Текст книги "Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов"
Автор книги: Ирина Молчанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 7
Зеркальные глаза ягуара
Катя кружилась по кабинету Лайонела, держа руки в воздухе так, словно обнимает партера по танцу. В голове играл Штраус – вальс «Голубой Дунай» и ей нестерпимо хотелось танцевать.
Вильям, оторвавшись от бумаг, с улыбкой посмотрел на нее и сказал:
– Я скоро освобожусь и поедем.
Девушка счастливо засмеялась. Со дня ухода Лайонела, она впервые чувствовала себя легко и беззаботно. Даже мысль, что вскоре ей предстоит увидеть Анжелику, ее противного паука и остальных недоброжелательно настроенных вампиров, почти не беспокоила. Собственно, как и предстоящий прием, устраиваемый сестрами Кондратьевыми.
Девушка расправила пышный подол своего кремового наряда, провела пальцами по нитке жемчуга на шее и опустилась в кресло.
– Ксана меня так сильно затянула в корсет, – пожаловалась она, протягивая руку к личной печати Лайонела – золотой статуэтке ягуара. – Я ей не нравлюсь.
– Ксане? – изумился молодой человек. – Что ты, она самое добродушное существо на свете!
Катя задумчиво покивала.
– Ага, похоже, и Лайонел в это верит. – И резко сменила тему: – А почему ягуар?
Вильям косо посмотрел на печать у нее в руках.
– Ягуар с зеркальными глазами – хозяин перекрестных дорог загробного мира. Это главный дар Лайонела. Не думала же ты, что он держит в страхе своих подданных лишь умением выходить на солнце?
– Он мне не рассказывал, – огорчилась Катя. – Я знаю лишь, что он немного владеет гипнозом и способен принимать обличье тех животных и людей, чьей крови выпьет.
– Да, так и есть, но ягуар – это его вторая сущность, перевоплотиться он может в любой момент. Правда, прибегает к этому крайне редко.
– Потому что Анжелика способна управлять животными?
– Нет, что ты, это его главный козырь. Смотреть в зеркальные глаза ягуара слишком страшно. Когда увидишь себя в них, он поведет тебя лабиринтами загробного мира и покажет в зеркалах все, почему судим будешь. Старые вампиры говорят, что если ягуар не пожелает вывести из лабиринта назад, застрянешь там навечно, среди ужаса собственных грехов. Ни один вампир на такое добровольно не подпишется. Очень редкий дар. За всю нашу историю существовало лишь пятеро вампиров с такими способностями. Нынче осталось двое. Второй, по имени Банеле, что на свази[4]4
Язык народа свази, один из официальных языков Королевства Свазиленд.
[Закрыть] означает «Хватит мальчиков», живет в Свазиленде[5]5
Королевство Свазиленд – небольшое государство на юге Африки.
[Закрыть].
Катя поставила статуэтку на стол.
– Я так мало знаю о нем.
Вильям убрал бумаги в папку, закинул в ящик стола и поднялся.
– Я готов. Идем?
Катя продолжала сидеть, глядя на фигурку ягуара. Ощутив прикосновение к своему плечу, она с надеждой спросила:
– Ведь старейшины могли позвать Лайонела из-за его способностей?
Девушка заметила, что молодой человек мешкает с ответом, и сильно закусила губу.
– Конечно, может, и так. Нецелесообразно убивать сильного вампира со столь оригинальным даром.
– Да. – Катя поднялась. – Нецелесообразно, если только он не угрожает их собственной безопасности. Что, если они его боятся?
Вильям вывел ее из кабинета и взмолился:
– Давай не будем загадывать. Лайонел разберется.
Девушка не стала спорить, но сама всю дорогу, пока они ехали до особняка сестер Кандратьевых, непрерывно думала о той стороне своего возлюбленного, которая ранее оставалась для нее тайной. Он как бриллиант со множеством граней, отражающий лучи, каждый раз новыми цветами, не переставал ее удивлять. Мир окрашивался то кровью, ненавистью и гневом, то наполнялся поражающей белизной, чистотой и невесомостью, то становился радугой чувств, вкусов, ощущений. Трудно было поверить, что все это сосредоточено в одном существе.
Вильям пытался с ней заговорить, но когда она не отозвалась, прекратил попытки.
Машина выехала из города, за окнами по обе стороны дороги проносился лес. А вскоре перед глазами предстал красивый особняк, пятиэтажный, ультрасовременный, казалось, сплошь из сиреневого, белого и розового стекла. Он напоминал формой арфу.
На подъездной аллее уже в ряд выстроились дорогие машины.
Точно прочитав мысли, Вильям заметил:
– Арфа. Пытались произвести впечатление на Лайонела.
– И как, получилось? – стараясь скрыть раздражение, спросила Катя.
– Что-то вроде того...
Девушка не хотела спрашивать, но не выдержала:
– Он был с ними?
Вильям помог ей выйти из машины и, как ей показалось, с большой готовностью выложил:
– После приема в честь открытия особняка мой брат провел тут несколько дней в компании сестер.
Катя наградила его сердитым взглядом.
– Мог бы и соврать!
– Зачем? Правда дороже лжи.
Девушка хмыкнула и устремилась к стеклянным дверям особняка, мстительно бросив через плечо:
– Полагаю, тебе следует знать, я тебя не люблю, я люблю твоего брата, даже если он переспал с каждой женщиной в этом треклятом городе!
Вильям засмеялся, догнал ее, пошел рядом и весело обронил:
– Рад, что тебя не смущают цифры.
Внутри особняк был оформлен под старину: колонны, лепнина, мозаика, расписные потолки.
Сестры Кондратьевы в белых платьях невест, с вплетенными в волосы черными розами точно две стрекозы порхали от гостя к гостю, предлагали угощаться напитками и чувствовать себя как дома. Глядя на них, Катя испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось их ненавидеть, с другой стороны, глуповатые девицы не вызывали у нее сильных эмоций. Пока на этом свете существовала Анжелика, к другим ревновать, казалось, полнейшей нелепостью.
Златовласая красавица уже находилась в зале, потягивая кровь из длинного бокала. На ней было красное до пола обтягивающее платье, полностью расшитое прозрачным бисером. Большинство мужчин не могли глаз от нее отвести.
Катя заметила возле софы, между двумя огромными колоннами, Павла и решительно направилась к нему.
Холодный хотел поцеловать ей руку, но девушка без предисловий спросила:
– Это вы отдали приказ касательно внучки Венедикта?
Брови Павла поползли кверху, он подкрутил мизинчиком ус и, непонимающе моргая, поинтересовался:
– А в чем, собственно, дело?
– Еще спрашиваете!
Холодный передернул плечами.
– Не выкидывать же ее на улицу? Девочка ничего не умеет, она не училась, а жила как животное в четырех стенах по милости своего невменяемого деда.
– Это вы его убили? – вырвалось у Кати.
Павел снисходительно засмеялся.
– Ну что вы, Екатерина, как могли такое подумать. Я бы никогда...
Он глумился над ней, но исправить это она была бессильна, поэтому лишь промолвила:
– В следующий раз постарайтесь не принимать решений по распределению приближенных Лайонела, иначе, боюсь, это может не очень хорошо кончиться!
– Я учту, – вежливо поклонился Павел.
Катя вернулась к стоящему в сторонке Вильяму и гневно поделилась:
– Не признается.
– Еще бы! – Молодой человек подал ей бокал с кровью. – Расслабься, Кира в безопасности, а Венедикта, к сожалению, уже не вернуть.
Девушка отхлебнула и, с удовольствием вдыхая солоноватый, острый запах крови, поделилась:
– Йоро теперь вообще не видно. Он все время проводит с этой девочкой.
– А тебе обидно, – проницательно улыбнулся Вильям, – Может, просто скажешь ему, что скучаешь?
Катя сморщила носик.
– С кем быть – его личное дело, его право. Но раньше он постоянно находился со мной. Я к нему очень привязалась.
– Екатерина, а вы правда приютили внучку сумасшедшего ученого? – послышалось позади.
Катя обернулась и увидела хозяек дома. Девушки обмахивались веерами, глупо улыбаясь.
– Да, Кира пока живет со мной. – Она натянуто улыбнулась, быстро добавив: – До возвращения Лайонела.
Сестры сделали большие глаза и переглянулись. Виктория наклонилась вперед и, понизив голос, прошептала:
– А вы не в курсе, когда он вернется?
Девушка почувствовала, что ей становится жарко, огненный шар в животе рос, проворачиваясь внутри все быстрее и быстрее.
– Этого никто не знает, – пришел ей на помощь Вильям.
– Так ужасно, – сочувственно скривилась Анастасия, – вы, наверно, знаете, поговаривают...
– Катя, потанцуй со мной, – бестактно перебил Вильям, протягивая девушке руку.
Они вышли к другим танцующим парам. Пела какая-то современная исполнительница на английском. Катя не слушала слова, она смотрела в насыщенные зеленые глаза и ей чудилось, будто с тех пор, когда она была уверена, что без ума от этого молодого человека, прошло много-много лет. Вдруг вспомнилось, как ждала у окна в своей комнате, мечтала о встрече с зеленоглазым красавцем из парка, представляла себя вместе с ним...
– Ты улыбаешься, – пробормотал Вильям.
– Вспомнила, как нелепо мы познакомились.
Он тихо засмеялся.
– Не позавидовал бы я тому, кто по-настоящему тогда решился бы на тебя напасть. Смелая девушка с газовым баллончиком.
Катя шутливо шлепнула его по плечу.
– Ты до смерти меня напутал! Вообще-то я думала, меня хотят убить!
Молодой человек крепче ее обнял, и его рука скользнула по спине. Не отрывая взгляда от ее губ, он едва различимо произнес:
– А разве случилось по-другому?
– О, только не нужно этого самобичевания. – Катя усмехнулась. – Я сама сделала выбор.
Вильям опустил глаза.
– Помнишь, шел снег... у твоего подъезда я признался, что ты мне нравишься, а ты спросила, есть ли у тебя выбор. – Он вновь нежно посмотрел на нее. – Не было его – выбора.
– Ты преувеличиваешь. – Девушка хмуро свела брови. – Все, что я делала, я делала по своей воле. И тем более Лайонел меня не заставлял, а даже отговаривал принять бессмертие.
Молодой человек тоскливо вздохнул.
– Какой выбор у пестрой бабочки, попавшей в сачок к ребенку, безжалостному в своем эгоистичном желании познавать?
Вильям заметил, что взгляд у девушки застыл.
– С тобой все в порядке? – Молодой человек отвел ее в сторонку и усадил на софу. – Пить?
– Нет, просто...
– Что?
– Играет Верди. – Она помолчала и смущенно пояснила: – Отрывок из оперы «Риголетто».
– «La donna eм mobile»[6]6
«Женщина непостоянна» (итал.).
[Закрыть]! – Вильям вопросительно процитировал: – Сердце красавиц склонно к измене и к перемене?[7]7
Из вольного русского перевода.
[Закрыть]
Незаметно приблизился Георгий, одетый в коричневый костюм, с повязанным на шее шелковым платком.
– Если вам милая не изменила, значит, бесспорно, изменит скоро... – негромко пропел он. – Добрый вечер, Катя.
Девушка смело посмотрела на него. Он с минуту изучал ее, затем она не выдержала и спросила:
– Есть что сказать?
Георгий бросил косой взгляд на Вильяма и ответил:
– Просто хотел убедиться, что все в порядке.
Он ушел прежде, чем у девушки возникли к нему вопросы. Когда же Катя вскочила с места, чтобы догнать друга Лайонела, тот уже покинул бальный зал.
– Что он имел в виду? – Она сделала шаг, желая кинуться на поиски молодого человека, но Вильям решительно взял ее за руку.
– Ровным счет ничего. Смотри, с другого конца зала тебе машет Джонсон.
Катя досадливо вздохнула и позволила увлечь себя навстречу разодетому в красно-желтый фрак Бриану.
Как девушка успела заметить, одевались вампиры очень богато и несколько помпезно, причем каждый во что хотел. Строгих правил на стандартных приемах, как их называл Вильям, не существовало. Никто не стремился соответствовать какой-то определенной эпохе, поэтому рядом с современным вечерним нарядом тут можно было увидеть платье из средних веков.
– Великолепна, – расставил руки в стороны Бриан Джонсон, широко улыбаясь. – Катерина, на вас... – Он задумался, а потом неожиданно закончил свою обычно витиеватую речь совсем просто: – Хочется смотреть.
Катя смутилась.
– Благодарю.
Джонсон рассматривал ее с легким изумлением, склонив голову набок.
– Бри, невежливо, – пожурил его Анчик.
Бриан рассеяно кивнул своему партнеру и, точно
невзначай, заметил:
– На Лайонела тоже невозможно насмотреться. Что это, особенность крови?
Анчик хмыкнул и немного ревниво обронил:
– Лайонел дьявольски красив – вот и весь секрет.
К их компании приблизился один из братьев Обаро, выступавших на представлении талантов в подземном дворце Павла Холодного. «Адебое», – тихонько подсказал его имя Бриан. Вампир-касатка с черно-белыми волосами, жутко коверкая слова, обратился к Вильяму:
Могу я позвать Кати на танец?
Девушку рассердило, что он спросил не у нее, но чернокожий юноша остудил ее пыл, прибавив:
– Если сама Кати позволять мне.
Она позволила. А потом и его брату Тамми. И весь танец в голове у нее крутилось, что она в объятиях касатки. Эта мысль неимоверно ее смешила. Она едва сдерживала улыбку. Различить братьев было делом непростым. Мало того, похожи как две капли воды, так еще оба молчуны.
Катя подозревала, что молчат они скорее от плохого знания языка. И уже не надеялась, что второй брат с ней заговорит, но под конец танца Тамми ее удивил, сказав:
– Вы всегда... можете рассчитывать... на меня и брат. Если мы понадобимся вам, только скажи и мы обязательно прийти к тебе.
Подобное заявление незнакомого вампира так поразило ее, что она не сразу смогла подобрать нужные слова. А когда обрела, наконец, дар речи, вместо благодарности, брякнула:
– Но почему?
За брата ответил Адебое:
– Лайонел оказать нам год назад услугу, когда у нас возникнуть проблемы с законом, мы в долгу перед ним.
– Это он попросил вас...
Тамми покачал головой и мягко улыбнулся.
– Друзей не нужно ни о чем просить, а если надо – то не друзья.
Девушка благодарно кивнула. После чего услышала, как немного поодаль от нее две пышногрудые рыжеволосые женщины усмехнулись, а одна из них язвительно заметила:
– Видимо, одного мужчины ей мало, заметь, как носки, все время парами берет.
Катя понимала, что братья тоже все слышали, да и половина присутствующих в зале. От неловкости внутри вновь стал разрастаться огненный шар.
Она смотрела на яркие рыжие волосы вампирш и ей казалось, что перед глазами пляшут огненные языки. А когда раздался истошный крик: «Горю! Я горю!», поняла – огонь ей не привиделся. Волосы женщин в самом деле пылали.
Девушка посмотрела по сторонам, в поисках того, кто устроил пожарище, но наткнулась лишь на непроницаемые маски лиц.
«Да разве найдешь виновника? – подумала Катя. – Тут наверняка каждый второй умеет такие ерундовые штучки вытворять».
Вовремя подоспел Павел Холодный, остудивший прически дам своим ледяным дыханием. В конце концов, кудахтая наперебой, вампирши с обугленными волосами, покрытыми слоем инея, удалились. А Катя в сопровождении братьев Обаро направилась к длинным столам с напитками.
В сущности, огонь, как и прочие стихии, не были страшны вампирам. Горели те крайне плохо, кожа, волосы могли почернеть, но через какое-то время, в зависимости от тяжести ожогов, происходило восстановление. Поэтому инцидент с рыжими дамами никого сильно не взволновал.
Проходя мимо Анжелики, на этот раз явившейся без паука, девушка с трудом оторвала взгляд от изящного изгиба ее шеи. И в который раз посочувствовала мужчинам, обреченным любоваться этой роскошной красавицей, зная наверняка, что их чувства останутся без ответа.
Анжелика приподняла руку и помахала в воздухе пальчиками с длинными красными ногтями.
– Бонжур, куколка, – певуче протянула она, растягивая алые губы в хищной улыбке.
Может, кому-то могло бы показаться обращение «куколка» вовсе не обидным, но бывшая пассия Лайонела знала больные места, куда нужно бить, и не стеснялась.
Катя решила не оставаться в долгу и картинно изумилась:
– Дорогая, где же твоя корона? – И словно только вспомнив, воскликнула: – Ах, прости, забыла, что ты тут больше не королева.
– Вижу, пособие «Уроки язвительности для маленьких девочек» пошли тебе на пользу.
Катя со всей беззаботностью, на какую была только способна, повела плечиком, проронив:
– Лайонелу нравятся маленькие девочки. Впрочем, это уже известно.
Глаза соперницы превратились в черные бездонные пропасти.
– Не долго тебе осталось ликовать, – одними лишь кровавыми губами произнесла она. – А после, я еще подумаю... возможно, сделаю тебя своей личной прачкой. А надоешь мне, отправлю в бордель, к другим маленьким девочкам. Самое подходящее место для дешевых кукол.
Кате хотелось накинуться на нее, чтобы растрепать эти идеально уложенные золотистые волосы, выцарапать черные угли глаз, располосовать белоснежную идеальную кожу прекрасного лица. Но она сказала: «Рада была поболтать, увидимся еще» и двинулась к напиткам. Братья последовали за ней.
Вильям уже ждал ее возле стола с бокалом крови.
– Тебе обязательно с ней постоянно цапаться? – едва слышно спросил он.
Девушка хотела гневно воскликнуть, что не может и не хочет сдерживаться, но слова застряли в горле.
Молодой человек подождал и, не дождавшись ее возражений, продолжил свои нотации:
– Страшнее брошенной женщины может быть только брошенная Анжелика Тьеполо. Она просто так не успокоится, ты же знаешь...
– Тихо, – резко приказала Катя, сосредоточенно глядя в одну точку. И даже не обратив внимание, как обиженно замер молодой человек, зажала уши ладонями.
– Что с тобой? – испугался Вильям.
Катя уставилась на него расширенными от ужаса глазами и с трудом выдавила из себя:
– Что-то не так...
– Тебе плохо? Больно? Объясни? – Засуетился молодой человек вокруг нее.
– Нет-нет, – затрясла она головой, повторяя: – Что-то не так, что-то не так...
Вильям взял ее за плечи и потребовал:
– Скажи, что с тобой!
Она скинула его руки и отшатнулась.
– Не со мной!
Теперь ей стали ясны слова Георгия: «Просто хотел убедиться, что все в порядке». Зал перед глазами вдруг поплыл. Лицо с яркими зелеными глазами сделалось нечетким, как если бы она смотрела на него через мокрое от дождя стекло.
– Катя, Катя, – звал Вильям. – Почему ты плачешь?
Она не чувствовала слез, как те катятся по щекам, ей просто было невыносимо больно. Как будто из глаз сыпались острые осколки стекла, царапая кожу снаружи и изнутри, оставляя кровавые шрамы на самом сердце.
Ей было абсолютно безразлично, что все, во главе с Анжеликой, смотрят на нее. Хотелось зажать уши, чтобы разом отключить все внешние звуки и бежать отсюда туда, где стоит до звона в ушах кристальная тишина.
Вильям взял лицо девушки в ладони и просил посмотреть на него. Он еще что-то говорил, но она не слушала.
Катя вытерла глаза, размазав макияж, который Ксана накладывала целых полчаса, и бросилась прочь из зала.
Выскочила на улицу, скинула туфли, вихрем пронеслась по подъездной аллее до пустынного мокрого шоссе. Ветер разметал по обнаженным плечам волосы, остудил глаза, горящие от осколков слез.
Она услышала, как ее зовет Вильям, и, не раздумывая ни секунды, побежала в город. Босые ноги мягко отталкивались об ровный шершавый асфальт, ветер от скорости рвал пышный подол платья. Корсет мешал свободно дышать, и Катя надорвала его на груди.
Недолго мелькала перед глазами полоса леса, вскоре потянулась череда огней: фонари, окна жилых домов, фары машин. Голова кружилась от скорости, острых запахов города, человеческой крови.
Но девушка остановилась лишь когда оказалась на мосту перед Исаакиевским собором. На синих перилах в тусклом свете фонарей дрожали капли, по Мойке, мирно покачиваясь на воде, плыли льдины.
Катя зашагала вдоль перил, ведя по ним ладонью и с блаженством ощущая, как холодные капли собираются между пальцев. Вода разлеталась в разные стороны и звонким дождем падала на асфальт и в реку.
Девушка лишь на одно мгновение закрыла глаза, моргнула, а когда подняла ресницы, увидела трех дам под зонтиками. Они шли прямо на нее и как будто не замечали.
Катя застыла на месте и вскрикнула, когда все три дамы прошли сквозь нее. Она обернулась, но позади уже никого не оказалось.
«Вот оно», – поняла девушка.
До желтого старинного дома за немецким посольством она добралась за какие-то несколько секунд. Взлетела по лестнице до последнего этажа и заколотила в дверь.
«Только бы он был дома, только бы был», – мысленно шептала она.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Георгий. Он недоуменно окинул ее быстрым взглядом и резко спросил:
– В чем дело?
– Я больше не слышу музыку, – вталкивая его в прихожую, сказала Катя.
Молодой человек посторонился и закрыл за ней дверь. А после недолгих раздумий поинтересовался:
– Чем я могу помочь?
Девушка перевела дух и выпалила:
– Скажи, где находится вход в Тартарус!
Георгий дернулся как от удара током.
– Рехнулась? – прошипел он и, не очень-то вежливо схватив ее за плечи, тряхнул. – Выкини это из своей глупой головы! В Тартарус тебя никто не приглашал.
Катя упрямо вздернула подбородок.
– Не важно! Я все равно пойду!
Он вновь окинул взглядом ее рваное, грязное платье и уже спокойнее повторил: – В Тартарус без приглашения никто не ходит! – И явно не сдержавшись, рявкнул: – Неужели ты совсем не понимаешь?!
– Они что-то сделали с Лайонелом, я больше не слышу его! Я пойду к ним и скажу...
Георгий со стоном выпустил ее и обхватил собственную голову руками.
– Сумасшедшая!
– А ты... ты трус какой-то! – презрительно фыркнула она. – Я пойду в Тартарус и никто, – она ткнула пальцем ему в грудь, – меня не остановит. И если ты не скажешь, где этот проклятый вход, я отправлюсь к Анжелике! Думаю, она достаточно ненавидит меня, чтобы показать, куда идти.
– О да-а-а, она тебе покажет! – Георгий прислонился к стене и с удивлением и откровенным страхом взирал на свою гостью.
Катя терпеливо ждала, но Георгий не торопился заговорить вновь.
– Неужели тебе все равно, если они убили Лайонела?! – как ужаленная взвилась она, злясь на его молчание. – Не верю! Ты ведь скучаешь по нему! Ведь скучаешь, правда?!
Молодой человек воздел глаза к потолку.
– Если его убили, то тебя, явившуюся без приглашения в самый старый вампирский город, и подавно убьют!
– Мне все равно! – упрямо заявила Катя. – Говори, где вход.
– А что тебе сказал Вильям?
– Ничего, – поморщилась она. – Я у него не спрашивала.
Георгий засунул руки в карманы брюк.
– Тебе следует подождать, возможно, музыка появится вновь, а если нет...
– Вильям постоянно твердит, что мы должны ждать! Но это не так! Время уходит каждую секунду, оно утекает, и наступит момент, когда ждать будет больше нечего, а я так и не предприму ни единой попытки что-то изменить!
– Боже мой, – пораженно вскричал Георгий. – Букашка, а что ты можешь предпринять против старейшин, что изменить? Не понимаю, просто не понимаю, – забормотал он, качая взлохмаченной головой, – что же Лайонел в тебе нашел? Ты убийственно наивна! Ты – дурочка!
– Я люблю его! – Катя оскорбленно закусила нижнюю губу.
Георгий утомленно потер переносицу.
– Слышала бы ты себя! Любит она. А ты вообще когда-нибудь задумывалась, что кроме твоих чувств во вселенной существует что-то еще, а?
Девушка тихо рассмеялась.
– Ты говоришь сейчас совсем как Лайонел, – объяснила она свой смех и задумчиво улыбнулась. – Какое мне дело до вселенной? Для меня вселенная ничто, если рядом не будет его! И пусть старейшины меня убьют, мне совсем не страшно!
Георгий недоверчиво хмыкнул.
– Полагаешь, твой трюк с прыжком из окна сработает дважды? Нет, милочка, старейшины ловить тебя не станут и уговаривать им нет смысла. Для них ты никто, пыль в их огромном театре, где нет незаменимых марионеток. Слишком многие стремятся попасть в их великий театр, чтобы утруждаться экономить материал. Наивная девочка, мне тебя жаль.
Катя яростно прищурилась.
– А знаешь, Лайонел был прав насчет тебя! Ты предал его и прощения не стоишь! – Она развернулась, чтобы уйти, но Георгий преградил ей путь. И тогда девушка поняла, что безжалостно ударив по самому больному, разбила ледяную стену, за которой Георгий все это время так ловко прятался.
Всегда спокойные глаза сейчас бешено горели, было заметно – он с трудом сдерживает себя.
– Это ты встала между нами! – прорычал он. – Не появись ты, Лайонел никогда бы не оставил Анжелику и все было бы как прежде! – Молодой человек грубо взял ее за подбородок и поднял голову так, чтобы на лицо падал свет. – Ты явилась и разрушила всем нам жизнь! Сломала нашу идеальную вечность, как шоколадку в руке! – Он наклонился к ней ближе и, глядя прямо в глаза, отчеканил: – Я бы сам тебя убил.
У девушки перехватило дыхание, но Георгий оттолкнул ее от себя.
– Не имею привычки ломать чужие игрушки.
Она попыталась его обойти, но тот не позволил. Вынул из кармана сотовый и произнес в него: – Вильям, приезжай, заберешь вашу с Лайонелом любимицу. Она собралась в Тартарус. – После недолгого молчания, прибавил: – Привези с собой.
Под сердитым взглядом зеленовато-карих глаз Катя опустилась у стены на пол и уткнулась лбом в рваный грязный подол на коленях.
Георгий так и остался молча стоять над ней.
Прошло около получаса.
Девушка сидела с закрытыми глазами, в ее голове никогда еще не было так тихо, как сейчас. Она по-прежнему слышала шумы с улицы, отголоски разговоров и даже как птицы клацают когтями по крыше, но когда смолкла музыка, оставив в голове, сердце всепоглощающую пустоту, все прочие звуки словно побледнели. А внутри – в животе горел шар. Он то увеличивался так, что ему становилось тесно, то уменьшался до размера песчинки. Кате казалось, у нее жар и она, как обычный человек, просто заболела.
Девушка услышала шаги на лестнице и нехотя разлепила глаза. Георгий передвинулся к двери и открыл ее перед Вильямом. А тот, когда переступил порог, после недолгой заминки пробормотал:
– Катя, ты ведь несерьезно насчет Тартаруса?!
Придерживаясь за стену, она поднялась.
– Если вы не скажете, где находится вход, я спрошу у Анжелики.
Вильям нахмурился.
– Она может этого и не знать.
– Ну конечно! – разозлилась девушка. – Как же она, интересно, тогда послание старейшинам отправила?
Молодой человек хотел ответить, но вмешался Георгий:
– За городом есть одно шоссе, оно никуда не ведет, у него нет названия, попасть на него могут лишь вампиры и существа, имеющие связь с потусторонним миром. Под этим шоссе проходит трубопровод, по которому пускают кровь для старейшин. Послание было отправлено через него. Это единственный способ связи с Тартарусом для тех, у кого нет карты подземных ходов.
Вильям утвердительно кивнул.
– И даже тем, у кого есть карта, просто в голову не взбредет нанести визит старейшинам без приглашения. – Он протянул к ней руку и коснулся плеча. – Тартарус закрыт для молодых вампиров. И если старейшины вызывают к себе кого-то не сильно значимого, никто его уже не ждет назад. То приговор! И твое желание попасть к ним равносильно самоубийству!
– Если вы решили, что, запугав меня, сможете удержать, зря тратите время, – упрямо произнесла Катя и с любопытством указала на серую спортивную сумку на плече Вильяма. – Что это?
Молодые люди странно переглянулись, и девушка куда резче повторила:
– Что ты принес?
Георгий закатил глаза.
– Вил, невозможно уберечь ту, кто так безумно влюблена в боль. Скажи ей!
Вильям затравленно оглянулся, точно хотел сбежать, а потом обессиленно уронил сумку на пол.
– Несколько дней назад от старейшин пришло письмо.
Катя посмотрела сперва на сумку, потом на Вильяма и ей вдруг захотелось его ударить.
– Как ты мог, – только и смогла вымолвить она. Затем опустилась возле сумки на колени и вытащила черный ларец, в точности такой же, какой был у Лайонела.
Девушка подергала за замки и протянула руку:
– Ключ!
– Нет, – отступил Вильям. – Это послание пришло мне. У меня есть еще две недели, прежде чем я должен буду его открыть.
– Но там написано про Лайонела! – Голос у нее задрожал, а внутри стал разрастаться огненный шар, готовый вот-вот взорваться.
– Катя. – Молодой человек опустился перед ней на корточки. – Когда Лайонел уходил, он приказал мне заботиться о тебе и не позволять совершать глупости. Отправиться в Тартарус – это величайшая глупость, какую только можно выдумать. И что бы ни было в этом послании, ты никуда не пойдешь. Если нужно, днем и ночью тебя будет охранять целая армия.
Девушка резко поднялась.
– Это мы еще посмотрим!
Он попытался взять ее за руку, она позволила, но повернула ладонью кверху, потребовав:
– Дай мне ключ!
– Дам, если пообещаешь, независимо от того, какой будет новость, остаться в городе.
Катя долго думала, наконец, кивнула.
– Хорошо.
– Правда? – недоверчиво сощурился Вильям.
– Да, – закивала она. – Открывай.
Молодой человек взглянул на Георгия и достал из кармана ключ.
Катя сцепила руки на груди и неотрывно следила за тем, как молодой человек с приглушенным лязганьем открывает замки.
Когда же он вынул конверт, сломал кровавую печать и вынул лист бумаги, девушка не вытерпела и выхватила его. Но не тут-то было, в значках, из которых состояло письмо, она едва ли могла что-то понять.
Георгий язвительно спросил:
– Почитаешь нам? Или в твоем колледже не преподавали древних языков?
Катя пристыженно вернула письмо Вильяму. Тот быстро пробежал его глазами, но оно, как было у Лайонела, после этого не сгорело, а осталось у него в руках.
Молодой человек отдал письмо Георгию и произнес:
– Они пишут, что Лайонел задержится в Тартарусе на неопределенное время. И официально назначают... – Он опустил глаза и умолк. За него продолжил Георгий:
– Старейшины назначили Вильяма официальным правителем города на неопределенный период.
Катя пораженно воскликнула:
– Но почему? Разве они не знают... разве слабый вампир может быть...
– Нет, не может, если только так не решат старейшины. – Георгий с любопытством уставился на Вильяма, как будто впервые увидел. – Ты знаешь, почему они это сделали?
– Нет! Понятия не имею!
– Они убили Лайонела! – тут же выдвинула версию Катя. – А если нет, то собираются! А писать, что Лайонел не вернется, побоялись.
Георгий поперхнулся смешком.
– Ты себе плохо представляешь власть и силу старейшин, девочка. Если они пишут, что Лайонел задержится, то именно это они и имеют в виду. Он жив, но по каким-то причинам останется в Тартарусе. Будь как-то иначе, пришел бы лишь голый приказ о назначении.
Повисло томительное молчание.
Наконец Катя решительно обогнула молодого человека и, толкнув дверь, вышла на лестничную площадку.
– Куда ты? – изумился Вильям.
– К Анжелике, – спокойно ответила девушка.
– Но ты обещала! – яростно крикнул он.
Катя пожала плечами.
– Я солгала! – И тихо прибавила: – Тебе ли не знать, какая я лицемерка.
