Текст книги "Н.А. Львов. Очерки жизни. Венок новоторжских усадеб"

Автор книги: Ирина Бочкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Знаменское-Раёк

Вкус Львова обнаруживается в колоннах и ротондах...

(Д.П. Бутурлин)

Шедевром архитектурного творчества Львова называют усадьбу Знаменское-Раёк. Эти земли были вотчиной дворян Глебовых, предок их рода, “муж честной Облагине” прибыл в Россию из Швеции при Дмитрии Донском. Известно, что со второй пол. XVIII в. там, где речка Десенка впадает в Осугу, была старая усадьба Глебовых: деревянный барский дом с флигелем, хозяйственные постройки и конный завод. Невдалеке от усадьбы (в 2-х верстах) находился погост Рай с деревянной Знаменской церковью. Иван Федорович Глебов построил в 1764—1772 гг. каменный храм рядом с деревянным. Закончив строительство храма, он решил отойти от дел и произвел раздел имущества между четырьмя сыновьями. Возможно, это было связано с уходом его супруги Прасковьи Ивановны в монастырь и женитьбой старшего сына Федора, которому, по общему согласию, досталось село Знаменское с деревнями.[100]100
  Ф.И. Глебов оказался владельцем: в селе Знаменском с 11 деревнями – 785 душ муж. пола и 820 душ жен. пола; конного завода с 48 чистокровными лошадьми, который частично работал на сбыт // Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 73.


[Закрыть]

В 1772 году 48-летний генерал-майор Федор Иванович, будучи вдовцом, обвенчался с Елизаветой Стрешневой, которой исполнился 21 год. Она была представительницей знатного боярского рода, к которому принадлежала Евдокия Лукьяновна Стрешнева, супруга царя Михаила Романова. Отец Елизаветы Петр Иванович Стрешнев, генерал-аншеф, киевский губернатор, мог в жизни многое, но, казалось, не в его силах одно – иметь наследников: он похоронил восьмерых детей, после рождения девятого умерла жена, оставив дочь Лизоньку. Маленькая дочка не знала слова “нет”. Отец “не отказывал самым глупым моим капризам”, – вспоминала Елизавета Петровна. Перед ее любимой куклой Катериной Ивановной гости должны были почтительно расшаркиваться, а в праздничные дни для куклы закладывали парадную карету и катали ее по улицам Киева. Для любимой дочери приглашались лучшие гувернеры и учителя. Когда Ф.И. Глебов попросил руки Елизаветы, Стрешнев отказал, но вскоре он занемог и перед смертью благословил выбор дочери.[101]101
  Шаховская-Глебова-Стрешнева Е.Ф. Мои предки. Париж, 1898. См.: Беляева Н.М. Дворянское гнездо // Государева дорога. Сб. Тверь, 2003. С. 153.


[Закрыть]

Через два года, в 1774 г., умер Иван Федорович Глебов, согласно его воле, был погребен в Старицком Успенском монастыре. Сохранился надгробный памятник.

Строительство усадьбы Знаменское-Раёк Федор Иванович начал в 1787 г., хотя подготовка шла несколько лет: был построен кирпичный завод, помещения для хранения глины и кирпича, завозили белый камень – известняк. Усадьбу решили строить на новом месте, на высоком холме, плавно спускавшемся к излучине речки Логовежь. Эти земли тогда были церковными, Глебов договорился об условиях строительства, но официально отвод земель был оформлен через век потомками Федора Ивановича.

Автором архитектурного ансамбля усадьбы Знаменское-Раёк исследователи считают Н.А. Львова, атрибуция проведена по совокупности стилистических признаков и по косвенным источникам. Известны имена архитекторов, под чьим надсмотром велось строительство в Знаменском: Франц Буци (он вел и строительство Борисоглебского собора в Торжке), Александр Трофимов (будущий тверской губернский архитектор), Вальтер Ирвен (англичанин, работал со Львовым по разработке каменного угля).

В 1798 г. завершилась отделка интерьера в доме: уложены искусственный мрамор и рисунчатые паркетные полы, выполнены настенные росписи,[102]102
  Настенные росписи были выполнены в технике масляной живописи на холстах и темперой по штукатурке. Руководил работой мастер Николай Устинов. См.: Троскина Н.Д. К истории строительства усадьбы Знаменское-Раёк // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 98.


[Закрыть] в основном построены парковые сооружения. В мае Глебовы освятили дом и переехали в усадьбу. Больше двух недель продолжались торжества: был приглашен оркестр, гостей катали на судне по Логовежи, показывали парковые затеи. Одни гости уезжали – приезжали другие.

Усадьба находилась в двух верстах от государевой дороги, Петербургского тракта, от которого подъездная аллея приводила гостей к триумфальной арке ворот. Изящные каменные вазы аттика и растительный орнамент кованой чугунной решетки ворот перекликаются с окружающей природой. По обе стороны от ворот расходится колоннада, охватывающая огромный овальный парадный двор, напоминающий древнеримский форум. Колоннада, эта “белая сказка колонн”, украшает господский дом как ожерелье, замком которого служат въездные ворота. От ворот до флигелей колонны одинарные, а флигели соединяются с домом двойной колоннадой-галереей с балюстрадой. Позднее в центре парадного двора был устроен фонтан, а по периметру установлены пушки для праздничных салютов.[103]103
  Фонтан был украшен скульптурной группой “Арион, лев и дельфин”, которую вырезал из дерева новоторжский мещанин Степан Масленников. Там же. С. 99.


[Закрыть]

Архитектурное оформление флигелей, в которых размещались хозяйственные службы, театр и оранжерея, перекликается с центральным домом: кубы, завершенные куполом с шаром. Колоннада, флигели, дом – все гармонично соединено в архитектурный ансамбль, органично слито воедино, наполнено светом и воздухом.

Центром архитектурного ансамбля является дом, четырехколонный портик которого охватывает два этажа и заканчивается треугольным фронтоном. Колонны портика дома и колоннады двора, имея разную высоту, одинаковы по диаметру, что создает впечатление легкости портика и массивности колоннады.[104]104
  Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 75.


[Закрыть]

Главный дом с флигелями соединяла колонная лоджия. Из комнат верхнего этажа был выход на галереи, прогуливаясь по которым гости могли любоваться парком и окрестностями. Каждый этаж в доме имел функциональное назначение: в цокольном этаже находились хозяйственные помещения – кухня, кладовые, колодец; в среднем – вестибюль, бильярдная с террасой, библиотека с гостиной, девичья и парадная спальня; в третьем – купольный зал, овальная гостиная, парадная столовая с буфетной и кондитерской.

Парадная лестница дома поднимается на уровень второго этажа. Гости попадали в вестибюль, из него три двери вели в разные части здания. Дверь, расположенная напротив входа, вела в бильярдную, где еще сохранились камины с колоннами из светло-серого искусственного мрамора, в простенках когда-то висели зеркала в рамах из светлого дерева с бронзой. Стены бильярдной имели светло-розовый тон.

И сейчас просматриваются фрагменты рамок, украшавших окна и камины, с орнаментом в виде гирлянд из цветов и листьев. В одной из жилых комнат, рядом с бильярдной, сохранилась угловая печь, облицованная белыми изразцами с синим рисунком.[105]105
  Калугина И.В. Живописное убранство интерьеров главного дома в усадьбе Знаменское-Раёк // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 114.


[Закрыть] Из вестибюля правая дверь вела к парадной лестнице. Декоративное оформление ее не первоначально: тумбы с вазами, пилястры относятся к концу XIX века. Верхний марш лестницы заканчивается площадкой, с которой одна дверь ведет в парадную столовую, другая – в центральный зал.

Парадный зал прямоугольный, перекрыт овальным куполом, в центре которого отверстие, через него рассеивающийся свет попадал из бельведера, который освещали четыре большие окна полуциркульной формы. В бельведер вела крутая деревянная лестница. В этой небольшой комнате во время бала размещался оркестр. Отверстие купола ограждалось балюстрадой из мореного дуба.

В зале сохранилась роспись купола: кессонированный свод с розетками разного рисунка. Вокруг светового проема в овалах изображены двенадцать знаков зодиака. Фриз украшал орнамент из акантовых листьев и ваз. На западной стене, по обе стороны от двери, стояли камины, отделанные белым искусственным мрамором с декоративными вазами. В 1920-е годы в Райке побывал искусствовед А.Н. Греч, который ярко, в деталях, описал интерьер дома-дворца, вернее, то, что осталось от него (в то время там был санаторий для трудящихся). Вот как выглядел зал (в оформлении его чувствуется львовская выдумка): стены украшали лепные гризайли, легкий орнамент и медальоны, два камина; паркетный пол особой конструкции – “плавающий”, во время танцев он слегка покачивался, а сверху, из-под купола, лились мягкий свет и музыка.

Из зала можно пройти в парадную столовую, украшением которой был оригинальный фриз из 24 медальонов, изящные лепные рамки их завершались горельефными двуглавыми орлами, держащими в клювах лавровый венок. В медальонах размещались портреты династии Романовых, от Михаила Романова с супругой Евдокией, урожденной Стрешневой, до Екатерины Великой. Эта портретная галерея указывала на родство владельцев с царствующей династией. Сохранилась живопись плафона сложной композиции из ряда медальонов и цветочных гирлянд. Голубовато-зеленый фон стен сочетался с живописными панно на простенках: пейзажи, гирлянды цветочных букетов, растительный орнамент. Замыкала анфиладу комнат парадная спальня. Исследователи выяснили, что она была отделана искусственным мрамором серо-зеленого цвета с белыми и темно-зелеными прожилками, со вставками из искусственного камня. В отделке дверных и оконных проемов использовался розовый искусственный мрамор. В глубине комнаты был альков, отделенный коринфскими колоннами, где стояла кровать под пышным балдахином. Стены и плафоны многих помещений были расписаны. К сожалению, сохранились лишь фрагменты художественного оформления интерьера.[106]106
  Исследователи отмечают, что уровень выполнения интерьерных работ в Знаменском уступает отделочным работам в Черенчицах и других усадьбах, выполненных под непосредственным руководством Н.А. Львова. См.: Троскина Н.Д. К истории строительства усадьбы Знаменское-Раёк // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 107.


[Закрыть]

Выход из дома в парк проходил через террасу с колоннами по широким боковым лестницам.

На устроение парка и сада в конце XVIII века тратились огромные средства, почти равные стоимости дворца.[107]107
  Лихачев Д.С. Поэзия садов. СПб., 1991. С. 202—203.


[Закрыть] В Знаменском парк включал в себя увеселительный сад с птичником и зверинцем, плодовый и ботанический сады. Плодовый сад был разбит к югу от парадного двора, там же построили и оранжерею, примыкавшую к флигелю.

В оранжерее успешно выращивали ананасы, персики, померанцы, абрикосы, фиги, арбузы. Для ботанического сада были выписаны фисташковые, лавровые, гвоздичные, шелковичные деревья и бергамоты. Из Никольского-Черенчиц от Марии Алексеевны присылаются саженцы для сада. Планировка парка в Знаменском-Райке характерна для Львова: логичное сочетание регулярного и пейзажного парков. Перед домом с запада – парадный двор и четкая осевая композиция – широкая классическая аллея от лоджии восточного фасада к реке Логовежи постепенно перерастала в пейзажный романтический сад с прудами и затеями. До наших дней сохранилась лишь одна из затей около парадного въезда: павильон-колодец, похожий на шлем древнерусского воина, со стрельчатыми проемами окон. Недалеко от дома, вблизи аллеи, устроили “вулкан” – насыпной холм, на котором были установлены большие водяные “собакинские часы”.

Справа от дома стояла изящная десятиколонная купольная ротонда-погреб. Цокольный этаж и арка входной лоджии были выложены из дикого камня-валуна. Как и в пирамиде-погребе в Никольском, вход фланкировали арочные ниши, стены украшали цветные фрески. Внутри холодильное помещение тоже расписано фресками. В беседку вела лестница из белого камня. По легенде, в полу беседки было отверстие, которое закрывалось столешницей. Подъемное устройство, находившееся в погребе, поднимало столик с угощениями.

Такие сюрпризы могли ждать гостей Глебовых. В начале 1990-х гг. беседка рухнула – был нарушен вентиляционный режим погреба. Остались груда белого камня, капители колонн и ледник, заполненный талой водой, в которой отражаются вековые липы. В нескольких метрах от беседки сохранился валунный арочный вход в ледник.

В архитектурном и инженерно-техническом решении этой ротонды явно читается почерк Н. Львова. Среди строителей усадьбы упоминались каменщики “господина Львова”, вероятно, они были приглашены в 1792—1793 гг. именно для строительства погреба-ротонды.

В парке было несколько павильонов. Исследователи документально подтверждают львовское авторство одного из них – “Троегранового домика”. Он находился вблизи аллеи, ведущей от церкви к вольеру, и был весьма оригинальной формы – равносторонний треугольник со срезанными углами, к каждой стороне которого пристроена полуротонда. Павильон отапливался, специально для него выложили “...камин, сделали еще две пары вазиков и еще делают 4 столика порфирового мрамора, которые будут обложены бронзой”.[108]108
  Цит. по: Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 83.


[Закрыть]

Близ речки был павильон – “Полуденный домик”, увитый плющом, где можно было в летний полдень укрыться от жары.

В юго-восточной части парка стоял павильон – открытая ротонда – храм Цереры с белокаменной статуей богини плодородия.

В зверинце, устроенном в парке, обитали олени, дикие козы, зайцы, “американские свиньи”. Птичий двор населяли павлины, лебеди, журавли, 12 видов кур.

По руслам речки Десенки и Безымянного ручья были устроены пять прудов с плотинами из валунов, мостами, островками, купальнями и пристанями. Грот южного пруда украшала каменная скульптура русалочки, смотревшей на реку сквозь завесу падающих вод.

Одновременно со строительством усадьбы, велось строительство ротонды-часовни Даниила Столпника в д. Васильева Гора, в двух верстах от Знаменского. Зал ротонды, диаметром около 4 саженей, идентичен большинству львовских усадебных церквей. Сохранилась фресковая роспись в зале, на внешних стенах и на откосах окон.

Глебов с увлечением занимался службами и хозяйством своей огромной усадьбы. В Знаменском работали мастерские: столярная по изготовлению мебели и гончарная, где по сервизным формам делали посуду. Для крестьян была открыта “учительская комната российской грамотности” и построена больница.

Скоропостижная смерть Федора Ивановича в ноябре 1799 г. не позволила осуществить все задуманное.[109]109
  Ф.И. Глебов (1734—1799) погребен на кладбище Донского монастыря.


[Закрыть] Елизавета Петровна после смерти супруга жила почти постоянно в своем Покровском и в Москве, на Большой Никитской, но до своей кончины в 1837 г. образцово вела хозяйство, неукоснительно следила за работой всех служб в Знаменском, которые приносили немалые доходы.

У Глебовых было два сына: Петр (1772—1807) и Дмитрий (1781—1838). После смерти двоюродного брата Елизаветы Петровны Ивана Николаевича, в 1803 г. прекратился род Стрешневых по мужской линии, тогда сыновьям Елизаветы Петровны разрешили носить двойную фамилию Глебовы-Стрешневы. Восприемницей старшего сына была сама императрица. По семейным преданиям, Екатерина II вместе с Елизаветой Петровной одевали маленького Петрушу в военную форму и смеялись тому, как серьезно он маршировал и командовал. В чине генерала 35-летний Петр Федорович командовал наступательной операцией под Прейсиш-Эйлау, был тяжело ранен, скончался от полученных ранений в октябре 1807 г. У него остались сын Федор и дочери – Прасковья и Наталья. О брате его Дмитрии известно, что служил коллежским асессором при Московском архиве, женат не был. Холостяком остался и единственный сын Петра Федоровича, и после смерти его в 1864 г. род Глебовых-Стрешневых по мужской линии пресекся. Когда внучка Петра Федоровича вышла замуж за князя М.В. Шаховского, им было разрешено сохранить фамилию Шаховские-Глебовы-Стрешневы.

Но не сохранили потомки Ф.И. Глебова фамильное наследие, распылились, переходя по женской линии, и родовые вотчины, и вещи, и портреты. Правнучка устроителей усадьбы княгиня Варвара Федоровна Гедройц в 1888 г. продала Знаменское-Раёк Александре Сергеевне Дубасовой, жене адмирала Федора Васильевича Дубасова (в 1905—1907 гг. генерал-губернатора Москвы). Продала в чужие руки с мебелью, библиотекой и семейным архивом. Новые владельцы перестроили парадный зал и лестницу.

После 1917 г. ценный исторический архив был растащен по соседним деревням: несколько грамот Бориса Годунова попали в мелочную лавку. Утраченного не вернуть. Спасенная часть архива Глебовых-Стрешневых, как и художественная коллекция, рассеялись по архивам и музеям.[110]110
  См.: Тверская усадьба. Указатель архивных документов, книг и статей. Ч. 1. Тверь, 1996. С. 29, 30.; Троскина Н.Д. К истории строительства усадьбы Знаменское-Раёк // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 92—107; А.Н. Греч сообщал, что портрет работы Сидо – черный профиль-силуэт Е.П. Глебовой в 1920-е гг находился в Новоторжском музее (Художественный музей г. Торжка) См.: Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. № 32. 1994. С. 85. Вероятно, парный портрет работы Сидо – черный профиль-силуэт Ф.И. Глебова – ныне находится в Тверской картинной галерее.


[Закрыть]

После революции хозяева усадьбы менялись. В 1919 г. в ней открыли дом отдыха, и в господском доме вместо канапе и кресел, обитых шелком, появились “однообразные шеренги кроватей”, казавшиеся нелепыми на фоне античных сюжетов фресок и изящного орнамента, украшавших стены и потолки. В 1925 г. в главном доме была устроена картинная галерея, но ненадолго. Затем в усадьбе были военный санаторий, детская колония. В 1980-е гг., после нескольких лет бесхозности, усадьба была передана под профилакторий машиностроительному заводу “Центросвар” (г. Калинин, ныне Тверь).[111]111
  В те годы по инициативе генерального директора завода С.Л. Киселева в Знаменском-Райке были проведены исследовательские работы по состоянию архитектурного комплекса и парка, составлена проектно-сметная документация, проведены работы по консервации и частичной реставрации ансамбля.


[Закрыть] В настоящее время усадьба передана как объект историко-культурного наследия в доверительное управление фирме «Конкор». Здесь намерены создать гостиничный комплекс вьющей категории.

И сегодня, более двух веков спустя, еще живы липы старого парка, волшебным и неповторимым кажется дворцовый ансамбль, несущий печать тонкого и изящного мастерства. Усадьба Знаменское-Раёк созвучна парадным итальянским дворцам Палладио, но Львов вложил в нее содержание и дух русской усадьбы.

Митино-Василёво

Заброшенный дом.

Кустарник колючий, но редкий.

Грущу о былом:

"Ах, где вы, любезные предки?”

(А. Белый)

Львова считают создателем эталонных провинциальных усадеб. К таким усадьбам относятся Митино и Василёво. Архитектор проявил себя как новатор, создавший крупнейший усадебный комплекс, в который были включены ранее созданные усадебные сооружения, погост Прутня, шлюз и река Тверца, своей долиной объединяющая все это.[112]112
  Харламова A.M., Удальцова А.Л. Прутенской ансамбль на реке Тверце // Архитектурное наследство. Вып. 35. 1988. С. 14—18.


[Закрыть] Когда Н.А. Львов приступил к проектированию усадеб Митино-Василёво в 80-е—90-е гг. XVIII в., архитектору предстояло увязать парковые и хозяйственные постройки с существующими уже господскими домами. Митино и Василёво создаются архитектором как комплекс, в котором единство композиции усиливается общностью художественного решения: широким использованием камня-валуна и зрительными связями между усадьбами.

Следует отметить, что эти земли были заселены с давних пор, потому что здесь проходили древние пути на Новгород. Импульс развитию усадеб был дан в XVIII в. созданием Вышневолоцкой водной системы, составной частью которой стала река Тверца.

Усадьбы Митино и Василёво принадлежали дальним родственникам Н.А. Львова.[113]113
  Николай Александрович Львов приходился семиюродным братом митинским Львовым.


[Закрыть] Известно, что Дмитрий Перфильевич Львов в 1626, 1627 гг. являлся помещиком Новоторжского уезда.[114]114
  Львова А.П., Бочкарева И.А. Род Львовых. Торжок, 2003. С. 12.


[Закрыть] Позднее (в 1687 г.) за участие в Чигиринском походе его сыну Ивану Дмитриевичу Львову (?—1689 г.) были пожалованы в вотчину земли верстах в семи от Торжка, по обе стороны Тверцы.[115]115
  Соборным уложением 1649 г. был разрешен обмен поместий на вотчины. Дворян стали вознаграждать за службу пожалованием поместий в вотчины. Указом о единонаследии (1714) было закреплено слияние поместий и вотчины в единый вид земельной собственности.


[Закрыть] От Ивана Дмитриевича поместья будут переходить трем поколениям Иванов Ивановичей Львовых: его сыну, полковнику Ивану Ивановичу (ум. 1736), его единственному внуку, капитану Ивану Ивановичу (ум. 1739 или 1745) и его правнукам Ивану (1724—1793) и Дмитрию (1726—1782).

В конце XVII в. на правом берегу реки, близ дороги на Новгород, появилось сельцо Василёво. В середине XVIII в. на левом берегу Тверцы, в полуверсте выше по течению от Василёва, уже существовало и сельцо Митино, владельцем которого значился прапорщик Иван Львов.[116]116
  ГАТО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 20. Л. 1—6. Доношение в Новоторжскую воеводскую канцелярию. Следственное. 7 октября 1755 г. приказчик сц. Василево и сц. Митино Марк Иванов “дал задание крестьянам привезти лесу в сельцо Митино на домовую потребу.” ... Крестьяне привезли бревна, заготовленные на починку мостов с 234 версты от Москвы по большой дороге. Эти бревна обнаружили “в вотчине прапорщика Ивана Ивановича сына Львова сельца Митино. 8 бревен на берегу р. Тверцы, а прочие употреблены в строении амбара...” (Благодарим Т.А. Михайлову за предоставленную справку).


[Закрыть] Приказчиком в обеих усадьбах был Марк Иванов. Эти вотчины – еще предыстория усадеб. Известно, что в 1760-е гг. Дмитрий владел родовым гнездом – Василёвом, Иван был владельцем сельца Митина. Дмитрий Иванович, после смерти первой жены, 50-летним женился на Марии Федоровне Тыртовой (1752—1822). У них было два сына: Иван (1778—1817) и Сергей (1781—1857). После смерти Дмитрия Ивановича владелицей Василёва, при малолетних сыновьях, стала его супруга. При Марии Федоровне велось интенсивное строительство в Василёве.

Проезжавшие по Петербургскому тракту занимались “рассматриванием правого берега, а особливо прекрасного дома Госпожи Львовой”.[117]117
  Глушков И.Ф. Ручной дорожник для употребления на пути между императорскими всероссийскими столицами... СПб., 1802. С. 115.


[Закрыть]

Владелец Митина Иван Иванович был бездетным, поэтому в 1804 г. по разделу имущества его усадьба перешла к племяннику Сергею Дмитриевичу. Василёво получил Иван Дмитриевич, который был бездетным. После его смерти брат Сергей Дмитриевич становится владельцем двух усадеб.

Василёво

Первый барский дом в Василёве – “старая усадьба” – на правом берегу Безымянного ручья, вероятно, был построен в начале XVIII века. По обычаю того времени (до реформы 1762 г.), хоромы дворян были очень скромными и мало отличались от крестьянских, стояли они на местах “худших из всей усадьбы, а наилучшие места были заняты огородами и скотными дворами”.[118]118
  Болотов А.Т. Цит. по: Швидковский Д. Усадьбы старые таинственной Руси // Наше наследие. №29—30. 1994. С. 6.


[Закрыть] Вскоре все изменилось, и усадебные дома заняли самые выигрышные позиции.

В XVIII в. в Василёво из Торжка можно было добраться по сухопутной дороге – по правобережью Тверцы – и по реке. Приезжающие в экипажах с Петербургского тракта из Митина переправлялись через Тверцу на пароме или в лодке. И сегодня просматривается место василёвского причала. От него пологий пандусный подъем ведет к въездной аллее бальзамических тополей. Тополей осталось очень мало; они, как старые служаки, еще стоят на своем посту. Подъездная аллея делает поворот и переходит в усадебную парковую аллею двухсотлетних раскидистых лип. По ней гости подъезжали к дому. Новый господский дом был поставлен на левом берегу ручья, на возвышенности верхней террасы. Слева от аллеи на пологих террасах раскинулся партерный парк, газоны и стриженый кустарник которого создавали широкие визуальные перспективы: дом, фасадом обращенный к реке, и другие парковые сооружения хорошо просматривались с Тверцы. Барский дом не сохранился. Нам представляется вероятным, что дом построили в 1771 г. Исследователи усадьбы Василёво не обращали внимания на гранитный камень с высеченной датой: “17 июля 71 ”. Возможно, памятная дата – строительство дома – была увековечена владельцами усадьбы таким образом.

Дом был деревянный, одноэтажный, на высоком фундаменте. Нам представляется возможным, что спустя лет двадцать, в конце века, создавая генеральный план усадьбы с парковыми и хозяйственными сооружениями, архитектор Н.А. Львов предложил несколько обновить, модернизировать дом: расширить его симметричными боковыми пристройками, украсить фронтоном с римско-дорическим портиком и, маскируя дерево, оштукатурить.

Пристроенные под прямым углом два крыла образовали парадный двор – курдонёр, к нему вела подъездная дорога из Торжка.[119]119
  При обследовании усадьбы Василёво специалистами института “Гипролес” в 1988—1989 гг. были проведены раскопки фундаментов дома. Выяснились размеры дома: длина около 40 м, ширина около 17 м. Фундаменты флигелей оказались гораздо мощнее центральной части дома, на основании чего делается вывод, что флигели были каменными. Близ дома были обнаружены базы и капители колонн. См.: Никитина А.Б. Архитектурное наследие Н.А. Львова. СПб., 2006. С. 449—450.


[Закрыть] О перестройке дома в конце XVIII века свидетельствуют и найденные при обследовании обломки изразцов, изготовленных в разное время.[120]120
  Образцы изразцов из усадьбы Василёво находятся в фондах ВИЭМ (г. Торжок).


[Закрыть] Обновленный дом уравновесил масштаб сооружаемых парковых и хозяйственных построек. С севера от дома были построены, возможно, по проекту Н. Львова, два корпуса хозяйственных служб, соединенные оранжереей. Вдоль восточного фасада дома до служебного корпуса, ограждая первую террасу парка, проходила подпорная стенка из камня-валуна, фрагментарно сохранившаяся и сегодня.

Усадебный парк и сад в конце XVIII – начале XIX вв., несомненно, представляли больший интерес, являлись визитной карточкой владельцев, признаками хорошего вкуса хозяина, на устроение их тратились огромные средства.

Одним из непременных парковых украшений того времени были искусственно созданные каскады прудов. В Василёве с южной стороны от дома, на Безымянном ручье, Львов спроектировал уникальную парковую водную систему, состоящую из террасных прудов. Вода прудов поддерживалась плотинами, которые украшались затейливыми гротами-каскадами и мостами. Особенно выразителен стометровый пятиарочный мост из камня-валуна, замыкающий систему каскадных прудов. Это непревзойденное инженерное сооружение, которому два века, можно назвать “каменной симфонией” Львова. Снаружи мост кажется полностью выполненным из камня-валуна, но за камнем находятся кирпичные стены и своды.[121]121
  Кирпичные своды сверху были покрыты толстым слоем глиняной изоляции, по ней укладывалась песчаная подушка, сверху – булыжная мостовая. В наружных каменных стенах имеются водосливные отверстия для выброса излишков влаги. См.: Андреев Л.В. Архитектурно-ландшафтный комплекс XVIII—XIX веков Митино-Василёво-Прутня // Краеведческий альманах. № 3. Торжок, 2003. С. 15.


[Закрыть] Стороны моста различны; фасад, обращенный к каскаду прудов, наделен богатой архитектурной пластикой арок, ниш, контрфорсов; сторона, обращенная к западу, к хозяйственному пруду, представляет собой глухую стену из камня-валуна. Это интереснейшее архитектурное сооружение гидропарка было многофункциональным: по нему проходила дорога из Торжка, в крайних нишах моста были устроены псарни,[122]122
  Некоторые исследователи предполагают использование этих помещений как птичников. В нач. XIX в. путешественник отмечает в Василёве “господский дом с садами, каменными через овраг мостами или капризами и псарнями в виде райков”. См.: Корсаков С.Н. Записки путевые, 1801—1809. Гл. 10. РГБ. Ф. Л.Ф. Корсакова, № 12/1. // Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 85.; В личном архиве С.И. Новоселова (потомка последнего владельца усадьбы) имеется фотография василёвского моста с надписью: “Верхний пруд. Под мостом содержалась псарня)”.


[Закрыть] а в средних арках располагались вольеры для лебедей и уток. Оформление вольеров оригинально: в большую арочную нишу из крупных валунов с замковым камнем архитектор вписывает три окна: верхнее – арочное, два других оконных проема отделены от входа своеобразными колоннами – вертикально поставленными валунами, капителями и базами которых являются камни. Перилами-ограждением моста также служат камни-валуны, между которыми натянуты кованые цепи.

Верхний пруд, самый большой, был хозяйственным, вода из него через центральную арку моста поступала во второй пруд, который замыкался первой плотиной. В ней был устроен грот, “своей красиво найденной аркой напоминающий римские античные мосты”.[123]123
  Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества № 32. 1994. С. 75.


[Закрыть] Эта трехметровая арка из камня-валуна образовывала глубокую нишу. Войти в грот можно было с берега, по каменным ступенькам, через боковой проем. В прохладном гроте вы оказались бы перед радужной водной завесой. Средний пруд каскада завершался плотиной с небольшим гротом с аркой из разноцветного камня-валуна. По верху лотка были уложены камни разной величины. Потоки воды, проходя через них, создавали впечатление журчащего ручья. Через плотину сброс воды производился на террасу нижнего, самого маленького пруда, откуда вода выходила протокой, над которой был переброшен одноарочный валунный мост. Несколько валунов образовывали небольшой водопад, затем ручей спокойно впадал в Тверцу. Если смотреть на каскад со стороны реки, то видно увеличение объемов и усложнение архитектурных форм гидросооружений от небольшого одноарочного мостика к завершающему систему прудов пятиарочному мосту.[124]124
  Предпринимались попытки в 1970-е гг. восстановить гидросистему усадьбы Василёво. В настоящее время проведена реконструкция моста, второго фота и частично плотин. Подробнее см.: Никитина А.Б. Архитектурное наследие Н.А. Львова. СПб., 2006. С. 441, 448.


[Закрыть]

На северном берегу второго каскадного пруда была беседка, главным фасадом обращенная к пруду. Называли ее “Храмом любви”, по форме: “полуциркульная, под аркой лоджия с двумя вписанными в нее тосканскими колоннами, держащими антаблемент...”.[125]125
  Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. № 32. 1994. С. 75.


[Закрыть]

С южной стороны от нижнего пруда когда-то находись фонтаны. Исследователи обнаружили остатки деревянных труб напорного водопровода, идущего от верхнего пруда и массивную, выдолбленную из гранита чашу фонтана.[126]126
  Там же. С. 448.


[Закрыть] В архиве потомков последних владельцев Василёва сохранилась фотография фонтана нижнего пруда с каменной скамьей.

Планировка Василёвского парка, заложенная в основном Н. Львовым, сохранилась частично. Парковый партер с южной и северной сторон был обрамлен рядом скульптур и вазонов, которые сходились к дому под углом, что зрительно удлиняло перспективу со стороны реки. В нижней части партера находились два парковых сооружения: Красная башня (с севера), одна стена которой была выполнена в виде арок, и Белая башня (с юга), кубическое основание которой переходило в цилиндр – архитектурной формой она напоминала арпачёвскую колокольню в миниатюре.[127]127
  Никитина А.Б. Архитектурное наследие Н.А. Львова. СПб., 2006. С. 449—450.


[Закрыть]

Барский дом прожил век. Во второй пол. XIX в. дом сгорел, тогда перестроенный восточный хозяйственный корпус стал барскими покоями. В те годы владельцем Василёва был старший сын Сергея Дмитриевича – Дмитрий. Он в 1826 г. закончил с серебряной медалью Благородный пансион Московского университета, где обучался искусствам и языкам. Служил в Департаменте внешней торговли.[128]128
  Сведения об образовании Д.С. Львова см.: Тимофеев Л.В. Приют, любовью муз согретый. СПб., 2008. С. 499. Д.С. Львов (2.02.1807—22.12.1897) статский советник, с его именем связан упадок в развитии усадьбы Василёво в силу как субъективных, так и объективных факторов: отмена крепостного права (1861) приводит к угасанию усадебного строительства, перерождению усадебной жизни; в сер. XIX в. была построена Мариинская водная система, что привело к падению значения Вышневолоцкой системы – движение по Тверце сократилось.


[Закрыть]

Во времена своей молодости Дмитрий Львов был нередким гостем в семье Олениных в Петербурге и на даче в Приютине.[129]129
  Его двоюродная тетка, Елизавета Марковна, была женой Алексея Николаевича Оленина – президента Российской академии художеств, директора Императорской публичной библиотеки.


[Закрыть] В 1828 году в своем дневнике Анна Алексеевна Оленина неоднократно вспоминает “ленивого, но сентиментального” кузена Львова, который читал барышням стихи и, как верный рыцарь, готов был исполнить любую просьбу.

Наверное, трудно было не исполнить любое желание Аннет... Он остался холостяком, много путешествовал, подолгу жил в Париже и мало интересовался ведением хозяйства. Так и остался сентиментальным чудаком: собирал раковины и кораллы, любил читать французские романы. “Любимым занятием было вырезание из белой бумаги тончайших ажурных рисунков, наклеивание их на черный фон, что в рамке под стеклом давало очень приятные декоративные украшения...”, – таким запомнила его внучатая племянница.[130]130
  Воспоминания внучатой племянницы Д.С. Львова Марии Петровны Гортынской (1883—1971) // Краеведческий альманах. № 3. 2003. Торжок, С. 62.


[Закрыть] И трудно было представить ей, что этот старый и одинокий человек в “неизменно теплом красном жилете, нюхающий табак и вытирающий нос красным клетчатым платком”, он всегда “один в маленьком щарабане” приезжал навестить сестру в их дом на Ямской в Торжке, слыл когда-то щеголем. Именно таким запечатлел его Александр Брюллов: в модном костюме, вьющиеся кудри напомажены и модно уложены... При первом взгляде на портреты очевидно сходство – Дмитрий был очень похож на отца, Сергея Дмитриевича.

Приспособленный под дом флигель был соединен с оранжереей, в которой выращивали персики и ренклоды, а над оранжереей “в утепленном помещении водилось 18 штук павлинов, частью обыкновенных, сине-зеленых с золотом, частью белых. Павлины взлетали на старую высокую липу и громким, довольно неприятным криком возвещали о том, что на противоположном берегу Тверцы кто-то взывает о перевозе”.[131]131
  Там же. С. 62.


[Закрыть]

Дмитрий Сергеевич умер на 93 году жизни, его погребли на родовом кладбище в Прутне, а имение он завещал племяннице Татьяне Петровне Балавенской.

Прошлое усадьбы еще остро ощущалось: в книжных шкафах сохранялись тома на французском языке, пушкинские альманахи и дуэльный кодекс.

Она пыталась вдохнуть новую жизнь в старую усадьбу, но ей это не удалось. Начиналась эпоха заката русской усадьбы. Татьяна Петровна перезакладывала Василёво, но удержать не смогла.[132]132
  После смерти мужа Татьяны Петровны, Александра Петровича Балавенского (1827—1906), Василёво значилось за их сыном, Н.А. Балавенским. В марте 1909 г. имение было выставлено на торги. См.: Тверские губернские ведомости. № 22. С. 3. Воспоминания внучатой племянницы Д.С. Львова М.П. Гортынской. Василёво купил богатый мукомол Цвылёв – брат жены Дмитрия Дмитриевича Романова, владельца Митина. См.: Краеведческий альманах. № 3. Торжок, 2003. С. 41.


[Закрыть]

На рубеже столетий, особенно после революции 1905 г., дворянские усадьбы были обречены. На смену романтичному, философствующему дворянству приходит новый класс – нарождающаяся буржуазия, как правило, выходцы из купечества, многие из них получили университетское образование, были энергичны и предприимчивы. Последним владельцем усадьбы стал Василий Ефремович Новосёлов, представитель новоторжской купеческой династии. Его жена – Глафира Ефремовна, урожденная Новосёлова, приходилась ему двоюродной сестрой. Новоселовы “усыновили малолетних мальчика и девочку из соседней деревни”, в приличном состоянии поддерживали дом и парк с каскадами прудов.[133]133
  По воспоминаниям Б. Лосского, в 1915—1916 гг. его семья снимала дачу в Митине. Он с детьми переправлялся из Митина в Василёво, чтобы полюбоваться каскадами и посмотреть, как на плотине “подъемный затвор одной из них приводил в действие водопад, своего рода Ниагару в миниатюре, на низвергающуюся прозрачную завесу которого можно было дивиться из находящегося за нею грота, соединенного тропинкой с берегом”. См.: Лосский Б.Н. Наша семья в пору лихолетья // Минувшее. Вып. 11. Париж, 1991. С. 139—164. Цит. по: Краеведческий альманах. № 2. Торжок, 2001. С. 41.


[Закрыть] По воспоминаниям потомков, Василий Ефремович перед домом, на террасе партерного парка, устроил теннисный корт, где проводились соревнования между друзьями и соседями. Он сам был отличным теннисистом и, как истинный новотор, азартным голубятником, завоевывал гран-при на голубиных садках в Монте-Карло. По политическим убеждениям слыл либерал-демократом.[134]134
  В.Е. Новоселов владел льнопрядильной фабрикой близ Торжка (Большое Сельцо). Комиссия УИ комитета (март 1918 г.) оценила фабрику в 10 тыс. рублей. См.: ГАТО. Ф. 1318. О. 4. Ед. хр. 4. Л. 40.; Олег Васильевич Волков (1900—1996) в документальной повести “В конце тропы” рисует колоритный образ последнего владельца Василёва: “У нас в деревне часто бывал приятель и дальний родственник отца Василий Ефремович Новосёлов, наследник старинного “торгового дома” в уездном городе, человек деятельный и даже кипучий, поражавший и нас, детей, азартом, с каким он носился с ракеткой по теннисному корту, готов был прыгать на пикнике через костер, исходившей от него веселой, самоуверенной напористостью. Сопутствовавший ему во всех начинаниях успех – инженер с не то бельгийским, не то французским дипломом, он основал процветающую льняную фабрику, распространил дедовскую торговлю русскими ситцами по всей империи, женился на уездной первой красавице, обратившейся после трехлетнего пребывания в Париже в подлинную светскую львицу, элегантную и недосягаемую, трижды завоевал гран-при на голубиных садках в Монте-Карло – эта неизменная удача или везучесть сделала Василия Ефремовича неувядаемым оптимистом. Как сейчас вижу его, несколько небрежно одетого в летний дорогой костюм, в очках с толстыми стеклами – этот первоклассный стрелок был сильно близорук, – его круглую, стриженную под ежик голову с оттопыренными ушами и широкий рот с полными, выдающимися под щеточкой коротеньких усиков, губами”. См.: Волков О.В. Век надежд и крушений. М., 1989. С. 457—459.


[Закрыть]

В усадьбе летом устраивались музыкальные вечера, которые не обходись без участия музыканта-виртуоза Александра Александровича Волкова, закончившего консерваторию по классу органа с золотой медалью. Так продолжала существовать русская усадебная культура.

Ныне сохранилось ничтожно мало. Из построек: валунный мост, который в народе называют “Чертов мост”, полуразрушенная каскадная система прудов и восточный хозяйственный корпус, когда-то перестроенный под дом.[135]135
  В 1950-е гг. в Василёве и Митине работала экспедиция НИИ теории и истории архитектуры Академии Архитектуры СССР. В 1975—1977 гг. исследованием и выборочной реставрацией в Василёве (в те годы арендатором усадьбы был Калининский, ныне Тверской, университет) занимались студенты МАРХИ под руководством А.М. Харламовой. Проекты охранных зон, реставрации и приспособления отдельных памятников были выполнены студентами под руководством канд. арх. Л.В. Андреева, канд. арх. А.М. Харламовой, канд. арх. С.С. Подьяпольского. В те же годы и повторно, в 1988 г., специалистами НИИ “Гипролес” под руководством В.А. Агальцовой были проведены исследования и создан проект реконструкции парковых ансамблей Митино– Василёво. В 1979 г. принято решение на территории Василёва устроить Музей деревянного зодчества под открытым небом – филиал Тверского объединенного музея.


[Закрыть] Перед домом – затянутый ряской небольшой пруд “Тритон”. Несколько замшелых каменных ступенек ведут к дому, рядом лежит камень, на нем высечено: “17 июль 71”. Исследователям еще предстоит раскрыть тайну этой надписи.

Митино

Садик запущенный, садик заглохший:

Старенький, серенький дом;|

Дворик заросший, прудок пересохший;

Ветхие службы кругом.

(Вел. кн. К. К. Романов)

Усадьба Митино появилась позднее Василёва, была меньше по территории, более камерной, находилась на левом крутом берегу Тверцы, но обе усадьбы были неразрывно связаны и ближайшим родством владельцев, и замыслом зодчего, преподавшим их как единый комплекс.

“Мягкая” государева дорога Петербург – Москва проходила по левому берегу Тверцы.[136]136
  До наших дней сохранились каменные мосты этой дороги через ручьи в черте усадьбы Митино, в Торжке и других местах; к сожалению, от многих мостов, например, у дер. Боровое, остались только груды камней.


[Закрыть] С 1834 г. дорогу подняли с берега вверх, она прошла по территории усадьбы Митино. В 1850 г. трассировку дороги изменили: нынешняя автотрасса на этом участке совпадает с ней, проходит в полутора километрах от усадьбы. От шоссе к Митину ведет просека, перерастающая в подъездную аллею вековых лип и берез. При въезде в усадьбу сохранились многовершинные ели – это остатки живой изгороди, когда их перестали подрезать, образовалась многоверхушечность. В бывшей усадьбе ныне санаторий.[137]137
  После национализации 1919 г. в Митине – совхоз, с 1923 г. – санаторий “для активных партработников нервнобольных и физически переутомленных”, в 1933 – 1936 гг. санаторий относился к Международной Ленинской школе Коминтерна. За свою историю неоднократно менял ведомственную принадлежность. В годы В.О. войны здесь располагался госпиталь № 3428. В 1993 г. построен восьмиэтажный корпус на 500 мест. Памятник архитектуры – господский дом – передан в аренду торжокскому заводу ООО “Пожтехника”. (См.: Лопатина Н.А. Из истории санатория “Митино” // Краеведческий альманах. № 3. Торжок, 2003. С. 68—75).


[Закрыть] В Митине сохранились: усадебный дом (не львовский), частично – хозяйственный комплекс и парк, созданные на рубеже XVIII—XIX столетий по проектам Н.А. Львова. От зоны хозяйственных построек начинался парк. В нем можно встретить немного старожилов – реликтовых экземпляров бальзамической ели, канадской лиственницы, каштана конского павиа, черного ореха; в основном, в парке сейчас порослевые экземпляры. Просматривается планировочная структура парка: множество дорожек и камни-валуны – ориентиры их направления. Это, пожалуй, и все, что осталось от пейзажного парка, в котором “излучины и повороты не для того сделаны, что так вздумалось садовнику, но каждая из оных имеет свое намерение и причину”, и лишние шаги гуляющего будут оплачены новым, неожиданным удовольствием, впечатлением: сюрпризом-беседкой, “древними” развалинами, горкой-цветником или садовой скамейкой.[138]138
  Львов Н.А. Каким образом должно бы было расположить сад князя Безбородки в Москве // Н.А. Львов Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994. С. 322.


[Закрыть] Цель извивающихся дорожек – открывать все новые виды. Разнообразие не в многочисленности объектов, а в множестве восприятий одного объекта, разносторонних видов на один и тот же объект... Ни беседок, ни павильонов, ни других сюрпризов барского парка в нынешнем не сохранилось. Зато появились “девушка с веслом” и летняя танцплощадка.