Текст книги "Трикветр (СИ)"
Автор книги: Ирина Зайцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 15
Да, похоже на раздумья жизнь мне перестала выделять время. Может это и к лучшему. Начнешь думать, сомневаться. А время поджимает. Поэтому за завтраком договорились с Робером о проведении обряда. На ближайший свободный от экстренных дел день. В его взгляде успела прочесть, что он лично такой день организует.
Сделать это сегодня не получилось. Не успели мы выйти из-за стола, как встретили Грива.
– Оборотни клана рысей просят Вас принять их. Рядовые члены клана. По личному делу. С альфой клана вопрос согласован, он разрешил им покинуть территорию клана, запрос на нахождение на нашей территории от альфы у них на руках. Согласны ждать решения вопроса на приграничной территории.
– После обеда приму, – любопытство наше все. Может, через них проблему рысят решу. – Пусть проводят порталом. Здесь встретить, разместить с удобствами как гостей, но ограничить передвижение и выставить стражу. Рея Никоса пригласите.
Сначала узнать, как обстоят дела в западном крыле.
– Предлагаю Вам постараться максимально четко обрисовать проблему, которая привела вас сюда. Что не смогу уловить из вашего рассказа, переспрошу.
– Семь лет назад пропал мой сын. Из рассказа, оставшегося в живых, одного из их троицы. Произошло следующее. Три великовозрастных оболтуса поддались соблазну завести семью с человеческой женщиной. Это не возбраняется, но только, если добровольно. Они же решились женщин украсть, а потом уговорить. Нарвались на стражей. Один из них смог сбежать, но видел, как моего сына и его друга сожгли магическим огнем.
– Да, я знаю эту историю. По закону – они преступники, оказавшие сопротивление. Подлежат уничтожению на месте преступления.
– Я не умаляю их вины и пришел не с целью их оправдать.
– Так в чем проблема? После использования магического огня даже кучки пепла не остается.
– У меня дар. Редкий. Я чувствую всех оборотней клана. Могу сказать погиб он или жив. Если жив, в каком направлении искать. За все семь лет я не почувствовал момента гибели ни моего сына, ни его друга. Кроме того, я уверен, что они живы.
– И Вы сейчас возьметесь указать направление, в котором их возможно найти. Насколько они далеко?
– В здании – нет. Только в лесу.
– И Вы ждали семь лет?
– Ваши границы были закрыты. Потом разногласия в клане. Отношение ко мне, как к отцу преступника. Причин много. Я долго добивался разрешения покинуть территорию клана.
– Интересная история. И как же, по-вашему, я должна его искать?
– У нас прошел слух про использование Вето.
– Они не люди. На них Вето не распространяется.
– Значит, я зря надеялся.
– А на что Вы надеялись?
– Узнать, жив ли он. Неопределенность измотала меня. Лучше горькая, но правда.
– Знать правду о своих детях – право родителя. Вот только обрадует ли вся правда.
– Я приму любую и не буду в претензии.
– Убедили. Ваша настойчивость достойна вознаграждения. Приведите их, – стражники втолкнули в зал приема обоих рысей. В робах рабов и ошейниках. Те, как и положено, встали в позу покорности. По-другому рабу не полагается. – Это они? Я подозревала, что речь пойдет о них, приказала доставить заранее. Ваше поведение и отношение к их проступку убедило меня их показать. Как видите, они живы. Но можно ли назвать жизнью существование раба?
– Смогу ли я когда либо выкупить их жизнь? – в глазах отца и облегчение, и горечь, и желание помочь, да много чего еще.
– У Вас есть, что мне предложить?
– Нет, госпожа, кроме себя мне нечего предложить. Вряд ли моя жизнь имеет ценность.
– Ваша жизнь имеет ценность только для Вас. Но я могу предложить Вам сделку. Пойдете на договор?
– Да, госпожа. – И ни секунды промедления. Готов на все. Не видит никого, кроме сына. Как я его понимаю. Посмотреть бы сейчас на моих хоть краешком глаза. Хоть бы на фотографии. Тоже бы на любую сделку пошла. Но тому миру я больше не принадлежу. А ему… ему я завидую сейчас, и пусть зависть недостойное чувство.
– Примут их в клане, зная, что они были рабами? Ваша семья и так пострадала от их глупости. Не сделаете ли Вы себе хуже, вернув себе сына? Примут ли обратно в семью его друга?
– Рыси не живут стаей, как волки. Нам важнее семья. Мы не сомневаемся в отношении сына. За вторую семью может сказать его отец, – обозначил взглядом своего молчаливого спутника.
– Все, что сейчас расскажу, возможно, растопчет их достоинство в ваших глазах еще сильнее. Их семя использовали для эксперимента по выведению детей искусственным способом. Двое безумных ученых ставили на них свои эксперименты. Не боитесь, что они не готовы жить на свободе. За семь лет в ошейнике раба человек меняется не в лучшую сторону. Сможете принять сына? Не презирая, не отталкивая, таким как есть? – Обратилась я к нему.
– Я свыкся за эти годы с мыслью о его гибели, – замечаю, как напряглась спина парня. Одна мысль, что его могут отвергнуть, напрягла сильнее, чем удар кнута. – Но его мать все семь лет ждет его возвращения. Материнское сердце не поверило словам, оно верит только глазам. Сейчас, глядя на сына, так не похожего на себя прежнего, но все же такого родного, я понял насколько мне все равно, что с ним произошло за эти годы. Он жив, я приму его любым. – Плечи парня расслабились, но мелко задрожали. Плачет? Хорошо. Не сломался, и ему не все равно.
– У их есть дети, в рождении которых они не принимали непосредственного участия. Дети по всем параметрам – чистокровные оборотни. Девочки. Сможете принять их в семью? В этом и состоит наша часть условия договора.
– Появление чистокровной рыси-девочки в клане – великое событие. На Вас молиться будут.
– Предупреждаю сразу, способа получения удачи в эксперименте найти не получится. Лаборатория уничтожена, ученые погибли на месте. Этим рабам и девочкам повезло, они находились в другом здании и обнаружены совершенно случайно. Память подтерта. Как там оказались, что с ними происходило, не помнят. Примете их без претензий, и принесете клятву?
– Да, госпожа.
– Их вина признана искупленной. Жизнь выкуплена. Снимите ошейники. Соберите в дорогу и отправьте в ничейные земли. Завтра же. Дальше доберутся сами. Ступайте и постарайтесь выжить на своей земле. Аудиенция окончена.
Надеюсь, это последний отголосок прежней жизни? Последнее эхо? Последний выплаченный заем.
Засидевшись за бумагами, не заметила, как подошло время ужина. Попросила подать ужин в гостиную. Хочу отдохнуть. Неизвестно какой сюрприз принесет завтрашний день. Надо еще поговорить с Морасом по подготовке к Совету. Сходить в лабораторию – как там дела? Насколько стоящие разработки оставили мои супруги. Кстати о супругах. Назначить дату обряда. И хорошо бы никаких сюрпризов.
– Крея, могу я с Вами переговорить?
– Робер? – Пока шла, задумалась и от неожиданности едва не подпрыгнула. – Извини, задумалась. А отчего так официально?
– Просто после разговора о проведении обряда наши отношения перешли в чисто деловое русло. На обеде не виделись, на ужин не пришла. Что-то не так?
– Все так, Робер, день дурной. Что не день, то дела какие-то незапланированные. Ничего не успеваю. Даже подумать. Идем ко мне. Поужинаем и поговорим. В Храм все равно уже поздно сегодня.
– Ты такая уставшая опять. Не рассердишься, если скажу, что с обрядом я все решил?
– Правда?
– Да. И платье тебе Лиз уже приготовила. И Совет на завтра назначил.
– Совет зачем?
– Должна же ты им, наконец, объяснить, почему и куда разогнала весь гарем? Меня представить в качестве мужа. А то нагоняй им устроила, делами загрузила, а на прямой вопрос о своем статусе не ответила.
– И как ты все успеваешь? Погоди. А сам обряд когда?
– Утром, пока ты опять по делам не убежишь, как сегодня. Совет на обед пригласил. Ничего им не объяснял, пусть дела сегодня разгребут. Не начинали ведь некоторые. Не прониклись, а тут заседание. Видел, как они сегодня быстро бегали. Настоятель им все расскажет, потом нас официально представит.
– А поволноваться невесте перед свадьбой? – настроение поползло вверх. Захотелось пошутить.
– Волнуйся на здоровье, целая ночь впереди. Только поспать не забудь. А то глаза красные будут, подумают, что плакала, замуж не хотела идти.
– А я хотела? – ну вот, язык мой – враг мой, пошутить и то толку не хватило. Робер напрягся, но увидел смешинку в моих глазах.
– А ты не могла не хотеть, я ведь тебя люблю.
– Я тебя тоже. – Поцелуй был нежным, почти невесомым, но стоило мне на него ответить, как нежность сменилась страстью.
– Прости, – Он с трудом сделал шаг назад, разорвав контакт. – Отдыхай, любимая. Если я сейчас не уйду, не смогу остановиться. – Робер развернулся на каблуках и почти выбежал из моей гостиной.
Глава 16
– Госпожа, пора вставать, все готово. Рей Робер сказал, что через три часа Вас ждут в Храме. А у нас еще столько дел. Невеста должна быть самой красивой.
– С чего ты сделала такой вывод?
– Ну как же, рей прислал вчера такое платье с портным, как для обряда слияния судеб. Вот я и подумала.
– Меньше думать надо. С кем еще поделилась своими думами?
– Ни с кем, госпожа. Только с Вами сегодня. Меня накажут?
– Нет, потому что подумала ты правильно. И ни с кем не поделилась. Пусть пока это наша тайна. Так, что мы там должны успеть сделать?
– Ванна, массаж, прическа, макияж. Успеть подогнать платье, если где-то не подойдет. Но сначала завтрак. И укрепляющий отвар. Он, правда, противный. – Мне подали чашку моего любимого эспрессо. – И как Вы его пьете? Черный и даже на запах горький.
– Не болтай, о чем не знаешь.
Ровно через три часа настоятель проводил меня в обитель Хранителя судеб и передал мою руку взволнованному Роберу.
– Не передумала?
– А у нас есть варианты?
– Нет. Я тебя люблю, Рия.
– Я тебя тоже люблю, Робер.
Хранитель судеб начал с традиционных вопросов. По крайней мере, в памяти Ллиррии именно так проходил ее первый обряд.
– Рей Робер Кертьяльвард, готовы ли Вы принять супругой крею Ллирию Лиорену Лиору?
– Да, эми.
– Является ли это решение добровольным, принятым Вами без ментального давления?
– Да, эми.
– Готовы ли вы сменить имя рода?
– Да, эми.
– Крея Ллирия Лиорена Лиора, готовы ли Вы принять супругом рея Робер Кертьяльвард?
– Да, эми.
– Является ли это решение добровольным, принятым Вами без ментального давления?
– Да, эми.
– Готовы ли Вы принять супруга в свой род?
– Да, эми.
– Пройдите к вершителю судеб, приложите ладони. – Перед нами на возвышении лежал приличного размера камень, чем-то напоминающий кусок серого мрамора. На его боках отполированы два углубления по форме ладоней. Мы приложили свои ладони каждый со своей стороны. Камень засветился зеленым. Одновременно со свечением спину обожгло. От неожиданности я вздрогнула, посмотрела на теперь уже мужа, зубы сжаты, словно терпит боль. – Ваш союз принят и одобрен. Вершитель судьбы принимает чистоту ваших помыслов и истинность пары. Обряд завершен. Настоятель ждет Вас, чтобы проводить, куда скажете.
Начинался обряд традиционно, но клятву с нас не потребовали. Для истинной пары, значит, все решает сам Вершитель судеб. Слова ему не нужны. Он слышит души и сердца. Если сердца бьются в унисон, скрепляет переплетение душ. Жжение на спине в месте расположения Розы плетений. Значит, изменился рисунок? А Робер? Получил брачный браслет? Интересно, какой и где? В первом браке крея и мужья обменивались клятвами и браслетами. После прикосновения к Вершителю браслеты оказались неснимаемыми. После гибели супругов застежка сама раскрылась, браслет просто упал с руки. Вот казалось бы одно и то же действо, и насколько разные обряды. Хотя и на Земле есть ЗАГС и есть венчание в храме.
– О чем задумалась моя жена?
– После официальной части и обеда с Советом покажешь мне свой браслет?
– Это все, что желает моя супруга?
– А можно об остальном пока вслух не будем? Я еще не определилась с остальными желаниями. Но одно твое выполнить смогу прямо сейчас, – я потянулась для поцелуя. – А может, ну его, этот обед?
– Увы, обед прогулять мы не можем. Но остальные дела потерпят, по меньшей мере, до завтра. Эта ночь наша и только наша. И пусть весь мир подождет.
Глава 17
И мир ждал. Целых два дня. Робер устроил нам выходные, загрузив работой всех, до кого дотянулся накануне свадьбы.
Но утром третьего…
Сообщение, что советник привел волчат раньше оговоренного срока, застало меня врасплох. Хорошо, что кроме меня никто не имеет права распоряжаться ошейниками. Надеть их только в моем присутствии и по моему прямому распоряжению или я лично.
– Робер, сообщи альфе, что советник приволок волчат на расправу. У того час. Я тяну время. Надену ошейники, не найду потом повода их снять. Ты знаешь, как я не хочу этого делать. Поторопись. Я к ним.
Сказать, что я была зла – это разговор ни о чем. Пока спускалась к камерам, я накрутила себя до состояния бешенства. Как, ну как мог взрослый мужик так подставить детей. Он плохо меня слышал? Теперь я обязана нацепить им ошейники сразу, как только войду в комнату. Нет, могу еще заставить надеть их на волчат самого советника Тогнара. Его накажу. Но чем волчата провинились, что их наставник идиот. Альфа тоже хорош. Нет, чтобы поскорее решить вопрос. Ведь прямо сказала, сначала договариваемся, потом пусть приходят. Что делать? Как тянуть время? Когда вошла, изображать стерву-госпожу даже не пришлось. Только бы разум не отключился.
– Ты исполнил мое поручение, раб? Теперь я получу сильных рабов? Принесите мне ошейники. – Стражник вышел. – Этих троих пока в соседнюю клетку. Я не тороплюсь. Успею наиграться. Оставьте нас. Хочу наградить раба за верную службу.
Молодняк вывели. Принесенные ошейники повесила пока на решетку. Подошла к стоящему на коленях передо мной советнику. Все краски покинули его лицо. Игры для него закончились. Он, наивный полагал, что раб о чем-то может договориться с креей. А я молчала, ждала, что он признает меня своей истинной. Как утопающий цепляется за соломинку, так и я хотела сказать, что мужем креи не может быть раб и снять ошейник, подарив свободу щенкам в качестве свадебного подарка. Дракон признал сразу и его поведение резко изменилось. Я искала эти изменения в оборотне, как наркоман дозу во время ломки. Волк замер в позе обреченности. Молчание слишком затянулось.
– Ты, идиот, Тогнар, какого черта ты не выполнил наши договоренности. Я не могу не выполнить свою угрозу и не застегнуть ошейники. А рабов я не вымениваю. Ты хоть это понимаешь? Своей выходкой ты поставил под удар и себя, и меня, и этих детей. В первую очередь детей! Ты не пробовал на себе действие ошейника? Я тоже. Но, поверь на слово, я видела тех, кого ломали. Даже потеряв сознание, они выли от боли. Этого хочешь для своих щенков? И для девчонки тоже? Но я обещала награду. Торгуйся. – Неожиданно для себя я нашла лазейку. Отошла и села в кресло.
– Я виноват, госпожа. Я выполнил Ваш приказ вернуться, нарушив при этом обещание, данное альфе. Он готов к обмену, но отказался озвучить вариант, который предложил ему я. Я не могу допустить, чтобы вместо меня страдали другие волки, их родные. Я одиночка.
– О тебе вообще речи не идет. Ошейник ты надел сам. Тебя я вообще менять не собиралась. Только молодняк. Только они пока без ошейников.
– Я знаю Вашу проблему с накопителями.
– Это может стать проблемой всего мира Лиор, но продолжай дальше.
– Часть накопителей мы могли бы заполнить энергией источника.
– Я думала об этом, волки не пойдут на сделку. Добровольное расточительство приведет к ослаблению источника, и к ослаблению силы оборотней. А потом к вырождению кланов в принципе.
– Отпустите сына альфы и его истинную. Я подчинюсь приказу. Прямому приказу Госпожи. Мой сын будет заложником этого.
– Твой сын знает о таком решении?
– Это его предложение, я не могу распоряжаться его судьбой. Он мне сын приемный. Они с сестрой потеряли родителей шесть лет назад. Он хочет защитить сестру. Считает, что выдержит ради нее все.
– Сестра в курсе?
– Нет, она не согласится на такую жертву.
– Ты меня убедил, волк. И только потому, что от накопителей зависит жизнь и вашего клана тоже. Не сможем удержать купол, быть большой беде. А для его подпитки нужны полные накопители. Стража! Приведите детей. – Вошли. Девочка жмется к паре. Похож на своего отца, альфа, сын альфы. Пока жив, не даст нацепить на нее ошейник. Ллиррия бы надела на него, а он уже на нее. Или не надел бы, умер бы от боли у нее на глазах, но не надел. – Этих двоих передайте в клан, их жизни выкуплены. Уведите.
– Благодарю, госпожа.
– Я не позволяла тебе говорить. Надень ошейник на сына. Или ты надеялся, что в заложниках будет сидеть свободный волк? Сильный альфа, который при первой возможности перегрызет глотку тебе, а потом покончит с собой? Я угадала? Ошейник возьми! Это приказ. – Боль скрутила оборотня, но ошейник он не взял. Не смог, упал, но не взял. – Теперь понял, на что подписал себя и сына? Возьми ошейник, иначе наш договор не имеет силы. Подай мне. Сама все сделаю. – Взяла ошейник из его руки. Медленно пошла в сторону мальчишки. Где же Робер? Что там с альфой? Или альфа так обрадовался сыну, что оставил советника выкручиваться самого из каши, которую заварил, не подчинившись его распоряжению? Как странно на меня смотрит этот мальчишка. И в глазах не страх и обреченность, а больше похоже на удивление, как у дракона. Что? Как у дракона? Это что, я его истинная? Его???? Этого ребенка? Мама, роди меня обратно.
– Я согласен быть вашим рабом, моя госпожа. – Бухнулся на колени.
– Сдурел? – отдернула я руку с ошейником. – Сам-то понимаешь, на что подписываешься?
– Нет, но это не важно. Так решил мой волк.
– Так, вижу, вам надо поговорить. С ошейником решу позднее. Постарайтесь пока не убивать друг друга, та парочка пока еще под присмотром стражи. А ошейники у меня в руке. Успею надеть им, пока альфа не пришел с другим предложением. – Вышла за дверь. Мне тоже нужно успокоиться. Пять вдохов. Ничего, поговорят, полезно. Вспыльчивые волки, но возможность исковеркать судьбу двух других притормозит кардинальные разборки. Так, стоп! Ключевое слово Волки. Они ж могут сейчас обернуться. Советнику делать этого никак нельзя. Срочно возвращаюсь. Вовремя.
– Брек! Разошлись. Драки мне тут еще не хватало. Объясниться времени хватило?
– Да, госпожа, – импульс боли бросил советника на колени. Все верно, я не давала приказа подниматься с колен и говорить, а сама спровоцировала ситуацию.
– Говорить разрешаю. Сначала ты, раб.
– Торер отказался меня убивать. Сказал, что нашел другое решение.
– Все?
– Да, – по сути, не соврал, но не договорил, перефразировал. – Остальное не относится к спору.
– Есть что-то еще, что я должна знать?
– Нет, госпожа, это не мое дело. – Говорить не хочет. Боится, что злобная рабовладелица поиздевается над чувствами ребенка, с которыми тот не в силах совладать, или сын ему ничего не сказал?
Я прошла и встала так, чтобы быть спиной к советнику.
– Скажи, раб, что написано на моей спине?
– Вы решили поиздеваться? Какие надписи?
– А я уж думала, что там руна, обозначающая глупость и наивность. Разве нет? Правду.
– На спине нет ни надписей, ни рисунков. – Говорит сквозь зубы, бесится, что вынужден подчиниться приказу. Я повернулась спиной к мальчишке.
– А ты, Торер, тоже не скажешь мне, что увидел?
– Красивая тату, я таких не видел прежде. – Я все еще надеялась, что мой истинный не Торер. Зря. Позвала стражу. Прошла и села в кресло, приготовленное для меня.
– Снимите с этого веревки. – Кивнула страже на Торера. – Найдите, на что они могут присесть и оставьте нас.
– Не боитесь один на один с двумя волками без охраны, госпожа? А если нападем?
– Прошу, присаживайтесь. Нет, не боюсь. На тебе ошейник, а он не нападет на свою истинную, так Торер? Ты успел рассказать отцу, или вы так и не поговорили?
– Не успел. Прости, отец, мы говорили не о том.
– Торер! Какая истинная?!
– У вас будет время поговорить. Я тоже все объясню, когда буду готова. Все это слегка выбило меня из колеи. Тогнар, снимите ошейник, положите на стол. Отец моего будущего мужа не может быть рабом.
– Мужа? Какого мужа?
– А разве понятие истинности не предполагает образование пары?
– Какая истинная? От тебя прет другим самцом.
– Не надо мне хамить. Я не обязана оправдываться, но не хочу недоговоренности. На моей спине руна судьбы. Видеть ее может только мой истинный. Беда в том, что эта руна обозначает, что таких истинных трое и все они должны стать мужьями. Одновременно. С одним брак заключен позавчера. Его часть руны изменилась, приняв его в род.
– С чего ты это взяла?
– Руны читают хранители Храма. И еще, я бы не хотела, чтобы знания о руне вышли за пределы этой комнаты. Можете считать это блажью, но рассказать все равно никому не сможете. Снимите ошейник, я сказала.
– Как я его могу снять?
– Так же как и надели, своими руками. – Пожала плечами.
– Я, что в любое время мог его снять? Сам?
– Да. Я не запрещала этого делать. Был риск, что Вы обернетесь, тогда снять, возможно, вообще никто не смог бы.
– Снять? И увести детей в стаю, не приходя сюда?
– Да. Скажите, а насколько опасно было провести полнолуние в облике человека? – Перевела разговор в другое русло. – Вы сильно рисковали?
– Спросите лучше насколько тяжело не обернуться в ночь оборотня. И да, рисковал, что дети сделают из меня дичь. И для них это было очень серьезное испытание по удержанию сознания и сдерживанию зверя. Даже взрослому волку это не просто.
– Снимайте, Тогнар. Прощения просить не буду. Может быть, когда-нибудь Вы поймете, почему я поступила так, а не иначе. Все возможные варианты моего выбора я назвала в первый же час, после нашей встречи. Не учла только, что об ошейниках вам так мало известно.
– Так Вы…
– Мне не нужны рабы, сэр Тогнар. От слова совсем. Но все произошло так, как произошло. Я ни о чем не сожалею. Вот только не очень рассчитывала, что моей парой окажется практически ребенок.
– Я альфа, и мне уже семнадцать.
– Конечно, Торер, в моей юности мы в четырнадцать считали себя достаточно взрослыми, чтобы принимать решения и отвечать за их последствия, но о женитьбе начинали думать намного позднее.
– А вам самой-то…
– Мне тридцать девять, малыш.
– Я не малыш.
– Не спорь…
– Это кто тут спорит? Что происходит, крея Ллиррия? Почему они свободны? Это опасно!
– Крей Робер, наконец-то. Вы один?
– Да, альфа готов к обмену, я пришел за вами.
– А обмена не будет, крей Робер. Прошу, знакомьтесь – сэр Торер Ульв Сварт, оборотень, для которого я – его истинная пара. Сэр Тогнар Ульв Сварт, родной дядя и названный отец Торера. Естественно, ни один из них не может быть моим рабом. Оба они могут оставаться в замке сколько угодно в качестве гостей. – Робер не почувствовал в моих словах ни торжества, ни радости, ни даже удовлетворения. Только усталость, растерянность. В моей голове крутилась одна мысль – мне суждено выйти замуж практически за ребенка. Усталость после дикого напряжения накрыла пустотой. – Мы сейчас пройдем в малую залу, там нас ждут оборотни? Объяви им, пожалуйста, все услышанное здесь. Задерживать я никого не намерена. На вопросы гостей отвечу. С Торером поговори после встречи сам. Сможешь? Мне нужно отдохнуть и переварить случившееся. Извините, сэр Тогнар, Вы вольны покинуть крафство вместе с Вашим вожаком или остаться с сыном. Но в любое время можете бывать здесь, так же как и Ваша дочь.
