Текст книги "Самурай"

Автор книги: Ирина Оловянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ирина ОЛОВЯННАЯ
САМУРАЙ

* * *

Запрос: «любовь»

Ответ: любовь – узаконенные в мэрии или сельской управе сексуальные отношения между двумя партнёрами.

Запрос: «дружба»

Ответ: дружба – постоянные сексуальные отношения между двумя или более партнёрами.

Запрос: «доверие»

Ответ: доверие – слово не найдено; возможно, это научный термин, или вы допустили орфографическую ошибку.

(Сайт «Толковый словарь языка этна-эсперанто»)

…Я любовью чернооких,

Упоеньем битв жестоких,

Солнцем, вставшим на востоке,

Безнадёжно обольщён…

О. Ладыженский

Глава 1

Главная проблема при первом посещении университета – это, конечно, как одеться и на чем добраться? В костюме я буду выглядеть как идиот: мальчишка, который зачем-то косит под взрослого. Мораль – иду в джинсах. Второй вопрос: меня, разумеется, довезут на элемобиле, стоит мне об этом заикнуться, но я же не в детский сад собрался, а своих водительских прав у меня ещё нет. Придется лететь на «Феррари». Правда, на стоянке рядом с элемобилями он будет смотреться как маракан среди лошадей, но другого варианта у меня, похоже, нет. Буду выглядеть как законченный пижон. В первый раз я пожалел, что эта птичка такая большая и такая блестящая. Двухместный катерок отца Гвидо, который я угонял прошлой весной, был бы в такой ситуации гораздо уместнее. Надо приготовиться к двойной порции насмешек.

«Опять боишься?» – спросил ехидный внутренний голос. Кто? Я? Вот ещё. Существует несколько способов борьбы с насмешниками, и я их освоил в совершенстве. Возможно, придется применить их всех сразу.

После завтрака проф внимательно оглядел мой новый джинсовый костюм и белую рубашку (никакого галстука!) и одобрительно кивнул:

– Нормально, ты же не жениться собрался, но и не окопы рыть. Рафаэль тебя довезет.

– Не надо, я полечу на «Феррари».

– М-мм, ну смотри.

– Как говорится, оба хуже.

– Точно. Ну, удачи!

На стоянке перед зданием математического факультета было тесно: несколько катеров, хотя, конечно, не такие габаритные, как мой. Купить, что ли, ещё катер: на маленький у меня денег хватит, если продать часть плантации на Ористано. Или взять подержанный? Тогда без проблем. Нет, проф обидится. Получается, его подарок недостаточно хорош для меня. Он, конечно, ничего не скажет, но…

Так, и где спрашивается парковаться? О! Вот сюда попробуем. Если сесть аккуратно, мне не придется продавать «Феррари», чтобы оплатить ремонт этой новенькой «Ламборджинии» и этого древнего «Фонди». Ф-фух! Приземлился.

– Садился бы уж прямо на космическом крейсере! – приветствовал меня владелец антиквариата.

– Завтра, – обещал я, – а вы, синьор, будьте любезны приехать в карете с шестёркой белых лошадей.

Лицо моего собеседника помрачнело, может быть, он ездит на «Фонди» не из любви к старине, а просто по бедности. Я ругал себя за глупость. Тут парень заметил, сколько мне лет, и решил этим воспользоваться, чтобы отыграть потерянные очки:

– Эй, мелкий, тебе не сюда, детский сад за углом!

– Как – не сюда? – удивился я. – Меня сюда папочка послал за глупость и инфантильность, так и сказал: «Ясли для дебилов». Прилетаю, надо же, и правда для дебилов!

Я взял под мышку свой ноутбук и выбрался на дорожку. Владелец «Фонди» так и не придумал остроумного ответа на мой последний выпад. Не стоило намекать на старость его коня, но он первый начал.

«А ты будь умнее!» – посоветовал сердитый внутренний голос. «Постараюсь», – обещал я.

На лекцию мне идти вместе с второкурсниками. Они все уже перезнакомились, конечно: толпа студентов состояла из весело болтающих компаний. Постепенно мне удалось их рассортировать. Студенты делились на сообщества, сформированные, во-первых, по клановому признаку, а во-вторых, по происхождению: сыночки и дочки богатеньких родителей держались свободно и раскованно, и было их большинство, а сюда они приехали продемонстрировать свою приверженность последней моде; те же, кто учился на спонсорские деньги, были и одеты нормально, и вели себя сдержаннее. Но я весной не зря потратил кучу времени на изучение статистики прошлых лет. Среди этих, не слишком в себе уверенных, нет кандидатов на вылет за академическую неуспеваемость, эти учатся как звери, и к тому же они в среднем умнее – спонсоры зря денег не тратят. Если мой собеседник присоединится к компании таких ребят, то надо бы с ним помириться, а если к «золотой молодежи», то его общество меня не интересует, пусть сам разбирается со своей завистью и своими комплексами.

С такими мыслями я вошел в аудиторию. Парень с «Фонди» тоже оказался второкурсником, и присоединился он к компании, во-первых, представлявших клан Кальтаниссетта (некоторые из них нацепили значки с гербом), а во-вторых, слишком развязных: «золотая молодежь». Все ясно. Проехали. Только зарублю себе на носу, что не всякий антиквариат дорого стоит, а то, что висит у меня на кончике языка, может оказаться некрасивой насмешкой над чужими материальными трудностями, даже если я ничего подобного в виду не имел.

Я взглядом подыскал себе свободное место подальше от слишком шумных компаний и направился к нему, заранее радуясь, что мое появление обошлось без фейерверка. Рано радовался.

– Эй, щенок!

Я не повернул головы, продолжая идти к выбранному месту: неужели этот тип не оценил мои ехидные выпады? Там на стоянке нас никто не слышал, а здесь он рискует стать всеобщим посмешищем.

– Эй, ты, сопляк, к тебе обращаются! – Уже другой голос.

Та же реакция; надеюсь, у меня и плечи не дрогнули.

В этот момент прозвенел звонок, так что до места я добрался без осложнений. В аудиторию вошёл преподаватель (он вообще-то профессор, но для меня только один человек – профессор).

Я подключил свой ноутбук к сетевому разъёму, и на него сразу же упал конспект грядущей лекции. Моя задача – дописывать его, если что-то покажется мне непонятным или слишком кратким. Способ обучения «не бей лежачего». Конспект показался мне даже слишком подробным.

В маленьком перерыве ко мне никто не подошёл, ещё бы, дураков нет: я же в своём окопе. Я успел скачать прилагающийся к курсу задачник и на второй половине лекции уже занимался делом. Но после лекции мне придется покинуть хорошо укреплённую позицию «я просто сижу и учусь, а до вас мне дела нет», сменив её на гораздо более уязвимую «я просто иду на следующую лекцию, а до вас мне по-прежнему нет дела». Какого ястреба я так напрягаюсь? Как пристанут, так и отстанут! Отступят в беспорядке на неподготовленные заранее позиции.

После лекции «слишком шумная компания», кажется, решила дождаться момента, когда я буду проходить мимо них. И что им надо? Другого дела не нашли? «Сейчас узнаешь», – заявил внутренний голос.

Попытка поймать меня за плечо не удалась, а я сделал вид, что ничего не заметил: что это за улитка пытается меня задержать? В спину мне ничего не кричали и вдогонку не бросились. Два-ноль в мою пользу. Летучие коты, я сюда учиться пришёл, а не с дураками пикироваться! Хорошо хоть следующая лекция в моём расписании из необязательного продвинутого списка курсов – этих болванов там быть не должно.

И впрямь нет. Замечательно. Зато к этому курсу нет отдельных семинарских занятий, и группа маленькая, поэтому преподаватель решил познакомиться со студентами и провёл перекличку. Пришлось откликаться на свою фамилию и терпеть всеобщий интерес к моей особе, на всех остальных так не пялились.

– Вы сын генерала Галларате? – спросил преподаватель, синьор Брессаноне.

– Да, – ответил я настороженно.

– Хм, обычно мои необязательные курсы посещают студенты, которые впоследствии прославляют свою фамилию, а не те, фамилии которых уже прославлены. (Иными словами, что ты тут делаешь, богатенький бездельник? Не мог же он сказать: «не те, которые позорят…» – я ещё ничего такого не сделал.)

Студенты заулыбались: здесь имеет значение только светлая голова, а не счёт в банке, поэтому тут нет «золотой молодежи». Чёрт, да я уже два часа стремлюсь попасть в такое место.

– «Знаменитая фамилия» и «последствия неудачной лоботомии» – два разных диагноза, – мягко заметил я.

Студенты и преподаватель одобрительно рассмеялись. Теперь придётся доказывать, что я имел право так пошутить. Ещё один вызов!

Конспект этой лекции отнюдь не показался мне слишком подробным. А из двух предложенных в конце задач я сумел решить только одну.

Звонок прозвенел, когда я проверял очередную идею, которая позволила бы мне доказать одну лемму, которая позволила бы мне корректно провести одно преобразование, которое позволило бы мне решить вторую задачу. Уф!

– Галларате! – услышал я свою фамилию.

Я поднял голову и обнаружил, что почти все студенты собрались около кафедры и смотрят на меня с интересом.

– Да? – отозвался я.

– Вы что-нибудь решили?

– Первую задачу, – ответил я.

– О-о, – потянул кто-то. Нет, кажется, это не насмешка, и эту задачу тоже не все победили.

– Подойдите сюда.

Я взял ноутбук и пошел показывать свое решение, досадуя, что мне не дали доказать придуманную лемму, я нюхом чуял – верна!

Летучие коты, почему все эти типы выше меня? «Не выше, а длиннее», – вспомнил я анекдот про Наполеона[1]1
  Однажды Наполеон, уже будучи императором, ругал кого-то из своих подчиненных. «Почему вы на меня кричите? Я выше вас на целую голову!» – «Во-первых, не выше, а длиннее, а во-вторых, я могу избавить вас от этого достоинства».


[Закрыть]. А они даже не знают, кто такой Наполеон! Я прибодрился. Синьор Брессаноне закончил изучать мое решение.

– Правильно, – слегка удивился он, – а со второй задачей у вас как?

Терпеть не могу показывать половину работы! Никому. Но придётся. Я вздохнул и начал рассказывать:

– Если доказать вот эту лемму, тогда можно будет сделать вот это, и тогда…

Меня слушали с интересом, и не только Брессаноне.

– Лемма, скорее всего, верна, – заметил преподаватель. – Красивое решение, – похвалил он. – То, которое я знаю, пожалуй, не такое удачное.

Слава тебе, Мадонна! Первую проверку на непринадлежность к «золотой молодежи» я прошел. И зубоскалить по тому поводу, что мне нет ещё восемнадцати (четырнадцати, впрочем, тоже нет), тут никто не стал. Как, впрочем, и бросаться ко мне на шею со слезами радости: «Как долго мы тебя ждали!» Никто пока не торопился со мной знакомиться. Ладно, успеется.

Большинство «настоящих» студентов живут в кампусе, это всякие «золотые» обитают в городе. Нет, я буду жить дома: никому не подражай – это мое второе правило.

Первое: ничего не бойся. Прежде чем что-нибудь сказать или сделать, подумай – только третье. И сегодня это меня подвело. Перенести его, что ли, на нулевое место?

На физическом факультете у первокурсников сегодня только две обязательные лекции по математике. Мне эти курсы зачли ещё весной. Так что я могу лететь домой, надо только зайти в деканат, получить допуск к университетским ресурсам. Вообще-то я могу их и взломать – защита там слабенькая, но зачем?

Наша группа расходилась после лекции позже других, так что больше мне не придётся сталкиваться со всякими болванами. Путь к кампусу проходит мимо стоянки, уже почти пустой в это время.

– Зачем тебе такой истребитель? – поинтересовался кто-то.

– На элемобиле я слишком опасен для окружающих, – честно признался я.

– Э-э?

– Прав нет, – пояснил я.

– А на этот есть?

– Есть.

– Даёшь! Ладно, счастливо.

– Пока, – немного разочарованно ответил я, забираясь в катер. В деканат я так и не зашёл. «Уймись, парень! Неужели ты так нуждаешься в обществе и признании?» – Это, конечно, внутренний голос. Я запустил первый предполётный тест. Обнаглел я – делаю это не каждый раз. Оп! Мадонна, какое счастье, что этот парень назвал «Феррари» истребителем – я вспомнил порядок, а то бы просто врубил двигатель и полетел навстречу гибели, потому что закрылки не выпускаются. На этот раз по-настоящему: это же не учебный катер.

Я выбрался из «Феррари» и пошел смотреть, в чём дело: ну конечно, стальной прут, вставленный в сочленение, явно не часть конструкции. Мне пришлось повозиться, прежде чем он подался и я смог его вытащить. Придется поставить охранную систему; до сих пор мой катер стоял либо у нас в парке, либо на платных стоянках, и в ней не было необходимости.

Но владелец «Фонди» даёт! Неужели он и в самом деле думает, что расплатой за неудачную шутку должна быть смерть? Вроде бы больше я ему дорогу нигде не перебегал. И он, между прочим, свой, мы с ним из одного клана. Что же, интересно, они тут делают, когда обижаются на чужого? Понятно что: вырастают, заканчивают университет и провоцируют войну. Или он такой оригинальный?

М-мм, может, у меня снова началась война против всех и ставка опять моя жизнь? Правда, сейчас я подготовлен к ней гораздо лучше, чем шесть лет назад. «Сам виноват! – сказал внутренний голос. – Ты приехал сюда воевать, вот и получил войну!» Да-а, а переделывать поздно.

Профу я, разумеется, ничего не сказал: сам влип, сам и буду расхлёбывать, не маленький.

Защиту на университетском сайте, который меня интересовал, пришлось взломать; будем надеяться, что в первый и последний раз. Задачник к обязательному курсу, который показался мне слишком простым, надо прорешать весь до зимних каникул. Тоска! Триста задач шести разных типов – за какого идиота меня тут держат? Мне не надо повторять пятьдесят раз, чтобы я понял! Большая часть материала была мне знакома, я придумал простые алгоритмы для пяти типов задач из шести и сел за клавиатуру: через два часа «автоматический тупой студент» сгенерировал мне пять шестых домашней работы. Остальное доделаю, когда разберусь с тем, чего ещё не знаю. Всё понятно, ещё один раз, на всякий случай, схожу на лекцию, а вообще-то курс можно пропустить.

Так, что у нас завтра? Два обязательных курса, один из них – «Общая физика», это, разумеется, на физфаке. Зато на закуску семинар «Топология гиперпространства», это вам не жареный крысиный хвост. Расхвастался: «в промежутке научусь водить всё, что летает» – звездолёты тоже летают. И промежуток уже кончился, между прочим. Семинар, правда, для третьего курса. Ладно, прорвёмся, почти всю необходимую для него математику я уже изучил. И вообще, какая у физиков математика? «Давайте разложим эту функцию в ряд и ограничимся первым членом». Разложить в ряд я смогу и ограничиться первым членом тоже.

Вечером мы с Ларисой весело отпраздновали начало учебного года в тире, соревнуясь в стрельбе, правда она стреляла с лазерным прицелом (но это пока).

У меня талант влипать в разные авантюры: теперь я со страхом жду, когда Лариса, опустив глаза и трепеща ресницами, отчего у меня пульс зашкаливает, заявит, что хочет заниматься кемпо. И ведь есть у меня подозрение, что все эти «реснички и глазки» – хорошо отработанный театральный приём, и все равно не могу сказать «нет».

Глава 2

На следующий день я полетел в университет пораньше, чтобы не было проблем со стоянкой. От идеи поставить охранную систему я отказался: во-первых, это означало бы, что я испугался, во-вторых, пришлось бы приклеивать предупреждения: «Корпус под напряжением!», а проф не слепой и обязательно поинтересовался бы, за каким дьяволом мне это понадобилось. К тому же птицы читать не умеют, так что на стоянках после отлёта таких машин нередко остаётся маленький обугленный трупик, а то и не один. Бр-р! Нет уж, не буду я устраивать ничего подобного.

Пока я летел, мне пришла в голову мысль, что можно поставить на катер несколько датчиков или даже мини-камер, а тогда я всегда буду знать, не сделали ли с моей птичкой чего-нибудь нехорошего. Кажется, есть стандартные варианты такой защиты.

Я прилетел рано и смог выбирать место для стоянки, ну я и выбрал его – чтоб было прямо на глазах у охранника: храбрость– это одно, а глупость – совсем другое. Завтра или поставлю камеры, или возьму с собой Геракла, погуляет тут по травке и покараулит птичку (а чем ещё коту заниматься?).

Интересно, синьор Мигель прекратил активные боевые действия для того, чтобы дать мне возможность спокойно поучиться (у меня тут все равно маленькая война), или по каким-то другим соображениям?

Если я его правильно понял во время нашей последней беседы, ему очень понравился наш метод изучения структуры кланов-противников, и он уже создаёт целый отдел, который будет этим заниматься. Вакансий там… завались. Ещё Алекс с Лео успеют университет закончить. Хотя Лео, кажется, собирался в военное училище, но это, может быть, по материальным соображениям. Не важно, уж его-то синьор Мигель проспонсирует лично и будет считать это одним из своих самых выгодных финансовых вложений.

День прошёл спокойно, я только мельком увидел своего «чёрного мстителя» и сделал вид, что не заметил. Кстати. Прочитал я как-то один древний роман (довольно дурацкий), так там главный герой затевает драку потому, что кто-то посмеялся над его старой лошадью.

Я себя сглазил – как всегда. Война, конечно же, не кончилась, и для меня дело, конечно же, нашлось. Правда, проф согласился с моими доводами, что нехорошо прогуливать прямо в первую неделю занятий, поэтому исследовать центральную крепость Каникатти (!), а она не в Палермо даже, мы будем в выходные. Надо только найти подходящую птичку. Что-то такое мы уже делали… Рутина.

На следующий день я взял с собой Геракла: он не возражал, а установка системы слежения отнимает много времени, тем более надо всё сделать втайне от профа. Рафаэль согласился мне помочь: когда мы в субботу уедем из Палермо, он всё смонтирует.

Геракл остался гулять по газонам в окрестности оставленного на стоянке «Феррари», а я пошёл учиться.

Вероятно, я уже примелькался и не вызывал у окружающих никакого интереса. Ну и слава богу!..

Опять меня окружили вчетвером, только не в тёмной аллее, а в довольно светлом, но пустынном коридоре. Владелец «Фонди» был среди них, и старший братец Андре тоже. Те самые. Я приготовился к драке… Пшик! У них, наверное, фильтры в носу стоят – последнее, что я успел подумать.

Сначала проснулась боль, боль в скованных запястьях, а я ещё на них лежу. А пол бетонный и не совсем ровный, воздух слегка затхлый: какое-то маленькое помещение, где-то в подвале или на чердаке, и в нём кроме меня ещё четверо: я слышу их дыхание. Ага, скорее на чердаке, и волокли меня по лестнице, иначе с чего бы это четверо крепких восемнадцати-девятнадцатилетних парней так запыхались. Глаза открывать мы пока повременим: у лежания в отключке есть ряд преимуществ. Так, коммуникатора на запястье, разумеется, нет, руки скованы сзади стальными наручниками, а не мягкими путами. Это скорее хорошо, чем плохо, если они, конечно, не добыли где-то «констриктор». Из мягких пут вырваться невозможно, из «констриктора» тоже – он ещё и кости переломает любителю свободы, а вот если это просто стальные наручники, то мы ещё покувыркаемся. Зря я, выходит, завидовал чьим-то широким лапищам: их из наручников точно не вынуть, а мои – можно попробовать. Дальше, ноги тоже скованы, и это уже безнадежно я все-таки не ниндзя, увы-увы. Небогатые возможности, прямо скажем. Вариант «сила есть – ума не надо» не проходит.

Сколько я, интересно, тут лежу? Судя по всему, недолго, принесли меня только что. Искать меня начнут не сразу – я не обещал вернуться к какому-нибудь конкретному сроку. Плохо. Тревогу надо поднимать самому.

– Ты не слишком крепко его приложил? – раздался чей-то голос. – Чего это он никак не оклемается?

– Сейчас оклемается.

Меня чувствительно пнули в бок: потерпим, к разговору я ещё не готов. Подождёте, придурки: я ещё не придумал, что мне с вами делать!

Во-первых, связь – ну это отработанный вариант. Диоскуры меня услышали. Проф оказался дома и понял их правильно. «SOS, четверо с праздника, чердак» – а больше я пока ничего не знаю.

Во-вторых, где Геракл? И не может ли он как-нибудь меня найти? Котяра у меня умный, инструкции понял: он дождётся спасательную команду, а потом поведёт их по моему следу. Будем надеяться, что он правильно запомнил, куда я ушёл.

Поконтачили – и будет, от второго удара в бок я вздрогнул и сжал зубы: больше мне этот обморок не играть. Открываю глаза: всё точно, как в аптеке, братец Андре, с ним владелец «Фонди», ещё двоих не знаю – не запомнил я их физиономии тогда, не до того было, пусть они будут Третий и Четвёртый. Зато они меня знают.

– Оклемался, крыса помойная?!

– Мысль свежая и оригинальная, – с презрением откликнулся я, – скажи что-нибудь поновее.

– За какие это заслуги генерал тебя пригрел, смазливенький?

О, черт! Какие у них намерения! Призрак того маньяка встал передо мной во весь рост, но сейчас рядом нет ни профа, ни даже стаи собак. Не дёргайся! Они только этого и ждут. Не превратятся же они в извращенцев только для того, чтобы отомстить мне! Во всяком случае, не будут делать то, чего я «не боюсь».

Я выиграл! Такое разочарование было нарисовано на морде братца, что я даже ухмыльнулся.

– Очень тебе весело? – Ещё один пинок в бок, дались всем скотам этого мира мои ребра!

– А знаешь, что мы с тобой сделаем?

Что бы ни сделали, потом постараются убить, если успеют, конечно. Как бы время потянуть? Они же не знают, что меня уже ищут. Хм, кажется, этот тип хочет поболтать, хочет увидеть, как я начну дрожать от страха. Болван! Меня и вообще непросто напугать, а уж словами…

Братец подождал. Выражения ужаса не дождался. Сейчас ещё что-нибудь скажет. М-мм, а мне казалось, он ещё пару лет будет в школе учиться, что он здесь делает? И почему ему подчиняются парни, явно старше его по-крайней мере на год, а то и на два? Может быть, это важно. А вдруг мне удастся расколоть эту теплую компанию?

– Мы тебя накажем, – вдруг ляпнул владелец «Фонди» и получил по шее от братца.

Чего-чего-чего? Кто это вы такие? И тут до меня дошло, ну конечно, «то, что заслужили»! Синьор Мигель в детей не стреляет: детей вообще не убивают, только наказывают, а за очень серьёзные провинности – ну очень сурово, может быть даже жестоко. Например, на глазах друг у друга и как-нибудь поунизительнее (расчёт «чтобы больше никогда не собрались этой стаей», наверное, был, но не оправдался, недооценил синьор Мигель степень их «шакалистости» – они всё ещё могут смотреть друг другу в глаза). Отомстить синьору Мигелю Кальтаниссетта кишка тонка, тут-то я и подвернулся, беспечно гуляющий по пустынным коридорам университета. Понятно, почему вчера о них не было ни слуху ни духу – они разрабатывали план!

Я расхохотался:

– Что, до сих пор сидеть не на чем?

Один из них подскочил поближе и ещё пару раз треснул меня по ребрам:

– Ах ты… (остальное непечатно, вот вам и мальчик из хорошей семьи!)

А теперь можно ещё разок потерять сознание: я такой нежный, такой нежный! Тем более что наручники все же обыкновенные, «констриктора» вы не достали, а может, и вовсе не знаете о его существовании, вы же все такие важные, с охранниками запросто не болтаете. Тем не менее ещё разок по ребрам… Опять что-нибудь там сломается!

Рука не вынимается из наручников: я или выну её, или мне придется умереть, потому что если кто-нибудь из них хотя бы раз сумеет ударить меня по заднице, я просто не смогу жить после этого.

Рука вынулась, теперь левая у меня свободна, хотя и болит зверски, а в правой даже импровизированный кастет зажат. Ну и что? Встать-то я все равно не смогу.

Хороший пинок в бок, как средство лечения обмороков, эффективное, признаю.

– А что это ты такой хлипкий? – с подозрением спросил владелец старой лошади. – Придуриваешься?

Ага, так я тебе и сказал! Кстати, а почему это я почти все время молчу? Хватит, заболтать их до смерти, и всё!

– А что это вы все такие глупые? – ехидно поинтересовался я.

– Чего? – спросил Четвёртый, доселе молчавший, но в новых ботинках. Какого ястреба он не носит кроссовки, как все нормальные люди.

– Ну не все, трое из вас: один раз дураков подставили, второй раз подставляют, и хоть бы один задумался! (Почему они его слушаются? Это важно! Это самое главное!)

– Это ты нас подставил. – Опять этот болван ляпает, не подумав, прямо как я, только хуже.

– Сильнее всего убийцу подставляет труп: пахнет, негодяй! – серьёзно заметил я.

– Не надейся, – с мерзкой улыбочкой отреагировал братец.

Да, он тут самый умный, и не только. Почему, чёрт побери? Как он собрал себе эту стаю? В высших слоях общества издавна культивируется индивидуализм: «Я сам решаю свои проблемы, и ты тоже поступай так же». Гвидо был так удивлён, что его не бросили! А я как собрал? Бр-р, мы не стая, мы никогда не нападём вчетвером на одного, этого просто не может быть! И попробовал бы я кем-нибудь так покомандовать: узнал бы о себе много нового и интересного.

– Ни на что не надейся, – добавил братец, – ты останешься жив, а с нами ничего не будет: это не ты племянник синьора Мигеля, а я, понял?

Проговорился, дебил!

– Это ты не надейся. Синьор Мигель будет просто счастлив, если я избавлю его от лишних родственников. А уж приятелей твоих смахну – он и не заметит.

– Ты никогда никому об этом не расскажешь!

– Конечно, – согласился я, – сам справлюсь, это тебе потребовалась помощь и сейчас, и полгода назад. Ну не можете же вы друг к другу прилипнуть!

На морде Третьего появилось не совсем естественное для неё задумчивое выражение. Тепло!

– Э-ээ, – произнёс Третий, – надо его прикончить.

– Идиот! – заверил его братец. – Тогда нас будут искать. И найдут. Хочешь иметь дело с генералом? Хватит болтать, переворачивайся! – Это уже мне.

– А не пошел бы ты…

– Хуже будет! – угрожающе проговорил братец и двинулся в мою сторону.

Я ударил его скованными ногами в солнечное сплетение, он улетел назад, сбив с ног фондивладельца, и сполз вниз по дальней стене. Моя драгоценная птичья скорость! Я вспомнил старый анекдот: «Хорошо, что пополам»[2]2
  Формула кинетической энергии: Екин = ?mv2 .


[Закрыть]. Что-то у него там треснуло, дай бог, чтобы рёбра.

Бросившийся на меня сбоку Третий получил кастетом в голень: выше было не дотянуться. Ему всё равно хватило: он упал на пол, держась за ногу и неостроумно ругаясь. Зато я ещё раз получил ботинком в бок, Четвёртый, кажется, всерьёз намерен меня перевернуть. Придётся рискнуть: этого тоже ногами, хотел в живот, немного не достал. Такого дикого воя не слышал ни один чердак на свете, не исключая чердак Кентервильского замка.

Владелец «Фонди», единственный противник, ещё сохранявший боеспособность, поднялся с пола, однако приблизиться ко мне не рискнул: медленно, но учатся.

В этот момент дверь с грохотом упала, и в проеме нарисовался Марио, ему даже бластера не нужно, чтобы напугать кого-нибудь до заикания.

– Синьор Галларате, – сообщил Марио по комм-связи, – Энрик уже справился.