Текст книги "Ползучий дом (СИ)"
Автор книги: Ирина Белояр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Коридорная интерлюдия
…Привет, Сереж, неплохо выглядишь, гематома почти сошла [3]3
Бспардонное вранье: подживающие синяки переливались всеми цветами спектра, точь-в-точь как радуги на Алекто (прим. авт.).
[Закрыть], хоть какая-то польза от вашей командировки, главный не хочет брать Арамовский заказ… А я откуда знаю? Клиента проверили, действительно он, и он платежеспособен. Хотя, если честно… Лично мне Арамов странным показался. Совершенно иначе о нем думала. Каталог протягивала с внутренним содроганием… У нас, конечно, тоже не сапожники работают, но ведь – маэстро… Листал, разглядывал, кривился… а выбрал самый аляпистый домишко из всего, что есть.
– …вот, – Лена распахнула каталог по закладке. – Я бы конюшню такую строить не стала.
Сергей рассмеялся:
– Ты не туда смотрела. Внизу смотри. Это самый дешевый макет.
– Да, но все-таки – Арамов.
– Ну и что? Нашего маэстро очень сильно душит жаба. Только – хрен ему, эта моделька сложится при первом же урагане. Там округлый нужен. В общем, жди, опять придет. Вместе придем. Эстетичный выбирать, – Сергей подмигнул дизайнеру и отправился в курилку.
Полез в карман за сигаретами, наткнулся на давешний трофей – яйцо симбионта. За время путешествия оно выросло на целый сантиметр. Теперь прозрачная оболочка была наполовину заполнена темным содержимым.
Вот, ё-моё, праздник новый год, встреча лета. Уничтожить – рука не поднимется: блин, кто еще во всей Вселенной может похвастать, что принят в чужой социум на равных правах?.. А оно, зараза, растет. В морозилку сунуть? Опоздали, небось.
И не посоветуешься ни с кем. Узнают в академии Веги – давешний мордобой женской лаской покажется…
…вперед. Терять нечего, Боливар не выдержит двоих. Ты покувыркаешься, падла. Кровью харкать будешь.
Шорох.
Несколько шагов до двери.
Путь отрезан. В кустах возле крыльца – гигантский таракан. Вас еще не хватало, твари… Лазерная полоска вонзается в гадину.
Еще один таракан – оттуда же.
Еще один – ближе…
Эти несколько шагов не пройти без боя.
Что-то хватает сзади.
Из кустов ползут тараканы. Тараканы. Тараканы…
…где я? Слишком долго не было сознания. Теперь нет города. Нет гор. Вообще ничего знакомого нет. Пространство утратило форму и смысл.
Я жив? Излучатель разряжен не до конца. Вооружен – значит, жив…
Максимыч, подобно царю Кащею над златом, нависал над кучей хаотично наваленных бумаг. Хмурый, как тучи Алекто. Прогноз девяносто процентов: что-то будет. Не оборачиваясь, пророкотал:
– Явился, турист. Какого… ты всегда лезешь попередь батьки в пекло? Сначала нужно справки наводить, а уже потом мотаться на рекогносцировку.
Рокот предвещал начало урагана. Вероятность подскочила до девяноста пяти процентов.
– Привет, Вить.
– Понравился тебе этот заказ?
– Красиво там.
– Понравился. Замечательно. Самый веский аргумент, чтобы отказаться. Учитывая твой дар находить приключения на свою и мою задницу.
Девяносто семь процентов…
– Начинается… – протянул Сергей.
– Именно «начинается»! Клиент – либо псих, либо жулик, а ты…
– Да чего случилось-то?..
Генеральный вздохнул. Не то, чтобы тон стал мирным, но хотя бы без нажима:
– Анонимка нам пришла. Карен Арамов психически болен, за свои действия не отвечает. Как он тебе показался?
– Нормальнее меня.
– Тоже мне, критерий… Представь себе, он уже застраховал этот дом.
– Какой?
– Который нам заказал.
– Так его же еще не построили.
– Неужели? – сардонически усмехнулся директор. – С добрым утром, Сережа.
Сергей помотал головой:
– Дурдом… Хочешь сказать – мы построим, а он тут же взорвет?
– Начинаешь соображать.
– Да и ладно. Пусть заплатит, а дальше – его дело.
– Проснись, мать твою! Это мы с тобой платить будем! Отсудит и неустойку, и моральный ущерб, и…
Девяносто восемь процентов… Не, стороной не пройдет.
– Столько геморроя, чтобы ограбить строительную фирму? Или я опять чего-то не понял?
– Он псих, как нас предупредили. Если тебе известно, когда-то Нерон ради вдохновения Рим поджег. Стоял над горящим городом и сочинял стихи. А у нашего маэстро творческий кризис, он сам признался, – гендиректор с ненавистью уставился на муху, ползущую по столу. Муха символизировала всех психов, жуликов и недоумков на тернистом пути галактических строителей.
Сергей поморщился:
– Страховка, авария, судебный иск и бла-бла-бла… Нерон, тоже мне. Аферист заурядный.
– Нам от этого легче?
– Афериста – вылечим.
– Доктор, мать твою. Последние нервы ты мне вылечишь. Народная примета: если у тебя глаза блестят – значит, мы лезем в жопу.
Девяносто девять процентов… Надеяться не на что.
– Вить, скажи прямо: опять твой лоботряс в участок попал?
…Сто.
– Судьба у меня такая!.. – взорвался директор. – Одни отморозки вокруг! Клиенты, друзья, дети, все!..
Сергей вздохнул, опустил глаза и начал сосредоточенно ковырять ногтем царапину на полировке стола. Тяжкая судьба генерального требовала немедленной озвучки. Стихию не остановишь.
– …Только и знаю, что всяких крокодилов вытаскиваю, выкупаю, отмазываю! А вас… вас стрелять надо, как бешеных собак, чтобы не были такими козлами!.. А? К тебе не относится?
– Относится, – смиренно кивнул спец по эксклюзиву.
– У меня до сих пор твой полонез Огинского в ушах торчит! – Максимыч засунул палец в ухо, энергично потряс, как после купания, пытаясь вытряхнуть злосчастный полонез. – Я тебя еле отмазал! Знаешь, сколько дают за кинддепинг?
Сергей поморщился:
– Ну, не было же никакого кинддепинга.
– Чертям в аду расскажешь!..
…Действительно. Ну кто, кроме чертей, будучи в здравом уме и трезвой памяти поверит, что красивая восемнадцатилетняя девица из высшего общества добровольно удрала с тридцатипятилетним малохольным прохвостом из строительной фирмы? Как на грех, отец девицы уже давно тянул с оплатой готового дома. Изыскивал несуществующие недоделки, грозил неустойкой, судом… Скажите, вот вы бы не воспользовались ситуацией? Ну и мы, естественно, воспользовались. В конце концов наше терпение иссякло. Через несколько дней после исчезновения Риты издерганный стервозный папаша получил задушевное голосовое сообщение в стиле «если хотите вернуть дочь, оплатите счет».
Отцовские нервы сдали. На следующий день «Галактика» получила свои деньги. Все бы ничего, но у безутешного родителя хватило ума сохранить сообщение. А честно возвращенный домой ребенок и не подумал выгораживать преступника перед воинственно настроенным папашей. Девочка злилась. Считала, что ее цинично использовали. Она, правда, тоже использовала своего похитителя – не так цинично, зато не один раз. Но где вы видели справедливость в этом мире?..
Собственно, вместо голосового письма вполне можно было отправить простое безголосое. Но ведь мы не ищем легких путей.
Звездец. Адвокаты только руками разводили.
Циклон взял короткий тайм-аут. Директор тяжело вздохнул:
– Думать нужно все-таки иногда головой. А не только этим, как бишь его, креативом. Меломан хренов. Можешь объяснить, зачем нужно в каждом построенном доме оставлять эти дурацкие музыкальные визитные карточки? Что за детский сад-то, в самом деле? Призрак оперы, черт бы тебя задрал!..
…И опять несправедливо. Совсем не в каждом. Только у избранных. Грех не воспользоваться, если вам в свое время на память от благодарного клиента досталась совершенно замечательная программка. Грубо говоря – вирус, но вирус практически неуловимый. Шутка гения.
Вот реалии: есть готовый дом. И, естественно, обслуживающий его системный блок.
И есть заказчик, который истрепал вам все нервы. Очень хочется перед уходом сделать ему какое-нибудь доброе дело. Возьмем хоть тот самый случай про девушку Риту. Отец получает сообщение, что у него украли дочь. И практически одновременно с этим в готовом доме не только телефоны и видеофоны, но абсолютно вся бытовая техника начинает на полную громкость исполнять полонез Огинского – единственную вещь, которую возлюбленное дитя умело играть почти сносно. Акцентирую: почти. Для родителя сойдет (вы уже догадались, что полонез записан в исполнении Риты?), а насчет других жителей квартала… ну, совсем без жертв ни одно дело не обходится.
Аншлаг. Программисты только руками разводят.
Сергей поморщился:
– Скажите, какие мы нежные.
– Заведешь когда-нибудь своих детей – поймешь. То есть, не заведешь, а вырастишь. Душу вложишь… в это отребье… О чем я? Вложишь душу, а не только, тьфу, креатив!.. Короче, ваш с Огинским полонез стал последней каплей. Не удивлюсь, если отец Риты тебя задушит при случайной встрече. Голыми руками.
– Да ну.
– Не «да ну», а точно. Кто вот тебе давеча нос по физиономии размазал, не знаешь?
– Гопники. Им на пиво не хватало.
– А может, кто-то счеты сводит?
– Тогда бумажник зачем взяли?
– В качестве бонуса!
…Впрочем, буря потихоньку шла на убыль. Циклон почти иссяк…. Иссяк? Или – почти?..
– Всю жизнь я решаю твои проблемы, – с кривой гримасой протянул директор. Выглядело так, будто и зубы до кучи разболелись тоже. – Как началось в детстве, так с тех пор и… У меня уже голова наполовину седая. А я, между прочим, на год младше тебя.
– Седина женщинам нравится. Мне, что ли, навести?
– Опять вы о чем-то своем, Сергей Макарыч… Все, хватит. Мы не берем этот заказ. Мое последнее слово.
– Я уже платформу выписал.
– Что?!
– И оплатил.
…Сумрачное небо полыхнуло. В этом заключительном феерическом выбросе сошлись все молнии Алекто.
– Печать фирмы – сюда, и – пошел вон.
…сдать оружие!!!.. Блин, о чем это я?..
Сергей вытащил из кармана печать, демонстративно швырнул на стол и вышел из кабинета, не оборачиваясь.
В коридоре достал телефон:
– Карен? Смета будет через неделю… Раньше? – оглянулся на дверь шефа, тяжело вздохнул:
– Не, раньше не получится.
…А пока с этого недоумка очередной раз срывают офицерские… тьфу, это опять не из той оперы… Короче, пока сыр-бор, я вам скажу мысль.
Есть такая порода существ: ультракрайние позитивисты. Открытые и доверчивые к обстоятельствам: сначала говорят ситуации «да», потом снова «да» и еще раз «да». До тех пор, пока говорить «нет» не станет поздно. Привет старине Юнгу… В переводе на трансгалакт: если какой-то шаг может быть сделан, он должен быть сделан. Независимо от того, куда шагаем.
Как правило, это очень решительные и креативные особи. На нашу с вами голову.
3. Всё по-русски, серия вторая
Какого-то – бря какого-то года с утра пораньше алектианские зеваки имели счастье наблюдать беспрецедентную акцию.
Вам знаком дух заброшенного провинциального селения, где любое новое лицо – сенсация, а любой нестандартный жест – событие? А тут, ни много ни мало, группа безнадежных пациентов сумасшедшего дома (полтора десятка единиц, вроде того) мотается по плато между низеньким складским бункером и южным лифтом, с огроменными коробками и ящиками в обнимку. Такое зрелище – тема для разговоров не на один месяц. То здесь, то там на почтительном удалении (а вдруг эти психи – буйные?) пара-тройка переговаривающихся горожан. Вот сухопарая леди шла по своим делам – остановилась, засмотрелась, укоризненно покачала головой. С другой стороны, ей навстречу – джентльмен с каким-то кабелем через плечо. Чуть даму с ног не сбил, загляделся на шоу века. Извинился, поздоровался, так и зависли оба в первых рядах амфитеатра. Беседуют тихонько, хмыкают скептически. Вот еще один мэн остановился, на опасном расстоянии от умалишенных. Вроде сказать чего-то хотел, но передумал. Махнул рукой, пошел дальше.
Черт с вами со всеми. Можете хмыкать, недоумевать, осуждать, и что вам там еще заблагорассудится. Все равно на вашем занюханном марсе будут цвести наши яблони. Работа у нас такая. Dixi.
В десять часов утра по местному времени первые упаковки с будущей платформой легли на девственную землю долины Алекто.
На всякий случай напоминаю: на Алекто задекларированы изменчивые сейсмические условия. Это значит, что в дальнейшем мы будем, как цыганский табор, кочевать по долине. С платформой, материалами, всем скарбом, женщинами, детьми, овцами, курами… ой, это уже, кажется, не о том. Платформа и материалы – никуда не денешься, а из остального скарба – только женщина, и то непонятно зачем. Одной на всех все равно не хватит.
Но женщина – ничего, вполне. Ноги стройные, хоть и не от ушей. Худенькая, но не плоская.
– Что за нововведение? – поинтересовался Сергей.
Напарник в это время задумчиво рассматривал горизонт. Отозвался, не оборачиваясь:
– Повариха.
Глазастая. И какая-то дикарская черточка в лице. Полинезийская? Латиносская?..
– Где надыбал такую роскошь?
– Сама напросилась на Алекто.
Прямо-таки пожирает взглядом нашего маэстро. Сожрала бы совсем, но он вовремя слинял. Удрал вниз, в долину. Недоеденный. А когда спустились мы, уже укатил в прерии. Вот она теперь и шарит по сторонам голодными глазами. Ищет… Похоже, классический вариант: записи всех композиций в чемодане. Фотография в бюстгальтере, с левой стороны.
– Неудачное приобретение.
– Ага.
– Такие готовить не умеют.
– Ага.
– И к полевой жизни не приспособлены.
– Ага… Сереж! Ты прогноз уточнял?
– В этом квадрате подвижек не будет еще десять дней.
– А метеопрогноз?
– Так… они бы сказали, наверно.
Валера обернулся:
– А оно им надо?..
Вслед за этими словами небо легло на землю, а земля встала на уши.
Сложенные друг на друга упаковки с материалами рассыпались и покатились в стороны. Люди метнулись вдогонку. Это было ошибкой: ящики весили не намного меньше людей, однако ж их сносило… Новая сотрудница, прижавшись к скале, расширенными глазами смотрела, как двое строителей – здоровый бородатый мужик и совсем молодой худенький парень – рванули догонять убегающую в степь коробку и уже через два десятка шагов начали шататься, спотыкаться, падать. Младшему явно не хватало веса, попытался зарыться в песок – выдернуло и оттуда, повезло волоком. Бородатый орал, протягивая руку…
Сквозь вой и грохот было совсем не слышно рычание подъехавшего вездехода. Он неожиданно появился в клубах песка возле тех двоих. Арамов высунулся наружу, что-то крикнул, скрылся в салоне. Вынырнул снова в ветрозащитных очках, повис на поручне, удерживая дверь открытой, пока здоровяк и мальчишка забирались внутрь. Ветер отдирал от поручня миниатюрную фигурку маэстро. В салон несло песок.
Те, кому повезло оказаться со своей ношей поближе к тоннелю, успели нырнуть в него. Бросили ношу там, вернулись в надежде спасти еще чего-нибудь. Их опрокидывало, иногда поднимало в воздух и швыряло об землю. Сергей, то падая, то поднимаясь, удерживаясь за что подвернется, орал, отплевывая песок:
– Никита, брось коробку, хватай женщину! Тимка, не высовывайся из машины! Макс! Кто полегче – бросайте все и ползите в тоннель! Не вставать!..
Неизвестно, слышал ли кто-нибудь что-нибудь из этих распоряжений. Люди ориентировались чутьем. Инстинкт самосохранения – самый мудрый командир.
Со стороны вездехода орал маэстро:
– Прочь от стены! Камни!..
Начался камнепад. Буквально за мгновение до этого повариху оторвало от казавшихся спасительными скал и повезло в степь… таки да, повезло. Булыжник, рухнувший на бывшее убежище девушки, сплющил первый (и единственный пока) готовый составной блок.
Мечутся выдернутые с корнем кусты, пучки травы. И – песок, песок, песок…
– Сергей, бросьте эту корягу, она смертельно ядовитая! И не вздумайте тереть глаза, без глаз останетесь! Что же вы, вашу мать?..
– А вы? – рявкнул Сергей. – Вы знали про ураган?..
– Да весь поселок знал!..
Вот суки! Значит, спасение утопающих… Ладно. Запомним.
Сергей отпустил смертельно ядовитую корягу, рухнул, пополз к ближайшему ящику, изредка открывая глаза, чтобы не потерять направление. Песок забивал рот, ноздри, уши. Слезы текли ручьем.
С другой стороны к той же самой упаковке полз второй контуженый удав.
Дальше – больше. Небо раскололось. Осколки унесло ветром. Земля набрала обороты и взмыла вверх. Звездные войны, летучие тарелки, глаза выпрыгивают из орбит и в прыжке обрастают ресницами. Сальвадор Дали вместе с Пикассо подыхают от зависти.
Если бы не хребет, разметало бы по всей планете. И материалы, и людей.
…Стихия бушевала около получаса. Потом устала и опустила крылья. Пошел дождь, не так чтобы очень сильный. Глаза промыть.
Люди, еще не веря рухнувшему на них счастью, начали потихоньку выползать из тоннеля. На месте давешней площадки – цепочка мелких барханов и две зарывшиеся на ребро недоунесенные ветром коробки.
Антракт.
Мужики обескуражено бродили кругами. Возле скал, вдаль – в степь, вперед – назад, в поисках разграбленных здешним метеобожеством материалов. Все теоретически возможные матери и самые изысканные сексуальные действия не сходили с языка.
Посреди площадки на разодранной ветром коробке пребывала в ступоре новая сотрудница. Сжавшись в комок и обнимая руками плечи. Глаза в пол лица. Вот ведь бес попутал девчонку напроситься на этот объект…
– Эй, – окликнул начальник.
Обернулась. Глаза – таки да, очень большие и абсолютно бессмысленные.
– Как вас зовут?
– Ч-что?
– Звать вас как, спрашиваю?
– Сэнди.
– Очнитесь, Сэнди. Работать пора. Все на нервах, все голодные. Ваш инструментарий тоже пострадал?
– Н-не знаю.
Сергей вытащил купюру:
– Проверьте. И купите в городке чего не хватает. Сдача – вам, за моральные издержки.
Некоторое время девушка сидела, с непониманием уставившись на бумажку. Потом вдруг осознала ее достоинство и резко вышла из ступора:
– Вы с ума сошли! Куда так много?
– Сэнди! Приятно познакомиться, я – ваш начальник. А психическое здоровье начальства под сомнение не ставят.
Сергей направился к рабочим, удрученно, как над гробом, стоящим над изуродованным куском платформы, который собрали всего час назад.
– Вылечить можно?
– …!
– Ясно. Лерыч! Где Валера?
– Погнал за новым энергоблоком. Этому … настал.
– А тут теперь заваривать до …
– Список, ребята. Все части, которые не лечатся – пишите список. Валерке. Он комплектацию знает. Чего есть в запасных, а чего нужно докупать.
Сергей обернулся и увидел расширенные от ужаса глаза клиента. Перепугался тоже:
– Какого случилось, Карен? Опять ураган идет?
– Вы… только что дали поварихе полумиллионную банкноту на мелкие расходы.
– Тьфу, господи! Я-то думал.
– У вас так много денег?
– У меня так много пижонства, – буркнул Сергей. – Инфаркт вы мне устроите, вот что.
…Есть очень полезная штука: шоковая терапия. Вроде электрического стула, только многократная.
* * *
Практически весь остаток дня собирали и реанимировали то, что расшвыряла и потрепала стихия. На ночь выставили на объекте охрану и вернулись на плато, выжатые как сухофрукты. Перед сном Сергей вышел подышать воз… простите, изобильными алектианскими испарениями. В одиночку. Напарник завалился спать с больной головой (своей собственной, как это ни печально).
Новолуние. Две луны из четырех нынче взяли выходной, да и остальных двух, похоже, кто-то силком вытащил с больничного. Тьма-тьмущая, одним словом. Хуже, чем днем. Лишь гуляющий свет прожекторов выхватывает из темноты дома, предметы, людей. Совершенно нечаянно на секунду осветил знакомое лицо. Тут же уполз, остался виден только силуэт… Мишель? Какого он делает здесь, на плато, когда его место на объекте? Да не, не может быть. Почудилось…
Сергей сделал несколько шагов к прогалу между домами, где ему померещился охранник. И вдруг – лазерный луч, в том самом направлении.
В освещенном квадрате под окном дома сухощавый человек убирает излучатель в карман безрукавки…
Сергей бросился к горожанину, ударил под дых, попытался отобрать оружие. Мужик оказался крепче: через пару секунд строитель лежал на земле лицом вниз. Местный заломил ему руки за спину.
– Ты пьяный или псих?
– Сам псих, – прохрипел Сергей. – Не успеешь избавиться от трупов, не надейся! Сейчас здесь будет вся бригада!
– От каких трупов?
– От наших! Моего и того парня, которого ты грохнул!
– Кого я грохнул? – оторопело проговорил мужчина, отпуская соперника. – У тебя с головой как?
Сергей воспользовался послаблением, извернулся, схватил мужика за горло и… опять оказался ничком на земле.
– Остынь, – ровным голосом сказал горожанин. – Успокойся, и пойдем вместе посмотрим, в кого я стрелял.
Поднялся на ноги. Включил фонарь, бесстрашно развернулся спиной к противнику и быстро пошел вперед. Сергею ничего не оставалось, как догонять.
Там, где давеча виднелся силуэт, снова пробежал прожектор. На земле корчилось что-то. Горожанин осветил это что-то фонарем.
Гигантский – метра полтора, не меньше – агонизирующий таракан.
Сергей нервно сглотнул:
– Это?!..
– Показалось, – спокойно отметил мужчина. – Бывает. Когда они поднимаются вертикально, в потемках можно перепутать с человеком.
– Тут такое водится?
– Еще и не такое водится. Вы недавно здесь? Не советую разгуливать без сопровождающего, если у вас нет оружия.
Пошел к дому. Обернулся, язвительно добавил:
– Тем более вы защищаться не умеете. Только нападать.
Если и было побуждение извиниться, оно тут же испарилось.
…они подошли и окружили бесшумно…
Откуда опять страх?
Мы ведь определились: все уже произошло. То, что сейчас – посмертные миражи, последние конвульсии сознания. Бытие без формы и смысла. Перетекающая, трансформирующаяся субстанция… Так вот какая она, жизнь после смерти. Жизнь?.. Наверно, ведь я двигаюсь, чувствую. Я мыслю, значит… кто это говорил?
…они источали мягкие запахи…
А то, что раньше – было ли оно жизнью? Или тоже бред, только привычный? Тот же страх, та же серость. Это не выбор, они ходят парой: нет серости без страха, нет страха без серости. Смерть, переходящая в смерть. Сейчас будет следующая, что с того? Череда смертей, уходящая в бесконечность.
…запахи шелестели, как слова:
«…чужой…»
«…незнакомый…»
«…боится…»
«…голоден…»
* * *
Утро… туманное…[4]4
Петь с надрывом (прим. авт.).
[Закрыть]. Просыпаться сегодня определенно не стоило. Поскольку на объекте – продолжение ночных кошмаров. Арт-композиция как после вчерашней стихии. Все, что нажито непосильным трудом… тьфу, блин. Раздрай полный. Собранные накануне блоки хаотично разметаны по площадке, что не разворочено – то покорежено.
И лежащий без движения охранник. Один.
– Живой?..
– Дышит. Башка в крови вся. …!..
– Мужики! Ты, ты и ты. Хватайте и – наверх. Лазарет сами найдете, я тоже не… Лерыч, не знаешь? Найдете сами. Мишель где?
– Мишель, мать твою, где тебя носит?..
Эхо было им ответом.
Пропал.
Вот он – вчерашний сон в руку, видение на плато. Или это все-таки не видение было?..
– Что здесь происходит? – подошедший заказчик окинул взглядом погром на участке. – Сергей, вы можете объяснить?
– Ничего я не могу, сами только пришли.
– У вас в фирме принято начинать строительство с бардака?
– Любое дело начинается с бардака, – огрызнулся Сергей.
– Вчера вы полезли в долину, не удосужившись поинтересоваться метеопрогнозом. Сегодня опять какой-то «ураган». Что будет завтра?
– Карен, у нас ЧП, люди пострадали. Хоть вы на нервы не действуйте.
– ЧП случаются не просто так. Как правило, из-за халатности руководства.
Сергей сосчитал про себя до скольких помнил цифры. Как бы между прочим всплыло в памяти предупреждение Максимыча. Уж не сам ли Арамов организовал этот погром? Почву готовит, чтобы потом обвинить строителей в аварии и предъявить иск… Тут люди – один при смерти, другой вообще исчез, а этому козлу – пох. Ладно, Колька очухается – выясним. Все выясним.
– Чего вы так раздухарились, Карен? Мой недосмотр – я и платить буду.
– Ну, да. Вы же богаты. По полмиллиона девкам на мороженое швыряете.
– Вы тоже не бедны. А кипятитесь, как… не, нищие себя так не ведут. Скорее, ростовщики.
Трудно описать композицию, которая отразилась на лице маэстро. Палитра эмоций, достойная радужного неба Алекто: и праведный гнев, и оскорбленная добродетель, и… кажется, замешательство. Без единого слова Арамов развернулся и стремительно пошел к своему вездеходу. Оттуда злобно крикнул:
– Одну уголовщину набираете! Ваш человек собственному напарнику голову раскроил, стройку обобрал – и сбежал.
– Да ты, …! – двое горячих стройтрестовских парней ломанули вдогонку, поговорить по душам. Не успели, слава богу: дверь закрылась, машина заурчала.
Не, не похоже, что он. Так органично сыграть возмущение – это нужно быть гениальным актером. А гений и злодейство, как известно…
Хреновый аргумент.
…Если работа на вашем объекте конкретно не заладилась, на него обрушилось родовое кармическое проклятие и враждебные астральные сущности, можно до бесконечности плевать через левое плечо в черных кошек и стучать по древесине на кого угодно кому угодно, все равно все алектианские молнии будут ваши, и никакого электрического периметра не надо. Расслабьтесь и получайте удовольствие.
* * *
Одно из самых неблагодарных занятий – добиваться порядка у тех, кто за него отвечает. Так было и в двадцать первом веке, и в тридцать первом, так будет в шестьдесят первом и далее. Так будет всегда. Все течет, но фундаментальные законы не меняются.
– …Так это зверье, оказывается, разнесло нам площадку и уволокло сторожа?
Шериф поморщился, как от головной боли:
– Откуда я знаю? Вас предупреждали: не нужно внизу ничего строить. Предупреждали?
– Послушайте, вы – полицейский или где?
Коп игнорировал наезд:
– Нашли, за что взяться. Он – полоумный, ваш заказчик. Извините уж. За вдохновением приперся, богема. Сначала выкупил вездеход и удалился в пампасы. Потребовал не беспокоить. Отсутствовал почти месяц, мы его уже похоронили. Вернулся пришибленный. Нет бы одуматься, так он теперь здесь дом строить будет.
– У вас тут, на плато, бараки заключенных.
– И что?
– И полтора охранника, беги куда хошь.
– Куда, интересно?.. Один чудик попытался полгода назад. Тело так и не нашли.
– А может, он где-то прячется?
– Конечно, прячется, – хмыкнул шериф. – А месяц назад пропали несколько ученых и экипаж флайера. Слетали в экспедицию к морю. Отсюда, из городка, иной раз люди исчезают. Тоже где-то прячутся. Вот, они все вместе собрались и разнесли вам площадку. Имело смысл: у вас ведь там бриллиантовые копи.
– Ясно. Значит, пропал человек – и хрен с ним.
– А я что могу поделать?
– А кто может? Вы же власть!
– Над кем? Над тараканами, червями, землетрясениями? Вы не много от меня хотите?..
…Где сядешь, там и слезешь. И даже морду не набьешь – дорого встанет.
Был все-таки Мишель вчера на плато, или не был? Если не был, то куда делся, а если был, то куда подался? Главное – мужик путевый, не первый год в «Галактике»…
На улице ребятам встретился Николай, пострадавший на голову напарник Мишеля. Вернее, так: фельдшер, санитар и каталка, а на ней – Николай. Голова забинтована, глаза мутные, под глазами черно.
– Куда вы его?
– На Цветущую, в больницу.
– Жить будет?
– Будет, будет. Еще нас с вами переживет.
Сергей поравнялся с каталкой:
– Коль! Ты как?
Вместо ответа охранник судорожно вцепился в рукав командира:
– Каракатицу догнали?
– Чего догнали?
– Мишеля утащила.
– Не понял?..
– Из земли выкопалась. Напала.
Напарники переглянулись:
– Бредит.
– Вылезла из земли. Напала. Унесла… – продолжал талдычить Коля, игнорируя недоумение начальства.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я стрелял. Не успел. Унесла…
– Перестаньте его нервировать, – потребовал фельдшер. – Вам заняться нечем?
Напарники остановились, провожая глазами процессию:
– Ты веришь в эту каракатицу?
– …!
А если не на русском народном, то как-то так: каракатица принесла Мишеля на плато, где он некоторое время помаячил в свете прожектора и испарился. А зверушка вернулась в долину, на объект, и, пока Николай лежал без сознания… мозги кипят, блин.
Забегая вперед, скажу: Коле здорово повезло. Мало того, что выбор алектианского Ктулху пал не на него, ему еще довелось провести эту командировку в приличном месте. В отличие от остальных стройтрестовцев, которые «под дождем и градом (…!)», «как ежики в тумане (…!)», когда настал полный «…», когда Алекто окончательно «…», а также «…», больше того – «…», и вообще «…» (короче, смотрите ниже) – вот в таких условиях мужественно отрабатывали этот «…» тропический коэффициент. Коля жил в самом теплом помещении Цветущей Флоренции (здесь даже можно находиться без верхней одежды), со всеми удобствами: визор с футболом, душ с кипятком, койка – мягкая, жрачка (в отличие от стряпни Сэнди) – вкусная и регулярная… Врачи сами запросили с Земли страховой полис, вызвали жену пострадавшего, снабдили бессрочным пропуском на Цветущую. Подлечили Николаю по ходу дела целую кучу хронических болячек… В общем, отлично провел время. И хрен бы с ним, с тропическим коэффициентом, всех денег не заработаешь. И хрен бы с ним, с этим объектом – в гробу мы видели защищать его от чудовищ. Гори она синим пламенем, эта гребанная планета, бес попутал, не хотел вербоваться, жопой чуял, Мишель уговорил, ну и где он теперь, Мишель, мать-перемать…
В очаровательном местечке со всеми удобствами Коля выл, лез на стену, требовал выпустить его под расписку, вернуть алектианский пропуск. Удивительная все-таки скотина – человек. Хлебом не корми, дай самому себе существование испоганить.
В кабинет начальника станции Алекто ворвались два взбудораженных пришлых строителя. Хозяин кабинета оторвался от компьютера, рассеянно взглянул на вошедших:
– Чем обязан?
– Никто никому не обязан. Вы в курсе, что у вас портал не работает?
– Не работает? И давно?
– Посмотрите сами.
Начстанции выглянул в окно. Портал на Цветущую Флоренцию отстоял метров на сто от административного корпуса, но даже отсюда были видны по всему периметру входа мигающие красные лампочки.
– Мы хотели на Цветущую, а он нас – на хрен, – один из гостей без приглашения развалился в кресле.
– Интересно. А причину пишет?
– Да. Порт-коллектор неисправен. Если так, дело – труба, – второй посетитель без разрешения закурил, уселся на подоконник.
– Порт-коллектор, – начальник потер лоб, пытаясь вспомнить, что это такое. Патлатый строитель выпустил дым через нос, объяснил:
– Энергия с блока питания на портал подается непрерывно. А расходуется дискретно. Излишки забирает коллектор портала. Потом возвращает, по мере необходимости. Сейчас он неисправен.
– И чем это чревато?
– Обгорелыми трупами, чем же еще.
– Вот как.
– Но аварийная блокировка у вас пока в порядке, – поспешил успокоить патлатый. – Не пускает.
– Ясно. Спасибо за информацию, вызовем наладчика с Цветущей. С новым… как вы сказали? Порт-коллектором.
Начстанции включил воздухоочиститель, выразительно помахал рукой, разгоняя дым. Курильщик игнорировал жест. Покачал головой и напомнил – мягко, как больному:
– Вы не поняли. Как этот наладчик сюда попадет?
– Ах, да. Что же получается, мы заперты на Алекто?
– У вас нет резервного порт-коллектора? – удивился строитель.
– Бог с вами, откуда у нас такие вещи? На энергии и то экономим.
– Вот как. С протянутой рукой, значит.
– Ну, а чего ты хотел, – сочувственно заметил второй гость. Оглянулся на воздухоочиститель, закурил тоже. – Практической пользы с них как с козла молока.
