Текст книги "Неравный брак (СИ)"
Автор книги: Ирина Фарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 8
Позавтракать мне не удалось. Кусок в горло не лез. Зато завтрак понравился Денису. После него мы попрощались с Наташей и Владом. После этого мы поехали в гостиницу. Там меня должна была ждать Олька. Как мы и договаривались, вещи она привезла, только ждать меня не стала. Я прочитала короткую записку, в которой Олька объясняла, что со мной не поедет.
Ничего личного. Она там уже была. В горах. Жила в одном из холодных кланов, но потом сбежала. Мне она желала счастья, но возвращаться назад не собиралась. Пока Денис проверял все ли его вещи привезли, Герман договаривался о билетах на поезд. А я стояла около окна и ничего не чувствовала.
Вот он умер. Тот человек, который портил мне жизнь. Но почему-то меня это не волновало. Совсем не волновало.
– С вами хотят переговорить. Одна сударыня.
Портье протянул мне записку от мамы, которая ждала меня в фойе гостиницы. Неожиданно. Ничего не говоря, я протянула Герману записку.
– Иди, я пригляжу за Денисом, – ответил Герман.
Пока я спускалась, то подумала, что он такой добрый. Вот предложил приглядеть за Денисом, а потом поняла, что это был своеобразный залог – я ведь вернусь за ним. Все же он был хитрым мужчиной. Хитрее, чем Олег.
Мама выглядела расстроенной. И опять, я думала, что из-за моей выходки, а оказалось, что из-за моей сестренки, которая все-таки убежала с бароном.
– Мам, я думала, что она домой поехала после того шума, который устроил Герман. Не хотела, чтоб это и ее коснулось, – ответила я.
– Не понимаю, как она до такого додумалась. Он же принципиальный. Из тех, кто запрещает с родственниками общаться. Сидит в «гнезде» на хуторе и не вылазит оттуда без нужды.
– Может этого ей и нужно? – предположила я. – Главное, что Лиза его любит.
– Сама же знаешь, что любовь – это не то, на чем держится брак.
– Отец сильно ругался из-за меня?
– Нет. Но вот я переживаю за тебя. Этот брак заключен лишь на словах. Сегодня он дал это слово, а завтра это слово заберет. Будь умнее в этот раз.
– И что ты под понимаешь?
– Не останься без всего, когда он наиграется. Но семье ты помогла.
– Хоть в чем-то хорошее дело.
– Да. А вот Лиза даже разрешение на брак не попросила. Как бы ей комом не вышло.
Она ушла. Удачи не пожелала, но и не прокляла. Уже хорошо. Можно улыбнуться. Только улыбка выходит грустная. И вот уже надо ехать на вокзал. Поезд. Шум вокруг. Герман что-то спрашивает. Я отвечаю. И слова не запоминаются. Они такие незначительные, что не стоят внимания. В окне проносятся деревья. Дома. А мне все равно. Пустота.
Двухкомнатный номер. Ужин. Вкусный ужин. Я в это верю. Только съела лишь пару ложек холодного супа. Еду нужно глотать. А внутри что-то не срабатывает. Потом нужно уложить Дениса. Он быстро заснул. Много новых впечатлений. Путешествие для юного путешественника – это как сбывшаяся мечта.
Герман уже снял сюртук. Развязал шейный платок. Зачем-то закатал рукава. Что-то в его облике было таким простым и знакомым, что я невольно улыбнулась.
– Так. Для начала тебе нужно поесть, – начал он.
– Нет аппетита.
– Потом плохо станет.
– Все равно.
Он задумчиво потер подбородок. Поманил меня. Я подошла. Вздрогнула, когда он коснулся моих щек. Когда его ладони скользнули по плечам.
– Это ведь не любовь. Тогда что? Обида? Злость на себя? – тихо спросил он. – Что тебя так мучает?
– Может я верила, что он передумает? Поймет, что…
– Что потерял? Нет, Ульян. Изначально он не хотел, чтоб ты улыбалась. Ни один мужчина не будет позорить женщину от большой любви, – сказал Герман. – Ты это понимаешь.
– Понимаю. Но все равно он этого не поймет. Теперь не поймет. Глупо?
– Нет. Когда мы кого-то выбираем, то доверяем ему. Но часто доверие предают. И это сильно ранит. Не сам факт того расставания, а предательства. Поэтому так и плохо, – ответил Герман. Он провел пальцами по шее, щекам. От каждого прикосновения становилось тепло. Я закрыла глаза наслаждаясь перерывом между переживаний. – Ты мне разрешишь забрать твои переживания?
– А ты можешь?
– Могу, – прошептал он около моего уха. Я и не почувствовала, что он оказался так близко. Его ладони скользнули по спине. Страха не было. Я была в платье и почему-то мне казалось, что оно защитит от всего. – Но мне нужно твое разрешение. Разрешишь?
Рядом с ним было тепло. Понятно. Отступила непонятная тоска, которая мучила все это время. Я расслабилась. Забылась. К тому же он предлагал решить такую серьезную проблему.
– Разрешу.
Мне казалось, что я выдохнула эти слова. В этот же момент его клыки пронзили мою шею. Боль. Я попыталась отстраниться, но оказалась во власти его рук. Герман крепко прижимал к себе. Голова закружилась. В это же время я почувствовала ощущение легкости и блаженства. Сознание помутилось, словно я выпила лишний коктейль. Ноги подкосились. Тело больше не повиновалось. Поцелуй. Кровать. Оказывается платье – это такая условность! Все в этом мире условность, кроме силы и чувств. Чувств на грани сумасшествия. Страх ушел. Чувства обострились. Поцелуи. Я не могла им сопротивляться. И не хотела. Почему он так довольно улыбался? Почему-то он улыбался. Это не была улыбка победителя, которая часто появлялась на лице Олега. Нежность. Ласка. И опять его ладони на моих щеках, приносящее тепло. Огонь. Он вспыхнул в сердце, прогоняя холод. Я и не знала, что до этого так замерзла.
– Мне кажется, что ты сейчас исчезнешь, – прошептала я.
– Куда?
– Не знаю.
Его глаза. Руки. Слабость в теле.
– Говорил же, что нужно было есть, а не переживать, – пробормотал Герман, опять наклоняясь к моей шее. Опять его клыки пронзают кожу. Тело стремиться к нему навстречу. Это наваждение. И я не знаю, что мне делать: оттолкнут или прижиться к нему. Осталось лишь держать его за плечи и довериться.
Платье валялось на полу бесформенным кулем. Рядом с ним лежали вещи Германа. В коридоре кто-то пел песни, поднимаясь к себе после посещения кабака. За окном поднялся ветер. В комнате было тепло. Герман лениво гладил мои волосы, перебирая пряди. Я же чувствовала слабость во всем теле и легкость. Наверное, в этом было что-то неправильное. Вот так лежать на его ноге, как будто на подушке, без одежды и без тяжелых браслетов, которые должны закрывать запястья.
– А мы действительно женаты? – спросила я.
– Есть сомнения?
– Без браслетов, без договора.
– Браслеты и договор. Железка и бумага. Знаешь для чего все это делается?
– Для чего?
– Раньше, когда муж умирал, то женщина оставалась вдовой. Чтоб получить хоть что-то после его смерти и заключались договоры. Но у нас с тобой другой случай. Я проживу дольше тебя. Это как-то по умолчанию. Есть небольшой шанс, что со мной случится несчастный случай, но это маленькая вероятность. Я живу где-то четвертое столетие. И за это время я лишь один раз был на грани смерти. Из-за этого и обзавелся такой благородной сединой. Поэтому не думаю, что ты скоро станешь вдовой. Даже если это и случится, то ты легко найдешь мне замену. На улице не останешься. Никто тебя из замка не выгонит. Что касается браслетов, то они мешают. И есть в них что-то неправильное. Они частично могут подчинить волю. Чаще волю женщины. Знаешь вот эти цепочки, которые часто связывают руки по крепче любой ворожбы, где идет установка, что только смерть разлучит мужа и жену. И я считаю это неправильным. Ладно, волхи. Они друг друга сдерживают. А мы? Нам этого не нужно. К тому же, я не хочу тебя держать около себя насильно.
– И что это значит?
– Ты поехала за мной по необходимости. Тебя ведь в угол загнали. Наш брак заключен не на равных условиях. Ты была в заведомо невыгодном положение. Я тебя старше, богаче, у меня есть связи. А ты мне можешь предложить только себя, в качестве развлечения. Разве это честно?
– Такое часто бывает.
– Вот именно, что бывает. Но это не правильно.
– Считаешь, что браки должны быть только между равными? – спросила я.
– Нет. Думаю, что в браке люди должны быть равными друг дружке. Чтоб они не боялись слова сказать, как некоторые, – он провел пальцами по моему плечу. Скользнул к локтю, вызывая щекотку. – Мне нужна женщина, которая может в лицо сказать, что я перегибаю палку. Что я не прав. Меня часто заносит. Когда имеешь почти абсолютную власть, то сложно удержаться от того, что не пользоваться ей по полной. А теперь представь, что благодаря браслетам я смогу затыкать тебе рот, когда ты предпримешь слабую попытку вернуть меня с небес на землю.
– Ясно.
– Что ты моя жена будет прописано в книге регистрации всех жителей замка и прилегающих территорий. Так же это будет зафиксировано в книге регистрации всех жителей области, которая числиться за мной. А чтоб тебе обидно не было по поводу браслетов, то у меня есть одна идея, – сказал он. – Дай-ка я поднимусь.
Пришлось садиться. Сразу стало стыдно от наготы. Я нашла под платьем рубашку. Заметила, что ее ворот и часть плеча были испачканы кровью. Пальцы коснулись шее. Кровь уже засохла. Под ней все равно ощущались четыре ранки. Герман это заметил. В его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление.
– Завтра будет болеть. Нужно намазать обезболивающей мазью, – сказал он.
– Все нормально.
– На самом деле – не совсем. Я против того, чтоб жен кусать. Но с тобой я нарушил свое же правило. Ты была на грани нервного срыва. Укус же помогает успокоить. Мы же как комары. При укусе впрыскиваем что-то типа раствора, который разжижает кровь и заставляет жертву получать от происходящего удовольствие. При этом она расслабляется. Эффект может длиться до нескольких дней.
– А когда он пройдет? То что станет?
– Ты к тому времени поймешь, что этот тип не стоит твоих переживаний.
– Я это понимаю, но все равно грустно.
– Я не мог поступить иначе.
– Знаю. И в какой-то степени благодарна тебе, что ты за меня заступился. Для Олега это было развлечение. Он соблазнял девушек, а потом дрался с их отцами и братьями. Часто бил в такие места, чтобы человек оставался калекой. Я все это знала. И вначале не хотела с ним связываться. Но…
– Но можно много красивых слов украдкой нашептать, чтоб украсть невинное сердечко, – сказал Герман. Я села на край кровати, так и продолжая держать рубашку с окровавленным воротом.
– Почти так и было. Небольшая услуга с его стороны. Маленький презент. Тайна, которая связывает нас двоих, – я тихо рассмеялась. – Случайно разбила вазу в гостях, а он это видел и сказал, что никому об этом не скажет. Помог мне осколки под занавеску спрятать. Там такие занавески были до пола. И вот туда мы и спрятали эти осколки.
– Вот поэтому мне и не нравятся вчерашние школьницы, – сказал Герман. Он что-то достал из сумки. Посмотрел на меня. Так как он стоял ко мне боком, то и голову повернул так, что стал похож на любопытного ворона.
– Почему?
– Слишком легко. А вот с женщиной, которая уже знает, что такое мир – тут сложнее. Но тут хоть какой-то интерес.
Он подошел ко мне. Сел рядом. Взял мою руку.
– Когда-то давно была традиция вместо браслетов одевать на безымянный палец кольцо. Это показывало, что женщина и мужчина женаты. Вот два колечка. Они простые. Без всяких цепочек, подавления воли, без верности до гроба и неземной любви. Два обычных колечка, которые будут скорее символом нашего брака, чем его гвоздем, на котором будет все держаться. Как тебе такая идея?
– Необычная.
– Вот я тебе надеваю колечко на палец. Женой тебя уже назвал. Клянусь, что буду тебе верен и буду о тебе заботиться пока ты меня не пошлешь далеко подальше с этим всем.
– Герман! Я не смогу тебя послать.
– Ой! Сейчас ты в эйфории после жаркой ночи. А потом тебе как надоем. Да как…
– Не буду я тебя посылать. И изменять не буду, – сказала я, забирая у него кольцо и надевая ему на палец. – Я клянусь…
– Не надо, – сказал он, приложив палец к моим губам. – Пока наш брак не станет равным, я твою клятву не приму.
Пришлось найти в сумке новую рубашку. Потом я пошла умываться. И как раз почувствовала голод. Сильный голод до слабости в ногах. Хорошо, что мы ели в номере и мой суп никуда не делся. Герман достал мешок. Положил его рядом со мной.
– Орехи. Они помогают восстановиться после укуса, – сказал Герман. – Хотя я тебя сильно не мучил, но все же.
– И что то значит? – спросила я. – Сильно не мучил. Ты же меня два раза укусил.
– Прикусил скорее. Да и глоток сделал, – сказал Герман. Улыбнулся. Сел рядом со мной. – Пусть ты и вкусная, но я все же умею держать себя в руках.
– А если ты себя бы не контролировал?
– От сильной потери крови человек умирает. Не слышала о таком? – хмыкнул он. Опять улыбнулся. – Ты мне нравишься.
– Даже не знаю, что ответить.
– А ты ничего не отвечай. Просто знай, что ты мне нравишься. Смущаешься.
– Герман, а когда мы приедем?
– Завтра к вечеру. Если погода не помешает. Уверен, что за мое отсутствие они там от рук отбились.
– Кто?
– Жители замка.
– И много их?
– Около двух сотен на момент моего отъезда. Но в замок всегда кто-то приходит, из него уходят. Поэтому численность меняется. Есть постоянный отряд для защиты стен, но на нас давно не нападают. Иногда разбойники забредают, но это так. Ерунда. Трое стариков на постоянной основе живут. Я их выгнать не могу. В последний раз они в кладовке забаррикадировались и отказывались оттуда выбираться неделю. Да нее надо так на меня смотреть. Это вполне здоровые лбы. Мы с ними вместе замок строили. Вот и зовем друг друга стариками, потому что видели слишком многое, – сказал Герман.
– А замок – это как община?
– Нет. Он мой. И кланом правлю я. Мы пробовали одно время совет собирать. Но у каждого свой взгляд на развитие клана. В итоге проспорили всю зиму. Мне это надоело, так я решил их выгнать в другие замки. Но не ушли. Тогда власть сосредоточилась в моих руках.
– Но есть же другие кланы.
– Есть. Всего известно около девяти кланов. Но какие-то вымирают, какие-то вновь возрождаются. У нас нет такого уж сильного объединения. Хорошо мы общаемся лишь с двумя. И еще с одним просто не конфликтуем. Я думал одно время взять под контроль все кланы, но для этого нужны силы. Для этого я вначале хочу подмять волхов, а уже потом объединить кланы, – ответил Герман. – И не надо спрашивать зачем мне это.
– Почему? Сам говорил, что ты порой голову от власти теряешь.
– Тут другое. У нас нет единых законов и правил поведения. От своих я требую, чтоб они кусали людей только с разрешения. Не устраивали резню на пустом месте. Другие кланы могут вести себя иначе. Я знаю о фактах по уничтожению целых деревень. Мне это не нравиться. Так же не нравится, что волхи живут по принципу «мой дом с краю». Рядом с ними полоса земель, состоящих из вольных городов, которые заключили друг с другом союз. Это даже не страна. Когда у них случилась эпидемия оборотничества, то волхи просто закрыли границу и прекратили торговлю.
– А вы как-то отреагировали?
– Угу. Я с двумя кланами договорился, чтоб поучиться оборотней отлавливать. Интересный был опыт. Но города сильно в упадок пришли. Сейчас идут переговоры к их присоединению к областям волхов. Понимаешь, прошло больше четырех столетий, как старые границы стерлись. А вот новые еще толком не начерчены.
– И ты хочешь их начертить?
– Нет. Мне это будет не под силу. Но я подготовлю человека, который это сделает. Пока я делаю лишь задел для будущего. Вроде и могу этого не делать, но почему бы и нет, если это мне под силу?
– Чтоб остаться в истории?
– В истории я уже остался. Знаешь, тут причина в скуке и желание чего-то делать, – ответил он. – Ты орехи ешь. А потом пойдем спать. Нечего слушать мои сказки.
– Мне это интересно. Я же тебя толком не знаю.
– А мне кажется, что мы уже давно знакомы. Да и что дает это желание узнать человека как можно ближе? Ну, узнаешь ты о чем я думаю. И что дальше? Будешь подстраиваться под мое настроение? Под мои планы?
– Так ведь это вроде нормально.
– Нормально собой быть. Ну чего? Спать?
– Давай.
– Все-таки я боюсь, что тебя обитатели замка или напугают, или смутят, – сказал Герман.
– Как-нибудь привыкну, – ответила я, запивая орехи водой.
– Не надо привыкать. Если чего-то не устраивает, то бери метлу и гони их всех. Чего смеешься? – выключая свет, спросил Герман.
– Я так не умею.
– Так надо научиться. У тебя же есть характер. Вот его и прояви.
Я забралась под одеяло. Дождалась, когда Герман ляжет на свою половину. Вздрогнула, когда увидела его красные глаза, которые смотрели на меня. Холодные пальцы скользнули по моей щеке.
– Как же не привычно с кем-то делить кровать, – тихо сказала я.
– А мне нравится. Всегда можно поболтать.
– Как вчера ночью? – хмыкнула я.
– А почему бы и нет? – он тихо рассмеялся. – Если хочешь, то не отвечай. Я так понимаю, что вы с ним по углам встречались? Или встречались, когда в гостях вместе ночевали?
– Как получится, – ответила я. – Мы не так долго и встречались. Понимаешь, я быстро забеременела. Зимние забавы. И все такое. А потом резко потепление пошло. Мне стало плохо. Вначале думала, что это из-за того, что среди зимы дождь пошел, а оказалось, что беременность. И я ничего к нему не чувствую.
– Пока находишься под действием укуса. Завтра чувства вернутся. Но ты уже будешь к ним готова. Понимаешь, нужно это оставить в прошлом. Идти вперед, хотя это и сложно.
– Спасибо за понимание.
– Да не такой уж я и понимающий. Еще тот эгоист. Взял тебя к себе в игрушки по прихоти. А ты мне говоришь, что я понимающий. Кстати, я тебе вчера рассказывал, как вампиры рождаются. Понимаешь, что у нас с тобой детей не будет?
– Ты не хочешь из меня делать вампира.
– Нет. Это слишком жестоко с моей стороны. Бессмертие – это не столько благо, сколько проклятье.
– И в чем проклятье?
– Ответственность за каждый шаг, постоянный контроль и страх срыва, знание, что в результате этого срыва погибнут дорогие тебе люди, уход друзей и бессилие что-то с этим сделать. Ты можешь сказать, что всегда можно сделать себе подобного. Вылечить болезнь и подарить года. Но и тебе придется уничтожить друга, если он не справиться с жаждой. Жажда крови – это не про необходимость сделать пару глотков, чтоб поддержать организм. Это про жажду уничтожения себе подобных. Я не хочу, чтоб ты превратилась в монстра.
– А ты срывался?
– Два раза. Первый раз напал на жену, когда узнал, что она мне изменила. Пришлось сделать ее себе подобной. Но ничего хорошего из этого не получилось. Да, мы помирились. Даже сына сделали. Только в итоге разошлись. Она погибла. В стычке с одним из кланов. А второй раз напал на Влада.
– И поэтому превратил его в вампира?
– Это был единственный способ сохранить ему жизнь и исправить ошибки. И не надо нас считать уж такими друзьями. До Рейка я думал, что у меня детей не будет. Влад в замок попал мальчишкой. Ну я и игрался с ним, как с сыном. Даже подумывал его неплохо в замке пристроить. Но парень оказался слишком принципиальным. С характером. Не надо было мне все же с его сестрой связываться. Интересная была женщина, – Герман вздохнул. Лег ближе, чтоб обнять. – Не нужно тебе в монстра превращаться. Длинная жизнь этого не стоит.
Глава 9
Дорога до замка мне совсем не запомнилась. Я ее проспала. Так как Герман еще меня и ночью будил, потому что ему не спалось и хотелось еще развлечений, то я опять не выспалась. А две ночи практически без сна меня выключили в дороге. Я слышала щебетание сына. Понимала, что с ним все в порядке, поэтому позволила себе расслабиться и спать, укаченная постукиванием телеге, которая везла нас в замок.
А вот к закату я почувствовала себя выспавшейся и когда открыла глаза, то увидела красивый замок, спрятанный среди гор. Солнечные лучи освещали его оранжево-розоватым цветом, делая похожим на ожившую иллюстрацию из детской книжки. Первая мысль была, что замок волшебный, но потом я вспомнила, кто там жил и подумала, что это обманчивое волшебство. Нет, я ничего не имела против Германа, но факт оставался фактом, кровь они все-таки пили.
– А мы теперь там будем жить? – спросил Денис.
– Да, – спокойно ответил Герман.
– Прям в замке?
– Прям в замке.
– А там много комнат?
– Много, но в них есть хозяева, поэтому без приглашения ты туда не ходишь.
– Я один никуда не хожу. Мама не разрешает.
– Потому что еще маленький, чтоб один бродить по дому, – сказала я.
– Ты всегда чего-то боишься. А я один по городу ходил и со мной ничего не случилось, – сказал Денис.
– Тебе повезло. В городе много опасностей, к которым ты пока еще не готов. В замке опасностей хватает столько же, сколько в городе. Я согласен с твоей мамой, что просто так бродить по замку не стоит, – сказал Герман.
– А в замке есть дети?
– Есть. Вроде бы, – нахмурившись, ответил Герман. Дорога в этом месте делала поворот. Сбоку пропасть. С другой стороны скала. Возница придержал лошадей. Спустился с телеги и взял их под узду, чтоб повести шагом.
– Здесь опасный участок дороги, – тихо сказала я, невольно беря за руку Германа.
– Да. Единственное место в мире, которое у меня вызывает страх, – ответил Герман. Я думала, что он не будет продолжать разговор, решив, что сказал лишнее, но Германа это явно не волновало. – Мы с Мариной отсюда свалились. Карета перевернулась и остановилась около вон того подножья. Нас еще сверху камнями присыпало. Да так, что выбраться было нельзя.
– Может не стоит это вспоминать? – тихо спросила я.
– Почему? Это часть моей жизни. Я не вижу причин об этом забывать и не думаю, что это должно стоять в углу стола, чтоб мешать двигаться дальше. Теперь не думаю. По приезду в замок все удивятся твоему появлению, потому что было время, когда я считал, что пора остановиться. И эта история всплывет. Всплывет в таких жестоких и искаженных красках, что лучше я ее сам расскажу, – сказал Герман. – Мы провели под завалом трое суток. Пока она не умерла. Я мог бы ее превратить в вампира, но для этого нужна была кровь. После превращения начинается сильная жажда. Крови у меня не было. Сам был сильно переломан. Чтобы восстановить силы и залечить раны я мог бы взять ее кровь, но опять же это не сделал.
– Почему? – спросил Денис, который все это время слушал Германа.
– Денис, мы пусть и вампиры, но в первую очередь люди, а не звери. Даже ради своей жизни мы не будем убивать любимых и друзей. Ты можешь многое услышать про вампиров нелестного. Да, среди нас есть плохие люди, как и среди обычных людей, но это не значит, что мы все такие. Пусть мы и отличаемся от других людей тем, что дольше живем, что быстрее лечим раны, мы умнее, потому что долго живем и многому учимся, но это не делает нас монстрами. В первую очередь мы люди.
– Так не все считают? – спросила я Германа.
– В моем клане так считают все, – ответил он.
– Но ведь можно как-то укрепить дорогу. Сделать ее более безопасной. Замок же как-то построили в таком месте, то можно и дорогу обезопасить. Или с этим какие-то трудности? – спросила я, представляя, что по этому месту придется каждый раз ездить и бояться оказаться в пропасти.
– Можно об этом подумать, – сказал Герман. – К тому же мы ее можем теперь спокойно закрыть на время ремонта, потому что волхи нам отдали дорогу вдоль леса. Сложно здесь было что-то делать, когда дорога оставалась единственной надежной дорогой к замку.
– Значит мы ехали по опасной дороги?
– Да. Влад и Наташа еще не вернулись в свои владения. Их псы еще не в курсе, что заключен договор. Они могли бы нас спокойно захватить и предложить погостить до возвращения хозяев. А я гостить не хочу, – усмехнулся Герман.
Казалось, что замок уже рядом, стоит к нему протянуть руку и можно дотронуться, но это было обманчивое явление. В сам замок мы приехали когда уже стемнело. Денис устал и уснул. Может это было и к лучшему. В замке царила суета. Сразу прошла новость, что Герман вернулся.
– Ты мог бы и предупредить, – сказал светловолосый молодой человек.
– Специально приехал на телеге, а не в карете, чтоб вас застать врасплох, – выбираясь, сказал Герман. Потом помог выбраться мне. – Это Артем. Я тебе про него говорил. Не смотри, что выглядит молодо. Такой же старик, как и я. Артем, это моя жена Ульяна и сын Денис. Ясно?
– Любопытно, но ясно, – ответил молодой человек.
– Приятно познакомиться, – сказала я, беря на руки Дениса. – Герман, мне бы Дениса спать положить.
– Конечно. Пойдем, – беря сумки, сказал Герман.
Пока мы шли в сторону комнаты на втором этаже, то я видела мусор, бутылки, вещи, которые валялись по углам. Это создавало неприятное впечатление о замке. Герман это тоже видел и тихо посмеивался.
– Вот стоит уехать, так у нас начинается разврат и потехи. Точно в мое отсутствие устроили из замка не пойми чего. Главное, стоит мне за порог, так они чудить начинают, – сказал Герман.
– Если бы кто-то предупреждал о возвращение заранее, то и в замке было бы чисто, – ответил Артем, который сопровождал нас до комнат и нес оставшиеся вещи.
– Тогда я не узнаю, чем вы живете в мое отсутствие, – сказал Герман.
Герман занимал три комнаты. Одна была спальней, вторая гостиной, а третья была кухней. Герман предложил уложить Дениса на диване. Пока я раздевала сына, он сходил за подушками и одеялом. Артем оставил сумки и ушел, сказав, что будет ждать Германа в кабинете.
– Давай вещи. Здесь тепло. Общая котельная нагревает воду, которая греет трубы. Трубы по всему замку. Поэтому не замерзнешь, – сказал Герман, забирая у меня верхнюю одежду.
– Я чувствую, что тут тепло.
– Ты сильно устала? Или составишь мне компанию?
– Я целый день спала. Это ты с Денисом возился.
– Он всего лишь болтал всю дорогу. Кто еще кого развлекал, – улыбнулся Герман. Его добрая улыбка почему-то вызвала неловкость. – Все-таки правильно, когда около взрослых крутятся дети. Только в их глазах можно встретить неподдельный восторг и уважение по пустякам. И только они учат нас видеть что-то приятное в обыденном. Они и симпатичные женщины, ради улыбки, которых хочется достать цветок из рукава.
– Откуда? – спросила я, когда в его руках появился цветок.
– Говорю же, из рукава, – ответил Герман.
Все происходило быстро. Слишком быстро, чтоб к этому привыкнуть. Но стоило мне посмотреть в глаза Германа, как я тут же успокаивалась. Вокруг могла шуметь бурная река, но я знала, что пока он рядом, то со мной ничего плохого не случится. В нем было больше человечного, чем в любом другом человеке.
– Я не хочу Дениса оставлять. Если он проснется…
– Кабинет напротив. Если проснется, то нас найдет. Или мы его услышим, – ответил Герман.
– А здесь безопасно?
– Я все-таки тут главный. Все враги давно выселены. Поэтому тут самое безопасное место в мире. А на бардак не обращай внимание. К утру все уберут, – ответил Герман. – Пойдем, а то мне будет одному скучно. Заодно там и пообедаем.
– В кабинете?
– Угу. Как в старые добрые времена, – ответил Герман. А вот эти слова меня зацепили. Мне совсем не хотелось, чтоб он видел во мне бывшую жену. Я бы ей проиграла, хотя бы потому что она с ним прожила столько лет, а я Германа знала всего ничего.
Кабинет состоял из большой комнаты с тремя столами, кучей шкафов с папками и книгами. Около одного стола стоял поднос с едой и напитками. Артем сидел за большим столом в огромном кресле, закинув ноги на стол. Герман это увидел и нахмурился. Подошел к нему, чтоб скинуть ноги и отчитать за дурость в его кабинете. Выгнал со своего места. Подошли еще вампиры, которые пришли узнать новости. Мне называли имена, кто-то смеялся, называя очередной женой. Для них я была очередной. Красивой, милой, но очередной. Герман рассказывал, как судился с волхами. Тут это вызвал смех. И про брачный союз между волхами и вампирами. Я же стояла в стороне и пряталась за закусками и бокалом с соком.
Были дела, которые требовали срочного решения. И их никто не думал откладывать в дальний ящик стола. Герман тут же проводил «совещание», давал какие-то указания. Кто-то уже сразу шел все это выполнять. Он был в центре внимания. И ему похоже это нравилось. Как я успела заметить, внимание тут нравилось всем. Смех, шутки друг над другом, какие-то дурачества – все эти люди производили впечатление молодых людей, у которых эмоции зашкаливают. А ведь всем им было довольно много лет. Забавно.
– Пойдем-ка поговорим, – ко мне подошел Артем.
– А тут нельзя разговаривать? – спросила я.
– Не бойся, никто тебя подставлять не собирается и под юбку не полезет. К тому же правила приличия у нас довольно условные. Я же хочу с тобой поговорить.
– Хорошо, пойдем поговорим, – согласилась я. – И куда пойдем?
– Хоть в коридор выйдем.
Я посмотрела на Германа. Он был занят разговором с какой-то женщиной. Вздохнув, я все же поддалась на уговоры Артема. Мы вышли в коридор.
– Подождите, я пойду сына проверю.
– Как раз там можем и поговорить, – ответил Артем. – И, пожалуйста, без официльного словоблудия.
– Почему?
– Какой в этом смысл, когда мы в замке? Ладно, когда где-нибудь за его пределами, а тут… – он отмахнулся. Пока я ходила к Денису поправлять одеяло, Артем зашел на кухню. Сел за стол, нагло положив ноги на один из стульев. В таком виде я его и нашла. Он показал на соседний стул, стоящий на другом конце стола.
– И о чем будем разговаривать?
– О тебе. Интересно, чем нашего старика к жизни вернула, – сказал Артем. Он сидел ко мне боком, но на последний словах повернулся в мою сторону. – Мы только и делали, что последние года его термушили, чтоб он следом за Мариной не пошел. А тут он возвращается с тобой и вновь со светящимися глазами.
– Я слишком мало знаю о вампирах, чтоб рассуждать на такие темы, – ответила я.
– Что там произошло?
– Герман все рассказал. Мне добавить нечего.
– Чего к малышке пристал? – спросил Герман, заходя на кухню.
– Пытаюсь найти рецепт бессмертия, – невозмутимо ответил Артем.
– Пока есть смысл жить – ты будешь жить. Если этого смысла нет, то начнешь угасать. А смысл у каждого свой. Кто-то себя нагружает ответственностью, кто-то видит в карьере, кому-то семья нужна – каждый выбирает сам, – сказал Герман. – Универсального рецепта нет. Я ответил тебе на вопрос?
– Нет.
– Разжевывать не буду, – сказал Герман. – А Ульяну не пугай. Дай ей вначале привыкнуть, что у нас тут другие порядки. Ей в новинку, что один наглый тип ноги распихивает везде.
Герман ногой отодвинул стул так, чтоб ноги Артема упали на пол. Артем рассмеялся.
– Дальше наступает эпоха правления Ульяны? Будем ходить по струнке и бояться лишний раз бояться девицу в щеку поцеловать? – спросил Артем.
– Наступает моя эпоха. Всех семейных вернуть по комнатам. Чего это вы их выселили в западное крыло?
– Чтобы детвора под ногами не мешалась.
– Служанкам юбки задирать? Артем, я тебе уже говорил: хочешь жить в борделе, то езжай в какой-нибудь город и организуй себе гарем. Но это делать в замке я не позволю.
