Текст книги "Лекарство от любви"

Автор книги: Ирина Невская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

4.

Всем безумно хотелось увидеть моего Олега. Тетушка так и не простила мне того, что я до сих пор не показала его нашей честной женской компании. Она меня просто сводила с ума.

– С твоей стороны, Дарья, это непростительно, – обиженно фыркнула Наташка.

– Это просто свинство, – поддакнула Валюшка.

Тётушка кивнула:

– Вот, вот. Ты прячешь своего Олега, как будто он какой-нибудь алмаз типа «Орлов».

– И не прячу я его вовсе.

– Да? Тогда почему я до сих пор его не вижу? Хотелось бы посмотреть.

Я бы тоже была не против, но Олег как в воду канул. Он не объявлялся несколько дней. И я уже начинала думать: а не приснился ли он мне? Да нет, каблук вроде на месте, значит, и Олег был. Я запаниковала: а если он вообще больше не появится в моей жизни? Нет-нет, об этом лучше не думать, я просто не переживу. В кои-то веки на моем жизненном пути встретился стоящий мужчина, как тут же исчез, растаял, будто прошлогодний снег?

Славик, почувствовав моё настроение, радовался как ребенок:

– Что? Ну и где он? Бросил?

– Отстань, – огрызнулась я. – Не твоего ума дело!

– Ага! Всё-таки я прав! Он тебя бросил!

– Тебе всё равно ничего не светит, не надейся.

– А я терпеливый, Дашенька, может, ты передумаешь ещё.

Я в упор посмотрела на него и покачала головой. Сама для себя я уже давно решила, что

Славик – герой не моего романа.

«Олег, Олег, где же ты? Неужели больше ничего у нас с тобой не будет?»

Судьбе, видно, было угодно меня немного помучить и выкинуть еще один фортель. Дело в том, что у нас зимой бывают страшные гололёды, а вот песок, которым раньше щедро посыпали пешеходные дорожки, видно, остался в Сахаре или в Каракумах, и никому не приходило в голову его оттуда привезти. Порой у нас проще ходить не в сапогах, а сразу ездить на коньках. На каблуках вообще чувствуешь себя, простите, девочки, меня за это сравнение, – коровой на льду. А если при этом бежишь за автобусом, который уже как бы тронулся с остановки, но двери ещё не закрыл, потому что пассажиры, матерясь на чём свет стоит, повиснув на подножках, выписывают такие кренделя в надежде всё-таки протиснуться в салон, что каждый уважающий себя профессиональный акробат от зависти позеленел бы, так это, я вам скажу, вообще высший пилотаж.

Так вот я летела на всех парусах, пытаясь догнать автобус, и вдруг всем телом оказалась в воздухе. Мысленно попрощавшись со своим здоровьем, уже готова была распластаться на льду, как вдруг почувствовала, как кто-то любезно подхватил меня на руки.

– Девушка, что ж вы так неосторожно, – сердито сказали мне на ухо.

Я, отдышавшись, с улыбкой повернулась к своему благодетелю:

– Спасибо вам., – слова застряли в горле, потому что перед собой я увидела небритую физиономию и колючие тёмные глаза, которые, однако, выдавали незаурядный ум и силу характера.

Этот не был ни красавцем, как Олег, ни блондином. Я сразу поняла, что с ним у меня не будет ничего общего. Обычный молодой человек, я бы даже сказала, невзрачный, как и многие, идущие мимо в людской толпе. Одно достоинство – широкие плечи. Но при небольшом росте ширина накаченных плеч играла не в его пользу. Он был похож на маленький шкафчик.

– Спасибо, – ещё раз искренне поблагодарила я его.

Он в ответ только фыркнул и ничего не сказал. Мало того, он даже отошел от меня на другой конец остановки и сосредоточенно уткнулся носом в расписание. Я же, украдкой рассматривая его, сравнивала почему-то с Олегом. Да нет, конечно, нет, никакого сравнения, но отчего тогда предательски защемило сердце, когда я посмотрела в его глаза? Лицо моего спасителя выражало явное недовольство, но вот глаза светились неподдельным восхищением и радостью. Хотя чему тут радоваться: из-за меня молодой человек опоздал на автобус. Но, видно, его этот факт не очень-то и огорчил. Мы стояли в разных углах остановки и нет-нет, да посматривали друг на друга. Он так и не заговорил со мной первый, видно, решил не настаивать на продолжении нашего знакомства. Признаюсь, это было неприятно и сильно задевало моё самолюбие: зная силу своего обаяния, я с подобным положением вещей никогда не сталкивалась.

Наконец пришёл следующий автобус, мой спаситель, даже не взглянув на меня, протиснулся в салон и затерялся там среди пассажиров. Я быстро забыла о нём, думая об Олеге. Конечно, ни один мужчина на свете не смог бы с ним сравниться!

Автобус дернулся и остановился на очередной остановке, и вдруг мой взгляд, равнодушно скользивший по витринам магазинов и кафе, вдруг зацепился за что-то пока еле уловимое, за какое-то мимолётное видение. За стеклом кафе, где совсем недавно Олег угощал меня кофе со взбитыми сливками, я увидела. его собственной персоной.

Начался снегопад, он помешал мне всё хорошо рассмотреть. Но всё-таки сердце неприятно ёкнуло: Олег сидел в компании какой-то белокурой девицы и что-то мило шептал ей на ушко. «Не может быть, я обозналась, – понеслись мысли. – Не может быть, чтобы мой Олег, да еще с какой-то шваброй. Нет, нет, я просто обозналась». Однако меня бросило сначала в жар, потом в холод. Сомнение закралось в душу и прочно там поселилось.

– Всё, никакой надежды, он больше никогда мне не позвонит, не придёт, – я не помнила, как пришла домой и, смыв растекшуюся по щекам тушь то ли от снега, то ли от слёз, разговаривала со своим отражением в зеркале ванной.

Я даже не смогла толком подготовиться к семинару и где-то далеко за полночь, наревевшись в подушку, забылась тревожным сном.

Я до сих пор не знаю, был это сон или явь. Снилось мне, как будто пробираюсь я по дремучему лесу, отбиваясь от назойливо хлещущих по лицу веток деревьев, и вдруг проваливаюсь в какую-то пропасть, потом взлетаю на гору. А на той горе стоит белокаменный дворец. Я иду к этому дворцу, и все двери сами собой раскрываются передо мной. В огромном светлом зале сидит в золотом платье женщина необычайной красоты.

– Ты, Дарья, не по тому тоскуешь, – говорит она мне. – Этот не твой, а твой совсем другой, на кого и не подумаешь.

– Нет, только не Славик, – мучительно простонала я.

Женщина вдруг звонко рассмеялась и, махнув рукой, сказала мне:

– Иди, девочка, иди. И не пропусти судьбы своей.

Я не помню, как вышла из этого дворца, только почему-то очутилась на той самой остановке, возле кафе, где видела Олега и его белокурую спутницу. Я снова заглянула в окно, но Олега там не увидела, а увидела сидящего ко мне спиной человека. Он показался мне смутно знакомым. Но удалось мне его увидеть только на мгновение, а потом я проснулась.

– Оле-е-е-г, – простонала я и снова уткнулась в подушку. К моему удивлению, слёз больше не было, наоборот, пришло какое-то успокоение: не судьба – значит не судьба. Остаток ночи я провела без сна: видение не выходило из головы.

5.

Как-то само собой получилось, что я еще раз столкнулась с тем самым, моим, спасителем. Моим? Да, действительно, с каких же это пор он стал моим ангелом-хранителем? Я потом не раз задавала себе этот вопрос. А произошла ещё одна встреча. нет, нет, не на остановке, а в магазине. Вокруг всё было буднично и спокойно: продавцы, скучающие за пустыми прилавками, и злые голодные покупатели, в основном, женщины, проклинающие и этих самых продавцов, и беспросветную, то есть беспродуктовую жизнь. Да, выстоять, не сломаться тогда в сложившейся атмосфере тех лет могли только женщины, которые проявляли чудеса выдержки и смекалки. Эти героические женщины умудрялись не только часами «жить» во всех очередях одновременно, но потом из какого-нибудь добытого с трудом дефицита творить кулинарные совершенства. А если уж ничего не было, то, используя всё ту же смекалку, делать, как в народе говорят, из. этого самого конфетку.

Я, печально оглядывая пустые полки, даже не заметила, как стоящая рядом со мной старушка, божий одуванчик, видимо, перепутав наши с ней карманы, благополучно засунула руку, естественно, в мой и уже намеревалась вытащить её вместе с моим же кошельком.

– Бабуля, карманы не перепутала? – раздался рядом приятный голос.

– Ой, – ойкнув, старушка тут же ретировалась с глаз долой.

Волна ужаса и отчаяния прокатилась по мне с макушки до пят, и я лихорадочно, путаясь в складках собственного пальто, наконец-то нащупала карман– кошелек был на месте, а вместе с ним и стипендия, которую выдали как раз сегодня.

– Огромное вам спасибо, – я повернулась к моему спасителю и остолбенела: опять он, тот самый.

Но теперь. Со мной творилось что-то непонятное: отчего-то блаженная истома заполнила всё моё сердце при виде него, по спине пробежали мурашки, и мне до дрожи в коленях захотелось, прильнув к его спасительному плечу, уйти с этим человеком на край света.

– Не за что, – ухмыльнулся он и отошел.

«Не за что, – передразнила я его, – мог бы и повежливей». И всё-таки, конечно, я была ему безумно благодарна. Кстати, с тех самых пор кошельки в карманах я больше не ношу.

Итак, второй раз он спас меня. Сразу вспомнился сон, и я подумала: «В руку». Потом сама же себя и отругала: «Мальчик, конечно, ничего, со второго раза я его получше разглядела, но Олег. Разве он может с ним сравниться?»

Конечно, Олег был вне конкуренции, но в том то всё и дело, что его как раз и не было. Ни звонков и, как говорится, ни ответа ни привета.

Через три дня после вещего сна, который мне всё не давал покоя, Олег объявился сам.

– Дашка, как я по тебе соскучился! – прокричал он в трубку.

– И я, я тоже очень рада тебя слышать, Олежка, – радостно ответила я, забыв о своих сомнениях.

Мы, конечно же, встретились и снова колесили по городу.

Олег не переставал удивлять меня своей галантностью и щедростью. Он был милый, предусмотрительный и уж точно – не такой, как все. А еще ко всем его достоинствам он не страдал любопытством, потому что ни разу не спросил у меня о моих прежних увлечениях. Ох, уж эти мои «прежние увлечения». Обязательно надо было отчитываться перед ними, кто у меня был до того, как, где, сколько, кто из них лучше. Ну, и так далее. После подобного допроса мне почему-то всегда становилось скучно, и я торопилась домой.

Олег же ничем таким не интересовался, как будто ему важны были только наши сегодняшние отношения. Стоит ли говорить, что я влюбилась в него как кошка. До него мне всё вокруг представлялось серым и мрачным, но как только появился он, мир тут же преобразился.

Олег казался мне верхом совершенства. Я обожала его всем своим существом, но всё же с напускным равнодушием давала понять, что он вовсе не занимает все мои мысли, однако это плохо у меня получалось. Я восхищенно смотрела ему в рот и ловила каждое слово, когда он что– нибудь рассказывал, и, млея от любви, следила за его грациозными движениями, когда он двигался.

Так уж получилось, что первой его увидела не моя тетушка, а Томочка. Мы с Олегом, воркуя как два нежных голубка, сидели в милом ресторанчике и наслаждались обществом друг друга. И тут возле нашего столика материализовалась Томочка и, ехидно улыбнувшись, предложила:

– Дашка, познакомь меня со своим мальчиком.

Мне ничего не оставалось, как познакомить их.

– Ах, так это тот самый., – начала она, но я со всей силы так двинула ей по ноге, что она ойкнула, скривилась в улыбке, так и не закончив фразы.

Дело в том, что Олег ни в коем случае не должен был знать, что я говорила о нём и днём и ночью со своими подругами.

Случилось то, чего я так боялась: на следующий же день собрался «экстренный консилиум», где Томочка со всеми подробностями описала эту эпохальную встречу. Мне показалось, что Наташка слегка обиделась.

– Ну, – сказала она, недоверчиво скривив губки, – мы слушаем. Поведай нам, что представляет собой этот человек-невидимка?

– А-ах, – выдохнула Томочка. – Красив, как бог.

– Всё, – махнула рукой Наташка, – понесло. Конечно, ты кроме красоты больше ничего не

заметила.

– А что еще нужно? – мечтательно закатив глазки, ответила Томочка.

– Стоящий хоть мужик-то? – не выдержала Валюшка.

Томочка удивленно пожала плечами:

– Я же сказала – кра-си-вый, – нараспев ответила она.

Наташка поняла, что толку от Томочки не добьешься и, повернувшись ко мне, вдруг неожиданно спросила, чем вогнала меня в краску:

– Скажи-ка мне, девочка моя, вы хоть целовались?

– Ну что ты пристаешь к Дашке с подобными вопросами, – заступилась за меня Валюшка.

Томочка, хихикнув и подмигнув мне, сказала:

– Нет, не волнуйся, думаю, что дальше поцелуев у них дело не зашло. Поверь мне, у меня глаз – алмаз. А вообще-то зря, я бы на Дашкином месте.

– Тамара! – грозно прикрикнула на подругу Наташка. – Заткнись!

Томочка и в самом деле была права: мы с Олегом так до сих пор ни разу и не поцеловались. Со мной такого ещё никогда не бывало. Обычно у меня до поцелуев доходило уже на втором свидании, а тут пятое. Нет, вы представляете, пятое! Воистину, Олег оказался не таким, как все.

– Скажи-ка мне всё-таки, Дашка, вы целовались или нет? – продолжала допытываться тетушка, как только её подруги разлетелись по делам.

– Да, – робко потупившись, солгала я.

– И-и, – протянула она, – у вас и вправду дальше поцелуев дело не заходило?

– К сожалению, – вздохнула я.

– Я тебе дам «к сожалению»! – возмутилась Наташка, а я в ответ лишь засмеялась.

Тётушка покачала головой и продолжила назидательным тоном:

– Ничего хорошего в этом нет, во всяком случае, в твоём возрасте и до свадьбы. Сначала они, – явно под этим «они» она подразумевала всех мужчин планеты Земля, – добиваются от тебя того, чего хотят, потом бросают, и ты остаешься одна в слезах и соплях, и это в лучшем случае.

– А в худшем? – зачем-то спросила я, хотя и так прекрасно знала ответ.

– А в худшем, – сказала со вздохом тётушка и махнула рукой, – ты наживёшь себе кучу проблем.

– Но ведь у тебя дело не доходило до проблем, почему обязательно у меня должно дойти? – протестовала я.

– В том-то всё и дело, что доходило.

Я от удивления даже подскочила:

– Ты мне об этом никогда не рассказывала.

Она пожала плечами:

– Я этого никому не рассказывала. Знал только твой папа.

– Папа? – искренне удивилась я.

– Да, твой папа, он меня и отговаривал, доказывал, что ничего страшного, пусть ребёнок будет, но я не послушалась и., – она замолчала, нервно сжав кулаки.

– И? – переспросила я.

– Что «и»? Мне тогда было всего лишь шестнадцать, он учился со мной в одном классе, красавец, девчонки все напропалую влюблялись. Видела его недавно: в мусорных бачках ковырялся, физиономия вся синяя. В общем, жуть. А тогда мне помогла Томочкина мама, устроила в своё отделение. Для всех я была с Томочкой на даче.

– Он знал? Этот красавец?

Наташка покачала головой.

– Я ему ничего не сказала, впрочем, ему было всё равно: я не первая и не последняя.

– Как это всё равно?

– А вот так. Томочка с ним попыталась поговорить, но он лишь посмеялся и сказал, что я, дура, и сама виновата.

Я хмыкнула:

– Да, все они, – теперь и я под этим «они» объединила в кучу всех мужчин Земли, – все они.

Наташка перебила меня:

– Так что, девочка, не наступай на мои грабли.

Легко сказать, не наступай, конечно, я и не собиралась, а если всё же получится? Я ведь не царевна – Несмеяна, да и Олег не больно на Наташкиного красавца похож, как я думаю. Ей просто не повезло тогда. Да, жаль, а всё могло быть иначе.

– Наташка, – я сочувственно погладила её по голове, – это поэтому ты не можешь., – я замялась, не зная как помягче сказать, но тётка сама подсказала:

– Детей? Да, я думаю, что поэтому, – она смахнула с глаз слёзы и добавила: – Если бы всё было так, как хотелось. Но судьбу не обманешь.

Конечно, Наташка была права: судьбу не обманешь. Суждено мне было тогда встретить Олега, встретила. А вы знаете, я ни о чём не жалею. Что было, то было, и это моя жизнь, её ни переделать, ни изменить.

6.

И в самом деле, мне ещё не встречался такой мужчина, как Олег. Мы робко поцеловались с ним только где-то на седьмом свидании. Я была поражена: наш роман, в отличие от других моих романов, развивался не торопясь. Обычно я расставалась с молодыми людьми через месяц или два после знакомства, а тут уже седьмое свидание и. сплошная романтика времен Домостроя. Вот это да! Но, как это часто бывает, после первого робкого поцелуя почему-то сразу следует нечто большее, настолько бурное и ошеломляющее, что только держись.

Ну вот. Что называется, вляпалась. Пришло в наши отношения с Олегом это самое «бурное и ошеломляющее». Нельзя сказать, что я этого не хотела сама, но и не стремилась, это уж точно. Всё как-то само собой получилось. Как же мне не хотелось идти к Олегу домой. И все же пошла, дала себя уговорить. Впрочем, я, как говорится, не очень-то долго и «ломалась». Всё же Олег мне очень-очень нравился, нет, даже больше, я безумно его любила. Поэтому на предложение «попить кофе» у него дома так быстро согласилась. В голове мелькнула одна интересная мысль: «А почему бы и нет? В конце концов, когда-нибудь надо начинать. И почему Наташка уверена, что я обязательно должна наступить на грабли?»

В общем, с «граблями» как-то не получилось. Да и вообще ничего не получилось. Конечно, не таким мне виделось наше первое интимное свидание. Всё начало развиваться так стремительно и неистово, что мы от охватившего нас обоих любовного нетерпения даже кофе не попили. Я с удивлением обнаружила, что Олег всё делал весьма искусно. Но тогда, ошеломленная порывом страсти, я об этом быстро забыла. А потом. Кто ж знал, что так не вовремя появится его мама. В общем, от романтики моего первого любовного опыта не осталось и следа.

Мама Олега заглянула в комнату и ахнула. А я, нагло высунувшись из-под одеяла, решительно поздоровалась:

– Здравствуйте.

Она удивленно приподняла брови и вместо приветствия, строго взглянув на сына, сказала:

– Олег, мне надо с тобой поговорить.

– Мама, – поспешно отозвался тот, – ты только не сердись, ладно? Мамочка.

– На! – мамочка кинула Олегу штаны и грозно добавила: – Немедленно оденься!

Олег поспешно схватил джинсы и торопливо стал одеваться:

– Мамочка, я сейчас, сейчас, кстати. познакомься, это Даша, а это моя мама Светлана Петровна.

– Даша? – удивленно переспросила Светлана Петровна и ухмыльнулась. – Пусть будет Даша, впрочем, какая разница. Почему у нас дома? Кажется, мы с папой просили – девиц в дом не приводить. Сколько можно!

Она, сердито хлопнув дверью, вышла.

Тут уже настала моя очередь удивляться, и я вопросительно уставилась на Олега:

– О! Оказывается, у тебя здесь целый конвейер: любимые девушки, как штабеля, одна за другой? А как же уверения в том, что я единственная и неповторимая? Почему ты ей не объяснил, что я не такая, как они? Почему ты ей не сказал про нас?

– Даш, я., – что-то начал объяснять Олег, но я его перебила:

– Все ясно. Кажется, мне лучше уйти. Кина, видно, не будет.

– Да, да, лучше уйти. Ну, зая, не обижайся, – невнятно промямлил он.

Получив на прощанье дежурный поцелуй, я ушла, а он даже не проводил меня до лифта. «Вот мерзавец, – думала я, – кажется, Томочка права насчет мужиков – все они одинаковые».

Размазывая по лицу тушь, я шла домой, погруженная в свои горькие мысли, кстати, для Олега нелицеприятные. И это в первый раз! Раньше он мне повода не давал. И вдруг почувствовала, как кто-то, ловко ухватив мою сумочку, попытался скрыться с ней в подворотне.

– А-а-а! – истошно завопила я и кинулась за грабителем. Я бежала и думала о том, какая я разнесчастная: сначала Олег, его мама, а теперь вот еще и сумочка. Сумочку было жаль. И в самом деле – модная, в тон моим сапогам кожаная сумочка была мне очень дорога. Может, потому, что это была моя самая красивая, пока единственная, сумочка, предназначавшаяся для особых случаев.

Я твердо решила, что не отдам её никому. Я припустила за ней, то есть за вором, еще быстрее, насколько позволяли каблуки. В какой-то момент я поняла, что бегу не одна, что рядом со мной бежит кто-то ещё и даже опережает меня в этом марафоне. Действительно, этот некто, догнав грабителя, сшиб его с ног и вырвал из рук мою сумочку. «Всё, – мелькнула мысль, – их двое. Один устал, так на помощь пришёл, вернее, прибежал второй, как в школьной эстафете».

Вы, если не так давно учились в школе или в институте, должны помнить этот безумный бег с палочками или флажками, которые во что бы то ни стало надо было передать другому члену команды как можно быстрее. И мы бежали так, как будто от этого зависела наша жизнь.

Но второй участник эстафеты никуда не побежал, а, наоборот, надавав тумаков первому, повернулся и пошёл мне навстречу.

– Вот, – он протянул мне сумочку, – это ваша.

Я, запыхавшись от быстрого бега, посмотрела на него:

– Вы? Это опять вы? – вместо благодарности воскликнула я.

Да, это снова был он, мой спаситель, нет, ангел-хранитель. В который раз он выручал меня из неприятных ситуаций. И снова, как тогда, у меня вдруг защекотало где-то в груди, радостное волнение пробежало от макушек до пят, и я что-то промямлила нечленораздельное, кажется, всё же «Спасибо» или ещё что-то, уже не помню.

– Сумочку надо держать крепче, вот так, – мой спаситель, не обращая внимания на моё дурацкое поведение, продемонстрировал, как лучше держать сумочку, как будто всю свою сознательную жизнь только и делал, что носил дамские сумочки. – А вы носите так, что её легко вырвать из рук.

Я ничего не ответила, хмыкнула, забрала свою сумочку и, круто развернувшись, пошла прочь. Что на меня тогда нашло? Я до сих пор теряюсь в догадках. Другая бы кинулась на шею, ну, или не на шею, это я переборщила, конечно. Скажем, другая обязательно бы рассыпалась в благодарностях человеку, который, стоит заметить, не раз выручал из щекотливых ситуаций, но я этого не сделала. И вообще, какая разница, почему – не сделала и не сделала, и всё. Что-то остановило: какое-то охватившее меня чувство тревоги. А почему он снова появился в моей жизни, причём в такой момент? Это уже неспроста. Ну, первый раз, ну, второй раз. Да, это была уже какая-то система. И мной вдруг овладел безотчетный страх, который крепко засел во мне и не собирался никуда уходить.

Если раньше я буквально через минут пять забывала обо всём: и о том, что случилось, и о нём, моём спасителе, тоже, то теперь его образ так и стоял перед глазами. Причём не только образ, а и сам он вдруг объявился, неожиданно. в коридоре моего факультета. Он, нисколько не смутившись, сделал вид, что не узнал меня, я предпочла тоже не настаивать на нашем знакомстве. Так мы и разошлись: он – в свою сторону, а я – в свою.

Но больше всего меня волновала не эта неожиданная встреча, а Олег. Я действительно обиделась на него. Он как ни в чём не бывало позвонил мне на следующий день, но я не стала с ним разговаривать и положила трубку. Горечь воспоминаний то и дело вспыхивала в моей памяти.

– Ну почему он не рассказал своей мамочке, что я – это я? Что я вовсе не такая.

Но внутренний голос издевательски кричал где-то внутри меня: «Что значит не такая? А какая же! Именно такая! Где тебя застала мамочка? Да-да, именно там! И что же она должна была подумать в таком случае?»

Я с большим трудом заглушила голос своей совести, конечно, во всём обвинив Олега, который буквально не давал мне прохода, несмотря на мои капризы. Впрочем, я знала, что надолго меня не хватит, потому что, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятья, «выдерживала» характер. Но когда он в очередной раз возник на моем пути с большим букетом роз, я смилостивилась над ним, и мы целый час, обнимаясь и чуть не плача, признавались друг другу в любви и в вечной преданности. А потом снова договорились о встрече.

Олег потащил меня в кино, и там, усевшись на самом последнем ряду, не обращая внимания на перипетии фильма, мы запоем целовались целых два часа.

И снова нас закружил любовный водоворот. Ошеломлённая любовью, я снова никого и ничего не замечала вокруг. Правда, пока все ограничивалось только поцелуями. Почему-то испуг, связанный с появлением Светланы Петровны, еще не прошёл. Олег не настаивал, я тоже. Водоворот-то меня, конечно, закружил, да только не давало покоя чувство горечи. Я вдруг поняла, что чувство это было вызвано столь трусливым поведением моего любимого. Всё-таки нет-нет, да прорывался мой внутренний голос.

А что если я не единственная в его жизни? Что если я у него просто запасной вариант, и он меня вовсе не любит? А любит ту самую белокурую девицу из кафе? В общем, внутренний голос задавал слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов.

Впрочем, Олег был так мил и нежен, что я перестала слушать свой внутренний голос и вскоре забыла о горечи.