Текст книги "Мирная профессия"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Но видик прекрасно работает!

– А ты что, не в состоянии его испортить? Ну давай я сама там проводок какой-нибудь оторву. Или просто уроню его на пол – будет прекрасный предлог.

– Нет уж, давай не будем. Вдруг он не умеет их чинить.

– Ну пригласи его гвоздь забить, скажи, что полку книжную надо повесить.

– У нас нет книжной полки, которую надо повесить.

– Да что ж ты у меня какая зануда! Куплю я тебе завтра полку!

– Вот и договорились, – Лена тихо понадеялась, что Галина Андреевна не найдет в магазинах подходящей полки или та окажется слишком дорогой. На всякий случай, уточнила: – Только смотри, чтобы обязательно под светлое дерево была, в тон остальному. И застекленная.

– Естественно, – энергично кивнула мать, – зачем нам лишние пылесборники.

Саранцев старательно изображал спокойствие и незаинтересованность. На самом деле, это был не самый лучший способ слиться с возбужденной толпой, клубившейся в узком коридоре, около триста двадцать пятой комнаты. Деланая невозмутимость Анатолия контрастировала с нервной злой очередью. Правда, жаркое ему было так же как и остальным посетителям комитета по землеустройству. А может, и еще больше – ради того, чтобы скрыть кобуру пистолета, пришлось надеть пиджак.

Толстая, коротко стриженная блондинка, в обтягивающих брючках и синей короткой курточке, повернула к нему влажное лицо:

– Вы там уже были?

– Где? – Анатолий, который как раз оценивал ее шансы оказаться оперативным работником или пособницей бандитов, растерянно заморгал.

– В канцелярии, – блондинка ткнула указательным пальцем, похожим на сосиску, которую повар-оригинал решил украсить массивным перстнем, в сторону двери с бумажной табличкой «325». – Документы отдали?

– А… нет еще. Я в первый раз. Хочу разобраться сначала.

– Бесполезно, – блондинка разразилась каркающим смехом, – все равно ничего не поймете. У вас межевое дело?

– Э? А, да, межевое, – Анатолий решил, что проще будет согласиться.

– У меня тоже, – горько усмехнулась она. – Я здесь уже три месяца по кабинетам мотаюсь. Называется, радость, наследство получила! Домишко трухлявый, участок крохотный, да и тот весь бурьяном зарос – а хлопот, как будто я Красную площадь на свое имя переписываю. Все документы сто лет назад оформлялись и кое-как. С тех пор законы тридцать раз успели поменяться, концы найти невозможно!

– Кто последний в триста двадцать пятый? – спросила пожилая женщина.

– Вот он, – снова ткнула пальцем блондинка, прежде чем Анатолий успел открыть рот. – А у вас межевое дело?

– Да кто их знает, может и межевое. Кооператив у нас дачный, уже пятьдесят лет садам. А теперь говорят, документы не оформлены, отнять могут землю.

– Отнять, это они могут, – вступил в разговор высокий старик с пышными седыми усами. – Нынешней власти лишь бы народ грабить! Вот у моего сына тоже участок на Волге…

– Извините, – Анатолий вымученно улыбнулся пожилой женщине, – вы будете стоять? Я отойду ненадолго.

– А ты за кем, сынок, занимал?

– За мной, – снова ответила за него блондинка, – за мной и держитесь. – И только что за рукав седоусого не подергала: – Так что у вашего сына? У него межевое дело?

Анатолий отступил в сторону лестницы. На площадке, действительно, было не так душно. Ха, а Костя прав был, насчет того, что тот мужик здешних порядков не знает. Он бросил взгляд на отпечатанное на принтере объявление, короткое и злое: «Курить запрещено!» Ни тебе «пожалуйста», ни «извините»… а что, вполне в духе национальных традиций. Анатолий вспомнил, как читал в газете историю про дверь в какой-то французской гостинице. Около нее тоже висели таблички на самых разных языках, насчет того, что персонал гостиницы просит эту самую дверь закрывать. При этом, на немецкой табличке красовалось «битте», на английской – «плиз», на итальянской и испанской тоже имелись соответствующие вежливые формы, и только русская коротко рявкала: «закрывайте дверь!» Когда же автор статьи, почувствовав обиду за себя и за своих соотечественников, обратился к портье с вопросом, почему, собственно, традиционно дружественный французский народ допускает подобную дискриминацию, служащий гостиницы был крайне удивлен. Со всем, подобающим в этой ситуации тактом, он заверил уважаемого гостя, что, во избежание подобных инцидентов, все таблички являются точными копиями тех, что висят в гостиницах соответствующих стран. И если в цивилизованных европейских странах принято писать на табличках «пожалуйста», а на исторической родине уважаемого месье этим пренебрегают, то что здесь может поделать скромный французский портье?

Впрочем, бог с ними, с этими объявлениями. Гораздо интереснее узнать, кто все-таки его караулит от Кости. И кто подойдет за дискетой. Костины ребята давно должны быть здесь, значит, это кто-то из тех, что сейчас терпеливо топчется в очереди. Вон тот мужик с газетой, например. А что, позицию он занял очень грамотно, ему хорошо видна и лестница, и значительная часть коридора. И сам Анатолий, соответственно, как на ладошке. Единственное, что смущает, это газета – уж слишком банальный прием. Просто не верится, что сыщики в двадцать первом веке продолжают им пользоваться. Нет, если бы он был оперативником, он бы за газету не стал прятаться. Натянул бы старые джинсы, плеер на пояс повесил, наушники в уши и порядок! Куда хочешь, туда и коси глазом, главное не забывай плечами подергивать, как будто пританцовываешь под музыку. Кто на такого внимание обратит? О, а вот и он, паренек с плеером! Стоит, руки в карманах, глаза сощурены – и не поймешь, куда смотрит. Засланный казачок, это точно! Вот только кто его заслал? Дверь, около которой стоял парень, открылась и в коридор, прижимая к груди несколько папок из которых торчали бумаги, вышла женщина лет пятидесяти в молодежном, не по возрасту, джинсовом костюмчике. Парень, не переставая дергаться, развернулся и скользнул в кабинет. Анатолий посмотрел ему вслед с нескрываемым удивлением и покачал головой. Что ж, получается ошибочка вышла. И этот меломан, на самом деле, честный клиент.

– Прекрати рожи корчить, – прозвучал в ухе Костин голос.

– А я разве корчу? – шепотом удивился Анатолий.

– Не спорь, кретин, все дело завалишь! Посмотри на часы, вздохни, почеши в затылке! Веди себя естественно!

Анатолий послушно выполнил все требуемые манипуляции, хотя сомневался, что у него получилось достаточно хорошо. Особенно почесывание затылка. Он старательно взлохматил пятерней волосы, но полной уверенности, что это выглядело естественно, не было.

Мужик с газетой с интересом наблюдал за ним. И женщина с папками тоже. Анатолий осторожно скосил глаза направо, налево… и вон та тетка, и старуха и девица на шпильках! Похоже, все, кто находился в пределах прямой видимости, таращились сейчас на него. Или это ему только кажется? Мания преследования разыгралась? Рука сама потянулась к голове. В этот раз задумчивое почесывание затылка было исполнено просто блестяще.

– Толя! Ты как здесь оказался?

Анатолий резко обернулся:

– Виталя? Ты что здесь делаешь?

– Ой! А что у тебя с лицом?

– Разве можно задавать такие вопросы непосредственному начальству? Это и бестактно и небезопасно. Так что ты здесь делаешь?

– Да Михал Михалыч просил заскочить, бумажонку одну забрать, – Виталя взмахнул тонкой пластиковой папочкой, – а то у него запарка. Специально ходил к Борису Петровичу, чтобы тот меня отпустил.

– И… и давно ты тут? – Анатолий отчаянно пытался держать в поле зрения как можно больше лиц и при этом не вертеть головой. Мужик с газетой, кажется, опять смотрит? И вон тот амбал в тренировочном костюме тоже. Только откуда он взялся, его же здесь не было?!

– С самого утра. Пришел, как на работу, к половине девятого. А ты? Оформляешь что-нибудь?

– Д-да, – Анатолий вспомнил блондинку и добавил более уверенно: – У меня межевое дело.

– Ух ты! А что это значит?

– Избавься от него, – прошелестело в ухе.

– Ой, Виталя, не морочь себе голову. У них все так сложно… – пожалуй, Костя был прав. – Ты в офис сейчас?

– Э-э… ну да, – судя по тому, как у парня вытянулась физиономия, он явно рассчитывал еще пару часиков понаслаждаться свободой.

– Ну и ладно. Скажешь Татьяне, что я до обеда, скорее всего, не появлюсь. Если кому понадоблюсь, пусть звонят мне на сотовый.

– Хорошо, скажу. Ну, я пошел?

– Иди, Виталя, иди, – ласково покивал ему Анатолий.

– Ага. Счастливо, – спускаясь по лестнице, Виталя пару раз оглянулся, но, наконец, скрылся из виду.

– Ф-фу, – выдохнул Анатолий и, глядя в стену, доложил шепотом: – Ушел. Надо же, это чистая случайность, что он здесь именно в это время оказался!

– Заткнись, – прошипел Костя. – И перестань махать руками!

Еще десять минут ожидания ничего не дали. Саранцев, которому снова удалось принять скучающий вид, рассеянно скользил взглядом по топчущимся рядом людям. Он еще немного поиграл в «угадайку», пытаясь выделить среди настоящих посетителей, тех кто только притворялся ими, но занятие было абсолютно бессмысленным. Подозрительно выглядели все до единого. Анатолий плюнул, сделал пару шагов в сторону, оперся о стену, выкрашенную грязно-зеленой масляной краской и прикрыл глаза.

Телефон зазвонил неожиданно. Анатолий вздрогнул, выхватил его из кармана, едва не уронив, и с трудом попал по кнопке с зеленой трубкой.

– Слушаю! – крикнул слишком громко.

– Толя, ты где? – озабоченно спросил Борис. – Я тебе звонил домой.

– А, да я тут, по одному делу… у тебя что-то срочное?

– Нет, просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

– Нормально. Борька, ты извини, мне сейчас неудобно разговаривать. Я, когда здесь все закончится, перезвоню.

– Да чем ты там занимаешься? К бабе, что ли, завалился?

– Хуже, – Анатолий усмехнулся, – мы тут в казаки-разбойники играем. Ладно, Борька, правда не до тебя сейчас. Жди хороших новостей, – он выключил телефон не дожидаясь возражений.

Посмотрел на номер – Борис звонил с сотового. Значит не в офисе, тоже мотается где-то. Куда его понесло, вроде не назначал он никаких важных встреч. Или Оксанке опять что-нибудь понадобилось?

Телефон, который он все еще держал в руке, снова ожил.

– Ну кто еще, – Анатолий поднес трубку к уху, – слушаю!

– Если слушаешь, почему не делаешь, как тебе велено? – ехидно осведомился ставший уже знакомым, голос. – Тебе сказано было, одному быть, а ты целую свору телохранителей притащил. Или не понял с первого раза? Что ж, значит придется поподробнее объяснить. Беги к машине, если хочешь еще ее увидеть.

– Черт! – Анатолий скатился по лестнице, – Костя ты слышал?

– Не все. Что он там сказал про машину?

– Я сам не понял. Но похоже, они ее угнать собираются… ты где?

– Впереди тебя, за угол заворачиваю. Нет, стоит твоя красавица. Мы пока подходить не будем. Покараулим со стороны, если вдруг ее действительно кто угнать попытается.

Анатолий пробежал до конца квартала, завернул за угол на тихую улочку и тоже увидел свою БМВ. Остановился, повертел головой:

– Костя, ты где?

– За киоском. Толя, мне это не нравится. К ней никто близко не подошел, угоном здесь и не пахнет.

– А что тогда?

– Пока не знаю. Но на всякий случай…

Договорить Костя не успел. Да, это, действительно, был не угон. Оглушительно грохнуло и на месте машины мгновенно раскрылся гигантский огненный цветок. Анатолий рванулся было вперед, но железная Костина рука поймала его за шиворот.

– С ума сошел?

– Горит же! – обернулся Анатолий. – А там огнетушитель!

– И что? Ты думаешь, сумеешь его достать?

– А?.. Да… Вот зараза. Он уже расплавился, наверное.

– Машина-то застрахована? – здоровенный амбал в спортивном костюме смотрел на Анатолия с явным сочувствием. Где-то он уже это лицо видел… ах да, там на третьем этаже, около лестницы. И подумал тогда, что это один из Костиных парней.

– Застрахована, – кивнул он, постаравшись придать своей перекошенной физиономии выражение подружелюбнее.

– Тогда еще ничего, – успокоил его амбал, – возместят. Хотя все равно обидно. – И добавил энергично взмахнув рукой: – Вот козлы! Ну есть у тебя претензии, ну и разбирайся ты со мной. Зачем же тачку безвинную взрывать?

Анатолий с удивлением посмотрел на него – такая постановка вопроса, хотя и не лишена была известной логики, все же показалась ему немного странной.

– Это твой человек? – тихо спросил он у Кости.

– Кто, этот? Впервые вижу. Мои сейчас среди народа трутся, свидетелей ищут. Вон, видишь, парень и девушка.

Анатолий посмотрел в указанном направлении, но в моментально собравшейся поглазеть на пожар толпе была масса парней и девушек – невозможно понять, кого именно Костя имел в виду.

Снова зазвонил телефон. Костя схватил Анатолия за руку, быстро взглянул на номер. Скривился недовольно, но достал свой сотовый, отвернулся, забубнил что-то. Анатолий тоже нажал кнопку. С отвращением, уже зная, что услышит. Естественно, не ошибся.

– Ну что, правда эффектно? И скажи спасибо, что мы не стали дожидаться, пока ты поближе подойдешь. А теперь угадай, чижик, что будет в следующий раз? Не знаешь? Правильно, я сам пока не знаю. Ты лучше подумай, стоит ли упрямиться? Сутки на размышление, а завтра, в это же время, я тебе еще разок звякну. Да, забыл предупредить! Не стоит тебе ментов посвящать в свои трудности. Помочь они тебе все равно не помогут, а суеты будет… одним словом, лучше промолчать один раз, чем потом долго-долго о своей болтливости жалеть.

Короткие гудки раздались прежде, чем Анатолий успел что-нибудь ответить. А собственно, что такого умного он мог сказать? Разве что, выругаться позабористее. Но крупным специалистом в этой области он не был, а обыкновенным матом такого типа разве проймешь… «они матом не ругаются, они на ем разговаривают».

– А откуда сейчас звонили? – зачем-то спросил он у Кости, глядя на темные четкие цифры в окошечке телефона. – Вроде в прошлый раз другой номер был.

– С главпочтамта. Я, конечно, послал туда парнишку, чтобы поспрашивал, но сам понимаешь… с профессионалами, язви их, дело имеем!

Распугивая народ жуткой сиреной и эффектно мигая сигнальными огнями, подлетела пожарная машина. Деловитые мужички в спецкостюмах быстренько обежали вокруг догорающего БМВ, коротко посовещались, размотали один из рукавов и в три минуты накрыли автомобиль шапкой невообразимо вонючей пены.

– Молодцы ребята, шустро работают, – громко одобрил их действия амбал в спортивном костюме. – Правда смысла большого нет, минут через десять оно бы само потухло.

Снова взвыла сирена и из-за угла, тоже с включенной мигалкой, вывернул милицейский «уазик».

– О, вот и милиция едет, – сообщил очевидный факт Костя. – Я надеюсь, у тебя нет дурацкой привычки оставлять документы в машине?

– Ну что, успели? Ф-фу, слава богу. Нет, не могу я громче, люди кругом. Надо же соображать, вас предупреждали, что так просто он не сдастся. Хороши бы вы были без меня. Повязали бы прямо там, как миленьких. И что, вы действительно ничего не заметили, никакой слежки? Ну-ну. Сыщик-то, получается, не плох, профессионал. Ладно, хорошо, что все так обошлось. Вы уже… а, прямо там? Взрыв? Идиоты, там же полно людей ходит! Никто не пострадал? Да знаю я вашу аккуратность! Ладно, продолжайте давить. Да, если ничего изменится, то сегодня ночью. А если изменится, я предупрежу, по-моему, у вас нет оснований сомневаться… Вот именно. Ну все, заканчивайте болтовню и займитесь делом.

Гена играл в объемный тетрис. Тетрис – это была единственная компьютерная игра, которую он считал достойной для программиста. На все предложения сыграть в стратегию, вроде «Героев меча и магии», в покер, а тем более в какую-нибудь незатейливую бродилку-стрелялку, Дятлов только высокомерно поднимал брови и заявлял, что они недостаточно «умственные». Зато тетрисов он собрал целую коллекцию. Кроме объемного, у него было несколько вариантов простого, с разными фоновыми картинками и вообще без них; с порхающей бабочкой, которую запрещается давить и запирать; популярный парный, с парнишками в валенках, танцующими после каждых трех раундов; супертетрис с бомбами – в общей сложности десятка два вариантов.

Лена подошла сзади, посмотрела, как он медленно поворачивает бледно-фиолетовый блок в форме буквы «т», ткнула пальцем в экран:

– Ставь сюда, на спинку.

– Не, там следом, видишь, какая загогулина пойдет, – Гену никогда не раздражали непрошеные советчики. На самом деле, он даже любил, когда вокруг собирались заинтересованные зрители и начинали обсуждать варианты действий. В любом случае, окончательный выбор был за ним. – Сейчас мы ее вот так, – пальцы Гены мягко нажимали на клавиши со стрелочками, – и вот так!

Загогулина плавно подъехала к неуклюже растопырившейся «т» и прилипла к ней, попав заодно торчащим сбоку квадратиком в выемку, словно специально для нее подготовленную.

– А теперь палочку опускаем… оп-па!

С мелодичным бульканьем, с экрана исчезло сразу четыре линии.

– Это тебе повезло, – Лена не скрывала зависти.

Сама она, худо-бедно справлялась с простейшими вариантами тетриса и могла какое-то время продержаться, играя с Геной в парный, но освоить объемный, на сколько-нибудь приличном уровне, так и не смогла.

– Ничего подобного! – с присущей ему бестактностью ухмыльнулся Гена. – Просто у меня высокий уровень интеллекта.

– Хочешь сказать, что у меня низкий? – Лена не то, чтобы обиделась, но и пропустить подобное заявление мимо ушей, не могла.

– Ты женщина. У женщин вообще мозги по другому устроены, – Гена слишком долго крутил растопырившийся во все стороны розовый блок и успел поставить его в самый последний момент.

– А как же Татьяна? Она играла в объемный, я сама видела, и хорошо играла!

– Татьяна – не женщина, – не задумываясь ответил Гена. – Она – необъяснимое явление природы, с внешностью женщины, но без ее достоинств.

– То есть и без недостатков тоже?

– Леночка, сердце мое, о чем ты? У женщин не бывает недостатков.

– А у меня есть, – Лена скорчила ему рожу.

– Ничего подобного. Тот идиот, который сказал тебе подобную глупость, просто неправильно оценивает твои достоинства. Надеюсь, это не Саранцев?

– Саранцев? – смутилась она. – Почему Саранцев? Причем здесь он?

– Да ладно тебе, Ленка! – Гена резко развернулся на вращающемся стуле, спиной к компьютеру (разговор интересовал его гораздо больше, чем игра), и уставился на девушку. – Я, чай, не слепой. Скажи лучше, зачем ты к нему вчера ездила?

– Не твое дело.

– Естественно, не мое. Было бы мое, я бы ничего не спрашивал, сам бы знал. Кстати, Виталя решил, что у вас свидание.

– Развитое воображение у мальчика, только слишком однобокое. Толя вызвал меня по работе. А ты что подумал?

– Так и подумал, что по работе. С таким озабоченным видом, как у тебя вчера, на свиданки не бегают. И то, что ты в нашего шефа влюблена, как кошка, дела не меняет, – он посмотрел на застывшую с вытаращенными глазами Лену и усмехнулся: – Да не возмущайся ты так. И дыши, не забывай. Пока дышать не начнешь, голос не прорежется.

– Ты… ты…

– Ладно, Ленка, не обижайся. Считай, что я просто ревную. Сама посуди, обидно: я вокруг тебя сколько увивался? При этом результат – ноль целых, шиш десятых. А Толику, как всегда, все на блюдечке. При этом, заметь, я ничуть не хуже. Вот посмотри внимательно, – Гена развернул плечи и принял самый гордый вид, – перед тобой, практически, сплав мужества и красоты!

– Ага, а еще ума, силы и скромности. И все это спеклось в такой комок, что уже и не поймешь, где ум, где красота.

– Ну вот до чего же ты, Ленка, вредное насекомое! – ржанул он. – Ну никак не можешь удержаться, чтобы гадость не сказать.

– А ты не подставляйся, – сердито отрезала Лена и села за свой компьютер.

Гена некоторое время наблюдал за ней молча, потом не выдержал:

– Лен! Так зачем ты, все-таки, к Саранцеву ездила?

– Не скажу! Я с тобой вообще теперь разговаривать не буду!

– Ну и глупо. Из-за чего ты вообще распсиховалась? Я ведь все что знаю, про себя держу, никому не докладываю. Даже Лильке ничего не говорил, можешь проверить.

– А зачем мне сейчас сказал?

– Не знаю. Из вредности, наверное. А что, – его физиономия расплылась в привычной улыбке, – я не женщина, мне иметь хотя бы парочку недостатков, по определению положено.

– Парочку! Может, пару десятков? Хотя нет, пару сотен – это точнее будет.

– Не-е, Ленка, тут ты перегибаешь, – неожиданно жалобно протянул Гена и вытянул вперед руки. – Ты посмотри на меня, во мне столько недостатков никак не уместится!

Лена не выдержала, рассмеялась:

– Балаболка, вот ты кто!

– Это есть, – не стал он спорить, – от этого не откажусь. Так зачем ты вчера шефу понадобилась?

– Генка, ну что ты ко мне прицепился? Сам у него спроси.

– Я бы спросил, так его на месте нет. И вообще, с тобой говорить приятнее.

– Это комплимент?

– Ни в коем случае! Истинная и святая правда! Ленка, ну ты же наверняка в курсе, скажи, что происходит?

– А с чего ты вообще взял, будто что-то происходит?

– Ну, елки, снова «на колу мочало»! Я что, слепой, по-твоему? Петрович ходит, как в воду опущенный, Толя второй день в офисе не показывается, ты дерганая во все стороны… ясно же, что проблемы какие-то.

Лена несколько секунд внимательно его рассматривала, потом покачала головой:

– Гена, – ласково сказала она, – я ведь тоже не слепая. И не идиотка безмозглая. Мало ли, какой там Борис ходит и почему Толи нет. Даже с учетом того, что я дерганая – все равно этого мало, чтобы о серьезных проблемах на фирме говорить. Ты, Геночка, что-то еще знаешь. А ну, колись быстро, в чем дело?

– Нет никакого дела…

– Генка!

– Да не сверкай ты глазами! Ничего я конкретного не знаю. Просто вспомнил один разговор… собственно, и разговора-то, как такового, не было, одни намеки.

– Геночка, ты давай, поконкретнее. С кем разговор, когда, что за намеки? Все равно ведь начал уже, так выкладывай до конца, подробно.

– С кем – не знаю. Да подожди ты руками махать, сама ведь просила подробно! Пару месяцев назад, собрались мы большой компанией – провести с приятностью выходной. По пивку ударить, в картишки перекинуться и прочие невинные мужские развлечения. Там и подкатился ко мне один дядька – не знаю, кто его привел. То, се, разговорились под пиво. И не то, чтобы он прямые вопросы задавал, но в разговоре как-то само собой всплыло: нет ли у меня доступа к секретной коммерческой информации?

– А ты что?

– Ничего. В жизни, говорю, ни с чем таким не связывался. Я человек маленький, зачем мне эти шпионские страсти? Ну, он покрутился еще немного вокруг меня, потом отстал.

– Ох, Генка! Но почему ты тогда еще никому об этом не рассказал?

– Да не о чем было рассказывать, неужели непонятно? Незнакомый мужик, бестолковый разговор: ничего конкретного, одни намеки. Что я должен был, хватать его за шиворот и в милицию тащить? Так меня бы самого упекли, за хулиганство в пьяном виде.

– Нет, не в милицию, конечно… я не знаю… но что-нибудь, можно же было сделать?!

– Ленка, ты пойми наконец – я не любитель искать приключения. Это твой Саранцев в благородного рыцаря еще не наигрался: сколько я его знаю, все какие-то принципы дурацкие защищает. В институте все пять лет с битой мордой ходил. А я человек сугубо мирный, мне это ни к чему. Тем более – мало ли о чем под пиво народ болтает? Да я забыл про этого мужика на следующий день.

– Тогда забыл.

– Ну да. Тогда забыл, а сейчас, когда вы все закопошились, вспомнил. Может, думаю, опять ветер с той стороны? Угадал?

Лена опустила глаза:

– Знаешь, ты об этом лучше с Толей поговори.

– Так его же нет.

– Придет, куда он денется… а лучше я ему позвоню сейчас, – оживилась она.

– Это правильно, это хорошее решение, – одобрительно кивнул Гена. И закончил с отвратительно-ехидной улыбкой: – Когда повод есть, чего ж не позвонить любимому человеку.

Лена, уже выходившая их комнаты, остановилась, хмуро посмотрела на него:

– Ты имей в виду, Дятлов, мне твои шутки смешными не кажутся. Еще раз рот откроешь…

Она присела было на краешек секретарского стола, но Татьяна, сосредоточенно заполняющая на компьютере какой-то бланк, бросила на нее ледяной взгляд.

– Ой, ну извини, пожалуйста, дурная привычка, – скороговоркой извинилась Лена и, плюхнувшись на стул, потянулась к телефону. – Я на секундочку, только позвонить.

Татьяна, не отрываясь от работы, пожала плечами: дескать, звони, мне-то что?

Один длинный гудок, второй, третий… если Анатолий дома, то должен бы уже подойти. Четвертый, пятый, шестой… даже если бы крепко спал… седьмой, восьмой… может, он в ванной? Оттуда так быстро не выскочишь, а если бреется, то за шумом бритвы просто не слышит, как телефон надрывается… девятый, десятый… бессмысленно ждать дальше. Телефонная трубка со стуком вернулась на свое место. Собственно, разговор не срочный – ничего важного, требующего немедленного обсуждения и принятия мер, Гена не сказал. Но просто непонятно, куда же Саранцев мог пойти? Самый разумный ответ – на работу. Но здесь его нет. В поликлинику? В милицию? Может, отправились с Костей бандитов ловить? Или опять что-то случилось? Черт, с этими мужиками, вечно одно расстройство! И Анатолий такой же, как все: шатается неизвестно где, и не думает, что она здесь с ума сходит. Неужели так трудно сделать один коротенький, крохотный звоночек? Только и сказать: «У меня все в порядке, я там-то и там-то, буду тогда-то»!

«Ага, и чтобы добавил: „Не волнуйся, дорогая, люблю, целую“, – тут же всплыла ехидная мысль. – Размечталась! Разумеется, он и думать про тебя забыл. Да и с чего вдруг? Конечно, вчера практически весь день вместе провели, но это было так… случайное совпадение. Или производственная необходимость – выбирай, что тебе больше нравится. Вчера ты была нужна: со Щуровым познакомить, потом бутерброды на всю эту компанию готовить… а кстати, о Щурове! Лешка ведь может знать, где сейчас Анатолий. Или, хотя бы, даст Костин номер – тот наверняка в курсе всех дел!»

Лена вскочила, едва не столкнувшись с подошедшей Лилей.

– Лилечка, ты телефон долго не занимай, пожалуйста, я еще не поговорила. Вот только за записной книжкой сбегаю и вернусь.

– Да я не звонить, – Лиля, положила на угол стола стопку листов и устало опустилась на освободившийся стул. – Вот, Татьяна, еще эти таблицы сделать надо.

Когда Лена вернулась (а что: несколько быстрых шагов по коридору, до комнаты программистов, войти, открыть сумочку, достать записную книжку, бросить сумку на стул, отмахнуться от Гены и бегом обратно – все вместе минуты полторы, не больше), Лиля была еще там. Сидела, наклонившись вперед, поставив локти на стол Татьяны и подперев кулаками подбородок, смотрела на секретаршу очень печально и жаловалась.

– …то есть, совершенно зашиваюсь. Никак отчет не закончу, явно какую-то сумму не на тот счет загнала и теперь сходится. Уже и шахматку сделала, а все равно не могу найти, где напортачила. Может сбой программы…

Лена почувствовала себя неловко. И надо бы предложить помощь человеку, тем более, что свежим взглядом ошибку отыскать всегда проще, но как не хочется сейчас разбираться в Лилькиных бумагах! Тем более, что времени это займет – ой-ой-ой, сколько! Если уж Лилька сама не может ошибку найти, значит спрятала ее виртуозно. В прошлый раз Лена три дня сидела, каждую сумму проверила, пока не поймала ту накладную, где бухгалтер приход с расходом перепутала. А Лиля тогда тоже на сбой программы грешила. И главное, деваться некуда: Генка, скотина такая, помогать любимой женщине ни за что не станет, хотя ему, казалось бы, по должности положено, а Виталя, скорее всего, не справится. Значит кто остается? Кто у нас тут самая красивая и самая умная? Вот только, может не стоит пока самой-то вылезать, подождать денек-другой? Вдруг Лиля без помощников распутается? Лена отошла к окну, встала так, что ее почти и не видно было за большим фикусом в роскошной деревянной кадке. Нехорошо, конечно, товарищей в беде бросать… с другой стороны, ну какая там беда? В конце концов, если уж припечет, возьмется она завтра-послезавтра и все сделает, найдет Лильке все ее ошибки!

– А еще в налоговую сегодня надо съездить, и в банк, и в пенсионный фонд – уже вторую неделю откладываю…

Под это унылое роптание Татьяна продолжала невозмутимо стучать по клавишам, никак не реагируя на устремленный на нее горестный взгляд. Наконец, Лиля удалилась, исторгнув из своей внушительной груди вздох такой силы, что даже бумаги на столе зашевелились. Лена тут же вынырнула из-за фикуса. Посмотрела на невозмутимую Татьяну, заметила в пространство:

– Мне показалось, она хотела, чтобы ты съездила, отвезла документы в налоговую или в пенсионный.

– Если хотела, – на лице секретарши не дрогнул даже кончик аккуратно прорисованной бровки, – то надо было прямо говорить. – Она отвела взгляд от монитора и продолжила холодно: – Вот не люблю, когда люди себя так ведут. Нужно, что бы я для тебя что-то сделала? Попроси. А то я сама должна догадаться, сама предложить, чуть ли не уговаривать, чтобы она позволила себе услугу оказать. То есть, мне ее работу делать и я же должна чувствовать себя обязанной? Обойдется.

– Какая ты суровая, – Лена вздохнула, чуть ли не с завистью. – У меня вот так не получается.

– Вопрос тренировки, – кончики губ Татьяны слегка приподнялись демонстрируя слабое подобие улыбки. – Знали бы вы, Лена, как на мне ездили в школе, все, кому не лень. До девятого класса.

– А потом?

– А потом мне это надоело. Как-то вдруг, однажды – надоело. И я сказала себе: «Все! То, что люди получают даром, для них ничего и не стоит.» На следующий день я отказалась идти в библиотеку за книжкой, которая была нужна моей лучшей подруге. У нее самой не хватало времени – парень назначил свидание, а надо было еще успеть подготовиться к контрольной по химии. Я ей посочувствовала и объяснила, что мне тоже надо готовиться к контрольной. И предложила заглянуть в библиотеку вместе с парнем, в процессе свидания.

– И что? – с интересом спросила Лена.

– Ничего. Она так и сделала.

– Я имею в виду вашу дружбу. На том она и закончилась?

– Нет, мы остались лучшими подругами. С той только разницей, что теперь меня уважали и с моим мнением считались. Хотя в первый момент она, действительно, была шокирована. Знаете, как если бы вдруг предмет, привычный и удобный – стул, например, или вон тот фикус, начал вдруг выдвигать свои требования.

– Трудно было?

– Не трудно, непривычно. Но все очень быстро наладилось. Я же говорю, уважать все стали, а когда безотказной была, во все дырки затычкой, на меня так и смотрели, как на пробку глупую.

– А если человек тебе нравится? Если тебе самой приятно для него что-то сделать, как тогда?

– Тогда я это делаю для себя а не для него, – слегка шевельнула плечом Татьяна, – не рассчитывая получить благодарность.