Текст книги "Последний хит сезона (СИ)"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Тем не менее, он двинулся вслед за мной к кабинету Баринова. Клиент уже устроился в кресле, но когда мы с Гошей вошли, вскочил и слегка поклонился:

– Панов, Валерий Геннадьевич. Бизнесмен.

Александр Сергеевич тоже встал и представил нас, после чего неопределенно махнул рукой:

– Прошу садиться. Итак, Валерий Геннадьевич, в чем заключаются ваши проблемы?

– Э-э-э, видите ли… это не совсем проблемы… и не совсем у меня… дело довольно тонкое…

Гоша совершенно прав: смотреть, как взрослый человек ежится в кресле, мучительно подбирая слова, удовольствие небольшое. А точнее, совсем никакого удовольствия. Так и хочется подойти к нему, потрепать ласково по плечу и посоветовать: «Иди-ка ты отсюда, мил человек, подумай еще, может мы тебе и не нужны вовсе? И только когда точно решишь, что без нашей помощи тебе не обойтись, тогда и возвращайся – поговорим».

Панов внезапно замолчал и поднял руку с сигаретной пачкой, которую все еще держал в кулаке.

– У вас тут можно курить?

– Пожалуйста, – разрешил шеф и бросил на меня короткий взгляд. Я, не вставая со стула, протянула руку и сняла со стеллажа металлическую пепельницу. Мы ее купили специально для клиентов – у нас, в «Шиповнике», никто из сотрудников не курит.

– Спасибо, – пробормотал Панов, когда я поставила пепельницу перед ним. – Вообще-то я не склонен злоупотреблять, но тут такая ситуация… нервы…

– Мы понимаем, – терпение у шефа поистине ангельское. Гошка, в отличие от него, смотрел на клиента довольно кисло.

– Дело довольно деликатное и действовать нужно тонко… – Панов сделал короткую паузу и закурил. – Полная конфиденциальность, понимаете, и осторожность… я долго думал, прежде чем обратиться к вам…

– И конфиденциальность, и осторожность, и тонкость, все это мы вам гарантируем, – заверил его Александр Сергеевич.

– Да-да, разумеется, я в курсе, – Панов нервно затянулся. – Я ведь наводил справки, очень осторожно, конечно, но отзывы самые благоприятные. Но мой вопрос, он немного особый… вы когда-нибудь занимались делами, связанными с промышленным шпионажем?

Баринов даже глазом не моргнул.

– Случалось.

Интересно, когда это мы занимались промышленным шпионажем? Может раньше, еще до того, как я пришла в «Шиповник»? Хотя, историю с перехватами заказов строительной фирмы, с некоторой натяжкой, но можно отнести к этой категории. С разработкой дизайна новых игрушек тоже. И еще была парочка мутных дел… Александр Сергеевич совершенно прав: случалось нам и промышленным шпионажем заниматься.

– А кому именно вы помогали? В чем?

Шеф позволил себе удивленно приподнять брови:

– Вы всерьез рассчитываете, что я вам отвечу?

– Ох, разумеется, нет! Извините, это я, не подумав, спросил – нервы, понимаете? И дело, конечно не в шпионаже. Да и какой шпионаж – так, детские игры! В нашей губернии и промышленности серьезной давно нет, за кем шпионить? Это раньше у нас и самолеты делали, и станки, и точное приборостроение развивалось… А теперь все производство развалено, заводы свои площади под торговые центры сдают, да под элитные клубы обустраивают. Если кто и пытается шевелиться, то занимаются мелочевкой – в плане экономического развития региона говорить не о чем.

Александр Сергеевич деликатно кашлянул, и Панов смутился.

– Извините, я отвлекся. Я просто хотел сказать, что проблема совершенно в другом. А собственно, может, и нет никакой проблемы, просто несогласованность и глупые страхи. Но я все-таки, немного волнуюсь, понимаете…

Конечно, понимаем. Все люди, которые приходят к нам, волнуются, у всех проблемы – сложные, неразрешимые и непременно требующие особо деликатного подхода. Некоторые клиенты являются просто в истерике и их, прежде чем начинать деловой разговор, приходится отпаивать моим фирменным успокаивающим коктейлем – сорок капель валерьянки на стакан холодной минеральной воды. Но мало кто из них раздражал меня так, как господин Панов. Сидит в «клиентском» кресле, мусолит сигарету, а к делу приступать, словно и не собирается!

А Валерий Геннадьевич внезапно смял наполовину выкуренную сигарету, бросил ее в пепельницу и спросил:

– Вам ведь пропавших людей тоже приходилось искать?

– И довольно часто, – подтвердил шеф. – Это одно из основных направлений нашей работы. – Он подождал немного и, поскольку Панов снова замолчал, уточнил: – Так чем нам придется заниматься: вопросами промышленного шпионажа или поисками пропавших?

– Э-э… – Валерий Геннадьевич завозился, доставая из мятой пачки новую сигарету и прикуривая ее. – Э-э…

Мы терпеливо ждали.

– Понимаете, – наконец промямлил Панов, – это все немного взаимосвязано. Но прежде всего, наверное, нужно найти человека… одну женщину. Даже не обязательно найти, просто удостовериться, что у нее все в порядке. Эта женщина не то, чтобы пропала, но я не уверен… И если бы вы смогли аккуратно, чтобы никто не обратил на это внимания, выяснить…

– Валерий Геннадьевич, – мягко прервал его шеф. – Пока вы не сообщите нам, о какой женщине идет речь, не расскажете, когда и при каких обстоятельствах она пропала, и не поделитесь прочей необходимой информацией, нам нет смысла начинать работу.

– Да, конечно, я понимаю! Просто, все это так неприятно, и я до конца не уверен… ей это может не понравится, но у меня ведь тоже нервы не железные… в конце концов, я волнуюсь! У меня просто нет выхода, вы согласны?

Я незаметно покосилась на Гошку. Он развалился на стуле, лицо спокойное и даже равнодушное – роль туповатого опера в ожидании команды, напарник исполняет мастерски. Или, действительно, расслабился и ждет, когда клиент закончит увертюру и перейдет к деловому разговору? Нет, Гошка слушает Панова и очень внимательно. И не менее внимательно наблюдает за руками Валерия Геннадьевича: как они терзают сигаретную пачку, как сминают в пепельнице очередную сигарету, как подрагивают и нервно барабанят по столу короткие пальцы с круглыми, коротко остриженными ногтями. И при последних словах Панова, выражение лица у Гошки не меняется, только губы, на мгновение, изгибаются в еле заметной усмешке.

В отличие от него, Александр Сергеевич позволил себе полноценную улыбку, дружелюбную и сочувственную:

– Совершенно с вами согласен, – мягко прогудел он. – Итак, начнем с самого простого: как ее зовут?

Панов сделал глубокую затяжку, потом осторожно положил сигарету на край пепельницы и, с таким видом, словно открывает нам главную государственную тайну, выдохнул:

– Альбина. Ее зовут Альбина Сторожева.

– Уже хорошо, – поощрительно заметил Баринов. – Продолжайте.

– Э-э… – Панов снова схватился за сигарету, вцепился в нее зубами. – Это моя э-э… знакомая. Довольно близкая… в общем, знакомая, понимаете?

– Что ж тут не понять, – подал голос Гошка. Панов слегка подпрыгнул от неожиданности и уставился на него как кролик на удава. А Гошка продолжил: – Госпожа Сторожева ваша хорошая знакомая. В данный момент ее местоположение вам неизвестно, и вы хотите его установить, так?

– Так, – загипнотизировано кивнул Панов. – То есть, не совсем так. Мне бы только знать, что с ней все в порядке… разные ведь бывают случаи…

– У вас есть основания полагать, что с ней что-то произошло? – спросил Баринов и Панов, с заметным облегчением, повернулся к нему.

– Ну, как сказать, основания… просто я волнуюсь. Я не видел ее три дня и телефон тоже не отвечает. Понимаете, мы с Альбиной знакомы довольно близко, уже более трех лет… и до сих пор, такого не случалось.

– Немного подробнее об Альбине, пожалуйста. Сколько ей лет, где живет, где работает?

Панов взял сигарету, сделал две коротких затяжки и снова положил на край пепельницы.

– Да какие тут подробности. Альбина – обычная женщина. Молодая, двадцать четыре года. Замужем, кажется, не была, по крайней мере, я ничего такого не знаю. Живет одна, в приватизированной однокомнатной квартире, в Ленинском районе. От центра далековато, зато место тихое, зелень там… ей нравится.

– Теперь про работу, пожалуйста.

– Про работу? В том-то и дело, понимаете… Месяц назад она устроилась в некую фирму… вы не подумайте, ничего такого, она это по собственной инициативе сделала! Но когда Альбина рассказала, я, конечно, подумал, что грех было бы не воспользоваться… такая возможность…

– Ага, вот у нас и промышленный шпионаж нарисовался, – удовлетворенно пробасил Гошка.

– Да почему же сразу шпионаж, – нервно дернулся Панов и схватился за сигарету. – Я ничего особенного не имел в виду – так, кое-какая информация, по мелочам… что она такого могла узнать? Ее же не финансовым директором туда взяли, а мелким клерком, при оргтехнике…

– Оргтехника, – негромким эхом повторил Гоша. – Принтер, ксерокс, архивы… Через руки мелких клерков все коммерческие тайны проходят.

– Господи, ну какие там тайны! И даже если Альбина что и подсмотрела краем глаза, за это же не убивают, правда?

– А вы считаете, что ее убили?

– Что? – Панов снова нервно дернулся и уронил сигарету на колени. – Кого убили? С чего вы взяли? – Он старательно стряхнул пепел с брюк и только тогда поднял голову: – Я ничего такого не говорил!

– Тем не менее, поскольку вы здесь и утверждаете…

– Нет, нет! – Панов замахал руками, как маленькая, хорошо отлаженная ветряная мельница. – Она жива, разумеется, она жива! Я даже подумать не могу, что это может быть не так! В конце концов, сейчас не те времена, не лихие девяностые! И фирма эта, не бандитское гнездо какое-нибудь, а очень солидное предприятие…

– Что за фирма? – перебил его шеф.

– Фирма? Э-э… – он бросил короткий взгляд на Баринова, на Гошу, потом посмотрел на меня и опустил глаза. – В общем, это не секрет. Фирма называется «Хит сезона», специализируется на выпуске дисков. Фильмы, аудиозаписи, игры компьютерные – коммерчески очень выгодное направление.

– А раньше она, где работала?

– До «Хита»? Как вам сказать… понимаете, ничего особенного. Она, конечно, хотела устроиться, но получалось все больше так, на подхвате… иногда переводы с французского, иногда репетиторство…

– Скажите, Валерий Геннадьевич, ваш бизнес тоже с записью дисков связан? – спросила я, и напарник посмотрел на меня одобрительно.

– В некотором роде, – немного смутился Панов. – Собственно диски мы не выпускаем, но предприятия родственные. Нет, я уверен, что все это ерунда и работа Альбины никак не связана… я просто не понимаю, почему она исчезла?

– А как она исчезла? Просто не пришла ночевать?

– Н-нет, – слегка запнулся Валерий Геннадьевич. – В смысле, я не знаю, может и не пришла. Понимаете, мы конечно, в некотором роде вместе… но не совсем. То есть, мы не живем вместе, а только так… когда есть время и настроение… ну, вы понимаете. Но мы видимся каждый день на… то есть, я имею в виду, после работы, по вечерам. Или созваниваемся. А тут, уже пятый день… конечно, с этой новой работой у Альбины стало меньше времени, она очень уставала, и мы стали реже встречаться. Но в прошлую среду мы поговорили по телефону, и в четверг она мне позвонила… веселая такая была, оживленная, строила планы… мы собирались на выходные съездить в дом отдыха, «Речные просторы» называется, не приходилось бывать? Очень комфортное место и недалеко, практически в пригороде, добираться удобно. Контингент солидный: не гламурная тусовка собирается, а серьезные люди приезжают отдохнуть в спокойной обстановке. Мы договорились, что я закажу номер, но в пятницу Альбина не позвонила. И выходные прошли, и понедельник, и сегодня уже вторник… Я, конечно, попробовал сам с ней связаться, но телефон был выключен… это так странно!

– Ничего странного, – с видом знатока возразил Гоша. – Женщины, что вы хотите? Загадочные существа. Морщинку новую нашла, критические дни, пятна на солнце или звезды не так встали – вот у нее уже плохое настроение, никого не хочет видеть и выключает телефон!

– Нет, молодой человек, вы не понимаете, – обиделся Панов. – Вы совершенно не понимаете наших взаимоотношений с Альбиной. Пятна на солнце или, как вы выражаетесь, критические дни, здесь совершенно ни при чем! Альбина очень ответственная женщина и если уж мы договорились созваниваться ежедневно, она эту договоренность будет выполнять!

– Может, просто телефон подзарядить забыла? – еще не договорив, я поняла, что сморозила глупость.

Панов гневно сверкнул глазами:

– Пятый день забывает? Нет, вы не понимаете! Альбина никогда не допускала никаких перебоев со связью! Ее телефон всегда заряжен и всегда включен!

– Она любит поболтать?

– Я бы не сказал. Альбина – женщина экономная и на пустые разговоры деньги тратить не будет. Но она очень организованная и любит порядок. Телефон – это средство связи, значит, связь должна быть всегда. И то, что я не могу дозвониться, это… это неправильно. И меня это беспокоит.

– Может, она дома? Заболела, например? Вы не пробовали домой к ней заглянуть?

– А как вы думаете? Конечно, пробовал! И в субботу заходил, и в воскресенье, и вчера… никаких следов! Я вчера и на работе у нее был, хотел узнать, хоть что-нибудь, но меня не пустили. Там такой мордоворот в охране, не человек, а корабельная сосна! Ростом до потолка и мозгов не больше, чем у деревяшки. Уперся, как шлагбаум, пропускная система у них, хоть умри! Но он сам позвонил Альбине в отдел и там сказали, что она на работе не появлялась. А в пятницу была, но только до обеда. Что это может означать, по-вашему?

По-моему, это могло означать все, что угодно и Александр Сергеевич с Гошкой, явно разделяли мое мнение. Панов, судя по тому, как он нервно смял в кулаке очередную сигарету, тоже это почувствовал.

– Но ведь вы найдете Альбину, правда? Вы сумеете ее найти?

– Постараемся. Хотя, пока я никакого криминала в ситуации не вижу. Мало ли, по какой причине женщина не пошла на работу? Да и с телефоном тоже… Сторожева – взрослый человек и, как я понял, никаких обязательств перед вами у нее нет. Она имеет полное право не отчитываться, где она находится и чем занимается.

– Вот-вот, мне и в полиции так сказали, горько откликнулся Панов. – Про то, что Альбина совершеннолетняя и может находиться, где хочет, не ставя меня в известность. И что они по поиску пропавших принимают заявления только от близких родственников. А если у Альбины в городе и родственников нет, что теперь, и не искать ее совсем?

– А их нет? Родственников?

– Откуда мне знать? Я ничего такого от нее не слышал. Сама она откуда-то из района и родители у нее там… приехала после школы, поступила в университет. Потом хотела отправиться Москву покорять, но родители отсоветовали, да и самой страшновато стало. Родители ей квартиру купили, у нас, хоть и не столица, но устроиться можно неплохо и карьеру сделать…

Очень интересные рассуждения. Это что же получается: с университетским дипломом, место мелкого клерка при оргтехнике в фирме по выпуску дисков – это неплохая карьера? Хотя, люди по-разному смотрят на возможности, которые дает высшее образование. Одна моя знакомая после политехнического института пошла работать в салон продажи сотовых телефонов и была очень довольна.

– А кто Сторожева по специальности? – очевидно, мысли шефа были схожи с моими. – Какой факультет она закончила?

– Я точно не помню, – снова замялся Панов. – Может, филологический? Во всяком случае, что-то гуманитарное. С математикой, да и вообще, со всякой техникой, у нее отношения сложные. Но разве это сейчас важно? Вы только найдите Альбину, я на все готов! Деньги значения не имеют! – он запнулся и уточнил: – То есть, в разумных пределах, конечно.

– И каковы эти разумные пределы? – бестактно заинтересовался Гошка.

– Ну-у, – клиент немного смутился. – Я, конечно, человек обеспеченный, но до Абрамовича мне далеко. К затратам я готов, но они не должны выходить за пределы здравого смысла.

– Дело не в деньгах, – шеф бросил на Гошку короткий, но оч-чень строгий взгляд. Я не сомневаюсь, что вы найдете наши расценки вполне разумными. Но нам потребуется информация, много информации: все, что вы знаете об Альбине Сторожевой. Даже то, что вам не очень хочется рассказывать.

– Но почему… я и так… – растерянно забормотал Панов. – Я ведь уже все рассказал, разве нет? То есть, я конечно, готов, я же понимаю…

– Вот и хорошо. Теперь скажите, вероятность несчастного случая вы уже исключили?

– Что?

– Морги, больницы, обзвонили, проверили? Все ведь под Богом ходим, мало ли? Может, Сторожева в ДТП попала?

– Нет, я ничего такого… – Панов побледнел и громко сглотнул. – Я не успел… в смысле, я подумал… понимаете, мне кажется, будет лучше, если это сделаете вы.

Мы с Гошкой переглянулись. Странный, все-таки, человек этот Панов. Казалось бы, если исчезла любимая женщина, и ты волнуешься, то самое первое, что нужно сделать, это обзвонить больницы! Пусть не морги, ладно, звонок в морг – это для людей с более крепкой нервной системой, чем у Валерия Геннадьевича, но больницы-то!

– Хорошо, – шефу тоже не удалось скрыть нотку удивления в голосе, но комментировать причуды клиента вслух, он не стал. – Фотографию Сторожевой вы, я надеюсь, принесли? Номер ее телефона, адрес, личные данные?

– Да-да, конечно, я все приготовил, сейчас, – Панов суетливо зашарил по карманам. – Вот, пожалуйста, это фотография, маленькая правда, на паспорт, но другой я не нашел. А здесь вот, номер ее телефона, адрес, адрес и телефон этой фирмы, «Хит сезона»… и вот тут я на всякий случай адрес ее электронной почты написал… вроде бы, все, как вы думаете?

– Нужен список ее друзей и знакомых, с адресами и телефонами. Нам придется со всеми ними поговорить.

– Но это не совсем… то есть, я никого не знаю. Мы не афишировали наши отношения, встречались, в основном дома – у меня или у нее. Альбина упоминала изредка, каких-то подруг, но ни с одной из них я не знаком.

– Жаль, – шеф забрал исписанный неровными строчками лист бумаги и маленькую фотографию пропавшей женщины. – Ладно, пока хватит этого. Еще нам надо осмотреть квартиру Сторожевой. Вы говорили, что заходили туда, значит, ключи у вас есть?

– Разумеется. И у Альбины от моей квартиры ключи есть. Мы, конечно, не так часто ими пользуемся, мы ведь вместе не живем, но когда мы обменялись ключами, это был своего рода символический жест, понимаете? А зачем вам осматривать ее квартиру?

– Возможно, там найдется что-нибудь, что укажет нам направление поиска. Ушла она из дома, как обычно или собиралась в спешке, нет ли следов чужого присутствия, каких вещей не хватает, на месте ли чемодан…

– У Альбины нет чемодана, – перебил Панов. – Она весной к тетке в Ставрополь ездила, так брала у меня. А насчет всего остального… видите ли, Альбина не из тех женщин, у которых страсть к поддержанию порядка. Я говорил, она очень собранная и организованная женщина, но только, так сказать, в деловом отношении. А в квартире у нее, всегда, как после бомбежки. Я ведь там был и тоже догадался посмотреть насчет чужого присутствия – нет там ничего такого. Обычный бардак.

– Щетка зубная в ванной есть? – спросил Гоша.

– Щетка? – Панов растерянно посмотрел на него. – Хм, щетка… действительно. Нет, конечно, я понимаю, вы профессионалы, я не спорю. Глупо было бы, обращаться к вам за помощью, а потом возражать. И если вы говорите, что хотите осмотреть квартиру… но нежелательно, чтобы кто-нибудь видел… Понимаете, я не хочу никакой публичности, не хочу, чтобы меня хоть как-то могли связать с этим делом… с Альбиной. Лучше всего, если никто вообще не узнает, что вы ищете Альбину и, тем более, что вы ищете ее по моей просьбе.

– Простите, а зачем такая таинственность? Вы женаты?

– Почему обязательно женат? – Панов поморщился, посмотрел на сигаретную пачку и, наконец, убрал ее в карман. – Просто, не хочу лишних разговоров вокруг себя. Я не телезвезда из шоу-бизнеса, мне скандальная шумиха не нужна.

– Ваше право, – объяснения Панова шефа не убедили (как, впрочем, и нас с Гошей), но спорить он не стал. – Тем не менее, квартиру Сторожевой осмотреть необходимо. Гоша может поехать с вами прямо сейчас.

– Сейчас? – несмотря на то, что Валерий Геннадьевич просил начать поиски Сторожевой немедленно, предложение Баринова его явно смутило. – Боюсь, что сейчас это будет не совсем удобно… – он посмотрел на часы и заторопился: – Да-да, вот именно! Я задержался у вас дольше, чем рассчитывал и мне уже пора… дела, понимаете? Бизнес! Потом у меня несколько встреч, а после пяти… да, после пяти я свободен.

– Значит, в половине шестого, – согласился Гоша. – Я могу за вами заехать. Куда?

Они быстро договорились о месте встречи, и слово снова взял Баринов:

– Теперь давайте подпишем договор.

Разумеется, мы с Гошей тут же встали и дисциплинированно вышли в приемную – в оформлении отношений с клиентом мы не участвуем. Обычно, пока Александр Сергеевич с очередным клиентом обсуждают пункты договора, мы сидим в приемной, пьем чай и обмениваемся впечатлениями. Но в этот раз, чайник даже закипеть не успел, а Баринов с Пановым вышли из кабинета – похоже, что Валерий Геннадьевич подмахнул все документы, не читая.

– Так вы сегодня и начнете? – он смотрел на шефа умоляюще. – Прямо сейчас?

– Разумеется, прямо сейчас. Тянуть время нет смысла – и так четыре дня прошло.

Когда Панов ушел, мы вернулись в кабинет шефа, устроились на привычных местах (Александр Сергеевич, естественно, за столом, мы с Гошей на стульях у стены, а Ниночка встала на пороге, прислонившись к косяку) и начали совещание.

– Что скажете, молодежь? – традиционно спросил Баринов.

Первой, как самая младшая, по старинному правилу, принятому на военных советах, выступаю я.

– Он мне не понравился. Странный какой-то дяденька.

– Панов не странный, он нервный очень, – поправила меня Нина.

– Что он нервный, это я ему могу простить: когда близкий человек исчезает, любой имеет право занервничать. Но Панов – он именно странный! Я вообще думаю – может эта Альбина сама от него сбежала? А что? Ей двадцать четыре года, а ему сколько? Да еще контроль этот постоянный, звонки ежедневные… надоел наш Панов барышне, вот она и удрала от него, куда подальше.

– От Панова она, конечно, сбежать могла, но с работы ей, при этом, зачем срываться? – Нина машинально постукивала карандашом по корешку рабочего блокнота. – А на работе Сторожевой нет.

– Как раз этого, мы точно не знаем, – возразил Гоша. – Мало ли, что Панов нам сказал – верить ему мы не обязаны. Может, все по-другому было, может, это ему полюбовница надоела, вот он ее и порешил? А теперь пытается, за наш счет, алиби себе построить?

– Гоша, пожалуйста, ты уж чего-нибудь одного придерживайся, – попросил шеф. – А то у тебя получается, что Сторожева на работе сидит, и в то же время, Панов ее убил. Я, конечно, ценю твое умение мыслить нестандартно, но минимальная логика должна присутствовать.

– Я просто хотел сказать, что даже если клиент звонил Сторожевой на работу, и она не подошла к телефону, это еще ничего не значит. Может, он чего-то не понял, в нервном состоянии. Или, наоборот, так бестолково объяснял, что его не поняли? Он, небось, и голос постарался изменить, конспиратор хренов! Квакнул в трубку, чтобы позвали Альбину, а когда ему сказали, что ее нет, тут же и отключился.

– Панов сам в этот «Хит Сезона» ездил и с охранником разговаривал, – напомнила я. – И в отдел охранник звонил.

– А что охранник? Мы не знаем, что он там спрашивал, и что ему отвечали. Мужик при дверях стоит, его задача посторонних не пускать, а кто такая Сторожева и где она болтается, ему наплевать.

– Господи, о чем мы разговариваем! – Ниночка оттолкнулась плечом от косяка, шагнула к столу и взяла телефонную трубку. – Сейчас я вам скажу, есть Сторожева на работе или нет!

Она сверилась с записями в блокноте и набрала номер.

– Алло, здравствуйте! Извините, а можно Альбину Сторожеву к телефону? А когда она будет? Что вы говорите, еще в пятницу? Странно, мы же с ней договаривались… может, заболела? Нет, спасибо, ничего не нужно… хотя, знаете, когда она появится, передайте, пожалуйста, что ее искала Наташа, пусть она мне перезвонит. Да, номер она знает. Спасибо большое, всего хорошего.

– Смысл мы поняли, можешь не пересказывать, – Баринов дождался, пока Нина положит трубку. – Сторожевой нет на работе с пятницы. Панов не ошибся и ничего не перепутал.

– И все-таки, какова вероятность того, что наш клиент сам свою пассию на тот свет отправил? – Гоша задумчиво поскреб подбородок. – Глядите, все стройно получается: если кого и можно заподозрить в недобрых делах, так это службу охраны фирмы, где барышня шпионила – а клиент наш ни при чем! Дает нам наводку на супостатов, а сам, может, три дня назад, придушил ее по тихой и в Волгу спустил.

– И зачем ему это, по-твоему, нужно? – спросила я.

Вы еще помните: Гошка у нас «плохой» полицейский, он подозревает в преступлениях или, как минимум, в соучастии и сокрытии улик, всех, включая свидетелей и клиентов. А я, полицейский «хороший», добрый и стараюсь найти простые объяснения для самых подозрительных поступков самых подозрительных людей.

– Мало ли. Зачем мужики от любовниц избавляются? Может, она собиралась его жене все рассказать, вот он и заткнул девчонке рот. Кардинально.

– Панов не женат, – мы с Ниночкой возразили одновременно, очень слаженный дуэт получился.

– Это он говорит, что не женат, – отмахнулся Гошка. – Вы же знаете, девочки, что по результатам переписи, замужних женщин на треть больше, чем женатых мужчин. Вполне может быть, что существует некая мадам, которая считает себя супругой нашего клиента. И Панов очень не хочет, чтобы разговоры о его связи со Сторожевой до нее дошли.

– Даже если так, к нам-то ему тогда зачем идти? С любовницей он, по его словам, в людных местах не светился, никто про них особо не знал. Если Сторожева и пропала, он вполне может упереться: дескать, какая такая Альбина, понятия не имею! Да если бы не Панов, ее, может, еще сто лет не хватились бы. Родственников в городе у нее нет…

– Это опять Панов говорит, – вставил Гоша.

– ... На работе ее тоже искать не бросились, – не отвлекаясь на его замечания, продолжила я. – Третий день человек отсутствует, а никому и дела нет. Только Панов бегает, суетится…

– Когда человек вот так суетится на пустом месте, – снова перебил меня напарник, – у меня сразу начинают появляться нехорошие мысли на его счет.

– Существует мадам Панова или нет, это сейчас непринципиально, – негромко заметил шеф. – Версия, что от Сторожевой избавился сам Панов, не кажется мне перспективной. Ты, Гоша, ею займешься, только если уж совсем ничего другого не останется. А пока начнем со стандартных действий. Определить круг общения, выяснить, кто видел Сторожеву последним – порядок ты знаешь. Нина, ты тоже, по обычной схеме. Справки на всех действующих лиц, но по самому Панову, пожалуйста, покопайся подробнее. Мне кажется, Рита права, есть в нем что-то несоответствующее. То ли он чего-то недоговаривает…

– То ли откровенно врет! – торжествующе закончил Гоша. – А я о чем?!

– В общем, клиент вызывает сомнения, и ты, Ниночка, это учти. Кстати, специально для Гоши, обрати внимание: нет ли в кругу общения Панова женщины, претендующей на роль его жены. Но прежде всего, обзвони больницы. Может, нам и работать не придется.

– Слабо верится, – Нина сделала очередную пометку в блокноте. – Если бы Сторожева была в больнице, за это время она уже с кем-нибудь связалась бы. Разве что в коме лежит, но это чаще в сериалах случается, а в жизни… по крайней мере, у нас, в России, все проще: или жив, или помер.

– Морги тоже обзвони, – добавил Александр Сергеевич.

– А как же.

– Мне подключаться к Гоше? – по-ученически подняла руку я.

– Как только закончишь с отчетом. Только не забудь, что завтра с утра ты едешь к Солодцеву, разбираться с его дамами сердца.

На то, чтобы закончить многострадальный отчет, у меня ушел весь остаток рабочего дня и даже часть вечера прихватить пришлось. Но я его победила! И на следующее утро, с чистой совестью отправилась… куда? А вот и не угадали! Вовсе не к Алексею Игоревичу Солодцеву в фирму с загадочным названием «Жикле», рулила я этим ясным майским утром. Я ехала на станцию техобслуживания, на которую вчера, как вы помните, так и не попала.

Впрочем, сегодня мои благие намерения тоже не увенчались успехом. Очередь на СТО была такая… нет, я честно пристроилась в хвост и даже полчаса подождала. За эти полчаса я продвинулась только на одну машину – у водителя вишневых «Жигулей» сдали нервы, и он покинул наши стройные ряды. Ох, напрасно он это сделал. Я в начинке автомобилей разбираюсь плохо, несмотря на все усилия напарника, который стремится воспитать из меня «гармонично развитую личность» (А то ты, Риточка, в математике своей хорошо соображаешь и дерешься неплохо, а в моторах – дубина дубиной!), но даже мне было понятно, что на скорости тридцать километров в час такого рычания и тарахтения быть не должно.

Минут через пятнадцать после этого, я посчитала стоящие впереди машины, произвела нехитрые арифметические действия и поняла, что томиться мне в этой очереди, примерно до послезавтра.

– Но это же нелепо, – пожаловалась я своему отражению в зеркале заднего вида. – Я не могу торчать здесь два дня!

Отражение было возмущено не меньше меня.

– И на что, интересно, рассчитывают остальные? Особенно, те оптимисты, что уже выстроились за мной?

Отражение разделяло мое недоумение.

– Мне к Солодцеву надо, он ждет! А потом еще со Сторожевой разбираться – Гошка один во все стороны не поспеет! Дел полно!

Отражение было полностью со мной согласно.

– Значит, не повезло, – я еще раз окинула взглядом застывшую в ожидании очередь. – Не судьба. Попробую заехать вечером, может, рассосется… или завтра.

Отражение заскучало – оно явно не стремилось разделить со мной ответственность за принятие решения.

– Ну и ладно, – я включила мотор и осторожно повторила маневр вишневого «Жигуленка». – Авось продержимся…

Ох, напрасно я это сделала! Гошка правильно говорит – когда сцепление барахлит, это не насморк, само не пройдет!

Тем не менее, до фирмы «Жикле» я добралась вполне благополучно. Припарковалась на небольшой, ограниченной ухоженными клумбами стоянке, несколько минут поколдовала над личиком, придавая себе более официальный вид (ничего особенного: чуть потемнее помаду, чуть поправить карандашиком разрез глаз, чуть продлить брови, так, чтобы они строго смыкались над переносицей – основам грима я у своего талантливого напарника уже неплохо выучилась), накинула пиджак, сильно смахивающий на прокурорский мундир и отправилась к клиенту.

Кабинет директора я нашла без труда – табличка сияла золотыми буквами через весь просторный холл. Поскольку стандартного препятствия в виде секретарши не имелось, я подошла к двери, коротко постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.