355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Голуб » Стилистика русского языка » Текст книги (страница 14)
Стилистика русского языка
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:15

Текст книги "Стилистика русского языка"


Автор книги: Ирина Голуб



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

В отличие от образных перифразы необразные выполняют в речи не эстетическую, а смысловую функцию, помогая автору точнее выразить мысль, подчеркнуть те или иные особенности описываемого предмета. К тому же обращение к перифразам позволяет избежать повторений. Например, в статье о Пушкине автор называет его гениальным учеником Державина, блестящим преемником Жуковского, создателем русского литературного языка, автором «Евгения Онегина» и т.д., заменяя этими перифразами фамилию поэта. М.Ю. Лермонтов в стихотворении «Смерть поэта» о Пушкине писал: невольник чести, дивный гений, наша слава – все это перифразы.

Необразные перифразы употребляются и для пояснения мало известных читателю слов, имен (Персидский поэт Саади – лукавый и мудрый шейх из города Шираза – считал, что человек должен жить не меньше девяноста лет. – Пауст.). Перифразы, служащие для разъяснения тех или иных понятий, широко используются в нехудожественной речи (Все наружные части корня, его кожица и волоски, состоят из клеток, то есть глухих пузырьков или трубочек, в стенках которых никогда нет отверстий. – Тим.). В особых случаях подобные перифразы могут выполнять и стилистическую функцию усиления, подчеркивая важное в смысловом отношении слово (...Снижение себестоимости зеленой массы повлечет за собой и снижение цены продуктов животноводства, источника динамической энергии широкого потребления ).

Использование некоторых лексических перифраз стилистически ограничено. Так, архаизовались перифразы подчеркнуто вежливого стиля изъяснения (осмелюсь доложить, как вы изволили заметить, имею честь кланяться и т.п.).

Бывают перифразы эвфемистического характера (они обменялись любезностями вместо: они обругали друг друга). Подобные общеязыковые перифразы используются чаще всего в разговорной речи (ждать прибавления семейства, наставить рога и т.п.). В художественных произведениях такие эвфемизмы являются источником юмора [Здесь Бульба пригнал в строку такое слово, которое даже не употребляется в печати (Г.); – Доктор, доктор, а нельзя ли изнутри погреться мне? (Твард.)]. Обращение к таким перифразам обусловлено стремлением автора придать речи непринужденно-разговорный оттенок.

2.2.5.

Стилистически не оправданное употребление тропов

Употребление тропов может стать причиной разнообразных речевых ошибок. Неудачная образность речи-довольно распространенный недостаток стиля авторов, которые плохо владеют пером. Степь цвела: словно факелы, стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные маки, – пишет очеркист, не замечая, что сравнивает с факелами непохожие на них голубые колокольчики.

Объективное сходство сближаемых в тропе предметов – необходимое условие изобразительной силы переносного словоупотребления. Однако в речевой практике это условие нередко нарушается. Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет , – читаем в заметке; Она была также мила и еще милее, чем ее белое платье в синий горошек , – находим в очерке. Какое сходство усмотрели авторы этих строк в сопоставляемых предметах? Невольно вспоминается ироническое сравнение А.П. Чехова: «Похож, как гвоздь на панихиду». Обращение к тропам должно быть стилистически мотивировано. Если содержание высказывания не допускает эмоциональности речи, метафоризация не может быть оправдана. Необоснованное увлечение тропами в погоне за «красивостью» речи приводит к нагромождению метафор, перифраз, эпитетов, сравнений, выполняющих лишь орнаментальную функцию, что создает многословие: В среде хоккейных поединков, которыми в эти дни обильно одаривает нас стремительно разбежавшийся по стране чемпионат, сердце болельщика выделяет те, которые в концентрированном виде доказывают несомненную истину, что «в хоккей играют настоящие мужчины»... Риторичность подобных тирад придает им пародийную окраску, вызывая улыбку читателя. Особенно злоупотребляют тропами спортивные комментаторы (Сегодня выясняют отношения столичные бойцы клинка; Захватывающая дуэль шахматных амазонок продлится завтра; Двое, имя которым – команды, вышли на ледяную сцену, чтобы в стремительном диалоге, на языке хоккея поспорить, кто из них сильнее, умнее, мужественнее, благороднее).

Высокопарное звучание металогической речи, создающее ложный пафос и неуместный комизм, не так давно было отличительной чертой публицистического стиля. В небольших заметках, имеющих строго информативное назначение, писали: Монтажники пересекли экватор монтажных работ; Доярки увлеченно готовят коров к технической революции на ферме; Наши питомцы (о крупном рогатом скоте) стали отцами и матерями новых молочных стад; Миллиард пудов зерна – вот какой венок из колосьев сплела в прошлом году одна лишь только Украина! Стремление журналистов придать речи особую действенность с помощью тропов в подобных случаях создавало неуместный комизм. Журналистика 90-годов избавилась от этого порока. Теперь в газетах мы часто встречаем иронические перифразы. Так, в спортивном репортаже журналист использовал перифразу в заголовке «В городе трех революций обошлось без четвертой» и далее, описывая футбольный матч в Санкт-Петербурге, постоянно прибегает к ироническим перифразам:

Московскому вокзалу в Санкт-Петербурге и Невскому проспекту вполне можно было дать в этот день и вечер спартаковские имена из-за заполонивших центр северной столицы фанатов «Спартака». Многие добирались сюда с помощью этакой эстафеты электричек из четырех этапов через Тверь, Бологое, Малую Вишеру. В городе трех революций определенно опасались, как бы эти молодые люди не сотворили четвертую, но вроде пронесло.

Крепких слов в адрес питерской милиции довелось от них услышать немало, и корреспондент «Известий» готов был разделить их возмущение, когда больше часа ушло на то, чтобы от остановки транспорта возле стадиона подойти к воротам. Сначала один кордон сдерживал толпу, затем – второй, а уж у ворот нужно было вести себя в соответствии с рекомендацией начальника питерского УОП Николая Федорова: «При приближении к милицейским коридорам лучше сразу принять вид военнопленных и распахнуть верхнюю одежду»...

Металогическая речь всегда экспрессивна, поэтому тропы обычно соседствуют с эмоционально-оценочной лексикой и применяются вместе с другими средствами речевой экспрессии. Обращение же к тропам в жанрах, исключающих использование экспрессивных элементов (например, в протоколе, объяснительной записке, отчетном докладе и под.) приводит к смешению стилей, создает неуместный комизм: Следствием установлено, что самовольно отчужденный автомобиль вследствие нарушения угонщиком правил дорожного движения унес две молодые жизни; Мэрия проявляет постоянную заботу о благоустройстве жилых кварталов; три четверти города занято зелеными друзьями; Дарам земли обеспечена хорошая сохранность.

Употребление тропов может стать причиной неясности высказывания или исказить мысль автора. Еще М.В. Ломоносов предупреждал, что загромождение речи «переносными словами» дает «больше оной темности нежели ясности». Об этом следовало бы помнить тем, кто пишет: Перед зрителями выступят опытные укротители огня (можно подумать, что это будут факиры, на самом же деле речь идет о пожарных); В гости к жителям микрорайона придут народные мстители (готовится встреча с бывшими партизанами); Завод кует ключи к подземным кладовым (имеются в виду буровые установки для добычи нефти).

Наибольшую угрозу точности, ясности речи представляют перифразы, к которым особое пристрастие имеют журналисты.

В текстах строго информативного назначения не следует употреблять образные перифразы [Московским капитанам сухопутных кораблей приходится иметь дело осенью с листопадом, зимой – с гололедицей, круглый год – с неопытными соседями по трассе (лучше: Московским таксистам приходится преодолевать трудности, связанные осенью – с листопадом, зимой – с гололедицей, и постоянно встречаться на трассе с неопытными водителями)]. В произведениях публицистического характера, допускающих использование эмоционально-экспрессивных средств речи, к употреблению образных перифраз следует подходить очень осторожно.

Неясность высказывания может возникнуть и при антономасии: имя, используемое как троп, должно быть достаточно известно, иначе читатель не поймет образного выражения. Например; Робин Гуды трубят сбор, – сообщает заметка, однако не всякий может уяснить смысл этой информации, требующей от читателя специальной подготовки по зарубежной литературе. Другой автор явно переоценивает читательскую память на фамилии героев детективного жанра: Работник милиции имеет оружие и владеет приемами самбо. Однако основная сила Анискиных – в другом.

В иных случаях искажает смысл высказывания неуместная синекдоха: Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперед (употребление единственного числа вместо множественного наводит на мысль, что у стюардессы был только один глаз). Еще пример: Мы испытываем острый дефицит рабочих рук: их у нас двадцать пять, а требуется еще столько же (у специалистов получилось нечетное число рук).

Следует остерегаться также неоправданной гиперболизации, вызывающей недоверие и удивление читателя. Так, журналист пишет о своем герое: Больше жизни он полюбил свою профессию землекопа за ее особую, скромную, неброскую красоту . Искажает смысл высказывания и неоправданная литота: Небольшой сибирский городок Ангарск, хорошо знакомый любителям конькобежного спорта своими двумя скоростными катками, пополнился еще одним собратом – катком «Ермак» (Ангарск – большой город, развитой промышленный центр); Экс-чемпион мира получил микроскопическое преимущество...

При метафорическом словоупотреблении иногда появляется двусмысленность, что также мешает правильному пониманию высказывания. Так, в очерке о новых русских фермерах читаем: Трудно было им сделать первый шаг и еще труднее шагать по этому пути. Но у тех, кто избрал его, крепкие руки и большая воля. И поэтому они не свернут с избранной дороги... (читателю может показаться, что герои задумали ходить на руках).

Серьезный недочет металогической речи – противоречивость тропов, соединенных автором. Используя несколько метафор, эпитетов, сравнений, пишущий должен соблюдать единство образной системы, чтобы тропы, развивая авторскую мысль, дополняли друг друга. Несогласованность их делает металогическую речь нелогичной: Молодая поросль наших фигуристов вышла на лед (поросль не ходит); Дворец спорта сегодня надел будничную одежду: он окружен строительными площадками... здесь вырастет крытый каток, плавательный бассейн, комплекс спортивных площадок (не сочетаются метафоры одежда – площадки, не могут вырасти каток, бассейн); Человек – чистая доска, на которой внешнее окружение вышивает самые неожиданные узоры (на доске можно рисовать, но не вышивать, а вышивают по канве, да и сравнение человека с доской не может не вызвать возражения).

Пародийные примеры соединения противоречивых образов обыграл М. Булгаков в пьесе «Бег». Журналист, лишенный способности трезво оценить обстановку, восклицает: «Червяк сомнений должен рассеяться», – на что один из офицеров скептически возражает: «Червь не туча и не батальон». Реплика о командующем белой армии: «Он, подобно Александру Македонскому, ходит по платформе», – вызывает иронический вопрос: «Разве при Александре Македонском были платформы?».

Метафорическое значение слова не должно вступать в противоречие с его предметным значением. Например: Следом за тягачами и колесными тракторами по дороге скачет серая проселочная пыль – метафорическое употребление глагола не рождает образа (пыль может подниматься, клубиться).

Слова, используемые в тропах, должны сочетаться друг с другом и в своем прямом значении. Неправильно, например, построена метафора: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, блиндажи, воронки от бомб – шрамы не лечат, они остаются навсегда как следы прежних ран. Поэтому при стилистической правке этого предложения лучше отказаться от метафоризации: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами старалась уничтожить следы войны: они засыпали траншеи, блиндажи, воронки от бомб.

Образная речь может быть и высокой, и сниженной, но, употребляя тропы, нельзя нарушать закон эстетического соответствия сближаемых понятий. Так, отрицательную оценку вызывает у читателя сравнение в стихотворных строчках: Ты рта раскрыть мне не даешь, а я не богородица, и седина – она не вошь, – не с грязи, чай, заводится . О седине мы привыкли думать с уважением, и снижение этого понятия представляется немотивированным.

Г.Р. Державина его современники порицали за то, что он сравнил поэзию с лимонадом в оде «Фелица» (Поэзия тебе любезна, приятна, сладостна, полезна, как летом вкусный лимонад ). В.Г. Белинский осмеял А. Марлинского за метафору: «укус страсти». Пародируя «дикое сближение несближаемых предметов», критик писал: «Третий чудак... затянет: «Что макароны есть с пармезаном, что Петрарку читать: стихи его сладко скользят в душу, как эти обмасленные, круглые и длинные белые нити скользят в горло...».

Многие писатели, анализируя использование тропов, подчеркивали недопустимость сопоставления несопоставимых предметов. Так, М. Горький указал молодому писателю на его сравнение: «...Черные глаза блестели, точно выпуклые носки новеньких, купленных на прошлой неделе галош ». Комизм сравнения здесь обусловлен несоответствием эстетической оценки сопоставляемых предметов.

При употреблении тропов необходимо учитывать особенности содержания речи. Еще М.В. Ломоносов в «Риторике» замечал: «К вещам высоким непристойно слова переносить от низких, например: вместо дождь идет непристойно сказать небо плюет». С этим требованием нельзя не считаться и в наши дни. Нельзя, например, описывая награждение шофера, совершившего героический поступок, прибегать к снижающим эпитетам, как это сделал журналист: Он стоял на пьедестале почета и сжимал медаль своими грубыми, заскорузлыми пальцами и не чувствовал металла... Недопустима также эстетизация явлений, лишенных в нашем представлении романтического ореола (На вывозке органических удобрений занято все живое тягло, работа кипит, но в эту мажорную симфонию вплетаются минорные нотки...).

Метафорические выражения не должны «подрывать» логическую сторону речи. В известных строчках из песни «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор » летчику Валерию Чкалову не понравилась метафора, и он заметил автору: если мотор охватывает пламя, самолет терпит аварию, пилот гибнет, так что поэтический образ в этом случае неудачный... Тем не менее подобные «промахи» в металогической речи не единичны. Не задумываясь над смыслом сравнения, журналист пишет: Почему-то всегда домой корабль идет быстрее, словно хочет поскорее прижаться к родной земле . Однако мореплаватель знает, если корабль «прижмется» к берегу, не миновать аварии, а то и гибели судна.

Проявление основного, необразного значения слов в металогической речи самая непростительная оплошность автора, результатом которой оказывается неуместный комизм высказывания (За стеклом стоят, прижавшись. Скотт, Горький, Бальзак, Моруа...; Лиза с матушкой жили бедно, и, чтобы прокормить старушку-мать, бедная Лиза собирала в поле цветы...).

В художественной литературе утрата метафорой образного значения может быть использована для достижения комического эффекта. Стилистический прием, состоящий в использовании метафорического выражения в прямом смысле, называется реализацией метафоры. Например, Н.А. Некрасов шутливо обыгрывает метафору не удержать и зубами:

Как выражала ты живо

Милые чувства свои!

Помнишь, тебе особливо

Нравились зубы мои.

Как любовалась ты ими,

Как целовала, любя!

Но и зубами моими

Не удержал я тебя...

Реализация метафоры обычно находит применение в юмористических, сатирических, гротескных произведениях.

Разрушение образного значения тропа как речевая ошибка приводит к неуместному каламбуру, создает неясность высказывания: Подземные богатыри в четвертом квартале вышли на более высокие рубежи (читатель может подумать, что теперь шахтеры будут добывать уголь в новых, более «высоких» пластах); Ни Карин Энке из Германии, ни Али Борсма из Голландии не смогли организовать погоню за Татьяной Тарасовой (о состязаниях в конькобежном спорте).

Реализации метафоры противоположно возникновение в речи «невольных тропов», когда в сознании читателя автологическая речь трансформируется в металогическую. При этом слова, употребленные вследствие авторской небрежности неточно, в читательском восприятии приобретают новый смысл. Наиболее часто появляется в речи невольное олицетворение (Моторы, получаемые после капремонта, имеют очень короткую жизнь; Два рулона сняли свои рубашки и катались в произвольном положении по рулонам, стоящим на торце). Вопреки желанию авторов в текстах иногда появляются невольные эпитеты (Миллионы крылатых и бескрылых врагов садов и огородов будут уничтожены), метафоры (В полевом вагончике на стенах висят рубежи колхоза ), метонимии [Высокой оценки заслуживает работа туалетного цеха (о цехе, производящем туалетное мыло)], синекдохи (Инженерная мысль проникла в канализационную систему; На месте происшествия обнаружена гармошка, на которой приклеена девушка ) и т.д. Возникающая в таких случаях «непредвиденная образность», а точнее – неправильное восприятие автологической речи как металогической, придает высказыванию комизм, искажает его смысл.

3.

ФОНИКА

3.1.

Понятие фоники

Фоника – раздел стилистики, изучающий звуковую сторону речи. В отличие от фонетики, представляющей собой раздел языкознания, который изучает способы образования и акустические свойства звуков того или иного языка, фоника – наука об искусстве звуковой организации речи.

Под фоникой понимают также звуковую организацию речи, т.е. отбор и употребление языковых средств фонетического уровня с определенным стилистическим заданием. В этом смысле говорят о фонике как о конструктивном компоненте стиля того или иного писателя, поэта (например: «К.Д. Бальмонт придавал большое значение фонике и достиг в ней высокого мастерства»).

Наконец, фоникой называют и стилистически значимые средства языка фонетического уровня. При этом говорят о фонике того или иного произведения, исследуя, например, фонику поэмы, стихотворения, анализируя эстетическую функцию различных фонетических средств, прежде всего-звуков речи.

Следует иметь в виду, что наряду с фоникой развиваются и другие разделы лингвистики, связанные с изучением языковых средств фонетического уровня. Прежде всего следует указать на фоностилистику, которая «изучает реализацию потенциальных функционально-стилистических возможностей языка на фонетическом уровне в зависимости от целей и задач общения, характера содержания, типа мышления и различных ситуативных возможностей общения в той или иной социальной сфере».

В самостоятельную отрасль фонетики выделилась интонология. Исследования разнообразных интонационных конструкций русской речи ученые подчинили практическим задачам, сделаны интересные теоретические обобщения. Однако, как признают сами интонологи, в этой отрасли науки пока «царит терминологическое многообразие...».

Как новое направление в изучении фонетического уровня речи стала развиваться и просодия текста, что обусловлено усилившимся в последние годы интересом к лингвистике текста. Как утверждают специалисты, «просодия, в широком смысле, равно как и такие ее составляющие, как ритм, акцент, пауза... есть универсальное для речевой и неречевой коммуникации средство».

Мы признаем за собой право в нашем пособии ограничиться изучением фоники как раздела стилистики, получившего наиболее определенные очертания.

Остановимся на содержании фоники как науки. Этот раздел стилистики дает оценку особенностям звукового строя языка, определяет характерные для каждого национального языка условия благозвучия, исследует разнообразные приемы усиления фонетической выразительности речи, учит наиболее совершенному, художественно оправданному и стилистически целесообразному звуковому выражению мысли.

Фоника изучает эстетическую роль фонетических средств языка. Центральное место при этом занимает анализ звуковой организации поэтической речи, в которой стилистическое значение фонетических средств особенно велико. Большое внимание уделяется также проблеме звуковой выразительности художественной прозы и некоторых жанров публицистики, связанных с такими популярными средствами массовой информации, как радиовещание и телевидение. Для стилистической оценки текстов, рассчитанных на произнесение вслух, фоника имеет первостепенное значение.

При изучении звуковой стороны нехудожественной речи задача фоники – указать способы наиболее целесообразной звуковой организации языкового материала, способствующей точному выражению мысли. Правильное использование фонетических средств языка в произведениях разных функциональных стилей обеспечивает верное и быстрое восприятие информации, исключая разночтения, нежелательные ассоциации, которые могли бы оказаться помехами для понимания высказывания. В то же время фоника учит выявлять и устранять стилистические недочеты в звуковой организации речи, которые мешают восприятию текста.

3.1.1.

Значение звуковой организации речи

Звучащая речь является основной формой существования языка. Даже когда мы, читая, не произносим текста вслух, каждое слово воспринимается в его звуковой оболочке. Особенно ярко мы представляем звучание поэтической речи. Поэтому форма звукового выражения мысли имеет значение не только для устной речи, но и для письменной.

Чем более совершенна фоника того или иного произведения, тем более естественным и внутренне необходимым кажется звуковое выражение мысли. Напротив, стилистические недочеты фоники затрудняют артикуляцию при чтении текста, порой вызывают неуместные ассоциации и искажают содержание.

В художественном тексте каждое слово оказывается как бы под увеличительным стеклом: «…слово в поэзии «крупнее» этого же слова в общеязыковом тексте». Поэтому весь комплекс значений, заложенных в слове, – образных, эмоционально-экспрессивных, этимологических, – а также само его звучание, становясь объектом художественного восприятия, приобретают особый смысл.

Фонетическая организация художественной речи должна быть ясной и точной, чтобы не отвлекать внимания читателя, не мешать восприятию текста. Однако в поэзии, а иногда и в художественной прозе звуковая сторона речи может стать и конструктивным элементом стиля. Вовлечение фоники в решение художественно-эстетических задач увеличивает ее стилистическое значение.

Поэзию от прозы принципиально отличает более музыкальное, эстетически совершенное сочетание звуков. Как составной элемент художественной формы фоника служит наиболее полному, яркому воплощению замысла поэта, усиливая другие экспрессивные средства поэтической речи.

3.1.2.

Фонетические средства языка, имеющие стилистическое значение

К фонетическим средствам языка, представляющим интерес для фоники, относятся звуки речи – гласные и согласные.

Оценка качества звуков языка зависит от сложившихся традиций их восприятия. Современная наука не отрицает того, что звуки речи, произносимые отдельно, вне слов, способны вызывать у нас незвуковые представления. Однако значения звуков речи осознаются носителями языка интуитивно и поэтому носят довольно общий, расплывчатый характер. Как утверждают специалисты, фонетическая значимость создает вокруг признаковой оболочки слов некий расплывчатый ореол ассоциаций. Этот неопределенный аспект знания нами почти не осознается, и лишь в некоторых словах (например: хрыч, репей, мямля, балалайка, арфа, лилия) мы чувствуем «давление» звучания на их смысловую сторону.

Научная постановка этой проблемы в отечественном языкознании стала возможной лишь с разработкой объективных психолингвистических методов исследования семантических явлений языка. Об актуальности этой проблемы для науки о языке свидетельствует возросший интерес к изучению звукового символизма.

Экспериментальные данные подтверждают идею о реальном существовании фонетического символизма. Однако накопленные сведения о значениях звуков русского языка нуждаются в дальнейшем изучении и систематизаций.

С точки зрения фоники интерес представляет эстетическая оценка звуков русского языка. Несмотря на отсутствие точных методов их исследования в прошлом, в художественной литературе, и, прежде всего, в поэзии, сложилась своя традиция деления звуков на эстетические и неэстетические, грубые и нежные, «громкие» и «тихие» (которая, кстати, не противоречит оценке звуков, полученной в результате научных экспериментов). Употребление слов, в которых преобладают те или иные звуки, может стать в поэтической речи средством достижения определенного стилистического эффекта.

Фоника изучает сочетаемость звуков при соединении слов в словосочетания и предложения. Стилистика требует такой звуковой организации речи, при которой не нарушалась бы характерная для данного языка сочетаемость гласных и согласных. Изменение привычной для русского человека последовательности звуков в речи воспринимается как отклонение от нормы.

Большое стилистическое значение имеет и повторение в речи одинаковых или похожих звуков, возникающее в результате повторения созвучных слов. Для оценки частоты повторения в речи тех или иных звуков важна объективность и точность. Идеальным условием точности фонетического анализа звукового строя произведения могло бы быть определение процентного отношения интересующих нас звуков к общему количеству гласных и согласных в тексте и сравнение полученных цифр со среднестатистическими. Однако практически концентрация в языке тех или иных звуков определяется и простым наблюдением, так что к математическому подсчету обращаются в редких случаях. Навязчивое повторение одних и тех же похожих звуков (если оно не связано с решением определенных задач средствами звукописи) получает в фонике отрицательную оценку.

Стилистически значимым фонетическим средством является словесное ударение. Для фоники важна правильность постановки ударения в словах (в устной речи) и чередование ударных и безударных слогов, получающее в художественном тексте эстетическое значение. Орфоэпические ошибки, вызванные неправильной постановкой ударения в словах, объясняются влиянием просторечия или диалектов. Так как в системе русской графики обозначать ударение не принято, такие ошибки встречаются только в устной речи.

Словесное ударение в художественной речи используется в формировании ритмической структуры русского стиха, основанного на чередовании ударных и безударных слогов. Ритмическая организация речи усиливает ее эмоциональную и художественную выразительность. В прозе стилистическая функция чередования ударных и безударных слогов незначительна. Однако непроизвольная ритмизация речи может стать стилистическим недостатком фоники, как в художественном, так и в нехудожественном тексте.

Очень сильное средство фоники – рифма. В поэтической речи рифма играет важнейшую роль как композиционно-звуковой повтор, как средство создания красоты звучания стиха и выделения важных в художественном отношении слов. В прозе случайная рифма становится серьезным стилистическим недостатком фоники. Неуместная рифма обычно порождает комизм.

Мы перечислили главные фонетические средства языка, имеющие стилистическое значение. Звуки речи, словесное ударение, длина слова, ритм и рифма как средства фоники наиболее изучены. Однако есть и другие стилистически значимые фонетические средства языка, которые исследованы пока недостаточно.

3.2.

Благозвучие речи

3.2.1.

Понятие благозвучия

Наиболее общее стилистическое требование, предъявляемое к фонетической стороне речи, – требование благозвучия, сформулированное еще в античных риториках. Аристотель утверждал: «Написанное должно быть удобочитаемо и удобопроизносимо, что одно и то же».

Благозвучие предполагает наиболее совершенное с точки зрения говорящих на данном языке сочетание звуков, удобное для произношения и приятное для слуха. Требования благозвучия должны быть согласованы с фонетическими особенностями конкретного языка. Деление же языков на «благозвучные» и «неблагозвучные» лишено научного основания и обычно связано с субъективными оценками. Благозвучие всегда обусловлено своеобразием фонетики данного национального языка. Все, что не свойственно языку, что выходит за рамки

Например, непривычные для русского человека созвучия в таких словах, как Битлз, хиджра, Нискоуори, Папаиоанну, кажутся неблагозвучными.

Каждый национальный язык имеет свою неповторимо индивидуальную фонетическую систему, которая говорящим на этом языке представляется самой удобной. Для русского человека, например, благозвучна пушкинская строка. У лукоморья дуб зеленый; здесь нет труднопроизносимых сочетаний звуков, короткие слова чередуются с длинными, интонация гармоническая, плавная. Неблагозвучны, например, такие строки: Вдруг взгрустнулось другу: вскоре / снова встретит он врага. Нанизывание слов с неблагозвучными сочетаниями вдр, взгр, вск, встр затрудняет их произнесение; неоправданное повторение одних и тех же звуков (у, в, р), а также подобных (д – т, з – с) навязчиво и неприятно; вызванная переносом пауза после первой строки лишает речь плавности.

3.2.2.

Сочетаемость звуков в русском языке

Наиболее естественное звучание русской речи достигается чередованием согласных и гласных звуков и незначительным употреблением консонатных сочетаний, т.е. сочетаний нескольких согласных. В нашей фонетической системе консонатные сочетания чаще двучленны (друг, брат), иногда трехчленны (взрыв, строй); сочетание четырех и более согласных, которое может появиться на стыке двух слов, нарушает благозвучие речи (конкурс взрослых…). Еще М.В. Ломоносов, говоря о звуковой организации речи, рекомендовал «оберегать непристойного слуху противного стечения согласных, например: всех чувств взор есть благороднее, ибо шесть согласных, рядом положенные – вств-вз, язык весьма запинают».

Для создания благозвучия важно, сколько звуков входит в консонатное сочетание, какие это звуки, какова их последовательность, в начале, в середине или в конце слова они находятся, «Желая точно установить законы сочетания звуков в современном русском языке, мы обязаны последовательно разграничивать два случая:1) сочетание фонетически невозможно, на него наложен запрет живым, сейчас действующим законом, такого сочетания нет в современных русских словах; 2) сочетание фонетически возможно, т.е. не запрещено законами сочетаемости звуков в современном русском языке, но представлено только в одном, двух или даже совсем не представлено в реально существующих русских словах». Стилистический интерес представляют сочетания второго типа.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю