Текст книги "Воин Сновидений"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Великий маг сидел под деревом и занимался тем, что рассовывал по карманам календари, пачки квитанций и обрывки аккуратно сложенных газет. Вид у него был озабоченный.

– Я как раз собрался уходить, – сообщил он вместо приветствия. – Надо посоветоваться… э… кое с кем.

– Ну значит, мы вовремя, – пожала плечами Сати. – Как дела на магическом фронте? Отчитайся.

– Работаю над второй частью заклинания, – коротко «отчитался» Тильвус, листая пухлую пачку замусоленных пожелтевших листков.

– Это не очень трудно?

– Э… нет. Конечно нет. – Он выхватил из пачки один лист и впился в него взглядом. – Но дело идет не так быстро, как хотелось бы. Никогда такого не видел: все заклятие спутано в клубок… будто котенок играл с ним, все нити перепутаны! А распутывать их нужно с величайшей осторожностью, чтоб ни одна нить не оборвалась. От этого зависит… – Тильвус задумчиво поскреб в бороде. – В общем, многое зависит. Я бы сказал, заклятие попало в руки кому-то малосведущему в магии, вот он и напортачил. Но такого быть не может, в библиотеку монастыря нашего Ордена так просто не пробраться…

– Зачем кому-то пробираться в библиотеку? – хмуро спросил Никита. Он был очень недоволен краткостью «отчета».

– Выясню, – кивнул маг, не вдаваясь в подробности. Он свернул пачку листов вдвое, сунул в карман и поднялся. – Ладно, мне пора. Если что, завтра я…

– «Завтра, завтра», – расстроилась Сати. – Мне жить страшно, а ты про «завтра»!

Тильвус аккуратно сложил квитанции и перетянул резинкой.

– Не бойся. – Он взглянул на Сати и неожиданно подмигнул. – С тобой ничего не случится. А когда я узнаю, из-за кого все это произошло, этот «кто-то» пожалеет, что на свет родился.

Сати вздохнула:

– Ладно… А какой день ты уже не спишь? Я, пожалуй, тоже-Вдруг она умолкла и уставилась себе под ноги.

– Об этом не думай, – посоветовал великий маг. – Все, пора мне.

– Там в траве кто-то есть, – напряженным голосом перебила его Сати. – Смотрите!

– Зомби с кладбища, – с преувеличенным ужасом откликнулся Никита. – Ползут за тобой по пятам!

– Я серьезно говорю! Смотри, трава возле кустов шевелится! Кто это?

– Змея, – сказал Тильвус, мельком глянув в сторону кустов и пытаясь засунуть в карман ветхой джинсовой куртки рулон туалетной бумаги. – Гоблин его задери этого Адрика, неужели нельзя было превратить пергамент во что-нибудь маленькое?! Не люблю привлекать к себе внимание, но если я сейчас пойду по Красной линии с охапкой туалетной бумаги в руках, то…

– Змея?!

В траве скользнула быстрая тень, Сати проворно отскочила.

– Откуда она в городе взялась? А! Это небось та самая, что из зоомагазина сбежала! Хамер писал.

– Откуда? – удивился Никита.

– Из зоомагазина, который возле вокзала. Ворюги его ограбили и террариум разбили впопыхах. Ядовитые змеи вырвались на свободу! Ты что, не читал нашу газету? Игорь там такого насочинял!

Никита ногой поворошил траву.

– Померещилось тебе…

Он недоговорил. Что-то темное метнулось к его ногам и тут же исчезло в кустарнике. Сати вытаращила глаза:

– Укусила? Она тебя укусила?

– Змея-шмея… вроде нет, – растерянно проговорил сисадмин. – За джинсы цапнула, но не прокусила.

– Точно? – недоверчиво спросила Сати. – У ядовитых тварей зубы знаешь какие?! Как у тигра. Тяпнет за ногу – и будешь потом, как в стихах про этого самого…

– Про кого?

– Про князя Олега. Не помнишь? Из черепа выползла змея и хвать его!

– Так нечего всякую гадость руками цапать, – рассудительно заметил приятель. – Не взял бы череп, до сих пор бы был жив-здоров.

– До сих пор? – Сати задумалась, напряженно припоминая поучительную историю древнерусского князя. – Никита, а ведь змеиный яд очень быстро распространяется. Возможно, тебя ужасная смерть ждет. Давай на всякий случай в больницу съездим?

Тильвус вздохнул:

– Да не ядовитая она…

– Ты откуда знаешь? – набросилась на него Сати. – Ты что, врач? Нет? Вот то-то. А у нас в институте занятия по неотложной помощи были. И я точно знаю, что в первую очередь место укуса осмотреть надо, а потом – к врачу. А вдруг придется нам нового сисадмина искать? А хорошего-то системного администратора – днем с огнем! Она повернулась к Никите:

– Снимай джинсы!

– Это еще зачем? – насторожился тот.

– Осмотр проведем. Надо точно выяснить, укусила она тебя или нет. Если укусила – срочно в больницу! Если не будем мешкать, то, может, выживешь. И не придется шефу нового сисадмина брать. Давай, не тяни!

Но Никита подумал и решительно отказался.

– Не хочешь? – зловещим голосом спросила Сати. – А знаешь, какой первый признак отравления змеиным ядом?

– Какой?

– Посинение трупа! – отчеканила она.

Сисадмин призадумался.

– Снимай штаны, идиот! – заорала Сати, потеряв терпение.

Тильвус фыркнул, Никита выразительно покосился на него.

– Э… прямо здесь? Ладно, уговорила, я с удовольствием… Только давай отойдем подальше. – Он повернулся к Тильвусу: – Слушай, дед, будь другом, исчезни, а? Свали куда-нибудь и приходи… мм… приходи… примерно минут через двадцать. А еще лучше – через полчаса. И пивка нам купи, как возвращаться будешь.

Тильвус поглядел на взбешенную Сати, потом пошарил взглядом в траве, нагнулся и протянул руку. На ладонь скользнула маленькая пестрая змейка.

– Это уж. Он никого не кусал.

– Точно? – сердито спросила Сати, испепеляя змейку взглядом. – Не врет?

Маг кивнул.

– И, кстати, ему очень не понравилось, что ты назвала его «ядовитой тварью».

– Блин, – разочарованно протянул сисадмин. – Кто тебя просил это выяснять? Кто за язык тянул? Будто промолчать не мог… – Он повернулся к Сати: – Так что? Мне снимать штаны или нет?

– Нет! – рявкнула она.

Никита укоризненно посмотрел на Тильвуса:

– Доволен? Такой момент испортил! Такой момент! Четыре года мы работаем вместе, и четыре года я мечтал, что она скажет мне «снимай штаны». И вот она сказала – и что? Ты тут как тут со своими дурацкими объяснениями.

Великий маг поскреб в бороде.

– М-да, – с непонятным выражением проговорил он. – Ну не переживай. Может, она еще как-нибудь предложит тебе снять штаны.

– Да идите вы оба, – процедила Сати. – Знаете куда?

И поскольку Тильвус и Никита на этот вопрос отвечать не торопились, она повернулась и пошла прочь.

Джулис на цыпочках спустился на первый этаж и сел на ступеньку лестницы.

Теперь – дожидаться. Рано или поздно кому-нибудь понадобится выйти, с ним и проскользнуть на улицу. А просто так не выйдешь: за столом в коридоре сидит старик с белой бородой, точь-в-точь маг-архивариус. Удивится, наверное, если дверь сама собой откроется. Сидит, какие-то бумаги разглядывает.

Джулис тоже как-то глянул, так, из интереса. Понять невозможно: закорючки, точки, палочки – хуже эльфийской грамоты.

А старик понимает: читает, а иной раз шляпу сдвинет на затылок и тихонько напевать начинает.

Когда же пройдет кто-нибудь? Чтобы скоротать ожидание, принялся размышлять, где бы еды раздобыть. В комнате, где сидит приятель девицы Никита? Там всякой снеди полно: лежат булки да пироги на подоконнике, бери – не хочу!

Но народу много, так что днем – опасно.

В типографии? Хлеб, странное кушанье под названием «винегрет», а на окне, как совершенно точно он, Джулис, узнал, стоит большая миска с холодными пельменями. Пельмени – еда непривычная, но вкусная. Обнаружился и тайник: местечко за старыми станками. Там «неприкосновенный запас» хранится – несколько бутылок.

Почему запас назывался «неприкосновенным», вот вопрос? Прикасаются-то к бутылкам буквально каждый вечер.

Бухгалтерия? Вот где самые вкусные яства! Жаль, проникнуть в комнату с табличкой «Бухгалтерия» так же просто, как, наверное, в драконье логово. Само собой, ни логова, ни драконов видеть не приходилось, драконы далеко от Доршаты живут, но это даже и к лучшему.

При воспоминании о Доршате взгрустнулось. Слов нет, хорошо здесь, но скорей бы домой… эх, набраться бы смелости, явиться к великому магу и… будь что будет! Но смелость-то откуда взять? Ее в лавке не купишь…

Если б не это, то на жизнь и жаловаться-то не стоило бы. Но. понятное дело, все это скоро закончится…

«И не самым приятным для тебя образом, уж поверь».

Внутренний голос в разговор влез, хоть и не просил никто.

Нет, и правда все неплохо устроилось: мягкое ложе, еда. Разузнал, куда ключ от кладовки прячут, – под коврик у двери. Доверчивость местных жителей достойна удивления! А в кладовке-то настоящее сокровище: неиссякаемый запас прекрасной газеты с увлекательными картинками! Хорошо в каморку с самого утра забираться, особенно в день, который девица называла «сдача газеты». Пересидеть суматоху: с раннего утра все бегают по этажам, как тролли, мухоморов объевшиеся, топают ногами, размахивают листами бумаги и кричат друг на друга. Простолюдины, что с них взять. Общество не блестящее, но выбирать не приходится.

Зато друг новый появился – замечательный человек по имени Адольфыч. Отличный собеседник, а рассказчик какой! С утра до вечера слушать можно. Много интересного поведал. Благодаря Адольфычу и в местной жизни разбираться стал, в обычаях, в укладе.

Эх, вот кого жаль покидать будет!

Хлопнула дверь, идет кто-то. Кто же? Женщина строгого вида, зовут – «главный бухгалтер». Только она дверь открыла, Джулис – раз! И на улице.

Вот так-то. Всегда ловким был.

На бульваре – красота! Воздух цветами пахнет, тихо, тенисто. Девушки, опять же, красивые ходят. И одеты так… В Доршате не поверит никто – мыслимое ли дело, в этаких нарядах на людях показываться? Он, Джулис, если бы супругой обзавелся, то строго-настрого запретил бы ей подобное надевать и по улицам ходить. Зато все остальные девушки – пусть непременно носят, короткие юбки очень глаз радуют.

Девушки – это хорошо, но надо спешить, Адольфыч небось уж заждался. До прудов-то рукой подать, вон, в конце бульвара фонтаны видны.

Возле дороги остановился: горит красный огонь, торопиться не стоит – тоже Адольфыч сказал. Зажегся зеленый – можно идти. Главное – по сторонам смотреть во все глаза, жизнь незнакомая, странная, но интересная.

И вдруг голос. Словно окликнул кто-то?

Окликнул? Но он же невидим?

– Эй, Джулис!

Невидимка замер. Голос был незнаком, но сердце ухнуло куда-то в живот и превратилось в кусок льда. Джулис обернулся: от скамеек под деревьями к нему направлялся старик. Вот он подошел ближе. Джулис увидел, что глаза у него вовсе не стариковские – темные, словно подернутые льдом – и в ту же минуту узнал его.

– Здравствуй, Джулис, – сказал старик. – Не ожидал встретить тебя здесь.

– Э… э… Мор?! – не веря своим глазам, пролепетал невидимка.

ГЛАВА 10

Мор сидел на скамейке под деревом, смотрел на кишащую людьми улицу и раздумывал. Иногда в размышления вкрадывалась мысль о том, что здесь, в этом городе, людей, пожалуй, слишком много. Если б не Хранители Равновесия, неплохо было б задержаться тут ненадолго и вспомнить прежние навыки. Но драконы мигом учуют использование магии в мире, далеком от волшебства, и кто-нибудь из них лично явится глянуть, в чем дело. А связываться с Хранителями кому же захочется? Они обычно долгими разбирательствами себя не утруждают.

Мор прикрыл глаза, разум его наполнился образами смерти, болезней и страданий. Видения текли, как течет вода сквозь разрушенную дамбу, в памяти вставали картины городов, опустошенных чумой, селений, уничтоженных холерой, сотни и тысячи людей, пораженных проказой. Кто-то из них перед смертью взывал к богам, кто-то молил о пощаде, но большинство просто просило воды. Это было приятное, успокаивающее зрелище – созерцать сотворенное собственной магией.

Конечно, не сразу удалось обрести могущество и такую власть – пришлось потратить долгие годы на обучение, но результат! Результат оправдал все ожидания.

Мор откинулся на жесткую спинку скамейки и погрузился в воспоминания.

Наргалию, маленькую небогатую страну, где он появился на свет и прожил первые годы жизни, он почти не помнил. Зато окраина Доршаты – караванный поселок на самой границе с Мглистым краем вставал перед глазами во всех подробностях – здесь он начинал учиться чародейству. Опасное место: приграничье, перекресток миров, где шлялся всякий сброд, люди и нелюди, все те, кому путь в Доршату был давным-давно заказан. В грязном трактире «Эльф и гоблин» кого только не встретишь, кого не увидишь! Недаром в трактире всегда было полутемно: среди посетителей попадались такие, что не выносили дневной свет, а кое-кто прекрасно видел даже в кромешной тьме.

Здесь заключались незаконные сделки, проворачивались какие-то темные дела. Хозяин трактира помнил крепко: меньше знаешь, дольше проживешь. К представителям магических рас он относился без предубеждения, сам происходил из двойников, чье племя давным-давно рассеялось по бескрайним равнинам Мглистого края. Постоянные посетители не удивлялись, если за стойкой рядом с трактирщиком иной раз стоял человек, точь-в-точь похожий на него самого. Но частенько хозяин появлялся мрачнее тучи – он был трезвенником, а двойник любил выпить, однако похмелье наутро терзало их обоих. Впрочем, хозяин был человеком крепким – даже самое жестокое похмелье не мешало ему следить за порядком в трактире. В погребах имелось все: и только что освежеванные крысы, и птичьи яйца, и дичь, и летучие мыши, и свежая кровь, и мясо грифонов, а если кто-то из посетителей по привычке спрашивал человечину, то находилось и это. Даже змеиное мясо было, но предлагали его, конечно, только тогда, когда в трактир не заходили юнь-ти. Люди-змеи частенько забредали на окраину Доршаты из южных земель и подолгу сидели в трактире, переговариваясь вполголоса на шипящем наречии, вызывающе разглядывая других посетителей узкими холодными глазами. Расплачивались они старинными золотыми галеонами с изображениями драконов – Хранителей Равновесия в мире. Каким образом монеты попали к юнь-ти, хозяин предпочитал не думать. Иногда вместо галеонов на столе оставалась сухая змеиная шкурка, которую он убирал в надежное место, твердо зная, что в следующий раз юнь-ти непременно выкупят ее.

Иной раз спускались с гор гоблины, дожидаясь в трактире перекупщиков, меняли на оружие связки дорогих шкур и золото, намытое в быстрых горных реках. Кроме оружия их ничто не интересовало. Много лет назад норлоки вытеснили гоблинов из Доршаты, и с тех пор плосконосые обитатели гор не могли думать ни о чем, кроме мести. Если б норлоки знали, с каким упорством гоблины скупали мечи, как, не торгуясь, покупали ножи, кинжалы и дорогие тисовые луки, они перестали бы спать по ночам. И уж совсем редко и ненадолго появлялись в трактире аркабские маги, загадочные и опасные повелители сновидений. На мальчишку слугу они обращали внимания не больше, чем на муху, жужжащую над столом, зато Мор смотрел на них во все глаза со смешанным чувством страха, зависти и восхищения.

Аркаб был крошечным государством, затерянным на юге Мглистых земель, по слухам, совершенно непригодным для жизни: там были только скалы, горячий от вечного солнца песок и больше ничего. Но в этом бесплодном крае обитали самые могущественные чародеи мира. В последнюю войну магов они могли сровнять Доршату с землей, если бы в битву не вмешались драконы и не загнали колдунов обратно на скалы. Пока что заклинания драконов не позволяли аркабским магам ступать на земли Доршаты, поэтому дальше затерянной на границе деревушки ходу им не было. Хозяин трактира, завидев на пороге чародеев, сбивался с ног, стараясь угодить: молчаливые колдуны с лицами, словно обожженными солнцем, запросто могли погрузить кого угодно в волшебный сон лет на двести.

Мор смотрел на них украдкой. Вот у кого поучиться бы магии, опасной, виртуозной, древней! Она завораживала его так же, как горячий ветер, зачарованный аркабскими магами, завораживал и погружал в вечный сон целые города. Но о том, чтобы овладеть аркабской магией, нечего было и мечтать.

И все же, живя на этом перекрестке миров, он кое-чему научился. Бывало в трактир случайно забредали чародеи средней руки, те, что за пару монет изгоняли мышей из погребов да накладывали на крынки простенькое заклинание, чтоб молоко дольше не прокисало. Иногда за монетку-другую они объясняли мальчишке парочку заклятий: как отвадить кошек от горшков со сметаной, как мгновенно сделать дрова для очага сухими.

– Парень, – снисходительно сказал как-то один маг, глядя, как он безуспешно пытается при помощи заклинания заставить убраться с кухни трактира тараканов. – Чтобы творить волшебство, недостаточно вызубрить парочку заклинаний. Магия должна быть в крови. Ты должен чувствовать это.

Жирные наглые тараканы, несмотря на заклятие, продолжавшие преспокойно сидеть на стенах, кажется, были с ним совершенно согласны.

Мальчишка расстроился. Что такое «магия в крови»? Иногда казалось – многое из того, что рассказывают ему чародеи, уже известно ему, словно из глубин памяти неожиданно всплывали полузабытые слова заклинаний. Может быть, это и было то, о чем говорил чародей? Спросить было не у кого, маг давным-давно покинул их трактир и ушел куда-то на север. Но мальчишка твердо знал одно: меньше всего ему хотелось стать одним из тех чародеев, что за небольшую плату выводят мышей и клопов или развлекают горожан на ярмарках. Есть и другая магия, думал он, провожая взглядом колдунов Аркаба, которые покидали трактир. Магия повелителей Сновидений.

Рано утром тишину двора нарушил истошный петушиный крик. Петух орал так громко и самозабвенно, что Сати, проснувшись, тут же во всех подробностях стала представлять, как ловит проклятую птицу и сворачивает ей шею. Вскоре с воображаемым петухом было покончено раз и навсегда. Зато настоящий все не унимался, и, когда он заголосил в очередной раз, Сати вскочила с дивана и в ярости вылетела на балкон.

Владелец «певчей птицы», бывший агроном, а ныне преподаватель сельхозтехникума Федор, проживающий в пятиэтажке напротив, расхаживал по собственному балкону при полном параде – в отглаженной рубашке, новом пиджаке, галстуке – и поливал помидорную рассаду. Клетка с петухом стояла рядом, на табурете.

– Доброе утро, Сати, – чинно поздоровался Федор. Пятиэтажки во дворе стояли так близко, что соседи частенько беседовали друг с другом, не покидая собственных квартир.

Увидев Федора в костюме и галстуке в семь часов утра, Сати сначала остолбенела, потом незаметно скосила глаза на соседний балкон. Так и есть! Там, подперев ладошкой пухлую щеку, сидела румяная, похожая на Василису из сказки, красавица в наброшенном на плечи цветастом платке с кистями.

– Привет, Федор. А я вот… э… отличный петух у тебя! И поет так громко. – Сати бросила убийственный взгляд в сторону клетки.

– Голосистый, – томно вздохнула «Василиса». – Обожаю. У нас в деревне, бывало, как петухи запоют… прямо соловьи, а не петухи!

Услыхав такое, бывший агроном расцвел. Красавица трудилась продавщицей в универмаге, и Федор давным-давно вздыхал по ней. Нынешней весной он набрался наконец смелости, познакомился, и сейчас роман их был в самом разгаре. Само собой, Сати, как и остальные жильцы двух пятиэтажек, была в курсе того, как развиваются отношения. Выбор Федора все одобряли: «Василиса» была женщиной хозяйственной, домовитой и слыла отличной кулинаркой. Вдобавок она, как оказалось, обожала петушиное пение и ежедневно появлялась на утренней зорьке на балконе, чтобы послушать душераздирающие хриплые крики питомца Федора. Поэтому бывший агроном наряжался с утра пораньше в лучший костюм и прогуливался по балкону, бросая на красавицу пылкие взоры.

Сати, однако, догадывалась, что подниматься ни свет ни заря обольстительнице из универмага не так уж и нравится, и подозревала, что выйдя замуж, она тут же положит конец петушиным песнопениям, поэтому не могла дождаться, когда Федор предпримет наконец решительные действия.

– Слесари ходят, слышала? – сообщил тот, поливая рассаду.

– С утра? Чего им надо?

– Батареи проверяют. – Федор поставил лейку. – Готовят к отопительному сезону.

– К отопительному?! Так он когда еще будет! Лето только-только началось.

– Зима не за горами, – рассудительно заметил сосед. – Ты лучше денежки приготовь, а то они и глядеть на твои батареи не станут.

– Еще и денежки? – горестно вздохнула Сати. – А сколько берут эти самые слесари-грабители? Много?

Услыхав сумму, она присвистнула:

– Кровопийцы! Вымогатели, разбойники с большой дороги! Ладно, чего уж там…

Сати вернулась в комнату, посмотрела на будильник, вздохнула и принялась собираться на работу, решив явиться в контору раньше всех и тем самым поразить деда Илью.

Через час Сати, мрачнее тучи, сидела в автобусе и сверлила сердитым взглядом ни в чем не повинных пассажиров: слесари-кровопийцы существенно подорвали ее и без того небогатый бюджет. Некоторое время она угрюмо размышляла, как дотянуть до зарплаты, прикидывала и так и эдак наконец чтобы отвлечься, принялась вспоминать сегодняшний сон. Он был коротким, как вспышка в ночи, обрывочным, точно Тильвус задремал ненадолго и тотчас проснулся.

Сон был похож на падение с высоты в реку: тяжелая черная вода сомкнулась над головой, и Сати пронзило чувство тревоги, страха и безысходности. А потом появилось жуткое ощущение, что она тонет, захлебывается в этой тяжелой вязкой воде, так непохожей на обычную речную. От этого Сати проснулась в холодном поту, чувствуя отвращение и тошноту, подступающую к горлу, с чувством неопределенного, но непреодолимого отчаяния, пронзившего ее насквозь. Она догадалась, что это было, очевидно, состояние Тильвуса, а раз так, то события, увиденные во сне, имели для него огромное значение. Сати постаралась припомнить еще что-нибудь: кажется, мелькнуло какое-то сражение? Была битва, и были Воины Сновидений и… что-то еще? Она вздохнула – вспомнить подробности никак не удавалось. Но сон оставлял после себя неприятное гнетущее впечатление, будто там, за Завесой сна происходило что-то страшное, жуткое.

Сати решила сегодня же, как можно скорее, наведаться к Тильвусу и все узнать. Если же господин великий маг начнет, по своему обыкновению, темнить и уклоняться, выспросить все у Джулиса – раз он его друг, то должен знать.

Свадебный фотограф Адольфыч осторожно выскользнул из собственной квартиры и замер, прислушиваясь. Погони не было, но медлить нельзя было ни минуты. Поминутно оглядываясь, Адольфыч на цыпочках спустился вниз по лестнице, и только когда за ним захлопнулась тяжелая металлическая дверь подъезда, выпрямился, расправил плечи и вздохнул с облегчением.

Улизнуть от супруги было не так-то просто, она прогулок не одобряла, так как прекрасно знала, что стоило мужу появиться на улице, как тут же появлялись и желающие его угостить – то кружечкой пива, а то и чем покрепче. Но даже бдительная Варвара не предполагала, что супруг смоется из дому с утра пораньше.

Оказавшись во дворе, фотограф огляделся.

Утро выдалось погожее, теплое, по тихому бульвару спешили прохожие, шаркали метлами дворники, над прудами шумели фонтаны, и ветерок шелестел молодой тополиной листвой. Старенькая машина, припаркованная неподалеку от детской площадки, была засыпана лиловыми лепестками поздней сирени. Машина принадлежала Адольфычу, но фотограф лет пять назад подарил ее сыну и с тех пор за руль не садился.

– Красота, – с наслаждением проговорил Адольфыч, еще раз окинул взглядом бульвар и потянул носом: из открытого окна квартиры Зайцевых на первом этаже вкусно пахло чем-то горячим, жареным.

– Блинчики, – завистливо пробормотал фотограф, принюхиваясь. – Небось со сметаной едят: С вареньицем домашним…

Блины Адольфыч обожал с детства, но Варвара блюла фигуру, поэтому все мучное и жареное давным-давно было изгнано со стола.

– Эх, – сокрушенно промолвил он, глотая слюнки. Воображение тут же нарисовало стопку горячих блинов, тоненьких, кружевных, мягких, а рядом – миску с густой сметаной. Адольфыч потоптался под окнами, подумал и решил как бы ненароком зайти к соседям. Оставалось только выдумать подходящий предлог, а уж там, он знал точно, хлебосольные Зайцевы ни за что не отпустят его без угощения.

– Скажу им, что… нет, лучше спрошу…

– Адольфыч, – просипел рядом знакомый голос. – А я тебя жду. Шел мимо, дай, думаю, постою, подожду, вдруг ты выйдешь.

Фотограф тут же забыл о намерении нанести визит соседям Зайцевым.

– Здорово, друг! – радостно воскликнул он. – Хорошо, что пришел! Айда на пруды, посидим, потолкуем!

И Адольфыч по многолетней привычке тут же принялся обшаривать карманы, проверяя, не завалялось ли где монетки.

– Сейчас найдем денег, купим пивка, устроимся на бережку. – Он сунул руку в карман пиджака. – Поговорим, отдохнем. Гляди, денек-то какой сегодня, а?! Красота!

Настроение у фотографа и без того было почти всегда хорошим, а накануне запоя он и вовсе приходил в состояние безграничной любви ко всему человечеству. Адольфыч давно научился угадывать это состояние, понимал, что за ним последует, и беспокоился только насчет будущей пятницы – твердо знал, что обещал кому-то явиться во Дворец бракосочетания и отработать на свадьбе. Он толком не помнил, в каком именно Дворце будет происходить церемония, зато знал, что невесту зовут Танька. Этого было совершенно достаточно: все администраторы всех загсов города прекрасно знали Адольфыча и не раз помогали ему отыскать нужную свадьбу. Помогут и на сей раз.

Сейчас же фотограф был несказанно рад, что его невидимый друг тоже, оказывается, ранняя пташка – явился в гости с утра пораньше! С ним так приятно пройтись по бульвару, попить пивка или чего покрепче, сидя на набережной, побеседовать. Он рассказывал удивительные истории о далеких неведомых странах, о волшебниках, о магических битвах, о чудовищах – в обычной жизни, конечно, такого быть не могло, но Адольфыч очень любил сказки.

Тут фотограф спохватился: приятель почему-то молчал.

– Ты чего, друг? Смурной какой-то… Или случилось чего? Скажи Адольфычу, вместе помозгуем!

В ответ раздался вздох.

– «Случилось чего, случилось чего», – тоскливо повторил невидимый собеседник. – Случилось… Такое началось – и пьяный гоблин не разберет…

– По душам сейчас поговорим, подумаем. – Фотограф проверил карманы потрепанных штанов. – Разберемся. Одна голова – хорошо, а две?

Он вывернул оба кармана: на асфальт посыпались крошки и обрывки автобусных билетов.

– Две головы – лучше, – глубокомысленно заключил Адольфыч. – Идем!

Они двинулись по направлению к прудам. По пути Адольфыч окончательно убедился в полном отсутствии денег и потому твердо рассчитывал на скорую финансовую помощь.

– Не знаю, что и делать, – продолжал бормотать невидимый друг. – Что же делать? Что? Предлагаешь напиться?

Фотограф подумал.

– Напиться – это не то, – сказал он после недолгих размышлений. – Напиваются алкоголики. Мы же с тобой не алкоголики? Поэтому просто выпьем. Культурно примем по сто грамм, а потом еще по сто, а дальше – как масть пойдет. Торопиться некуда, весь день впереди.

Он решил, что настало время вплотную приступить к поискам средств, и для начала заглянул в урну.

– Дегустация-то наша вчера на чем остановилась? На самом интересном, на водке «Женьшень» производства спиртзавода. Тут работы у нас с тобой непочатый край. – Фотограф довольно потер руки. – У спиртзавода ассортимент большой! А ты расскажи пока, что стряслось? Может, Адольфыч посоветует что-нибудь?

Послышался тяжелый вздох, потом невнятное бормотание.

– «Посоветует что-нибудь, посоветует что-нибудь»… нет… да… пропал я, – упавшим голосом признался невидимый друг. – Ну то есть не я, а… знакомый мой один. Страшная история с ним приключилась… Рассказать?

– Конечно! – воскликнул фотограф с горячим сочувствием. – Адольфыч уши навострил! Говори.

Он еще раз обшарил взглядом обочину тротуара и приготовился слушать.

Невидимка кашлянул.

– Один мой знакомый… ну я про него тебе рассказывал как-то, он чародей, помнишь? Приехал из маленького городка в столицу, чтобы стать великим магом и покрыть себя неувядаемой… неувядаемой… ох…

Невидимый собеседник тяжело вздохнул.

– Лучше б он сидел в своей дыре и носа оттуда не казал… лучше б женился на дочке трактирщика… лучше б… да что теперь говорить!

– Помню, – кивнул Адольфыч. Вид у него был такой, словно он всю жизнь только и делал, что слушал истории из жизни чародеев. – Интересная профессия. Но он, знакомый-то твой, тоже ведь стал великим?

– Э… ну… стал, да… но дальше-то, дальше! – Невидимка неожиданно перешел на шепот: – Он завязал множество знакомств. Поскольку он чародей, то и знакомые у него тоже волшебники.

– Друзья?

– Н-не совсем. Просто знакомые, которых встречаешь то там, то сям. И вот один из них… он по-настоящему великий маг. Много подвигов совершил. Стал Воином Сновидений, помнишь, я вчера тебе говорил?

– Это те, что во снах-то сражались?

– Да, да! Потом была последняя битва. Этот маг… словом, благодаря ему мы победили. Дорогой ценой, очень дорогой. – Невидимка посопел, потом снова зашептал: – После нашим магам удалось создать заклинание, которое охраняло всю страну. Аркабские колдуны больше не могли проникать за Завесу сна. Но они не унимались! Жаждали мести, ведь в последней битве погибли их лучшие маги! Хотели уничтожить всех Воинов Сновидений… отомстить!

– Тем, что участвовали в последней битве? – уточнил фотограф, немало почерпнувший из рассказов невидимого друга.

– Нет. Те погибли, все до одного. Кроме великого мага… он уцелел. Но были и другие Воины, правда, немного, те, что не участвовали тогда в сражении. Вот их-то аркабские маги и решили уничтожить… тогда никто не смог бы противостоять им в зачарованных снах, ведь чтобы сделать из мага Воина, – нужно время, много времени! И, конечно, они хотели уничтожить того… того, кто помог одержать победу, понимаешь? За ним началась настоящая охота…

Фотограф почесал в голове.

– Понятно. Адольфыч помнит, что ты вчера рассказывал. Ты еще говорил, как за ним убийцы охотились. А он всех перехитрил и колдуна по имени Мор убил! Этим… как его… зачарованным мечом, так?

– Адольфыч, – возбужденно зашептал невидимый собеседник, придвинувшись так близко, что фотограф почувствовал его дыхание. – В том-то и дело, что не погиб он!

– Кто?

– Мор, – прямо в ухо прошептал невидимка. – Он жив.

– Как это? Его же уничтожили? Волшебным мечом?

Невидимка на мгновение умолк. Адольфыч слышал, как быстро-быстро стучит его сердце, будто невидимый друг был чем-то сильно напуган.

– Это все шутки Вечного Странника!

Над Доршатой пролетело еще несколько лет. Происходили какие-то события, кипела жизнь, а здесь, в маленьком караванном поселке на краю света, все было по-прежнему и не менялось решительно ничего. Все чаще Мор думал, что пора покинуть это место и отправиться… куда? Куда-нибудь, где учат магии. Здесь же, на задворках страны знания приходилось собирать по крупицам, а уж о том, чтобы найти настоящего наставника, и мечтать нечего было. Оставалось учиться самому, интуитивно постигая суть, но Мор знал точно: он мог бы добиться гораздо большего, да не хватает знаний, азов магии, а своим умом не до всего дойдешь. Но он старался. Как-то почти целый год изучал стихию болезней. Великие эпидемии могли опустошать целые государства, и человек был совершенно беззащитен перед чумой или холерой. Потом стал интересоваться охранными заклинаниями – они имелись почти на каждом посетителе трактира, и вот тогда-то неожиданно для себя Мор сделал удивительное открытие: у него, оказывается, есть необыкновенный дар разрушать чужие заклинания! Расплести, разобрать сложную паутину на составные элементы, нити, а затем уничтожить стало для него увлекательным и захватывающим занятием. Несколько раз он попробовал свое умение на самых простых чарах, и каждый раз получалось!