Текст книги "Время Демиургов (Семь стихий мироздания - 1)"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Юлька сидела рядом с Оливулом, сжимая его холодную руку в своих ладонях, не слышала ничего, происходящего вокруг, и не отрываясь смотрела в бледное лицо друга. До сих пор он был где-то далеко, на пороге смерти, и только сейчас она стала чувствовать, как приближается его сознание. Он глубоко вздохнул. Юлька застыла, боясь спугнуть возвращающуюся жизнь... Веки с черными ресницами дрогнули. Ей показалось, прошла вечность, прежде чем он приоткрыл глаза. Затуманенный взор скользнул по знакомым лицам и остановился на Юлии. Губы шевельнулись, произнося ее имя.

– Оливул, – она не замечала, как слезы сами собой потекли по щекам, – все будет хорошо. Ты с нами. Слышишь, Оливул? Мы вместе.

Она продолжала держать его ладонь, и горячие слезинки капали на теплеющие пальцы. Взгляд Белого князя прояснился.

– Юля... Как? – голос был едва слышен.

Девушка поспешно тронула пальчиком его еще бескровные губы, делая знак молчать.

– Потом. Это не важно. Главное – ты жив.

Он устало опустил веки и прошептал.

– Не плачь... Все в порядке.

Серафима с инъектором в руке приблизилась к Бер-Россу.

– Экзистедер Экзистедером, а мы как-никак люди, – пояснила она и быстро ввела лекарство; он вздрогнул. – Прикосновение чувствуешь? Очень хорошо. Попробуй пошевелиться.

Он медленно повел плечом. Каляда подбодрила его улыбкой.

– Ну ты и всыпал Диербруку! Вот это был удар! – воскликнул Гор, когда женщина отошла к столу, чтобы убрать аппарат.

– Только перья от Экзистедера полетели, – поддержал Грег.

Оливул поднял на юношей взгляд.

– Вы тоже... были там?

Близнецы по очереди пожали его руку, и Белый князь почувствовал, как окунается в безбрежные просторы их юной, полной веры и тепла, искренней души. "Вот оно – мое созвездие", – подумал он, и в усталых глазах мелькнули горячие капли.

Серафима мягко, но настойчиво отвела юношей в сторону.

– Всем, за исключением Юлии, я советую заняться текущими делами, – сказала она. – Оливул должен отдохнуть.

Бер-Росс поспешил задать волнующий его вопрос:

– Кто же вернул меня? – произнес он, стараясь говорить громче.

– Все, – ответила Юлька.

Каляда уточнила:

– Самое главное сделали Юля, Грег и Гор.

– А ты держала Структурный вход открытым, – вставил Гор.

– Без тебя мы бы не нашли Путь назад, – уточнил Грег.

– Да, но я опиралась на Данилу и Пэра, – сказала Серафима, -когда вы вчетвером слишком удалились от границ Мира.

Бер-Росса устроили удобнее на койке в каюте, сняли сапоги, плащ и камзол, укрыли теплым одеялом и оставили Юльке на попечение. Когда все, кроме нее, покинули каюту, Оливул с улыбкой спросил:

– Ты собираешься быть моей сиделкой?

– Собираюсь. А то вдруг ты опять вздумаешь нырять в Структуру.

– Я больше никуда не уйду, Юля.

– Ладно, поверим, – сказала она и выпалила: – А это, чтобы ты знал – я с тобой!

И девушка прильнула губами к его тонким губам. Оливул одной рукой прижал ее к себе и поцелуй получился долгим и горячим. Юлька, покраснев, отпрянула.

– Зачем ты? – пролепетала она.

– Чтобы ты была уверена: я не уйду, – засмеялся он тихо.

Ш 42 Ч

Сначала Оливулу снилось, что он летит как птица среди облаков и видит под собой зеленые леса, лазурные реки, холмы и озера с чистейшей водой. Это был один из Темных Миров, запретный, но близкий и желанный. Затем сон преобразился. Появилось ощущение бешеной скачки. Он увидел себя, мчащимся на белом великолепном скакуне, рядом развевалась нежно-голубая накидка и слышался веселый смех Юльки. Она неслась по правую руку от него и прекрасные золотые кудри флагом вились по ветру. В небе летел черный с серебром двуглавый дракон, стройный и горделивый, и огромные крылья его мерно и спокойно рассекали сияющий чистотой воздух. Слева скакал третий всадник, однако Оливулу, как он ни старался, не удавалось рассмотреть его. Мелькал лишь темно-синий плащ, капюшон которого закрывал голову незнакомца. На миг луч солнца коснулся скрытого лица. Оливулу показалось, будто он заметил прядь огненных волос, но крыло дракона бросило тень, и тайна осталась тайной. Юлька хохотала, захлебываясь встречным ветром, кричала что-то спутникам, обращаясь ко всем сразу, и дракон склонял к ней то одну голову, то другую. Оборачивался и синий всадник. Оливул не сомневался, что хорошо знает его, но мучительно не мог разгадать, кто прячется под мрачными одеждами.

Белый князь встрепенулся. От серых стен просторной каюты веяло теплом и уютом – ко всему здесь уже успели прикоснуться заботливые девичьи руки. Оливул осторожно повернулся и нашел глазами Юльку: она старательно отчищала от пыли автоматические жалюзи. Наблюдал за ней молодой человек недолго. Услышав шорох, она обернулась.

– Оливул! – девушка подпорхнула к другу. – Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – улыбнулся он в ответ и сел на койке.

Комната поплыла перед глазами. И хотя Бер-Росс не подал виду, Юльку не так просто было провести.

– Оливул?.. Куда ты спешишь? Ложись!

– Все в порядке, Юля.

Она молчала. Он поднял глаза и встретился с ее слишком выразительным взглядом.

– "Все в порядке" бывает у тебя в трех случаях, – заявила девушка. – Когда действительно все в порядке, когда что-то не в порядке, и когда не в порядке всё. Какой из трех на этот раз?

Оливул рассмеялся, но ответил честно.

– Второй. Не волнуйся: это пустяки!.. Ты не раз спасала меня, но лишь сейчас я понял, что хочу жить. Потому что рядом есть ты. Я люблю тебя, Юля.

Он бережно взял ее руки в свои и прижал к губам.

– Оливул... Мой князь, – прошептала она и окунулась в его объятия.

Мир вырос до размеров вселенной – свободный, счастливый, мир сбывшейся надежды. И они были там вдвоем, летящие навстречу своей мечте. Сильные, красивые, молодые, они отважно шагнули в пучину судьбы, которую им предстояло построить...

Серафима бегло просмотрела результаты тестирования бортовых систем.

– Ты прав, Данила, с такими параметрами мы далеко не улетим. Хотя твоя идея переброски энергии вслепую тоже не годится. Волк не обычный звездолет, и тем более не патрульный катер. Возможно, твой отец знал секрет скорости корабля, но нам теперь предстоит отыскать его самим.

– Пока мы будем его искать, с Альционы пришлют какой-нибудь десантный отряд. Они не станут спрашивать, откуда тут взялся корабль – просто расстреляют нас и точка, – Гаюнар мрачно захлопнул крышку вспомогательного пульта. – Пэр, вылезай из компьютеров! Все равно пароли не снимешь.

"Согласен, – призрак тонкой струей вытек из вентиляционной щели центрального процессора и принял вид человека. – Мне и раньше это не удавалось. Только должен предупредить, Серафима, что старший Гаюнар не использовал ничего кроме обычного гипердрайвера. Взлет обеспечивал я – Волк как-никак мое тело".

Каляда задумчиво изучала экраны.

– Оставим вопрос о мощности корабля открытым. Дня два на освоение основных блоков у нас, думаю, есть. И если Экзистедер уничтожен окончательно, нам нет необходимости задерживаться здесь дольше.

Чуть только она закончила фразу, из кают-компании раздался грохот. Данила глазом моргнуть не успел, а женщина была уже в проходе, соединяющем кабину управления с центральным помещением. Пэр метнулся за ней.

"Отбой, – сообщил призрак, когда Гаюнар ворвался в зал. – Всего лишь экран упал".

Грег и Гор, виновники происшествия, разглядывали место, где висел прибор. Серафима стояла рядом.

– Этот был единственный, который не функционировал, – объяснял Гор. – Мы его снять хотели, а он сам упал.

Каляда слушала в пол-уха; внимание ее приковал странный узор, выбитый на стене. Она осторожно стерла пыль с орнамента, и перед внемиренцами предстал выпуклый диск из светлого сплава. Различимы стали очертания горы, зажженный факел, и в основании будто в вечном покое застывший клинок. Слева просматривалась волнистая поверхность озера, широкая витая лента, изображающая воздушные потоки, и вплетенные в них тонкие ветви дерева. Все шесть объектов были заключены в круг, образованный хвостом кометы, "голова" которой находилась в самой верхней точке барельефа.

– Что это? Герб? – спросил Данила.

– Знак Семи Стихий, – прозвучал в тишине ответ Оливула.

Он и Юлька подошли к друзьям. Бер-Росс был еще очень бледен, но держался свободно и как обычно спокойно.

– Крылатый Волк, – продолжал он, – творение Великих. Здесь предначертано найти свой дом семи внемиренцам, в каждом из которых доминирует одна из Стихий. Так говорил Ортский. Но роль, которую мы сыграем в судьбе Структуры, неизвестна.

"Я знал, Оливул, что ты обязательно будешь одним из нас! – воскликнул Пэр. – Мы ждали тебя".

– И это помогло мне выжить, – произнес Белый князь.

– Волк собрал нас, шестерых, – сказала Серафима, – и когда к нам присоединится седьмая Стихия, мы определим и свое предназначение, и свой Путь.

– Да нас уже семеро! – воскликнул Данила.

– Шестеро, – голос Грег-Гора слился воедино. – Мы – один человек и одна Стихия.

– Великолепно, – развел руками Гаюнар. – И какие еще сюрпризы вы нам преподнесете? – он украдкой покосился на Бер-Росса.

Юлька проследила за его взглядом и едва не вскрикнула от изумления: белые, казавшиеся раньше седыми, волосы Оливула отливали теперь перламутром точь-в-точь как у Грега и Гора!

Белый князь подошел к юношам.

– Я безмерно виноват перед вами, ребята. Вы вправе меня ненавидеть. Но прошу вас: простите меня.

Они смущенно прятали глаза.

– Да мы... мы никогда... Мы не могли ненавидеть тебя, – сбивчиво, хотя и дружно ответили близнецы.

Оливул положил руки на их плечи и взглянул в смуглые одинаковые лица. Волнение и робость владели сейчас всем их существом.

– Что происходит? Неужели вы боитесь меня? – удивился Белый князь, и тут в темном экране огромного монитора заметил свое отражение.

Пораженный внезапной догадкой, он медленно поднес к глазам прядь белых волос. Как по искрящемуся чистому снегу, промчался многоцветный хоровод воспоминаний: Темные Миры, бабка-отшельница – скрюченная нянька-колдунья, размытый образ отца и мальчишки-близнецы, почитавшие его как старшего брата...

Бер-Росс на несколько секунд потерял ощущение реальности и очнулся, когда крепкие руки, подхватили его с двух сторон.

– Оливул, пойми, если бы Диербруку стало известно, кто была наша мать, тебя сделали бы вечным изгнанником! Мы не могли допустить, чтобы кто-то узнал в нас Гай-Росса!.. Оливул, что с тобой?

Тот тряхнул головой и сделал предупреждающий жест, когда близнецы попытались усадить его в кресло.

– Все в порядке... Грег-Гор, зачем же ты скрывал это от меня? – голос его дрожал. – Зачем, Грег-Гор?

Юноши молчали.

– Эх, ты, дракон двуглавый, – Оливула крепко обнял братьев. – Кто открыл вам тайну?

– Мы дневники Ортского обнаружили нечаянно, – объяснил Грег.

– А потом бабку нашу нашли, – продолжил Гор. – Она нам все и рассказала: и про тебя, и про мать с отцом.

– Ладно, ребята, – Белый князь поспешно провел ладонью по щеке. – В таких случаях говорят: лучше поздно, чем никогда.

Посмотрев вокруг, он встретил понимающие доброжелательные лица друзей. И ярче всех сияли большие серые глаза Юльки.

Ш 43 Ч

Серафима подробно изложила события, происшедшие за то время, пока Юлия и Оливул выбирались из пещер. Девушка терпеливо дослушала до конца, но после дала полную волю своему негодованию.

– Рамзес заявил, что любит меня? Че-пу-ха! Он только себя любит, и свое мнение! Вы бы его видели, когда нас стало затягивать в черноту. Он ни о чем, кроме своей драгоценной персоны, и не думал в тот момент. А видочек у него при этом был – как будто после кошмара прочухался!

– Рамзес был человеком, – вступились близнецы. – Человек, обычный мирянин, не может выжить в Пути, если рядом нет внемиренца.

– Подождите, – остановил Оливул, – вы только что утверждали, будто неизвестный экзистор завладел Виктором и использовал его в своих целях – в частности, для того чтобы выследить меня.

– Есть еще одна деталь, Оливул, – сказала Серафима. – Для тебя не секрет, что я сенсор. Так вот, вопреки воле Виктора я все же проникла в его сознание вчера днем.

– И?

– Оно было пусто. Да, абсолютно пусто: ни единого образа его мозг не порождал. Из этого я заключила, что в тот момент Виктор был не человеком, а искусственным созданием экзистора.

Оливул ударил пальцами по подлокотнику кресла.

– Черт возьми. Значит, настоящий Виктор Рамзес погиб.

– Когда? – Юлька повернулась к другу. – На что угодно могу поспорить: в момент катапультирования он являлся самим собой!

– Если бы он "являлся самим собой", – передразнил Данила, -он бы не поперся ночью под шквальным ветром тебя искать. И уж точно не взял бы с собой Ваську.

– Все объяснимо, – вздохнул Бер-Росс. – Сначала экзистор просто наложил образ на живого человека и заставил его жить по своим правилам. Как источник бесперебойной энергии он использовал Лога, который стал связующим звеном между Миром старого Экзистедера и тем Миром, где мы сейчас находимся. В какой-то момент Рамзес погиб. Возможно, это случилось при неудачном приземлении с катапульты.

– Почему же экзистор не уберег его? – спросил Грег, и Гор молча присоединился к вопросу.

– Он не смог этого сделать. Моя энергия преобладала, и любую Игру я бы заметил. Он выпустил Виктора, когда вы подлетали к зоне моего Экзистедера, Оливул посмотрел на Юльку, – поэтому тебе и показалось, что пилот очнулся от кошмара. А после гибели человека, экзистору ничего не оставалось, как состряпать пустой образ и вести его самому. С вами был не Виктор Рамзес, а некто другой.

– Донай! – вскричали близнецы на сей раз вместе.

Оливул поморщился.

– Донай не умеет работать с Экзистедером, у него недостаточно пока сил, чтобы подчинить себе энергию Созидания. Могу предположить, что экзистор пытался заставить вас поверить будто он – Донай.

– И все же, Оливул, – юноши не отступали, – Экзистедером руководил твой... наш кузен. Ведь если бы ты сам столкнулся с его работой, ты бы узнал его?

– Да, с большой вероятностью.

– Вот и мы узнали! Это был Донай.

Азарт, с которым говорили юноши, вызвал улыбку у Белого князя.

– Я встречался с его потоком трижды, – сказал он; Грег и Гор удрученно умолкли, а брат продолжал: – Не хочу настаивать – я, конечно, могу ошибаться. Однако тогда придется допустить, что Донай потерял самолюбие и добровольно настроил сам себя в резонанс с чужим Экзистедером, фактически отдав ему и свои силы, и свою волю. Согласитесь, это маловероятно, тем более остается нераскрытым ключевой вопрос – ради чего?

– Ты же его конкурент на пути к княжескому Жезлу! – напомнила Юлька.

– Пустое! Я уже говорил тебе – Жезл не играет никакой роли. Я знаю Доная много лет, с его ранней юности. Он стремился к независимости, но никогда – к княжеской власти. Из-за чрезмерно натянутых отношений с отцом он ненавидел наш Мир, а иногда мне казалось, что он презирает внемиренцев вообще.

Серафима встрепенулась.

– Всех внемиренцев вообще? Почему?

– Ходили слухи, что Диербрук – убежденный женоненавистник – прямо или косвенно стал причиной гибели своей жены и первого ребенка – девочки, очевидно. Таким образом, он остался без законного наследника. Он мог бы, в принципе, объявить Аз-княжечем Доная, однако этого не сделал.

– Вот как?– вырвалось у Грега и Гора.

– Да. Это мои домыслы, именно мои: возможно, жена Диербрука вышла из Темных Миров. Если я прав, щекотливое положение Доная в княжеском семействе вполне объяснимо. Ему пришлось нелегко, а обиды и боль детства не забываются, вот у него и сформировалось искривленное представление о внемиренцах. Это ответ на твой вопрос, Серафима.

– Рамзес – будем пока называть его так, – заговорила Каляда, – бросил интересную фразу: вы все зло, вселенское зло. Что ты об этом думаешь, Оливул?

Белый князь устало пожал плечами.

– Попахивает максимализмом. Вряд ли на это стоит обращать внимание, особенно сейчас, когда Экзистедера больше нет.

– А старый Экзистедер этой планеты? – спросил Данила.

– Без воли экзистора он доживает свои последние годы, а оставшиеся образы давно потеряли цели. Он не опасен.

"Нет, Оливул, – появился молчавший до сих пор Пэр, – я излазил в поисках тебя и Юлии десятки миль, и несколько раз натыкался на активные участки Игры. Энергия бьет ключом из недр планеты, и ею управляют! Могу поклясться!"

Оливул задумался.

– Я должен прозондировать этот Мир, – проговорил он, наконец.

– Только не сейчас! – запротестовала Юлька. – Ты еще в себя как следует не пришел!

Серафима поддержала.

– Не стоит испытывать судьбу так часто. Завтра мы все вместе начнем поиск.

– Слушайте, а может сделать проще? – предложил Данила. – На Волке полно всякого оружия. Не знаю точно, чем папочка занимался, но он припас даже лазерную пушку дальнего радиуса действия. Мы взлетаем и аккуратно расстреливаем энерговышки. По-моему очевидно, что если кто-то и дергает за рычаги Экзистедера, то оттуда.

– Отличная идея, – усмехнулась Юлька, – осталось придумать, как запустить торпеду по пространственному каналу.

– Данила, – Бер-Росс поднял голову, – ты сказал, что на этом корабле летал твой отец?

– Да. Александр Гаюнар – мой отец.

"Я не успел предупредить", – извиняющимся тоном вставил Пэр.

Оливул вздохнул.

– Превратности судьбы. Я его хорошо знал.

– Ты говоришь – знал? Он... погиб?

– Увы. И он, и его женщина, твоя мать. С ним свели старые счеты прямо в разгар бала.

– Ты видел?

– Да. Орудием убийства стали Кочевники. Они бросили свои тела и исчезли. Нам не удалось тогда отыскать их в Мирах.

Воцарилось молчание. Призрак, сидящий на краю дивана в виде человека, сник, готовый растечься зеленым туманом. Данила положил на его тающее плечо руку.

– Не горюй. Ты бы ничего не изменил. Зато ты спас жизнь мне и уберег Волка!.. Оливул, это правда, что Гаюнар был твоим родственником?

– Троюродным братом. Но его предки вышли из Темных Миров, и сей факт не скрывался. Александр был вольным охотником, отчаянным скитальцем, искателем приключений. Мы редко виделись, и тем не менее оставались друзьями. Надо сказать, что я принадлежал к числу тех немногих, кому он доверял. Ангелом его не назовешь, но он был честным, сильным, стойким человеком.

– Ты летал с ним на Волке?

– Не приходилось. Правда, на борт поднимался однажды, когда он попросил меня расшифровать коды доступа к главным орудиям. Наверное, и сейчас здесь есть, чем заняться.

"Не просто есть, чем заняться, а не знаешь, за что хвататься!" воскликнул призрак.

Нечаянный каламбур вызвал добродушный смех.

– Я рассмотрела общие схемы управляющих цепей, – сообщила Каляда, – и если мы успеем зарядить конденсаторы в рулевых и навигационных блоках, можно будет совершить небольшой перелет. Что скажете?

– Конденсаторы? Это мы мигом! – вскочили близнецы.

– Я бы занялся бортовыми компьютерами, – поднялся вслед за ними Оливул.

– А в котором "ухе" находится место дистантера-стрелка? – спросила Юлька.

Ш 44 Ч

Остаток дня прошел в напряженной работе. Самое трудное дело досталось Пэру: ему пришлось отвечать на сотни вопросов, ответы на которые он толком сам не знал. Юльке понятие "дистантер" было в новинку, и она с энтузиазмом взялась за освоение двух небольших куполообразных кабин на третьем полуярусе корабля, которые с внешней стороны и самом деле выглядели как уши насторожившегося волка. Данила знакомился с управлением звездолета на линии первого пилота. Пэр с готовностью рассказал ему общие принципы пилотирования Крылатого Волка, но детально пояснить многого не смог, и парень, крайне недовольный, вынужден был разбираться в веренице терминалов и пультов самостоятельно. Бер-Росс, снявший пароль с главного процессора, на линии бортинженера углубился в изучение внутренних систем. Его кресло легко перемещалось по проложенному рельсу вдоль разнообразных приборов от блока распределения энергии до станции управления сигнальной системой. Каляда корректировала тестирование машинного отделения, где орудовали Грег и Гор, с капитанского мостика – вынесенного в центр кабины возвышения, обставленного стойками хитроумных устройств с десятками экранов и неисчислимым количеством индикаторов, тумблеров и клавиш.

Наконец, сигналы о готовности были получены ото всех шести рабочих узлов звездолета, и Серафима обратилась к команде.

– Начинаем тренировочный полет в район восточной долины. Штурман, вводите курс.

"Есть, мэм!" – бодро отозвался призрак и нырнул в навигационный блок.

– Румпели никуда не годятся, – доложил Данила. – Коэффициент маневренности на нуле.

– Вижу, – Каляда сверилась с показаниями на своем мониторе. – На минимальной скорости пройдем. Оливул, что у тебя?

Он, не отрываясь от экранов, через плечо ответил:

– Большинство систем использовались только в одном режиме, а предусмотрено около десятка на каждый узел управления. Я бы сказал, что до сих пор "микроскопом забивали гвозди".

– Как много времени надо, чтобы инсталлировать все?

– Не менее суток. Сейчас я последовательно подключаю основные семь точек управления по принципиальной схеме. Мне нужна связь с отсеками.

Каляда пробежала пальцами по клавиатуре. Бер-Росс дождался на своем мониторе сигнала готовности, и включил переговорное устройство.

– Грег-Гор, попытайся деблокировать цепи, ведущие в дистантерские кабины. Юля, ты можешь активизировать вторую башню?

– Без проблем! – звонкий голос девушки нарушил спокойствие динамика. – А если говорить в общем: чем я должна здесь заниматься? Зондированием окружающей среды?

– Это одна из функций, – пояснила Серафима. – Но главное в другом: в дистантерских кабинах сконцентрировано практически все управление орудиями, манипуляторами и визорами.

– Я нашел на своей линии прямую связь с обеими башнями, – добавил Оливул. – Наверное, бортинженер руководит обеспечением дистантеров непосредственно.

– Капитан, – окликнул Каляду Данила, – курс введен, можем взлетать.

– Отлично, – Серафима последовательно запросила состояние остальных отсеков и, получив подтверждения, скомандовала. – Приготовиться к старту. Десять секунд!

Волк "присел" на лапах-шасси и, следуя команде пилота, оттолкнулся от земли. Неуклюжая с виду махина поднялась в воздух медленно, будто нехотя, лапы поджались к животу, шея вытянулась, вынося голову, где располагалась кабина, вперед, и корабль, с трудом балансируя, поплыл над грунтом.

– У нас нет маневренности! – расходился Данила. – Первый же разворот, и я ни за что не отвечаю!

– Пэр, исправь углы поворотов и следи за местностью. Техотсек, что можно сделать с рулевыми блоками?

– Коды доступа к энергетическим конверторам не поддаются расшифровке! раздалось из динамика. – Нарушен импорт энергии в рулевой контроллер.

"Капитан, у Волка должны быть крылья! – появился Пэр. – Я слышал, как Гаюнар, когда приходилось путешествовать в Мирах, возмущался, что не может найти их подключение".

– Крыльев нам только не хватает, – буркнул Данила. – Может еще и хвост имеется? С кисточкой?

Впереди показалась высокая горная гряда.

"Долина прямо за ней", – сообщил призрак.

Гаюнар повел корабль на вираж, и вдруг изменился в лице.

– Капитан, у нас проблемы! Не могу завершить маневр!

Почти одновременно с его возгласом включился техотсек.

– Перегорели трансмиссоры центрального румпелья!

Каляда осталась абсолютно спокойна.

– Пэр, измени курс. Аварийная посадка.

Призрак высунул голову из терминала штурманского пульта.

"Поздно! Мы сейчас поцелуемся со скалой!"

– Оливул, лазеры настроены? – Каляда обернулась к бортинженеру.

– Частично. Юля, задействуй пушки и по команде стреляй. Вся энергия у тебя.

– Есть! – откликнулась девушка.

"До столкновения восемь секунд!"

– Данила, держи прежний курс, что бы ни случилось, – велела Каляда. Внимание...

Скала вырастала по левому борту.

– Огонь!

Из жерла лазерной установки вырвался пучок раскаленного света. Скала затряслась и на глазах стала разламываться надвое. Волк летел прямо в образующуюся щель. Оливул первым понял, что произойдет дальше. Выстрел, произведенный без должного расчета, вызвал спонтанный, а не направленный обвал. Волку грозило очутиться на земле под обломками злосчастного утеса.

– Вихревое поле! Юля, установка включается одновременно из двух башен! крикнул Бер-Росс в микрофон.

Девушка не ответила, но на экранах заднего обзора стало видно, как из люков, расположенных симметрично друг другу на корме корабля, медленно выплыла вибрационная пушка. Пространство между ее лопастями загудело, вой и грохот потрясли округу, и как салют в честь технического чуда град из мелких камней разлетелся по долине. В сопровождении эскорта из остатков раздробленной скалы звездолет опустился на грунт.

Посадка получилась не совсем мягкой, хоть Данила и старался выровнять движение. Одна "нога"-шасси угодила в какую-то яму, кабину и весь корпус тряхнуло несколько раз, и только после этого корабль замер в замысловатой позе.

– Первый блин комом, – изрек Гаюнар, вставая.

Пэр собрался из нескольких разлетевшихся по кабине частей.

"Уф, я почти испугался. Никто не пострадал?"

Каляда вызвала техотсек, а Белый князь, не дождавшийся ответа от Юльки, побежал на третий полуярус. Девушку он обнаружил в проходе между кабинами. Она сидела на полу и старательно прикрывала волосами большую шишку на лбу.

– Юля! – Оливул наклонился к ней.

– Пострадавших нет, – бодро сообщила она и встала, бросив под ноги какое-то барахло.

Бер-Росс с неподдельным изумлением взирал на кучу тесемок и две клюшки.

– Что это? – проронил он.

– Автонаводчик. Не могла же я быть сразу в двух местах!

Веревки тянулись из обоих стрелковых отсеков, где крепились к пультам крючками, и на месте "сбора" присоединялись к двум палкам, как куклы-марионетки.

– Откуда ты это взяла?

– А откуда ты брал кинжалы и факелы, когда мы плутали по пещерам? – не без гордости заявила Юлька.

Оливул поднял одну из клюшек.

– Я почти не чувствую экзорного поля. Оно сливается с фоном Мира! Ты использовала здешнюю энергию?

Девушка пожала плечами.

– Почем я знаю! Просто у меня получилось. Надо же было выкручиваться! Считай, что мне опять повезло.

– И всем нам, благодаря тебе, – сказал Белый князь.

Ш 45 Ч

До поздней ночи Волка приводили в порядок, анализировали результаты полета, отлаживали системы управления. После ужина на скорую руку Каляда отправила команду отдыхать, а сама осталась в кабине, сказав, что настроит защитный экран-хамелион, описание которого нашла в одной из баз данных.

Серафима слушала Пространство. Мысли друзей в спальной каюте смешались и превратились в сны. Она не стремилась уловить образы, спонтанно рожденные их сознанием, но нечаянно обнаружила в пестром калейдоскопе свое отображение. Женщина грустно улыбнулась: Данила видел ее во сне.

Каляда расстегнула куртку и гладкую, без признаков внешних застежек рубашку. В притушенном искусственном свете заискрилась медная чешуя. Нагрудные пластины приподнялись и три пары черных щупальцев поползли к пульту управления. Посредник откинулась в кресле и прикрыла глаза. Став капитаном таинственного корабля, созданного Великими, она поставила себе цель узнать о нем всё. Туманные картины наполнили сознание. От настоящего к прошлому. Александр Гаюнар запечатлелся как нечто монолитное, жесткое, но мимолетное... Пэр, сущность без тела. Волк принял его, как детище, врученное Великим... Каляда уходила глубже и глубже. Верфь. Посреди черного пространства стоит каркас корабля...

Временная нить закрутилась и события потекли привычной чередой. Человек в бархатном зелено-черном плаще проводит рукой по барельефу Семи Стихий. Каляда затаилась: обернется ли? Он медленно поворачивается к ней лицом, но лица нет, только черная густая тень. "Ваша Судьба сама избрала для себя Путь, – произнес Великий. – Мы не вправе прикасаться – не запрещается лишь говорить. Один сказал: постройте Счастье. Я говорю: ищите Счастье. Вам дано было все, вы взяли больше: Созидание и Разрушение. И вечный поиск компромисса".

Мысль вернулась из короткого путешествия в былое. Посредник подняла голову. За прозрачным фронтальным покрытием кабины вставала звезда. Каляда несколько минут сидела, не шелохнувшись, обдумывая виденное, как вдруг почувствовала рядом Оливула. Щупальца мгновенно скрылись за роговыми пластинами.

– Извини, вошел без предупреждения, – сказал Белый князь, приближаясь к креслу капитана. – Мне показалось, тебе нужна помощь... Я знаю, кто ты, добавил он после секундной заминки.

Каляда застегнула одежду и встала.

– Я поняла, – ответила она. – Я видела того из Великих, кто создал для нас Волка. Это было давно, но он оставил послание.

Оливул внимательно выслушал рассказ Серафимы.

– Создать Счастье и найти Счастье, – повторил он глухо. -Считается, что Счастья нет в нашей Структуре, и создать его, значит создать Структуру заново. Что и хотел сделать Диербрук.

– Думаешь, Великие нашептали ему эту мысль?

– Возможно.

– Ты сам вычислил путь к Первому Экзистедеру? – спросила Каляда.

– Да, – Оливул горько усмехнулся. – Это было открытие!

– Его могут повторить?

– Без сомнения. Неповторимы лишь гении!

– Значит, наша цель предопределена. Мы должны защитить Структуру.

– Но каким образом?

– Уничтожить Первый Экзистедер, чтобы никто никогда не оживил его вновь.

Бер-Росс замер. Многолетние искания пути, древний нестареющий вопрос "быть или не быть" разрешились вдруг в одно мгновение, будто в темноте, где он блуждал, неожиданно вспыхнул свет прозрения.

– Я восхищаюсь тобой, Серафима, – Белый князь склонил голову. – Уверен, что избранником Космоса среди Семи Стихий будешь ты.

Ш 46 Ч

Юлька села в постели и окинула сонным взглядом женский закуток каюты. На столе возле стены в аккуратной вазочке красовался букетик нежных голубых цветов.

– Ой! – девушка всплеснула руками. – Оливул?

– Это незабудки, Юля. Они растут по берегам ручьев и рек в моем Мире.

Она оглянулась. Бер-Росс стоял в узком проходе напротив окна, свет восходящей звезды оттенял его стройную белую фигуру, а волосы перламутром блестели в лучах.

– Спасибо, – она улыбалась. – Неужели все это наяву?! Как прекрасно, Оливул!

Он присел рядом с ней на край кровати.

– Я хочу сделать так, чтобы ты каждое утро вставала такой счастливой, как сегодня.

– Но это же очень просто! – она обняла друга. – Будь всегда рядом со мной. Пожалуйста.

Призрак взволнованно летал от пульта к пульту в кабине управления, когда Гаюнар остановился на пороге.

– Утренняя разминка? – весело спросил пилот, понаблюдав за другом.

"Данька, боюсь, я испорчу тебе настроение, но у нас плохие новости: я поймал сигнал с научной станции. И, кажется, это СОС".

– Так, – сразу нахмурился Данила. – Зови капитана.

Команда собралась в считанные секунды.

– По нашим данным ученые и группа сопровождения покинули базу два дня назад, – сказала Каляда, еще раз просмотрев декодированное сообщение. – Вызов может оказаться ловушкой.