Текст книги "Адель. Капля королевской крови (СИ)"

Автор книги: Ирина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Начните с начала, – посоветовала графиня. Она примостилась на краюшке кресла, потирая озябшие руки.

– О, вы замерзли, я крикну горничную и она быстро затопит камин, – воскликнула Адель.

– Не стоит. Я думаю лишние свидетели нам не нужны. Дров много я сделаю это сама.

– Ну, что вы! Я сама все разожгу, я умею! Я ведь была служанкой у леди Беренгарии.

– Служанкой у Брены!? Но почему ты здесь и где она!? – в изумлении подняла брови леди Марика. Адель тяжело вздохнула, поставив на пол полено. Руки ее предательски дрожали.

– Наверное вы правы, я лучше расскажу все с начала, – начала свое долгое повествование Аделаида. – Мне было пять лет, когда умерла мама. Она … она работала в порту. Наш рыбацкий поселок примыкал к небольшому портовому городку Сан Жан де Люз. Вы наверное и не слышали о таком.

– Нет.

– Потом меня воспитывал священник…

Адель все говорила и говорила. Почему-то этой женщине с добрыми глазами хотелось рассказать все. Казалось она все, все понимает. Очень скоро леди Марика узнала и о житье девочки в монастыре и о ее нелегкой службе у принцессы и о переписке с королем и о нападении банды Лютого. Потом? Адель рассказала о приезде Амандо, о своем обмане и своих сомнениях, скрыла она лишь о своих чувствах к герцогу. Даже с этой женщиной девочке не хотелось затрагивать эту интимную тему. О бытие во дворце Адель поведала без подробностей, поняв что леди Марика о нем уже слышала. Когда Аделаида замолчала она в изнеможении опустилась на краешек кровати, почувствовав что у нее абсолютно нет сил. Адель со страхом ожидала самого строгого приговора. Однако графиня Торезо не стала ее ругать. Она присела рядом и обняла худенькое тельце девочки.

– Милая моя, как же много тебе пришлось пережить! – после этих слов Адель вдруг всхлипнула и громко разревелась в голос.

Ее до глубины души тронуло участие пожилой женщины. Так они и сидели вдвоем, обнявшись и даже вздрогнули, когда без стука отворилась дверь и в комнату заглянул король. Гунальд быстро смекнул что он явился не вовремя и тактично закрыл за собой дверь.

– Когда вы… вы ему скажете? – робко спросила Адель. Ей очень не хотелось причинять боль королю.

– Если все будет хорошо, то – никогда, – с улыбкой ответила графиня.

– Ни…никогда!? Но почему? Я ведь все вам рассказала!

– Именно поэтому я ничего ему не скажу. Я же вижу как он к тебе привязался, даитык нему. Эта ниточка тянется давно, с начала переписки. Знаешь, король навещал Сен-Тули года три назад и он показал мне твое письмо. Я была просто потрясена и тем участием с которым оно было написано и той нежностью, которой светились глаза Гунальда. С момента гибели его родителей, он впервые улыбался не только губами.

– Брена она тоже любила брата.

– В какой-то степени, но больше всего на свете Брена любила только себя! Не спорь, я знаю. Конечно болезнь наложила на нее свою лапу, но Беренгария никогда не была чутким ребенком. И пусть принцесса родилась на подмостках трона, она никогда бы не смогла стать публичным человеком, жить на виду у всех, да и никогда она этого не хотела.

– Но …

– А ты смогла. По всему королевству говорят о красавице принцессе, достойной дочери своих родителей.

– Я просто хотела, что бы король гордился…

– Молодец! Он гордиться. Ты все сделала правильно. Не стоит сходить с пути, который дан тебе богом. У тебя хорошие задатки и доброе сердце. Ты будешь не только достойной принцессой, но и со временем великой королевой!

– Вы так думаете!? Но как же это… это ведь ошибка. Во мне нет королевской крови!

– А насколько я помню, есть! И ее больше чем в некоторых других королях, добывших себе трон силой или хитростью. Это твои путь, Аделаида. Иди по нему достойно, с высоко поднятой головой! Я никогда тебя не выдам.

– Спасибо вам, мадам! – воскликнула Адель и снова разревелась, но уже от облегчения.

– Ну, полно тебе, душенька, а то мы весь первый этаж затопим! – пошутила пожилая женщина, вставая.

– Куда вы?

– Домой. Я увидела то, чего хотела. Моя душа спокойна. Я возвращаюсь в Сен-Тули.

– Нет, что вы!? Не бросайте меня здесь! – испугалась Адель. – Вы очень мне нужны. У меня никого здесь нет, да и вообще нигде нет. Я поговорю с королем, он щедро вас наградит. У меня есть драгоценности, я вам их отдам… только пожалуйста побудьте при мне, ну хотя бы какое-то время?

– Почту за честь, ваше высочество. Я с удовольствием останусь с вами. О, нет, оставьте, – рассмеялась графину, заметив как Адель бросилась к сундучку. – Драгоценности вам еще пригодятся, уж поверьте мне, ваше высочество. Я думаю король нам не откажет.

– Спасибо, мадам! Только… только не могли бы вы звать меня Адель. Когда мы наедине, конечно.– Хорошо, дитя мое. Но при людях вы всегда будете для меня вашим королевским высочеством, принцессой Беренгарией Васконской, – согласилась графиня. Вот так началась ее служба у маленькой одинокой девочки.

Дни молодой принцессы Беренгарии проходили в приятной суете и хлопотах. Охота и конные прогулки по утрам заканчивались плотным обедом и отдыхом. В то время, когда политическая жизнь двора только начиналась и толпы просителей, придворных и челяди сновали по коридорам, жизнь на женской половине после обеда затихала. В эти после обеденные часы Аделаида могла отдохнуть в женских покоях, склонившись над вышивкой, в полудреме прислушиваясь к неторопливому разговору придворных дам. Здесь можно было просто молчать и слушать, слушать и запоминать. И девушка впитывала в себя как губка, собирая по крупицам, то самое ценное, что не пришло к ней вместе с богатством и властью опыт, жизненный опыт придворного быта. Вся ее жизнь даже в эти часы проходила на виду. Аделаида еще не слишком хорошо освоилась при дворе и уставала от необходимости постоянно находится под прицелом сотни глаз, которые выискивали в ее манерах, ее поведении, в ее речи малейшие неточности и с удовольствием смаковали каждую из ее ошибок. Только сейчас девушка начала понимать, что закрытая в стенах монастыря она имела куда больше свободы чем здесь, окруженная слугами, няньками, дамами и охраной. Каждый ужин при дворе, к которому приходилось готовиться чуть ли не с обеда, напоминал сложный отрепетированный спектакль со своими церемониями и правилами. И только поздно вечером, когда дамы сопровождения уходили спать, а графиня Торезо закрывала на защелку толстую дубовую дверь, девушка наконец-то могла побыть самой собой и поделиться с «няней» горестями и радостями, накопившимися за день. Несмотря на все это Аделаида была в общем-то счастлива здесь, любимица короля, обласканная вниманием дам и особенно кавалеров, эта юная красавица заблестела яркой звездой на небосводе Васконского двора. Богатая наследница, сестра короля сама по себе была лакомым кусочком для знатнейших дворян, а уж в купе с красотой, и юной свежестью … Что и говорить дни насыщенные развлечениями и учебой летели незаметно, а список претендентов на руку принцессы Васконской заметно рос.

Прошел почти год, с тех пор как Беренгария впервые прибыла ко двору. И почти четыре месяца, как сюда же вернулся герцог Альба. За это время чувства девушки к Амандо расцвели буйным цветом, щедро подпитанные славой героя. Герцог всегда был учтив, вежлив, галантен и всегда был рядом. Но, ни жестом, ни намеком он никогда не подчеркивал своего особенного к ней отношения. Адель тоже робко молчала. Но не надо было слов, что бы заметить искры, вспыхивающие в глазах влюбленной девушки. Конечно же и Гунальд догадывался о них, но считал их скорее блажью, детской привязанностью. Да и положение кузена сейчас было шатко. Война проехала огненной колесницей по западным землям, где кипели самые ожесточенные бои, и герцогство стояло в руинах. Амандо Альба обладал громким титулом и землями, но был слишком беден, что бы восстановить их. Как только молодой герцог догадался о чувствах принцессы, он незамедлительно приступил к штурму этой робкой вожделенной крепости. Адель немного смущало, что из галантного кавалера Амандо в одночасье превратился в страстного воздыхателя, но она сердцем чувствовала что это не игра или выгодный ход. Слишком уж искренними были заверения молодого человека. Да и какие могут быть сомнения, когда свершилось то, чего девушка ждала долгие и долгие годы.Адель безропотно отдала свое сердце этому обаятельному голубоглазому красавцу. Объяснившись с возлюбленной Амандо стал с безрассудством юности домогаться у короля ее руки. Но лишь пополнил список людей, для большинства которых Аделаида была лишь выгодным приобретением, ступенькой к вершине власти. Однако брат не спешил делать выбор, и не только из-за того, что помнил обещание данное сестре, но и по самой что ни есть прагматичной причине, он метил выше, значительно выше. Васконское королевство после десятилетий войны не могло похвастаться ни богатством, ни влиянием и за те четыре года, что король был на троне он не успел набрать ни политический вес ни опыт мудрого правителя. Стране как воздух был необходим мощный союзник, которого можно было привязать к себе крепкими узами брака. И вот ранней весной когда на полях начали появляться бурые проталины небольшая кавалькада с трудом пробравшись по раскисшим дорогам, въехала в залитый солнцем двор Гутемьерского замка в Панпломе. Так начались многомесячные переговоры о королевском браке. Аделаида, узнав о том, что брат прочит ее в жены пожилому королю Аквитании, яростно воспротивилась этому. Она без устали напоминала Гунальду об обещании и изводила его жуткими сценами, выплескивая из бурлящего котла своей ярости то слезные мольбы, то угрозы и проклятия. Но увы, политический расчет был куда весомее слез перепуганной девицы. Уставший от женских истерик брат быстро нашел способ вернуть себе спокойствие и отослал принцессу в свиту епископа. Сей достойный во всех отношениях святой отец каждую весну, как только дороги становились пригодными для поездок делал объезд всей своей многочисленной вотчины, в которую входили монастыри, соборы, церкви и многое другое. Уставшая от споров с братом Адель, согласилась. Да и уехать подальше от Амандо было просто необходимо. Узнав о готовящемся браке он стал ревнив и несдержан. Аделаида с легким сердцем отправилась в дорогу, она чувствовала что только молитва в святых местах поможет ей найти ответы на многие вопросы и наконец-то даст возможность примериться с самой собой и со своей совестью. Она до сих пор грызла себя за вынужденный обман, но понимала что обратного пути уже нет и ей самой придется расхлебывать кушу, которую заварила. Погода стояла пригожая и в тяжелой карете, которая медленно тащилась между повозок и обозов его преосвященства епископа Браина IV, помимо принцессы и ее няни леди Марики находились еще две совсем юные девушки из ее окружения. Молодые спутницы у принцессы подобрались веселые, и хорошего беззаботного настроения в карете не могли испортить ни жара, ни дождь, ни нудные многочасовые задержки. Каждый монастырь или крупная дворянская вотчина почитали за честь принять у себя сестру короля, поэтому принцесса была окружена почестями и комфортом. И хотя девушке в данный момент хотелось больше уединения и молитв, но молодость брала свое и она с плохо скрытым удовольствием и под снисходительной улыбкой святого отца принимала от духовенства и дворянства всевозможные знаки внимания. Недели, в которых дни строгого поста в монастырях и дни безудержного веселья в дворянских усадьбах причудливо перемешались, летели с быстротой пущенной стрелы. На просьбы брата вернуться ко двору, девушка отвечала уклончивыми отказами, пытаясь хоть немного протянуть время.

Глава 3

Однажды вечером, когда принцесса, уставшая от дороги и многочасовой молитвы, выходила из маленькой часовни Георгиевского монастыря к ней подошел долговязый монах в поношенной рясе и поцеловав принцессе руку стал благодарить ее за оказанную честь. Но чем больше уничижительной благодарности было в словах монаха, тем больше настойчивости и даже наглости было в его глазах. И лишь поняв, что высокородная дама его узнала мужчина выпрямился во весь свой немалый рост. Сердце Аделаиды забилось в груди подобно загнанной в клетку птички, она почти сразу узнала худого монаха. Отец Мифодий раньше служил при соборе святой Софии находящейся недалеко от монастыря святой мученицы Магдалины и частенько привозил припасы для монастыря. Иногда он неделями жил в отдаленной кельи, ожидая, когда монахини доделают чей-нибудь заказ. И отвозил его нанимателю. Монахини по всей округе славились своими работами. Они умело вышивали шелком и золотой нитью, плели кружева. Многие знатные дворяне приезжали из далека для того, чтобы заказать рукодельницам кружево, вышивку или что-то другое. Эти изделия стоили немалых денег, именно поэтому готовый заказ как правило сопровождал вместе с монахинями отец Мифодий. Аделаида хорошо помнила этого пронырливого худого человека, и видимо он тоже ее не забыл. Уж он то точно помнил, что матери Гули помогала вовсе не высокородная сестра короля. Какое-то время они стояли молча, разглядывая друг друга.

– Господь благословил страну нашу дав ей такую прекрасную ликом и добрую душою принцессу, – начал монах, молитвенно возложив руки. – Да благословит он долгие годы твоей жизни, да наградит детишками без числа, да мужем добрым. Да умножит богатства твои и…

– Хватит, довольно, – резко оборвала его девушка, но быстро опомнилась. Вокруг стояли люди из ее окружения и несколько монахов, да и епископ с настоятелем с любопытством прислушивались к разговору. Аделаида с усилием выдавили из себя улыбку. – Да услышит господь речи твои. Спасибо на добром слове отче, да прими в дар за доброту твою это золотое колечко.

– Она давно уже не была наивной дурочкой, и хорошо понимала, для чего монах привлек к себе ее внимание. Она очень надеялась, что этот подарок охладит его пыл. Но отец Мифодий лишь покачал головой.

– Не гоже ваше высочество бедному монаху носить кольцо золотое, а продать королевский подарок рука не поднимется, – проговорил он кланяясь до самой земли.

– Увы ее надежды на легкий откуп не оправдались. Так просто от него не отделаться. Но что ему нужно? Как узнать. Не спросишь же его об этом на виду у десятков любопытных глаз. А встретиться наедине у них вряд ли получиться.

– Вы правы святой отец. Я сделала подарок не обдумавши его. Я вспомнила вас. Вы отец Мифодий. Мы встречались в монастыре святой мученицы Магдалины несколько лет назад. Вы часто привозили нам провизию. Я жила там по просьбе брата, короля нашего, под защитой монастырских стен.

Аделаида сделала значительную паузу. Это был хитрый ход, но чрезвычайно опасный. Здесь, сейчас, у всех на виду, он должен был подтвердить или опровергнуть ее слова. Если он их подтвердит, то вряд ли когда-нибудь сможет выдать ее, но если нет…. девушке очень хотелось надеяться, что у него не хватит смелости обвинить во лжи принцессу королевской крови. А если хвати, что тогда? Даже если сейчас ему мало кто поверит, эта история наделает много шуму, а это было совсем не к чему, после всех разговоров.

Видимо эти мысли витали сейчас и в голове у отца Мифодия, так как он застыл на несколько секунд, как будто разглядывая лицо молодой девушки.

– О, конечно выше высочество как я мог забыть! – воскликнул он, улыбнувшись одними губами, – Ваша красота и тогда была неповторима, а сейчас она расцвела подобно нежной розе. Позвольте мне выразить свои соболезнования вам по поводу страшной трагедии произошедшей в монастыре и поздравить с чудесным спасением, – воскликнул монах снова кланяясь ей в ноги.

Девушка незаметно выдохнула, почувствовав как от напряжения по спине потекла холодная струйка пота. Монах прилюдно признал в ней воспитанницу монастыря, но его глаза четко говорили о том, что сделал он это не по доброте душевной.

Весь вечер Адель не находила себе место, дожидаясь возвращения графини Торезо. Почти час назад леди Марика ушла на встречу с отцом Мифодием и до их пор не вернулась. Адель очень хотелось самой выяснить во сколько обойдется его молчание, но ускользнуть так поздно она не могла. Монастырь был мужской и за тремя почетными гостьями пристально наблюдали. Наконец маленькая фигурка в темном плаще осторожно проскользнула в келью. – Леди Марика, почему так долго? Вы договорились? Он взял деньги? – на одном дыхании затараторила Адель. Однако графиня лишь покачала головой, устало примостившись на краешек узкой койки.

Утром, во время прощальной трапезы ее королевское высочество поблагодарив хозяев за гостеприимство, вдруг обратилась к сидящему в отдалении отцу Мифодию:

– Святой отец, я не забыла вашу преданность и службу. Вы были рядом со мной когда я была в нужде, так возможно вы захотите разделить со мной минуты моей славы?

– Ваше преосвященство? – Повернулась Адель к настоятелю Георгиевского монастыря отцу Серафиму и робко улыбнулась. – Мне в свиту необходимо было найти образованного верного человека. И кажется я его нашла. Не могли бы вы оказать мне любезность и отпустить в мою свиту одного близкого моему сердцу человека?

Конечно же святой отец не упустил возможности отличиться перед епископом оказав юной принцессе столь незначительную услугу. Ив следующую минуту два первосвященника вместе с принцессой, в окружении свиты, весьма довольные собой чинно медленно снова принялись за горячее. Пробуя разнообразные, хоть и простые блюда постного стола Аделаида обдумывала то, что сегодня произошло. Месяцы прошедшие в развлечениях и учебе притупили ее бдительность, она уже наивно стала полагать что находиться в безопасности. На самом же деле она все время будет ходить по лезвию ножа. В этой стране найдется еще много людей, которые могли бы вспомнить маленькую нищенку жившую из милости в монастыре. А скольким из них ей придется платить?

Вечером Адель вместе с леди Марикой почти до ночи обсуждали как выйти из этого положения.

– Мне не очень-то нравиться этот проныра. Но избавится от него сейчас будет сложно, – подумав сказала леди Марика.

– Тут ты права. Конечно же отца Мифодия придется включить в свиту, придумав должность писца или что-то подобное. Да и отблагодарить его за молчание придется, – согласилась Аделаида.

– А ты не считаешь, дитя мое, что приближать его к себе слишком опасно?

– Он был человеком пронырливым, хитрым, но при этом будет преданно служить если почувствует свою выгоду. После моей просьбы, оставлять его здесь нельзя, появятся вопросы. Пусть он лучше будет где-нибудь поблизости. Да пожалуй, это было единственное правильное решение.

– Может стоит отослать его в дальний монастырь под благовидным предлогом?– Нет. От может быть опасным противником, лучше уж не настраивать его против себя. Не стоит доверять ему слишком сильно, но пусть будет поблизости. Время покажет насколько у него верное сердце. К тому же он хорошо образован и может быть весьма нам полезен.

Кто бы мог подумать что слова молодой девушки будут пророческими, ведь в этот день принцесса приобрела слугу, в груди которого билось преданное, но увы алчное сердце.

Глава 4

Этот небольшой эпизод стал значимым в ее жизни. Сейчас Аделаида поняла, насколько зыбко было ее положение, ведь сомнения у некоторых людей уже возникали, а благосклонность брата была не слишком надежным прикрытием. Единственной возможностью обезопасить себя на всю оставшуюся жизнь был брак. Только брак с влиятельным человеком, чье имя могло бы защитить ее от любых сплетен, был сейчас необходим. Брак со старым, но влиятельным королем Аквитании это было то, что нужно. Брат писал, что Вильям был восхищен ее красотой, и образованностью. Что же, быть преданно любимой богатым стариком, было не так уж и плохо. Конечно же она любила Амандо тихой тоскливой безнадежной любовью, но понимала что обедневшему герцогу никогда не достанется ее рука. И пусть герцог Альба был любимым кузеном короля, но Гунальд слишком уж много надежд возлагал на брак своей единственной сестры. На следующий день девушка решила поговорить с епископом, как ни крути, но этот маленький толстый человек обладал колоссальным опытом светской жизни.

– Конечно же вы правы выше высочество, – подумав, ответил отец Браин.

– Может быть король Вильям и не молод, но он человек во всех смыслах достойный и будет для молодой девушки куда более хорошим мужем, чем какой-нибудь молодой волокита. С вашей красотой вы быстро вскружите голову этому забеленному сединами мужчине. К тому же обстоятельства таковы, что король все равно принудит вас к этому браку, так лучше уж согласитесь сами, доставив этим удовольствие и брату и жениху.

– Не так давно король обещал что никогда не принудит меня к замужеству, – с грустью ответила девушка.

– Дитя мое, Гунальд был бы самым плохим королем на свете, если бы счастье одного человека ценил больше благополучия всей страны.

– Я конечно понимаю но… – замялась Адель и тут же решила сменить тему.

– Скажите, святой отец, почему брат так долго обдумывал кандидатуру Вильяма? Разве по закону Васкония не входит в состав Аквитанского королевства? Разве Вильям не может просто приказать Гунальду?

– Ты права, моя дорогая. Ну-ка расскажи что ты знаешь о поражении при Сан-Туа? – попросил святой отец. Он частенько проверял знания Адель и почти всегда был очень ими доволен. Девушка сморщила носик и без запинки ответила:

– Согласно договору подписанному несколько столетий назад после громкого поражения при Сан-Туа Франский король являлся сюзереном Аквитанского герцогства, в состав которого вошли многие до того независимые графства и герцогства, в том числе мятежные Васконские земли. Постепенно влияние франского королевства значительно уменьшилось, а после того как герцог сильной рукой соединил разрозненные Аквитанские вотчины и добился для себя королевского титула, связь стала почти незримой. Лишь полвека назад, усилиями ко…начала было Адель, но быстро поправилась – моего деда Васкония снова получила определенную независимость. Хотя многие соседи до сих пор не воспринимают ее всерьез.

– Кто это тебе сказал? – поднял брови отец Браин. Последняя фраза явно не предназначалась для детских ушей.

– Гунальд. Он как то говорил об этом с одним из лордов.

– Понятно. Продолжай.

– Да я почти закончила. Хоть франкское влияние и ослабло, но договор никто не отменял и Аквитания по прежнему входит в состав Франкского королевства, а Васконский король обязан подчиняться королю Аквитании.

– Ты молодец! – похвалил принцессу епископ. – Ты очень хорошо запомнила эту страничку нашей истории. Запомни, сильная рука, крепко держит вожжи, но как только она ослабевает, кони тут же рвут удила.

– Но договор по-прежнему в силе? Так почему Вильям просто не может приказать моему брату?– Боюсь, бумага на этом документе давно уже истлела. Хотя еще твой отец, принимая решения оглядывался на молодого Вильяма. Но Гунальд только начинает приобретать мудрость твоего отца, а Вильям увы, уже совсем не молод. Без наследника его положение и в собственной стране весьма шаткое, а уж за его пределами и того хуже. Ни в богатстве, ни во власти, ни в титуле нет сильной прелести, если их некому передать. Подумай дитя мое, Вильям нуждается в тебе больше, чем многие другие. И это хорошее подспорье для брака.

Вопрос был решен и Аделаида попрощавшись с его преосвященством и прихватив небольшую свиту отправилась в обратный путь. На этот раз в карете стояла тягостная тишина. Минорное настроение принцессы оказалось заразительным. Даже юные спутницы Аделаиды понимали, что после свадьбы многое измениться, ведь они наверняка вместе с невестой отправятся в чужую страну. И будет ли жизнь при дворе старого мужа так же легка и весела как была в Гутемьерском замке, при дворе молодого короля?

Король принял сестру очень благосклонно, устроив в ее честь несколько званный вечеров. Но Аделаида кружась в вихре очередного танца с горестью понимала как мало для брата имело значение ее согласие. Ведь даже свадебное платье для невесты короля было уже готово. Единственно, за что она была благодарна Гунальду, так это за то, что узнав о возвращении сестры он догадался отослать с поручением Амандо. Очень уж не хотелось ей сейчас с ним объясняться. Когда до свадьбы оставалось несколько недель девушка узнала, что она будет не единственной королевской невестой, поскольку в обмен на руку сестры Гунальд получит себе в жены старшую дочь короля Вильяма.

Аделаида искала любую возможность побольше узнать о своем женихе и узнав, что графиня де Лакруа много лет жила при Аквитанском дворе незамедлительно приступила к расспросам. Впрочем долго уговаривать пожилую леди не пришлось. Она была рада найти в лице юной принцессы достойного слушателя.

– Что бы вы хотели узнать о стране ваше высочество? Могу рассказать о ее истории или культуре. А может быть о владениях короля или …

– Лучше о нем самом! – нетерпеливо воскликнула принцесса.

– Ну конечно же, о нем самом! – хитро подмигнула графиня. – Ах, ваше высочество, вы родились под счастливой звездой! Стать женой Вильяма Великолепного!

– Великолепного!? – с сомнением переспросила Аделаида.

– Да! Вильяма Великолепного! Ты даже представить не можешь себе, дитя мое, как он был хорош! Высокий красавиц, сильный умный, галантный. Все дамы сходили по нему с ума. Сколько знатных красавиц готовы были отдать свою жизнь за один только его взгляд.

Пожилая леди закатила глаза, на несколько минут затянулась пауза. Наверное графиня еще долго прибывала бы еще в мире грез, но после тактичного покашливания принцессы она продолжила свой рассказ.

– Ну ладно, дитя мое, не будем углубляться в дела минувшие, постараюсь рассказать обо всем по короче. Молодой Вильям унаследовал трон своего отца в 32 года. К этому времени он уже был более десяти лет женат на Марии Сент Клуи, женщине умной, яркой, интересной. Говорят, они любили друг друга, ну, насколько это возможно при политических браках. Впрочем, в королеву Марию невозможно было не влюбиться. Она все делала великолепно: правила, охотилась, пела и любила. И родила мужу троих дочерей: принцессу Гизеллу, Аллору и Филицию. Но, увы, лишь год проносила на своей прекрасной голове Аквитанскую корону. Король несколько лет не снимал траур после ее кончины. Вторая жена короля была некрасива и не слишком умна, но крайне требовательна и надменна, ломлива. Изводила мужа придирками и склоками. Но она смогла дать мужу больше красавицы Марии. Она практически каждый год рожала королю по ребеночку. Королева Латура за восемь лет родила королю семерых детишек. До сознательного возраста из них, увы, выжило лишь трое: принц Гастон, принцесса Берта, и принц Луи. Третья жена короля – наследница Говелонского герцогства Луиза Фернанда Изабелла была женщиной тихой, скромной, благочестивой. Ее крайняя набожность навивала на короля тоску. Говорили, что в первую брачную ночь мужу пришлось привязать ее к кровати, дабы исполнить супружеский долг. Но, как водиться, выбор у жены небольшой, и бедная женщина постоянно ходила отяжелевшей, но так и не смогла подарить Вильяму ни одного живого малыша. Не зря говорили, что говелонская ветвь стала загнивать. Слишком уж много у них было браков с близкими родственниками. Это до добра не доводит. Но это не сильно волновало короля, у него было к тому времени пятеро взрослых детей, потом старшая Газелла умерла родами, хотя об этом мало кто вспоминал. А младшая Берта, с детства отличавшаяся крайней набожностью ушла в монастырь. Вильям редко обращал внимание на дочерей, да и на сыновей тоже. Но все изменилось за один год. Наследник трона принц Гастон, многое унаследовал от своей матери, слишком многое, – вздохнула графиня. – Он был горд, надменен, упрям и признавал лишь авторитет силы. Вильям понимал, что как только старший сын сядет на трон, он окунет страну в пучину войн и хауса. Но бог рассудил по-другому. Гастон погиб весной, в бою, бессмысленном и жестоком. Король не сильно огорчился смертью сына, он знал, что Гастон год за годом готовил заговоры против отца. Но через полгода на охоте погибает младший сын короля, его любимчик, его гордость. Принц Луи был копией своего отца, он думал прежде, чем говорить и советовался прежде, чем делать. Он обладал и смелостью брата и мудростью отца. Луи мог бы стать великим королем, если бы не нелепая случайность. Горю Вильяма не было предела. За год потерять двоих сыновей, в его-то возрасте. Но как говориться, во всем виноват самый слабый, и король обрушил всю свою ярость на ни в чем неповинную королеву Луизу. Из скромной тихой женщины она превратилась в жалкое забитое существо. Ее набожность стала чудовищной, фанатичной, но, увы, так и не принесла ей долгожданного малыша. Год назад Луиза скончалась. И с тех пор король ищет молодую, здоровую, и желательно богатую женщину дабы продолжить свой род, ведь в живых у него осталась лишь дочь – Филиция.

– Он, что же корову выбирает? Может он мне и зубы проверять будет?рассердилась Аделаида.

– Ну, что вы ваше высочество! Вильям человек галантный, он мужчина опытный, мудрый. Легенды о вашей красоте и доброте разнеслись по миру. Он заинтригован. И будет польщен тем, что вы выбрали его из множества других претендентов. Покажите ему что вы не только красивы, но иумныи образованны. Родите ему малыша и он будет у ваших ног.

Аделаида надолго погрузилась в молчание. Почти те же слова сказал ей отец Браин. Стоило к ним прислушаться.

– Значит принцесса Филиция – его дочь от второй жены?

– Да, ваше высочество. Увы, судьба ее не слишком завидна.

– Почему? Она некрасива как мать?

– Наоборот. Красотой она пошла в отца. А вот характер ей досталось от матери. Впрочем, без гордости ей было бы тяжело прожить.

– Почему?

– Не больно то приятно, когда за глаза тебя называют «вечной невестой» Древода.

– Но почему?

– Еще в детстве она была обручена с наследником небольшого, но независимого герцогства Луитаном Древода. Однако, за месяц до свадьбы он умирает от скарлатины. Его младший брат Юлиано наследует от старшего не только трон, но и его невесту. Со свадьбой решили повременить до совершеннолетия жениха, который был на четыре года младше невесты. Несмотря на разницу в возрасте Юлиано с Филицией быстро нашли общий язык и с нетерпением ждали свадьбы. Но, как говориться, человек предполагает, а бог располагает. Незадолго до свадьбы на герцогство напали. Маленькое прибрежное королевство всегда было как бельмо на глазу у более сильных соседей. Да и момент был слишком уж благоприятный: старый герцог умер, а молодой был глуп и слаб.

– Была война?

– Да, нет. Войны как таковой не было. Захватить маленькое герцогство не сложно, достаточно захватить столицу и дворец. И он был быстро захвачен. Говорят, герцог проявил чудеса героизма. Только благодаря ему Филиция смогла бежать морем. Но, увы, сам герцог попал в плен. Долгих восемь лет он томился в тюрьме и долгих восемь лет его невеста была вынуждена жить в затворничестве в замке отца.