и остановилась. Молодой человек, у которого на лице застыло выражение мальчишки-второгодника, привычно угрюмо слез с козел первым. Старик кучер не отпускал поводьев, дожидаясь, пока помощник займет свое место – чтобы мог сдержать лошадей в случае необходимости. Зачем нужно было присматривать за тихими понурыми животными, чьи глаза были надежно спрятаны за черными нашлепками наглазников? Наверное, традиция.

Один за другим вылезали из повозки остальные – черные как воронье, мрачные, как родственники на похоронах. «Интересно, кого они похоронили, чтобы основать свою секту?» – хмыкнул про себя Молдер, торопливо шагая вдогонку.

Помощник кучера, неловко переступая тяжелыми сапогами, дошел до лошадиной головы и принялся поправлять упряжь. Неожиданно на его плечо легла рука. Он послушно обернулся. Единственная среди пассажиров женщина материнским жестом поправила ему воротник, застегнула верхнюю пуговицу. Парень вытерпел заботу с каменно-покорным лицом. Когда его оставили в покое и он отвернулся к лошади, тенью скользнули по его губам обида и облегчение одновременно. В глазах не отразилось даже этого.

Молдер и Скалли подоспели, когда маленькая мрачная процессия уже начала втягиваться в дверь супермаркета.

– Прошу прощения, дамы и господа, – попытался привлечь внимание Молдер.

На него даже не оглянулись. Фокс, как будто и ожидавший чего-то подобного, быстро проговорил:

– Я, кажется, загляну внутрь. Тебе ничего не нужно купить, Скалли? Может, перекусить хочешь?

Дэйна покачала головой, и ее напарник нырнул в магазин. Теперь на площадке перед супермаркетом в ожидании переминались с ноги на ногу спецагент ФБР, две лошади и мальчишка-кучер. Ну, ученик кучера. Вполне подходящая обстановка, чтобы познакомиться.

– Привет,– негромко окликнула Скалли.

Короткий поворот темноволосой головы позволил Дэйне заметить искренний испуг в глазах парня. Он принялся гладить лошадь с удвоенной энергией, словно пытался забраться под шкуру. Скалли неторопливо обошла его и запустила руку в лошадиную гриву.

– Лошади, наверное, не нравится асфальт, да? Ей трудновато на твердом. Скажите, неужели их никогда не подковывали?

Парень, уже не пытаясь скрыть ужас, переполошенно обернулся к дверям магазина.

Скалли сделала вид, что не заметила.

– А как ее зовут? Неожиданно парень ответил:

– Элис, – голос у него был глуховатым и хриплым – похоже, от волнения.

– Хорошее имя. Это вы сами ей такое выбрали?

На этот раз он обернулся и впервые посмотрел Скалли в глаза.

– Мы назвали ее Элис все вместе. Простите, мне не разрешается разговаривать с посторонними.

– Это ничего. Ничего, – успокаивающе повторила она. – Все нормально. Меня зовут Дэйна Скалли.

Самый обыкновенный жест – рука, протянутая для обмена рукопожатиями, – снова всколыхнул в глазах парня неподдельный ужас.

– Я не желаю вам ничего плохого, – дружески улыбнулась Дэйна.

После долгого колебания молодой человек коснулся протянутой руки и сначала неловко, а затем прочно стиснул ее пальцы. Дэйна хмыкнула.

Рукопожатие все длилось. Совершенно ошалевший от собственной смелости, парень решился на робкую ласку: медленно и осторожно он провел пальцем по тыльной стороне женской ладони, по ложбинке между большим и указательным пальцами. И еще раз. И еще.

Дэйна нахмурилось. Это уже переставало быть шуткой, но... Легкая тревога скользнула и растаяла в поднявшемся изнутри непонятном волнении. Затуманившееся сознание самым краешком фиксировало, как запылали губы, как закружилась голова, все стремительней и стремительней, и медленно стала запрокидываться, как прилила кровь к лицу, как бьющийся в такт заполошному сердцу жар заставил сжаться живот и ослабил колени... Сама Дэйна этого, к счастью, не осознавала. Ибо сгорела бы от стыда, если бы поняла, что все это происходит на улице.

Виновник – или невольная причина – невероятной метаморфозы, случившейся со спецагентом ФБР, стоял недвижимо, с тревогой и легким изумлением глядя на происходящее, словно не верил. Не верил, что это – в буквальном смысле – дело его рук. Дыхание женщины стало частым и прерывистым...

– Брат Эндрю! – послышался сзади окрик. Парень испуганно отдернул руку. Дэйна осеклась на полу вздохе, сглотнула рвущийся наружу звук и попыталась справиться с дрожью разочарования. Колени подгибались. Ей очень хотелось опереться на что-нибудь надежное, но под рукой, кроме старой белой лошади, ничего не было. Дэйна потянулась к несчастной скотине и каким-то судорожным движением зашарила по ее шее. Она по-прежнему не замечала окружающего, не заметила она и Молдера, выбежавшего из магазина вслед за «родственниками».

– Скалли, что ты делаешь? – встревоженно спросил он, обескураженный странным состоянием напарника.

– Просто разговариваю, – поспешно ответила Дэйна, махнув в сторону лошади, но глядя совсем в другую сторону.

Фокс проследил за направлением ее растерянного взгляда и обнаружил на облучке колымаги лопоухого юношу, испуганно выглядывающего из-под широких круглых полей черной шляпы.

– Ты в порядке? – уточнил он на всякий случай. Было очевидно, что Скалли не по себе, но признаваться она в этом не собирается.

– Да, – неуверенно ответила Дэйна. – По-моему.

– Не хочешь присесть?

Она не хотела присесть. С неясной, необъяснимой тоской она смотрела, как дребезжащая старая колымага, набитая грязными мешками и мрачными, как гробовщики, пассажирами, уносит странного молодого человека с угрюмым взглядом... А может быть, она смотрела сквозь улицу и прохожих в только что миновавшие мгновения, ловя последние вспышки угасающего огня в крови. Дыхание женщины сбилось, глаза блестели, губы ярко пылали сквозь тонкий слой неяркой помады.

– Интересный у них образ жизни, правда? Ну как? Ты ничего такого не почувствовала? – как можно нейтральнее спросил Фокс.

– Что-то там нечисто, Молдер, – медленно произнесла Скалли, по одному нашаривая слова, которые бы не выдали Призраку, что с ней творится.

– Да, – мрачно подтвердил Фокс. – Я говорил это долгие годы.

Настороженное беспокойство сменилось горечью. Дождавшись такого редкого одобрения напарника, Молдер поддался вполне простительной слабости, которая зовется «А вы мне не верили. Теперь видите, что я был прав?».

И Призрак, вопреки своей феноменальной интуиции, попросту списал замешательство Скалли на обычную растерянность. Неясное, не имеющее под собой никакого фактического обоснования подозрение наверняка должно было озадачить рационального до мозга костей ученого, каким и была Дэйна.

Призрак выбросил мимолётный эпизод из головы.

А зря.

Жесткие ободья, никогда не носившие резиновых шин – так же как копыта этих белых лошадей никогда не знали подков, – уносили своих хозяев все дальше по улице.

Окрестности Стивстона, штат  Массачусетс

Третий день

Около пяти

После мучительной кенгуриной скачки по буеракам, высокомерно называвшимся в Стивстоне грунтовой дорогой, машина наконец вынуждена была остановиться. Путь преграждал внушительный валун – булыжник-переросток.

Молдер вышел из машины, хлопнул дверцей и уставился в развернутое полотнище самодельной топографической карты.

– Н-да, здесь нужна машина четыре на четыре, – мрачно сообщил он присоединившейся к нему Скалли. Тряска, похоже, изрядно повлияла на умственные способности спецагента, поскольку развернуть карту заголовком кверху ему удалось только с пятой попытки. – Кажется, идти придется около мили.

– Только после вас, – скептически отозвалась Дэйна.

И они зашагали по опавшей листве. Под ногами кочек было не слишком много, поэтому у напарников теплилась надежда, что они все еще движутся по дороге – по тому, что в этих краях аборигены искренне считают дорогой, дьявол их забери! Фокс, отбиваясь от хлестких веток, старательно ориентировался по сторонам света. Скалли наблюдала за ним с нескрываемым недоверием.

– Так... Так... Это – запад.

– Что там на карте написано? – с намеком поинтересовалась она.

– Что мы уже должны быть на месте.

Призрак смял карту, скатал в хрустящий шар, зафутболил в небо. А Скалли невозмутимо поймала – когда бумажный мячик прилетел обратно.

«На месте!» Они стояли посреди леса, и ни малейшего признака, что где-то по соседству может находиться человеческое жилье, Дэйна не видела. Она вздохнула.

Где-то слева захрустели сухие листья. Скалли обернулась и заметила в проеме между стволами человека в черной униформе «родственников» – пальто и котелке. Чернопо-лый направлялся к ним.

– Молдер, смотри, – потянулась Скалли к напарнику.

Но тот смотрел в другую сторону, где тоже показались двое в черном. Снова хрусткий шум шагов. И слева. И позади. Лес внезапно оказался наводнен хрустом, черными пальто, черными шляпами, мрачными взглядами и угрюмыми рожами.

– Мы агенты ФБР, – выкрикнула Скалли, ощущая пугающую бесполезность стандартной формулы. – Федеральное расследование.

Фокс подхватил:

– Я агент Молдер, а это – агент Скалли. Мы расследуем убийство.

Напарники старались держаться спина к спине, но не слишком вызывающе, а со всех сторон безостановочно накатывали черные фигуры с блестящими глазами, остекленевшими от фанатизма.

– Мне придется попросить вас держаться на расстоянии. Пожалуйста, сэр... – умоляющим тоном приказала Дэйна человеку, направлявшемуся прямо на спецагентов и, похоже, не собиравшемуся останавливаться.

Черное кольцо загонщиков выдвинуло одного своего представителя для переговоров. Вернее – для ультиматума:

– Вы пришли туда, где ваше оружие неуместно. Мы все равно перестоим вас на этом месте. Вы не ступите дальше и шагу, если не сдадите оружие нашему совету. Вы получите все обратно, когда будете уходить.