Текст книги "Ангел-хранитель"

Автор книги: Ирина Глебова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

9

Когда утром двуколка с Максимом и Сашей Петрусенко вкатила во двор через распахнутые почему-то ворота, они сразу поняли: что-то случилось! Во дворе суетились слуги, на крыльце неподвижно стояла мадемуазель Элен – одна, без князя Всеволода.

Саша выпрыгнул из коляски и побежал к Алене. Максим заспешил к Варфоломею, махавшему ему рукой. Девушка, очень серьезная и бледная, сразу сказала мальчику:

– У нас несчастье. Погиб наш слуга, Степан.

– Степа-ан!

Саша растерялся. Он, конечно, и вчера, и позавчера видел этого улыбчивого парня, и потом – он знал, что со Степаном дружит Максим. Да как можно здесь погибнуть? В реке, что ли?

– Он утонул?

– Нет. – Алена покачала головой, сказала, почему-то понизив голос: – Он провалился в яму, там, в саду… на той самой тропинке, где вы вчера с Лодей ходили.

– Но там же не было никакой ямы!

– Оказывается, была! Саша! – Девушка крепко взяла его за обе руки, встряхнула. – Погоди, я тебе все расскажу подробно. Но сейчас нужно кое-что сделать… Иди сюда!

Она потянула его с крыльца и, коротко оглянувшись на открытую дверь в дом, быстро заговорила:

– Госпожа и господин Коробовы не хотят предавать огласке этот несчастный случай. Они не хотят даже вызывать полицию официально. Но и скрывать не станут… Им надо помочь. Ты понимаешь? Твой отец следователь? Если бы он приватно посмотрел… так, по-соседски… А потом сам доложил в полицейское управление… Они, – она кивнула в сторону дома, – наверное, были бы ему благодарны.

– Я сейчас поеду, скажу папе! – рванулся было Саша к двуколке. Но Алена придержала его.

– Погоди… Я бы не хотела, чтоб ты уезжал. Лучше побудь здесь, с Лодей. Он очень напуган и плохо себя чувствует. А тебе будет рад.

– Но как же?..

– Ты скажи своему кучеру.

– Верно! – Саша хлопнул себя по лбу. – Пусть Максим поедет и привезет сюда отца!

– Так и сделай, Саша. Но… только еще одно… – Девушка вновь понизила голос, вновь оглянулась на дверь. – Нужно сделать так, чтоб господин Петрусенко не думал, что его приглашают мои хозяева. Нет! Они даже не знают, что он следователь. Надо, чтоб он как бы сам от себя предложил им помощь… Сумеешь?

Ее глаза пытливо смотрели на мальчика. Саша, конечно, не понял, в чем тут секрет, но какая-то догадка заиграла в воображении. Он немного подумал, воскликнул:

– Да, я сделаю, не беспокойся!

И заторопился навстречу Максиму. Тот тоже, поговорив со старым слугой, уже почти бежал к мальчику, сильно расстроенный.

– Слышал, Сашок? Это же надо! Степка здешний на рассвете провалился в старый колодец в саду. Убился! Это же он небось из деревни, из Енино, от Луши возвращался. Как раз на рассвете. А про колодец тот никто и не помнил. Был он накрыт какой-то крышкой, да от времени она прогнила.

– Мне мадемуазель Элен сказала, что колодец тот на тропе в саду. А мы с князем Всеволодом вчера там бегали.

– Господь вас храни! – испугался Максим. – Могли же и вы, или эта девушка! Да вот Степан, бедняга, принял на себя… Поедем скорее домой, здесь сегодня не до гостей.

– Нет, Максим! – Саша вырвал свою руку, за которую тот ухватился. – Я должен остаться с князем, чтобы он не боялся. А ты езжай в «Бородинку», расскажи там, что здесь случилось… Знаешь, я думаю, моему папе будет интересно узнать подробнее, как и что здесь произошло.

– Так ведь это же просто несчастный случай, – пожал плечами Максим. – А господин Петрусенко занимается разными опасными убийствами да загадочными преступлениями.

– Да, он здесь немножко скучает, я знаю. – Саша состроил сочувственную гримасу. – А это все-таки происшествие. И еще, мне мадемуазель Элен сказала: господа Коробовы растеряны, не знают, что делать. А папа человек опытный, поможет им, подскажет…

– Это верно, – согласился Максим. – Так я поеду? И скажу Викентию Павловичу?..

– Скажи. Скажи так: «Саша советует приехать».

– Ладно. Тогда скоро ждите нас обратно.

Саша вернулся на крыльцо, и Алена тут же повела его в дом. По лестнице, со второго этажа, быстро спускалась госпожа Коробова. Увидев гувернантку и мальчика, она замедлила шаг, и ее напряженное лицо заметно расслабилось. Она даже перевела облегченно дыхание.

– А-а, – сказала. – Это вы, милый Саша, приехали? Вам уже сказали, что у нас несчастье с одним из слуг?

Все-таки голос ее был холодноват, с нотками недовольства. Этот мальчик тоже был сейчас некстати. Лишний свидетель… хотя, собственно, и опасности от него никакой не предвиделось.

– Да, мадам, – ответила быстро Алена. – Я рассказала мсье Александру о происшествии. И князь Всеволод уже несколько раз спрашивал о нем.

Выражение лица у мадам тут же стало если не приветливым, то радушным.

– Что ж, вы правы! Маленькому князю сейчас нужен рядом друг. Он так переживает… Идите к нему поскорее!

Всеволод стоял у распахнутых дверей своей комнаты. Как только увидел поднимающихся по лестнице друзей, протянул к ним руки:

– Я все жду, жду, а вы все не идете!

– Всего десять минут, Лодя! – Голос девушки дрогнул от жалости к мальчику. – Теперь мы не уйдем, вместе будем. Сейчас что-нибудь почитаем…

– Нет, давайте так посидим.

Он пристроился на кушетке рядом со своей воспитательницей, положил кудрявую головку ей на плечо.

– Она рассказала тебе? – спросил Сашу. И когда тот кивнул, сказал тихо: – Мне так жалко Степана. Он такой хороший! Возил нас в карете, меч мне выстругал, цветочки сажал…

У мальчика по щекам побежали беззвучные слезы. Алена молча прижала его к себе, обняла. А минуты через три мальчик вдруг вымолвил медленно:

– Спать хочу…

У него и правда закатывались глаза, безвольно болтались руки и ноги. Быстренько раздевая Лодю, Алена думала, что такая мгновенная сонливость вызвана, возможно, тем питьем, угощением мадам: оно еще продолжает воздействовать на организм. Уже в постели, засыпая, малыш еле слышно прошептал:

– Всех жалко, кто умер… Маму, папу, маленькую сестричку, Степана…

– Спит, – сказала девушка, отходя от постели. И позвала Сашу: – Иди, сядем рядом. Ну что, приедет твой отец?

– Обязательно! – заверил мальчик. И спросил, внимательно глядя на Алену: – А тебе что же, кажется, что Степан не сам упал? Его кто-то столкнул?

– Нет, упал он, конечно, сам… Но ты правильно догадался: мне и правда кажется… что, сама не знаю!

– Ничего! – успокоил ее мальчик. – Мой папа все вызнает. Мимо него ничего не проскользнет!

Они немного помолчали. Потом Саша, оглянувшись на спящего мальчика, тихонько спросил гувернантку:

– А как погибли Лодины родители? Вы знаете? Я только слышал, что был пожар в театре и они не сумели спастись.

– Это случилось в самом начале весны. Тогда газеты писали об этом подробно, я читала. А потом, когда уже стала воспитательницей маленького князя, госпожа Коробова сама еще рассказала мне – случился у нее такой порыв откровения… Князь и княгиня Берестовы пошли в тот вечер в театр. Они очень любили пьесы Шекспира, а в Париж как раз приехала популярная и модная английская труппа «Слуги лорда-камергера». Ты, конечно, о Шекспире слыхал, Саша? И читал, верно? Но, может, ты не знаешь, что именно так – «Слуги лорда-камергера», – называлась когда-то труппа, где, в театре «Глобус», играл и сам Шекспир, и ставились все его пьесы. Ну а современные артисты взяли себе такое же название и ставили исключительно спектакли по Шекспиру…

Новые «Слуги лорда-камергера» по-современному интерпретировали шекспировские пьесы, были талантливы, о них писали, говорили. Труппа создалась не так давно и в Париж приехала впервые. Они имитировали бродячий театр, на бульваре Тампль поставили открытую сцену-подмостки, вокруг – многоярусный деревянный амфитеатр для зрителей. А поскольку в марте в Париже уже тепло, но погода неустойчивая, часто дождливая, то все сооружение накрыли красивым разноцветным полотняным куполом-шатром.

В Париже много знаменитых театров, расположенных в прекрасных зданиях. Но простой «бродячий театр» английских гастролеров имел шумный успех и был необычайно популярен. Вся парижская аристократия ездила к ним на спектакли. В тот роковой вечер, когда туда поехали князья Берестовы, «Слуги лорда-камергера» давали комедию «Двенадцатая ночь».

Шел второй акт, сцена веселого кутежа сэра Тоби, сэра Эндрю Эгьючика, Фесте и камеристки Марии. Мужчины уже основательно пьяны, сэр Тоби затянул песню. В это время, как и положено по сюжету, появился дворецкий Мальволио. Вот только он почему-то не вышел, как положено, с высокомерно-рассерженным видом и словами: «С ума вы сошли, господа мои!» – а выскочил перепуганный с криком: «Пожар!» Артисты решили, что это очередная импровизация, каждый из них и сам не раз оживлял подобными репризами комедию. Сэр Тоби решил подхватить реплику:

– Это где же у вас горит, сударь? Если в горле, то залейте туда вот эту кружку эля!

Но артист, играющий Мальволио, с криками «Пожар! Горим! Спасайтесь все!» пробежал сквозь сцену и скрылся в кулисах. Актеры растерялись, ничего не понимая. А зрители, считая, что все так и задумано, смеялись и громко хлопали. Но над ними, вспыхнув от высоко подвешенной лампы, уже горел купол. Сильный порыв ветра подхватил пламя и в один миг разнес его по театру. Балки, державшие купол, и деревянные опоры шатра рухнули, погребая под собой всех. Началась паническая давка. В театре на представлении было почти триста человек, больше ста из них погибли, остальные были ранены или получили ожоги. Стоны, плач, крики стояли на бульваре Тампль. Наконец прибыла пожарная команда, сразу вслед за ней – солдаты трех гвардейских полков. Но они появились слишком поздно: из-под груды горящих бревен и досок оставалось только доставать обгоревшие тела… На следующий день полицейские прибивали к фонарным столбам объявления: «Горожане, чьи родные, соседи или друзья не вернулись домой, приглашаются для опознания тел в госпиталь Дома инвалидов и в особое помещение при больнице женского монастыря».

Тела князя Романа и княгини Елены Берестовых опознали их друзья. Они хранились в морге частного похоронного агентства, пока в Париж не приехали единственные родственники погибших – двоюродный брат князя господин Коробов с женой. Отпевали Берестовых в маленькой старинной православной церкви Святого Юлиана Бедного. Когда священник запел «Вечную память», маленький Всеволод неожиданно опустился на колени и стал тихонько подпевать. Многие из друзей покойных, не выдержав этой сцены, зарыдали. Няня, бывшая с маленьким князем в вечер гибели родителей, рассказывала, что мальчик поначалу был спокоен и весел, но в какой-то момент вдруг стал задыхаться, звать папу и маму. Она не могла уложить его спать, он все хотел дождаться родителей. Ее же Берестовы предупредили, что после театра поедут с друзьями ужинать в ресторан, – а это надолго. Их не было всю ночь, а мальчик спал неспокойно, вскрикивал во сне, метался, просыпался… Замучил ее! Только утром, от пришедшего на кухню мальчишки от зеленщика, слуги узнали о пожаре в театре…

Похоронили Берестовых на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Коробовы оставались в Париже, пока не уладили все дела покойных и не оформили опеки над князем Всеволодом. Потом увезли мальчика в Москву – в Россию, где он никогда в своей жизни еще не был…

За тихим разговором в комнате спящего мальчика время пролетело незаметно. Их никто не тревожил, хотя в доме постоянно слышны были шаги, разговоры, со двора тоже доносились возгласы, какой-то шум. Но вот в дверь из коридора постучали и, не дожидаясь ответа, вошла госпожа Коробова. Гувернантка и Саша встали ей навстречу.

– Что князь? – спросила мадам, но тут же увидела мальчика. – Спит?

– Да, мадам, – тихо ответила Алена. – Заснул как-то внезапно. Я беспокоюсь, не заболел ли?

Хозяйка наклонилась над спящим, прислушиваясь. Пожала плечами:

– Дышит спокойно, и жара как будто нет. Это все нервное, переволновался, бедняжка! Сколько испытаний!..

Она вздохнула и, чуть помолчав, спросила:

– Может, все-таки ночью он плохо спал? Вот и заснул сейчас, не выдержал?

Коробова уже спрашивала об этом Алену. Когда на рассвете обнаружили в старом колодце, невесть откуда взявшемся в саду, разбившегося насмерть Степана, когда прошел первый шок от ужасного происшествия, она спросила девушку, хорошо ли спал мальчик этой ночью? Алена ответила: «Да, хорошо, как всегда». При этом постаралась выглядеть заметно смущенной. Видимо, это ей удалось, потому что потом несколько раз ловила на себе странный взгляд хозяйки – нерешительный, раздумчивый. Видимо, мадам поняла ее смущение так, как девушка того и хотела: «Гувернантка крепко спала, ничего не помнит, но признаться в том боится». Главные же размышления мучили мадам из-за того, что никак не могла она понять: что же происходило с мальчиком ночью? Ходил ли он во сне? Если да, то почему не вышел в сад, не пошел к рыцарской башне? Неужели это желание не было у него таким сильным, как ей казалось? А может быть, старуха-колдунья обманула? Подсунула самозваная родственница негодное питье? И все сорвалось, да еще так осложнилось! Нужно же было этому бестолковому Степану идти именно в эту ночь и именно по этой дорожке!

Алена видела отражение всех расчетов и сомнений на лице у мадам. Девушка вновь потупила глаза, собираясь подтвердить неуверенным голосом, что ночью князь Всеволод спал как обычно. Но в это время за окном раздался шум подъехавшего экипажа. Нахмурив брови, хозяйка быстро подошла к окну. Из кареты, свернувшей чуть в сторону от главного входа, вышли двое мужчин. Одного Тамила Борисовна узнала, хотя и не видела его очень давно, – сосед по имению, доктор Бородин.

– Кто это с доктором? – вырвалось у нее.

– Это мой папа, – ответил Саша. Он вслед за Аленой подошел к окну. Девушка с трудом сдержала улыбку: такое естественное удивление прозвучало в голосе мальчика. А ведь она этому парнишке ничего не объясняла, он сам – по ее интонациям и недомолвкам – понял главное: в «Замке» происходит что-то странное, гувернантке и ее маленькому воспитаннику нужна помощь. Она порадовалась: если мальчик все так чутко улавливает, то, возможно, его отец сумеет о многом догадаться…

Госпожа Коробова заторопилась вниз. Она уже сообразила: информация о происшествии к Бородину попала от кучера, который отвозил Сашу в гости. Слуги никогда не упустят возможность посудачить между собой. Доктор же решил по простоте душевной: не нужна ли соседям его врачебная помощь? Нужно поблагодарить его да поскорее спровадить! Зачем он только потащил за собой своего родственника? Неужели только из любопытства?

Когда мадам вышла, Саша вопросительно посмотрел на Алену.

– Иди к ним, – сказала она, – я пока останусь с Лодей. Но потом, попозже, я хочу поговорить с твоим отцом…

Тамила Борисовна подошла к приехавшим мужчинам с выражением приветливой озабоченности на лице.

– Господин Бородин, я не ошибаюсь? Вы не сильно изменились за годы.

– А вы, сударыня, все так же молоды и очаровательны! – Вадим Илларионович галантно склонился к ручке Коробовой. – Позвольте отрекомендовать вам моего близкого родственника и друга, мужа моей сестры Людмилы. Господин Петрусенко Викентий Павлович.

– У вас прекрасный сын, – любезно сказала Коробова. – Они с князем Всеволодом так понравились друг другу. И я, господа, рада вас видеть. Вот только здесь у нас печальный случай, один из слуг был неосторожен, бедный!

– А мы, Тамила Борисовна, как услышали про это от Максима, моего денщика, так решили: может, и наша помощь вам пригодится? Я вот и чемоданчик свой медицинский прихватил с лекарствами да инструментами.

– Это по-соседски… Вадим Илларионович. – Она немного споткнулась на имени, но вспомнила правильно. – Я благодарна вам. А ваш шурин, он тоже врач?

– В более широком смысле этого слова, – ответил вместо Вадима Викентий. – Я следователь сыскного управления, а если по-простому – сыщик.

На мгновение лицо хозяйки полыхнуло странным выражением – то ли гнева, то ли испуга. Но она тотчас же взяла себя в руки. Только голос приобрел холодноватый оттенок, глаза – суровость.

– Мы еще не посылали за полицией. Несчастный случай со слугой…

– Вот именно, – мягко прервал ее Петрусенко. – Если несчастный случай не вызывает сомнений, к чему полиция? Они обязаны будут начать специальное расследование, а это хлопоты, суета, волокита. И огласка, разговоры… Вы себе даже не представляете, какие испытания ждут вас от чиновничьей мелочной дотошности! А я все это отлично знаю. Вот и решил, когда Вадим собрался к вам ехать: если я здесь формально побываю, а потом доложу в полицейскую управу – для них моего свидетельства будет достаточно.

Улыбка у Петрусенко была такая понимающая, добродушная и располагающая! Не улыбнуться в ответ казалось невозможным.

«А ведь это выход! – подумала Тамила Борисовна. – Профессиональный следователь из сыскного управления – кто станет сомневаться в его выводах, что-то после него перепроверять? А он, похоже, готов принять наш рассказ о случившемся безоговорочно. Да и как иначе: его сына здесь встретили приветливо, с князем он подружился. Отцу небось обо всем с восторгом рассказывал. Так что мнение у того уже сложилось… Отлично!»

– Как любезно с вашей стороны! Ведь вы, как я понимаю, здесь на отдыхе? – Голос у хозяйки уже приобрел грудные, воркующие нотки. – Я покажу вам все, что нужно.

– О нет, сударыня! Я не окажусь таким невежей. Нас проводит вот хотя бы Саша. Иди-ка сюда!

Мальчик все время вежливо стоял в стороне, не подходя к взрослым. Но на зов отца мгновенно подскочил.

В это время, громко распахнув двери, на крыльце появился господин Коробов. Застегивая сюртук, он быстро спускался к ним.

– У Георгия Васильевича была сильная мигрень, – оглянувшись, объяснила Коробова. – Он так близко к сердцу принял происшедшее…

И это была правда. Ее муж по-настоящему испугался, узнав о гибели Степана.

– Если ты затевала это дело, надо было сто раз все продумать! – кричал он шепотом у нее в кабинете, хватаясь то за сердце, то за голову. – А теперь полиция начнет ко всему присматриваться, цепляться, вынюхивать! А вдруг докопаются еще до того!..

Лицо у него перекосило от страха. Тамила Борисовна с презрением подумала, что муж у нее труслив и слабохарактерен. Но это все же был ее муж, ее единомышленник во всем, хотя в детали своих планов ни раньше, ни теперь она его не посвящала.

– Замолчи! – прикрикнула она на него сегодня утром. – Никто и не станет вызывать полицию.

– Но как же? Ведь случай смерти не скрыть! Знают слуги, у парня небось есть родители, родня…

– Он разбился случайно, по собственной неосторожности. В этом вряд ли кто-то усомнится. – Коробова говорила уже спокойно, рассудительно, чувствуя, что ее доводы успокаивают мужа. – Не будем акцентировать время, когда это случилось. Он ведь нанимался к нам садовником? Вот и разбился в саду – работал, оступился, упал, сильно ударился… Заплатим его родным приличное вознаграждение, пусть они хоронят парня, а потом сами сообщим в полицию: так, мол, и так – разбился на работе в саду. Зачем полиция станет вникать в несчастный случай со слугой?

Ей тогда придуманный вариант действий казался вполне убедительным. И все же, все же… Но вот появился этот родственник Бородина – сыщик в отпуске. Наверное, это и вправду удача. Только бы муж не выдал своего испуга, услыхав слово «полиция»!

И она заговорила сразу, как только муж подошел и поздоровался с Бородиным.

– Дорогой, Викентий Павлович Петрусенко – отец нашего милого Саши, родственник Вадима Илларионовича. Он служит в сыскном управлении, а сейчас здесь на отдыхе. Любезно предложил свою помощь – сообщить в полицию, уладить все формальности.

– Совершенно точно! – подтвердил Викентий Павлович, знакомясь с Коробовым, пожимая тому руку и стараясь быстро составить мнение о хозяине. Высокий, стройный, энергичный – выглядит моложе своих лет, хотя ему наверняка хорошо за пятьдесят. В молодости был красавец, но и сейчас хорош: четкий профиль, загорелое лицо, густые волосы с благородной сединой… А вот рисунок рта красивый, но капризный, и подбородок вяловат. Постоянно посматривает на жену, словно ищет поддержки или подсказки. Что ж, все ясно как будто…

Тамила Борисовна была довольна: муж сумел взять себя в руки, держался отлично.

– Жаль парня, – сказал он Бородину и Петрусенко. – Мы, конечно, поможем его родным, дадим денег. Но он сам оказался неосторожным.

– Я бы хотел взглянуть на него, – попросил Бородин.

– Но он мертв! – удивилась Коробова. – Зачем?

– Да затем, дорогая соседка, чтоб к вам из полицейской управы не прислали судебного медика. Насильственную смерть, даже если она случайна, положено освидетельствовать.

– Совершенно верно, – успокоил хозяйку Петрусенко. – Вадим Илларионович – военный врач высшей квалификации, даст свое заключение о причине смерти, и никто вас больше тревожить не станет.

Коробова быстро все поняла.

– Что ж, спасибо большое, господа, – сказала с благодарностью. – Вы и правда спасаете нас от лишней нервотрепки да кривотолков… Варфоломей, проводи господина доктора к сараю, где лежит Степан.

Бородин со старым истопником ушли. Викентий Павлович поговорил еще с хозяйкой и ее камеристкой, а потом отправился вслед за Сашей в сад, к старому колодцу, ставшему смертельной ловушкой для Степана.

Коробовы, стоя рядом, глядели ему вслед.

– Вот как обернулось, Тамила, – тихо проговорил Георгий Васильевич. – Что же теперь?

– Что-нибудь придумаю, – ответила та жестко. – Но почему же не получилось сейчас?