Текст книги "Адель. Капля королевской крови (СИ)"
Автор книги: Ирина Крылова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Куда?! Нельзя тебе туда! Там все окружено. Там бандиты!
– Мне надо!
– Не пущу! – замотала головой хозяйка.
Но Адель ужом пролезла у нее под рукой и опрометью бросилась на улицу. В городе стоял невообразимый шум. Люди в панике бегали туда, сюда с баулами, котомками. Бабка палками загоняла кур, а молодая мамаша тащила в дом двух надрывающихся от рева малышей. Никто не обращал внимания на маленькую фигурку в зеленом платье. Адель бегом пробежала город и остановилась как вкопанная вытаращив глаза на открывшуюся ее взору картину. Ферма мистера Тюдо была разграблена. Но людей видно не было. Видимо все ушли за реку. Адель собравшись с духом, зайцем понеслась к ферме. Спрятавшись за сарайчик она стала озираться вокруг. Угол дома был черен от копоти и дыма. Видимо его пытались поджечь но сырое после дождя дерево не поддалось. Поле было вытоптано, аккуратный огород мисс Тюдо был разорен. По всему двору валялись трупы животных и кур. На крыльце лежало тело хозяина. Он лежал лицом в огромной лужи крови, которая стекала вниз по ступенькам. Подойти ближе и войти в дом Адель не решилась. Она мелкими перебежками побежала к коровнику, а потом к невысокому стогу недавно скошенного сена. С этого места виднелись кусты, растущие вдоль реки.
– Вот разрослись! – пробурчала Адель.
За пышной зарослью ни монастыря ни опушки леса видно не было. Однако был слышен гомон сотен людей, крики, ржание лошадей. Похоже сразу за рекой на лугу был возведен лагерь.
– И когда только они успели? – изумилась она. Еще утром никого не было, а теперь, после обеда творилось такое!
Все таки в монастырь пробраться было необходимо. За его могучими стенами находился дом и Брена. Там было безопасно. Адель до слез захотелось вернуться. Но как? По мосту не пройти. Плыть в длинном платье будет неудобно, а без него опасно. Чуть дальше по реке есть брод вдруг вспомнила она. Можно было перейти, подоткнув подол. Но как перелезть через стену?
– Доберусь до лесу, а там поглядим, – пробормотала Аделаида себе под нос. И взвизгнула когда чья то рука схватила ее за лодыжку.
– Тихо! Не кричи, – послышался знакомый голос их стога.
И тут же перед глазами девочки предстала рыжая голова Скотта. Скотт Тюдо был младшим сыном фермера, ну или одним из младших. Адель никогда не могла в этой большой босоногой ораве понять кто старше, а кто младше. Фермерские дети, в свободное от работы время обычно носились всей гурьбой. Они были так грязны и чумазы что Аделаида предпочитала обходить их стороной. Но точно знала что этого бойкого и рыжего зовут Скотт.
– Скотт, это ты? – переспросила она на всякий случай.
– Да. Залезай в сено, тебя за версту видно, – потянул ее за руку Скотт.
– Нет. Мне в монастырь надо. Я пойду.
– Совсем очумела!? Да тебя живо поймают как куропатку. Они все окружили и мышь не проскочит.
– Мне очень надо.
– Ну раз очень. Ты тут посиди. А как стемнеет я тебя до брода провожу.
– Спасибо, – поблагодарила его Адель и шустро забралась в стог. Внутри было тепло и сухо. Скотт сделал небольшую норку, в которую поместились оба. Сделав несколько вздохов Адель почувствовала как от пыли защекотало в носу и громко чихнула.
– А! Вот если бы сено было сухое совсем бы задохнулись, – объяснил Скотт.
– Ты здесь давно?
– С утра. Батя бандитов еще с вечера заприметил. Мы всю ночь в погребе просидели, а утром как рассвело меня скотину отвязать отправили. Я корову и кобылку нашу к пригорку повел когда бандиты пришли. Кобылу они не догнали, я ее так на последок стигонул. А вот коровушку на моих глазах порешили. Не вразумлю я, дойную то зачем убивать?
– Не знаю…
– Эх, батя с меня теперь три шкуры снимет, – вздохнул Скотт. Адель промолчала.
Ей не хотелось говорить мальчику о смерти отца. Возможно мать с остальными до сих пор была надежна спрятана в погребе. А может и нет.
– Зачем они здесь? Поблизости даже богатого имения нет. Даи в монастыре поживиться особо нечем, – перевела разговор Адель.
– Почем знать? Мать еще неделю назад предлагала к тетке уехать. Но отец уперся. Скотина, дом. Все говорил покуролесят изверги и уедут, когда монашки выкуп заплатят.
– Выкуп?
– Ну, да. Вроде раньше так было. Батя говорит с ними Лютый, барин наш бывший, он своих людей трогать не будет.
– Ну, да… – Протянула Адель.
Судя по всему надежда на это была слабой. Услышав как у соседа урчит в животе Адель вспомнила о сладостях, спрятанных за поясом. Развернув льняной платочек она выложила его содержимое на колени и поровну поделила с другом. Увидев пряники щедро облитые глазурью Скотт даже причмокнул.
– Никогда такого не ел! Можно? – спросил он.
Адель лишь кивнула. Не так давно и она сама считала черствый сухарик за лакомство. Мальчик робко взял пряник и стал маленькими кусочками обгрызать края явно растягивая удовольствие. Аделаида, которая вполне насытилась и пирогом положила ему на колени второй пряник. Скотт не отрываясь от своего занятия лишь благодарно кивнул. Так они и просидели до темна. Они слышали и крики, доносившиеся из города, и лошадиное ржание и визг какой-то женщины неподалеку, но выглянуть побоялись. Когда стало совсем темно Скотт молча потянул подругу за рукав. Адель стряхнув дремоту послушно вылезла наружу. Как нарочно, в небе святила полная луна, но с другой стороны хорошо было видно дорогу. Взявшись за руки беглецы пробежали до кустов и под прикрытием зарослей пошли вдоль реки до брода. Скот без малейшего смущения стал раздеваться.
– Что ты делаешь? – ахнула Адель.
– Знамо дело, штаны снимаю. Ни в мокром же исподнем ходить? – пробурчал Скотт.
Подумав Адель тоже сняла платье и тунику, однако нижнюю рубашку оставила. Подняв одежду над головой Скот первым вошел в воду, крепко держа за руку подругу. Уж он-то знал достаточно оступиться и булькнешь в самую глубину.
– Как хорошо, что я не пошла одна. – подумала Адель натягивая на берегу платье.
Она была полностью уверена, что брод был в другом месте. Адель никогда бы не прошла сама. Ночь была холодной. Подол нижней рубашки намок до самого пояса и даже одев платье девочка тряслась от холода. Возвращались по берегу они медленно, стараясь не шуметь. Уже из далека было видно зарево костров, разложенных вдоль монастырских стен и гомон сотен мужчин. В самом монастыре стояла гнетущая тишина.
– Посиди здесь. Я проберусь поближе, послушаю, – предложил Скотт и бесшумно скрылся в темноте. Казалось его не было целый час. Но вот кусты пошевелились и Адель с облегчением увидела рыжую голову друга.
– Что там? – спросила она.
– Да пьяные все, как свиньи. Валяются у костров, балаболят.
– А о чем, слышал?
– Да о какой-то дамочке знатной. Они за ней приехали.– О, боже, Брена! – выдохнула Адель. – Неужели из-за их письма все раскрылось!?
– Что?
– Ничего! О чем еще говорили?
– Да, о разном. Один на вожака ругался. Мол монашки деньги предложили, а Лютый отказался. Подавай ему бабенку и все! Иначе, говорит спалю все к чертовой матери.
– Мне туда надо!
– А может не стоит?! – с надеждой в голосе спросил Скотт.
– Надо! Очень, очень надо!– Ну, ладно, давай попробуем, может со стороны леса народу поменьше будет, – Здраво рассудил мальчик и взяв свою спутницу за руку повел ее к лесу.
Миновав заросший елью участок они вышли на опушку и спрятались в молодняке, разросшимся перед лесом. С этого места до стены было несколько десятков метров. Добежать до нее не составит труда, но вот как забраться на стену?
– Встанешь мне на плечи и попробуешь дотянуться до края забора.
– Нет. Я не смогу, высоко… – огорчилась Адель, но не на долго. – Постой, южнее возле хозяйственной постройке растет дерево. Одна из ее ветвей перекинулась за забор. Если до нее дотянуться…
– Хорошо, пойдем, – согласился Скотт.
Они осторожно пошли на юг и через десять минут увидели дерево и толстенную ветку висящую на заборе. Оглядевшись вокруг Адель первая побежала к стене, возвышавшейся к небу. Вблизи она казалась еще выше. С помощью Скотта девочка смогла дотянуться до нижней ветки и напрягая силы начала подтягиваться вверх. Придерживаясь руками за ветку Адель встала Скотту на плечи. Еще чуть-чуть и она сможет закинуть ногу на сучек. Потянув сильнее ветку Аделаида вдруг почувствовала как дерево подалось вниз. Видимо большой сучек был благополучно спилен на кануне и висел как говориться на соплях. С криком Адель рухнула на Скотта, сверху их сильно придавило дерево. Возможно они бы и успели бы благополучно из под него выбраться, но увы на шум прибежали несколько мужчин. Они с гиканьем и сальными шутками вытащили детей из завала и потащили к лагерю.– Господи, если Лютый узнает, что меня нашли возле забора монастыря и увидит это чертово дорогое платье, меня еще чего доброго за Брену примут, – сообразила Адель.
Но до лагеря они не добрались. Двое мужчин о чем-то шепотом посовещались и один из них, тот что был пониже ростом, вдруг схватив девочку за руку поволок к кустам. Поняв, что к лагерю ее не тащат Адель вздохнула свободно, и лишь почувствовав на губах слюнявый рот, сообразила, почему ее не отвели к кострам. Одной рукой мужчина держал ее за руку, другой крепко схватил за волосы сзади не давая возможность крутить головой. Сам же он изо всех сил пытался протиснуть свой язык через стиснутые зубы девочки. Он все сильнее и сильнее сжимал волосы заставляя подчиниться, но Адель понимала что если откроет рот то ее просто вырвет от омерзения. От его противного кислого дыхания у нее уже закружилась голова. Разозлившись на ее сопротивление мужчина сильно дернул ее за волосы вниз. Адель с криком упала на колени и тут же на нее навалилось тяжелое мужское тело. Насильник прижал к земле испуганного ребенка, не давая возможности пошевелить ни рукой ни ногой. Адель от страха зажмурила глаза, ожидая что он начнет раздвигать ей ноги. Но мужчина приблизив голову к ее лицу вдруг стал облизывать языком ее щеки, глаза, шею. Мокрый слюнявый язык залезал в нос, в ухо, заставляя корчиться от омерзения. И похоже самому негодяю эти действия доставляли удовольствие. Адель терпела эту пытку несколько долгих минут, но когда извращенец разомкнув рукой ей губы стал пускать в рот слюну, девочка не выдержала. Она успела лишь отвернуть голову в сторону прежде чем первый сильный приступ рвоты сотряс ее тело. Мужчина, почувствовав неладное подскочил. Он молча смотрел как содрогается маленькое тельце. А потом процедив «сука» несколько раз сильно пнул ногой в живот. Адель от острой боли согнулась пополам. У нее не хватило сил даже на сопротивление, когда мужчина снова навалился на нее сверху. Лишь почувствовав на своих бедрах прохладный ветерок Аделаида поняла что ее платье задрано до самого пояса. Грубые мужские руки по-хозяйски ощупывали ноги, приближаясь к самым интимным местам испуганной девочки. Аделаида лежала молча, раскинув в стороны отяжелевшие руки, стиснув до боли зубы. Сил для крика или сопротивления не осталось. Она лишь с отчаянием ждала неизбежного. Вдруг Адель под рукой почувствовала острый небольшой камень, впившийся в ладонь. Ни минуты не раздумывая она сжала его в кулаке и подняв руку со всей силы ударила им насильника по голове. Мужчина крякнув тяжело упал на бок. Несколько мгновений Адель лежала не дыша, а потом аккуратно стала высвобождать из под него придавленную руку. Аделаида встала и заканчивала поправлять платье, когда негодяй начал шевелиться. Опомнившись девочка, подхватив юбку кинулась в лес. Она бежала так быстро, словно за ней гнался дьявол, не чувствуя как колючки, запутавшиеся в длинных прядях рвут волосы, а острые ветки до крови царапают лицо. Добежав до реки Адель не раздумывая бросилась в холодную воду. Она плыла и плыла, напрягая последние силы, отчаянно борясь с сильным течением и отяжелевшей одеждой. Ее спасло лишь умение хорошо плавать. Добравшись до берега она рухнула без сил на траву и долго приходила в себя, однако услышав голоса заставила себя подняться на ноги и медленно побрела в город. Стояла глубокая ночь, но то тут, то там слышались громкие голоса, женские крики, пьяный мужской смех. Видимо бандиты гуляли во всю. Соблюдая осторожность Адель окольными путями пробралась в город только к рассвету. Она мышью проскочила по пустынным улица. Везде наблюдая следы погромов и грабежей. Несколько раз она спотыкалась о трупы горожан, мужчин и женщин, с которыми здоровалась еще вчера утром. Добравшись до дома матушки Марии Адель осторожно поскреблась в дверь. Не услышав ответа и боясь зашуметь сильнее девочка решила перелезть через низкую изгородь и проскользнуть во двор. Там она снова постучала в закрытую заднюю дверь. Но ответа не получила. Адель понура побрела прочь когда услышала шум отодвигаемых задвижек. Увидев в проеме двери знакомую фигуру матушки Марии девочка вскрикнула от радости, а потом неожиданно как подкошенная упала на траву без чувств.
Адель казалось что она плывет по облакам. То поднимается вверх, то резко опускается вниз. Потом она видела чистый водопад с кристальной водой, ее мучила жажда. Но сколько она не пыталась так и не смогла из него напиться. Аделаида очнулась от того, что чьи-то грубые руки пытались снять с нее золотую цепочку. Вспомнив, чей это подарок, девочка приложив все силы схватила вора за руку. Открыв глаза она увидела искаженное злобой лицо худой Ганны, которая пыталась выдернуть руку.
– Пусти! – сквозь зубы прошипела она.
Ответить Адель не смогла, она снова погрузилась в темноту, сжимая в кулаке заветную цепочку. В следующий раз девочка очнулась от того что сильно щипало горло. Открыв опухшие воспаленные глаза она невидящим взором уставилась в потолок.
– Проснулась, дитятко? – тихо спросила сидящая рядом матушка Мария.
– Пить… – хотела прошептать Адель, но язык никак не хотел слушаться.
– Ах, сердешная, сейчас попить дам, – догадалась хозяйка и стала с ложечки поить большую смешанной с вином водой.
Утолив жажду девочка почувствовала себя немного лучше. Хотя по прежнему сильно болело горло и кружилась голова. Постепенно память стала возвращаться. Вспомнив события предыдущего дня Адель подскочила на кровати, но матушка Мария снова поспешила ее уложить.
– Куда это ты направилась? Оклематься не успела, а уже бежать?улыбнулась хозяйка. Адель попыталась снова что-то сказать, ноиз ееуст выходили лишь хрипы. Схватившись за горло она без сил опустилась на постель.
– Ах, ты сердешная. Говорила ведь тебе не ходи! Сначала бандит окаянный схватил, а потом лихорадка три дня не унималась. Знаю, все знаю! Еще позавчера рыжеголовый Скотт прибегал. Отца то его убили, а вот мать с детьми три дня в погребе просидела, жива, здорова, – ответила на вопрошающий взгляд больной пожилая женщина, – мальчишка все и рассказал о ваших приключениях. Он ведь тоже убежал и все из кустов видел, да помочь побоялся. Он ведь тебя, бедолага до утра по лесу искал. Ему и в голову не пришло что ты в холодную воду кинешься. Речка то у нас хоть и не широкая, да норовистая. Не всякий взрослый переплывет, – не унималась матушка Мария. – Как от мужичка сбежала надо было в лесу схорониться, да подальше бежать. Зачем тебя дуреху в город понесло? Бандитов в городе пруд пруди. А коли тебя бы увидели? Они ведь все дома прошерстили. Столько мужиков убили, девок перепортили… если бы я у Лютого кормилицей не была и тебя и меня бы… – старушка только рукой махнула.
Адель долго сидела тихо, переваривая услышанное. О том, что в городе опаснее, чем в лесу она даже не подумала. Просто чудо что она ни на кого не напоролась в ту ночь. Да и в монастырь не надо было лезть. Отсиделась бы на кухне пару деньков, а когда бандиты ушли вернулась бы к Брене. А теперь вот когда болезнь отойдет? Может матушку Гулию позвать? Она то уж быстро на ноги поставит. Да и о монастыре надо бы узнать, чем там дело с выкупом кончилось. Адель постаралась жестами выспросить у матушки Марии о событиях предыдущих дней. Сначала старушка лишь изумленно на нее взирала, но в конце концов поняла что к чему.
– Хочешь знать что в монастыре происходило? Лежи, лежи, я все расскажу. Ты только милая не плачь. За те три денечка что ты в лихорадке металась много воды утекло. Лютый он ведь не просто так в наши кроя наведывался. Он какую-то дамочку искал. Монашки ему деньги, да драгоценности предлагали, а он все про эту спрашивал. Видимо не получилось у них там сговора. Лютый приказал стрелами горящими монашек обстрелять, хотел их как лису из норы дымом выманить. Настоятельница то всех своих в часовенке каменной собрала. Думала бог поможет. Ан, не помог… – матушка Мария всхлипнула, губы ее затряслись.
Пожилая женщина уткнулась лицом в белый фартук. Адель притихла, не дыша ожидая продолжения. Она уже поняла что в монастыре случилось что-то ужасное. может Брена сгорела или кто из монашек? Девушка сгораемая от волнения тронула старушку за плечо. Матушка Мария подняла на нее покрасневшие глаза.– Ах, дитятко, ты сиротинушка! Они ведь все, все как один угорели. Чесовенка-то каменная была, а крылечко деревянное. Как оно сгорело, так вход бревнами и завалило… – на несколько минут в комнате наступила гнетущая тишина. Потом хозяйка снова продолжила свой рассказ. – Когда бандиты то вороты сломали у них аж волосы от ужаса дыбом встали. Они весь монастырь обошли – никого. А уж как в часовенку заглянули… граф то наш, он попугать хотел… они в туже ночь и ушли, даже трупы трогать не стали. Говорят Лютый приказал ничего из монастыря не брать, но видимо его не больно послушали… Наши мужики вчера ходили, там все перевернуто… – старушка все говорила и говорила.
Адель ее уже не слушала. Как такое могло случиться что никого не осталось в живых? Только несколько дней назад она помогала матушке Гулии сушить траву, смеялась над неуклюжестью великанши Гретты, которая утром споткнулась о грабли, учила греческий с матушкой Ефросиньей. Сначала Адель сидела тихо. До нее никак не доходил смысл сказанного. Мертвы, все мертвы! Да этого просто не могло быть! А вредные девчонки, сверстницы самой Адель, а мать Атавия, надменная, гордая, живая… – слезы потекли сами собой, тихие слезы горя. Но когда перед глазами встало лицо Брены, такое до боли родное, Аделаида уже не сдержалась. Тело девочки сотряслось рыданиями. Она плакала и плакала вымещая горе и отчаянье в соломенный полусгнивший тюфяк. Матушка Мария попыталась ее уговорить, но поняв что ребенок ее не слышит, старушка вздыхая вышла из комнаты. Когда она вернулась неся теплый мятный отвар Адель уже спала. Следующие несколько дней девочка провела в полудреме. Ее затуманенное болезнью и горем сознание то погружалось в сон, то не на долго возвращалось в маленькую жарко натопленную комнату.
Адель проснулась от шума, доносившегося с улицы. Слышались громкие голоса, ржание лошадей.
– Неужели снова вернулась банда? – с испугом подумала она и стала озираться кругом в поисках какого-нибудь оружия.
Но кроме глиняного кувшина с водой, ничего больше не было. Через полчаса в комнату вошла матушка Мария неся в руках миску с дымящимся бульоном.
– Уже проснулась? Вот и ладненько, – улыбнулась она, но заметив страх в детских глазах, поспешила успокоить больную. – Не бойся, голубушка! Это свои… договорить ей не дала невестка пулей влетевшая в комнату. Глаза ее блестели. Было видно что ее распирало от новостей. Она с порога начала тараторить:
– Король наш, армию прислала с душегубами поквитаться. Конных, пеших нагнали. Кони у всех чернющие. Рыцарей тьма! Все разряжены, доспехи блестят, аж глазам больно. Особенно их главный ох, как хорош…хорош… – она была в таком возбуждении, что начала проглатывать слова, но взглянув на осуждающее лицо свекрови чуть успокоилась. – Наши девки с ума посходили. Говорят кузен самого короля. Принеслись как черти, ах лошади в мыле. Жаль только опоздали они… их главный как узнал что в монастыре никого в живых не осталось, так чуть с коня не упал, посерел весь. Они ведь тоже за какой-то девицей приехали. Все по камешку там перебрали. Видимо та дамочка, что у монашек жила и вправду важной птицей оказалась. Так уж этот раскрасавиц герцог рассвирепел, чуть наших мужиков не зарубил, да одумался.
– Может монашка ему родственницей была? – здраво предположила старушка и оставив на столике бульон вышла из комнаты, прихватив с собой невестку. Добавила только с порога:-Ты только, голубушка, в окошко не высовывайся. Солдаты то королевские, а кое в чем похуже бандитов будут. Коли тебя заприметят пиши пропало. Я дверь то на всякий случай на щеколду закрою.Услышав ее последнюю фразу Адель так и подскочила на кровати. Она сердцем чуяла что раскрасавиц герцог, ищущий родственницу не кто иной как Амандо, герцог Альба. Стремительный, напористый, красивый … это мог быть только он. Да и кому еще король мог поручить это ответственную и деликатную миссию.
– Его надо срочно найти, все ему рассказать, – пронеслось в голове у Адель.
Она спустила на пол ноги. Несколько секунд девочка боролась с головокружением. Она дотянулась до миски и быстро, обжигая губы выпила горячий бульон. Через несколько минут она и в самом деле почувствовала прилив сил. Адель медленно встала и не спеша направилась к окну. Распухшее горло нещадно болело, голова шла кругом. Но нужно было идти. Стучать в закрытую дверь смысла не было. Матушка Мария ни за что не выпустила бы ее из дому. Адель немного повозившись с ставнями смогла открыть окно, завешенное пузырем и уже через несколько минут девочка осторожно пробиралась по притихшей улице. Шум голосов и ржание лошадей слышались слева. Пройдя между домами Адель увидела кавалькаду всадников, в окружении пеших солдат. По всей видимости армия короля покидала город. В середине в окружении рыцарей ехал молодой красивый мужчина. Шлем он держал в руке позволяя ветру трепать свои светлые кудрявые волосы. Его шелковый голубой плащ был изрядно испачкан сажей. Видимо герцог сам принимал участие в поиске принцессы. Высокий, статный, он был так хорош, что на несколько минут Адель потеряла дар речи. Она опомнилась лишь когда проехавший мужчина повернулся к ней спиной. Девочка не разбирая дороги бросилась наперерез всадникам. Распихав локтями изумленных мужчин она вцепилась в стремена герцогской лошади.
– Куда лезешь, оборванка! – закричал ехавший слева рыцарь и замахнулся на ребенка хлыстом, но герцог вовремя остановил его руку.
– В чем дело? Тебе что-то надо? – спросил он. Адель судорожно закивала головой. Она пыталась что то сказать, но язык ее не слушался.
Несколько секунд герцог ожидал ответа, но потом тронув лошадь поехал дальше. Девочку, как непослушного щенка, грубо отшвырнули с дороги. Адель отлетев к стене дома рухнула в пыль. Она понимала что если сейчас Амандо уедет ей никогда его не найти. Как ему объяснить? Вдруг девочке на ум пришел дерзкий план. Она схватила уголек и стала рисовать на серой, побеленной стене дома крупный рисунок. Это был черный лебедь, тот самый, который украшал каждую страничку письма, а потом она нарисовала большую витиеватую букву «А». Именно ей заканчивал Амандо свои письма к Брене. Закончив рисовать Адель подняла голову и увидела что еще мгновение и герцог со свитой скроется за поворотом. Необходимо было как то привлечь его внимания. Адель стала махать руками и подпрыгивать, но солдаты лишь хохотали над чумазым ребенком. От отчаяния Аделаида плюхнулась на колени и завизжала, завизжала так, что у нее самой заложило уши. По ее грязному лицу текли слезы, голова начала болеть, земля запрыгала перед глазами, а она все визжала и визжала, пока без чувств не рухнула в пыль. Она уже не видела ни изумленного взгляда Амандо, ни его громких приказов, ни кутерьмы, поднявшейся вокруг. Адель показалось что она летит на облаке, когда сильные руки герцога подняли ее с земли и понесли в ближайший открытий дом. Но там она пробыла не долго. Уже через день ее в крытой карете повезли в глубь страны. Герцог быстро узнал у горожан что эта грязная бледная девочка, в непомерно большой ночной сорочке, единственная выжавшая воспитанница монастыря.
Глава 5
Адель открыла глаза и долго обводила взглядом незнакомую комнату. Потолок и стены были обиты деревянными панелями. В большом камине, украшенном лепниной потрескивал огонь. Окошко затянутое дорогой слюдой щедро пропускало в комнату солнечный свет.
– Куда это я попала? – пронеслось у Адель в голове.
Никогда в жизни она не видела такой богатой комнаты. Даже покои настоятельницы блекли по сравнению с ней. Адель потрогала рукой мягкую перину, застеленную льняными простынями и несколько раз хлопнула рукой по толстому набитому перьями одеялу. Услышав шум, к ней тут же подбежала дремавшая в кресле служанка. Это была худенькая девочка помладше самой Адель, с совершенно белыми волосами. Ее ресницы и брови выделялись белыми полосами на загорелом лице. Она сбегала за кувшином и ловко, со знанием дела напоила больную каким-то горьковатым теплым настоем. Аделаида, у которой опухло горло, глотала с большим трудом, едва сдерживая слезы. Она хотела многое спросить у служанки, но язык опух и едва ворочался во рту. Ни одного связанного слова она произнести не смогла и лишь кивком головы поблагодарила девочку за заботу. Убрав кувшин служанка бегом убежала из комнаты и уже через десять минут в дверь вошел Амандо. Видимо он тренировался на плацу, так как на нем были боевые доспехи. Адель даже глаза зажмурила, настолько сильно блестел на солнце его начищенный серебряный нагрудник. Герцог несколько минут постоял около кровати, разглядывая девочку, потом осторожно сел на край.
– Как ты себя чувствуешь, Брена? – нахмурив брови спросил он. – Ты уже два дня не приходила в себя и здорово нас напугала. – он спросил что-то еще, но Адель это уже не слышала.
«Он назвал меня Брена! Он считает, что я его кузина, сестра короля» – догадалась она. Его нужно было поправить. Адель стала яростно мотать головой, показывая жестами что он ошибся, но Амандо ничего не мог понять.
– Не волнуйся, Брена. Я все знаю о том, что произошло в монастыре. И … под его стенами. Никто кроме тебя не выжил. Я понимаю как тебе тяжело враз потерять всех близких людей, ведь ты столько лет жила с ними и без сомнения привязалась к монашкам. Я не смогу тебе их вернуть, но обещаю что отомщу за каждую безвинно сгубленную душу. Мои люди по всей стране разыскивают банду и их главаря. Многие уже попались. Не плачь, – начал уговаривать девочку герцог, но она снова начала вертеть головой, пытаясь ему жестами все объяснить. А потом вдруг разревелась уткнувшись носом в его руку. Амандо стал аккуратно гладить ее по голове, чувствуя как тело девочки сотрясают рыдания.
Лорд Альба с опаской за ней наблюдал. Он с детства знал, что младшая кузина больна, может это один из ее приступов? Хотя сумасшедшей она не казалась. И, если быть честным герцог просто был поражен ее внешним видом. Раньше он всегда считал сестру короля странным нелюдимым ребенком и испытывал к ней скорее жалость, чем привязанность. Амандо до глубины души был поражен, когда Гунальд впервые дал ему прочесть письмо сестры. В нем было столько добра, света, столько детской непосредственности, смешанной с какой-то неуловимой женской мудростью. Брена умудрялась даже самые маловажные бытовые события описывать с таким юмором, что у Амандо слезы наворачивались на глаза от смеха. Находясь практически в заточении девочка никогда не жаловалась на судьбу, ничего не просила, а наоборот старалась поделится с окружающими неиссякаемым задором и добротой, щедро приправленной искренней заботой о брате и непосредственным любопытством. У Брены был замечательный легкий слог и совершенно незабываемый красивый изящный подчерк. При всем при том из года в год настоятельница в своих письмах повторяла, что ее воспитанница не только серьезно больна, но и упряма, ленива, необразованна и неграмотна. Король терялся в догадках, и в конце концов решив вернуть сестру в столицу к ее пятнадцатилетию. Но увы не успел. Амандо находился в одной из восточных крепостей, когда получил известие о нападении на монастырь. Не дожидаясь приказа короля, до которого известия дойдут позднее, он вместе со своими людьми поспешил к городу, однако увидев руины святой обители и узнав о трагедии случившейся в ней, в герцога как будто дьявол вселился. Он ни за что не хотел поверить что бог забрал к себе чистого невинного ребенка. Только разгребая руками завалы в поисках чудом уцелевших людей Амандо понял насколько сильно он был привязан к этой маленькой больной девочке с большой светлой душой. Но все таки бог есть на свете и он явил чудо. Кто бы мог подумать что единственным выжившим человеком из нескольких сотен живших в монастыре окажется именно Брена. У герцога даже мурашки побежали по спине, когда он подумал что мог просто ее не найти, не увидеть тот рисунок, уехать… Раньше он Брену представлял некрасивой толстенькой девочкой, единственным украшением которой были красивые длинные черные волосы. Разве можно было представить, что этот гадкий утенок превратиться в такого прекрасного лебедя. Черного лебедя. Когда маленькую нищенку отмыли и переодели герцог не поверил своим глазам. Девочка была худенькой, изящной, с тонкими красивыми чертами лица. Ее кожа была чрезвычайно бледна после болезни, а под глазами залегли темные круги. Но даже это не портило прелестной картины. В ореоле роскошных черных кудрей, рассыпанных по подушки, Брена была на диво прекрасна. Лекарь заверил, что ребенок скоро поправится от лихорадки, вызванной купанием в холодной воде. В городе многие с охотой рассказали герцогу о маленькой симпатичной, хорошо одетой девочке приходившей из монастыря. Особенно много о ней поведала старушка, попутно угощая свежевыпеченными пирожками. Так Амандо узнал о том, что Брена сама каждую неделю выходила в город и относила ювелиру письма к королю, попутно покупая мелкие безделушки и сладости. Теперь герцогу стало понятно откуда бандиты прознали о принцессе жившей в монастыре. Когда его мысли возвращались к этим извергам, которые не побоявшись божьего гнева убили почти сотню человек и не просто человек а монахинь, герцог начинал звереть. Конечно и он сам был не безгрешен. На его руках как и у любого другого война было сотни трупов. Но одно дело убить в бою врага и совсем другое спалить монастырь, с живыми женщинами и детьми. Этому нет оправдания. Негодяи заплатят за каждую каплю безвинно пролитой крови. Даже представить сложно что пережила маленькая Брена потеряв дом, друзей, наставниц. И все таки эта девчонка обладала смелостью своих знаменитых предков. Это же надо было решиться пробраться в окруженный бандитами монастырь. А разбить голову опьяневшему от зверств насильнику. Ни каждая взрослая женщина на такое осмелиться. И где только она научилась так плавать? Амандо несколько раз проходил через реку по мосту и даже он не решился бы пересечь ее бурные воды в плавь. Отчаянная девчонка. Все таки как же сильно она изменилась. Была ожесточенной замкнутой скрытной, а теперь… порой в голову молодого человека закрадывались сомнения. Но кто кроме принцессы и может быть нескольких близких монахинь, знали о переписке? А кулон на ее шее? Амандо узнал бы его из сотен. Да и горожане называли девочку не иначе как маленькая госпожа. Уж их то не обманешь. Девочка подняла голову и мысли герцога снова вернулись к ребенку. Она успокоилась и с виноватой улыбкой посмотрела на молодого человека. Амандо улыбнулся в ответ. Только сейчас он заметил, что глаза у Брены красивого темно зеленого цвета. Цвета мокрой листвы после дождя. В кого бы это? Хотя сам герцог не очень хорошо помнил родословную королевского дома. Слишком часто он сбегал с занятий старого монаха. Хотя читать и писать его все таки научили, но хорошо образованным человеком его назвать было трудно.
