Текст книги "Неравный брак (СИ)"

Автор книги: Ирина Фарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Лиза, такие категоричные люди, которые ставят ультиматумы с порога, с ним лучше не общаться. Тем более не надо ломать голову, пытаясь их понять.

– Сама чувствую, что это плохо. Но он в других отношениях интересный.

– Поищи кого-нибудь другого. Поедем. Я чего-то устала.

– Это из-за вампира. С ними сложно общаться.

– Мне со всеми сложно общаться. Вот бы правда выйти замуж за кого-нибудь пожилого барона и уехать в поместье подальше от города.

– Все тебя в глушь тянет!

– Там дышится легче, – ответила я. – И народу меньше.

– Ты зря переживаешь. Да, слухи ходят, но им никто не верит, – серьезно сказала Лиза. – Ольга Рошина замуж выходит. Будет устроен прием. Так что мы на него поедем.

– Я к посещением свадьб пока не готова.

– Тогда на вечер в салон к Курочкиной. Там весело. И народ разный.

– Туда поеду, – согласилась я.

– Договорились. Раз сегодня жених разочаровал, так найдем себе другого. Что нам стоит? – наигранно весело сказала Лиза. Я ее поддержала, понимая, что сама разочаровалась в Германе. Будь он обычным человеком, то все было бы проще.

Обычного человека я могла бы обмануть, а как провести вампира и убедить его, что до сих пор невинна? Он разбирается в крови. Тут уже не поможет куриная кровь или порез.

Я знала, что мне придется обмануть будущего мужа и не видела в этом ничего плохого. Можно сказать, что это была месть. Месть за обман, за то что никто не заступился. Так почему я должна была кого-то жалеть?

После поездки настроение как-то резко ухудшилось. Может всему была виноват испортившаяся погода? К вечеру пошел дождь. Сразу появилось ощущение тоски и безнадежности. Даже Денис лег спать раньше. Я какое-то время пыталась читать, но потом последовала примеру сына и решила лечь спать. Только сна долго не было.

Дождь. Он мучил меня. Заставлял вспоминать, как я возвращалась домой и как мимо проносились кареты, обдавая холодными брызгами. То ощущение безнадежности и холода настолько врезалось в память, что каждый раз это ощущение возвращалось вместе с ночным дождем. Успокоится помогал лишь стакан молока, за которым нужно было спускаться на кухню.

Конечно, можно было бы разбудить Ольку и попросить молока, но проще было пробраться самой на кухню. К тому же я не боялась спящего дома. Наоборот, я чувствовала в нем себя вполне комфортно, часто представляя, что нахожусь в заколдованном замке, где все уснули вечным сном. Или осталась одна на корабле. Все уплыли на шлюпках, а я осталась одна на неуправляемом корабле, который несся куда-то к невиданным ранее землям.

– У нас все так плохо? – спросила мама. Я замерла. Вначале не поняла откуда донесся ее голом. Потом увидела приоткрытую дверь папиного кабинета откуда был виден свет.

– Хуже некуда. Я могу еще придержать неделе на две, может три дело о банкротстве, но это максимум. Вчера пытался отыграться, но мне сильно не везет в последнее время, – устало сказал он.

– И что у нас останется? – голос мамы холоден. Спокоен. Она не ругалась и не укоряла. Это у меня были мысли на грани крика. Чем он думал, когда шел играть, если мы и до этого были на грани банкротства? Хотел его приблизить?

– Ничего.

– Жаль, что ты не исполнил своего обещания.

– Я помню, что обещал сохранить твои деньги, но все бывает…

– Бывает ошибка. Бывает, что утонул корабль. Разрушились цеха. Обокрали магазин. Банк, где ты деньги хранишь. Все бывает. И я это приму. Но я не принимаю, что ради какой-то девки, ты нас разорил. Что? Думаешь, я не знала о ней? Милый, я далеко не дура. И я знала о всех твоих интригах.

Я не стала дослушивать. И как-то молока совсем расхотелось. Все было очень плохо. Меня не волновало кто и с кем изменял. Это было их дело. Личное. Зато меня волновало другое. Папа не смог бы сдержать слово по оплате обучения Дениса. А это было очень плохо.

Вернувшись в комнату, я подошла к окну. Хоть в куртизанки иди, чтоб заработать денег. Но это так… Противно. Унизительно. До тошноты. Я и к браку относилась примерно также. Только в браке исполнять супружеский долг было не обязательно каждый день. Да и если выйти замуж за старика, то можно быть просто куклой, которая будет сопровождать его на балы и обеды.

Вдох и выдох. У меня еще было время. Пусть немного, но оно было. А значит нужно всего лишь найти жениха. С этой мыслью я легла спать. Только ночью мне снились глаза Германа. Я понимала, что это всего лишь наваждение, но оно почему-то грело душу. Проснулась я еще до рассвета. И почему-то первым делом схватилась за книгу, которую он мне подарил. Как будто там могли найтись ответы на все вопросы или там было решение проблемы.

Завтрак. Денис крутился, пытаясь разглядеть в окно телегу, развозящую молоко. В этот раз отец присоединился к нам. Ни по нему, ни по маме нельзя было сказать, что они поссорились. Все как обычно, только как-то тихо. Поэтому звон колокольчика почтальона заставил вздрогнуть.

– Тут посылка для Ульяны, – сказала Жанет. Она отдала мне небольшую коробку, на которой было выведено красивыми буквами «Кондитерская на Булочной 39». приоткрыв коробку я увидела с десяток маленьких пирожных. Между ними была открытка с цветком, который качал головой, если крутить открытку.

«Вы должны это попробовать и обязательно улыбнуться. Герман».

Я действительно улыбнулась. Положила по пирожному нам с Денисом. Предложила остальным.

– От кого это?

– От одного вампира, – ответила я. – Ничего серьезного.

– Но он тебе дарит подарки.

– Ты знаешь, что я не смогу с ним встречаться. Поэтому вчера мягко намекнула, что он мне не интересен, – ответила я. Да, тут я соврала. Мягкостью наш разговор даже не пах. Но он же меня понял. – А сегодня был прощальный подарок.

– Я могу тебя познакомить с князем Розве. Он владеет Малым каменным городом на Леве. Приехал сюда по делам, – неожиданно сказал папа. – Если ты ему понравишься, то наши проблемы будут решены.

– Я не против с ним познакомиться.

– Тогда сегодня будет вечер в торговом доме. Будешь меня сопровождать, – сказал он.

– Хорошо.

Вечер в торговом доме – это повод поговорить в неофициальной обстановке. Без танцев и девушек, которые хотят замуж. Туда могли прийти в компании жен. Реже дочерей. Но чаще это было нужно, если кто-то из женщин имел какую-то долю в предстоящей сделки. И их присутствие требовалось для соблюдения формальностей. Мол, никто тебя в известность цифр ставить не будет, но ты ведь присутствовала и вроде знаешь о чем речь.

Папа приглашал меня в такое закрытое общество, чтоб познакомить с князем, не дожидаясь когда князь соизволит посетить какое-нибудь мероприятие. Значит времени мало. Действительно мало, а вчерашний подслушанный разговор мне не приснился, в отличие от Германа.

– Ты выглядишь плохо, – заметила мама.

– Плохо спала. Не люблю дождь.

– Попробуй поспать днем. Это хоть немного тебя освежит. Лиза, не забудь, мы сегодня едем на примерку платья.

Все как обычно. Жизнь не изменилась. Но ведь мама знала, что мы находимся на краю пропасти. Ее выдержки я завидовала и хотела подражать. Если у нее были силы сохранять самообладание, когда вокруг все рушилось, то этого хватит и у меня.

Глава 4

– Мам, а может ты никуда не поедешь? – спросил Денис. Я зашла к нему, чтоб пожелать спокойной ночи.

– Не могу. У меня дела.

– У женщины не должно быть серьезных дел, – назидательно сказал он, явно кого-то копируя.

– А вот у меня есть.

– Тебе надо найти мужа, чтоб он этими делами занимался.

– Где ты такого нахватался?

– Дедушкин лакей сказал. Что у всех нормальных женщин должен быть муж. И у детей должны быть отцы. А все остальное – это неправильно.

– Он слишком много лишнего говорит.

– Мне тоже его слова не понравились, – признался Денис. – Мам, а мой папа. Он когда приедет? И почему от него писем нет?

– Он приезжал, но как сошел с поезда, уже к нам собирался ехать и тут ему дали срочное задание.

– Какое?

– Найти снежного человека, – ответила я, первое, что пришло на ум. Эту книгу я ему вслух теперь точно читать не буду.

– А такие бывают! И что это за зверь такой? Или это люди, которые живут в горах?

– Пока не знаю всех подробностей. Но он обязательно напишет письмо и нам все расскажет, – ответила я. – Но пока туда еще надо доехать. А это долго. Ты же ложись спать…

– Мам, расскажи про папу! Какой он?

– Сударыня, вас отец зовет, – заглядывая в комнату, сказала мама.

– Уже бегу. Все Денис. Мне пора. Завтра поговорим на эту тему, – сказала я. Поцеловала его в щеку и понадеялась, что завтра он забудет.

Я знала, что рано или поздно мне придется ему рассказать правду, но я совсем этого не хотела делать. Как сказать мальчишки, что его отец не хочет с ним общаться? Пусть пока живет в сказке, которую я для него сочинила, решив, что путешествия – это лучше, чем горькая правда.

Отец решил в этот раз поехать в карете. Видимо не хотел мокнуть под дождем. Я не знала о чем с ним разговаривать, поэтому молчала. И папа не начинал разговора. Мы с ним редко когда разговаривали. Он считал, что с девчонками разговаривать не о чем. Поэтому все внимание отдавал Роме, единственному сыну. Я вначале думала, что он будет рад появлению Дениса, но похоже так его и не признал. Денис для него не существовал.

В этот раз мы заходили в торговый дом не через главный ход, а через боковой. Туда обычно поднимались сразу в торговую палату. Или в кабинеты крупных торговых компаний.

Пусть я никогда не была в этом здании до вчерашнего дня, но Олег часто мне рассказывал про торговый дом. У нас все разговоры были только о нем. Думаю, что так он хотел на меня произвести впечатление. Я тогда так была влюблена, что могла спокойно слушать о сортах пшеницы и томно вздыхать.

Эти воспоминания вызвали тихи смешок. Папа неодобрительно посмотрел на меня. Я сразу взяла себя в руки. Нужно быть серьезной в таком заведение. Не на праздник пришли.

И вот большая комната с муляжами книг, кожаной мебелью и мужчинами, которых было слишком много для такого пространства. Я сразу потерялась. Женщин было не больше двадцати человек и их платья терялись на фоне костюмов мужчин. Папа сразу пошел к знакомым. Я же шла следом, делая вид, что меня тут нет. Я чувствовала любопытные взгляды, которые кидали на меня. И под этими взглядами мне становилось плохо. Еще здесь был Олег, который зло сжал ножку бокала. Вот чего он злился? Я к нему пришла? Нет. Я его преследую? Прошу денег? Мы просто находимся в одной комнате. Все! Но нет, он злился.

– О, добрый друг, я тебе говорил про свою дочь. Это Ульяна. А это князь Розве, – представил меня папа пожилому мужчине. Он был откровенно стар. С лысиной и ядовитым взглядом. По этому взгляду было видно, что он был жестоким человеком. Я улыбнулась. Подала ему руку. Он едва ее коснулся, но тут же предложил пройти к окну, где не так душно.

Пока мы шли к окну, то я почувствовала, как волосы зашевелились, словно от порыва ветерка. Но в комнате сквозняков не было. Тут было жарко. Еще один порыв ветра. Уже более настойчивый. Я подавила желание, чтоб провести рукой по шее, отгоняя щекотку.

Около окна мы почти остались с князем почти наедине. Люди стояли в стороне и не слышали наш разговор. Но при этом мы были у всех на виду. Князь вцепился в мою руку и стал мять ее сквозь перчатку.

– Вы прелестная милочка. Ваш отец нахваливал вас. Говорил, что вы очень послушная и старательная, – прошепелявил князь.

– Спасибо. А вы часто бываете у нас в городе? – начала я привычный вежливый разговор. В этот момент по краю подола платья подул ветерок, игриво приподнимая край и открывая ботинки. Князь что-то ответил про дела. Перешел на комплименты моей шее и губам. Быстро, ну ладно. Охота ему эту белиберду нести, то пусть говорит. Я же пока его слушала, то боролась с порывами ветра, которые теперь играли с кружевом рукава платья. Оглядевшись, я решила поискать источник сквозняка, чтоб под него посадить бедного князя, жалующегося на духоту, но встретилась взглядом с Германом. Он улыбнулся. Отсалютовал мне бокалом. Тут же ветер прекратился. Я кивнула Герману и стала слушать князя.

Я здесь по делу. Мне нужно изображать заинтересованность. Задавать вопросы и краснеть от комплиментов, готовых перешагнуть грань приличия. При этом взгляд то и дело возвращался к Герману. Тот теперь откровенно смотрел в мою сторону. Потом я увидела, как он подошел к Олегу. Тот ему что-то зло брякнул и вовсе ушел из комнаты. Князь же перешел на откровенные пошлости и свои извращенные фантазии. Я и не заметила, как случился этот переход. Вот он восхищался красотой волос, а потом начал делиться сокровенными фантазиями, которые не каждая куртизанка готова была выполнить. Я попыталась выдернуть руку, но он вцепился в нее мертвой хваткой. Все мял руку в перчатке и говорил то, что уже начинало вызывать тошноту.

– Хватит девушку смущать! – голос Германа раздался над нашими головами. Он говорил негромко, но достаточно, чтоб услышали остальные. – Если не отойдешь от нее, то лично отсюда выкину.

Князь словно очнулся. Посмотрел мутным взглядом на меня, потом на Германа. Пробормотал какие-то извинения и поспешил отойти. Я думала, что Герман займет его место, но вместо этого он протянул мне руку. Я подала ту, которую не трогал князь. Герман потянул за нее, явно помогая подняться.

– Пошли отсюда, – резковато сказал он.

Я находилась в шоке от всей этой ситуации. Мне было плохо. Дурно. Я потеряла самообладание и находилась на грани истерики, поэтому и разрешила себя увести. Мы прошли по какому-то коридору. Свернули в комнату. Уборная. Раковина. Зеркало. Кабинка.

Да плевать на все! Я сдернула перчатки, срывая пуговицы, которые застегивались со стороны большого пальца. Кинула их в мусорную корзину.

– Умойся. Легче станет, – посоветовал Герман. Подошел к раковине. Открыл воду.

– Ненавижу!

– Я так и понял, – хмыкнул он, наблюдая, как я тру руки и лицо.

– Теперь пойдут слухи.

– Плевать. Они все равно бы пошли, когда бы этот псих на тебя залез прям там. Извини, может это и входило в твои планы, но моя душа не выдержала бы такого зрелища, – сказал он. – Хотя хороший повод стрясти с него денег за испорченную репутацию.

– Никогда таким не занималась.

– Тогда зачем все это представление? – спросил Герман. Я посмотрела в зеркало. Встретилась взглядом с его отражением.

– Отец познакомил.

– Ясно, – доставая из кармана платок, сказал Герман. – Иди сюда. Тебе надо вытереться и успокоится.

– Я уже спокойно.

– Вижу. Поэтому и плачешь. Вот что я действительно умею, так это успокаивать.

– Перед тем как съесть.

– Только попробовать, – улыбнулся Герман. – К тому же я не ем красивых девушек.

– Только некрасивых?

Он не ответил. Коснулся пальцами моей щеки, одновременно вытирая влажные следы, оставленные водой. Я замерла. Все проблемы отошли на второй план.

– Я же говорю, что умею успокаивать, – мягко сказал Герман.

– Спасибо. Я честно растерялась, когда… Когда были нарушены все правила приличия.

– Как думаешь, а если мы их еще немного нарушим? – предложил он.

– Смотря насколько.

– Твоя репутация не пострадает. Не волнуйся.

– Я не могу. Мне надо вернуться к отцу. Надо избежать слухов.

– В твоих глазах сожаление.

– Спасибо, но мне надо идти, – уже более твердо сказала я. Вздохнув, я отошла на шаг, разрывая чары, которым он меня окутал. После этого вышла из уборной.

В коридоре никого не было. Самое интересное, что я не помнила, каким путем пришла. Можно было бы попросить Германа, чтоб он показал мне дорогу, но правила приличия. Все упиралось в них. Мы уже породили слухи. Их нужно было как-то сгладить. Я думала, что опять сошлюсь на здоровье. Скажу, что мне стало плохо, а Герман это увидел и попытался помочь.

Никого. И главное спросить дорогу не у кого. Пришлось вернуться. Герман стоял, прислонившись спиной к стене и смотрел на меня.

– Так и будешь блуждать?

– Буду благодарна, если выведешь меня из этого лабиринта.

– Ты хочешь вернуться в зал или уехать?

– Уехать. Скажу, что мне плохо стало. Это почти правда.

– Почти правда, – повторил он. Мы свернули на какую-то лестницу и довольно быстро оказались около выхода. Дежурный лакей вопросительно посмотрел на нас. Я попросила позвать отца. Сказать, что мне стало плохо и я хочу уехать отсюда, но услышала, что он уже уехал.

А на улице шел дождь. Холодный дождь, который из мелкого превратился в сильный. Я слышала, как тяжелые капли падали с крыши крыльца. Слышала, как вода с шумом льется из труб, что собирали ее с крыши и отводили в канавы.

– И что теперь? – спросил Герман.

– Пешком пойду.

– Не глупи, – пробормотал он. Затем попросил подать карету. – Я тебя до дома довезу. Видимо твой отец решил, что ты на наемном экипаже уехала и не хотела его беспокоить.

Я знала, что он это сказал для лакея, чтоб предотвратить поток сплетен. Попыталась улыбнуться, чтоб хоть так сказать ему спасибо, но у меня это сделать не получилось. Все-таки запаса прочности мне не хватило. Стоило мне сесть в карету, как я разревелась.

– А сейчас мне тебя чем? Дождем умывать? – спросил Герман. Я не ответила. Забилась в угол кареты и просто плакала. Он пересел ко мне. Обнял за плечи. – Будет. Ничего страшного не произошло. Хватит просто так слезы лить. От них только голова болит.

– Я испугалась.

– Чего? Старого пня? Да его толкнешь, так в труху рассыпется. Только и умеет, что вонять.

– Дождя. Я терпеть не могу дождь и ночь.

– Тогда тебе ко мне надо переезжать. У меня горы и снег. Никакого дождя нет, – сказал он. Я покосилась на него. В его глазах появились красные огоньки, которые хорошо были видны в темноте. – Зато сразу плакать перестала.

– Я устала.

– Охотно верю. Но это не причина лить слезы. Я вот сегодня проиграл суд. Теперь дорога принадлежит волхам. И ведь не плачу. Даже толком не злюсь, – сказал он.

– И как же теперь?

– Придется платить каждый раз им за проезд, – пробормотал он.

– Большие деньги?

– Не разорюсь. Сам факт проиграть этим блохастым тварям злит!

– Извини. Я тут еще со своими проблемами.

– Какие у тебя проблемы? Ульян, не обижайся, но это все такая ерунда. Как и моя дорога. Ничего из этого не стоит внимания.

– Тогда почему ты так переживаешь?

– Я не переживаю. Злюсь, – поправил он.

– Хорошо, получается злость стоит того, чтоб тратить ее на ерунду?

– Да. Я не люблю, когда что-то происходит не по моему, – ответил Герман. – Так, мы к тебе едем или все же ко мне?

– Я к тебе не поеду.

– Тогда без обид. Я должен компенсировать потраченное на тебя свое время, – сказал он.

Я не поняла, как он так быстро схватил меня и пересадил к себе на колени. Попытка его оттолкнуть ничего не дал. Он быстро накрыл мои губы своими, придерживая одной рукой голову, чтоб не отвернулась, а другой полез мне под юбку. Провел по тыльной стороны бедра. Я затихла. От него пахло чем-то приятным. Сладким. Ванилью? Возможно. И губы были сладкими. Мне не хотелось его отталкивать. Уютно. Безопасно. Безопасно в объятьях монстра? Такого просто не могло быть.

Его пальцы скользили по чулку на моей ноге и не переходили ту грань, которая уже считается интимной. Хотя уже такие действия можно назвать далекими от приличия. А ведь я ему ответила на поцелуй. Искренне ответила. С пылкостью Не задумываясь, что он обо мне подумает. Мне просто было в этот момент хорошо. По-настоящему хорошо. И я не хотела возвращаться туда, где было плохо. Но миг должен был рано или поздно закончиться. Для этого и существует миг. Передышка между тяжелым и трудным.

– Сколько потратил – столько и забрал, – сказал Герман.

– Ты завтра уезжаешь.

– Утром.

– Я так и подумала.

– Мне здесь больше нечего делать. Суд проигран. А если и дальше вокруг тебя крутиться, то ведь в кровать к себе затащу, – он поцеловал меня в щеку.

– Мне это не нужно.

– Знаю. Поэтому и уезжаю. Ты поосторожнее с мужчинами. Не все старые пни оказываются трухлявыми. Некоторые из них не выкорчевать. Они и тебя, и твоих внуков переживут.

– Знаю, – эхом ответила я. – Было приятно общаться.

– Не обижаешься?

– Нет, – я быстро поцеловала его в щеку. – Иногда приятно нарушать правила.

Я пересела на соседнее сидение. Поправила юбку платья.

– Решила оставить последнее слово за собой?

– Нет. Всего лишь сказала, что думаю. Но дальше не пойду, – ответила я. Карета остановилась. – Прощаться не будем.

– Согласен. Спокойной ночи.

– Удачной поездки, – сказала я. Не дожидаясь, когда мне помогут выйти из кареты, я сама открыла дверцу и спрыгнула на улицу. Да, прям в лужу. Но мне это было уже безразлично.

Оглядываться я не стала, хотя слышала, что он уехал только после того, как я зашла в дом. Дверь была открыта. Папа явно еще не вернулся. На кухне никого. Мама спит. Я поднялась к себе. Денис сопел, видя сны. Видимо ему снилось что-то беспокойное, потому что одеяло скинуто. Пришлось его накрыть. После этого я ушла переодеваться. Олька дремала и мой приход ее разбудил. Я попросила не задавать вопросов, потому что не могла на них отвечать. У меня все валилось из рук. И это раздражало. Успокоится. А перед глазами он стоит. Ведь точно заколдовал. Хотя в карете ворожбы не было. Я чувствовала, что он не ворожил. Просто поцеловал, а я ответила. И…

Придя в спальню, я села на край кровати. Обхватила голову руками.

Почему же все так сложно? Почему? Был бы он обычным мужчиной… Но тогда бы он все равно на мне не женился. Все это баловство было лишь, чтоб затащить меня в кровать. Как будто нельзя сделать как все. Хотя Германа и всех нельзя ставить на одну доску. Он ведь и привлек меня тем, что отличался. Почему же нельзя, чтоб было хоть немного легче?

Завтрак проходил спокойно. Папа так и не пришел ночевать. Мама ничего не знала. А я только сказала, что мне стало плохо. Видимо переволновалась от встречи с таким мужчиной. Ложь. Я даже не покраснела, когда ее обманула. Мне хотелось продлить то время, когда еще ничего неизвестно. И когда мы можем спокойно общаться, без обсуждение моей несдержанности.

Если бы я маме рассказала, что вчера этот «уважаемый» человек шептал, то она бы ответила: мужики любят трепать, но это совсем не значит, что будут выполнять. Почта отвлекла. Письмо от Олега. Еще письмо от одной куртизанки, которая предлагала мне помощь. Посылка от Германа. Он прислал мне пирожные и записку.

«Чтоб поднять настроение. Сегодня не спалось, поэтому решил удивить тебя своими кулинарными способностями».

Аккуратные пирожные в виде розочек были завернуты в бумагу. Этими сладостями я поделилась только с Денисом. Сладкие, нежные, они напомнили тот поцелуй в карете, от которого осталось привкус ванили. Я чуть не расплакалась от воспоминаний. Хорошо, что никто не стал задавать лишних вопросов. Иначе бы точно не выдержала и расплакалась.

После завтрака я решила отвлечься письмом от Олега. Он точно меня отвлечет от тяжелых дум. И вернет на землю. Точно. Олег предложил мне стать его любовницей. Обещал снять дом, давать деньги на жизнь и оплатить обучение Дениса, если я соглашусь на его предложение. Иначе он грозился меня уничтожить. Нет. Он обещал меня уничтожить в любом случае. И при этом ждал, что я соглашусь на его предложение. Я сжала кулаки, сминая письмо.

– Мам, почему ты злишься?

– Я не злюсь.

– Сегодня погода хорошая. Может погуляем или опять нельзя? Ясно. Нельзя. Почему нужно все время сидеть дома? Мам? Может мы домой уедем? Зачем нам этот город? Там хотя бы гулять можно.

– Денис, надо потерпеть.

– Мне надоело терпеть, – сказал Денис, отходя к окну. Обиделся. Я хотела к нему подойти, но меня позвала экономка.

– Сударыня, там письмо с курьером. Он ответа ждет.

Она протянула мне конверт. Я быстро его распечатала. Еще одна записка от Германа.

«Сегодня в полдень буду ждать тебя на платформе. Женой не назову, но руку протяну».

Это второе предложение стать любовницей за одно утро. Я рассмеялась. Посмотрела на Дениса. Так-то предложение Олега выглядело выгоднее.

Я быстро нацарапала короткое «нет». После этого вложила в тот же конверт. Хотела поблагодарить за пирожные, но передумала. Стоило экономки уйти, как Денис опять начал ныть про то, что он хочет гулять.

– Давай я тебя научу танцевать, – предложила я.

– Зачем?

– А как же потом девчонок на танцы приглашать? – спросила я. Денис скривил лицо, но решил, что это все же нужное умение.

– И как там танцевать? – спросил он, как будто мне одолжение делал.

– Все надо начать с приветствия, – сказала я.

Мы с ним дурачились. Пытались сделать круг и не наткнуться на кресло или на угол стола. Денис смеялся. Мне и самой было весело. Танец перешел в догонялки по библиотеке. Я почти поймала Дениса, когда в дверях наткнулась на папу. Он выглядел мрачным. Под глазами залегли тени. Мне стало не по себе. Денис почему-то встал передо мной.

– Мы просто играли, – тихо сказал Денис.

– Ульяна зайди ко мне, – велел он. И голос у него был сухим. Хриплым.

– Сейчас зайду. Только Ольку найду…

– Я ждать не буду, – сказал он. Закашлялся.

– Денис, поднимись наверх и найди Ольку. Я скоро подойду, – сказала я сыну и тут же пошла за отцом. Похоже придется отвечать за вчерашнее поведение. К моему удивлению у кабинета уже стояла Лиза. Мы с ней переглянулись, но я только плечами пожала. Потому что не понимала, чего отцу от нас надо.

Отец стоял у окна, заложив руки за спину. Высокий, с прямой спиной – он выглядел надежно, только надежности я в нем не чувствовала.

– Роман женится на вдове. Это поможет частично выправить наше хрупкое положение. Олег, отец Дениса, готов взять его к себе в дом и дать работу.

– Он слишком мал для работы.

– Хочешь, чтоб он на улице побирался? – рявкнул отец. Я вжала голову в плечи. – Дальше. Князь Розве. Он готов взять одну из вас в жены. Ему все равно на ком жениться. Брак – это всего лишь гарантия сделки.

– Он извращенец, – тихо сказала я.

– А твой дружок вампир святой? – рыкнул папа. – Одного поля ягоды. Но решайте сами, кто за этого Розве замуж пойдет. Обе неудачницы. Одна в подоле ребенка принесла. Вторая нос воротит от выгодных предложений.

– Я за него замуж не пойду, – сказала я.

– Дело твое. Значит за него выйдет Лиза. Как раз и познакомиться вечером. Я его сегодня в гости пригласил. Идите, решайте.

Я вышла из кабинета, понимая, что мир начал рушиться на глазах. Остановив Лизу за руку, я быстро ей зашептала.

– Этот князь, он вчера мне гадости говорил. Понимаешь, что недопустимое. За него нельзя замуж выходить.

– Кому-то из нас придется сегодня составлять ему компанию. Ульян, ты понимаешь, что сегодня будет сделано все, чтоб случился скандал? И из-за этого скандал придется выйти замуж за князя. Отец нас просто загонит в угол.

– Скандал еще можно пережить.

– Смотря какой скандал, – сказала Лиза.

– Что будем делать?

– Я? Я буду себя спасать. Ничего личного, Ульян. Но жизнь себе, я ломать не стану, – ответила она. – Ты сегодня съездишь со мной в торговый дом? В обед?

– Конечно, – ответила я, пытаясь проиграть варианты, которые могли бы хоть как-то нас спасти, но ничего на ум не приходило. Бежать с Германом? Бежать к Олегу? Или оставаться на месте и пытаться продолжать закрывать глаза на происходящее, как я сегодня это делала утром. Или еще был вариант спуститься на дно. Признать, что там мне и место. Ничего из этого мне не хотелось.