Текст книги "Церкви и всадники"
Автор книги: Ирина Галкова
Жанр:
Архитектура
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
О строительных инициативах мирян, не принадлежавших к нобилитету, источники сообщают довольно мало. В одной из грамот, упомянутых Р. Крозе, речь идет об основании церкви врачом-итальянцем, состоящим на службе у графа[250]250
Crozet. № 50. P. 15.
[Закрыть]. Однако данный случай выглядит скорее исключением, чем правилом (кроме того, нам мало что известно о фактическом статусе этого человека). В этом ситуация сильно отличается от XIII–XV вв., когда в строительстве и декорировании городских соборов существенно дает себя знать участие гильдий и ремесленных цехов[251]251
См. об этом: Joubert F. La commande laïque de vitraux à la fin du Moyen âge // L’artiste et le commanditaire aux derniers siècles du Moyen âge (XIII–XIV siècles) / Éd. Fabienne Joubert. P., 2001. P. 271–288.
[Закрыть]. Впрочем, люди неблагородных сословий все же могли влиять на перестройку церквей. В хартиях время от времени упоминается, что строительство велось при помощи прихожан – к ней прибегали как церковные, так и светские заказчики[252]252
«…qui [archiepiscopus Vienniensis] sua industria ecclesiam majorem a fundamentis construxit, cum parochiarum suorum adjutorio» (Mortet I. № 23. P. 86); «…nos autem [Odo de Montiniaco et Agnes uxor mea] auxilio Deo et parrochianorum edificabimus ecclesiam lapideam» (Mortet II. № 35. P. 95).
[Закрыть]. Простолюдины содействовали возведению не только приходских церквей – большие стройки, как возведение аббатств и соборов, также не обходились без их поддержки. Для сбора средств на реконструкцию епископы обращались к пастве в своих проповедях[253]253
Mortet I. № 118. P. 322 (о проповеди Амьенского епископа); № 65. P. 203–206 (энциклики архиепископа Экса с обращением к верующим о помощи в строительстве).
[Закрыть], реликвии церкви выставлялись на всенародное обозрение[254]254
Mortet I. № 118. P. 322.
[Закрыть], иногда монахи и клирики обходили поселения со святынями церкви, побуждая людей жертвовать средства на храм; Гвиберт Ножанский рассказывает о таком сборе средств на ремонт Ланского собора, пострадавшего от пожара[255]255
Ibid. P. 319–320.
[Закрыть]. Известно об объединениях крестьян (rustici) в братства, создаваемые специально на время строительства церкви. Упоминания о таких братствах свидетельствуют, что их помощь в возведении храма могла быть довольно значительной. При строительстве аббатской церкви в Мориньи оно было создано усилиями аббата-проповедника[256]256
«Divina praedicatione populo sibi consiliato, confraternitatem instituit, per quam et pars ecclesiae cooperta, et vitrea illa magna, quae in fronte navis ecclesiae habetur, inter cetera facta fuit» (Mortet I. № 127. P. 340–341).
[Закрыть]; братство простолюдинов помогало и в строительстве церкви Сент-Илер де Лож[257]257
«Et illi omnes rustici convencionem pro eo habent, ut ecclesiam edificationis adjuvent; et cooperient eam omni tempore illi et ipsi qui post eos fuerint» (Mortet I. № 63. P. 200).
[Закрыть]. В последнем случае упоминаются денежные пожертвования его членов и оговаривается условие, согласно которому помогавшие строительству крестьяне должны быть похоронены при церкви. Все это, однако, говорит скорее о поддержке (в основном финансовой, а может быть, и физической – путем участия в каких-либо работах) уже начатой строительной кампании, чем о проявлении инициативы со стороны таких объединений. Время активности гильдий и цехов в церковном строительстве еще не пришло.
Епископы и архиепископы довольно часто упоминаются как инициаторы строительных кампаний, прежде всего в тех случаях, когда речь идет о перестройке соборов. Собор – главный храм диоцеза, епископская кафедра. Забота о его состоянии естественным образом входит в круг первостепенных забот епископа. О епископах Вьенна[258]258
Mortet I. № 23. P. 86–87.
[Закрыть], Анжера[259]259
Mortet I. № 22. P. 83–84.
[Закрыть], Невера[260]260
Mortet I. № 20. P. 79–80.
[Закрыть], Лана[261]261
Mortet I. № 24. P. 87–91.
[Закрыть], Солсбери[262]262
Mortet I. № 125. P. 338–339.
[Закрыть], Лескара[263]263
Mortet I. № 135. P. 355.
[Закрыть] и других городов множество хартий и хроник упоминает как о «строителях» (constructor, aedificator) соборов. Епископ мог перестроить собор целиком или частично, мог взять на себя поновление или созидание какой-то его части (алтарей, витражей, капелл)[264]264
О епископе Невера говорится, что он заказал изготовление алтарей собора (Mortet I. № 20. P. 79–80); о епископе Лескара (Беарн) – что по его заказу выполнен мозаичный пол собора (Mortet I. № 135. P. 355); роли епископов в изготовлении витражей соборов посвящены статьи П. Кур-манна и Б. Курманн-Шварц и С. Балкон: Kurmann P., Kurmann-Schwarz B.Französische Bischöfe als Auftraggeber und Stifter von Glasmalereien. Das Kunstwerk als Geschihtsquelle // Zeitschrift für Kunstgeschichte. Berlin, 1997. Bd. 60. № 4. S. 429–449; Balcon S. Le role des évêques dans la construction de la cathédrale de Troyes et la realisation du décor vitré d’après l’étude des baies hautes du chœur // L’artiste et le commanditaire aux derniers siècles du Moyen âge (XIII–XIV siècles) / Éd. Fabienne Joubert. P., 2001. P. 271–288.
[Закрыть].
Строительство зависимых от соборного капитула церквей и приоратов тоже могло быть предметом его внимания: так, о епископе Пуатье Гийоме говорится, что он выстроил приорат, подчиненный капитулу[265]265
Bullaire du pape Calixte II, 1119–1124 / Éd. Ulysse Robert. T. 2. P., 1891. P. 40.
[Закрыть]. Встречаются упоминания и о строительстве епископами монастырей. Один из самых известных примеров такого рода – действия епископа Хильдесхайма Бернварда по строительству и декорированию церкви монастыря Св. Михаила[266]266
См. статью К. Вульф о деятельности Бернварда: Wulf Ch. Bernward von Hildesheim, ein Bischof auf dem Weg zur Heiligkeit // Concilium medii aevi. 2008. P. 11–19 (http://cma.gbv.de/dr, cma,011,2008,a,01.pdf).
[Закрыть]. На фасаде аббатской церкви Моро неподалеку от Пуатье были расположены рельефные изображения двух епископов: Гримоарда и Гильельма Аделельма. Вероятно, это тоже свидетельство непосредственного покровительства епископов возведению монастырской церкви[267]267
См. об этом: Gaillard G. Deux sculptures de l’abbaye des Moreaux à Oberlin, Ohio // Gazette des Beaux-arts. P., XLIV, 1954. P. 81–90).
[Закрыть].
Вообще строительство всех церквей и монастырей диоцеза находилось под наблюдением епископа. Никакой храм не мог быть выстроен и освящен без его санкции. Это положение церковного законодательства[268]268
Оно воспроизводится в декреталиях Грациана, но было сформулировано еще в законодательстве папы Геласия, а затем неоднократно повторялось в каролингских капитуляриях и постановлениях соборов (см.: Thomas P. Op. cit. P. 1–14).
[Закрыть] находит подтверждение и в документах, зафиксировавших следы действительных событий: так, ключник пуатевинского собора Ришар обращается к епископу Альбоину за разрешением на строительство церкви в собственном аллоде[269]269
Cart. Cyprien. P. 151–152.
[Закрыть]; монахи монастыря Мармутье получают разрешение от шартрского епископа перестроить деревянную церковь принадлежащего им приората в камне[270]270
Mortet I. № 140. P. 363.
[Закрыть]. Множество документов свидетельствует о том, что епископы не только контролировали состояние церквей в своих диоцезах, но и вели в этом отношении определенную политику, санкционируя или запрещая возведение тех или иных храмов. Вьеннский архиепископ Ги Бургундский (будущий папа Каликст II) распоряжается о строительстве цистерцианского приората в своем диоцезе[271]271
«Wido, sancte Romane Ecclesie legatus, Viennensis vero archiepiscopus <…> venit ad novum monasterium quod usitato vocabulo Cistercium nuncupatur, rogavitque domnum Stephanum, abbatem illius loci ut in Viennensi suo archiepiscopatu monasterium construeret» (Mortet I. № 137. P. 361).
[Закрыть]. Вышеупомянутый епископ Шартра санкционирует перестройку капеллы приората, разрешая возвести колокольню (tintinnabula) и оговаривая, что храм должен стать приходским[272]272
Mortet I. № 140. P. 363.
[Закрыть]. Строительство приходской церкви, предпринятое настоятелем клюнийского приората на Иль-д’Экс Гильельмом, вынужденно прекращается из-за запрета епископа; оно продолжено вновь только после получения разрешения у папы[273]273
Mortet II. № 33. P. 90–91.
[Закрыть].
Авторитет папской власти нередко противопоставлялся местным полномочиям епископа; в XI–XII вв. апелляция к папской власти становится явлением, сопутствующим клюнийскому реформированию монастырей, в ряде случаев напрямую с ним связанным. Монастыри, принадлежавшие к ордену, освобождались от местной церковной власти: их епископом считался аббат Клюни, а сам клюнийский монастырь был подчинен непосредственно папе. Однако местные епископы часто не оставляли своих притязаний[274]274
Cowdrey H.E.J. Op. cit. P. 113–120.
[Закрыть]. В числе вопросов, по которым настоятели монастырей вступали с ними в конфликт, встречается и строительство церквей. Такой конфликт, возможно, имел место в Муассаке: главный храм этого аббатства был перестроен после присоединения Муассака к Клюни; в памятной надписи об освящении этого храма, где перечисляются имена присутствовавших на церемонии прелатов, имя епископа Каора (Муаcсак относился именно к этому диоцезу) Фулька не то что опущено – о нем специально говорится, что он был «отвергнут»[275]275
«RESPVITVR FVLCO SIMONIS DANS IVRA CADVRCO» – кроме того, эпитет SIMONIS, возможно, содержит в себе обвинение епископа в симонии (хотя не исключено, что это просто часть имени – см. об этом: Rupin E. L’abbaye et les cloîtres de Moissac. P., 1897; Treignac, 1981. P. 51–52).
[Закрыть].
Настоятели монашеских общин – аббаты и приоры – чаще всего упоминаются в связи со строительством и ремонтом главной церкви собственного монастыря, что является вполне естественным. Наиболее известный тому пример – перестройка аббатской церкви Сен-Дени Сугерием[276]276
Sugerii liber.
[Закрыть]. Сочинение аббата Сугерия – пожалуй, самый содержательный для своего времени источник, сообщающий о деятельности аббата-заказчика. Однако и других свидетельств о строительной деятельности аббатов существует немало. Из грамот и хроник становится известно о том, что Гийом, аббат монастыря Тюль, решил перестроить обветшавшую церковь монастыря, для чего попросил помощи окрестных сеньоров[277]277
Mortet I. № 3. P. 15–16.
[Закрыть]. Аббат Жоффруа предпринял перестройку аббатской церкви Шарру[278]278
Crozet. № 57. P. 16.
[Закрыть]. Петр Эриспелли, встав во главе вновь образованного приората Фуа-Монжо, подчиненного Монтьернеф, выстроил его «от первого камня», после чего управлял общиной более сорока шести лет[279]279
«Petrus Erispelli nomine… monachus qui, eam, a primo lapide extruxit, aedificavit et rexit strenuissime plusquam quadraginta sex annis» (Crozet. № 138. P. 35).
[Закрыть].
Об аббатах нередко говорится как об основателях монастырей, и, пожалуй, в интересующий нас отрезок времени они выступают в этой роли чаще, чем раньше. XII в. – эпоха появления обителей нового толка, многие из которых затем становились центральными звеньями новых орденов (таковы – из наиболее известных – уже упомянутые выше Грандмонт[280]280
Об основании см.: Mortet I. № 134. P. 353.
[Закрыть], Шартрез[281]281
Mortet I. № 88. P. 265–267.
[Закрыть], Фонтевро[282]282
Crozet. № 145. P. 37–38.
[Закрыть]). Их основателями, в отличие от более древних монастырей, заложенных по большей части влиятельными мирянами, были лица духовного звания: проповедники, отшельники, становившиеся затем во главе общины в качестве аббатов. Начало таких монастырей нередко было довольно скромным: группа монахов-единомышленников удалялась в пустынные места, где они собственными усилиями возводили первую церковь[283]283
См., например, о монастыре Грандмонт: «Prior et nonnuli de fratribus… ad locum divina revelatione compertum, nec longe a Muerto distantem, se contulerunt. Ibi ecclesiam et domos aedificaverunt» (Mortet I. № 134. P. 353).
[Закрыть].
Встречаются упоминания о том, что аббат монастыря-патрона инспектировал строительство храмов подчиненных монастырей и приоратов. Особенно это характерно для монашеских орденов, где среди прочих отличительных черт (особенности одежды, литургии, повседневной жизни монахов, закрепленные уставом) выдерживались и определенные принципы конструкции и декорирования церковных зданий (церкви клюнийской конгрегации, в еще большей степени – цистерцианского и картезианского орденов). В житии клюнийского аббата Одилона упоминается не только предпринятая им перестройка аббатской церкви Клюни, но и строительство множества подчиненных монастырей; в некоторых случаях говорится, что Одилон приезжал туда сам и наблюдал за ходом работ[284]284
Mortet I. № 37. P. 130–131.
[Закрыть]. Бернард Клервоский, как следует из упоминавшейся выше грамоты графа Конана, также курировал строительство цистерцианских приоратов, посещая их лично[285]285
Mortet II. № 18. P. 53–55.
[Закрыть]. В клюнийских «установлениях» для монастыря Фарфа в Италии подробно оговаривается, какие постройки должны быть на территории монастыря, как их следует расположить, каковы размеры церковного здания[286]286
Mortet I. № 38. P. 132–139.
[Закрыть].
В ряде случаев аббаты действуют так, как если бы они обладали епископскими полномочиями, разрешая или запрещая строительство церквей. Видимо, это связано с усиливающейся в течение XI–XII вв. тенденцией выхода монастырей из-под контроля епископов. В большинстве случаев речь идет об аббатах клюнийских монастырей. Нередко при этом оговаривается ряд конструктивных предписаний и ограничений в отношении здания. Так, аббат дает разрешение владелице замка на возведение в нем капеллы, оговаривая при этом, что она не должна иметь колокольни[287]287
«…aedificare concessit sibi oratorium in propria domo <…> absque cimiterio et absque campana» (Mortet II. № 50. P. 118–119).
[Закрыть]. Аббат Сен-Жиль дю Гар дает разрешение магистру ордена тамплиеров на возведение капеллы, которая также не должна иметь колокольни и должна соответствовать указанным в грамоте размерам[288]288
Mortet II. № 39. P. 100–101.
[Закрыть].
В документах нередко встречаются краткие сообщения о том, что церковь выстроена или отдана под перестройку монахам какого-либо монастыря или коллегии каноников[289]289
Пример такой формулировки: «Ego Goffridus, Dei gratia, Cartonensis ecclesiae humilis minister, monachis Beati Martini Majoris Monasterii, capellam de Villa Berfoldi, qui antea lignea erat lapideam fieri permisi» (Mortet I. № 140. P. 363); см. также сходные свидетельства: Cart. Angély I. P. 83–85; Cart. Cyprien. P. 183.
[Закрыть]. Как и кто именно при этом принимал на себя заботу о строительстве, бывает трудно понять без сопутствующих уточнений. В некоторых случаях известно, что этим занимался аббат или приор монастыря[290]290
Crozet. № 82, 83. P. 22.
[Закрыть], декан капитула или кто-либо из монахов или каноников, специально назначенных монастырским или соборным капитулом.
При перестройке собственно аббатских и коллегиальных церквей из числа монахов или каноников выделялся специальный человек для курирования работ[291]291
В ряде случаев он назван термином operarius. Однако, как и в отношении других упоминавшихся терминов, его значение довольно нечетко: этим словом мог обозначаться и архитектор, и собственно инициатор строительства. См.: Mortet II. P. XXX–XXXVI. C м. об этом также у К.М. Муратовой в описании организации труда готических мастеров: Муратова К.М. Мастера французской готики XII–XIII вв.: проблемы теории и практики художественного творчества. М., 1988. C. 147.
[Закрыть]. Когда речь идет о перестройке церкви аббатом или епископом, встречаются упоминания о том, что ключевые решения принимались им не единолично, но вместе с членами общины (по всей видимости, это были все-таки члены капитула, а не рядовые монахи и каноники)[292]292
См., например: «… abbas, communicatio monachorum sibi comissorum consilio, annuens, venit Viennam et <…> cepit cenobium edificare» (об основании монастыря Бонво, Mortet I. № 137, P. 361); «Guillelmum prior, instantibus fratribus, coepit aedificare aecclesiam… Qua de casa, prior Guillelm, consilio fratrum suorum…» (о строительстве приходской церкви, подчиненной приорату Экс, Mortet I. № 33. P. 91).
[Закрыть]. Аббат Сугерий, чья активность и смелость в принятии неординарных решений была не совсем обычной для того времени, тем не менее постоянно ссылается на советы братии, с которыми он находил или не находил нужным соглашаться, и на протяжении всего рассказа о строительстве церкви чувствуется его подспудный диалог с общиной[293]293
См.: Sugerii liber: «Anno administrationis nostrae vicesimo tertio, cum in capitulo generali, quadam die, conferendo cum fratribus nostris tam de hominibus quam de privatis negotiis consederemus, iidem charissimi fratres et filii obnixe in charitate supplicare cœperunt» (P. 40); «Deo cooperante et nos et nostra prosperante, cum fratribus et conversis nostris tam sanctum, tam gloriosum tam famosum opus ad bonum perduci finem misericorditer obtinere meruimus» (P. 48); «Quo facto, cum quorumdam persuasione ad turrim anterioris partis prosecutionem studium nostrum contulissemus…» (P. 50).
[Закрыть].
Кроме того, монахи и каноники могли проявлять личную инициативу в строительстве храма. Прежде всего здесь следует говорить о нерегулярных канониках, не стесненных в своих действиях строгостями устава и поступавших во многом подобно мирянам. Каноник мог выстроить церковь на свои средства в собственных владениях, как это сделал ключник Пуатевинского собора Ришар[294]294
Cart. Cyprien. P. 151–152.
[Закрыть]. Этот случай характерен скорее для дореформенного периода. Однако и во время реформы встречаются упоминания о канониках и монахах, занимавшихся строительством своих церквей, хотя слово «свои» здесь требует некоторой оговорки. При пострижении в монастырь (или вступлении в общину регулярных каноников) сопроводительным даром нередко являлась церковь, принадлежавшая до этого семье нового монаха. Известны случаи, когда монах продолжал после этого заботиться о церкви, принадлежащей теперь монастырю и остающейся для него в какой-то мере «своей». Интересен в этом отношении случай Уно из Гаваре, выходца из одного из знатных родов Керси, который вместе с членами своей семьи основал монастырь Сен-Мартен де Лейрак и подарил его аббатству Муассак при вступлении туда монахом в 1060 г. Церковь Лейрака оставалась недостроенной, и, по всей видимости, Уно продолжал ею заниматься, будучи членом братии, а с 1072 г. и аббатом Муассака. Его управление монастырем окончилось скандалом; будучи отстраненным от должности, он удалился в Лейрак простым монахом. Освящение законченной церкви состоялось только через два года после этого[295]295
Rupin E. L’abbaye et les cloîtres de Moissac. P., 1897; Treignac, 1981. P. 57–62.
[Закрыть]. С этим случаем перекликается множество других, о которых сохранилось меньше подробностей. Так, рыцарь (miles) Вальтер уже после того, как стал монахом аббатства Сен-Мартен де Турне во Фландрии, основал и выстроил церковь, передав ее своему монастырю[296]296
Mortet I. № 101. P. 290.
[Закрыть]. Рауль, монах аббатства Сен-Жуэн де Марн, подарил своему монастырю церковь и землю, на которой должен быть выстроен новый приорат[297]297
Crozet. № 122. P. 32.
[Закрыть]. В такой активности часто прослеживается своего рода «мирской след»: монахи и каноники, отстраивая переданную церковь или основывая новую, действовали одновременно как представители монастыря и своей семьи. Церковь становилась одним из звеньев той цепи, которая соединяла общину и светские семьи монахов и каноников.
3. Реформирование церкви и церковное строительство
Пытаясь представить некую общую картину церковного строительства в XI–XII вв., я уже не раз вынуждена была делать оговорки относительно того, что тот или иной ее аспект не оставался неизменным. Однако этих оговорок, конечно, недостаточно и представленный здесь обзор будет не до конца верным, если не уделить в нем специального внимания тому, сколь динамична на самом деле была эта картина, и не наметить основных траекторий происходивших тогда изменений. А они были весьма существенными, ведь обозначенный период был отмечен колоссальной трансформацией самой церкви и принципов ее взаимоотношений с мирянами, получившей название григорианской реформы. Начавшись с восстановления строгости монашеского общежития, она привела к существенным преобразованиям самого института церкви. Реформа устанавливала гораздо более четкое разграничение областей деятельности мира и церкви и полномочий их представителей. Их строительные инициативы, соответственно, тоже не могли не меняться.
До реформы светская инвеститура клириков приводила к тому, что высшие слои аристократии и церковные иерархи представляли собой тесный круг, сплетенный родственными связями и взаимными обязательствами. То, как в этом кругу выстраивались отношения, зависело часто уже не столько от церковного сана или должности принадлежащих к нему, сколько от сложившейся ситуации[298]298
«mingling of sacred and secular things»: Southern R.W. The Making of the Middle Ages. Lnd., 1953. P. 130; Wood S. Op. cit. P. 851–864.
[Закрыть]. В строительных инициативах епископов, герцогов и графов эта близость также находила свое проявление.
В действиях епископов нередко прослеживаются личные и семейные интересы. Строительство собора епископом Анжера в начале XI в. осуществлено при поддержке близких (его отца и матери), и грамота, сообщающая об этой перестройке, на деле мало чем отличается от документа, составленного от лица мирянина[299]299
Mortet I. № 22. P. 83–84.
[Закрыть]. Еще более мирским жестом выглядит строительство церкви Гроба Господня епископом Пуатье Исембертом: он возвел ее неподалеку от своего замка в Шовиньи после паломничества в Иерусалим в 20-х гг. XI в.[300]300
Cart. Cyprien. P. 136–137.
[Закрыть] Это пример личной активности, какую нередко проявляли и миряне[301]301
Так, поступок Исемберта фактически совпадает с действиями мирянина Иктора, который тоже строит церковь Гроба Господня в память о паломничестве в Иерусалим (Mortet I. P. 107–108).
[Закрыть]. Описание этого факта, как и последующей передачи церкви монастырю, полностью укладывается в парадигму светских заказов и дарений. Единственное отличие (на уровне документа) состоит, пожалуй, в том, что среди свидетелей, подписавших дарственную, кроме родственников епископа перечислены все главные члены соборного капитула (в числе которых, впрочем, тоже был по меньшей мере один родственник – племянник Исемберт, вскоре сменивший его на епископской кафедре)[302]302
Следует все же учитывать тот факт, что церковь находилась в подчиненном Исемберту диоцезе, и как в ее строительстве, так и в последующей передаче монастырю Сен-Киприан можно усмотреть не только персональную инициативу, но и руководящие действия главы епископства. На этом, в частности, настаивает Ж. Дюге, специалист по социальной истории Пуату в Средние века: Duguet J. Chauvigny au XIe siècle // Le Pays Chauvinois. № 20. T. III. P. 59–61 (http://poitou.ifrance.com/chauvxi.html).
[Закрыть].
При этом инициатива светских лиц, облеченных властью, в XI в. подчас напоминала руководящие действия епископа. Особенно ярко, пожалуй, это проявилось в деятельности графов Пуату, которые, как упоминалось выше, считали своей обязанностью отстраивать собор, восстанавливать церкви, пострадавшие от пожаров, основывать новые монастыри на территории графства[303]303
См.: Crozet. № 47. P. 14 (988–1014 гг.); № 58. P. 16 (1018 г.); № 86. P. 23 (1049 г.); № 87. P. 23 (1050 г.).
[Закрыть]. Именно граф, а не епископ Пуатье, состоял в переписке с Фульбертом Шартрским во время строительства соборов Пуатье и Шартра, и именно он (судя по сохранившемуся ответу Фульберта) приглашал последнего на церемонию освящения главного храма Пуату[304]304
Mortet I. № 16. P. 62–64 (1020–1024 гг.).
[Закрыть]. Граф даже мог давать разрешение на строительство приходской церкви в пуатевинском диоцезе – функция, по определению принадлежавшая епископу[305]305
Так, в 1059 г. аббат монастыря Сен-Максен и архиепископ Бордо Аршамбо получает у графа Ги-Жоффруа разрешение перестроить заброшенную приходскую церковь Сент-Радегонд (Crozet. № 90. P. 24).
[Закрыть]. Такое пересечение епископских полномочий с действиями светских сеньоров было отчасти признано церковным законодательством и являлось одной из черт эпохи «частной церкви»[306]306
См., например: Wood S. Op. cit. P. 74–79; в статутах VI Толедского собора (VII в.) говорилось, что сеньоры-миряне должны сами позаботиться о церковном строительстве при небрежении епископов: «Quia ergo fieri plerumque cognoscitur ut ecclesiae parrochiales vel sacra monasteria ita quorumdam episcoporum vel insolentia vel incuria orrendam decidant in ruinam,… decernimus ut quamdiu earumdem fundatores aecclesiarum in hac vita suppraestes extiterunt, pro eisdem locis curam permittantur habere sollicitam» (Magnou-Nortier E. La société laïque et l’église… P. 426).
[Закрыть].
С конца XI – начала XII в. ситуация существенно меняется. Разительно отличается от упомянутого случая епископа Исемберта след, оставленный в анналах того же монастыря (Сен-Киприан) его последователем, епископом-реформатором Петром II: упорядочивая дела диоцеза, он дарит монахам церковь и просит за это возвести еще одну в оговоренном приходе[307]307
Cart. Cyprien. P. 183.
[Закрыть]. Подобным же образом в 1117 г. поступает архиепископ Ги Бургундский, договариваясь с аббатом Сито о строительстве в своем диоцезе цистерцианской обители[308]308
Mortet I. P. 360–361.
[Закрыть]. В ряде сходных документов XII в. действия прелатов также обусловлены исключительно их саном и связанными с ним обязанностями[309]309
См.: Crozet. № 164. P. 44 (1120 г.); Mortet I. № 121. P. 330–331 (1106 г.); № 98. P. 286–287 (1093–1133 гг.); Mortet II. № 45. P. 113 (1183–1184 гг.).
[Закрыть]. От мирских форм проявления инициативы, если за таковые признать сопряжение строительства с фактами личной биографии, семейными делами, родовыми владениями (по меньшей мере в фиксации документов) восстанавливается строгость ситуации, где возведение храмов для епископов – необходимость, продиктованная нуждами церкви и паствы. В то же время сообщения о влиятельных сеньорах, действующих подобно епископам, в XII в. практически исчезают.
Реформирование монастырей наряду с освобождением их из-под контроля мирян, обновлением монастырского устава и правил общежития монахов, как правило, было сопряжено с перестройкой главной церкви[310]310
См. об этом: Hirschmann F.G. Abbés réformateurs, abbés constructeurs – quelques précurseurs et contemporains de Suger // Suger en question: regards crosés sur Saint-Denis / Éd. Rolf Große. München, 2004.
[Закрыть]; поэтому со второй половины XI в. фигура аббата-реформатора становится, пожалуй, наиболее репрезентативной в отношении строительных инициатив, будучи описанной в монастырских хрониках и жизнеописаниях[311]311
См., например, хроники: Crozet. № 126. P. 32 (Хроника Сен-Максен, 1095 г.); Mortet I. № 2. P. 12 (Miracula Sancti Benedicti, 1000–1095 г.); № 4. P. 23 (Historia sancti Florentii Salmurensis, 1176 г.); № 8. P. 39–43 (Historia dedicationis basilicae Sancti Remigii apud Remos, 1005–1049 гг.); № 15. P. 58–59 (Commemoratio abbatum basilice Sancti Marcialis, 1025–1051 гг.); жития: Mortet I. № 7. P. 32–39 (Vita Gauzlini, abbatis Floriacensis); № 84. P. 257–260 (Vita Sancti Raimundi, Sancti Saturnini Tolosani canonici, 1080–1095 гг.); № 91. P. 271–273 (Vita sanctissimi Hugonis, Cluniacensis abbatis, 1088–1114 гг.); № 37. P. 127–131 (Vita Sancti Odilonis, 1049 г.); Mortet II. № 7. P. 23–30 (S. Bernardi, Clarevallensis abbatis, vita prima, 1133–1145 гг.); № 31. P. 86–88 (Vita Sugerii, abbatis S. Dionysii, 1151 г.).
[Закрыть], запечатленной в эпитафиях и посвятительных надписях[312]312
Crozet. № 145e (эпитафия Роберта д’Арбрисселя, основателя Фонтевро), 145k (эпитафия приориссы Фонтевро Эрсанды); Rupin E. Op. cit. P. 50 (памятная надпись об освящении церкви Муассака, выстроенной аббатом Дурандом); Sugerii liber. P. 46–48, 50, 54, 56, 60, 62, 74–76, 78 (стихотворные надписи Сугерия в базилике Сен-Дени) и др. В упоминавшейся выше эпитафии аббата-реформатора Вальтера из Хирсау он назван «первым основателем» монастыря; при этом стоит отметить, что на самом деле Вальтер был по меньшей мере третьим в ряду основателей: монастырь существовал с меровингских времен, а в середине XI в. был восстановлен (по сути, заново основан) графом Адальбертом из Кальва (см. об этом: Hirschmann F.G. Abbés réformateurs, abbés constructeurs – quelques précurseurs et contemporains de Suger // Suger en question: regards crosés sur Saint-Denis / Éd. R. Große. P., München, 2004. P. 21–30).
[Закрыть]. При этом до середины XI в. центральной фигурой истории монастыря (его основателем и созидателем) чаще всего становился покровитель-мирянин, как правило крупный сеньор, герцог или граф[313]313
Crozet. № 47. P. 14 (хроника Адемара Шабаннского; хроники монастырей Сен-Максен и Сен-Марциал в Лиможе об основании монастыря Майезе Гийомом Пуатевинским и его женой Эммой, 988–1014 гг.); № 78. P. 20 (хроника Сен-Максен об основании монастыря Сент-Круа сеньором Тальмона, 1040–1046 гг.); Mortet I. № 5. P. 24–25 (краткая хроника монастыря Сен-Мартен де Канигу о его основании графом Гюифредом, 1001–1009 гг.); № 31. P. 111–112 (Хроника деяний графов Анжу об основании аббатства св. Троицы, 1040–1060 гг.); № 43. P. 149–151 (история норманнов об основании монастыря Сент-Эвруль в Оше сеньорами Гранд-Мансиль, 1050 г.). Здесь стоит упомянуть и хронику Монтьернеф: хотя она повествует о времени, уже отмеченном реформаторскими преобразованиями (1070–1080-е гг.), но главным ее персонажем является граф Ги-Жоффруа Гийом, которого хронист преподносит одновременно и как реформатора: граф способствует реформированию нескольких аквитанских аббатств, после чего с особой тщательностью подходит к вопросу о том, каких именно монахов пригласить во вновь основанную обитель (остановив свой выбор на Клюни) (Montierneuf. P. 428–429).
[Закрыть].
Та же тенденция прослеживается и в отношении монастырских грамот. В хартиях начала XI в., упоминающих о строительстве или перестройке церкви при участии светских лиц, часто акцентируется их активная позиция, заставляющая говорить именно о них как об инициаторах дела: миряне заявляют, что они выстроили или перестроили данную церковь или монастырь (а не только поспособствовали этому)[314]314
«Ego Evrardus… monasterium reedificare cepi» (1017 г.) Mortet I. № 14. P. 58; «…Hictor, vir honestissimus… aecclesiam construxit <…>; ipse Hictor, qui auctor et constructor fuit hujus aecclesiae…» (1036 г.); Mortet I. № 29. P. 107–108; «…basilicae quam ego et mater mea honorifice praestruxeramus…» (1049); Crozet. № 86. P. 23. См. также: Mortet I. № 11. P. 51–52; Crozet. № 53. P. 15; № 62. P. 17; № 70. P. 19; № 71. P. 19; № 73. P. 19; № 79. P. 21.
[Закрыть]. Однако уже во второй половине XI – начале XII в. позиция мирянина все чаще сводится к пассивной роли донатора: в подавляющем большинстве хартий, где так или иначе упоминается строительство храма, речь идет о дарении монастырям земель и лесов под постройку[315]315
См. хартии: Mortet I. № 55. P. 86; № 56. P. 187–188; № 73. P. 241–242; № 81. P. 253; № 90. P. 270–271; № 93. P. 281–282; № 104(1). P. 295; Crozet. № 95. P. 25; № 103b. P. 27; № 116. P. 30; № 151. P. 40; № 165. P. 44; № 170. P. 45.
[Закрыть]. Отдельного упоминания заслуживают случаи, особенно характерные для второй половины XI в. (времени активного перемещения церквей из частного владения в церковное): передача монастырю или коллегии церкви, где донатор-мирянин оговаривает необходимость ее реконструкции монахами или канониками как одно из условий дарения[316]316
См. хартию Гийома из Партеллана (Cart. Angély I. № 56. P. 83–85), а также: Mortet I. № 53. P. 178–179; № 96. P. 283–284; № 99. P. 287–288; № 108. P. 300–301; Crozet. № 101. P. 26; № 133. P. 34.
[Закрыть]. В таких случаях позиция заказчика часто утрачивает деятельный аспект, о строительстве говорится нейтрально – «для возведения (перестройки) церкви (монастыря)»[317]317
«…tantum terrae quantum sufficere potest ad construendum monasterium monachorum…» (Crozet. № 165. P. 44); «…dedi locum et terram apud Fontem-Calcis, ad abbatiam faciendam…» (Crozet. № 170. P. 45).
[Закрыть] – или созидательная роль переносится на общину, в пользу которой сделан дар[318]318
«Monachis etiam concedo silvas ad omnia que facienda eis nesessaria fuerint» (Mortet I. № 14. P. 57–58); «Tali quippe tenore eis data fuerat ut ipsam ecclesiam reedificarent et in melius restaurarent» (Cart. Angély I. № 56. P. 83–85).
[Закрыть].
В ряде случаев в хартиях упоминаются как миряне, так и прелаты, вносящие каждый свою лепту в строительство храма, так что бывает трудно со всей определенностью сказать, кого в данном случае следует назвать заказчиком. Однако все же обычно созидательная активность одной из сторон, от которой зависели ключевые решения, акцентируется сильнее. И если в первой половине XI в. этот акцент смещен в сторону мирян, то во второй половине XI и в XII в. – в сторону церковнослужителей. Так, в случае основания приората Бельну (1050 г.) активная позиция принадлежит скорее мирянам – виконту Туара Гофреду и его жене, которые «упрашивали» аббата монастыря Сен-Мишель Азлона построить приорат[319]319
«…vicecomes Toarcensis Gaufredus uxorque ejus Adenor … interpellaverunt domnum abbatem Aszolnem Sancti Michaelis de edificando monasterii» (Crozet. № 83. P. 22).
[Закрыть], после чего тот отрядил для строительства архитектора – одного из своих монахов[320]320
«Ad quod opus disponendum misit ibi unum ex suis monachum valde industrium nomine Savaricium» (Ibid).
[Закрыть], который и воплотил в действительность замысел супружеской четы[321]321
«… quas ipse uxorque ejus tribuit, ad finem usque perduxit» (Ibid).
[Закрыть]. В документе, составленном сто лет спустя (1152 г.) по случаю сходной ситуации (правда, здесь речь идет о приходской церкви), об активной позиции мирян говорить трудно, хотя они тоже выступают подателями идеи, а также, по всей видимости, средств. Задумав выстроить новую приходскую церковь[322]322
«…postulaverunt sibi in campo praedicto ecclesiam fieri…» (Mortet II. № 33. P. 91).
[Закрыть], два родственника обращаются к приору Гильельму, возглавлявшему приход. Далее приор не только назначает для строительства монаха-архитектора подобно аббату Азлону из предыдущего примера, но и в целом берет инициативу в свои руки: про него говорится, что он «взялся построить» (coepit aedificare) церковь[323]323
«Guillelmus prior, instantibus fratribus, coepit aedificare ecclesiam per manum Petri de Mogono, monachi sui, cui hoc opus pro remedio animae suae injunxerat» (Ibid).
[Закрыть], которая далее называется его «произведением» (opus); когда же местный епископ накладывает запрет на строительство, именно Гильельм обращается к папе и добивается у него разрешения на продолжение работ[324]324
«Unde iratus Bernardus, Xantonensis eiscopus, in cujus dioecesi est Rupella, praedictum opus Guillelmo priori interdixit. Qua de causa Guillelmus prior, consilio fratrum suorum, cum domino abbate Cluniacensi perrexit, et papae Eugenio, apud Signiam civitatem tunc constituto, rem gestam exponens, licentiam et concessum et libertatem aedificandi ecclesiam, sicut volebat, ab eodem papa obtinuit» (Ibid).
[Закрыть]. Вообще же для хартий конца XI – начала XII в. более характерна ситуация, когда со строительной инициативой выступает церковнослужитель, а миряне-донаторы откликаются на его призыв[325]325
Такова грамота о перестройке аббатской церкви Туля, где аббат Гийом обращается к окрестным сеньорам с просьбой поддержать начатое строительство: «Willelmo abbate istius Tutelensis monasterii pastoralem curam agente, idem monasteriam jam pene vetustatem consumptum, coeptum est reaedificare novum. Ad cujus constructionem quique comprovinciales coeperunt adjutorium impendere, prout cuique facultas et bona voluntas attribuit. Inter quos Bernardus vicecomes…» Mortet I. № 3(3) (1103 г.). См. также: Mortet I. № 104(2). P. 296; Mortet II. № 18. P. 53–55 (1141–1144 гг.); № 5. P. 20–21 (1132–1147 гг.); № 7. P. 23–30 (1133–1145 гг.); № 13. P. 45–48 (1136–1171 гг.).
[Закрыть].
Меняется и сам ранг светских сеньоров, фигурирующих в документах о строительстве церквей; во всяком случае, это со всей очевидностью отражено в материалах, собранных Р. Крозе для региона Пуату. Если в XI в. 40 документов, упоминающих светских заказчиков, свидетельствуют об инициативе крупных сеньоров, прежде всего самих графов[326]326
№ 47a, b, c, d. P. 14; № 53. P. 15; № 58a. P. 16; № 86b, c. P. 23; № 87. P. 23; № 94a, b. P. 25; № 103a, b. P. 27; № 111. P. 29–30.
[Закрыть] и их наиболее влиятельных вассалов, сеньоров Лузиньяна[327]327
№ 62. P. 17; № 65, 66. P. 18.
[Закрыть] и Тальмона[328]328
№ 78a, b, c, d, e. P. 20–21; № 84. P. 22–23.
[Закрыть], виконтов Туара[329]329
№ 71. P. 19; № 83. P. 22; № 84. P. 22–23; № 99. P. 26; № 106. P. 28; № 127. P. 32–33; № 131. P. 33.
[Закрыть], то в XII в. из 15 таких документов граф упомянут в двух, крупные сеньоры упоминаются всего в пяти[330]330
№ 151. P. 40–41; № 173. P. 45 (граф Пуату); № 165. P. 44 (сеньор Лузиньяна); № 205. P. 53 (виконт Туара); № 210. P. 54 (сеньор Тальмона).
[Закрыть], в остальных случаях речь идет о мелких шателенах (вообще количество дарственных со строительной подоплекой, как видно, в XII в. значительно снижается).
Я постаралась представить панорамную картину деятельности заказчиков в XII в. как в культурном, так и в социальном планах; по меньшей мере сказать о ней то, что позволяют доступные источники. Картина эта настолько пестра, что сделать на ее основе какой-то обобщающий вывод о фигуре заказчика в целом вряд ли возможно, и такая цель, собственно, мною не предполагалась. Отмечу, однако, несколько значимых, на мой взгляд, моментов.
Строительство средневековых храмов в осмыслении современников представало одним из важнейших событий в жизни как индивидуума, так и общества. В обоих отношениях процесс строительства связывался с упорядочиванием, умиротворением, восстановлением нарушенного строя жизни и утраченных связей. Созидатель церкви становился попечителем и руководителем людей, связанных с храмом и занятых на строительстве; он вставал на путь благотворительности, а нередко и покаяния; вступал в коммуникацию с Богом и святыми в качестве дарителя. Очевидно, что в качестве заказчиков выступали прежде всего представители благородного сословия, шла ли речь о мирянах или о священнослужителях; во всяком случае, когда речь шла о действии, осмысляемом как созидание, и о церкви, понимаемой как произведение. Создание храма было важно не только для самого заказчика, но и для его ближайшего окружения – семьи (в случае заказчика-мирянина), общины (в случае заказчика-прелата), члены которых вовлекались в соучастие в его действиях, хотя бы и заочное. Нужно акцентировать еще один существенный момент, который оказался несколько скрыт за моим стремлением разбить заказчиков на категории: церковные прелаты и миряне во многом дополняли действия друг друга в созидании церквей и, играя разные роли (например, священника и патрона), могли каждый в своем ключе проявить себя в качестве заказчиков одного и того же храма.
Ситуации перестройки интересующих нас церквей, как бы мало мы о них ни знали, должны так или иначе вписаться в эту общую картину.
