Текст книги "Неравный брак (СИ)"

Автор книги: Ирина Фарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– В других кланах – это вполне норма. Я сам видел.

– Езжай к ним. Я вижу замок как семью, где будут спокойно бегать дети. И где не будет злой дядя вампир их матери за углом юбку задирать.

– Поэтому мы и отселили детей подальше от этого беспредела. – хмыкнул Артем.

– Я тебя туда отселю. А проще отрежу то, что так беспокоит. Нет лишнего – нет проблем.

– Скучный ты человек, Герман. Если серьезно…

– Если серьезно, дай сумки распаковать. Захочет Ульяна тут метлой всех гонять, то я отбирать метлу не буду. Нам нужна дисциплина. Не нравится? Ты знаешь, где дверь.

– Там еще скучнее, чем тут, – ответил Артем.

– Тогда не ной, – ответил Герман. Артем поднялся. Пошел к выходу. В дверях обернулся. Отвесил шутливый поклон.

– Добро пожаловать в замок, королева, – сказал он. После этого ушел.

– Шут, – покачал головой Герман. – Не обращай на него внимания. Мается от безделья.

– Его опасаться не стоит?

– Тут никого не стоит опасаться. Может кто-то начать приставать, но дай по башке в ответ. Отстанут. Они пусть и распущенные, но границы знают. Насилие под запретом смертной казни. А вот руки держать при себе, у меня их научить не получается.

– У вас странны отношения.

– Есть такое. Здесь живут разные поколения. Многие из вампиров были превращены по дурости из разряда «с ним весело вино пить» или «он пригодиться». Кому-то хотелось жизнь спасти. Кто-то казался хорошим человеком. Кто-то перешел к нам из других кланов. В итоге получилась большая семья, в которой собраны разные люди. Сама знаешь, что родственников не выбирают. Вот и тут примерно живем по такому принципу. Я же тут пытаюсь эту шайку заставить следовать приличиям, но при этом держу под контролем развлечения. А им нравится нарушать мои правила.

– И все получают от этого удовольствие.

– Как-то так. Ульян, мы слишком долго живем. За воротами меняется мир. Меняются люди. Мы же остаемся. Вначале это забавляет, вызывает интерес, а потом становится скучно. Понимаешь, что завтра будет похоже на вчера. За свою долгую жизнь успеваешь просмотреть столько жизненных сценариев, что постепенно все это не вызывает никаких эмоций. А без эмоций наступает тоска. Я в такую тоску впал, когда погибла Марина. При этом мы с ней прожили долго. Она была уже пожилой женщиной, когда все это случилось. Ее время уже подходило. Но все равно смерть Марины сильно по мне ударила. Это была своеобразная точка, которую можно было поставить и успокоиться, – сказал Герман. Он стоял, прислонившись плечом к стене и сложив на груди руки. В его словах нее было просьбы к сочувствию. Он всего лишь ставил меня в известность происходящего. – Ты интерес вернула. Вот Артем до тебя и докопался. Еще хотел прощупать, чего чему ждать дальше. Он из тех, кто считает, что женщина создана для утех и развлечения. Не понимает, что вы нужны для другого.

– И для чего?

– Потом расскажу. А пока давай пойдем спать, – предложил Герман. – На сегодня хватит впечатлений.

Никогда не думала, что буду жить в замке. И в комфортном теплом замке. Никогда не думала, что буду любоваться тем, как восходящее солнце освещает снежные верхушки гор. При этом просыпаться придется от аромата завтрака, что доносился с кухни. Поднявшись, я прошла на кухню. Герман чего-то готовил, довольно напевая под нос песенку на незнакомом мне языке. Он был одет в простые широкие штаны и рубаху без пуговиц, которая одевалась через голову. Никаких рубашек, платков и сюртуков. У меня отец даже в нашем родовом доме выходил к завтраку при полном параде. Но он и завтрак не готовил.

– Как спалось? – спросил Герман.

– Хорошо.

– Я тебе говорил, что как-то со слугами у нас не сложилось. У нас только есть отвтственные за уборку этажей. Дежурные по той или другой части замка. Вот есть те, кто отвечают за зимний сад. Или там за кладовые. Но вот чтобы кто-то лично для тебя готовил еду – этого нет. Сами себе готовим, – сказал Герман.

– Буду знать. Я умею готовить.

– Вот и хорошо, что это не вызовет проблем.

– Не должно.

– Сегодня я вам замок покажу.

– Мне надо вещи разложить.

– Разложишь. А потом пойдем замок смотреть.

– Герман, я дома забыла твой подарок. Книгу. Не сама вещи собирала…

– Нашла о чем переживать. У меня их десяток. Делать было нечего, вот и написал. А потом решил ее сделать популярной. Но как ее распространить? Надо подарить. Авось кто-нибудь прочитает, – довольно сказал он.

– А я не поняла, кто автор. На совсем незнакомом языке было подписано.

– Угу. Какие-то языки быстро умирают, а какие-то становятся слишком сильно популярными и забивают старые. Ты удивишься, но за четыре столетия мир изменился так сильно, что от прежнего остались лишь воспоминания у таких долгожителей, как мы. Вот иногда и приходит желание записать, как все было.

– Тогда надо ее обязательно дочитать.

– Дочитай. А потом расскажешь, какие впечатления от прочитанного. А вон и Денис проснулся. Сегодня ему комнату организуем.

Денис вышел сонным, помятым. Потом встрепенулся, как воробей и тут же подбежал к окну. По его лицу было видно, что вид за окном его сильно впечатлил.

– Красиво!

– Мне самому нравится, – сказал Герман. – Ладно, потом будем видами любоваться. Пока завтракать.

Во время завтрака пришел какой-то мужик и начал жаловаться на крышу и работников. И так эмоционально, что Герман его выгнал и велел все вот это рассказать работникам, а не нам с Денисом и что от его сквернословия у Германа уши в трубочку свернулись. Потом заглянула женщина и стала жаловаться на какие-то тряпки. Герман и ее выгнал.

– Они нам позавтракать дадут? – спросил Герман, закрывая на ключ дверь.

– Видимо не могут без тебя решить такие важные вопросы.

– Как крыс травить и где ветошь на тряпки достать? Не, хотят на вас посмотреть, а потом сплетни разнести по всему замку, – поморщился Герман. – Как же меня это порой все раздражает. Так и хочется все бросить и уйти к волхам жить. Вот они построили себе деревеньку на берегу реки. И живут. В речке купаются. Никто никому голову дурью не забивает. А у нас? Из пустяка надо сделать трагедию. И такую трагедию, чтобы и я в ней был впутан. Как будто мне больше делать нечего.

Он жаловался, а я видела, что Герману все это нравилось. Нравилось, как к нему относятся люди. Что и без него они ничего не могут. И это любопытство. Для него это был дом с теми правилами, какие придумал он. Остальные лишь следовали этим правилам.

Позже, когда вещи были разложены и когда Герман повел меня с Денисом смотреть замок, то я в этом только убедилась. В замке все еще продолжалась уборка после долго кутежа. Я все время слышала смех. Мужчины таскали ведра с водой. Женщины отмывали стены и полы. Все это сопровождалось шутками. Где-то чинили светильники, где-то меняли стекло. По этажу разнесся аромат булочек. Одна пожилая женщина вынесла несколько корзин пирожков и булочек для тех, кто был занят работами, потому что они не успели приготовить еду. И теперь угощала всех желающих. Нас уговорили попробовать выпечку.

– Семей, где чисто люди – у нас мало. Поэтому в замке больше взрослых, чем детей. Есть у нас на воспитание пара вампирят, но они под присмотром. Дети часто не понимают чего можно, а чего нельзя. Вот и приходится их держать под контролем, – сказал Герман. – На первом этаже у нас тренировочный зал. Здесь как фехтованию можно научиться, так и драться. Вон у нас Бык по кулачным боям. Какая ему шпага в руки, когда она у него в руках, как соломинка? Проще кулаком заехать. Есть у нас несколько и боевых женщин. Я считаю, если женщину тянет к оружию, то пусть она эту тягу удовлетворит, чем будет от тоски маяться.

– Мне никогда не хотелось оружие в руках держать и драться с кем-нибудь, – поспешила сказать я. – И убивать не было желания.

– Я и не настаиваю, – сказал Герман. – Вот тут у нас столовая. Здоровенное пространство, которым мы не пользуемся. Изначально планировалось, что мы будем жить как в старинных замках. Общая столовая. Повар. Мы такие правители. А это все наши подданные. Вон, даже возвышение организовали для того, чтобы там сидеть. Но играть в правителей быстро надоело. На кухню не пойдешь среди ночи чего-то приготовить. Всех собрать на обед – это еще та забота. Они же как тараканы – в разные стороны любят разбегаться. В итоге столовую мы забросили до лучших времен. Только крупные праздники тут справляем.

– О, дама моего сердца! Моя королева! – откуда-то появился Артем. Кинулся мне под ноги, преклоняя колено, чем изрядно напугал. – Я всю ночь спать не мог. Все думал о тебе. Моя Гвиневра! Теперь я ваш Ланселот на веки вечные!

– Шут, ты а не Ланселот, – сказал Герман. – Прекрати смущать Ульяну.

– Пусть, я шут и рыцарем мне не быть, но это не значит, что вы можете мои чувства попирать ногами! – чуть не плача, сказал Артем. Я растерялась, а Герман смотрел на эту выходку безразлично.

– Вот скажи, Ульян, похож он на правителя замка? И какой правитель будет уводить жен друзей? Совсем совесть потерял.

– Жена не корова. Ее увезти нельзя. Только сердце похитеть, – сказал Артем, поднимаясь и нагло беря под руку. – Герман, нам пригнали первую партию мамонтов. Будешь кровь пробовать?

– А ты пробовал? – спросил Герман.

– Оставил эту честь тебе. Друзья-ученые говорят, что кровь у них съедобная.

– В тот раз они нам это говорили и с ящерами. Чуть не отравили, гады.

– Поэтому я и оставил честь отведать кровь тебе. К тому же когда ты помрешь, то королева станет вдовой, а я на ней женюсь, – довольно сказал Артем. Я посмотрела на Германа.

– Ульян, он всего лишь шут, который несет пургу. Денис, пойдешь больших зверей смотреть? – спросил Герман.

– Пойду.

– Артем, покажи пока Ульяне зимний сад. И не распускай руки.

– Обижаешь, как можно упустить такой случай?! – возмутился Артем.

– Ульян, ударь его по дурной башке за меня. Хорошо? – поморщился Герман, беря за руку Дениса.

– Герман, я его опасаюсь, – сказала я.

– Он безобидный, – отмахнулся Герман. – Больше языком болтает.

– Я с ним еще и целоваться умею, – довольно громко сказал Артем. После этих слов я освободила свою руку и отошла от Артема подальше, чем вызвала смех. – Пойдем, королева. Покажу тебе наши кусты и траву. Заодно познакомимся поближе.

– Давай оставим только просмотр кустов. А познакомились мы уже вчера.

– Нет, это было только прощупыванием почвы. Я в тебя даже пальчики не запустил, – сжимая и разжимая пальцы, сказал Артем. – Надо же мне узнать какая ты на самом деле, моя королева.

– Ты свои пальцы оставь при себе, – посоветовала я.

– С чего бы?

– Не думаю, что они у тебя лишние.

– Ты мне их отрубишь?

– Откушу.

Зимний сад состоял из большой светлой со стеклянным потолком, высокими окнами с видом на горы и липовыми окнами разукрашенными под морской берег. Я подошла к одному такому окну. Рисунок был выполнен так красиво, что казалось будто он реален. У меня создалось впечатление, что можно открыть окно и оказаться на морском берегу.

В саду было чисто. Деревья цвели. На кустах с малиной созревали ягоды в середине зимы, что казалось настоящим чудом. Если пройти дальше, где-то в дальнем углу комнаты, то там прятался от глаз бассейн с разноцветными рыбами.

– Здесь красиво и тихо, – сказала я.

– Сюда почти никто не ходит, – ответил Артем. – Кроме садовника и рабочих.

– Почему?

– Это детище было Марининым. Она с ним игралась. Герман сад оставил, но заходить сюда не хочет.

– Там такая была сильная любовь? – спросила я, вновь возвращаясь к окну.

– Не думаю. Когда Марины не стало, она уже было довольно таки в возрасте. Доживала в замке на почетном звании подруги. Герман уже другую подыскивал себе жену, – лениво ответил Артем. – Хотя до последнего все около нее крутился.

– Но ее призрак продолжает летать по дому.

– Да. Продолжает, – Артем поморщился. – С Германом что-то тогда случилось. Мне кажется, что он переосмыслил что-то, когда остался с ней в карете. Герман тогда вернулся другим. Более опустошенным. Очередная девчонка, которая умерла рядом с ним! В ней ничего такого не было. Как все.

– Ты слишком много думаешь об этой ситуации.

– Если я пойму, что в тебе такого…

– Не поймешь, – ответила я. – Герман прав, что до некоторых вещей надо дойти самому. Что еще покажешь в замке?

– А что тебя интересует? Могу показать красивый вид с башни. Пойдешь?

– Пойдем, – согласилась я.

– Надо только что-нибудь накинуть на плечи. А то там холодно.

Выход на башню был из сада. Рядом с выходом висели теплые куртки. Одну из них предложил взять Артем.

– А никто не будет против?

– Они общие для тех, кто хочет погулять, – ответил Артем. – Но гуляют на верхних площадках у нас мало.

– Почему?

– Надоедает. Все надоедает.

– Тебя послушать, так лучше отсюда бежать.

– Так и есть, – открывая дверь и пропуская меня вперед, сказал Артем. – Единственное развлечение, так это красотки.

– Я не твое развлечение.

– Почему это? Мне Герман подругу не привез.

– Так сам себе найди.

– Это надо выезжать в общество. Всякие там правила. Я их не успеваю запоминать, как они вновь меняются.

На верху башни было холодно, но красиво. Здесь все места были красивые.

– Тебе нравится?

– Да. Красиво.

С башни была видна дорога, по которой ехала телега. Вдалеке виднелся еще один замок, окна которого поблескивали на солнце. Холодный воздух кусал щеки, но это даже нравилось.

– Ты сама красивая. Я хочу тебя поцеловать, – неожиданно сказал Артем.

– Слышал, что сказал Герман? Он велел тебя чем-нибудь по голове ударить. Я тут вижу только льдышку. Ведь точно ей ударю.

– Почему? Разве я тебе не нравлюсь? – наголо смотря на меня, спросил Артем. – Я симпатичнее, чем Герман.

Он уже старый. Чего с него взять?

– Артем, у тебя болезнь какая-то, раз ты не можешь ни одной юбки пропустить?

– Я не могу пройти мимо красивых женщин. Ну кто, если не я вас поцелует и обнимет? М? – он начал медленно подходить ко мне. Несмотря на это я его не боялась. Наверное тут подействовали слова Германа, о безобидности Артема.

– Меня обнимать не надо, – сказала я.

– А поцеловать? – нависая надо мной, спросил Артем. Он был выше меня и этим пользовался, пытаясь задавить. Как будто я раньше не видела более высоких мужчин.

– Меня уже Герман поцеловал, – ответила я, отходя в сторону.

– Мое сердце разбито, – сказал Артем. Демонстративно изобразил разочарование.

– Может тебе театр создать? Ты будешь в нем играть все роли.

– Не понимаешь ты моей грусти, – сказал Артем. – Никто ее не понимает.

Он легко запрыгнул на край стены. Встал между зубьями.

– Все меня считают шутом. А я ведь не шут! В глубине души я король!

– Артем, слезь оттуда.

– Вы все надо мной смеетесь. Я устал от этого. Надоело!

Я не успела ничего ответить, как Артем шагнул со стены. Вот он стоял на стене, заламывая руки и запрокидывая голову, а потом его не стало. Я подбежала к стене. Облокотилась на нее, пытаясь разглядеть внизу Артема. Он подпрыгивал на натянутой ткани, которая окружала всю стену замка, и смеялся.

– Идиот!

– Видела бы ты свое лицо, – веселясь, сказал Артем.

– У меня чуть сердце не остановилось!

– Какая ты слабая! – падая на ткань, крикнул Артем. – Прыгай ко мне!

– Мне делать больше нечего? – бросила я, разворачиваясь и возвращаясь в зимний сад. Вернув куртку на место, я пошла искать Германа. Меня трясло после случившегося.

Когда я вернулась к столовой, то поняла, что заблудилась. И спросить дорогу было не кого. В коридоре было тихо. Тут откуда-то выскочила здоровая собака. За ней бежал молодой мужчина, крича остановиться. Но собака с рычанием и бешенством в глазах неслась вперед, не разбирая дороги. Я прислонилась к стене, давая им проход. Пошла дальше. При входе в замок было большой широкий зал. По нему носилась небольшая лошадь, где-то мне по пояс. Ее пытались поймать двое человек, но лошадь ловко от них убегала.

Я свернула в боковой коридор, где злая женщина кидалась грязными тряпками в здоровенного мужика. Тот ловко увернулся от тряпки, а потом подхватил ее, поцеловал в губы и взвалив на плечо куда-то потащил. Ведро и тряпки остались стоять посреди коридора. Я их подобрала и поставила к стене. Мимо пробежали дети. Откуда-то донесся страшный рев, который сотряс стены. Чем ближе я поднималась к комнатам, тем больше было шума. Но не рева, а музыки и песен. Несколько пар устроили танцы. Где-то явно была драка, потому что я слышала, как ломалась мебель.

Найдя комнаты, я спряталась в них, закрыв дверь. В комнатах было тихо. Спокойно. Я подошла к плитке. Поставила чайник. Когда вскипела вода, то появился Герман.

– Я тебя нашел.

– А где Денис?

– Играет с детьми. Не волнуйся. Он под присмотром. Да, в этом сумасшедшем доме можно за детей не волноваться.

– У меня нет слов. Что происходит?

– Да как обычно. Замок живет своей жизнью. Я про это и говорил.

– Заметила. Ты чай будешь пить? – спросила я.

– Давай. Что тебя напугало?

– Артем с крыши прыгнул на натянутую ткань.

– У нас крышу чинят, поэтому ткань натянута для страховки рабочих.

– Артем явно с головой не дружит.

– Тут мало кто с ней дружит, – ответил Герман. Улыбнулся. – Не принимай все близко к сердцу. На все смотри, как на игру. Они просто взрослые дети. А так как мы хорошо можем восстановиться, пусть это и больно, то вампиры не жалеют себя.

– Я это уже начинаю понимать.

– Хочешь покажу мамонтов? Нам сегодня прислали лохматых слонов и маленьких декоративных лошадок.

– Лошадку я видела. При входе по замку скачет.

– Ее Рейк с Валентиной напугали. Я все-таки получил себе в замок собачку, – довольно сказал Герман.

– Когда надо приготовить обед? И где у тебя библиотека. Я хочу дочитать книгу. Пока мне надо привыкнуть ко всему в замке. Я не готова так сразу погружаться в его атмосферу.

– Конечно. Ульяна, я тебе говорил и говорю. Что нравиться, то и делай. А обедать в часа три. Договорились?

– Хорошо.

Глава 10

Приготовить обед и ужин, проследить, чтобы вещи были чистыми, где-то найти Дениса, который быстро подружился с местной детворой и теперь бродил по замку, увернуться от наглецов, решивших пригласить на танец – все это вскоре стало нормой. Нет, в замке было безопасно. Тут даже не поспоришь. Но при этом мне все время казалось, что я нахожусь на вечной непрекращающейся ярмарке веселого безумства.

Но как иначе объяснить ночные танцы? Один раз проснулась от сильного шума. Толкнула Германа, а он меня послал разбираться самостоятельно в чем шум. Я открыла дверь в коридор, а там в рядок выстроились обитатели замка и танцуют под громкую заводную музыку. Все держатся друг за друга, задницами виляют, смеются, а в первых рядах Артем в шутовском колпаке и с жезлом, из которого музыка раздается. Я как открыла дверь, так и закрыла. Вернулась к Герману в кровать.

– И чего там? – не открывая глаз, спросил Герман.

– Танцы.

– Если спать мешают, то возьми метлу и разгони их, – поворачиваясь на другой бок, сказал Герман.

Как будто так легко разгонять шумные компании. Я какое-то время пыталась уснуть, но они словно специально под дверью танцевали. Вроде начала засыпать, когда в спальню кто-то зашел. Открыв глаза, я увидела Артема в дурацком колпаке.

– Пошли кукарачу танцевать! – предложил он.

– Иди ты, – огрызнулся Герман, натягивая на себя одеяло. Вставать и прогонять Артема он явно не собирался.

– Ну пойдемте. Там весело, – продолжал ныть Артем. Еще и меня стал вытаскивать из кровати. Тут уже я возмутилась.

– Проваливай из моей спальни! – рыкнула я, вскочив на ноги. На столике рядом с кроватью лежала книга, которую я читала. Схватив ее, я накинулась на Артема.

Он ретировался из комнат довольно быстро. Я же разозлилась не на шутку. Выскочила следом за ним в одной ночной рубашке.

– Вон с этажа! У вас есть танцевальный зал! Там и танцуйте свою кукарачу. А мне спать не мешайте!

– Ты злая, потому что не танцуешь, – встрял Артем, за что получил от меня по голове книгой.

– Я спать хочу, а не танцевать. Забирай танцоров с этажа!

– Как скажете, моя королева, – отвесив шутливый поклон, он вновь вернулся к танцорам и пошел с ними к лестнице.

Вернувшись в комнаты, я закрыла дверь на ключ и пошла спать. Герман обнял меня. Я вроде тогда начала успокаиваться.

– Как он сюда прошел?

– У него ключ есть, – ответил Герман, целуя меня.

– Невыносимо!

– Пока ты сама не установишь здесь правила, то никто их соблюдать не будет.

– А ты…

– Меня эти безобразники не раздражают. Я к ним привык, – ответил Герман.

Или был другой случай с мамонтами, которых кто-то умный решил поселить в столовой. Все это мотивировалось тем, что столовая простаивает. А мамонтам надо стойла строить. Никто не подумал, что здоровые животные будут гадить. И гадить много. Мамонты были размером с небольшой одноэтажный дом. Питались они сеном, но вот гадили с телегу. Вся эта вонь быстро начала распространяться по замку. При этом никто выселять мамонтов из столовой не собирался. Они вместо этого окна открывали!

Пришлось мне идти ругаться и доказывать, что животным в замке не место. Только я избавилась от мамонтов и отправила женщин отмывать столовую, как несколько семей в качестве домашних животных взяли к себе карликовых лошадей. И эти лошади ходили по коридорам, гадя, где им захочется.

Герман пропадал в тренировочном зале, упражняясь с Рейком в фехтовании и уча фехтовать Валентину. Поэтому вопросы с животными он повесил на меня.

Рейк и Валентина доставляли отдельные проблемы. Валентина была нервной женщиной. Она могла спокойно вспылить. А когда она злилась, то совершала полный оборот, превращаясь в злую волчицу, которая хотела разорвать вампиров. Больше всего ее интересовал Рейк, которого она все время пыталась укусить. Но порой было наоборот, когда он пытался ее поймать, чтобы укусить. Я часто видела их в крови и с сильными ранами, но несчастными они не выглядели.

Постепенно встал вопрос о детях и образовании. В замке придерживались мнения, что кто хочет, тот читать и писать научиться. Неволить тут не было принято, как и заставлять изучать буквы. Я уже не говорю о каких-то других знаниях и получении профессии. Рабочие были из вампиров. Считалось, что раз они живут долго, то смену себе готовить не надо, как и передавать подрастающему поколению знания. Если дети и рождались, то они быстро пополняли ряды уборщиков или становились развлечением для вампиров.

– Герман, у тебя огромная библиотека. Среди вампиров есть такие уникальные рабочие с технологиями, которых никто не знает. Но при этом вы всем этим не делитесь. Весь интерес крутиться лишь среди веселья и драк, – как-то заметила я.

– Каждый занимается тем, что ему близко. Если Артему нравиться веселье, то он веселиться. Петру нравится в башне сидеть и на звезды любоваться, то он там и сидит. Эдик охотится. Что еще надо?

– Нужна школа, Герман. Нужно передать знания. И надо уменьшить градус дурости. Нельзя все время страдать ерундой.

– Почему? Да и готовы ли люди к знаниям? Один раз они привели к тому, что мир разрушился. Так может стоит эти знания куда-нибудь спрятать и больше не вбивать в умы? Посмотри, как они хорошо живут, не понимая, что можно жить иначе.

– У людей должен быть выбор.

– Выбор должен быть в простом. Что сегодня съесть на завтрак и какое платье одеть. А вот об остальном лучше не думать. Ты дочитай книгу, которую я написал, а потом поговорим, – ответил Герман. – Если хочешь научить детишек читать и считать, я мешать не буду. Возись. Но не думаю, что повальное образование нужно всем.

– Когда я только сюда приехала, то ты сказал, что в замке каждый занимается, чем хочет.

– Так и есть.

– Но большая часть веселиться с Артемом.

– Значит это их интересует больше всего, – он улыбнулся. Герман часто улыбался, и эта улыбка была скорее вежливой, чем искренней. Теперь я это хорошо видела. Как и видела, что ему не всегда интересно со мной разговаривать.

– Сколько раз ты все это говорил? Другим женам?

– По поводу школы? В первый раз веду разговор. Но я привык, что каждая хочет остаться в памяти замка, вводя новшества.

– И к этим новшествам ты меня подталкиваешь.

– Иначе тебе будет скучно, – ответил он. – А скука – это всегда плохо.

Все упиралась в книгу. И ее надо было мне дочитать. Узнать, чем все закончилось. Но стоило мне взять в руки книгу, как я ловила себя на мысли, что мне сосем не хотелось знать все о Германе. А там была его жизнь. Он рассказывал с юмором, как пошел в горы с экспедицией искать следы снежного человека. Как они встретили изменения мира. А мир изменился настолько сильно, что от прежних городов ничего не осталось, кроме воспоминаний. Я читала про странные болезни, которые меняли людей до неузнаваемости. Про мутации. И это были не волхи и вампиры, а люди-растения, которые могли отращивать потерянные конечности. Или это были люди с каменной кожей, которые не боялись клинков. Где-то на севере были люди, которые управляли холодом. Все это вызывало удивление. Завораживало. Герман писал, что все области заражения были закрыты от посторонних. Поэтому они развивались самостоятельно. Какие-то расы уходили вперед по уровню развития, другие отставали. Через три сотни лет после случившегося, по словам Германа, сильно деградировали. Представления о прошлом, как и технологии, сохранились лишь у представителей долгожителей.

Герман в книге задавался вопросом: стоит ли эти знания возвращать? И отвечал себе, что оно того не стоит. По его мнению человечество очистилось от лишнего, когда вернулись к клинкам и стали друг друга уничтожать вновь один на один. Его мысли были интересны, но они были мыслями уставшего человека. Да, он возился с сыном и Валентиной, тренировался со шпагой и строил планы по захвату новых территорий, но для него все это было игрой. Для них всех это было игрой, которая могла заставить вставать по утрам и двигаться. Но за всем этим скрывалась усталость и скупость.

Читать про его жен было неприятно. Единственное, что он к ним относился одинаково бережно. И мне кажется, что Герман любил каждую из них. Я заметила, что в его словах сквозила благодарность за проведенное вместе время. Но и так же там был момент коллекционирования. Из разряда рыжая была, так нужно следующую взять в жены блондинку.

– Чего читаешь? – заходя в библиотеку, спросил Артем.

– Мемуары старого вампира. А ты такие не написал?

– Пока итог подводить не хочу. В мое время была поговорка, что мужчина должен посадить дерево, построить дом и родить сына. Я ничего для этого не сделал.

– Поэтому дурью маешься?

– Чего мне еще остается делать? – спросил он садясь на пол. Начал стаскивать с меня туфлю.

– Что ты делаешь? – спокойно спросила я, уже спокойнее смотря на его дурость.

– Снимаю твою туфлю. Буду пятку щекотать, – невозмутимо ответил он.

– Артем! Перестань!

– Почему? Ты сейчас смеяться будешь. А то сидишь в подземелье. На воздух не выходишь. Уже синяки под глазами появились, – массажируя мне ступню, сказал он.

– Вот тебе охота так дурачиться?

– Угу. Если бы не хотел, то этого бы не делал. Я обзавелся бы семьей. Стал бы серьезным и больше бы не улыбался.

– Что-то мне в это не вериться.

– Потому что этого никогда не будет. Я не создан для семьи. Ты мне лучше скажи, зачем читаешь мысли старика о случившемся?

– Чтобы вас лучше понять.

– А тебе это нужно? Понимание?

– Нужно. И я начинаю понимать вашу тоску.

– Ну-ка. Просвети неразумных.

– Ты сам сказал, что для вас раньше было важно, чтобы после осталась память. Тот же дом, дерево и сын. Или вот воспоминания, написанные на бумаге, – я приподняла книгу. – Человек, когда этого достигает, то уходит удовлетворенным. Вы же должны ставить более большие цели. К примеру, оставить после себя знания.

– Все носишься с идей школы?

– Больше. Школа учит только основам. Дает общее представление о мире. А если взять больше?

– Типа института? Будем в замок приглашать всех желающих прикоснуться к нашим знаниям. Я буду преподавателем. Вокруг много студенток. Надо еще форму ввести. Точно займусь разработкой. И назовем все вампирской академией, – сказал Артем. Он рассмеялся. Я со стороны смотрела на все это и только головой качала. Никогда бы не подумала, что можно вот так спокойно нарушать правила приличия. Но с другой стороны я уже так привыкла к Артему, что он словно стал уже частью семьи. Пусть и дурной, но одновременно безобидный.

– Почему бы и нет?

– Вот ты сидишь, такая аккуратная. Красивая. Почему тебя интересуют не платья, а книжки? Мы бы так с тобой славно тут зажигали. Веселились. Но нет. Тебе интересны книжки.

– Поэтому я замужем за Германом, а не за тобой.

– Это да. Я бы тебя в жены не взял. Мне нужна жена веселая…

– Тетя Ульяна, Денис с крыши сорвался! – забегая в библиотеку, сказал мальчишка, с которым Денис обычно играл.

Земля ушла из-под ног. Артем вскочил на ноги первым. Быстро убежал. Я только помнила, как бежала по коридору. Помнила, как спустилась во двор замка. Видела толпу обитателей. Когда я подошла, то они расступились. Герман был рядом с Денисом. Денис лежал на снегу с закрытыми глазами. Нога неправильно вывернута. Откуда-то текла кровь тонкой струйкой. Я не плакала. Все происходящее было страшным сном. Тем сном, который никогда не должен сбыться.

– Он не выживет, – тихо сказал Герман.

– Но сейчас…

– Пока живой.

Я опустилась рядом с Денисом на колени. Только тогда стало слышно, что он хрипел. Дыхание было, но оно было слабым.

– Ты ведь можешь…

– Превратить его в монстра? Могу. Но жить он с тобой не будет. Пока не вырастит. Ты к этому готова?

– Он будет жить. Герман, пожалуйста.

Он посмотрел на меня. И опять его лицо изменилось. Стало другим. Более вытянутым. Более острым. Глаза покраснели.

– Хорошо. Будет тебе от меня такой подарок, – сказал он. – Но ты сама об этом просила. И понимаешь, что будет дальше. Я не хочу слышать обвинения в свой адрес.

– Слова не скажу.

– Артем, уведи ее, – велел Герман.

– Пойдем, Ульян. Этого лучше не видеть.

– Что не видеть?

– Как будут кости срастаться. Это неприятное зрелище.

Я все-таки обернулась, видя как Герман надкусил руку. Тут же зажмурилась. И потеряла сознание.

Всего этого не должно было произойти. Но в замке была такая расслабляющая атмосфера, что я потеряла бдительность. Мне нужно было присматривать за Денисом. Нужно было больше уделять ему внимания. Но ему так нравилось играть с детьми, что я давала ему волю играть и общаться.

Очнулась я кабинете Германа с холодной тряпкой на лбу. Артем и Герман явно ругались. Или о чем-то спорили.

– Как Денис?

– Спит. Все нормально. Кости заживают, – ответил Герман. – Артем вчера показывал детям, как с крыши прыгать на ткань. Ремонт закончили сегодня и ткань сняли. А Денис прыгнул, не посмотрев.

– Признаю, что это моя ошибка, – ответил Артем. – Я не подумал, что они будут это повторять без меня.