Текст книги "Предел бесконечности"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Почему? – прошептал он, когда в панели щелкнул магнитный ключ. – Это земля предупредила нас, что не желает сносить на себе индивидов?

– Не городи чушь, – жестко осадил Глеб и вернул на лацкан друга его бадж. – Земля – не убийца. Но злые руки способны сделать из ее сокровищ страшные яды.

Орион вздрогнул, как очнулся.

– Ты предполагаешь умышленное отравление?

– Посмотрим, – суровая складка шрамом рассекла высокий лоб.

Глава 22

Враг

Медики увезли тело. Несколько сотрудников, попавшихся навстречу, пошептались и разошлись. Глеб, облачившись в непривычный белый халат и нацепив маску, вместе с двумя врачами проследовал в помещение, где намеревались проводить вскрытие. Орион мужественно отправился к Филиппу с тяжелой вестью, а Анна и Тамара рука об руку побрели в оранжерею.

– Страшная женщина думала плохо про Филиппа, – всхлипнув, сказала Тамара, когда обе присели на пластиковой скамье. – Я думала, она сделает плохо Филиппу, а умер Стас! Почему? Стас был... хитрый, но не плохой. Он думал красиво.

– Он был очень хорошим человеком, Тома, – Анна обняла девочку и прижала ее головку к своей груди. Слезы предательски поползли по щекам. – Он заботился о Филиппе, помогал ему. И Ориона любил... Не плачь, девочка.

– Я не плачу, – всхлипнула она. – Это ты плачешь.

Они посмотрели на мокрые щеки друг друга и тихо засмеялись, продолжая ронять на сухой грунт дорожки горячие искренние капли души.

Катенька долго жала кнопку переговорного устройства. В кабинете не отвечали.

– Говорят, Стас заболел? – полюбопытствовала она, не прерывая своего занятия.

Орион решил, что девушка, которая частенько сопровождала первого помощника босса и негласно считалась "его девочкой", имеет право знать, что произошло.

– Он умер, Катя.

– Умер?... Вот это да! – с интересом воскликнула она. – А от чего?

Ориону стало противно смотреть на куколку с рожицей сожаления.

– Давнишняя болезнь, – без зазрения совести соврал он.

На его счастье, разговор закончился, поскольку коммутатор выплюнул из динамиков ответ абонента.

– Кого черти несут? Ты Стасу сказала, что я его жду?

– Н-нет еще, Филипп Алексеевич. К вам Орион. Он как раз от Стаса.

– Пусть войдет.

Сначала Ориону пришлось выслушать длинную речь по поводу богов Египта. Сделав две безрезультатные попытки вставить слово, он вздохнул и терпеливо дождался, когда фонтан Филиппа иссякнет.

– Мне надо поговорить со Стасом, – заявил, наконец, доктор Жулавский. Мне нужны материалы и еще кое-что.

– Филипп Алексеевич, Стаса больше нет.

Продолжить он не смог, сорвался голос.

– Куда он еще подевался?! Он мне нужен немедленно!

Орион старался сохранять спокойствие.

– Он умер, Филипп Алексеевич.

До доктора Жулавского начал медленно доходить смысл услышанного.

– Ты что несешь?... Ты не смей надо мной шутить!

– Такими вещами не шутят! – взорвался Орион и чуть не выпалил в довесок "идиот". Потребовалось усилие воли, чтобы сохранить видимое хладнокровие. Стас умер полчаса назад.

– О, нет... Как? Почему? – Филипп задрожал всем телом. – Нет... Моя работа. Моя работа!

Орион отвернулся.

– Где он? Орион, где он?... Подожди. Ты возьмешь все его дела. Да-да, все дела. А сейчас покажи мне, где он.

Обезображенное болезнью тело Стаса лежало на столе, закрытое простыней. Филипп стоял подле, его глаза метались по лицам и предметам, но медика он выслушал, не перебивая.

– Типичная клиника отека Квинке. Если бы он сообщил о плохом самочувствии сразу, мы бы смогли его спасти. Видимо, приступ начался ночью, он не успел позвонить. Филипп Алексеевич, мне очень жаль.

– Вам же говорят, это не аллергия! – возмутился Глеб. – Почему вы не хотите провести дополнительные анализы?

– Молодой человек, – врач строго посмотрел на "коллегу". – Вы видели результаты анализов. О чем еще может быть разговор? Доктор Потемкин утверждает, – заметив внимание на лице Филиппа, пояснил медик, – что причиной смерти стал неизвестный яд, проникший в кровь. Это абсолютная ерунда!

– Я разберусь, – пробормотал Филипп. – Я с этим разберусь! А вы, – он ткнул пальцем в грудь врача, – извольте дать мне полный отчет. Я желаю знать, что вызвало анафилактический шок. И чтоб ни одного дурацкого слуха на базе не гуляло! Ты – за мной!

Последнее относилось к Глебу.

Филипп стремительно вышел из блока и развернулся к индивиду.

– У тебя есть медицинский опыт?

– В общем да, – ответ сорвался раньше, чем Глеб успел прикинуть свои шансы.

– Отлично. Делай, что хочешь, но сегодня же дай мне абсолютно правдоподобную картину происшествия. Орион! Обеспечь ему доступ в любые базы. А этих болванов я уволю! – он потряс кулаком в сторону лаборатории. – Всех поувольняю!

Филипп отмахнулся от Анны и зашагал в свой офис.

– Ну вот, санкции получены, – хмуро усмехнулся Глеб.

– И что ты намерен предпринять? – поинтересовался Орион.

– Для начала тщательно исследовать ткани. Пусть медики делают свое дело, а мы должны изловить гадость, которая убила Стаса.

– Почему ты так уверен, что это яд? – робко спросила Анна и, нервно передернувшись, уточнила. – Потому что Тамара твердит про "сделали плохо"?

– Не знаю, но в его смерти есть что-то неприродное. Лучше уж я ошибусь сейчас, чем...

Он не стал заканчивать фразу, однако за него это сделал Орион.

– Чем мы упустим убийцу.

– Анна, прошу тебя, ничего не предпринимай самостоятельно, – продолжал Глеб. – И не теряй из виду Тамару, пожалуйста. Оставайтесь вместе.

Девушка испустила тяжкий вздох, граничащий со стоном, кивнула и отправилась в жилое крыло базы.

Прошло не меньше трех часов прежде, чем Глеб оторвался от компьютера. Он откинулся на стуле, механически развязал тесемку в волосах и потряс головой.

– Нашел? – обернулся Орион.

– Федот, да не тот, – парень протер глаза. – Дай-ка мне еще раз медицинский раздел здешней библиотеки.

– Ты разве еще не все прочитал?

– Меня интересует вирусология. И проверь, пожалуйста, еще раз тесты четвертый и седьмой на предмет целостности клеточного ядра.

Орион не шелохнулся.

– Вирус? – выговорил он.

– Я пока не уверен. Посмотри на тесты, а я займусь самообразованием...

Электронное табло медленно отсчитывало минуты. Где-то здесь, в лабиринте коридоров и кабинетов, похожих друг на друга как близнецы, ходил человек, сотворивший зло. Он ничем не выделялся среди белых халатов и сосредоточенных лиц. Но, возможно, сейчас, в эту минуту, он хладнокровно обдумывал следующий кровавый шаг. Орион оторвался от гипнотической пульсации секундной точки на часах и решительно вернулся к компьютеру. Генетические последовательности, бесконечные белковые цепочки, образцы собственной крови, крови Продуктов и "подопытного" лаборанта, согласившегося участвовать в тесте, гигабайты информации – и всё это за последние шесть часов. Внимание рассеивалось. Мысли отправлялись в фантастические странствия, и вернуть их к пресловутому компьютеру казалось невозможным. Орион стыдился своей беспомощности, ибо осознавал, что не Глеб, а он, проработавший на базе почти год и замахнувшийся на собственные научные изыскания, должен сейчас скрупулезно изучать клеточные структуры бесчисленных образцов, думать и делать выводы. Он старался сосредоточиться на объекте исследования, но в голове плавали только несуразные идеи, обрывочные фантазии и липкая боль первой страшной потери.

– Что там делают медики? – вдруг спросил Глеб.

Орион опомнился. Смысл вопроса добрел до ума.

– Аллерген разыскивают. Проверяли Продуктов.

– Орион, знаешь, что тебе не хватает? – Глеб развернул кресло на сто восемьдесят градусов. – Ты не умеешь расслабляться. Доказано, что человеческий мозг, если он функционирует нормально, способен эффективно работать над одной проблемой не более пятидесяти минут. Затем требуется небольшая передышка.

– И что мне сделать в качестве передышки? – без энтузиазма спросил Орион.

– Еще раз чисто возьми у себя кровь. Потом под каким-нибудь предлогом сделай то же с Анной и Тамарой.

Глаза молодого человека округлились.

– Все-таки вирус?

– Да, как это ни прискорбно. Хитрая бестия. Но я нашел доказательства. Смотри сюда...

Перед Орионом на экране потекли формулы. Глеб продолжал пояснять.

– На мертвой ткани обнаружить его действие невозможно. И я восстановил на модели "живую" картину. Вот эти обрывки РНК видишь? А вот так это выглядело в первоначальном варианте, – кадр смерился, и Орион сразу же распознал типичную структуру нуклеоида.

– Он заразный?

– Надеюсь, уже нет. Но тебя я хочу проверить в первую очередь. Ты контачил со Стасом, когда он был еще жив. Действуй, – Глеб кивнул другу на лабораторный стол.

В пробирку шмякнулась густая красная капля.

– Если мне даже предстоит умереть, я буду счастлив знать, что умер человеком, – мрачно пошутил Орион.

– Врезать бы тебе за такие слова, – без тени иронии сказал Глеб. Думаешь, человеческий организм существует сам по себе? Нет, братишка, все живое управляется отсюда, – он постучал пальцем по своей голове, – и отсюда, прикоснулся к груди. – Стоит только убедить себя, что болен, и мысль оживет в теле. И наоборот: как бы плохо тебе ни было, сосредоточься и представь себя сильным и здоровым, найди причину боли и мысленно сотри ее, чтоб следов не осталось. И будешь здоров.

– Где ты этому научился? – удивился Орион.

– У людей.

– Но люди болеют и не вылечиваются.

– Многие слишком полагаются на свои и чужие мозги, и не видят себя частью природы. А природе нужно верить. Понимаешь, разум – всего лишь ступенька в сознании. Мы с тобой были поставлены на нее априорно, а другие долго и трудно поднимались к вершинам рассудка через младенчество, детство, юность. Поднялись и остановились, как победители, не ведая, что нет предела человеческим возможностям и что можно раздвинуть горизонты.

– Раздвинуть горизонты, – задумчиво повторил Орион.

Глеб усмехнулся своему красноречию и, спохватившись, обернулся к терминалу. Анализ крови показал отрицательный результат. Образец был чист.

– Глеб, – Орион заметно приободрился, – как тебе пришло в голову искать вирус? Ты ведь сначала говорил о яде.

– Когда я разыскивал вашу базу, один местный мужик упомянул секретную бактериологическую лабораторию, – ответил Глеб. – Я склонен ему верить, потому что видел, как болеет лес. На всю округу – десяток здоровых деревьев. Что тут творили? Куда девали отработанные культуры? На чем проводили эксперименты?

– Я слышал, что базу создали не на пустом месте, – Орион обвел взглядом стены и потолок. – Но все дела вел Стас, а он не любил распространяться на подобные темы даже со мной. Думаешь, он подцепил вирус где-то здесь?

Глеб задумчиво переставил из ячейки в ячейку пустую пробирку.

– Не похоже. Вирус передается через кровь, такое заключение дал компьютер на основе фактического анализа. А вот идентифицировать этого "зверя" не удалось. Такое ощущение, что штамм получен искусственно, возможно, в лабораторных условиях. На базе есть вирусологи?

– Нет. Жулавский не проводил исследований, связанных с вирусами. У нас работают инженеры-генетики, химики, биологи, биофизики, врачи, физиолог и психоаналитик, есть уйма лаборантов, младший медицинский персонал.

– Можно проверить досье на всех сотрудников?

Орион пожал плечами.

– В принципе, да, – и вспомнил: – У меня теперь все функции Стаса. Но зачем, Глеб?

Парень вальяжно закинул руки за голову, но суровая складка осталась на напряженном лице.

– Интуиция, – бросил он, глядя в пустой монитор.

Обстановка на базе не отличалась от обычного рабочего дня. В информационной сводке прошло сообщение о скоропостижной смерти заместителя доктора Жулавского, приводился туманный диагноз и несколько стандартных для некролога слов. Здесь же сотрудников ставили в известность, что обязанности зама временно будет исполнять второй помощник руководителя проекта.

Анна еще раз перечитала сводку и тяжело вздохнула. Тамара оторвалась от листка, по которому свободно гулял ее карандаш, внимательно посмотрела на девушку и тихо спросила:

– Ты ходила к брату, потому что думала, что ему плохо внутри?

– Да. Но ему, похоже, совсем не плохо, – грустно ответила Анна. – Он не понимает, кого он потерял. Стас был его настоящим другом!

Девочка задумалась.

– Анна, когда было плохо Глебу, мне тоже было очень плохо. Значит, если мама Гнома хотела навредить Филиппу, она специально навредила Стасу?

– Чья мама?

– Гнома.

– А... что это – Гном?

– Он не что, а кто. Гном живет в подвале. Он живой, но ненастоящий. И очень умный, как компутер.

– Ты говорила с Гномом?

– Гном не умеет разговаривать. Он пишет мелом на доске.

– Тома, ты еще чуть-чуть подождешь, если я сейчас схожу к Ориону и Глебу?

– Зачем? Они сами пришли.

Распахнулась дверь.

– Ребята, а у нас тут Гном, – с видом поставленной в тупик учительницы доложила Анна.

– А у нас неизвестный штамм совершенно ненормального вируса, – ответил Орион, опустился на диван и прижал ладони к лицу. – Черт знает что...

Глеб, чуть только глянул на Тамару, одним махом прогнал усталость.

– Томочка, что ты нашла в подвалах? – выговорил он.

Тамара подняла голову и просияла.

– Вот здорово! Теперь ты увидел, как я внутри думаю! – восторженно подытожила она.

Динамик возвестил об окончании рабочего дня, и сотрудники один за другим потянулись прочь из лабораторий и опытных блоков. Мерное движение персонала по коридорам было нарушено двумя мужчинами, стремительно шагающими против людского течения.

– Если б я догадался зайти в эту трижды проклятую дверь! – не унимался Орион. – Стас был бы жив сейчас!

Глеб давно оставил попытки успокоить друга, лишь перед приемной он затормозил и бросил через плечо:

– Говорить буду я, лады?

Филипп встретил индивидов, восседая на рабочем столе.

– Ну-с, какие результаты? – он в упор смотрел на Глеба.

– Нам необходима ваша помощь, Филипп Алексеевич.

– Вот как? Вы что, ничего не выяснили? – доктор Жулавский соскочил на пол. – Опять все должен делать я?!

– Мы выяснили многое. Теперь нам необходимо знать, что вчера между 18-ю и 20-ю часами делал Стас: что он говорил, не было ли какого-то неординарного события, связанного с ним? – Глеб старался втолкнуть в сознание собеседника спокойствие и рассудительность. – Важна любая деталь. Филипп Алексеевич, пожалуйста, вспомните вчерашний вечер в вашем кабинете.

Доктор Жулавский стоял, как железная статуя, под пронизывающим взглядом молодого человека. Плечи его медленно опустились, пелена гнева упала, и в глазах появились проблески понимания.

– Вчера... в кабинете. Я разговаривал с Тамарой. Я рассказывал ей про Осириса и Исиду...

– Где находился Стас?

– В моей личной лаборатории. Там, за дверью. Он сидел перед камерой и наблюдал, – неуверенный голос Филиппа постепенно обретал прежние, жесткие тона. По лицу гуляла толпа разрозненных мыслей.

– Филипп Алексеевич, прежде чем Стас закрылся в лаборатории. Что он делал?

– Да ничего особенного, – Филипп сморщил лоб.

– Любая деталь, – подсказал Глеб. Филипп обязан был что-то вспомнить. Он почти вспомнил. – Филипп Алексеевич, любая!

– Халат, – лицо доктора Жулавского разгладилось. – Да-да! Он напялил мой халат, халат порвался под мышками, а он порезал палец!...

Орион прошел к шкафу и осторожно извлек лабораторную униформу.

– Этот? – он показал Филиппу белое одеяние.

– Да!... Подождите, но это же мой халат!

– Почему Стас не использовал свою рабочую одежду? – перебил Глеб.

– Его рабочая одежда – это костюм с галстуком! Стас – мой представитель на всех деловых переговорах!... Куда ты клонишь?

– Филипп Алексеевич, гибель Стаса – нелепая случайность. Убить намеривались вас.

Филипп опустился на стул для посетителей.

– То есть как "убить"?

– В двух пуговицах, – Орион аккуратно разложил халат на столе, – вставлены едва заметные шипы растительного происхождения. Смотрите, один еще остался здесь. Мы сейчас проверим, но по-моему уже ясно, что шипы заражены.

– Очень сложный и неизвестный в официальных источниках вирус, – продолжал Глеб, – полученный в искусственных условиях. Передается через кровь, разрушает обмен веществ в организме и убивает инфицированного в течение 8-10 часов. Стас был сильным мужиком, поэтому продержался чуть дольше. Внешняя картина развития болезни напоминает отек Квинке.

Филипп долго молчал, разглядывая пуговицы.

– Я сверну шею ублюдку, который это сделал, – пробормотал он.

– Мы вычислили убийцу, – заговорил Глеб и, кивнув Ориону, закончил мысль. – Но вам будет неприятно узнать ее имя.

– Филипп Алексеевич, – подхватил Орион, – что ваша супруга знала о результатах ваших исследований?

– Аза? Вы с ума сошли! Она обожает меня, как... как... Мы общались всего два дня назад! Я сказал, что скоро закончу работу и мы поедем на озера. Она была счастлива!

На словах "закончу работу" друзья многозначительно переглянулись.

– Именно окончание ваших исследований она и не могла допустить, – сказал Глеб. – В ее досье сказано, что в университете она серьезно занималась вирусологией, и изменила тему диплома за полгода до защиты, чтобы работать под вашим началом. Даже если она добровольно согласилась на проведение эксперимента с эмбрионом, теперь она ненавидит вас. Ребенок родился уродом. И она мстит за сына.

– Но мы давным-давно помирились! Это была ошибка! И... ребенок умер!

– Ваш сын находится здесь, в одном из бункеров незадействованной части базы, – сообщил Орион. – Там же, вероятно, Аза обнаружила неуничтоженные образцы бактериологического оружия. Выглядит ребенок нелицеприятно, но он живет и мыслит. А судя по тому, какую работу провела его мать для получением штамма, он не просто великолепно соображает в свои четыре года, а является настоящим биологическим компьютером.

– Мой код был верным! – Филипп подскочил, как мальчишка. – Биологический компьютер. Мой код был верным!

Орион с трудом сдержал желание заехать боссу по сияющей физиономии. Ничего вокруг не замечая, Филипп продолжал.

– Я должен нанести ей визит! Вы оба, со мной!

– Филипп Алексеевич, ответные действия Азы непредсказуемы, – возразил Глеб.

– Плевать! Я должен с ней поговорить обо всем, что тут произошло, – глаза Филиппа стали холодными как лед. – Живо за мной!

Анна дожидалась в приемной. С первого взгляда ей стало ясно, что Филипп одержим какой-то новой идеей.

– Еще немного, и он окончательно слетит с катушек, – тихо высказался Глеб.

Удерживать доктора Жулавского было бы нелепой и нереализуемой затеей. Орион надеялся лишь на то, что у Филиппа хватит рассудительности изолировать Азу и под каким-либо предлогом приставить к ней охрану. Одному дьяволу было известно, на что способна эта восточная красавица.

Филипп ворвался в комнату женщины без предупреждения. Аза изумленно оторвалась от шитья, медленно встала и гордо вышла навстречу.

– Что случилось, милый? Зачем ты привел этих людей?

Орион и Глеб демонстративно встали на пороге.

– Ты хотела меня убить, верно? – быстрый, ставший непомерно высоким голос Филиппа выдавал его бурное торжество. – Ты подсунула мне вирус собственного производства, а?

– Что с тобой? – Аза осторожно отступила на шаг.

– Ты ведь не похоронила его по своему обряду? Ты его оставила здесь и науськивала на меня, как собачку.

– Филипп!

– Ты не сказала мне, что наш эксперимент все-таки удался! Человек-компьютер! С моей помощью ты родила феноменальное существо! Только теперь мне плевать на твоего урода! Мои творения, мои суперлюди – они уже среди нас! Твой заморыш – это хлам!

Она тяжело дышала.

– Ты достоин страшной смерти! – медленно произнесла она. – И ты ее получишь!

– Нет, дорогая. Ты угробила Стаса, а не меня! Меня достать тебе не удастся!

Аза кинулась к кровати и прежде, чем присутствующие осмыслили, к чему ведет этот маневр, выхватила из-под подушки пистолет.

– Сын шайтана!

Орион метнулся вперед вместе со звуком выстрела. Даже Глеб не успел предотвратить его рывок. Оба – и Орион, и Филипп – упали на пол. Завизжала Анна. Аза кинулась к дверям.

Глеб преградил ей путь, но отшатнулся, заметив занесенную над головой рукоять пистолета. Он перехватил руку с оружием, ушел от удара, и невольно ослабил захват. Тонкая кисть вывернулась из его пальцев. Аза оттолкнула Анну и кинулась к лифтам. Глеб готов был броситься за ней, но...

– Орион!!

Отчаянный женский крик, как удар хлыста, развернул и втолкнул назад, в комнату.

Молодой человек раскинулся на полу, потухающий взгляд уперся в потолок, а на бледно-голубой рубашке расплывалось яркое алое пятно. Филипп пятился ползком, пока не уперся спиной в стену, и не спускал глаз с окровавленной груди того, которого считал индивидом.

– Орион! – Анна бросилась на колени.

Глеб сорвал со стола салфетку и спешно прижал рану.

– Орион! Ты слышишь меня? Не теряй сознание! Анна, говори с ним!

И подскочил к селектору.

– Бригаду реанимации, срочно! Жилой блок, комната 33. Огнестрельное ранение.

На том конце откликнулись: "Принято!", и Глеб, чуть не споткнувшись о ноги Филиппа, вернулся к другу.

– Орион, посмотри на меня! Ну?... Помнишь, что я тебе говорил сегодня? Соберись, определи источник боли и заставь ее уйти...

– Я помню... – прошептал раненый. На губах выступила кровь.

– Молчи. Соберись и слушай себя. Ты здоровый парень, все будет нормально! Анна, будь с ним. Не оставляй его одного!

– Глеб, он человек! – она и плакала, и смеялась одновременно.

– Вот именно...

Грохнула об пол ручная перевозка. Медики вбежали в комнату. Пока Ориону оказывали экстренную помощь, Глеб привлек к себе врача и четко описал характер ранения.

– Не волнуйтесь, доктор Потемкин, – кисло произнес сотрудник базы, бегло глянув на бадж, приколотый к рубашке Глеба. – Мы свою работу делать умеем.

И врач покосился на Филиппа.

– Я с ним займусь, – предупредил вопросы Глеб.

Ориона уложили на носилки и повезли в медицинский блок, Анна неотступно следовала рядом с каталкой.

Филипп зашевелился, оперся об угол кровати и медленно встал.

– Почему его забрали врачи? – потерянный взгляд доктора Жулавского гулял по полу и, наконец, сфокусировался на кровавом пятне.

– Чтобы оказать медицинскую помощь, – внятно ответил Глеб.

– Индивид сам умеет оказывать себе помощь. Разве не так? – Филипп долго разглядывал алое пятно. – Он индивид?

Глеб вздохнул. Можно ли объяснить глухому, как звучит жизнь?

– Орион закрыл вас собой от пули, которую выпустила ваша жена. Вы собираетесь что-либо предпринимать по этому поводу?

Филипп преобразился.

– Еще как собираюсь! – он двинулся к компьютерному терминалу. Пластиковая карта попала в щель с четвертого раза, но голос на удивление оказался ровным и холодным: – Говорит "лидер". Код 1-04.

– Она скрылась в подвалах, – подсказал Глеб.

Доктор Жулавский кивнул.

– Наряд на нулевой ярус. Живо!... Я ее сотру в порошок.

– Филипп Алексеевич, – начал Глеб, но понял, что его слова восприняты не будут.

Оставалось только неотступно следовать за Филиппом, чтобы он не словил ненароком очередную пулю или инфицированную иглу.

Возле лифтов Глеба ожидал сюрприз в облике Тамары.

– Аза пошла к Гному, – завидев приближающихся людей, сообщила девочка. Она очень злая и испуганная. И еще она хочет что-то... совсем плохое.

– Хуже, чем раньше хотела? – насторожился Глеб, хотя не представлял, что еще может быть хуже.

– Ага. Она хочет сделать большую беду для всех. Глебушка, я боюсь.

Сердце у парня ухнуло в пятки. Он вдруг догадался, что может быть "хуже" и "большая беда для всех".

– Филипп Алексеевич! – он готов был встряхнуть доктора Жулавского и трясти до тех пор, пока дурь не вылетит у того из головы. К счастью для Филиппа, он сразу обратил внимание на говорившего. – Эта база создана на основе секретной военной лаборатории?

– Вроде бы... Ага, вот они, бездельники!

Лифт замер и три солдата в броне и полном вооружении шагнули в коридор.

– Подождите, – Глеб схватил Филиппа за руку. – Чем занималась лаборатория? Какого рода исследования тут проводили?

Филипп отмахнулся и обратился к старшему в наряде с бессвязной речью. Сержант выслушал монолог до конца и в полной растерянности поискал глазами кого-нибудь более "понятного".

– На нулевом ярусе базы несанкционированно вскрыто помещение, где предположительно находятся ядовитые вещества, – перевел Глеб. – Нарушитель вооружен и направляется к изолированному объекту. Существует опасность заражения. Нарушителя найти и обезвредить.

– Есть!

– Я покажу дорогу, – Тамара вылезла из-под руки брата.

– Ни в коем случает, Тома.

– Гле-еб! Я же там была! Я вас приведу! Я не боюсь, честное слово!

Спорить было некогда. Глеб и за ним Филипп вместе с солдатами отправились за юной проводницей.

По стенам заплясали потоки электрического света. Солдаты – двое с огнеметами, один с мощным карабином, шли впереди, готовые стрелять в любого, кто посмеет показаться на пути.

– Что такое код "1-04", – шепотом спросил Глеб, не слишком надеясь на ответ.

– Поиск сбежавшего Продукта. У нас были прецеденты в начале работ.

– Здесь! – сообщила Тамара и потянула краешек стенной пластиковой обивки.

Покрытие, не церемонясь, содрали, под наглухо запертую дверь подложили портативную взрывчатку, и направленный взрыв снес преграду в один момент.

– Тома, Аза там с сыном? – уточнил Глеб.

– Да.

– Тогда вот что, сестренка: попроси у кошки глазки, и бегом к лифтам. Поднимешься наверх и вернешься в свою комнату.

– А ты?

– А я скоро приду. Филиппу нужна моя помощь. Ты сделаешь, как я прошу?

Тамара чуть-чуть кивнула и повернула назад.

Коридор влился в широкое помещение, похожее на те, где располагались опытные лаборатории. Свет фонарей полез на стены и вдруг выхватил из темноты прозрачный открытый контейнер с чем-то живым внутри. Глеб, которому свет сейчас больше мешал, чем помогал, тщетно пытался рассмотреть содержимое ванны. Луч фонаря дрогнул в руке видавшего виды солдата. Вскрикнул Филипп. А Глеб отчетливо услышал испуганные мысли существа, заключенного в аквариум.

Гном, – позвал он внутри, – ты и есть Гном, малыш?

Существо молниеносно провело анализ и выдало результат в форме, непонятной рассудку, но вполне доступной чувствам.

"Ты пара девочки, которая была здесь. Ты не должен умереть. Умереть должен другой".

Гном, он твой отец! Так нельзя!

"Уходи".

В этот момент раздался истошный вопль Филиппа.

– Уничтожить это! Немедленно!!

– Нет! – выкрикнул Глеб, но солдаты приказ поняли однозначно и, следуя инструкциям "1-04", добросовестно исполнили свою работу.

Разрывная пуля с глухим шлепком вырвалась из дула и угодила точно в центр шевелящейся массы. В сердце Глеба вонзился отчаянный стон существа. Почти физическая боль согнула человека пополам.

Струя огня обрушилась на "аквариум". Глеба обдало жаром. Шквал чужого страха, страданий и злобы ворвался в душу, затопил мозг и отбросил потерявшее контроль тело на холодный бетонный пол. Внешние звуки утонули в предсмертном протяжном гуле. Голова, казалось, вот-вот лопнет под натиском крови, бьющей в виски. Последним усилием воли Глеб порвал опасный контакт с гибнущим созданием.

В ноздри хлынула ни с чем не сравнимая вонь. Организм, едва освободившийся от инородных чувств, подвергся атаке удушающего запаха горелого мяса. Дыхание перехватило, спазм вывернул желудок наизнанку, в глазах заметались кровавые пятна.

Блики огня скользили по стенам и оскалившемуся в злорадной улыбке белому лицу Филиппа. Мелькнул силуэт женщины. Оглушенный, Глеб с трудом заставил себя сосредоточиться и поймал взглядом точку, откуда смотрела на убитого сына обезумевшая мать. В ее руках застыла бумажная коробка. Не помня себя, парень вскочил на ноги. В голове застряло очевидное – не успеть.

– Будьте вы прокляты! – выкрикнула Аза, занесла над головой коробку и, что было сил, метнула в центр комнаты.

Глеб рванулся наперерез, но поздно. Со звоном разлетелись осколки стекла. Аза вскинула руку. Он четко видел ее пустой кулак, поднятый в яростном проклятии, и первый момент не мог понять, почему Филипп заорал "Стреляйте!", а солдаты, не задумываясь, исполнили команду. Тело женщины затрепетало под свинцовым дождем.

Они решили, что у нее пистолет, – догадался Глеб и застонал от бессилия.

– Вычистите здесь всё, – распорядился доктор Жулавский. – Перекройте! Замуруйте! Чтоб никаких следов!

Он пнул ногой покореженный картон. Захрустели раздавленные пробирки. Затем посыпались ругательства.

Глеб шатаясь вышел из бункера.

– Глебушка, – робко позвала из темноты Тамара и посеменила к брату.

– Не смотри в меня, Тома, – Глеб поспешно отвернулся. – Я слишком много видел плохого. И я ничего не смог сделать...

Заботливые руки потянули его вниз. Он опустился на колени, не поднимая глаз.

– Тома, я не остановил беду.

– Ты не виноват, – девочка погладила длинные спутанные волосы. – Не отчаивайся. У Ориона все хорошо, и Анна верит, что все будет хорошо. Если беда придет, мы ее не испугаемся и остановим вместе.

Глеб приник головой к острому плечу Тамары и заставил себя полностью расслабиться. Девочка нежно обхватила его плечи. Ее "тепло" пылало в темном жутком коридоре факелом надежды.

Глава 23

Эпидемия

За стеклянной дверью медицинского блока Глеб увидел Ориона. Он полулежал на кровати с высоко поднятым изголовьем, тщательно перевязанный, бледный в тон подушки, и улыбался. Анна сидела возле и что-то говорила, ласково гладя его по щеке. На экране терминала четко отплясывала ритм яркая зеленая линия. Глеб подавил неуместный вздох и хотел отойти, но Орион призывно помахал ему рукой.

– Глеб, – Анна открыла дверь, – он поправляется! Это чудо! Посмотри на него!

Раненый уверенно сел на койке.

– Я сделал, как ты говорил, – громко сообщил он. – Нашел и уничтожил повреждения. Я поверил природе!

– Молодец.

Глеб прислонился плечом к стене.

– Что произошло? – Орион напрягся.

– Отдыхай пока. Потом разберемся.

Тревога, граничащая с ужасом, сковала Анну с ног до головы. Ей показалось, что она знает ответ. Орион быстро снял манжету, от которой к биометрическим терминалам тянулись провода. Линия на экране взбрыкнула и превратилась в гладкую черту.

– Глеб, что случилось? – он отпустил поручень койки и, чуть пошатываясь, сделал шаг вперед.

Анна поддержала его под руку.

– Аза выпустила джинна из бутылки прежде, чем умерла, – глухо произнес Глеб.

– А Гном? – ахнула девушка.

– По приказу Филиппа его уничтожили.

– Глеб, ты как? – Орион заглянул ему в глаза. – Где Тамара?

– Я уговорил ее остаться в комнате. С ней все в порядке пока.

– Что ты знаешь про "джинна из бутылки"?

– Ничего, – Глеб отвел взгляд. В душе вновь поднималась ледяная пурга отчаяния. – На базе пятьдесят шесть человек! Может быть ничего не произошло, может быть в той проклятой коробке были обычные стекляшки. Может быть вирус, если он вообще существует, окажется нестойким или не распространится по воздуху! Всё – "может быть". А точного ответа нет!