Текст книги "Ледяной поцелуй"

Автор книги: Ирина Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11
СВАДЬБА

Я ужасно волновалась. Свадьба, да еще знакомство с Ромиными родителями и его родней.

Ради такого случая мама сделала мне высокую прическу с локонами. Я выбрала очень красивое сиреневое платье с открытой спиной и белым поясом из бисера, к нему белые туфли на шпильках. Пришлось еще взять розово-сиреневую накидку, на улице мороз под двадцать. Уже совсем скоро Новый год.

Рома заехал за мной в половине второго – регистрация была назначена на четыре часа.

В машине на заднем сиденье в костюмах сидели его дружки. Коля так и не добавил Галю в друзья, а она до сих пор надеется.

Подарок мы с Ромой купили один на двоих. Когда он предложил так поступить, меня охватило странное чувство невероятной близости с ним. Дарить один подарок на свадьбу его родной сестре – это что-то да значит! Мы купили навороченный миксер.

Рома сказал, его сестра давно такой хотела, она же любит печь.

В ЗАГСе к нашему приезду уже собралось большинство гостей, конечно, и родители невесты.

Рома подвел меня к своей матери – черноволосой женщине с таким же разрезом глаз, как у ее детей, и представил нас друг другу.

Елена Дмитриевна тепло улыбнулась, но, к моему разочарованию, не проявила более ко мне никакого интереса.

Я сперва подумала, дело в том, что у нее голова занята свадьбой дочери. Но при знакомстве с отцом Ромы, его дядями, тетями все повторилось: улыбка, дежурная фраза «Рады знакомству», и все.

Разве что рыжеволосый кузен Ромы, взглянув на меня, спросил:

– Что за духи у твоей подружки?

Рома пожал плечами.

– Они называются «Эд Харди», – ответила я.

– Теперь я знаю, чем пахнет статья номер сто тридцать четыре, – и, посмеиваясь, удалился.

– Не обращай внимания, – посоветовал Рома.

И сказал, что отойдет на пять минут в комнату жениха.

Я стояла в коридорчике со множеством зеркал – бледная, одинокая – и чувствовала себя здесь лишней.

Мимо проходил Коля. Взглянул на меня мельком и поинтересовался:

– Не очень теплый прием?

Я не стала лукавить, кивнула.

Тот усмехнулся.

– А чего ты хотела? Для них ты просто одна из многих – очередная. Девочка-неделька или месяцок.

Больше ничего не добавив, он зашагал в комнату жениха.

Я задумалась. А ведь он прав! Откуда им знать, что у нас с Ромой все серьезно? А серьезно ли?

Частенько мне в голову закрадываются сомнения. Как сейчас.

Но из комнаты невесты выплыла Света в белоснежном пышном платье и, увидев меня, неподдельно обрадовалась.

– Какая ты красивая! – воскликнула она и обняла меня.

Следом за ней появилась Елена Дмитриевна, которую очень удивила сцена объятий. И, кажется, только тогда она пригляделась ко мне.

– Милая, вы с Ромой учитесь в одном институте?

Раньше мне не приходилось стесняться того, что я школьница. Кажется, это впервые.

В школе учусь, – выдавила я из себя.

В следующем году заканчиваете?

– Я в девятом.

Ей-богу, признаюсь, как в преступлении.

Улыбка на губах женщины померкла, глаза забегали. Обронив: «Пойду узнаю, все ли в порядке у нашего жениха», она поспешила уйти.

Света последовала за ней, и я успела услышать, как та сказала матери:

– Пожалуйста, не нужно так! Рома очень любит эту девочку.

Мать ей сухо ответила:

– Рома много кого любил, но вот это уже тянет на уголовную статью.

– Брось ты, – отозвалась Света, – три года разницы. Подумаешь!

Что та ей ответила, я уже не слышала.

Но и этого короткого разговора было достаточно, чтобы оставить у меня внутри неприятный осадок.

Церемония прошла шикарно.

«Согласен», «Согласна», обмен кольцами и поцелуй.

Затем был банкет в ресторане. Конечно же, в том, чьим владельцем является друг Роминого отца.

Света с Арнольдом танцевали под песню: «Could I Have This Kiss Forever» Уитни Хьюстон в дуэте с Энрике Иглесиасом.

Они выглядели очень счастливыми. И все же меня не оставляет мысль, что Света слишком хороша для Арнольда. Это, конечно, не важно. Лишь бы она была счастлива. А ведь уже через три часа у них самолет на Бали – медовый месяц.

Я сидела за шикарным столом и думала: а какую бы композицию выбрала я на свою свадьбу? И куда бы хотела поехать? Рома рядом ел торт. Коля клеился к смуглой и очень красивой подружке невесты, но та его каждый раз отшивала.

Я мысленно злорадствовала.

Леха пытал счастье с каждой представительницей женского пола от пятнадцати до тридцати лет. Не сильно разборчивый.

Вот и Рома таким был. Я с досадой посмотрела на него, но он ответил мне столь нежной улыбкой, что мое сердце растаяло.

– Чудесная свадьба, – сказала я.

Он поднес к моим губам ложечку с тортом и шепнул:

– Чудесная ты. А свадьба как свадьба.

* * *

Я понимала, что однажды этот день наступит – и он наступил. Спустя несколько дней после свадьбы сестры Рома пригласил меня к себе домой.

Желая расположить к себе его маму, я оделась скромно. Кремовые классические брюки, вязаный белый свитер, купила коробку конфет.

Рома живет неподалеку от меня, всего полторы остановки, в высотном кирпичном доме на двенадцатом этаже.

Я поднялась на лифте, позвонила в квартиру.

Рома открыл сразу. Он был одет в спортивные штаны, футболку и тапочки.

Я прошла в небольшую прихожую. Огляделась. Почему-то я думала, что квартира у него больше. А она оказалась двухкомнатной, с крошечной кухонькой.

– А где родители? – осторожно спросила я, вертя в руках конфеты.

Он взял у меня коробку.

– Не стоило. Разве я не говорил, что уже два года как живу с сестрой?

– Но Света ведь… – Я умолкла.

– В свадебном путешествии, – закончил за меня он и улыбнулся. – А потом переедет к Арни, у него пятикомнатная квартира.

Зря так разоделась!

Парень провел меня в свою комнату. Совсем не такой я себе ее представляла. Преобладали светлые тона: белый, кремовый, бежевый.

Света, наверно, делала ремонт, – предположила я, усаживаясь на угловой диван-кровать.

– Нет, – улыбнулся Рома. – Ремонт в своей комнате я делал сам. Хочешь чаю?

Я покачала головой, разглядывая его книги на столе.

Он подошел к окну – уже было темно – и задернул бежевую портьеру. Затем погасил верхний свет и включил подсветку, пущенную вдоль плинтусов. Зеленые огоньки плавно переходили в голубые и розовые, таинственно мерцая.

– Красиво, – оценила я.

– Телевизор, музыку? – предложил он.

Можно радио. «Европу Плюс».

Он включил центр и уселся рядом, полюбопытствовав:

– Как в школе?

– Ничего интересного.

– Тебе не жарко в свитере? У меня тепло, – заметил он, но, увидев, как я испуганно вздрогнула. заверил: – Я просто спросил. Наверняка под свитером у тебя есть что-нибудь…

Я чуть не рассмеялась над собой. Так нельзя, во всем выискивать подвох и постоянно бояться.

Сняла через голову свитер и, оставшись в одном тонком топике, повернулась к Роме. Он не спускал с меня глаз.

У него такие красивые губы.

Глупо. Глупо постоянно об этом думать вместо того, чтобы поцеловать их.

Я потянулась к нему и поцеловала в уголок губ, поймав его улыбку. Он привлек меня к себе, гладя по затылку и шее.

Прикасаться к его губам своими так приятно. У меня сердце стучит как ненормальное. Его дыхание обжигающе прохладное и пахнет мятной жвачкой.

– Мне лучше ничего не делать? – спросил он.

Я села к нему на колени и подставила ему губы.

Поцелуй меня.

Он погладил меня по щеке и приник к моим губам. Сперва все было замечательно, мне нравилось, но когда его язык глубже проник мне в рот, внутри все сжалось, я напряглась, сердце застучало глухо, а мои руки на его плечах словно одеревенели.

Рома тут же отстранился и, чмокнув меня в щеку, шепнул:

– Все нормально.

У меня глаза защипало от подступающих слез.

– Ты целовалась когда-нибудь до того раза, как я…

– Да.

– Взасос?

– Да. В летних лагерях.

Он откинулся на спинку дивана и, прикрывая глаза, пробормотал:

– Значит, это я, идиот, напугал тебя и отбил все желание целоваться.

Я положила голову ему на грудь.

– Но это ведь пройдет. Да?

Рома открыл глаза, в них читалась полная растерянность. Я провела губами по его губам.

– Мне очень нравится с тобой целоваться, но…

Я не знала, как ему объяснить, как себе объяснить.

– Не держи меня.

Он не сразу понял, о чем я, а когда до него дошло, то медленно убрал от меня руки.

Я целовала его, просто, без языка. Он улыбался, признался, что ему до смерти приятно.

Когда мой язык скользнул между его губ, у меня не было чувства, что задыхаюсь и нахожусь в тисках. Я сама поцеловала его, и все было прекрасно, ровно до тех пор, пока он мне не ответил на поцелуй. Его язык переплелся с моим, руки обхватили мою спину, – и я замерла.

Черт, прости, – опомнился он, снял меня со своих колен и поднялся. Может, все-таки чаю?

Ему было неловко, поэтому я согласилась:

– Не пропадать же конфетам!

Оставшись одна, я глубоко вздохнула и обругала себя. И сколько времени его будут устраивать такие поцелуи и такая девушка?

Может, мне к врачу надо? А маме что сказать? Мама, я не могу целоваться нормально с Ромой взасос, своди меня к доктору?

Сейчас я знала ответ, что делала на кладбище с Ромой, что пыталась сделать, но у меня не получилось. Изгнать страх. Хотела вытеснить неприятные воспоминания хорошими. Подсознательно я чувствовала, что это должно сработать. Возможно, следует попробовать еще раз?

Рома принес две кружки и коробку конфет под мышкой и чуть не расплескал чай, когда я спросила:

– Тебе очень со мной трудно?

– Вовсе нет! – Он положил мне на колени коробку и подал чашку. – Осторожно, горячий.

– Ты обманываешь?

Он улыбнулся.

– Нет, он и правда очень горячий.

Я поняла, он не хотел развивать тему.

Рома включил DVD, поставил «Сумерки» и сел рядом.

– Ты купил диск? – изумилась я.

– Хотел порадовать тебя.

– У тебя получилось. – Я потянулась к нему, чтобы поцеловать, но покачнулась и плеснула ему на грудь чай из своей кружки.

Он вскрикнул, его собственная кружка полетела через комнату и расплескалась на ковре.

Я тоже вскрикнула от испуга, увидев, что я учинила. Рома стащил футболку, на груди у него темнело пятно.

– Ой, – прошептала я и, поставив свою кружку с оставшимся чаем на пол, подскочила к парню. – Позволь мне искупить!

Он вздохнул.

– Все нормально. Сейчас уберу.

Я, не слушая его, прижалась губами к его ожогу на груди и покрыла его легкими поцелуями. Затем взяла его за руки и потянула к дивану, но прежде чем я на него плюхнулась, моя пятка угодила в кружку, я оступилась и завалилась боком на диван, но не удержалась на нем и свалилась на пол, окончательно расплескав чай и из своей кружки. Пятка горела, примерно как и мои щеки.

Рома, глядя на меня пару секунд, молчал, а потом захохотал.

Я несмело, а потом все громче и громче тоже засмеялась.

Мы просто не могли остановиться.

Ну и вечерок.

«Сумерки» мы так и не посмотрели, чаю не попили и конфет не поели. Полчаса отдраивали ковер и обивку дивана. А потом позвонила мама и потребовала меня домой.

* * *

В нашем клубе я обладательница самого огромного количества «сумеречных» вещей. Ни у кого столько нет. У меня даже пижама с героями «Сумерек» и бюстгальтер с надписью «Twilight».

А сегодня, проснувшись утром и оглядев свою комнату, я решила, что пора обновляться. Сразу же позвонила папе и предупредила, что вечером идем в магазин «Все для дома» и выбираем мне новые занавески, обои и ковер.

Вчера полночи читала про вампиров, о том, какие факты их существования зафиксированы в разных странах. Заснула только в четыре утра. Читала под одеялом, с фонариком. Люди боятся вампиров. Все-таки «Сумерки» хоть и романтичный, но неправильный фильм. Люди должны бояться вампиров – вот что правильно!

Спать хочется, но я стараюсь не клевать носом. Да и Галька мне не позволит, постоянно толкает локтем в бок. Как ее избрали президентом, она стала такой деловой, даже раздражает немного. Каждое собрание она ведет, вставив себе резиновую вампирскую челюсть. Смотрится несколько глупо, но я ей ничего не говорю.

А Мира вообще скучной стала, ее не видно и не слышно, она как будто разлюбила «Сумерки», но боится нам об этом сказать. Я вижу, что все собрания она просиживает с таким лицом, как будто ей не терпится убежать.

Во время заседания клуба Мирка постоянно смотрела на свой сотовый, а когда ей пришла эсэмэска, пиликнув на весь кабинет, она бросилась ее читать, даже не обратив внимания, что Галя сказала: «Просила же выключать мобильники!»

Мира с минуту смотрела на экран, а потом выбежала из кабинета.

Я изумленно глянула на подругу.

– Пошли за ней!

Галя вытаращила глаза.

– Но клуб… у нас еще полчаса!

– Мира плачет, – возразила я.

Та нахмурилась.

– Хочешь, иди, я приду позже!

Я впервые была разочарована в подруге. Я поднялась, бросила тетрадку в рюкзак и побежала искать Мирку. Нашла ее у школы, сидящую на ступенях.

– Что случилось? – спросила я, присаживаясь на корточки перед ней.

– Ничего.

Она плакала, телефон лежал у нее на коленях.

Я схватила его и увидела текст.

– Не трогай! – запоздало закричала Мира.

Я потрясенно прочитала:

От Леши:

«А чего ты мне-то пишешь? Я-то тут при чем?»

– О чем он? – Я вернула ей телефон. – Ты общаешься с Лешей?

– Нет. – Мира подняла заплаканные глаза. – Я… да, – прорыдала она. Мы виделись лишь один раз, после… ну, после той поездки, он пригласил меня погулять.

– И что? – мне уже страшно.

Мира огляделась и, удостоверившись, что рядом никого, прошептала:

Мы сперва гуляли, было холодно, ну, он и позвал к себе.

Господи, – вырвалось у меня.

А Мира в подтверждение моих худших мыслей заплакала навзрыд.

– Он сказал, я самая красивая девчонка, которую он встречал… а еще сказал, что ты с Ромкой тоже это делала. И тут нет ничего страшного…

Я обняла ее за плечи и твердо сказала:

– Он прав, ничего страшного. Подумаешь. Не смертельно. Дело сделано, чего теперь плакать?

Она посмотрела на меня.

– А ты с Ромой?

Я покачала головой.

Мира всхлипнула.

– Не плачь, – взмолилась я, – ну сглупила, впредь будешь умнее.

Подруга закрыла лицо руками.

– С тех пор он больше не звонит и не пишет.

Конечно! Получил все, что хотел, и свалил. Урод.

Я погладила Миру по плечу.

– Да и плюнь на него. Если он такой обманщик и тряпка, забудь!

– Да я хотела, но, но… – Она сдавленно всхлипнула и выдохнула: – У меня две недели задержка. Я написала ему об этом, а он вон что мне ответил… – Она тронула телефон на коленях.

У меня внутри такая злость, что, будь сейчас Леша передо мной, я бы его убила. Подлец.

– А тест не покупала? – осторожно поинтересовалась я.

– Не-ет. мне страшно, боже, какая же я идиотка… о чем только думала. Еще так больно было, никакого кайфа, как все говорят. Я думала, он никогда не прекратит!

Я взяла ее за руку и потянула за собой.

– Идем!

Мира уперлась.

– Я не могу, просто не могу в аптеке произнести это. Мне так стыдно!

– Я скажу.

– Правда?

– Конечно!

Мира обернулась на дверь школы:

– А Галя?

Я отмахнулась:

Она занята, мы все сами сделаем. Не переживай.

Я искоса наблюдаю, как покорно Мира семенит рядом со мной, потерянная и заплаканная, и понимаю, что это мы с Галькой – слепые – не уследили. Леша клинья к Мире подбивал еще на даче у Ромы, мы должны были обратить внимание и обсудить это втроем. Как всегда все обсуждаем. Скорее всего, тогда не случилось бы того, что случилось.

А я была слишком счастлива и оттого не заметила, какая надвигается беда. Может, дело в том, что Мира мне не столь дорога, как Галя? Ведь за Галей и Колей я следила неустанно, чтобы, не дай бог, этот урод не добавил ее в друзья и не дал ложную надежду. А Миру проглядела.

Мы купили два теста и пошли к Мирке. В это время дня у нее никого не бывает дома.

Она заперлась в туалете.

Я ходила взад-вперед по коридору, нервно посматривая на дверь.

– Ну что там? – не выдержала.

Мира что-то невнятное проскулила.

А потом дверь распахнулась и вышла подруга, бледная, но с широкой улыбкой на лице.

– Все в порядке, – сказала она и кинулась меня обнимать, шепча: – Спасибо, спасибо, Даш. Сама бы я ни за что не решилась!

Мне неловко и стыдно от ее благодарности. Если бы не поездка на дачу к Роме, вовсе ничего бы не было. Ведь когда я узнала, что его дружки едут, я очень хотела домой. Но из-за того, что я не смогла подругам признаться, как Рома и его друзья поступили со мной на кладбище, я трусливо поехала и сделала вид, что все нормально. Знай девчонки, какие они придурки, Галя ни за что бы не стала симпатизировать Коле, а Мира не связалась бы с Лешей. Вот так. Вроде и не вранье. Я не врала Гале с Мирой, я прост недоговорила об очень важных вещах.

Мира достала телефон.

– Удалю его номер и больше никогда не позвоню и не напишу!

– Нет! – решительно сказала я и протянула руку. – Дай-ка.

Она нерешительно вложила мне сотовый в ладонь.

– Что ты хочешь…

Я набрала номер, долго слушала гудки. Наконец Леша взял трубку и сразу же загундосил:

– Я же уже написал тебе…

– А теперь послушай, что я тебе скажу, – прорычала я в трубку. – Через десять минут, если не придешь под окно Миркиной квартиры, мы пойдем в ментовку и напишем заявление.

– Даша?

Я повесила трубку.

– Зачем? – с ужасом расширила глаза Мира.

Я тяжело вздохнула.

– Сейчас узнаешь.

Мира живет на первом этаже, поэтому, когда Леша явился, он пульнул в окно снежок. Я сходила в ванную, взяла ведро, наполнила его холодной водой и приказала Мире: «Открой окно».

Та испуганно затрясла головой. Пришлось сделать самой.

Даша, послушай… – начал Леша.

– И тебе привет, – сказала я и вылила на него ведро ледяной воды.

Парень заорал какие-то ругательства.

– Больная!

Я посмеялась, глядя на него.

– Я нет, а ты, надеюсь, будешь, – и захлопнула окно. А потом сказала Мире: – Я кое-что вам с Галей не рассказывала и теперь сильно жалею…

Глава 12
КЛЫКИ

Когда мама увидела мой новый ковер, занавески и обои, купленные папой, она была потрясена.

Но это еще не все. По пути из магазина мы зашли в парикмахерскую, и я покрасила волосы в черный цвет. Папа сказал, что мне идет, а мама схватилась за голову и долго причитала.

Интересно, а что скажет Рома?

Я с ним еще не говорила сегодня. Наверняка Леша на меня нажалуется. Ну и пусть, мне есть что ему ответить в таком случае.

А с черными волосами я выгляжу необычно, так экстравагантно, таинственно. Настоящая вампирша. Я оскалила зубы своему отражению в зеркале. И тогда мне в голову пришла еще более безумная идея, от волнения у меня даже руки вспотели.

– Мне надо бы сходить на чистку зубов, сказала я родителям.

– Это хорошее дело, – согласился папа.

– На неделе запишусь!

Родители отнесли покупки в комнату, и мама со вздохом спросила:

– Ну и как все это будет сочетаться с твоей белой мебелью и сиреневым?

– А никак, – от нетерпения я подпрыгиваю на месте, – у меня все будет по-новому. Сиреневый мне давным-давно надоел. Теперь у меня будет комната в готическом стиле.

– Тебе никогда не нравились темные тона! – всплеснула руками мама.

– А теперь нравятся! Мои вкусы изменились, – топнула ногой, – я расту!

Родители ушли, я скорее засела в «ВКонтакте».

Ромы не было онлайн. Странно, он давно уже должен был вернуться из института.

Я позвонила ему, но телефон оказался вне зоны действия сети.

Зато от Гали пришло с десяток сообщений. Она обижалась, что ни я, ни Мира ей ни о чем не рассказываем.

Мне не хотелось снова говорить про кладбище, и тем более я не чувствовала себя вправе выдавать Мирин секрет, поэтому просто написала:

Дарья Канарейкина: «Была с папой в магазе, очень устала. Завтра поговорим».

Пока ждала Рому, лазила по разным вампирским сайтам, читала все, что нашла о быте и привычках настоящих вампиров, смотрела картинки. На часах было уже 11:00, а его телефон все еще был отключен, в «ВКонтакте» Рома тоже не появлялся. И у меня впервые закралась нехорошая мысль, что Леха мог настроить Рому против меня. Сделалось не по себе. От мысли, что Рома не захочет больше со мной встречаться, я так закусила нижнюю губу, что прокусила ее до крови.

Я вновь взяла телефон, позвонила. После трех ленивых гудков Рома ответил:

– Привет.

Он находился в людном месте, слышались женские голоса и смех.

– А ты где? – севшим от страха голосом спросила я.

– В кино был с Коляном, прости, что не перезвонил. Поговорим завтра. Сегодня я поздно вернусь.

– А почему поздно? Ты куда-то сейчас пойдешь?

Он засмеялся.

– Поздно, потому что уже, Даша, поздно.

На заднем плане снова женское хихиканье, я уже собиралась сказать «пока», но из-за смеха сказала совсем другое:

– Ну и ладно, можешь гулять, ты, наверно, не лучше, чем твой дурак Леша!

Кинула трубку. И расплакалась.

Он перезвонил сразу же.

Больше никто не смеялся, было тихо.

– Даша, чего ты там себе выдумала? – Он помолчал. – Леша в больнице, поговорим о нем завтра.

Я тихонько всхлипнула.

– Надеюсь, он там сдохнет.

Рома засмеялся.

– Это вряд ли, медицина сильна. – Повисла пауза, а затем он сказал: – Я люблю тебя. Ты скучала по мне?

– Вот еще, – фыркнула я. Больше не плачу, улыбаюсь. – У меня есть для тебя сюрприз.

– Правда? Какой?

– Увидишь, он на мне!

– Это одежда?

– Нет!

– Интересно…

– Я кое-что изменила в себе!

Рома хмыкнул.

– Мне уже страшно!

Я засмеялась. Получилось как-то зловеще, сама удивилась.

– И правильно, что страшно!

* * *

Ему не понравилось! Он, конечно, не прямо так сказал, что черный мне не идет, но по выражению его лица я догадалась.

И по меня только подхлестнуло заявить:

– А мне так нравится! И я буду такой!

Мы шли вдоль украшенных гирляндами витрин, и мои черные волосы торчали из-под шапки.

Рома лишь пожал плечами и заверил:

– Я же не в цвет твоих волос влюбился.

Все-таки он лукавил, я чувствовала.

А вот Гальке с Миркой понравилось. Они сказали, что я один в один – вампирша с картины знаменитой художницы Виктории Френсис. Только клыков не хватает.

Ладно, про волосы поговорили. Странно, что он все никак не заговорит про Лешу.

– Ну, как там твой друг? – сама спросила я.

– Воспаление легких. – Он искоса посмотрел на меня. На мгновение мне показалось, он хочет что-то еще сказать, но не сказал.

Получается, поговорить про то, какой Леша подлец, не удастся. Больше всего меня бесит, что Рома может защищать своего друга, зная, как мерзко тот поступил. Да и что ему известно? Что ему рассказал сам Леша?

В конце концов я не выдержала.

– Я больше никогда не хочу видеть этого урода!

Рома кивнул.

Постараемся сделать так, чтобы вы не виделись.

– Ты настолько спокоен! – взвилась я и остановилась у одной из витрин, разглядывая красивые вазы.

– А ты ждешь, что я буду плакать и рвать на себе волосы?

– Нет, но…

Он обнял меня и чмокнул в щеку.

– Друзья – это вообще-то не хомячки в стеклянной банке, которыми ты можешь управлять по своему усмотрению. Они сами решают, что им делать, с кем и когда. Хочешь, чтобы я пошел к нему и скатал, что он поступил хреново? Знаешь, что он мне на это ответит?

Я покачала головой.

Рома отвернулся.

– Прости, я не могу ему ничего сказать. Какие у меня аргументы: она несовершеннолетняя? Она подруга моей тоже несовершеннолетней девушки?

Я молчу. Мы смотрим в красиво украшенную витрину, на душе совсем не празднично.

– И ты будешь дружить с ним, как ни в чем не бывало?

– Да, – ответил Рома.

Я знала, что так будет. Лучше бы и не искала подтверждения своим худшим опасениям.

– Друзей, Даш, не перевоспитывают. Ты их либо принимаешь со всеми их недостатками, а у меня их, знаешь, тоже немало, или у тебя вовсе нет друзей. Мне мои нравятся. Тебе они не нравятся. И я обещаю сделать все возможное, чтобы вы не встречались.

Большего я не добьюсь, это и дураку ясно.

– Идем дальше искать подарки? – как можно веселее предложила я.

Он крепко сжал мою руку.

– Спасибо, что понимаешь.

– Я не понимаю. Не хочу понимать.

Задумываюсь. А если бы Галька или Мирка совершили какой-то дурной поступок и Рома требовал с ними не общаться, что бы я чувствовала? Вот и ответ.

Я улыбнулась, нехотя признавшись:

– Вообще-то я понимаю, – и прибавила: – Но все равно надеюсь, что твой Леша – настоящий козлина – сгниет в больнице!

* * *

И надо такому случиться! Только я пришла от стоматолога, осуществив свою мечту, только вместо аватарки в «ВКонтакте» с чистой совестью поставила черноволосую девушку с клыками с картины Виктории Френсис, как это ужасное сообщение от Ромы:

Рома Чернов: «Даша, моя мама приглашает нас с тобой сегодня на ужин в семь часов. Пожалуйста, отложи все свои другие дела, если они есть. Для меня это очень важно!»

А потом сразу второе:

Рома Чернов: «Моя мать никогда не приглашала ни одну из моих девушек. Ты будешь первой!»

Дел-то у меня никаких нет.

Я подошла к зеркалу в прихожей и оскалилась.

Кроме одного дела! Куда деть наращенные клыки? Они же не то что Галина съемная резиновая челюсть, снял и пошел, это посерьезнее.

Родители тоже еще не видели. И Рома не видел. Что-то мне не по себе. А ведь я была так уверена. Доктор меня раз пять спросил: «Вы уверены?»

Я позвонила Роме.

– Ты придешь? – сразу же спросил он.

– Да, приду.

– А что с голосом?

Вот что сказать? Мне клыки мешают говорить? Я еще к ним не привыкла?

– Я кое-что сделала, – придушенно сообщила я.

– Что-то плохое?

– Нет, да… не знаю.

– При встрече разберемся. Я зайду за тобой.

– Нет!

– Почему?

– Жди у подъезда.

Мы попрощались.

Я пока не готова показать клыки родителям. А если Рома придет и спросит: «Ну и что же ты сделала?» – все может открыться раньше времени.

Если бы я проколола пупок, было бы не так страшно.

Я позвонила по скайпу Гальке и показала ей свои клычки.

– Офигенно! – воскликнула подруга. – Где ты такие реальные купила?

Я хотела ответить, но передумала и со смешком сказала:

– Приколись, за ночь отросли. Теперь я вампир!

– Ну не гони! Колись!

– Не гоню, – и резко сменила тему: – Мать Ромки меня пригласила на ужин, а я не знаю, чего надеть и вообще… куда клыки спрятать!

Гаха засмеялась.

– Ну шмотки подберем, а клыки свои сними.

– Не могу. Галь, я их нарастила!

– Ты что? – Подруга долго моргала в камеру, а потом с придыханием спросила: – А дорого?

– Господи! – вскричала я. – Что мне делать?

– Ну делать, делать вот что, – засуетилась Галя, – открывай шкаф. Выберем прикид.

Я открыла.

Подруга указала на красную шелковую блузку и черные брюки.

– А я думала, голубые джинсы и на тон светлее джемпер.

– Да, это бы подошло светловолосой девочке с двумя косичками и без клыков. А теперь ты другая!

Я послушалась. Мы еще полчаса обсуждали мою предстоящую встречу с Роминой мамой.

В конце нашей онлайн-беседы Галя напутствовала: «Покажи клыки, детка, будущей свекрови!»

Пришло время выходить из дома.

Когда говорила про приглашение, на маму я не смотрела, чтобы та клыки не увидела. Но она обратила внимание на мою странную речь и, обняв меня, сказала:

– Не волнуйся, ты непременно ей понравишься.

Мама решила, что я картавлю от волнения. Мило.

Я расчесала волосы. Теперь косички не ношу, только распущенные. Не знаю почему, но с новым цветом старая прическа выглядит не очень.

Рома ждал у подъезда.

Я приблизилась к нему, чмокнула в губы и, отклонившись, широко улыбнулась.

Он вздрогнул.

А я затараторила прежде, чем он успел что-либо сказать:

– Я ходила сегодня к стоматологу и нарастила, я же не знала, что твоя мама захочет пригласить меня в гости!

Рома потрясенно покачал головой.

– Да какая уж теперь разница, пригласила бы она тебя сегодня или завтра. Наращенные клыки – это, знаешь ли, не просто приколоться на Хеллоуин!

– Тебе не нравится? – Голос у меня дрогнул.

Рома молчал.

Я отступила.

– Могу и не идти, если мои клыки тебе так не нравятся! – Поскольку он продолжал молчать, что-то заставило меня прибавить: – Они же совсем маленькие! Как настоящие!

Парень закатил глаза.

– Надеюсь, эта твоя прихоть ненадолго, – взял меня за руку, и мы пошли по улице.

Рома почти со мной не разговаривал. Он злился.

Я тоже злилась. И в себе держать не собиралась:

– Почему я не могу делать с собой все, что захочу? Я принадлежу себе, что хочу, то и делаю!

Он взглянул на меня, открыл рот, чтобы высказать что-то, но потом махнул рукой.

Меня это только пуще взбесило.

– Нет, ты уж скажи! Не отмахивайся так, словно я все равно не пойму!

– А ты и не поймешь.

– Не решай за меня, не попытавшись объяснить!

Он остановился и, глядя мне в глаза, отчеканил:

– Ты, конечно, вольна делать с собой все, что пожелаешь! Но когда один человек встречается с другим, он советуется с ним о каких-то глобальных изменениях в своей внешности. Потому что тот, другой, влюбился в милую девочку со светлыми волосами, двумя косичками и в разноцветной одежде! А не в вампира, еще и с клыками! Черт возьми, у вампиров из «Сумерек» не было клыков! Зачем ты?

– А в «Сумерках» ненастоящие вампиры! А я настоящий!

Он застонал.

– Слышала бы ты себя со стороны, какой бред несешь! – Он помолчал, затем посмотрел на часы. – Мы опаздываем.

До дома его родителей мы шли молча. Его мать встретила нас радушно. Рому во всяком случае. А когда взгляд Елены Дмитриевны переместился на меня, она непонимающе уставилась на сына.

– Кажется, я пригласила Дашу.

– Это Даша, – сухо ответил Рома.

– Покрасилась, – пояснила я.

Его мать хмыкнула.

– Милочка, со светлыми волосами вам намного лучше. Ну что ж, проходите, стол уже накрыт.

Мы прошли в большую кухню, Рома сидел рядом со мной. Его мать напротив нас.

Чтобы следить за каждым моим движением!

Его отца не было вовсе. Он, окатывается, все еще находился на работе. Он какой-то начальник среднего звена в строительной компании. Там же Рома иногда подрабатывает.

Мы ели какие-то странные, но вкусные салаты. На горячее был гусь.

Елена Дмитриевна заметила клыки. И с этого момента начала вглядываться в меня внимательнее.

– У вас на зубах… – нерешительно начала она.

Я молча кивнула, не знаю, как ответить.

Рома с укоризной посмотрел на мать:

– Не нужно об этом.

– Но я же прекрасно помню, на свадьбе их не было.

– Я…

Я просто не знаю, что сказать, но неожиданно выручил Рома:

– Даша играет в школьном спектакле «Дракула». На время нарастила себе клыки. Вот и все.

– Ах, вот оно что, ну что же… – Елена Дмитриевна заметно успокоилась. – Дашенька, расскажите о вашей роли?

К счастью, про вампиров я знаю все. «Дракулу» я успела уже посмотреть.

– У меня небольшая, эпизодическая роль – одной из вампирш в замке Дракулы.

– Любите театр?

Если скажу, что люблю, она спросит, на каком спектакле я была последний раз, а поскольку ни на каком, лучше не врать.

– Не очень.

Ромина мать вздохнула.

– Да, такова современная молодежь. Вы уже решили, в какой институт будете поступать?

– Нет, – чувствую, щеки краснеют. Ну почему я должна краснеть? Мне до окончания школы еще два с половиной года.

– Ей рано об этом думать, – сказал Рома.

– Ну да, ну да, – неприятно улыбнулась его мать, – все время забываю, как вы юны.

Ужин прошел так себе. Елена Дмитриевна мне не нравилась, а ей не нравились: моя юность, мои черные волосы, мои клыки и вся я целиком.