Текст книги "Избранница Коар (СИ)"
Автор книги: Ирина Эльба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Избранница Коар
Айрин Эльба
Часть первая. Отголоски.
Волшебной повести листы, что сохранились сквозь ненастья,
Для нас открыли все мосты, прокладывая тропы к счастью.
В тот мир, где до сих пор живут, стирая грани в сложной связке,
Коары, лэрос, нальны, луть... Да много их, в чудесной сказке!
И в каждом магия живет, пусть умирающая... все же,
Коли не страшно двинуть в путь – присоединяйся! .. осторожно...
Чтобы удачу не спугнуть, привлечь Богов и Демиургов,
А уж потом в поток нырнуть, закрученный из разных Судеб.
Пролог.
Как только он распахнул дверь, в учительской воцарилась гробовая тишина. Преподавательницы с нескрываемым интересом рассматривали молодого мужчину, рискнувшего зайти на их территорию. Красивых мужчин в университете было много, но таких... с шлейфом власти и силы – единицы.
Решив помочь нерадивому студенту, а заодно и оградитьсебя от приобретения пары рожек, один из преподавателей участливо поинтересовался:
– Мальчик, а ты, случаем, дверью не ошибся?
– Мальчиком я перестал быть задолго до твоего рождения, Карл, – холодно произнес мужчина, закрывая за собой дверь.
– Кир? Это действительно ты, мой друг? – присвистнул Магистр. – Что с тобой случилось?
– Смею предположить, что наш уважаемый ар Кирэс эль Шейн встретил свою пару, – как можно беззаботнее ответила на вопрос мужа ари Лейлас.
Женщина голодным взглядом скользила по телу бывшего любовника, брошенного несколько десятилетий назад, когда эль Шейн только-только переступил рубеж столетия. Сейчас она, как никогда, остро чувствовала свою ошибку, сравнивая бывшего и супруга. Увы, результаты были не в пользу первого. Ари Лейлас уже ненавидела женщину, родившуюся парой этого прекрасного мужчины и сумевшую пробудить его тело к регенерации и второй молодости. Как же сейчас Лия завидовала всей расе Коар, способной изменяться и подстраиваться под избранников, как физически, так и духовно. Сейчас она многое бы отдала, чтобы владеть аром Кирэсом единолично и безраздельно, став его Избранницей,но увы...
– Вы, как всегда, зрите в корень, ари Лейлас, – благосклонно кивнул мужчина, подходя к своему столу и снимая с зарядки кристаллы со списком студентов трех групп.
– И кто же она? – от любопытства одна из преподавательниц чуть не упала со стула, подавшись вперед и демонстрируя выдающиеся части тела.
– Увы, пока не могу сказать Вам этого, – приподняв уголки губ в подобии улыбки, ар эль Шейн слегка склонил голову в знак прощания и покинул кабинет, не обращая внимания на перешептывания.
Всю дорогу до аудитории Магистр то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды студенток. Благо, что никто их них не лез знакомиться. Наконец добравшись до нужного кабинета, ар эль Шейн обвел собравшихся хмурым взглядом.
– Очень надеюсь, что не услышу от вас вопроса о моем внешнем виде. Иначе придется оставить на пересдачу всю группу.
– Вопросов нет. Только вот хочется увидеть вашу избранницу, – захлопала ресницами одна из девушек.
– Арея Парилла, а мне хочется послушать доклад о племени Лассо. Помимо стандартной информации о перевертышах, прошу предоставить заклинания защиты. Думаю, времени до пятницы Вам должно хватить.
– Намек ясен, – усмехнулась арея, записывая тему.
– Еще мне интересно, где арея Леор?
– Магистр эль Шейн, она не явилась по состоянию здоровья.
– Это как-то связано со вчерашней травмой? Она была у целителей?
– Они дали ей средство от синяков. Все остальное адептка Леор залечила самостоятельно.
– Её сканировали?
– Нет. Рина не позволила.
– Так, пока я хожу и проверяю арею, Вы самостоятельно отрабатываете защиту от степного лиха.
Взмахом руки активировав защитное поле для поглощения излишней энергии заклинаний, ар эль Шейн направился к гостевому корпусу. Травма любимой ученицы его очень тревожила, так что откладывать проверку до вечера было глупо. Кто знает, как отреагировал организм девушки на царапины песчаного рагота.
Без особых проблем пройдя сквозь защиту, поставленную им же, Кирэс поднялся на второй этаж и деликатно постучал в дверь. После нескольких минут тишины Магистр легко взломал кодовый замок и вошел. Ареи Леор в самой комнате не оказалось. Да и след ауры был почему-то затерт. Лишь шум воды из ванной выдавал местонахождение девушки.
Решив дождаться адептку в коридоре, Кирэс сделал шаг в сторону двери, но услышав слабый стон, замер.
– Арея Леор? Вам плохо? – ответа не последовало. – Ринаэль, Вы в порядке?
– Ар эль Шейн? Что Вы тут делаете? – шум воды стих.
– Адептка Ниль сообщила, что с утра у Вас были проблемы со здоровьем. Почему Вы не позволили целителям просканировать себя?
– Потому что вчера все было хорошо, – слабым голосом ответила девушка. – А сегодня все из рук валится. И этот проклятый жар... И все в мой день рождения, – уже тише прошептала арея. – Вот тебе и восемнадцатилетие. Ой, ар эль Шейн, а с Вами что? Какой-то странный отпечаток энергии...
– Произошли кое-какие, хм... изменения. Об этом лучше поговорим потом. Сейчас важнее заняться Вашим лечением. Все-таки раны, нанесенные песчаником, не шутки! Ринаэль, а что это за запах?
Подойдя ближе к двери, Кирэс уперся руками в стену и сделал глубокий вдох. От сладковатого аромата с пряными нотками по его телу прошла мелкая дрожь полутрансформации, слегка увеличившая мышечную массу. Сделав еще один вдох, он утробно зарычал, впиваясь ногтями в стену и оставляя глубокие борозды.
– Простите, Магистр, но вынуждена попросить Вас выйти из комнаты. Я с собой одежду не взяла.
Эти слова очень взволновали мужчину. Коснувшись ручки, он открыл дверь и замер на пороге, не в силах отвести взгляд от обнаженной девушки. Она не была идеальна – слишком хрупкая, бледная, но внутренний свет, плескавшийся в серых глазах, притягивал, заставляя желать власти над этим созданием. Аромат, вначале ласкавший обоняние легким шлейфом, ударил с новой силой, унося остатки разума.
Движения мужчины изменились, став более рваными. Казалось, он сам изменился, превращаясь в хищника, готового к смертоносному прыжку. Приблизившись к замершей Ринаэль, мужчина склонился к тонкой шейке, снова делая вдох. Его пара. Он думал, что на поиски уйдет гораздо больше времени, а тут...
– Ар эль Шейн? – с дрожью в голосе спросила девушка. – Вы прошли инициацию? Нашли свою пару?
– Нашел, – почти промурлыкал мужчина, ловя языком капельку, прочертившую влажную дорожку до груди. – Наконец-то нашел...
История первая. Возрождение.
Ну вот, снова подвал. Снова это маленькое сырое помещение, пропитанное запахом плесени и скисших солений, с грязно-серыми клочьями столетней паутины, в которой мохнатой шубкой запуталась пыль. В дальнем углу копошатся мелкие лохматые твари, дожирающие остатки соленых огурцов. Ненавижу крыс! Ненавижу темноту!
Попытавшись обхватить себя руками, я тихонько вскрикнула от боли. Тетка снова избила меня... дубовым костылем, на который опиралась из-за отсутствия одной ноги. Так ей и надо, карге старой! Послала меня в чужой огород – воровать. А сама обходила его стороной, чтобы никто не заподозрил. Вот и наткнулась на медвежий капкан, оставленный нерадивым охотником. А я что? Я в тот раз месяц на цыпочках ходила, потому как сыночек её мне ступни раскаленной кочергой жег – мстил за маму. Я не плакала. Толку от слез и криков, как от козла молока. И я терпела, лишь по ночам глотая беззвучные рыдания.
Сейчас же, пока никто не видит, я просила боженьку, чтобы теткин сын на дальней заставе оказался. Если он прознает, что я снова провинилась, расправы не миновать. И если тетка меня только избивала, то он... да многое взрослый мужчина может сделать с семнадцатилетней девушкой. И никто ему слова сказать не посмеет – я ведь всего лишь "собственность"...
Крысы, словно почуяв запах крови, сочившейся из рассеченной кожи, стали медленно приближаться и попискивать. Я попискивала в ответ – от страха. Если эта свора набросится, не отбиться мне сломанным ножичком. Мне его дядька Кузьма оставил. Он раньше им фигурки из дерева вырезал да продавал на ярмарке, но истек срок службы железки. Острие в полене осталось, а ручка с кусочком лезвия в руку легла. Жалко стало старику верного друга, прослужившего столько лет, выбрасывать, поэтому мне и отдал. Так что, какое-никакое, а оружие. Еще бы воспользоваться им правильно.
Поднявшись, я осторожно залезла на стоящую рядом бочку, застонавшую под моим весом. Как бы костями прогнившие доски не проломить, а то не избежать новых шрамов. Подобрав под себя ноги и укутавшись лоскутами, служившими мне одежкой, я прикрыла глаза.
Крысы пищали внизу, но раз я не вижу этих тварюшек, то можно представить, что их нет? Еще бы этого запаха не было. Интересно, до ночи меня выпустят? А то в кромешной темноте совсем с ума сойду. Не люблю тьму... ненавижу боль, но разве в жизни бывает по-другому?
Соседская девочка говорила, что моя боль еще ничего, по сравнению с той, что причиняет ей пьяный отчим. А малышке-то всего тринадцать. Прошлой зимой она из дома сбежать пыталась, да далеко не ушла. Повитуха, бабка Марья, её к себе забрала и как ученицу оставила, а отчима её они со света сжили, чтобы больше никого не трогал. Я тоже к повитухе в помощницы набивалась, да только отказала она мне. Не знаю, почему, но побоялась бабка Марья связываться со мной. Наверное, её тетка запугала. А еще повитуха мне строго-настрого запретила говорить вслух, когда со мной рядом кто-то есть. Да я это и сама уже поняла – странные вещи после моих слов случались.
Сняв с волос липкую паутинку, я тихонечко запела, стараясь отвлечься:
Светит с неба светлого, чистого
Ярко солнышко, грея бочка,
А по полю с цветами душистыми
Хороводы ведет детвора.
Песня льется веселая, звонкая,
Разлетаясь далеко вокруг:
"Разыщи... краса черноокая...
Отыщи меня, мой верный друг..."
Последние слова отозвались болью в сердце, мешая нормально вздохнуть. Некому меня искать... некому.
Погрузившись в себя, я даже не расслышала шагов, а когда дверь отворилась, поздно было прятаться. На пороге стоял теткин сын, сжимая в руке кнут и недобро улыбаясь. Прошли мимо творца мои молитвы...
– Пошли, – грубо бросил Юрод, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Вставай мерзавка, иначе хуже будет... – вкрадчиво сказал мужчина, отчего я сжалась еще сильнее. – Как же ты мне надоела!
Не обращая внимания на крыс, не успевших сбежать и теперь хрустящих и хлюпающих под подошвой тяжелых сапог, Юрод схватил меня за косу и, сдернув с бочки, потащил на улицу. Не в силах встать на ноги, я пересчитывала все ступеньки телом, снова и снова прокусывая губу до крови, чтобы не закричать.
Вытащив во двор, мужчина с легкостью отбросил меня к забору, привлекая внимание прохожих.
– От тебя одни убытки, девка! Лучше бы мы тебя продали.
– Вот бы и продал, а не издевался над ребенком, – пожурила Юрода проходящая мимо бабка, но только хуже сделала.
Сплюнув, теткин сын сделал короткий замах и полоснул меня кнутом. Выделанная кожа легко вошла в плоть, словно нож в масло, оставляя после себя глубокие борозды. Теплые струйки потекли по телу, смешиваясь с засохшей ранее кровью. Еще удар, и новая рана. Хорошо хоть не по лицу, а по спине бьет. Там все онемело и боли почти нет...
Надо потерпеть еще немножко и пытка кончится. Правда, прежде Юрод еще посыплет мои раны солью, но это не так страшно, как... даже думать не хочу об этом. Очередной свист кнута разрезал воздух, предупреждая о новом ударе, но... его не последовало. Секунда... две... пять. Я рискнула открыть глаза и посмотреть, отчего теткин сын решил меня пожалеть, но мне не дали.
– Ты жива хоть? – испуганно спросила женщина, опускаясь на колени рядом со мной.
Качнув головой в знак согласия, я снова зажмурилась, не зная, чего ожидать от незнакомки.
– Что здесь происходит?! – властный мужской голос разрушил воцарившуюся тишину.
– Не лезли бы Вы не в свои дела, господа заезжие, – с издевкой ответил Юрод.
– Не грубил бы ты, молодец, этим самым господам, – выплюнула женщина, сидящая позади меня.
По легкому аромату трав, я поняла, что незнакомка достала мазь для лечения ран. Глупая, она мне только хуже сделает. Им-то минута благородства в радость, а мне потом еще месяц страдать.
– Собственность свою наказываю, – уже не так дерзко отозвался теткин сын. – Провинилась она.
– А есть ли у тебя документы на эту собственность?
– Да нет у него ничего! – в очередной раз вмешалась соседка. – Сестра она его двоюродная. Сиротинушка. Некому постоять за девочку, вот её и мучают.
– Рот бы ты закрыла, соседушка, да не вмешивалась в чужие дела! – раздался голос тетки. – Наша она, по кровному праву. Если есть у кого-то сомнения, поглядите на её плечо. Там и метку фамильную увидите.
Холодные пальцы, до этого ловко смазывающие раны, замерли, а потом потянулись к плечу, где красовался уродливый рубец алого цвета.
– Вы пометили её, как рабыню?! – в голосе незнакомки зазвенели стальные нотки, заставившие меня снова съежиться и закрыть лицо руками. – Не бойся меня, девочка. Тебя не обижу.
– Теперь вопрос стоит по-другому: по какому праву вы использовали черную магию и поставили на свободном человеке клеймо?!
– Уважаемый ар, эта девка– приживалка в моем доме, а значит, должна отрабатывать хлеб и кров. Я имею полное право делать с ней все, что захочу. Законом это не запрещено. Еще вопросы есть?
– Нет, – отозвался мужчина. – Ари Наллия, пойдемте.
– Но...
– Мы и так задержались. Пойдемте.
– Прости... – шепнув напоследок, женщина покинула наш двор, оставляя меня на растерзание "родственникам".
"Прощаю", – мысленно отозвалась я, вытирая одинокую слезинку.
А дальше новая боль... раны по всему телу и злобный смех тетки, сцеживающей кровь для своих черных дел. Когда дело дошло до издевательств Юрода, я была уже чуть жива. Сознание приходило и уходило, не задерживаясь надолго и не мучая видениями происходящего. Мамочка... папочка... зачем вы меня бросили? Почему оставили на растерзание этим людям? За что?..
А кровь все текла, вместе с жизнью покидая холодеющее тело и забирая последнюю надежду. Не встретить мне рассвета нового дня... не встретить.
***
– Очнись, девочка! Да очнись же! Вар, она не приходит в себя! Я не могу ничего сделать.
– Наллия, успокойся. С ней все будет хорошо. Просто дай девочке отдохнуть.
Сквозь сон я слышала незнакомые голоса, но разобрать, откуда они доносятся, не могла. Да я даже глаз открыть не могла – тяжко. Хотелось свернуться клубочком, закутаться в любимое одеяло из лоскутков и спать. Видеть сказочные сны о волшебных краях и не возвращаться в суровую реальность, где я – никто.
– Она не хочет бороться, – в голосе женщины проступили нотки отчаяния. – Мы вернулись слишком поздно.
– Наллия, любимая, не плачь. Мы сделали все, что могли. Остальное нам не подвластно.
– А если провести ритуал и...
– Нет! Чем мы тогда будем лучше её "родственничков"? Она должна сама решить, переступать ей Грань или остаться здесь.
Ничего не ответив, женщина стала гладить меня по волосам, напевая старую колыбельную:
Закрой глаза, представь, что мы – созвездия,
Над миром ночью темной пролетим,
Послушаем предания и песни
Народа, что так горячо любим.
Вообрази простыми мотыльками,
Летящими в просвет средь серых дней...
Живущими с цветными огоньками,
Жалеющими все себя сильней...
Закрой глаза и стань простой песчинкой,
Покорной дуновенью ветерка,
Но, если хочешь, будь моей снежинкой,
Чтоб умирая?? – вновь на облака.
Стань, кем захочешь, Вечность – не обманешь,
Ведь будешь тем, кем выдумала жизнь.
Судьбу, надежду, пальцем не заманишь,
А если борешься, тогда, дружок, держись...
Стой до конца, когда уже нет шансов,
Верь в крепость духа, сердце и мечты!
Всё кружится под звуки новых танцев –
Под музыку предательств... и любви...
Мелодичный голос ласкал слух, а слова заставляли душу цепляться за тело. Еще слишком рано уходить. Если смогла выжить, значит, мне суждено жить. Улыбнувшись во сне, я позволила себе впервые в жизни расслабиться и насладиться отдыхом.
И я, действительно, летала во сне, кружа над городами, освещенными множеством огней. Каталась по млечному пути, словно по ледяной горке, проносясь мимо россыпей бриллиантовых звезд. Ловила в ладошки пушистых солнечных зайчиков и растворялась в золотых лучах, согревающих мое крошечное сердечко. Мой сон... моя светлая сказка...
Второе пробуждение оказалось более приятным. Сначала бросилось в глаза богато украшенное застекленное окно. Роскошь, которую в нашей деревне не сыщешь. Значит, я не дома... Следующим открытием стала цветущая вишня. Странно, вроде бы лето на дворе...
Медленно сев, я спустила босые ступни на пол и, поднявшись, сделала несколько неуверенных шагов к окну. Воробушки, до этого весело спорящие за гусеницу, вспорхнули в небо. Вот бы и мне так...
– Проснулась уже?
Обернувшись на голос, я еле удержалась, чтобы не упасть. Голова закружилась, а в глазах заплясали разноцветные пятна.
– Как ты, милая? – женщина казалась незнакомой, но её голос...
Я кивнула, показывая, что со мной все хорошо, и прислонилась к стене.
– Как тебя зовут?
Поискав взглядом хоть какие-нибудь письменные принадлежности и не найдя ничего, я затравленно посмотрела на женщину. Как же объяснить, что я не могу разговаривать? А вдруг она подумает, что я нос ворочу, и накажет? Задрожав всем телом, я обхватила себя руками и забилась в угол комнаты.
– Девочка, ну что же ты?
Отступив на пару шагов, женщина беспомощно огляделась. Видать, она тоже не знала, как быть. Странная она и красивая. Толстая рыжая коса, молочная кожа и зеленые глаза с черным ободком. Ведьма...
– Я не ведьма, а травница, – словно прочитав мои мысли, улыбнулась женщина. – А ободок – отличительная черта моего племени. Всмотрись, девочка.
Сделав несколько шагов навстречу, женщина поймала мой взгляд и удерживала его, пока я тяжело не выдохнула. Ободок казался сотканным из десятка маленьких черных звезд, медленно вращающихся вокруг зрачка. Красота... хоть и пугающая.
– Все еще боишься? – ласково спросила она.
Я кивнула. А что еще остается делать девушке, которую избивали всю жизнь? Женщину моя реакция обидела.
– Ты, наверное, проголодалась? – указав на поднос с овощным супом, краюхой хлеба и дымящейся кружкой травяного отвара, незнакомка медленно отошла к двери. – Я вернусь через полчаса и займусь твоими шрамами. Договорились?
В очередной раз качнув головой, я дождалась, пока за женщиной закроется дверь, а потом уселась за стол и принюхалась к супу. Аромат был восхитительным, вызывая в желудке болезненные спазмы. Осознавая, что за еду рано или поздно придется расплачиваться, я все равно съела все до последней крошки и запила ароматным отваром. Тепло, разлившееся по телу, приятно ласкало изнутри, вызывая желание в очередной раз провалиться в сон. Увы, слишком большая роскошь для меня.
Кое-как отыскав в комнате кусок пергамента и огрызок уголька, невесть как оказавшиеся под кроватью, я корявыми буквами написала вопрос, мучавший меня сильнее всего, и принялась ждать незнакомку с волшебными глазами.
Вскоре раздался стук в дверь. Не дождавшись ответа, травница скользнула внутрь и замерла у входа. Отступив к окну, я махнула рукой на пергамент, где красовался вопрос: "Я теперь ваша рабыня?".
Прочитав это, женщина побледнела и выпустила из рук баночки, весело запрыгавшие по деревянному полу. Кажется, я опять сделала что-то не так... Опустившись на колени, я закрыла лицо руками, стараясь не смотреть женщине в глаза.
– Посмотри на меня, дитя! – повелительные нотки заставили поежиться, но подчиниться. – А теперь слушай и запоминай! Ты – свободный человек! Никогда, слышишь, никогда не преклоняй колени перед теми, к кому не испытываешь уважения. Можешь согнуться под бременем дней, упасть под тяжестью горя, но на колени тебя поставить способна только смерть. Никогда не забывай эти слова!
Встав с колен, я попыталась отвернуться, но не получилось. Внимательный взгляд зеленых глаз, казалось, проникал в самые потаенные мысли, вытаскивая их на поверхность.
– Негоже такой девушке в обносках ходить. На-ка, примерь платье, – протянув мне увесистый сверток, травница подняла с пола деревянные баночки. – Но прежде надо смазать раны, чтобы следов не осталось. Половина шрамов уже рассосалась, но самым глубоким потребуется больше времени. Будь добра, ляг на кровать.
Послушно опустившись на мягкую кровать, я спустила с плеч рубашку. Прохладные пальцы коснулись кожи, а по комнате разлился мятный запах. Прикрыв глаза, я чуть не замурлыкала от удовольствия, чувствуя, как проходит боль. Когда женщина закончила процедуру, я переоделась в предложенные вещи и смущенно посмотрела на благодетельницу.
– Да уж, откармливать тебя и откармливать, – покачала головой травница. – Давай пока затянем платье пояском, а позже сходим на рынок и купим тебе другое.
Покачав головой, я взяла пергамент и нацарапала ответ:
"Мне нечем с Вами расплачиваться, ари".
– А я и не собираюсь требовать с тебя плату.
"Не бывает такого. За все надо платить!".
– Девочка, но я действительно ничего не жду в ответ. Мне просто хочется порадовать тебя.
"Ари, мне удобно и в этом платье. Прошу, не беспокойтесь!".
– Но... хотя, дело твое. Надеюсь только, от пергамента и угольков ты не откажешься?
Смущенно улыбнувшись, я замерла посреди комнаты, не зная, как быть дальше. Слава творцу, за меня все решила травница, протянув руку.
– Пойдем, познакомишься с аром Варго Нилем – моим мужем. Честно говоря, без его помощи мне не удалось бы забрать тебя от родственников. Кто же знал, что в твоем мире царит патриархат?
Услышав новое слово, я приподняла брови и посмотрела на женщину. Улыбнувшись, она пояснила:
– Патриархат – это когда всем заправляют мужчины, а женщины почти бесправны. Кошмар просто! – пока слушала объяснения травницы, не заметила, как мы вышли из комнаты и спустились по лестнице.
В небольшом помещении, на первом этаже, располагалось около десятка крепких с виду столов, отсвечивая маслянистыми пятнами и темными разводами от пролитых напитков. Со стороны кухни раздавались голоса из вон посуды, а ароматные запахи заполняли собой помещение.
– Да уж, для моей свободолюбивой красавицы твой мир оказался настоящим адом, – засмеялся мужчина, возникший прямо из воздуха посреди зала.
Приоткрыв рот, я смотрела на человека, или не совсем человека, с копной синих волос, на кончиках которых мерцало голубое пламя. Кожа мужчины выглядела вроде и загорелой, но с синюшным оттенком, а глаза поражали своей глубиной и цветом. Я только однажды видела такой оттенок. Еще будучи ребенком, вытащив из теткиного тайника драгоценные камни невероятного синего цвета, я восхищалась их красотой и силой, даже не подозревая, что когда-нибудь встречу существо с такими же глазами. С глазами цвета сапфира.
– Да уж, давненько юные девы так на меня не смотрели, – усмехнулся мужчина, оглаживая короткую бороду. – Что, понравился?
Смутившись, я виновато опустила глаза. Мое любопытство никогда до добра не доводило, вот и сейчас сыграло злую шутку.
– Не красней так, девочка. Не ты первая под очарование этого лэроса попала. Что уж поделаешь, такова натура Ледяных демонов...
Услышав страшное слово, которое в нашей деревне сопровождалось охранительным знаком, я резко дернулась назад. Врезавшись в большого дядьку, несущего около десятка кружек с чем-то пахучем, я не удержалась и завалилась на пол, утягивая за собой и мужчину.
Драгоценная ноша опрокинулась на сидящих за соседним столом посетителей, отчего дядька громко закричал...
– Ах ты дрянь! – и замахнулся для удара.
Я инстинктивно прикрыла лицо ладонями, даже не успев понять смысл слов.
В ожидании удара я просидела секунд десять, а потом решилась отвести руки. Мужчина, до этого ругающийся грязными словами, висел над полом и мотал ногами из стороны в сторону в тщетной попытке освободиться из захвата демона. Лэрос же, со скучающим видом удерживал грубияна за шею, постепенно сжимая руку. Когда несчастный мужик почти сравнялся цветом кожи с аром Нилем, тот отбросил его в сторону и обвел зал таверны ничего не выражающим взглядом.
– Кто-то еще разделяет мнение этого отброса относительно юной девушки? Нет? В таком случае всем приятного аппетита.
После этих слов люди, как ни в чем не бывало, вернулись к прерванной трапезе и разговорам, лишь изредка поглядывая на лэроса. А я? Я заплакала. Тихо, чтобы никто не заметил, пряча лицо за копной черных волос, рассыпавшихся по плечам после столкновения.
– Ну, будет тебе, девочка! Чего сырость разводишь? – подняв меня на ноги, спросил демон.
Я, естественно, ничего не ответила. Просто посмотрела в синие глаза нелюдя и одними губами прошептала: "Спасибо!", надеясь, что меня поймут и простят.
Нахмурившись, лэрос приложил пальцы к моему горлу и на пару секунд прикрыл глаза. Судя по легкому холодку, пробежавшему по телу, ар Ниль применял на мне свое колдовство. Дернувшись, я сбросила руку демона и настороженно посмотрела ему в лицо.
"Ты боишься нас?" – раздался голос в голове.
"Нет", – так же ответила я, не зная, поймет ли меня лэрос.
"Тогда почему отказываешься говорить? Ты ведь не немая!"
"Мне нельзя... просто нельзя", – опустив голову, я снова спряталась за "стеной" из волос.
"Твое право", – вздохнул ар Ниль, подталкивая меня к выходу из переполненного зала.
– Милая, ты сильно испугалась? – ласково спросила травница. – Ох, Великая Гаэллия, я ведь даже не поинтересовалась, как тебя зовут!
Развернув кусочек пергамента, и вытащив из одолженного женщиной кожаного мешочка уголек, я быстро нацарапала имена, которыми меня чаще всего называла тетка. Протянув записи травнице, я принялась терпеливо ждать, пока она выберет понравившееся прозвище.
– Это они тебя так называли? – передав пергамент мужу, спросила женщина.
Кивнув, я перевела взгляд на хмурого лэроса. Боженька, что я опять сделала не так? Имени своего я не знала, но прозвища у меня вроде бы самые простые: мерзавка, тварь и мразь. Именно так меня и величали дома...
– Зря мы отозвали прошение о казни, – сквозь зубы прошипел демон, сминая пергамент и сжигая в голубом пламени.
– Поверь, каторга для "темных" ничем не лучше Теневой грани, – коснувшись мужа, травница мягко улыбнулась, пытаясь успокоить его. – И еще, у меня есть предложение: давайте больше не вспоминать о них. Идет?
Идет то идет, только как не вспоминать, если вся жизнь тесно переплелась с бывшим семейством? Мне никогда не забыть жутких заклинаний тетки и то, как она выкачивала кровь. Не избавиться от застаревших шрамов, напрочь въевшихся в кожу. И какие бы мази не использовала травница, ей не стереть с моего плеча Кровную метку. Её можно замазать, скрыть мороком, но она всегда будет на мне, как напоминание о вечном рабстве.
– Ты не рабыня! – внезапно рыкнул лэрос, заставив меня нервно отшатнуться. – И у тебя нет метки! Если не веришь, посмотри сама!
Покачав головой, я сделала еще шаг назад и горько улыбнулась. Метка ушла с тела, но кто сказал, что она так просто уйдет из души? Я привыкла подчиняться и другого не умею.
– Значит, должна научиться!
"Перестаньте ковыряться у меня в голове!" -разозлилась я, но тут же сама испугалась вспышки ярости.
– А ты перестань так громко думать! В конце концов, поставь блок на разум!
"Вы, правда, думаете, что сирота из глубинки умеет это делать? Считаете, что у кого-то было время и желание обучать её?".
– У меня есть время и желание! – уже спокойнее произнес мужчина.
"Сейчас – есть, а завтра – пропадет. В конечном счете, и вы откажетесь от меня, посчитав обузой. В любом из миров, где бы мы не находились, одна человеческая жизнь ничего не значит. Никогда не значила, ибо каждый волнуется лишь за себя и ближнего, а до простой оборванки никому нет дела...", – даже мысли мои наполняла горечь, поскольку правда всегда бьет больнее кнута.
– В чем дело? – переводя взгляд с меня на мужа, спросила травница. – Вар?
– Ринаэль, – ответил лэрос, глядя мне в глаза. – Теперь её будут звать Ринаэль Леор.
"Что означает это имя?".
– Возрождение... – ответил демон с легкой улыбкой.
***
Недолгий путь до рынка я провела в раздумьях, пробуя новое имя на "вкус". Оно было чужим, но, в то же время, каким-то родным, заставляя снова и снова задумываться над его смыслом. Возрождение... Если верить словам четы Ниль, этот этап в моей жизни действительно стал возрождением. Путы, связывающие меня с прошлым – оборвались, оставляя внутри пустоту и непонимание. Кто я теперь? Не рабыня, но и не свободный человек. Что-то неопределенное... Ари Наллия сказала, что мне просто нужно время, чтобы все осознать и принять. И я поверила ей. Пожалуй, она первая, кому я смогла поверить. Что-то мне подсказывало, что эта женщина не предаст и не обидит. Хотя... даже себе иногда нельзя верить.
– Посмотри, Рина, – раздался восторженный возглас травницы.
Оторвавшись от созерцания каменных плит, я подняла голову, чтобы тут же замереть от удивления. Вход на рынок был увит золотыми цветами, из бутонов которых то и дело вылетала сверкающая пыльца, подхватываемая вольным ветром и улетающая ввысь. Некоторые же песчинки, успевшие прошмыгнуть мимо игривого ветерка, опускались на головы избранных существ, заставляя их сиять. В основном пыльца чудо-цветка выделяла маленьких детишек, даря им благословение. Подойдя ближе, я подняла лицо, чтобы лучше рассмотреть бутоны, но, увы, тут же зажмурилась. Десятки маленьких светил... вот на что это похоже.
– Это растение – Иллюзоин. Он рассеивает магию иллюзий, помогая стражам в их нелегком деле, – пояснила арии Наллия. – Иллюзоин был создан придворным магом короля Фей и поначалу украшал врата на границе маленького народа. Со временем феи стали дарить отростки этого цветка дружественным королевствам, тем самым укрепляя связи и помогая в борьбе с Темными. Заметь, ни одно существо со злыми помыслами и черной душой не пройдет сквозь такие врата – его отбросит силовой волной. Жаль только, срок жизни у иллюзоина короток – всего-то десять месяцев.
Вслушиваясь в переливчатый голос травницы, я старалась рассмотреть все и сразу, вертя головой. Здесь были сотни лавок и палаток, а голоса зазывал и торговцев сливались в монотонный гул. Откуда-то доносился рев неизвестных зверей, а в небе то и дело мелькали ступы с ведьмами и метлы с оседлавшими их магами. Чтобы не потеряться в этом хаосе, я вцепилась в руку ара Варго, а то мало ли что...
