Текст книги "Ключи Пандоры"
Автор книги: Ирина Мельникова
Соавторы: Георгий Ланской
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– А конкретнее? – осторожно поинтересовался Кирилл.
– Конкретнее, нам нужно, чтобы ты сообщил обо всех свеженьких покойниках, найденных в области, а еще сделал запрос в соседнюю.
Миронов молча посмотрел на Никиту, затем перевел взгляд на Юлю. Та развела руками.
– Вы ведь не просто так интересуетесь? – спросил Кирилл. – Что-то случилось?
– Случилось! – мрачно кивнул Никита. – И если наши подозрения верны, мы облегчим полиции хотя бы часть работы. Ну, а не верны, чего ж мы будем зря вас гонять?
– Хорошо! – сдался Миронов. – Запрос сделаю! Что вас конкретно интересует? Пол, возраст, криминальный труп или нет?
– Нас интересует либо попавший в больницу мужчина, что маловероятно, либо труп недельной давности, молодой брюнет около двадцати лет, светлые глаза. Труп необязательно криминальный. Но, возможно, имеется нечто, что затруднит его опознание. Причем, Кирилл, перспективнее его искать у ваших коллег в соседней области.
– Идет! – сказал вдруг повеселевший Миронов. – Сделаю! Позвоню на днях.
– Ты сейчас сходи! – попросил Никита.
– Не борзей!
– Как хочешь, – пожал плечами Никита. – Если выяснится, что преступление можно было раскрыть по горячим следам, а ты не почесался, начальство этого не оценит.
– От кого же начальство узнает? – хмыкнул Миронов.
– От меня! – одновременно произнесли Никита и Юля.
Миронов поджал губы.
– Ладно, шантажисты! Пойду, сводки возьму да попрошу запрос отправить. А вы сидите тут пока, и – ни гу-гу!
Майор вышел, плотно закрыв за собой дверь. Юля повернулась к Никите.
– С чего вдруг он обрадовался?
– А что ж не радоваться? Если труп найдут на территории соседей, это уже не его головная боль.
– Получается, если Макса убили, труп надо искать там?
– Сама посуди, от Миролюбова до соседней области рукой подать, минут тридцать езды. Ну, это в том случае, если убийца имел голову на плечах и хотел замести следы. Но, сама понимаешь, труп вообще можно не найти! Утопили в реке, сожгли, сбросили в карьер и присыпали породой… Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны!
– Фу! – скривилась Юля. – Какие страсти! Кому это нужно? Макс – не мафиози и не криминальный авторитет. И вообще, что это за цинизм? Как тебе не стыдно?
– Профессия, черт ее побери! – вздохнул Никита. – Мать Макса в нашем морге уже была – нет его там! Заявление она, понятное дело, написала, но по месту жительства, правильно? А как у нас разыскивают людей, ты и сама в курсе. Макс совершеннолетний, да еще от армии косит. Значит, интересен одному военкомату, а они сами розыском отказников не занимаются. Только через полицию! Все, круг замкнулся! Он же не ребенок пятилетний, не уголовный преступник, не душевнобольной, не зэк, чтобы искать его со всем усердием. Полиции по барабану, что он не пьет, что из дома ушел в старых штанах и шлепанцах. Никого это не волнует по большому счету…
Миронова не было минут сорок. Он появился в дверях с тощей пачкой бумаг, бдительно оглядел кабинет, как будто за время его отсутствия в него набежала шайка разбойников, раскурочила сейф и выкрала секретные документы и, самое важное, электрочайник известной фирмы, привыкшей думать за хозяев.
– У нас два трупа такого возраста, – с ходу сказал Миронов. – Но они вам не подходят. Один «подснежник», его недавно нашли под теплотрассой. Труп скелетированный, видать, еще с прошлого года лежал. Судя по останкам – мужчина лет двадцати-тридцати. Второй – жертва ДТП, нашли за городом. Гляньте, не ваш?
Никита бегло взглянул на фотографию и покачал головой.
– У соседей такой труп всего один, – продолжил Миронов и сунул Никите распечатанное фото. – Тоже на дороге нашли, в кювете.
Никита посмотрел на фото, и лицо его перекосилось.
– Нашелся Максимка! – тихо сказал он и посмотрел на майора. – Что с ним случилось?
– Черепно-мозговая, – ответил Миронов, взглянув в сопроводительную записку. – Или случайное дорожно-транспортное, или убийство. Второе – скорее. Одна прижизненная рана на затылке, остальные – следы волочения и падения с высоты. Скажете, что происходит? Откуда знаете парня?
– Скажем! – кивнула Юля. – Господи, ужас какой! Надо теперь матери сообщить! Бедная Ирина!
Глава 8
Майская погода наконец показала свой непредсказуемый нрав. Жара, которая еще не успела надоесть горожанам, внезапно сменилась холодом с пронизывающим ветром. Синоптики осторожно обещали проливные дожди, а в горах – снег. Улицы опустели, прогуливаться под моросящим дождиком в выходной день никому не хотелось. По этой причине в городском парке было пустынно. Бармены летних кафе кутались в куртки, ежились и поминали недобрыми словами хозяев, решивших, что в такую погоду кто-то пойдет на шашлыки и пиво.
В длинном, напоминавшем конюшню, летнем кафе с оптимистичным названием «Надежда» сидел человек лет пятидесяти и неторопливо потягивал из чашки не то чай, не то кофе. От чашки шел парок. На столе валялись обертка от шоколадного батончика, пачка сигарет, стояла бумажная тарелка с недоеденным куском пиццы. Дешевая пепельница была полна окурков. Человек отпивал из чашки маленькими глотками, уходить явно не собирался, лишь время от времени бросал по сторонам осторожные взгляды. Официантка в толстой кофте иногда посматривала на единственного посетителя с сонным равнодушием. Тот, похоже, приготовился сидеть долго.
Завадский вошел в кафе и, ни минуты не колеблясь, направился к мужчине, который сразу отставил чашку в сторону. Оживившаяся вмиг официантка бросила на Завадского заинтересованный взгляд, тотчас поспешила к столику и замерла напротив, устремив по-коровьи большие и выпуклые глаза на нового посетителя. Красавцы с мужественным профилем кафе посещали не часто, обычно здесь крутились мрачные небритые личности с испитыми физиономиями.
– Глинтвейн есть? – спросил Завадский.
Официантка сконфуженно развела руками.
– Тогда просто чай с лимоном!
Когда девушка отошла, Завадский посмотрел на соседа по столику и холодно спросил:
– Принесли?
Мужчина кивнул и бросил на стол прозрачную пластиковую папку, в которой лежала тонкая стопка бумаг. Завадский открыл ее и бегло просмотрел распечатки. Подошла с чаем официантка, и он перевернул бумаги лицевой стороной вниз.
Официантка медленно, словно стремясь растянуть удовольствие, получила от клиента купюру, неторопливо отсчитала сдачу, которую, вопреки правилам, не положила на стол, а сунула прямо в горячую мужскую ладонь.
Клиент скупо улыбнулся, отчего от уголков глаз пошли лучики-морщинки, сделавшие лицо его еще более привлекательным.
– Вам больше ничего не нужно? – с придыханием спросила она.
Клиент улыбнулся еще шире и придержал ее ладонь.
Лицо официантки полыхнуло румянцем, глаза подернулись поволокой, и она нервно облизала вмиг пересохшие губы.
– Чуть позже, – улыбнулся Завадский и разжал пальцы.
Официантка нехотя отошла к стойке. Завадский, улыбаясь, проводил ее долгим взглядом. Девушка пару раз оглянулась и чуть не врезалась в барный стульчик. Мужчина, сидевший напротив, хмыкнул:
– Как на вас женщины реагируют!
Завадский не ответил и снова перевернул бумаги. Просмотрев их более внимательно, поднял глаза на собеседника.
– Все это тщательно изучу, но мне интересно ваше мнение. Что скажете об этом дуэте?
В лице мужчины ничто не дрогнуло, словно напротив Завадского сидел робот в человеческом обличье. Негромким, хорошо поставленным голосом он принялся ронять короткие рубленые фразы:
– Быстрова Юлия Владимировна. Девушка сложная. С некоторых пор контора негласно опекала ее. Проходила по двум громким делам как свидетель. В поле особого внимания попала после истории с бандой маньяков. Умна, расчетлива, агрессивна. Характер авантюрный. Замужем четвертый год, первый брак. Муж – влиятельный бизнесмен Валерий Беликов. Сфера деятельности – сеть книжных магазинов, автосалон и автомойка. Быстрова – его вторая жена. Есть сын от первого брака. По характеру Беликов – флегматик, жене многое позволяет. Брак, скорее, счастливый. Быстрова в семейном бизнесе не участвует. Работает шеф-редактором женского журнала. На работе зарекомендовала себя отличным специалистом.
Теперь второй. Шмелев Никита Александрович. В профессии больше десяти лет, из которых восемь – собкор федеральных СМИ. Получил известность после раскрытого им громкого уголовного дела. В материалах есть детальная информация. Проходил впоследствии по тем же делам, что и Быстрова. Внешне производит впечатление легкомысленного повесы, балагура, на деле – неплохой аналитик, просчитывает ту или иную ситуацию на несколько шагов вперед. Авантюрист, падок на сенсации, ради которых может затеять провокацию. В этом они с Быстровой схожи. Несколько лет назад у них был роман, который закончился спустя пару месяцев. Однако они остались в прекрасных отношениях. Шмелев вхож в дом Быстровой – Беликова, чувствует себя там свободно, из чего следует вывод – Беликов не видит в нем соперника.
– Что вы думаете по поводу контактов с ними? – спросил Завадский.
– Учитывая ваши, э-э-э, данные, я бы рекомендовал начать с Быстровой. Девушка она яркая, внимание подобного мужчины наверняка воспримет с интересом…
– Не думаю, – возразил Завадский, нахмурившись. – Я ей решительно не понравился. Это было заметно с первого взгляда.
– Может быть, полезнее ее, так сказать, завоевать? – предложил мужчина.
– Наверно, полезнее, только у меня на это времени нет. Поверьте моему опыту, с Быстровой будет много возни. Кстати, кто в этой парочке ведущий, а кто ведомый?
– Трудно сказать, – задумчиво ответил мужчина. – Раньше они работали в тандеме и поэтому очень много сумели раскопать, обставив даже ментов. Кстати, их разоблачения нам изрядно подгадили. Мы ведь были в курсе грешков прошлой администрации, чем могли держать ее на коротком поводке. Но проморгали угрозу, не устранили заранее, вот и получили удар под дых!
– Почему же не устранили?
– Если честно, поначалу не приняли их всерьез. Шмелев, безусловно, умен, наблюдателен, но, я бы сказал, слишком импульсивен. Быстрова при тех же качествах куда сдержаннее и при нем играет роль тормозов. Выражаясь образно, он больше боец, она – стратег. Работая в паре, они представляют нешуточную угрозу.
Завадский снова закурил, бездумно гоняя по столу пепельницу. Его собеседник терпеливо ждал.
– Информация о Каменном Броде подтвердилась? – наконец спросил Завадский.
– Полностью. Вы уверены, что это вам необходимо?
– Более чем. Я знаю, что Быстрова и Шмелев там уже рыли носом землю. Следует переключить их на что-то другое. Пожалуй, я знаю, как это сделать. Главное – поторопиться. Время уходит, и если о нас узнают, ситуация, бесспорно, осложнится.
– Вам нужна моя помощь? – спокойно осведомился мужчина.
– Небольшая. Вас она не затруднит.
Официантка, которую загрузили работой на кухне, возникла на пороге кафе, когда неприметный собеседник брутального мачо исчез, оставив после себя грязную чашку и пепельницу, полную окурков. Мужчина ее мечты подошел к стойке и улыбнулся так, что из глаз его, казалось, брызнули солнечные зайчики, мигом раскрасив мир в яркие цвета. Сердце ее скатилось куда-то вниз, ладони вспотели, она снова облизала губы. Клиент продолжал смотреть на нее пристально, слегка улыбаясь, и было в той улыбке нечто такое, отчего она вышла из-за стойки и, не чуя под собой ног, направилась к нему, как бандерлог к старому удаву: бездумно, безвольно, притянутая сводившим с ума взглядом.
Мужчина что-то сказал, но она не расслышала и пролепетала, полагая, что он, должно быть, представился.
– Меня Катей зовут!
– Когда освободишься? – спросил Завадский.
– В шесть, – прошептала она. – Или в пять! Погода плохая, клиентов нет!
Щеки ее вспыхнули. Казалось, чиркни спичкой, и зажжется. Она подняла на Завадского взгляд, в котором светилось столь откровенное желание, что он едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться самодовольно. Эта курица слишком быстро шла в его сети. Конечно, она – не красотка Быстрова! Но ничего, он свое наверстает!
Девушка преданно смотрела ему в глаза, ждала, что он скажет в ответ. Пусть банальное: «Приду к пяти, и пойдем гулять». Или в ресторан. Или… Или никуда не пойдем.
«Никуда не пойдем» звучало более привлекательно. Особенно если в этом «никуда» присутствовала постель.
Но он ничего не сказал, лишь усмехнулся и пошел прочь, ни разу не оглянувшись. А она стояла, схватившись за алюминиевую стойку, к которой крепился пластиковый навес кафе, и смотрела ему вслед.
Глава 9
Путешествие в соседний областной центр Юлю не вдохновило. Ехать в морг на опознание – удовольствие сомнительное. И какой от нее толк, если Максима она видела пару раз мельком в компании Никиты, да однажды он помогал устанавливать какую-то программу на редакционный компьютер, и то в бухгалтерии. Но решающим фактором, перевесившим чашу весов, стал звонок дорогого супруга. Валерий, застрявший в Литве по непонятным причинам, привычно осыпал жену телефонными нежностями, мурлыкал в трубку что-то в высшей степени неприличное, а затем вроде ненароком поинтересовался:
– Ну что, изменяла?
– Я тебя умоляю! – саркастически фыркнула Юля. – С кем? Вокруг одни обмылки, ни одного Абрамовича на горизонте.
– А чем же все время занималась? – спросил Валерий вкрадчиво.
И Юля, на миг утратив бдительность, ляпнула в ответ:
– Да так, ничем особенным. Никитка, правда, зовет в соседний город жмурика опознать.
Трубка издала звук, будто Валерий чем-то подавился, и через секунду мрачно молвила:
– Да уж! Лучше бы изменила!
Дальнейший разговор на сугубо житейские темы прошел в прохладных тонах. Муж обещал вскорости вернуться, мол, дел осталось с воробьиный хвост. Но напоследок строго-настрого запретил ехать в морг.
– Знаю я вас! – сурово сказал он. – Опять вляпаетесь во что-нибудь! Никитосу голову оторву, так и передай! И вообще, пусть мне на глаза не попадается!
– С чего вдруг? – рассердилась Юля. – Я не имею права работать так, как мне хочется?
– Вопрос не обсуждается! – слегка повысил голос ее покладистый муж. – Считай, что с этого дня ты под домашним арестом. Узнаю, что уехала куда-то дальше редакции, ноги выдерну!
– Не беспокойся, – сладко пропела Юля. – Не узнаешь!
Она швырнула трубку, уселась с ногами на диван и мрачно уставилась в стену, не реагируя на заливистые трели вновь ожившего телефона. Муж явно желал оставить последнее слово за собой, для этого и к гадалке ходить не стоило. Телефон замолчал, а затем разразился возмущенным писком смс-посланий, сверливших мозг с интервалом в десяток секунд. Юля с раздражением сунула трубку под подушку. Телефон возился в мягкой тюрьме, как зверек, рывший нору.
По большому счету, ничего страшного не произошло. Отвезти Никиту и Ирину в соседний город – дело одного дня. Муж и не узнал бы об этом. Мобильники тем и хороши, что можно на голубом глазу врать, что сидишь дома и вяжешь носки любимому, хотя на деле развлекаешься где-нибудь с кавалером. Вот только врать ей не хотелось, тем более по мелочам. Да и повод появился отказаться от поездки, дохленький, конечно, повод, но все-таки…
Очень уж ей не хотелось видеть на металлическом столе труп с биркой на пальце пусть случайного, но все же знакомого, а уж слезы Ирины и вовсе ее доконали бы!
Промучившись с полчаса, Юля нехотя достала телефон из-под подушки, позвонила Никите и, свалив малодушно все на деспота-мужа, ехать в морг наотрез отказалась.
Никита, конечно, в восторг не пришел, но и возражать не стал, без особого энтузиазма сообщив, что он и Ирина поедут на поезде, потому что междугородний автобус – не для его нервов. Сбыв проблему с рук, Юля повеселела и даже отправила мужу сообщение, что ехать никуда не собирается, вести себя будет примерно, а возникшее напряжение в семейных отношениях развеет настоящим развратом.
Спустя мгновение телефон ожил. Звонил Никита.
– Ты знаешь, – серьезно заявил он, – я всегда был за разврат.
Юля оторопело молчала, а затем почти умирающим голосом осведомилась:
– Я тебе, что ли, эсэмэс отправила?
– Кому ж еще? – развеселился Никита. – Нет, я, конечно, понимаю, что старая любовь не ржавеет! Но скажи, мать, как умудрилась адресатов перепутать?
– Потому что дура! – с досадой ответила Юля. – Телефон новый, не разобралась толком. Хотела Валерке отправить, он прямо перед тобой звонил, ткнула во входящие вызовы и, видать, промахнулась.
– Хорошо, хоть не наоборот, – хихикнул Никита. – Ох, рыба моя, спалишься ты когда-нибудь. Мой тебе совет: используй список абонентов.
– Не умничай!
– Я не умничаю, – вздохнул Никита и осторожно поинтересовался: – Значит, точно не отвезешь?
– Нет! Я наказана! Теперь супружеским долгом придется вину заглаживать.
– Ты уж постарайся! – серьезно сказал Никита, но по интонации было понятно, что он улыбается. – Чтобы твой благоверный тебе еще должен остался. Глядишь, отпустит куда-нибудь!
В трубке послышалось хихиканье. Юля сердито отключила телефон, а затем, разобравшись в списке абонентов, все-таки отправила мужу сообщение.
* * *
То, что женщина, которая странной подпрыгивающей походкой расхаживала взад-вперед у крыльца редакции, поджидала именно ее, Юля поняла сразу. Припарковавшись под кустом сирени, она минут десять не покидала салон, наполненный кондиционированной прохладой и вкусным запахом новой кожи. Сквозь стекло она наблюдала за женщиной, хорошо понимая, что пробраться внутрь незамеченной не получится. Незнакомка, которая держала под мышкой папку внушительной толщины, уже приметила машину и, прекратив галопировать у крыльца, замерла, словно хищник в засаде.
Юлия вздохнула и, растеряв от досады природное изящество, неуклюже выбралась из машины. Женщина рванула вперед, притормозила перед машиной и даже руку вскинула – явно приготовилась вцепиться в дверцу, если жертва попробует удрать.
– Здравствуйте! – сказала она. – Вы – Быстрова?
Голос у нее был писклявым, с придыханием, как у истеричных особ. Юля с неудовольствием оглядела ее с ног до головы.
Ничего интересного! Блузка неопрятных леопардовых колеров с рынка, юбка в полоску – оттуда же. Туфли пошиты трудолюбивыми китайцами, проворно ворующими чужие идеи, но такие башмачки носили в позапрошлом сезоне. Сумочка – дешевая, ремешок обмотан прозрачным скотчем. Жидкие волосики, обрамлявшие пухлое лицо, были безжалостно стянуты назад и перехвачены разлохмаченной резинкой, которую давно следовало бы выкинуть. За старомодными очками прятались покрасневшие от напряжения глазки с набрякшими веками.
Юля вздохнула.
– Кто вы такая? – спросила она тем тоном, которым обычно отваживала надоедливых посетителей – надменным, способным заморозить даже лютого графомана. – Разве я назначала встречу?
– Я – писательница! – глотая звуки, заторопилась женщина.
Она потрясла перед Юлиным носом папкой, от которой несло тленом и старой пылью. Юля отступила к машине и едва сдержалась, чтобы не чихнуть. По прежнему опыту она знала: проявление даже малейшей слабости дает сто очков форы наседавшей стороне. Но в этот раз она сдаваться не собиралась.
– Работаю в жанре романтической мелодрамы под псевдонимом Эсмеральда Кугуар! – Голос нежданной посетительницы взлетел вверх и замер на визгливой ноте. Видно, решила, что сразила Юлю наповал, но, к ее удивлению, редактор устояла и равнодушно пожала плечами.
– Никогда не слышала!
Юля сделала попытку обойти Эсмеральду слева, но та загородила дорогу.
– Понимаете, я написала роман! – сообщила она с пафосом провинциальной актрисы. – Он перевернет мировую литературу!
– Позволим литературе устоять на ногах! – твердо сказала Юля и мысленно выругалась.
Охранник, обычно торчавший на крыльце, куда-то запропастился. Выходит, придется отбиваться в одиночку. Это ее взбесило окончательно. Она решительно отстранила писательницу и стала подниматься по ступеням, все еще надеясь, что охранник выйдет навстречу. Эсмеральда, подметая юбкой крыльцо, семенила следом.
– Вы напрасно не верите! – лопотала она в Юлину спину. – Моя книга на одном из интернет-порталов уже месяц держится в десятке лидеров!
– Рада за вас и за портал! – ответила Юля и потянула на себя тяжелую дверь, но Эсмеральда ловко подставила ногу, мешая створке распахнуться. Юля стиснула зубы.
Черт побери! Мало ей старой графоманки Шкуренко, так теперь на ее голову свалилась еще одна идиотка!
– Видите ли, госпожа Леопард… – начала Юля, слабо надеясь отвертеться, но Эсмеральда решительно ее прервала.
– Кугуар!
– Простите, Кугуар. Мы не печатаем книги. У нас журнал, причем определенного формата!
Эсмеральда картинно взмахнула пухлой рукой.
– Вы просто не понимаете, от чего отказываетесь! – важно сказала она. Юля подавила желание столкнуть ее с крыльца и дежурно улыбнулась.
– Ну что ж, тогда просветите. Пройдемте в мой кабинет.
Внутри здания она почувствовала себя спокойнее. Охранник сидел в холле и смотрел телевизор. Воспользовавшись тем, что Эсмеральда, затаив дыхание, озирается по сторонам, Юля скорчила грозную гримасу и даже пальцем провела по горлу: мол, кирдык тебе, дорогой! Охранник выпучил глаза и оторвал зад от стула на пару сантиметров. Юля и ее посетительница быстро промчались мимо, и он не успел сообразить, отчего вдруг прежде милая и веселая редактор хотела лишить его головы.
Первым делом Юля подавила желание приготовить кофе. Великую писательницу тоже пришлось бы угощать, а она хотела выпроводить ее немедленно. Поэтому, усевшись за стол, Юля решительно спросила:
– Синопсис романа при вас?
Эсмеральда опешила.
– Какой еще синопсис?
– Краткое содержание литературного произведения. Это требование любой редакции. По синопсису я сделаю вывод, насколько свежи ваши идеи и интересен сюжет!
Эсмеральда презрительно скривила губы.
– Ишь чего захотели! Того гляди украдете мою идею, а мне ни гроша не заплатите!
– То есть вы хотите продать свой роман как кота в мешке? – поразилась Юля. – И загодя сомневаетесь в нашей честности? Нет, так не пойдет! Давайте следовать установленным правилам. Не хотите – вот бог, а вот – порог!
– Поверьте, дорогая, – снисходительно улыбнулась Эсмеральда. – Вы ничуть не пожалеете! И поскольку вы первые, к кому я пришла, то уступлю его почти даром.
Юля с трудом сдержала ядовитую усмешку и подчеркнуто сурово поинтересовалась:
– И во сколько нам обойдется ваша книга?
– С учетом того, что я целый год над ней работала, дважды переписывала, дополняла и перерабатывала – недорого. Сто пятьдесят тысяч долларов!
Юля не выдержала и расхохоталась. Эсмеральда смотрела на нее с плохо скрываемым страхом. Руки ее, лежавшие на столе поверх папки с романом, мелко тряслись. На щеке пульсировала жилка, а верхняя губа некрасиво скривилась, приоткрыв мелкие желтые зубы.
– Как я уже сказала, мы романы не печатаем и тем более не покупаем вслепую, мадемуазель Боливар! – заявила Юля, отсмеявшись.
– Кугуар! – поправила Эсмеральда.
– Вы меня поняли! – парировала Юля. – Желаю вам, сударыня, всяческих благ и творческих успехов! Выход вы знаете где, провожать не буду! Прощайте!
Эсмеральда побледнела, затем покраснела. Глаза ее наполнились слезами, но невероятным усилием воли она сдержалась и срывающимся голосом осведомилась:
– Вы не возьмете мой роман?
– Я еще не сошла с ума! – фыркнула Юля.
– Вы пожалеете!
– Сильно сомневаюсь!
– Но вы его даже не прочитали! – Эсмеральда вскочила со стула. – Вот, вот! Я сама вам его зачитаю!
Трясущимися руками она старалась распутать намертво затянутые тесемки папки, но они никак не поддавались. Отчаявшись, Эсмеральда рванула папку, и та с треском порвалась. На пол посыпались листки бумаги разной степени замызганности, плотно исписанные бисерным почерком. Юля с опаской посмотрела на посетительницу и на всякий случай отодвинула в глубь стола канцелярский набор с опасно блестевшими ножницами. Еще ткнет в глаз!
– Видите! – вскричала Эсмеральда, брызгая слюной, и потрясла над Юлиной головой неопрятными бумажками. – Это первая глава моего романа!
Жидкие патлы ее растрепались, отчего голова стала смахивать на почти облетевший одуванчик. Зрачки Эсмеральды расширились до предела, от нее веяло чем-то первобытным, хищным и неукротимым. И Юля, редкий случай, по-настоящему испугалась. И даже подумала, не призвать ли на помощь охрану?
– Мой роман начинается с яркой сцены, которая, бесспорно, очарует читателя! А главное, вы только послушайте, как он называется! Это шедеврально! Нет, вы послушайте! «Пропасть черной души»! Каково?
– Прекрасно, – осторожно сказала Юля. – Какая глубина! Но вы лучше присядьте. Удобнее будет читать.
Эсмеральда плюхнулась на стул. Ее глаза полыхали огнем. Она сдернула очки, протерла стекла подолом юбки и приготовилась к чтению. Воспользовавшись ситуацией, Юля набрала номер охранника.
– Баранов на связи! – отчеканили в трубке.
– Оксана, принеси два кофе, – сказала Юля.
В трубке помолчали, а затем осторожный голос охранника сообщил:
– Это не Оксана! Это я – Баранов. С поста охраны.
– Да, да, Оксаночка, с сахаром. И печенья какого-нибудь захвати!
– Юлия Владимировна, вы не туда попали, – забубнила трубка.
Юля закатила глаза.
– И сливки принеси. А Баранову передай, чтобы перестал тупить!
В трубке что-то вякнуло, и спустя некоторое время, в течение которого Юля обливалась холодным потом, а Эсмеральда готовилась к прочтению своей нетленки, догадливый Баранов произнес:
– Все понял! Сейчас буду!
– Слава богу! – выдохнула Юля и положила трубку. – Наберут людей по объявлению, майся с ними потом, особенно с секретаршами! – И с подчеркнутым вниманием посмотрела на Эсмеральду. – Госпожа Ленуар, поделитесь секретом, как родился ваш шедевр?
– Кугуар! – воскликнула Эсмеральда.
– Все равно! Приоткройте завесу над вашим творчеством!
Эсмеральда подняла глаза вверх, словно готовилась вознести молитву. На ее лихорадочно-красном лице появилось мечтательное выражение. Склонив голову набок, она закатила глаза и театрально вздохнула. Юля мельком подумала, что писательница чем-то смахивает на курицу, что копошится в пыли, распушив перья.
– Не так давно я вернулась из обители, – проникновенно сообщила Эсмеральда и смерила Юлю многозначительным взглядом. – Эта книга родилась там.
– Вы были в монастыре? – участливо поинтересовалась Юля.
– Да! То есть не совсем! Мы сами удалились от мира. Жили на берегу реки, в пещере, называли себя детьми Ярилы – древнего языческого божества. Умывались росой, пили из родников, питались плодами и кореньями и чувствовали себя единым целым с природой. Отец Алексий учил нас ощущать добро во всем: в траве, воде, каждом камушке, а мы радовались, как дети. Я провела в тех краях почти год и вышла оттуда обновленной. Самое ценное в том, что я не только получила заряд живой природы, яркого солнца, высоких сосен и горячих камней, но и поняла – моя жизнь принадлежит литературе. Посредством слова я могу донести свои чувства до людей, одарить их светом любви и добра ко всему сущему, что дает нам Ярило…
И тут что-то щелкнуло в самой мудрой части Юлиного мозга. Она подалась вперед и, стараясь не выдать своего любопытства, небрежно спросила:
– А вы случайно не в районе Миролюбова с Ярилой общались?
– Да, рядом с Миролюбовом, – подтвердила Эсмеральда и с удивлением уставилась на Юлю. – А вы откуда знаете?
Юля открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял бравый Баранов и держал в руках поднос с кофейными чашками и печеньем. Юля показала ему глазами на стол, дескать, поставь кофе рядом с дорогой гостей, а сама перевела на нее взгляд и вкрадчиво улыбнулась:
– С этого момента, пожалуйста, подробнее!
Но, получив кофе, Эсмеральда не спешила с рассказом. Положила сахар щедро, пять ложечек с горкой – Юля посчитала, затем долго его размешивала и, закатывая глаза, наслаждалась кофейным ароматом. Баранов нерешительно мялся на пороге, не зная, уйти или остаться. В итоге он решил проблему единственно верным способом – вышел в коридор и занял позицию у приоткрытой двери, подслушивая и сопя от напряжения.
– Однажды я поняла: мир жесток! – промурлыкала Эсмеральда и, по-кошачьи зажмурившись, отхлебнула кофе.
– Что вы говорите? – восхитилась Юля.
– Да, поэтому я окунулась в природу. И мир заиграл другими красками. Этого не описать словами! Там и солнце ярче, и небо синее, и трава душистее! Вы слышали, как поют по утрам лесные птицы, как кукует кукушка за рекой?
Эсмеральда вскочила с места, едва не опрокинув чашку, и закружилась по комнате, раскинув руки. Баранов сунул голову в кабинет и вопросительно поднял брови: может, вытолкать взашей? Юля махнула рукой: брысь!
– И что же? Вы все время жили на лоне природы?
– Представьте, жили! Отказались от мирского, потому что отец Алексий объяснил: все это – мусор, груз, привязанный к ногам, который мешает взмыть к солнцу. Мы пели песни, ходили по проселкам босиком, впитывали энергию земли. Я долго сомневалась, но потом продала свою квартиру и поняла – так и должно быть. Человек – солнечное создание! Нам нужно жить на лоне природы, вкушать ее дары и не роптать!
Она говорила что-то еще, воздевая руки и задирая голову к потолку. Глаза ее светились фанатичным блеском, лицо пылало. Баранов, раскрыв рот, застыл на пороге и завороженно взирал на это действо.
– А фамилию отца Алексия вы помните? – спросила Юля.
Эсмеральда резко остановилась и замерла, уставившись на нее бессмысленным взглядом.
– Что вы сказали?
– Меня интересует фамилия отца Алексия, – уже с раздражением повторила Юля.
Эсмеральда пожала плечами.
– Не помню. Что-то связанное с животными. Но разве это имеет значение? Он давно удалился от мирской суеты. Она ему далась слишком дорого. Когда мы собирались на вечерние песнопения, отец Алексий рассказывал, сквозь какие страдания пришлось пройти его семье. Но только через муки можно понять истинную глубину человеческой души и окружающего мира, ибо они очищают. Когда я поняла это, то села писать роман.
Эсмеральда, наконец, вспомнила, зачем пришла. Отекшая физиономия приобрела осмысленное выражение. Она плюхнулась на стул и вцепилась в папку. Но, прежде чем посетительница открыла рот, Юля быстро спросила:
– Но почему вы покинули обитель, если все было столь прекрасно?
Эсмеральда густо покраснела и пробормотала менее уверенно:
– Я поняла, что не могу оставить свою книгу в столе. Она должна уйти в народ. Глубина моего творения непременно направит человечество к спасению. Поэтому я принесла книгу вам, чтобы предложить ее за символическую плату. И потом, – эту фразу Эсмеральда произнесла совсем другим, деловым тоном, – мне нужно купить квартиру. Ведь свою я продала, когда порвала с миром навсегда.
– Зачем вам квартира? – усмехнулась Юля. – Зачем продавать роман? Ведь деньги – это зло, груз, который тянет вас в бездну мироздания или куда-то там еще… Кстати, что стало с деньгами, которые вы выручили за квартиру? На что вы их потратили?
