355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Голуб » Стилистика русского языка » Текст книги (страница 5)
Стилистика русского языка
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:15

Текст книги "Стилистика русского языка"


Автор книги: Ирина Голуб



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

Многозначность свидетельствует о неограниченных возможностях языка, так как богатство словарного состава языка заключается не только в количестве слов, но и в разнообразии их значений, в способности лексем получать все новые и новые семантические оттенки. Развитие у слов новых значений дает простор творческому использованию лексических запасов языка.

1.5.2.

Омонимия и смежные с ней явления

Омонимия (от гр. homos – одинаковый, ónyma – имя), т.е. совпадение в звучании и написании слов, различных по значению, внешне напоминает многозначность. Однако употребление слова в разных значениях не дает основания говорить о появлении каждый раз новых слов, в то время как при омонимии сталкиваются совершенно различные слова, совпадающие в звучании и написании, но не имеющие ничего общего в семантике. Например: брак в значении «супружество» и брак – «испорченная продукция». Первое слово образовано от глагола брати с помощью суффикса -к (ср. брать замуж), омонимичное ему существительное брак заимствовано в конце XVII в. из немецкого языка (нем. Brack – «недостаток» восходит к глаголу brechen – «ломать»).

У многозначных слов различные значения не изолированы одно от другого, а связаны, системны, тогда как омонимия находится за пределами системных связей слов в языке. Правда, бывают случаи, когда омонимия развивается из многозначности, но и тогда расхождение в значениях достигает такого предела, что возникшие в результате этого слова утрачивают какое бы то ни было смысловое сходство и выступают уже как самостоятельные лексические единицы. Например: свет в значении «восход солнца, рассвет» (– Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног. – Гр.) и свет в значении «земля, мир, вселенная» (– Хотел объехать целый свет, а не объехал сотой доли. – Гр.).

Разграничение омонимии и многозначности отражено в толковых словарях: различные значения многозначных слов приводятся в одной словарной статье, а омонимы – в разных. Для изучения явления омонимии можно воспользоваться специальными словарями. Интересен «Словарь омонимов русского языка» О.С. Ахмановой (первое издание – М., 1974), в котором русские омонимы переведены на английский, французский, немецкий языки и снабжены грамматическими и стилистическими пометами. Широкому кругу читателей адресован «Словарь омонимии в русского языка» Н.П. Колесникова (Тбилиси, 1978).

Вместе с омонимией обычно рассматриваются смежные с ней явления, относящиеся к звуковой и графической сторонам речи, – омофония и омография. Слова, которые звучат одинаково, но пишутся по-разному (луг – лук), называются омофонами (из гр. homos – одинаковый, phone – голос, звук). Слова, которые совпадают только на письме, но отличаются произношением, называются омографами (из гр. homos – одинаковый, grapho – пишу). Омографы обычно имеют ударение на разных слогах (кружки – кружки, попадают – попадают, сорок – сорок и т.п.). В современном языке больше тысячи пар омографов, некоторые из них имеют различную стилистическую окраску [ср.: добыча (общелит.) – добыча (проф.)].

К явлению омофонии близки случаи, когда при произнесении совпадают одной стороны, слова, с другой – части слов или несколько слов (Не вы, но Сима, страдала невыносимо, водой Невы носима).

В языке можно найти немало одинаково звучащих и совпадающих в написании речевых единиц. Однако реальными лексическими омонимами являются лишь слова одной и той же сферы употребления. А такие, как, например, лев – животное и лев – болгарская денежная единица, бар – ресторан и бар – единица атмосферного давления встречаются рядом почти исключительно в словарях, поэтому как омонимы в значительной степени потенциальны.

1.5.3.

Стилистические функции многозначных слов и омонимов

Многозначность лексики – неисчерпаемый источник обновления значений слов, необычного, неожиданного их переосмысления. Под пером художника в каждом слове, как писал Н.В. Гоголь, характеризуя язык А.С. Пушкина, обнаруживается «бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт» (Гоголь Н.В. Собрание сочинений: в 6 т. – М., 1950. – Т.6. – С.38). А если принять во внимание, что многозначные слова составляют большую часть словарного состава русского языка, то без преувеличения можно сказать, что способность слов к многозначности порождает всю образную энергию речи. Однако о стилистическом применении образных значений полисемичной лексики будет сказано при анализе тропов. А сейчас остановимся на использовании многозначных слов как средства экспрессии в их прямых значениях. Ограничив таким образом изучение стилистических функций многозначных слов, мы можем одновременно говорить и об омонимах, так как употребление многозначных слов и омонимов в художественной речи, несмотря на принципиальное различие многозначности и омонимии, часто дает одинаковый стилистический результат.

Если слово имеет несколько значений, выразительные возможности его увеличиваются. Писатели находят в многозначности источник яркой эмоциональности и не прибегая к метафоризации. Например, в тексте может быть повторено многозначное слово, которое, однако, выступает в различных значениях [Поэт издалека заводит речь. Поэта далеко заводит речь (Цв,); «Из зоны радиации в зону бюрократии» (заглавие)].

Словесная игра, основанная на столкновении в тексте различных значений многозначных слов, может придать речи форму парадокса (от гр. paradoxos – странный, неожиданный), т.е. высказывания, смысл которого расходится с общепринятым, противоречит (иногда только внешне) здравому смыслу (Единица – вздор, единица – ноль. – Маяк.).

Наряду с многозначными словами в словесную игру часто вовлекаются омонимы. При омонимии между словами устанавливается лишь звуковое тождество, а смысловые ассоциации отсутствуют, поэтому столкновение омонимов всегда неожиданно, что создает большие стилистические возможности для их обыгрывания. Кроме того, употребление омонимов в одной фразе, подчеркивая значения созвучных слов, придает речи экспрессию («Миру нужен мир!»; Каков ни есть, а хочет есть (погов.); «Фунт сахара и фунт стерлингов» (заголовок статьи)].

Как средство своеобразной звуковой игры используются омонимические рифмы. Их мастерски применял В.Я. Брюсов:

Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос...

Я рядом плыл; сошлись кормила;

Закатный луч был странно кос.

Вдруг лебедей метнулась пара...

Не знаю, чья была вина...

Закат замлел за дымкой пара,

Алея, как поток вина...

На многозначных словах и омонимах строятся шутки, каламбуры. Каламбуром (франц. calembour) называется стилистическая фигура, основанная на юмористическом использовании многозначных слов или омонимов. Например: Дети – цветы жизни. Не давайте им, однако, распускаться; Женщины подобны диссертациям: они нуждаются в защите (Э. Кр.); Требуется человек, хорошо владеющий языком, для наклеивания профсоюзных марок («ЛГ»); Два одиноких фотографа срочно снимут ванную комнату («ЛГ»). В каламбурах совмещаются прямое и переносное значения слова, в результате чего происходит неожиданный смысловой сдвиг. Мысль, выраженная в каламбурной форме, выглядит ярче, острее; писатель обращает внимание на обыгрываемое слово.

Каламбуры нередко строятся на основе различных звуковых совпадений. Это могут быть собственно омонимы (Трамвай представлял собой поле брани. – Э. Кр.), омоформы (Может быть – старая – и не нуждалась в няньке, может быть, и мысль ей моя казалась пошла , только лошадь рванулась, встала на ноги, ржанула и пошла. – Маяк.), омофоны [«„Искра“ играет с искрой» (заголовок спортивного обозрения)], наконец, совпадение в звучании слова и нескольких слов (Над ним одним все нимбы, нимбы. Побольше терниев над ним бы. – Сим.).

Каламбуры могут быть использованы писателями как средство осмеяния персонажей, которые не обращают внимания в речи на столкновение разных значений многозначных слов (На половине покойника сидеть не разрешается. – Булг.). На каламбуре построены иронические ответы на письма читателей в «Литературной газете» (– У вас такой странный юмор, что без подсказки я не пойму, в каких местах надо смеяться. – Только в специально отведенных), шутки, помещаемые на 16-й странице (Он совершал такое, что перед ним бледнели его коллеги; Нет такой избитой темы, которую нельзя было бы ударить еще раз; Как жаль, что способность делиться осталась лишь преимуществом простейших).

1.5.4.

Индивидуально-авторская омонимия

Писатели иногда по-новому толкуют известные слова, создавая индивидуально-авторские омонимы. Акад. В.В. Виноградов отмечал: «Каламбур может состоять… в новой этимологизации слова по созвучию или в образовании нового индивидуально-речевого омонима от созвучного корня». Характеризуя это явление, он привел в качестве примера слова П.А. Вяземского: ...Я всю зиму провел в здешнем краю. Я говорю, что я остепенился, потому что зарылся в степь. Слово остепенился, шутливо переосмысленное Вяземским, омонимично известному в языке глаголу, обозначающему «стать степенным, сдержанным, рассудительным в поведении». При подобном переосмыслении «родственными» представляются слова, вовсе не связанные общностью происхождения. Индивидуально-авторские омонимы часто очень забавны, они лежат в основе многих шуток: гусар – птичник, работник гусиной фермы; дерюга – зубной врач; доходяга – победитель в спортивной ходьбе; весельчак – гребец; пригубить – поцеловать.

1.5.5.

Стилистически не оправданное употребление многозначных слов и слов, имеющих омонимы

Автор и редактор не должны забывать о возможности двупланового осмысления многозначных слов и слов, имеющих омонимы, хотя контекст обычно уточняет их значение. Нельзя допускать близкого соседства полисемичных слов, так как их столкновение порождает неуместный комизм (Водопроводная система часто выходит из строя, а у ремонтников нет никакой системы; Повышенный расход электроэнергии связан со значительными расходами ). Еще хуже, если при употреблении многозначного слова возникает двусмысленность высказывания. Например: Люди увидели в нем доброго руководителя – слово добрый может иметь и значение «хороший», и значение «делающий добро другим, отзывчивый». Двусмысленно и такое предложение: В кустах Можайского района прошли профсоюзные собрания, – используя слово куст, автор имел в виду, конечно, групповое объединение предприятий, однако получился каламбур.

М. Горький, редактируя рукописи начинающих авторов, обращал особое внимание на неудачное использование многозначных слов. Так, о предложении «Дробью рассыпался пулемет» писатель иронически заметил: «Простодушный читатель может задуматься как же это – стреляет пулями, а рассыпается дробью?».

Каламбур в таких случаях возникает оттого, что многозначное слова, употребленное в переносном значении, воспринимается читателем в основном, прямом значении, которое «проявляется» под действием контекста. От подобных промахов не застрахованы и современные авторы.

Рассмотрим примеры стилистической правки предложений, в которых из-за неудачного употребления многозначного слова или слова, имеющего омоним, возникли каламбуры:


1. Наше предприятие представляло научно-техническую выставку за рубежом.1. Недавно наше предприятие организовало научно-техническую выставку за рубежом.
2. У нас в питомнике много собак, мы в основном питаемся за счет клубного собаководства.2. У нас в питомнике много собак, а пополнение мы получаем в основном из Клуба собаководства.
3. Археологи заметили, что покойники из северного захоронения перекликаются с покойниками из южного захоронения.3. Археологи заметили много общего в северном и южном захоронениях.

В первом примере редактор устранил неясность высказывания путем лексической замены многозначного слова; во втором и третьем – понадобилось переделать предложения, чтобы избежать нежелательного каламбура.

При употреблении многозначных слов и слов, имеющих омонимы, речевая недостаточность нередко вызывает неясность высказывания. Например: Наша шахматистка отстала от соперницы в развитии . Неуместный каламбур возник вследствие речевой недостаточности и употребления многозначного слова: следовало уточнить термин шахматной игры – развитие фигур. Еще примеры заглавий статей: «Освобожден за беспринципность» (надо: освобожден от занимаемой должности), «Работать без жалоб», «Виноват брак». Подобные ошибки встречаются и в рекламных материалах, например: Самый надежный способ размножения (о факсе системы Sharp).

Невнимательное отношение к слову нередко замечается в разговорной речи (так, у кассы магазина можно услышать: Выбейте мне мозги; в поликлинике: Снимите череп и запишитесь к хирургу). Случайные каламбуры могут возникнуть в результате индивидуально-авторской омонимии: Летом количество пассажиров на электропоездах увеличится из-за огородников и садистов (последнее слово как окказионализм образовано от существительного «сад», но в языке известен его омоним с криминальным значением); Вниманию домовладельцев загаженных домов: проверка будет 16 мая. Подобные каламбуры, создающие абсурдность высказывания, обычно наблюдаются в очень коротких текстах, например в объявлениях, та как ограниченный объем информации в них не дает возможности правильно осмыслить многозначные слова [ср. объявления: С 1 июня самолет будет летать с остановками; Мастерская заказы на пояса не принимает: заболела поясница ].

Неуместный комизм, возникающий при употреблении в речи слов, у которых есть омонимы, вынуждает пересматривать терминологию. Так, при упорядочении отраслевой терминологии было предложено заменить термины кишка Дауценберга, грязный котел, баба копра, ледяной череп, паразитная шестерня и т.п., но до сих пор существуют такие, например, названия профессий, как трепач, щипальщик, загибальщик, которые у неспециалиста вызывают нежелательные ассоциации.

Комизм и двусмысленность высказыванию могут придать аббревиатуры, имеющие лексические омонимы. Например: ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь), МНИ, МУХИН (названия институтов) и др. некоторые из них исчезли после реорганизации соответствующих учреждений. Так, не стало аббревиатур ОЛЯ (Отделение литературы и языка АН СССР), ИВАН (Институт востоковедения АН СССР).

Однако управлять процессом создания сложносокращенных слов не всегда удается. Об этом свидетельствует тот факт, что русский язык продолжает пополняться аббревиатурами, которые омонимичны словам: АИСТ (автоматическая информационная станция), МАРС (машина автоматический регистрации и сигнализации), АМУР (автоматическая машина управления и регулирования).

Конечно, нельзя произвольно переделывать аббревиатуры, которые уже закрепились в языке, но при стилистической правке рукописи неудачные сокращения можно раскрыть, заменить синонимами или близкими по смыслу словами. Особенно это необходимо в том случае, когда возникает неясность, каламбур [В этом году наш коллектив наладил творческий контакт с НИМИ (надо: …с Научно-исследовательским институтом молочной торговли и промышленности); Об этом факте убедительно говорит ТИТ (надо: …телевизионная испытательная таблица); Решение этого вопроса невозможно без участия ФЕИ (надо: …Международной федерации конного спорта)].

Причиной неясности высказывания может стать внутрисловная антонимия (антонимия значений). Например, непонятны предложения: Врач решил это лекарство оставить («отменить» или «рекомендовать принимать»?); Я прослушал ваши замечания («слышал» или «слушая, не воспринял»?); Проверяя глубину посева, агроном обошел пятый участок («проверил» его или «пропустил»?). Двусмысленно и такое высказывание: Меня и моих товарищей крепко захватила идея, брошенная мастером. Автор употребил слово бросить в значении «высказать что-нибудь резко и неожиданно», однако в памяти всплывает значение «покинуть, оставить». Лучше было написать: Меня и моих товарищей захватила идея, которую нам подал мастер.

Антонимия значений присуща многим словам: просмотреть («бегло ознакомиться» или «не заметить, пропустить при чтении»?), оговориться («специально в предисловии» или «нечаянно»?), отказать (просьбе или отказать наследство?), задуть (свечку, домну) и др. употребление их в речи требует особого внимания.

Причиной двусмысленности в речи становятся и различные проявления омонимии и шире – совпадения в звучании речевых отрезков. Нежелательная игра слов возникает при омоформии. Например, двусмысленно заглавие «И снова простой»: слово простой может быть понято и как отглагольное существительное мужского рода в именительном падеже, и как полное прилагательное мужского рода единственного числа.

Часто причиной неясности высказывания оказываются омографы, так как в русской графике не принято обозначать ударение [По движению поэтического чувства мы безошибочно узнаем Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Блока (узнаем или узнаем?); Мы можем спросить у поэта: «Откуда его модель антимира – из Хейнмана или из Пикассо?» и поэт признается: «Из Пикассо» (признается или признаётся?)]. Для письменной речи омография представляет серьезную трудность [Большая часть выпускников осталась в деревне (большая или большая?); Как же они туда попадали? (попадали или попадали?)]. В частности, омография обязывает быть внимательным к некоторым особенностям графического изображения слова. Так, иногда важно разграничение букв е и ё, которые могут изменить смысл слова [Все это знали (все или всё?)].

Омография нередко не только затемняет смысл фразы, но и придает ей комическое звучание. Например: Из-под ножа агрегата выходят еще теплые, парящие полосы фанеры – стоит прочитать причастие парящие (от глагола парить) и представится, что полосы фанеры парят где-то под потолком. Лучше было бы написать: Из-под ножа агрегата выходят еще теплые полосы фанеры, от которых поднимается пар.

Омофония, в отличие от других смежных с ней явлений, как правило, не порождает двусмысленности в письменной речи. Однако в отдельных случаях неясность все же возникает. В заголовках обычно не различаются прописные и строчные буквы (все слова печатаются одним шрифтом), поэтому, например, непонятно название статьи «ЭКСПОРТИРУЕТ ЛЬВОВ». Двусмысленность появилась из-за совпадения в написании написания города Львов и формы родительного падежа множественного числа существительного лев.

Омофония может создать игру слов и неясность в устной речи. Например, нельзя надеяться на правильное понимание смысла, если в радиопередаче произносится фраза: В схожести двух разных растений выражается равноценность их свойств (слышится всхожесть, и содержание текста провоцирует ошибку). В иных случаях омофония не затрагивает смысловой стороны речи, но столкновение созвучных слов придает высказыванию комический характер (После длительной и трудной работы удалось получить в наших прудах потомство от белого амура, завезенного с Амура ). Омофония нередко возникает при использовании слов или сочетаний, представляющих собой условные названия [Недавно в театре поставили «Голубой ларец» (надо: пьесу «Голубой ларец»)].

В устной речи может быть искажен смысл высказывания из-за неверного деления текста на речевые единицы. Так, когда-то гимназисты, заучивая элегию К.Н. Батюшкова «Пленный», читали строку Шуми, шуми волнами, Рона, не вникая в смысл. Поэтому слышалось: «волна Мирона». М. Горький рекомендовал начинающим писателям: «Следите, чтоб конечный слог слова не сливался с начальным другого». Он напоминал, что в случайных созвучиях часто улавливается посторонний смысл, вызывающий неуместные ассоциации. В рукописи одного начинающего писателя он обратил внимание на фразу Сквозь чащу кустарника пробирался мокрый Василий и истошно кричал: «Братцы, щуку пымал, ей-богу!» Горький не без иронии заметил: «Первая щука – явно лишняя».

Случайная игра слов в результате омофонии встречается даже у поэтов-классиков: отмечено несколько случаев омофонии в произведениях А.С. Пушкина (Слыхали ль вы за рощей глас певца любви, певца своей печали?). Недоброжелательные критики сознательно вырывают из контекста отдельные словосочетания, чтобы подчеркнуть возможность их двоякого толкования. Например: Души прекрасные порывы… (душить порывы?); С огнём Прометея… (согнём Прометея?). Невольные каламбуры найдены у М.Ю. Лермонтова (С свинцом в груди лежал недвижим я), В.Я. Брюсова (И шаг твой землю тяготил).

Омофония может возникнуть при переводе произведения на другой язык. Так, в переводе одного стихотворения оказалась строчка Можно ли быть равнодушным ко злу? Внимательное отношение к слову позволит избежать подобных ошибок.

1.6.

Паронимия и парономазия

1.6.1.

Паронимы

Однокоренные слова, близкие по звучанию, но не совпадающие в значениях (узнать – признать, одеть – надеть, подпись – роспись), называются паронимами (из гр. para – возле, onyma – имя). Паронимы, как правило, относятся к одной и той же части речи и выполняют в предложении аналогичные синтаксические функции.

Некоторые авторы понимают явление паронимии расширенно, относя к паронимам любые близкие по звучанию слова, независимо от того, однокоренные они или нет, т.е. паронимами признают и такие слова, как дрель – трель, ланцет – пинцет, фарш – фарс. Большинство лингвистов считает, что паронимия охватывает лишь родственные слова, имеющие звуковое подобие. Звуковая близость их и сходство в значениях объясняются тем, что у них один и тот же морфологический корень.

Не следует относить к паронимам слова с общим историческим корнем, но в современном языке утратившие этимологические связи (клубень – клубника), а также заимствованные слова, восходящие к одному корню, но претерпевшие опрощение и деэтимологизацию (роман – романс, гимназия – гимнастика).

Можно выделить: 1) паронимы, имеющие разные приставки (опечатки – отпечатки); 2) паронимы, отличающиеся суффиксами (безответный – безответственный, существо – сущность); 3) паронимы, один из которых имеет непроизводную основу, а другой – производную с приставкой (рост – возраст), с суффиксом (тормоз – торможение), с приставкой и суффиксом (груз – нагрузка). Большинство паронимов близки по значению, но различаются тонкими смысловыми оттенками (длинный – длительный, желанный – желательный, гривастый – гривистый, жизненный – житейский, дипломатичный – дипломатический). Значительно меньше паронимов, резко отличающихся по смыслу (гнездо – гнездовье, дефектный – дефективный). Особую группу образуют паронимы, которые при большом семантическом сходстве различаются лексической сочетаемостью (постройка – строение, наследие – наследство, выполнять – исполнять). Паронимы могут отличаться стилистической окраской, сферой употребления [ср.: пошив (спец.) – шитье (межст.); работать (общеупотр.) – сработать (простореч.) и (спец.)].

1.6.2.

Отношение паронимов к омонимам, синонимам, антонимам

Изучение паронимов ставит вопрос об их отношении к омонимам, синонимам и антонимам. Еще Ш. Балли указывал на близость паронимии и омонимии, определяя паронимы как псевдоомонимы. Однако омонимы и паронимы только похожи друг на друга, но при омонимии наблюдается полное совпадение разных по значению слов, а при паронимии – лишь их подобие, так как они обязательно чем-нибудь отличаются в словообразовании. К тому же в основе слов-паронимов лежит корневой, этимологический признак, а в основе слов-омонимов – только случайное совпадение в написании и произношении.

Паронимы отличаются и от синонимов. При паронимии расхождение в значениях созвучных слов обычна настолько значительно, что замена одного слова другими невозможна. Синонимы же, хотя и могут отличаться оттенками в значениях, предоставляя автору право широкого выбора наиболее подходящего по смыслу слова, обычно допускают взаимозаменяемость. В то же время известны случаи перехода паронимов в синонимы. Так, сравнительно недавно слова смириться имело значение «стать смирным, покорным, смиренным» и употребление его в значении «примириться» считалось недопустимым. Однако в разговорной речи этот глагол все чаще обозначал «привыкнув, примириться с чем-либо» (смириться с бедностью, смириться с недостатками). Теперь в словарях русского языка это значение указывается как основное. Таким образом, бывшие паронимы, в результате их смешения в речи, могут со временем становиться синонимами. Однако взаимозаменяемость прежних паронимов допустима лишь тогда, когда развившееся у них новое значение закрепляется в словарях.

Смысловое различие паронимов обычно не простирается до антонимии, но некоторые паронимы могут противопоставляться в контексте [«Служение, а не служба» (заголовок статьи)].

1.6.3.

Парономазия

Явление парономазии (из гр. para – возле, onomazo – называю) заключается в звуковом подобии слов, имеющих разные морфологические корни (ср.: нары – нарты, лоцман – боцман, кларнет – корнет, инъекция – инфекция). Как и при паронимии, лексические пары при парономазии принадлежат к одной части речи, выполняют в предложении аналогичные синтаксические функции. У таких слов могут быть одинаковые приставки, суффиксы, окончания, но корни у них всегда разные. Кроме случайного фонетического сходства, слова в подобных лексических парах нечего общего не имеют, их предметно-смысловая отнесенность совершенно различна.

Парономазия в отличие от паронимии не носит характера закономерного и регулярного явления. И хотя в языке есть немало сходных в фонетическом отношении слов, сопоставление их как лексических пар является результатом индивидуального восприятия: один увидит парономазию в паре тираж – типаж, другой – в тираж – мираж, третий – в тираж – витраж. Однако паронимия и парономазия близки с точки зрения употребления в речи сходных по звучанию слов.

1.6.4.

Стилистические функции паронимов и сходных по звучанию разнокоренных слов

Паронимы, а отчасти и не родственные, но сходные по звучанию слова выполняют в речи стилистические функции.

Перед каждым автором может возникнуть проблема выбора одного из паронимов. Если синонимический отбор лексических средств неизменно сопутствует словесному творчеству, то проблема выбора одного из паронимов возникает лишь в тех случаях, когда в речь включаются паронимические слова.

Умелое употребление паронимов помогает писателю правильно и точно выразить мысль, именно паронимы раскрывают большие возможности русского языка в передаче тонких смысловых оттенков. Вот, например, как А.С. Пушкин вводил паронимы в речь царя в драме «Борис Годунов»: – Я думал свой народ в довольствии, во славе успокоить, щедротами любовь его снискать; – Я злато рассыпал им, я им сыскал работы, – они ж меня, беснуясь, проклинали (снискать – заслужить, приобрести что-либо, сыскать – найти). В подобных случаях следует говорить о скрытом использовании паронимов, так как читатель видит в тексте лишь одно из подобных слов, выбору которого могла предшествовать работа автора с паронимами, сопоставление их, анализ их смысловых оттенков. Читая окончательный, отредактированный текст, мы можем только догадываться о большом труде писателя, у которого паронимические слова могли вызвать сомнения, колебания.

В художественной речи обычно наблюдается правильное, весьма искусное использование паронимов. Например, у Пушкина можно найти много примеров, иллюстрирующих нормативное употребление «больных» слов, которые до сих пор смешиваются в просторечии: Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан. Однако возможно и сознательное отклонение писателя от нормы, если он хочет показать речевые ошибки своих героев. Так, Г. Николаева отразила характерное для просторечия смешение паронимов в реплике одного их персонажей: В доме колхозника быстрый, по-городскому одетый человек посмотрел на ее удостоверение и сказал миловидной девушке: «Надя, проводите командировочную». В авторской же речи на следующей странице мы находим правильное словоупотребление: командированные курсанты обеспечиваются общежитием («Жатва»). Таким образом, в основе скрытого использования паронимов в художественной речи могут лежать различные эстетические принципы их отбора, продиктованные стилистической установкой автора.

Иной характер носит открытое использование паронимов, когда писатель ставит их рядом, показывая их смысловые отличия при кажущемся подобии. В этом случае паронимы выполняют различные стилистические функции, выступая как средство усиления действенности речи.

Столкновение паронимов используется для выделения соответствующих понятий, например: Молодые Тургеневы олицетворяют собой честь и честность (М. Мар.).

Сочетание паронимов в таких случаях создает тавтологический и звуковой повтор, что способствует их усилению, например: Нет, умереть. Никогда не родиться бы лучше, Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой / О чернобровых красавцах. – Ох, и поют же Нынче солдатки! О господи боже ты мой! (Цв.) такой же стилистический эффект порождает сочетание неродственных сходнозвучных слов, близких в семантическом отношении: Очищали, причащали, покорив и покарав, Тех, что стены защищали, В те же стены вмуровав (Ф. Искандер. Завоеватель).

Употребление паронимов может быть средством уточнения мысли: Все те же ль вы, другие ль девы, Сменив, не заменили Вас? (П.) Иногда автору достаточно обратить внимание на различную лексическую сочетаемость паронимов, чтобы уточнить их значение: Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают (А. Югов. Думы о русском слове. М., 1975. С.27).

Возможно сопоставление паронимов, если автор хочет показать тонкие смысловые различия между ними: Я не люблю пластику кистей у танцовщиц. Она манерна… в ней больше красивости, чем красоты (Стан.). Сопоставляются не только паронимы, а и не родственные, но сходные в звучании слова: Запел и запил от любви к науке (Выс.); Перестройка грозит перерасти в перестрелку; одни воюют, другие – воруют (из газ). Она вся в белом, белом, белом, а я – в былом (из песни). Чем неожиданнее сопоставление, тем ярче звуковая окраска слова, придающая высказыванию особую экспрессию. Например: Не надо делить Европу на НАТО и НЕ-НАТО! (из газ.)

Поэты любят сближать самые «неподходящие» слова, удивляя нас своей фантазией: Бедный мастер! Закинь карандаш, отползи поскорее к затону, отрасти себе жабры и хвост, ибо путь от Платона к планктону и от Фидия к мидии – прост (Матв.).

Яркий стилистический эффект рождает противопоставление паронимов: Меня тревожит встреч напрасность, что и ни сердцу, ни уму, и та не праздничность, а праздность, в моем гостящая дому (Евт.). Обычно в этом случае паронимы соединены противительным союзом союзам и одно из созвучных слов дается с отрицанием: Я жить хотел быстрее всех. Я жаждал дел, а не деяний. Но где он, подлинный успех, а не преуспеянье?! (Евт.)


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю